Медичи

Первые Медичи появились во Флоренции в период времени, знаменующий собой переход от одной эпохи к другой, от Средневековья к Возрождению. На переломе двух великих исторических эпох время рождает самых ярких ученых, художников, писателей, архитекторов и… политиков. Время правления Медичи — это время авантюристов и мошенников, тайных убийств и политических заговоров. Медичи весьма комфортно ощущали себя в этой зыбкой, смертоносной среде, позволявшей людям с самым темным прошлым стремительно совершать восхождение вверх по социальной лестнице, двигаясь к вершинам власти; вчерашние простолюдины — искатели приключений — стремились как можно быстрее забыть темное прошлое, которое выдавало бы их истинное происхождение.

Не были исключением и Медичи, словно хамелеон, стремившиеся слиться с населением города, ставшего для беглецов новой малой родиной. Поселившись во Флоренции, они начинают создавать обновленную историю семейства, в которой не было бы «скелета в шкафу». Напомним еще раз читателям, что до сих пор у исследователей нет точной информации, кем были Медичи в действительности — лекарями, рыцарями или бежавшими от преследования евреями. Не вызывает сомнений лишь один исторический факт: уже первые Медичи были невероятно богаты. Понимая, что у них из-за финансового состояния может появиться множество врагов, готовых напомнить им о непонятном происхождении, чтобы уничтожить их формирующуюся торгово-банковскую империю, Медичи были вынуждены идти на любые компромиссы. Они создали семейный герб, чтобы закрепить свое положение состоятельных купцов и банкиров, стремились заключать браки с девицами из известных аристократических семейств. Окрепнув и встав на ноги, Медичи становятся и сами активными участниками политических интриг.

Политика уже задолго до времен Медичи превращается в искусство, в котором победу одерживают не знатным происхождением, подкрепляемым родовыми гербами, а деньгами и реальной властью, с помощью которой можно всегда с легкостью подчинить народ. Одно из определений термина «политика» звучит как «искусство возможного». Участвуя в политической жизни Флоренции, Медичи делали все для того, чтобы «искусство возможного» превращалось в их руках в «искусство невозможного». Благодаря тому что уже первые из Медичи обладали значительным финансовым состоянием, они продолжали борьбу за власть над Флоренцией. Соревнуясь со своими конкурентами, в том числе и в торговых делах, Медичи могли похвастаться, что такого всепоглощающего желания обладать властью над народом не было ни у одного семейства во Флоренции.

Первые шаги к вершине власти

Если попытаться найти первого представителя семейства Медичи, для которого активное участие в политической жизни Флоренции было важнее ведения банковских дел, то это, без сомнения, Козимо Медичи Старший. Именно Козимо Старший с легкостью овладел искусством политической борьбы. Талант политика помог ему сконцентрировать в своих руках власть не только над Флоренцией, но и над частью Европы. Его главными поручителями выступали деньги банка Медичи, которые весьма искусно выдавались в качестве кредита не самым простым жителям Старого Света. В числе должников банка Медичи значились короли Англии и Франции, папа римский, титулованные особы Старого Света и даже богатейший город-республика Венеция.

Состояние Козимо Медичи к концу его жизни составляло огромную сумму — 400 000 золотых флоринов. Но, даже несмотря на это, знаменитый представитель династии был всего лишь простым жителем Флоренции, а не высокопоставленной особой. Сам приход Козимо в политику имел для него весьма горький привкус разочарования. Свое огромное состояние Козимо и его брат получили от Джованни ди Бичи. Оказавшись в одночасье после смерти отца богатейшими наследниками, молодые Медичи решили возглавить во Флоренции партию пополанов, объединившую торгово-ремесленные слои населения города. Партия пополанов вела борьбу с аристократами, стремясь установить свою власть в городе. Не обладая опытом и знаниями политика, Козимо Медичи из-за поддержки партии пополанов оказался главной мишенью своих политических противников — партии аристократов, возглавляемой Ринальдо Альбицци. Ринальдо Альбицци, воспользовавшись политической наивностью Медичи, не замедлил обвинить его в распространении ложных слухов и подстрекании народа, в то время как Флоренция вела войну с городом Луккой.

Для жителей Флоренции этого обвинения в адрес Медичи было достаточно, чтобы призвать его к ответу. Узнав о приглашении Козимо Медичи в Синьорию, его друзья стали всячески отговаривать его не делать столь необдуманного шага и постараться на какое-то время скрыться из города. Между тем, уверенный в своей невиновности, Козимо Медичи явился в Синьорию, где ему было предъявлено обвинение в возвеличивании себя, что было в глазах флорентийцев одним из самых страшных преступлений, последствия которого для обвиняемого трудно было себе представить.

После вынесения обвинения Козимо Медичи был немедленно заключен под стражу и брошен в темницу, где он пробыл без воды и пищи четыре дня. В то время как Медичи мучился в темнице от голода, сырости и обиды, созданный чрезвычайный комитет — балия (balia), в который входил в том числе и Ринальдо Альбицци, выступил с предложением казнить Медичи. Только промедление, допущенное членами чрезвычайного комитета, позволило Медичи с помощью денег убедить членов комитета заменить смертный приговор на изгнание из Флоренции. Чтобы понять истинные корни столь сурового приговора, вынесенного в отношении Медичи, следует внимательно вглядеться в историю Флоренции, предшествовавшую этим драматичным событиям.

Политическая система во Флоренции

С самых первых лет своего возникновения Флоренция заявляла о себе как о мощном экономическом и политическом центре. Со дня своего образования Флоренция была независимым городом-коммуной, что предопределило дальнейшее развитие этого города. К XII в. Флоренция стала мощным экономическим и политическим центром северной и центральной Тосканы.

Главные политические принципы управления Флорентийской республикой были заимствованы из Рима периода республики и заключались в следующем: невозможность насильственного захвата власти одним лицом и вовлечение граждан в формирование органов власти. Общее собрание граждан явилось высшим представительным органом власти республики, собираемым четыре раза в год. Из состава собрания избирался Совет численностью в 150 человек, имевший законодательные функции. В Совет входили наиболее представительные граждане Флоренции. Исполнительная власть в городе принадлежала коллегии двенадцати консулов, избираемых сроком на один год.

Особое место в республике занимала аристократия, сформировавшаяся из мелких и средних рыцарей и купечества, сумевших придать власти во Флоренции ярко выраженный олигархический характер. Термин «олигархия» впервые был использован в трудах античных философов Платона и Аристотеля для обозначения власти богатых людей, противопоставляющих себя власти аристократии. Богатейшие семейства Флоренции, обязанные своим богатствам не знатности происхождения, а исключительно коммерческой удаче и успеху, начинают постепенно включаться в борьбу за власть над городом, вытесняя с политической арены представителей аристократических кругов. Формированию олигархического характера правления во Флоренции во многом способствовали внешние факторы. В XIII в. Флоренция объединилась с городом Луккой, чтобы вместе вести борьбу с общим противником Пизой — крупнейшим морским портом Тосканы. Объединение Флоренции и Лукки послужило поводом для начала борьбы внутри Флоренции между партией гвельфов и гибеллинов.

Партии гвельфов и гибеллинов объединили в непримиримой борьбе сторонников и противников папы римского и императора Священной Римской империи. Если гвельфы выступали за переход власти в городе под покровительство папы римского, то гибеллины, наоборот, считали, что власть должна быть передана императору Священной Римской империи. В разные периоды истории власть во Флоренции переходила с переменным успехом от гвельфов к гибеллинам и наоборот, что не могло не сказаться на политической атмосфере в городе. Бурная политическая борьба в городе между гвельфами и гибеллинами, нарушавшая размеренную жизнь города, жители которого выступали против концентрации власти в руках одного человека, предсказуемо привела к изменению внутренней политики Флоренции. Коллегию двенадцати консулов неожиданно сменил подеста, превратившийся в единовластного правителя Флоренции. Новая должность представляла интересы все тех же торгово-ремесленных слоев, которые со временем стали основой олигархии. Объединяясь в цеховое братство, пополаны вели успешную борьбу с представителями аристократии, не желая делить с ними власть в городе.

В 1238 г. новым подестой был назначен незаконнорожденный сын императора Священной Римской империи Фридрих Антиохийский, что привело к вновь начавшейся борьбе между гвельфами и гибеллинами. Результатом противостояния стало установление во Флоренции в 1250 г. периода первой демократии. Подеста был отстранен от власти, а во главе республики встал капитан народа, являвшийся главой малой пополанской коммуны. Одновременно флорентинцы избрали Совет старейшин, сконцентрировавший в своих руках финансовое и фискальное управление республикой.

С 1260 по 1293 г. во Флоренции устанавливается период приората и переход власти к сторонникам императора, продлившийся достаточно недолго. Острая политическая борьба, разворачивавшаяся между гвельфами и гибеллинами, не помешала Флоренции к концу XIV в. превратиться в ведущий промышленный и финансовый центр Европы, где успешно развивались банки, мануфактурное производство, формировались основы капиталистических отношений.

После отстранения от власти сторонников императора во Флоренции была проведена принципиально новая система управления городом. Было введено полезное новшество: теперь на государственные должности чиновники выбирались по жребию. При этом за каждым из 21 цеха Флоренции закреплялось право на власть. Затем изжившая себя система советов и коллегий была упразднена, а вместо нее были созданы Совет коммуны, которому были вручены судебные и законодательные полномочия; Совет народа при капитане, отстаивавший интересы цехов, и Совет 100, выполнявший роль Сената республики. Во Флоренции появились 16 гонфалоньеров, представлявших интересы 16 районов и вместе с 12 ранее избранными старшинами образовавших Совет Синьории. Совет Синьории занимался утверждением законов, предлагаемых приорами до рассмотрения в Совете. При вновь созданной системе управления Совет народа и Совет коммуны представляли высшие законодательные органы Флорентийской республики.

Продуманная до тонкостей система управления делала невозможной любую узурпацию власти в городе одним лицом, сохраняя тем самым заветы предков. В 1343 г. Синьория состояла из 9 приоров, причем распределение по цеховой принадлежности было осуществлено следующим образом: два приоров избирались от старших цехов, три от средних, три от младших. Последний, девятый, приор избирался поочередно от каждого цеха. Подобная система власти открывала доступ к управлению городом представителям младших цехов. В середине XIV в. возможность избираться на государственные должности во Флоренции получили члены 21 цеха. Исключение составляли магнаты, иммигранты, наемные рабочие, нецеховые ремесленники. По закону, проведенному в 1351 г., в обязанности Синьории входило выявление граждан, уличенных в симпатии гибеллинам, также отстраняемых от выборов. Закон 1351 г. на деле позволял с легкостью избавляться от неугодных, стремящихся к власти.

