Меч и белая перчатка

Глава 30

Мастер Кант расположил нас в своем особняке и предоставил один из своих паровиков вкупе с секретарем на котором мы начали экскурсию по Верфям. Тут все было вельми солидно… старинные здания, широкие чистые улицы, богатые магазины и приятные кабачки, люди зажиточного вида, мастерские и мануфактуры больше похожие на заводы, большой порт забитый судами, серьезные патрули в нужных местах. А еще нам показали гордость Верфей — Центральный парк, место, где сохранился реликтовый лес времен Магических войн.

Мурс жил тут всегда, как и его родители, и родители его родителей. Дикие коты Мурсы были одной из древнейших разновидностей Живых на этой планете. И как у всех его выживших соплеменников в его душе жила мечта о Хозяине. Предки Мурсов были домашними животными у древних магов и это сохранилось у них в памяти поколений, и еще эти коты обладали своей небольшой магией, они могли отводить глаза. Мурс сидел на своем любимом месте, в кроне большого дерева и наблюдал за людьми прогуливающимися по аллее и вдруг его как окатило жаром. В небольшой компании идущей в его сторону, он почувствовал присутствие Хозяина.

Мы прогуливались по парку, когда из леса вышел здоровенный котяра, подошел к нам и потерся мне об ноги… так я завел фамильяра. Мурсы были древними дикими котами специально выведенными, как слуги магов. Со временем они выродились, но этот экземпляр сохранил необходимую генетическую линию и после инициализации я получил преданного соратника и друга. Как фамильяр он получил гораздо больше качеств, чем даже древний Мурс. Естественно мы с ним решили, что Мурс будет для всех, кроме меня и Фей невидим.

Прием у Мастера Канта был по купечески солиден, столы ломились от деликатесов и шикарной посуды. (я добавил своих супер-апельсинов из камбуза «Молнии», «Молния№ была пришвартована в лагере Имперского корпуса, по местным законам на Мангазее дирижабли могли применяться только, как транспорт, ну а невидимый 'Киров» был моим личным засадным полком Боброка*). В центре зала был накрыт банкетный стол, а по периметру фуршет, причем блюда все время пополнялись.

Хозяин праздника познакомил меня с членами Совета Верфи, в него входило четыре Мастера и они были очень недовольны поведением своих коллег из иных городских властей, в первую очередь это касалось присутствия в городе иностранных военнослужащих. И республиканцы и монархисты под видом персонала госпиталей и факторий, потихоньку наращивали свое присутствие. А тут назревала битва между монархистами и республиканцами и победитель получал тут все преимущества и паритеты власти в городе могли быть нарушены. Республиканцы имели явное преимущество в силах. У монархистов конечно было больше кавалерии, но республиканские пикинеры и арбалетчики мало что нивелировали это превосходство, но и имели преимущество в силах и тут я решил немного помочь союзникам. Когда началась битва невидимый «Киров» завис над полем боя и подождав, пока троны как следует не сцепились и республиканцы не разгромили королевскую конницу, и каждый залп баллист и арбалетов монархистов стал подкрепляться бортовыми залпами моего дирижабля, а после того, как залпом «Кирова» был уничтожен республиканский штаб, битва закончилась поражением одной стороны и пирровой победой другой. Имперский корпус был практически в резерве и от него участвовали в бою только артиллеристы и арбалетчики, а от случайных потерь корпус прикрыли мои рузья практиканты.

А на банкете, по поводу победы, случился форсмажор замешенный на когнитивном диссонансе… меня, как говорится, без меня женили.

Князь Дмитрий Михайлович Боброк*, литовский князь, воевода на Русской службе, шурин Дмитрия Донского, командовал засадным полком при Куликовской битве.