Мечта

12

Что-то двигалось сквозь переплетение лиан.

Андрей пытался оставаться неподвижным, однако он как-то неправильно надел защитный костюм и легкая щекотка, начавшаяся полчаса назад, была уже на полпути к настоящему жжению, требовавшему немедленно почесаться. Однако он точно знал: стоит ему пошевелиться – и что бы там ни приближалось, тут же исчезнет, несмотря на привязанного в качестве приманки ягненка. А это тебе совсем не понравится, Никки, не так ли? В конце концов, это твой спектакль. Что бы это ни было.

Его лицо вспотело в давящей жаре джунглей, хотя защитные комбинезоны были почти герметично застегнуты, чтобы не пропускать запахи его и Николая.

Вся местность, все эти почти непроходимые джунгли экваториального континента блестели от влаги.

После целого часа полета над Маккенной Андрей был близок к предположению, что Николай спятил. Авиатранспортер «Кобра», принятый на вооружение СОЗЛ более двухсот лет назад, из-за размаха своих крыльев требовал весьма приличной посадочной площадки, ко-

торая на всем бесконечном пространстве покрытого джунглями континента просто не могла существовать.

Однако через три часа прямо по курсу показалась взлетно-посадочная полоса и одно-единственное небольшое здание внизу. А после приземления под гигантской крышей из древесных крон и толстенных лиан обнаружился целый скрытый комплекс построек. Последовал растянувшийся на два с половиной часа пеший марш сквозь джунгли, пока они не достигли этого Богом забытого местечка. Еще через час, когда солнце стало склоняться к горизонту, тени заплясали на небольшом пятачке пространства, превращая и без того темные джунгли в арену битвы ночных хищников.

Несмотря на пистолет в руке, лазерную винтовку за плечами, защитный комбинезон и отряд солдат, ожидавших поблизости, игра света и теней в той стороне, куда медленным движением указал Николай, напрягла Андрея до такой степени, что ему казалось, будто его нервы сейчас порвутся. Чесаться хотелось просто невыносимо, он несколько раз сглотнул, ощущая жару и недостаток воздуха – словно тонул в мягкой болотной жиже. То, что свобода его передвижения целиком и полностью зависела от Николая, едва не привела его к панике.

Он постарался подавить страх, сощурил глаза и уставился на одно-единственное темное пятно перед собой. Пятно, которое, как он мог поклясться, двигалось. Не что-то в темноте, а вся темнота. Он хотел списать это движение на следствие усталости глаз, однако чем дольше он всматривался, тем больше убеждался, что в той стороне нечто находилось. Бесконечная минута растянулась в пять и вдруг два светлых пятна, которые он до сих пор считал прижившимися на древесном стволе биолюминистцентными грибами, медленно мигнули. Оба молочно светящихся пятна на какой-то момент словно без всякой опоры повисли в темноте, а потом мигнули снова. Прошла еще одна длинная минута, за которую Андрей чудом удержал кашель, и наконец, но понял, что видит – когда показался черный нос и щелкающие челюсти под призрачно белыми глазами, вместе с подергивающимися усами и розовым языком.

Андрей затаил дыхание. Он боялся, что на столь коротком расстоянии красавец-хищник мог учуять его даже сквозь защитный комбинезон. Медленно, почти незаметно, зверь буквально вытек из тени, словно вытаскивая её за собой. Можно было подумать, будто темнота ожила, сформировавшись в могучие мускулы и густую шерсть огромной гибкой кошки. Серый пятнистый мех напоминал густой туман. Впечатление было настолько сильным, что Андрей даже задался вопросом, не обладало ли животное способностью подстраиваться под цвет окружающей среды. Стоило ему попасть в тень – и оно буквально исчезало.

Андрей никогда не обладал талантом определять размеры на глаз, но этот хищник показался ему настоящим гигантом – что заставило его нервничать еще больше. Он едва дышал. Он боялся, что вздохни он поглубже – и воздух вырвется из него со свистом, подобным паровозному.