Выборы в высшие органы власти Флоренции были всегда очень представительными. Число кандидатов, предлагаемых во время жеребьевки для работы в Синьории, доходило от 2000 человек и более. Приоров избирали сроком на два месяца. Полномочия членов Совета коммуны и Совета народа распространялись на шесть месяцев. С каждым годом процедура выборов становилась все более и более гибкой, что в конце XIV в. позволяло представителям правящей флорентийской олигархии, возглавляемой Альбицци, жестко контролировать процедуру выборов, позволявшую удерживать власть олигархам на протяжении десятилетий.

Учитывая печальный опыт борьбы гвельфов и гибеллинов, негативно отразившейся на экономическом и политическом положении Флоренции, во второй половине XV в. здесь появляется особая чрезвычайная комиссия — бальи (итал. balia). Комиссия бальи работала лишь в период кризисов, внутренних или внешних, получая на время работы особые полномочия. Появлению нового чрезвычайного органа способствовали события, развернувшиеся во Флоренции, глав-ним участником которых стал один из представителей семейства Медичи — Сальвестро де Медичи.

Сальвестро де Медичи станет единственным человеком из клана Медичи, сумевшим своими речами и призывами поднять простой народ на бунт, известный как восстание «чомпи». Эти драматические события развернулись весной 1378 г. во время вступления в должность нового гонфалоньера справедливости. Этим новым гонфалоньером справедливости и должен был стать Сальвестро де Медичи, снискавший себе славу народного трибуна.

Все попытки флорентийской аристократии не допустить к власти простолюдина из рода Медичи не увенчались успехом. Первого мая Сальвестро не только вступил в должность, но и, опираясь на простое население города, начал готовиться к восстанию против грандов, управлявших Флоренцией, за восстановление демократии. Восстание, которое было спровоцировано уходом Сальвестро Медичи с поста гонфалоньера справедливости, обернулось крупнейшим за всю историю Флоренции народным бунтом. Силы восставших и их противников не были равными. Восстание завершилось полным поражением народных масс, лидеры были схвачены и казнены. Но больше всего пострадало семейство Медичи.

Из-за участия и главной роли в восстании Сальвестро Медичи и некоторые члены семейства были изгнаны из Флоренции, другие затаились на долгие тринадцать лет, ожидая, когда из памяти флорентийцев сотрется это позорное пятно на репутации Медичи. От полного физического уничтожения семейство Медичи спасла лишь добрая слава первых Медичи, с 1293 г. избиравшихся на должность гонфалоньера справедливости, в обязанность которого входило исполнение судебных решений, принятых в отношении лиц, состоявших на государственной службе.

После подавления восстания чомпи власть олигархов в городе приобрела постоянный характер. Начавшееся военное противостояние между Флоренцией и Луккой привело к наделению бальи правом изгонять из города лиц, обвиненных в измене. Очень быстро бальи стали цепными псами флорентийских олигархов, сумевших подчинить себе политическую власть во Флоренции.

Триумфальное возвращение

В этих непростых политических интригах Козимо Медичи — богатейший наследник состояния империи Медичи, поддержав партию пополанов, сразу же оказался в числе опасных политических врагов олигархического семейства Альбицци и в полной мере испытал на себе маховик власти, что, впрочем, не сломало его, а стало полезным уроком. Находясь в изгнании по решению бальи, Козимо Медичи сумел провести блестящую политическую операцию, целью которой было возвращение в родной город, на что у него имелись вполне законные основания. В 1433 г., через год после изгнания, Медичи вернулся в город триумфатором, одержав блистательную победу на выборах в правительство республики. Тайна столь триумфального возвращения, так же как и секрет долгой политической жизни Козимо Медичи, скрывалась в его житейской мудрости и политическом благоразумии.

Козимо Медичи никогда не позволял себе показать своим противникам и оппонентам, насколько велико его личное финансовое состояние, чем открывал бы дорогу для зависти. Для Медичи зависть была опаснейшей травой, которую следовало не поливать, а иссушать, не позволяя расти всходам. Находясь в изгнании, Козимо Медичи сумел заручиться поддержкой самых влиятельных флорентийских семей, чьи голоса открыли ему дорогу к возвращению. Такое же особое благоразумие было проявлено Медичи в случае со строительством нового дворца Медичи во Флоренции. Приступая к строительству дворца, он отказался от проекта, предложенного ему известным архитектором Возрождения Филиппо Брунеллески.

Дворец испугал его роскошью и огромными размерами, бросавшими вызов простым жителям Флоренции. Зато проект пришелся по душе конкуренту и сопернику по коммерческим делам Луке Питте, ведшему отсчет истории своей семьи от славного рода Питте, более древнего и знатного, чем Медичи. Желая еще больше унизить противника, Питте потребовал от Брунеллески, чтобы двор дворца мог вместить всю резиденцию Медичи, а окна здания были равными по размеру дверям особняка Медичи.

К несчастью для Питте, строительство не принесло ему ни любви флорентийцев, ни зависти Медичи. Потратив на стройку все свое состояние, несчастный умер, так и не завершив строительство. По иронии судьбы дворец будет позже куплен новым официальным правителем Флоренции Козимо I Медичи, герцогом Тосканским.

Козимо I Медичи каждым из принятых политических решений стремился показать, что он является не только сторонником политики жесткой руки, стремящимся к порядку, но и потомком богатейшего флорентийского рода, не имеющего достойных соперников. Перебравшись из мрачного и неуютного дворца Медичи в палаццо Синьории, он всем своим видом показывал гражданам города, кто теперь является его главой. Но и это новое помещение показалось ему недостойным для герцога Флоренции жилищем, и тогда он купил то самое палаццо Питти, которое возводилось с одной лишь целью — унизить Козимо Медичи Старшего. Ненавидя демократию, Козимо I Медичи, чтобы не встречаться с простолюдинами, приказал построить подземный проход, ведущий от галереи Уффици на площадь Синьории. Совершая прогулки по Флоренции, Медичи потребовал, чтобы вокруг моста Понте-Веккье, встречавшегося ему на пути, были убраны лавки торговцев мясом, тухлый и зловонный запах которых портил прогулки герцогу. Вместо мясных лавок были выстроены лавки золотых дел мастеров, и эта традиция сохранилась в современном облике Флоренции.

Но были ли возмущены столь дерзким поведением флорентийцы? Нет, Флоренция приняла этого маленького тирана, вступив с ним в настоящий брак по расчету, утомленная своими бурными романами с правителями, мечтавшими сохранить осколки античной демократии. Впрочем, никто из Медичи, даже демонстрируя свою любовь и верность простому народу и выступая в защиту черни, не мечтал о подлинной демократии, которая могла быть установлена во Флоренции.

Хотелось бы отметить весьма любопытную деталь, касающуюся периода правления Медичи во Флоренции. Несмотря на огромную власть этой семьи над Флоренцией, никто из клана Медичи никогда не проявлял презрения к городской черни. Во многом именно это подкупающее отношение к беднякам позволило Медичи сохранять за собой власть и избегать потрясений на протяжении столетий, даже когда на смену республиканским идеалам Флоренции пришла система власти «синьора». Козимо Медичи Старшего можно назвать одним из немногих правителей Флоренции, который, используя качели соглашений и компромиссов, сумел создать механизм политического диалога со всеми слоями общества, названный в XX в. толерантностью.

С 1439 по 1445 г. во Флоренции по инициативе Медичи проходила работа Вселенского собора, итогом которого стало подписание знаменитой Флорентийской унии между католическим Ватиканом и православным Константинополем. То, что этот важный политический документ между двумя враждующими христианскими церквями был подписан во Флоренции, подняло международный престиж города-республики.

Медичи стал самой авторитетной фигурой в городе. В последующие годы хитрый и прозорливый Козимо Медичи стремился не нарушать открыто республиканской конституции, поэтому всегда старался учитывать мнение оппозиции. Стремясь сформировать в сознании флорентийцев образ мудрого и справедливого правителя, Козимо Медичи открыл во Флоренции первую в Европе публичную библиотеку, а через несколько лет восстановил уникальную Платоновскую академию, собравшую в своих стенах самых талантливых и ярких интеллектуалов Италии.

Помимо этого, Козимо Медичи неустанно проявлял заботы о внешнем облике города, занимался его благоустройством. Благодаря стараниям Козимо Медичи в городе будут творить, создавая свои великолепные творения, Донателло, Брунеллески и Фра Анжелико. Оставаясь по своей сути тираном и обладая огромной властью над Флоренцией, Козимо Медичи, уходя, собирался передать власть над Флоренцией своим сыновьям — Пьеро и Джованни. Однако править пришлось только одному из них — Пьеро, потому что Джованни умер еще при жизни отца.

Период правления Пьеро Медичи не принес семейству особой славы, более того, власть едва не выпала у них из рук благодаря заговору Питти. Нерешительный и неумный политик, Пьеро Медичи все-таки сумел отдать управление Флоренцией своим сыновьям — Лоренцо и Джулиано.

Правление Лоренцо и Джулиано Медичи во Флоренции было также омрачено заговором, известным как заговор Пацци, превратившим окончательно Медичи в единоличных тиранов Флоренции.

Заговор Пацци

Заговор Пацци относится к одному из наиболее ярких исторических эпизодов, показывающих непростое политическое утверждение абсолютной власти клана Медичи над Флоренцией. Сюжет этой запутанной и драматичной истории напоминает по динамичности и трагизму жанр детективного романа. В конце XV в. во Флоренции после упорной и продолжительной политической войны между двумя мощными политическими и финансовыми кланами победа была одержана семейством Медичи. Никому не известный, но богатый клан Медичи победил влиятельный аристократический род Пацци. Благодаря победе, одержанной Медичи, их финансовая власть с этого момента распространялась не только на территории города Флоренции, но и за его пределами, что было весьма важно для их банкирского дома. С тех пор Медичи получили возможность финансировать лучшие королевские дома Европы и папский престол.

Вся политическая и финансовая полнота власти оказалась сосредоточена в руках двух молодых представителей клана Медичи — Лоренцо и Джулиано. Финансовая империя Медичи переживала стремительный расцвет, в то время как финансовое положение семейства Пацци становилось с каждым днем все более незавидным. Допустить, чтобы не имеющий аристократических корней клан победил в конкурентной борьбе за Флоренцию, Пацци не могли. Со временем борьба между семейством Медичи и семейством Пацци превратилась в настоящую войну на выживание, полем битвы которой стала Флоренция.

Безусловно, Медичи также испытывали огромное желание как можно быстрее избавиться от своих конкурентов. Что же делали Медичи, чтобы устранить своих явных противников? В отличие от клана Пацци Медичи предпочли тактике политического заговора тактику политической блокады. Фактически семейство Пацци оказалось блокировано в своей финансовой деятельности, и единственный путь, ведущий к сохранению их финансовой империи, лежал через уход из Флоренции.

Оказавшись в ситуации финансовой войны, Пацци решились на отчаянную попытку физического устранения Медичи. Понимая слабость своего положения, Пацци обращаются за поддержкой к наиболее знатным и древним аристократическим семействам Флоренции, также не испытывавшим симпатии к «выскочкам» Медичи, чье происхождение и природа финансового состояния были покрыты завесой таинственности. В отличие от Медичи представители династии Пацци могли похвастаться не только родовитостью и знатностью своего семейства, запечатленными в городских хрониках, но и той особой ролью, которую члены семейства играли в жизни города. Именно этот солидный багаж позволял им надеяться на успех своего рискованного плана.

В 1099 г. среди участников Первого крестового похода был славный рыцарь капитан Паццино Пацци родом из Флоренции. Благодаря своей исключительной храбрости и смелости Паццино первым из крестоносцев сумел перебраться через Великую стену, окружавшую Иерусалим, мощными ударами меча разметая в стороны неверных и расчищая путь к священным реликвиям. Смелый рыцарь не только сумел преодолеть неприступную твердыню на глазах у шедших за ним рыцарей-крестоносцев: предвосхищая победу над врагами, он водрузил на иерусалимскую крепостную стену священную христианскую хоругвь.

Этот смелый поступок запечатлен в исторических хрониках Первого крестового похода. В благодарность за исключительную смелость храбрый рыцарь Паццино, имя которого на итальянском языке означает «сумасшедший», получил не только благодарность от Готфрида Бульонского, провозглашенного после захвата крестоносцами Иерусалима правителем Иерусалимского королевства, но и нечто более ценное. Из рук барона Готфрида де Бульон, принявшего титул «Защитника Гроба Господня», рыцарь Паццино получил два, а по некоторым сведениям — три осколка кремня из Гроба Господня. Священные реликвии рыцарь Паццино должен был доставить во Флоренцию на празднование светлого Христова Воскресения. Вернувшись в родной город из крестового похода, храбрый рыцарь завещал своим потомкам возжигать ежегодно на праздник Пасхи ритуальный огонь с помощью привезенных кремневых осколков. Так семейство Пацци стало их вечным хранителем. Вместе с этим правом члены семейства Пацци обрели, согласно легенде, еще один дар. Потомки славного рыцаря верили, что священные осколки обладали волшебной силой. Поднесенные к смертельным ранам члена рода Пацци священные камни давали исцеление. Утрата камней пророчествовала роду Пацци смерть.

С XI в. члены рода свято соблюдали завет предка, зажигая огонь на Пасху, о которой возвещал голубь, вылетевший из собора Санта-Мария дель Фьоре. Угли от священного огня раздавались всем благочестивым прихожанам, пришедшим в праздник на площадь к собору. От этих углей жители Флоренции зажигали свои семейные очаги для того, чтобы очистить свои дома от скверны.

Примечательно, что эта древняя традиция сохранилась в культуре Флоренции и до настоящего времени. В измененном виде она получила название «Огненной колесницы», или Brindellone. По случаю празднования Пасхи в современной Флоренции сооружается колесница, по своей форме скорее напоминающая башню. Во время пения певчими гимна Gloria епископ запускает игрушку-«коломбину», изготовленную из железа и окрашенную в белый цвет, по форме напоминающую фигурку голубки. Игрушка, пролетая над повозкой, поджигает потешные огни, спрятанные в повозке, а затем возвращается к алтарю. При этом все флорентийцы и гости города, столпившиеся в ожидании чуда взрыва колесницы, или Scoppio del carro, на площади перед собором Санта-Мария дель Фьоре, в напряжении следят за тем, чтобы голубка совершила свой полет и зажгла огонь. Согласно поверью, если голубка прерывала свой полет, следовало ожидать неурожайного года или несчастий, готовых обрушиться на город.

О том, что этому обряду придавалось особое, почти мистическое значение, свидетельствует исторический факт, запечатленный в хрониках города. В 1478 г. один из трех священных камней, хранителями которых были члены семейства Пацци, был таинственным образом утрачен. В тот год священный огонь Пасхи не был зажжен от реликвий, привезенных рыцарем Паццино Пацци. Именно в этом флорентийцы усмотрели дурное предзнаменование для членов семейства Пацци, несмотря на то, что камень был найден после праздника. Мрачные события не заставили себя ждать.

По странному, почти мистическому совпадению, выбирая день покушения на Медичи, члены семейства Пацци остановили свой выбор именно на дате 26 апреля 1478 г. — дне празднования Пасхи, что изначально пророчествовало несчастья членам семейства Пацци. Священный праздник Пасхи обернулся для флорентийцев страшными расправами над родом Пацци. Кровавая волна человеческой боли и страданий захлестнула Флоренцию.

Главной целью заговорщиков стали не все многочисленные члены клана Медичи, а только сыновья Пьеро Медичи — Лоренцо и Джулиано. Местом покушения заговорщиками был избран кафедральный собор Флоренции, где должна была, согласно установленному христианскому ритуалу, произойти торжественная месса, выбранная заговорщиками декорацией для готовящегося нападения.

Младшему из братьев — Джулиано Медичи — в тот год исполнилось 24 года. Он был хорош собой, любим толпой и обожаем женщинами. Он делал только первые шаги во власти, предоставив всю самую тяжелую и трудную работу публичного политика своему старшему брату Лоренцо, всего на несколько лет опережавшему его по возрасту, но при этом отличавшемуся ясным умом государственного мужа. Он уже успел основать Академию Платона и снискать себе славу поэта. Лоренцо Великолепный, в отличие от младшего брата, обещал занять место блестящего политика не только Флоренции, но и всей средневековой Европы. Для Пацци, однако, не было разницы в том, кого из братьев следовало убить во время заговора. И Джулиано, и Лоренцо были одинаково опасны Пацци уже тем, что принадлежали к мощному банкирскому дому Медичи и являлись первыми людьми города, чего они не могли допустить. Ненависть Пацци была настолько сильна, что ее уже не мог остановить даже межклановый брак Бьянки Медичи, родной сестры Лоренцо Великолепного, и Гульельмо де Пацци, в котором было рождено 15 детей.

Раздор между богатейшими банковскими домами Флоренции был результатом интриг хитрого и коварного папы Сикста IV. К моменту заговора папа римский был уже немолодым человеком, и его заветной мечтой было подчинить своей власти богатый город Флоренцию. Для осуществления своей мечты ему следовало лишь удалить от власти членов семейства Медичи, вступивших с ним, самим папой, в спор за влияние на Италию.

Для Медичи как политиков было важно сохранить баланс политических сил государств, расположенных на Апеннинском полуострове, главную роль в котором играл Милан. Заполучив Милан в качестве своего союзника, Медичи могли установить политическое равновесие с Неаполитанским королевством, что могло, в свою очередь, привести к нейтрализации Венеции и Папской области, выступавших главными торговыми конкурентами Флоренции. Кроме этой опасности, папе угрожала еще одна, не менее серьезная опасность, исходящая от семейства Медичи. Лоренцо Медичи, стремясь максимально укрепить свои позиции во Флоренции, мечтал сделать одного из членов своего семейства кардиналом. Наиболее реальной кандидатурой на пост кардинала был младший брат Лоренцо Джулиано. Папа же мечтал посадить во Флоренции членов семейства Пацци в роли марионеточных правителей, превратив город-республику в небольшое светское государство в центральной части Италии, полностью подчиненное папе, и не допустить Медичи до папского двора, что, впрочем, полностью совпадало с интересами семейства Пацци, главная цель которых заключалась в устранении соперников.

Анализируя весь ход заговора, можно с удивлением обнаружить его бессмысленность и отсутствие должной подготовки. Историки справедливо считают, что если бы заговора Пацци не было, то его непременно следовало бы выдумать. В действительности заговор, способствовавший еще большему укреплению власти Медичи во Флоренции, как нельзя лучше послужил возвышению клана. Именно после расправы над заговорщиками Лоренцо Медичи стал называть себя Великолепным. В этом заговоре поражает то, что даже спустя столетия он продолжает оставаться одним из самых загадочных преступлений, совершенных в эпоху Возрождения. Главная интрига данного преступления, произошедшего более 526 лет назад, кроется в его организаторах и авторах.

Анализируя социально-экономическую и политическую ситуацию, сложившуюся во Флоренции и Риме во время совершения покушения на братьев Медичи, современные итальянские исследователи обратили внимание, что даже в случае удачно завершившегося убийства папа не мог бы получить желаемой власти над Флоренцией. Как показывают события, несмотря на непримиримое противостояние между папой римским и Медичи, а также на последовавшее отлучение жителей Флоренции и Лоренцо Медичи от церкви, со временем противоречия были сглажены и между папским престолом и Медичи вновь были установлены дружеские отношения. Так кто же больше, чем папа римский, был заинтересован в устранении от власти Медичи?

В руки итальянских исследователей попали уникальные письменные документы, долгие годы пролежавшие среди других старых бумаг в библиотеке города Урбино. Найденные письменные источники были зашифрованы, и лишь после их расшифровки ученые обнаружили тайну, хранившуюся долгие столетия в тиши библиотечных залов. Одним из документов было письмо, автором которого был не кто иной, как владетельный герцог Урбино Федерико ди Монтефельтро. В нем прописан детальный план убийства братьев Медичи. Адресатами письма были два посланника Урбинского герцогства, в то время находившиеся при дворе папы Сикста IV.

Описывая подробно план покушения на Медичи, герцог настоятельно предупреждал своих посланников, чтобы те внушили папе, что в случае его отказа или промедления осуществить убийство Медичи вспыхнет ненависть к папскому престолу со стороны Милана и Венеции. Предавая публичности содержание письма, ученые обнажили новые черты, характеризующие Федерико ди Монтефельтро как политика макиавеллиевского типа, более напоминающего в своем поведении лису, чем льва.

Подобных открытий и маленьких сенсаций, раскрывающих по-новому людей и события прошлого, достаточно много. Поэтому мы постараемся избегать одной-единственной исторической линии, в которой Медичи рассматриваются как величайшие убийцы и отравители. Тем не менее их роль в истории в оценках современников и потомков неоднозначна.

Сегодня заговор Пацци рассматривается как пример классической экономической войны, целью которой было желание сохранить свой бизнес и устранить конкурента любой ценой. В этом заговоре в тесный узел сплелись интересы сильных игроков, и разрешить эти противоречия дипломатическим путем было уже невозможно. Первым на финансовую империю Медичи начал атаку папа римский, который принял решение передать финансовые привилегии на распоряжение папской казной от семейства Медичи роду Пацци. Чтобы остановить финансовое возвышение Пацци, Лоренцо Великолепный в ответ на шаги, предпринятые папой, ограничил экономические возможности соперников. Однако следующий шаг, предпринятый Сикстом IV, нанес сокрушительный удар по финансовому положению клана Медичи, еще более мощный, чем лишение Медичи привилегий на распоряжение папской казной. Папа отнял у Медичи монопольное право на торговлю квасцами, приносившую колоссальную прибыль финансовой империи Медичи на протяжении столетия.

Сделав все для того, чтобы ослабить финансовую мощь Медичи, папа римский надеялся на успешное завершение этой интриги, рассчитывая, что, получив такую мощную поддержку папского двора, Пацци без особого труда расправятся с членами банкирского дома Медичи.

В то время как папа римский плел свою паутину вокруг Медичи, с каждым шагом все туже и туже стягивая экономическую сеть, флорентийское общество оказалось расколотым на сторонников и противников Медичи. Используя поддержку папского двора, Пацци привлекли в ряды заговорщиков флорентийского прелата Франческо Сальвиати, банкира Бернардо Барончелли, графа ди Монтесекко. Последний в то время выполнял обязанности командующего военным корпусом. Эта должность позволяла ему ежедневно встречаться с Медичи, превращая его в глазах заговорщиков в уникальный источник информации.

Разжигая пламя вражды между Медичи и Пацци, Сикст IV направил нового кардинала, родного племянника, в город Исмолу, расположенный рядом с Флоренцией. Вновь назначенный кардинал должен был следить за событиями, разворачивавшимися во Флоренции, при необходимости направляя и поддерживая семейство Пацци. Второй племянник папы — Джироламо Риарио — стал архиепископом Пизы. Назначая Риарио на эту должность, папа рассчитывал, что Медичи не смогут отказаться от личного участия в церемонии встречи нового представителя папского двора. Лучшего случая для осуществления коварного замысла невозможно было себе представить. В свиту, сопровождавшую Медичи на церемонию, под видом слуг были незаметно включены заговорщики. При необходимости на помощь заговорщикам были готовы прийти и солдаты папской гвардии, сопровождавшие кардинала. Однако в столь мастерски составленный план заговора вмешалось Провидение.

Ожидая официального прибытия первых лиц Флоренции, свита кардинала остановилась недалеко от города. Все посвященные в тайный план заговора в нетерпении ожидали прибытия братьев Медичи. Однако на встречу с архиепископом прибыл лишь младший из братьев — Джулиано. Убийство только одного брата не входило в планы заговорщиков, и план коварного двойного убийства был сорван. Сегодня достаточно трудно установить истинную причину отсутствия Лоренцо Великолепного на торжественной церемонии встречи кардинала. Природная интуиция или здравый смысл остановили Лоренцо от рокового шага, но судьба в тот раз дала возможность братьям избежать смерти.

К сожалению, подобное счастливое везение происходит в жизни реже, чем того требует ситуация. Столь необходимое везение отвернулось от братьев Медичи во время заговора 1478 г., и клинок убийц все же достиг своей цели. Если бы не отсутствие Лоренцо Медичи во время торжественной встречи кардинала, заговорщики с легкостью осуществили бы свой план, приобретая не только власть над Флоренцией, но и мощную финансовую империю Медичи, чего нельзя было сказать о ситуации, складывавшейся вокруг клана Медичи в апреле 1478 г.

Усилия, направленные папой на финансовое уничтожение дома Медичи, принесли свои плоды. Банкирский дом Медичи испытывал серьезные финансовые проблемы, разрешить которые без крупных денежных вложений было невозможно. Именно это обстоятельство заставило одного из заговорщиков — Ренато — решительно выступить против плана папы, в основе которого лежало физическое устранение Медичи. Зачем подвергать себя опасности, доказывал заговорщикам Ренато, когда следует чуть-чуть подождать. Нужно предложить Медичи денежный заем под высокий процент, от которого они не смогут отказаться, чтобы хоть как-то спасти свое положение, и затем довести Медичи до разорения.

Этот путь уничтожения Медичи был верным, но слишком долгим. Несмотря на запутанность финансового состояния дел Медичи, талант Лоренцо Великолепного мог затянуть агонию некогда богатого торгового дома на годы. Утратив монополию на продажу квасцов и право распоряжаться папской казной, Медичи постепенно бы обанкротились. Лишение финансовой устойчивости Медичи незамедлительно привело и к утрате политической власти над Флоренцией.

Могли бы заговорщики услышать здравый смысл, скрывавшийся в словах Ренато? Жажда власти и ненависть к Медичи не давали возможности заговорщикам прислушаться к его словам. Главный из заговорщиков — Франческо Пацци — уже видел себя во главе республики. Желание Франческо Пацци расправиться с Медичи поддержал и Джироламо Риарио, видевший угрозу папскому двору в усилении власти Медичи. Мечтал о мести и папа Сикст IV, почтенный возраст которого не позволял мешкать.

Проникнув в собор, заговорщики ждали сигнала, чтобы, обнажив клинки своих мечей, расправиться с ненавистными Медичи. Сигналом для начала кровавой резни в храме послужили слова причастия, произнесенные священником: «Agnus Dei, qui tollis peccata mundi: miserere nobis» (в пер. с лат. «Агнец Божий, берущий на Себя грехи мира, помилуй нас»). Вслед за этими словами раздался удар церковного колокола, возвестившего прихожанам о начале вознесения Святых Даров.

В тот момент, когда атмосфера службы еще окружала всех присутствовавших в храме, в смирении преклонивших колени перед алтарем, заговорщики вынули клинки из ножен. Первым получил удар клинком младший брат — Джулиано. Предательский удар меча в голову поразил коленопреклоненного Джулиано, лишив его шанса на спасение. Вслед за первым ударом Бернардо Бандини нанес Джулиано, упавшему на пол собора, второй удар кинжалом в грудь, а затем наступило время безудержной ярости, которую выплеснул на беззащитного противника Франческо Пацци. По свидетельству очевидцев трагедии, Пацци наносил в уже бездыханное тело удар за ударом. Всего, по заключению экспертов, проводивших эксгумацию останков Джулиано, было нанесено 19 ран.

Вторая группа заговорщиков должна была расправиться с Лоренцо. В эту группу входили Маффеи и Баньоне, а возглавлял ее Джакоппо Пацци, старший из братьев Пацци. Однако, несмотря на мощную поддержку заговорщиков испанцами из свиты кардинала, Лоренцо счастливым образом избежал смерти. Клинки заговорщиков смогли ранить его в шею, но рана не была смертельной. Отбиваясь от нападавших мечом, в окружении своих единомышленников Лоренцо Медичи чудом удалось выбраться из собора, на полу которого осталось лежать недвижимое растерзанное тело любимого брата.

Понимая, что судьба не дает ему шанса на передышку, Лоренцо уже спустя час после заговора обращался к народу Флоренции, стоя на балконе дворца Медичи. Вместо привычных двух фигур братьев Медичи перед собравшейся толпой возвышалась одна окровавленная фигура Лоренцо Великолепного. Бледность его скорбного лица, кровавые повязки, торопливой рукой наложенные на шею, и спокойная мужественная речь, с которой Лоренцо обратился к народу Флоренции, заставили жителей города встать на сторону Медичи. Что мог сказать народу политик, еще не успевший предать земле тело коварно убитого брата и горящий огнем мщения? Надо отдать должное таланту и выдержке Лоренцо. Обращаясь к флорентийцам в надежде обрести так необходимую ему силу и поддержку, он призвал их держать себя в руках, чтобы суметь свершить справедливость, не причиняя вреда невиновным. О себе Лоренцо лишь скромно добавил, что его рана не опасна. Толпа, собравшаяся у стен дворца, замерла, но лишь на мгновенье, чтобы затем разразиться громкими криками радости! Ради Лоренцо Медичи флорентийцы были готовы на все.

В то время как Лоренцо искал поддержку у народа, часть заговорщиков, пытаясь спасти положение, которое с каждой минутой становилось все более и более трагичным для них, направили небольшой отряд во главе с архиепископом Сальвиати, чтобы силой захватить дворец Синьории. Понимая, что ему необходима поддержка, чтобы захватить власть в городе, архиепископ решился на политические переговоры с гонфалоньером справедливости Чезаре Петруччи. Предлагая в обмен на политическую поддержку продвижение по политической лестнице сына, архиепископ не сумел добиться необходимого союза.

Не располагая информацией о произошедшем убийстве, но чувствуя надвигающуюся опасность, проницательный Петруччи арестовал архиепископа, а его тридцать подручных оказались запертыми в потайной комнате, куда они попали, доверившись Чезаре Петруччи. Сам Чезаре Петруччи, имея под рукой лишь несколько вертел от очага, кочерги и другие средства, вооружив прислугу и членов городского совета, своих соратников, поднялся на башню Синьории, откуда он ударил в набатный колокол, возвестивший об опасности, подстерегающей республику.

Не сумев убить Лоренцо Медичи, Джакоппо Пацци собрал около сотни человек союзников, выехал на улицы Флоренции и начал призывать горожан к свержению ненавистных ему тиранов Медичи. «Народ и свобода!» — кричал Джакоппо, обращаясь к флорентийцам, пытаясь разжечь недовольство кланом Медичи. Однако, к ужасу Джакоппо, народ Флоренции не только не поддержал его, а, напротив, он и его союзники оказались забросанными градом камней. При этом отовсюду неслись крики: «Долой предателей!» Поняв, что симпатии флорентийцев отданы Медичи, Пацци поспешил в свой дворец, где на постели истекал кровью его младший брат Франческо, пораженный мечом в бедро во время неудачного нападения на Лоренцо Медичи.

Джакоппо все еще не оставлял надежды на помощь Рима, но с каждой минутой надежда таяла. Тогда Пацци решились бежать из города, чтобы сохранить себе жизнь. Но время было упущено. Лоренцо Великолепный жесткой рукой проводил в жизнь свой план мести. Оказавшийся в ловушке отряд перуджийцев, состоявший из 30 человек, был отдан на растерзание толпе. Обезображенные трупы были выброшены на площадь. Не препятствуя желанию разгоряченных кровью и видом смерти флорентийцев поживиться за счет проигравших, Лоренцо отдал на разграбление дома сторонников папы и Пацци. Толпа, ворвавшаяся во дворец Пацци, обнаружила лежавшего в бреду Франческо Пацци. Обнаженного и окровавленного Франческо толпа безжалостно выволокла из дворца, повесив его так, что тело свисало из окна Палаццо Веккьо.

Не смог избежать смерти и архиепископ Пизы. Связав руки несчастному, толпа выбросила его из окна, где внизу болталось тело Франческо.

Утро следующего дня началось с казней. Теперь на окнах дворцов Синьории и Подесты, служивших местом для заседания полиции республики, зловеще висели трупы заговорщиков. Были казнены члены семьи Сальвиати, включая слуг. Но на этом жестокая расправа не была закончена. Каждому, кто оказывался в числе подозреваемых в соучастии в заговоре Пацци, грозило быть отравленным либо заколотым беснующейся толпой. Тела убитых с невероятной жестокостью расчленялись, а отрезанные головы вешались на пики. Лоренцо с равнодушием смотрел на ужасы, происходившие в городе. Его не трогали мальчишки, игравшие отрубленными человеческими ногами и руками, и хозяйки, в котел которых в те дни попадали человеческие мясо и печень. