Мечта

ГЛАВА 21 Между небом и землей

Дома Матвей выпил стакан теплого парного молока и уснул прямо за столом. Андрей раздел мальчика, переложил на кровать с огромными подушками и кружевным подзором, заботливо укрыл цветастым ватным одеялом и на цыпочках вышел.

С рассветом он хотел пойти с ребятами на рыбалку, но Матвей договорился с новоиспеченным дружком отправиться в старый колхозный сад, где «осенью яблок завались, а сейчас можно соорудить вот такой шалаш»; с собой они собирались прихватить какую-то Наташку, «девчонку на сто процентов». Отец тоже отказался от рыбалки. Он начал шахматную онлайн-партию, обещавшую затянуться до утра.

Летов помог ему лечь и вышел на улицу. В саду стояла звенящая тишина, нарушаемая жужжанием комаров. Вдруг, перепутав день с ночью, пронзительно заорал соседский петух; ему ответили собаки, срывая глотки. Под эту какофонию звуков Андрей присел на скамейку и закурил.

Ему нравилось здесь. Он подумывал даже прикупить тут домик, разбить сад, и чтобы обязательно была беседка… и бегающие дети вокруг. Мечта…

Он снова вспомнил о Еве. Хотел бы он видеть ее хозяйкой этого дома? Да, пожалуй… Но в то, что именно так и будет, он не верил. К чему вообще их общение? Они разные. Слишком. Да, он увлекся, как мальчишка, но это ничего не меняет… Он не сможет сделать ее счастливой. В замешательстве он закурил вторую сигарету. Во рту горчило. А может, он что-то неправильно понимает? А может, и понимать нечего? Все идет своим чередом, и пусть идет… Сегодня им хорошо вместе, а завтра… завтра наступит завтра.

Достав телефон, он набрал знакомый номер:

— Привет, красавица! Не спишь?

— Нееет, — обрадовалась Ева, — время еще детское. А ты почему по телефону звонишь? — Голос у нее был приятный и мелодичный. Она всегда искренне радовалась его звонкам.

— Борюсь с интернет-зависимостью.

— А я хотела бы увидеть тебя и пожелать спокойной ночи. Она не лгала — так не лгут. Андрей был уверен.

— Я утром на рыбалку. Пойдешь со мной?

— Пойду. А как? — Ева замерла, и ему показалось, что он слышит ее пульс.

Сомнений не было: она ждет реального приглашения, и стоит только сказать… А что сказать? Откажись от всего, что тебе дорого, к чему ты так упорно стремилась, брось все и приезжай? Вот так, прямо в лоб?

— Сейчас я тебя научу, — сказал он шутливо. — Слушай внимательно, можешь даже законспектировать. Надеваешь сапоги высокие, ну, по самые эти, поняла, короче, плащ, шляпу, берешь удочку и… копаешь червей.

— Где копаю? — опешила она.

— Где? Под асфальтом, наверное. Ладно, я сам накопаю. На рассвете выходим. Собственно, все. Нет… погоди… Бутерброды приготовь. Пока!

@

Он встал, как положено, на заре. Собрал удочки, взял ноутбук, термос, пару бутербродов и вышел из дому. С червяками вышло недоразумение. Накопать их с вечера он поленился, поэтому пришлось лезть через соседский забор, уповая на крепкий сон хозяина и не заряженное солью ружье.

В пятом часу он уже сидел на мостике, пытаясь насадить червяка на крючок.

— Червяк отчаянно сопротивляется, — на всякий случай уточнил Андрей, глядя в ноутбук, — а я совсем сноровку потерял. Непорядок!

На лице девушки светилась улыбка.

— Тебе видно? — спросил Андрей.

— Да! Что, не получается?

— Крутится, гад. От смеха, наверное. Он твою шляпку увидел и теперь никак успокоиться не может. — На Еве была смешная соломенная шляпка с нелепой розочкой на полях.

— Тебе не нравится моя шляпа? — удивилась она. — Это же Филипп Трейси!

— Дедушкина, что ли?

Ева громко рассмеялась и стала рассказывать о неизвестном ему модельере.

— Да нравится мне твоя шляпа… нравится необыкновенно, — перебил он ее. — Хочу такую же.

Она снова засмеялась.

Едва он сделал заброс, поплавок сразу запрыгал по поверхности воды.

— Клюет!!! — Глаза ее округлились. — Андрюша, смотри, клюет, черт возьми!

— Тихо, тихо… не пугай рыбу. Вижу!

Он подсек — на крючке болталась крошечная рыбешка.

— Ой, какая маленькая! — От умиления Ева готова была расплакаться.

— А так?

Андрей поднес рыбку к глазку камеры.

— О, огромная! Слушай, отпусти ее, пожалуйста. Может, она желание исполнит.

— Тогда ты тоже загадывай. Мы же вместе ловим.