В следующий момент он и в самом деле едва не завопил. Огромная кошка внезапно рванулась вперед и одним прыжком перемахнула несколько метров, заполненных поваленными деревьями и небольшим, болотистым прудом. Всей своей тяжестью она приземлилась на барашка, её челюсти сомкнулись на его голове и мгновенно почти оторвали её от тела. Рычанием, сотрясшим Андрея от головы до пят, кошка объявила о своей победе, после чего в несколько глотков сожрала свою добычу, жадно отрывая здоровенные куски мяса.

Повинуясь знаку Николая, они с величайшей осторожностью отступили. Оба брата вернулись по собственным следам к ожидавшим их солдатам, после чего отправились обратно к летному полю.

Андрей упоенно чесался. Физическое и душевное напряжение покидало его с такой скоростью, что он готов был рухнуть в обморок. Долгий, жаркий день и встреча с дикой, агрессивной местной фауной отобрали у него все силы.

Даже спустя десятилетия, чужеродность миров, колонизированных ими, удивляла его и невообразимые краски, звуки и запахи джунглей заставляли его постоянно притормаживать, так что Николай, далеко опередив его, исчез в переплетении зеленых ветвей.

Только когда ночь окончательно опустилась на землю, Андрею удалось вернуть душевное

равновесие и он ускорил шаг. Темнота скрывала окружающее, так действовавшее ему на нервы, и лишь теперь он мог нормально более-менее двигаться. Прошло совсем немного времени и яркий, холодный свет прорезал тьму, возвещая о том, что поблизости находится нечто, созданное человеком. Джунгли резко оборвались и он вышел на небольшую поляну с несколькими зданиями.

Проводник молча привел его к низкой постройке, расположенной неподалеку от большего здания, и вежливо придержал перед Андреем дверь, словно перед инвалидом, после чего, резко отдав салют, исчез. Н-да, если учесть скорость, с которой я передвигался, меня вполне можно принять за калеку.

Он прошел за дверь и очутился в небольшом помещении с единственным столом, несколькими компблоками и четырьмя стульями. Николай стоял перед большой грифельной доской, на которой были написаны сотни имен – большинство из них, впрочем, были зачеркнуты. Андрей на момент застыл, пораженный контрастом между высокотехнологичными приборами и скрипящим по доске мелом. Николай прибавил к длинному списку еще одно имя. Затем он медленно отложил мел и стал отряхивать ладони, отступив от доски на шаг.

Поколебавшись, Андрей собрался с силами и подошел поближе. Шагая к своему брату, он читал имена на доске: огненный мандрил, призрачный медведь, эдемский бобер, нефритовый сокол, ледовой хеллион, стальная гадюка, сфинкс-рэптор, снежный ворон, сурат, буревестник, милан-химера, койот, росомаха, волк, кобальтовый богомол… Казалось, список составлен без малейшего смысла – калейдоскоп названий животных, обитающих на мирах Пентагона и в скоплении Керенского. Большинство из них Андрей знал, однако некоторые из тех, что бросились в глаза, были ему совершенно незнакомы: пещерный ползун-баррок? Дух крови? И последнее, что написал Николай – дымчатый ягуар?

– Что, ради всего…? – после нескольких часов вынужденного молчания голос Андрея звучал хрипловато.

Николай повернулся и уставился на брата ледяным взглядом, хотя слегка приподнятые уголки губ придавали его лицу гневное выражение.

Но, может быть, ты всегда гневен или, как минимум, раздражен. Я прав? Ты раздражен тем, что другие не знают, что знаешь ты, не понимают того, что ты видишь… как я? Андрей задрожав, представив себе две стороны монеты: он сам – одна, Николай – другая. Навеки рядом, но навсегда разделены.

– Так, кое-что, над чем я работаю.

Андрей повернулся и вновь стал изучать бесконечный список с названиями животных, радуясь шансу избежать взгляда Николая.

– Ты что, решил построить зоопарк? – Он поднял руку и указал на одно из зачеркнутых на званий, – А что, сфинкс-рэптор недостаточно хорош для твоего зоопарка? С другой стороны, не представляю себе, как бы ты держал его в клетке, да и мамаши-посетительницы не будут особо обрадованы, если он вдруг вырвется и сожрет их детишек.

Николай также повернулся к доске, никак не отреагировав на вымученную шутку Андрея.

– Ну, зоопарком я бы это не назвал. Хотя, поначалу такое впечатление может сложиться. Ну что, понравился тебе мой ручной зверек? – Николай кивком указал на последнее имя в списке и, как обычно, молниеносно сменил тему.

Не зоопарк? Но поначалу производит такое впечатление?

– Устрашающе, – ответил он, пытаясь понять мысли брата.

– Ведь правда? Генетически изменен.

– Что?! – Андрей резко обернулся, но стальные глаза Николая уже многие годы были более, чем в состоянии отразить любую атаку, которую он только мог из себя выдавить. – Я знаю, что мы уже годами модифицируем терранских животных, но чего-то, подобного этому дымчатому ягуару, я никогда не видел.

– Это от того, что он не модифицирован. Это совершенно новый вид. Мысли Андрея смешались.

– Я думал, такого вообще не бывает.

– До сих пор и не было.

– Но как тогда ты можешь… Николай поднял бровь.

– Что я могу? Изображать Господа Бога? Я не хотел говорить этого вслух.

– Андрей, мы занимаемся генетическими манипуляциями десятки лет – чтобы лучше при способить к новым планетам. Звёздный уж, волк Страны Мечты, нефритовый сокол. Мы нача ли с малого и далеко продвинулись по пути, который можно назвать «игрой в Господа Бога». Дальше, чем это когда-либо делала Звёздная Лига. Но, замочив пальцы, не говори, что не мок рый – разве не так? Даже если мокрый у тебя только один палец. Следующий шаг вполне логичен. Мы сами создаем новый вид с нуля. Синтетическая биология, если хочешь, – он пре рвался и склонил голову набок, как маленький мальчик, которого попросили рассказать о его любимой игрушке.

– Ну, кое-кто говорит, что это не настоящая синтетическая биология, потому что мы исполь зуем достаточно материала из нашего собственного, естественного генома, но мы подобрались к сути куда ближе, чем кто-либо до нас.

– Но зачем?

– Это тест.

– Тест?

– Конечно. Разве вся жизнь – не тест?

Андрей не знал, что на это ответить. Он снова подумал о монете. Мы никогда не встретимся, Никки. Никогда. Даже если нас разделяет всего лишь толщина монеты

– Значит, тест. Просто, чтобы выяснить – получится или нет? Просто так? Ты не мог приду мать лучшей причины?

Что-то шевельнулось в глазах Николая и секунду казалось, словно он хочет чем-то поделиться со своим братом, но последние слова Андрея снова закрыли дверь – прежде, чем она успела полностью открыться.

– Я никогда еще ничего не делал «просто так», – ответил он и внезапно его голос стал таким же холодным, как и его взгляд.

Андрей отвел глаза. Его уши горели от стыда, несмотря на отвращение, которое он испытывал при мысли о создании нового животного. В самом деле, не делал. Даже когда мы были детьми. Но ты играешь в Господа Бога уже со своими людьми, Никки. Теперь тебе понадобился наш геном?

– Как и все что я делаю, это тоже был тест. И до сих пор, несмотря на некоторые отклонения, он проходит вполне удачно.

– И что это значит? – спросил Андрей, стараясь успокоить брата.

Ответом ему было молчание и в конце концов, когда Андрей вновь взглянул в сторону Николая, то увидел, что тот снова уставился на доску. Андрей понял, что аудиенция закончена. Он поднял руку, словно желая обнять Николая за плечи, но потом снова уронил её и с тяжелым сердцем вышел в ночь.

Похоже, я провалил тот тест, который ты придумал для меня, Никки. Потому что это тоже был тест, без сомнения. Эта мысль потянула за собой другую: ответ на вопрос, на который Николай отказался отвечать. Ответ, который приводил лишь к новым вопросам.

Время для очередного теста.