Он аккуратно снял рыбку с крючка. Желание… что его загадывать, если он думает только об одном. Он наклонился и выпустил рыбку в воду. Та на мгновение замерла, словно не веря в свое счастье, и серебристой молнией метнулась в ближайшие водоросли.

— А как эта речка называется? — спросила Ева.

Андрей поскреб подбородок и с ужасом обнаружил, что забыл побриться. Интересно, заметила ли она?

— Понимаешь, название этого водоема уходит корнями в Петровские времена. Местные старожилы рассказывают, будто бы речка тогда была полноводной и кишела всякой рыбой, не то что сейчас. Ну так вот, на этом самом месте Петр захотел переправиться на другой берег и потребовал найти брод. Кстати, брод этот перед тобой. Ты там не спишь? — Он наклонился к монитору. Девушка улыбнулась:

— Рассказывай дальше!

— А дело было по весне. Вода еще холодная. Карета достигла середины реки и застряла намертво. Пришлось государю скинуть башмаки с чулками и топать на противоположный берег пешком. В этот самый момент с его уст слетел эпитет, который и лег в основу почти поэтического названия.

— Да ты все придумал, — безапелляционно заявила прекрасная фея в смешной шляпке.

— Мне эту историю вчера вечером рассказал Николай, местный житель, можно сказать, старожил, и, заметь, он не употребляет крепкие напитки, так что соврать не мог. А что касается названия… — Андрей развернул ноутбук так, чтобы в камеру попала синяя табличка, на которой было выведено «Ухбля».

Ева покраснела и залилась смехом. Вот тебе на… Марго в открытых комментариях не раз припечатывала острым словцом разбуянившегося гостя, а тут — смущение… Не ожидал!

— Так какое желание ты загадал? — полюбопытствовала Ева.

— Не скажу, а то не исполнится. — Он начал насаживать на крючок нового червяка.

— Андрюш, а ты где червяков взял?

— У соседа накопал. У него во дворе здоровенная навозная куча.

— Что? В навозной куче? — На ее лице появилась брезгливая гримаса.

— Ну а что? Я ж потом руки помыл. Могу еще раз помыть. — Андрей поболтал в воде руками и вытер их о шорты. — Слушай, ты в Италии была? — вдруг спросил он.

— Конечно! — Она произнесла это таким тоном, словно Италия находилась на соседней улице.

— А Давида видела?

— Какого именно?

— Дядю моего! — Он заглянул в камеру. — Давид этот стоит во Флоренции, в Академии изящных искусств. Такой белый и голый.

— Голый? — На ее лице опять мелькнуло брезгливое выражение. — Ты… о работе Микеланджело?

— Ага. Так вот. Отец запрещал Микеланджело мыться. Причину не помню. Короче, тот соскребал с себя грязь скребком или руками. Вот так. — Андрей энергично почесал рукой коленку. — А потом этими же руками он ваял свои шедевры.

— Ты шутишь?! — Ева страшно удивилась. — Я не в курсе таких подробностей. Удивительно!

— Не шучу.

— Я думала… что знаю тебя, а оказывается, не знаю совсем.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… понимаешь, я вижу и чувствую тебя, как композицию, целиком. А как только пытаюсь рассмотреть более мелкие детали, сразу появляется знак вопроса… поэтому я начинаю фантазировать, представлять. Это легко…

Пора было менять тему. Только что они болтали по-свойски, ни о чем, и вдруг на тебе — появились вопросы, на которые нет ответа.

— Хочешь, головастика покажу? — сказал он.

— Нет уж, уволь, — запротестовала Ева, — название слишком подозрительное.

— Ну и зря. Это же тварь божья. Ты таких, наверное, не видела.

— Андрюш, а ты в Москве был? — еле слышно спросила она.

Он почувствовал, как голос ее предательски дрогнул.

— В Москве? — дурашливо переспросил он. — А где это?

— Прекрати!

— Ну, правда. Это за Уралом? Ты, случайно, не Хозяйка Медной горы? — Он снова попытался шутить, но девчонка была настроена серьезно.

— Я отключусь…

— Был пару раз.

— А по каким улицам ходил?

— Аэропорт — Центр — Аэропорт. Встречался со своим армейским другом.

— Так ты вообще ничего не видел?! — Казалось, изумлению ее не было предела. — Музеи, выставки? А театры?

— Да, я тундра! Кстати, возможно, я скоро появлюсь в ваших краях. — Он тут же пожалел о сказанном и быстро добавил: — Но это еще не точно.

— А ты мне сообщишь о своем приезде? Я хочу… я покажу тебе мою Москву.

Поплавок неподвижно висел между небом и землей. В прозрачной воде колыхались темные водоросли, играя пузырьками воздуха. Большая стрекоза спланировала на поплавок, и от него разбежались круги. Ева блаженно улыбнулась. Какое-то время она смотрела на стрекозу, потом глаза ее непроизвольно закрылись.

— Мою Москву… — печально повторил он.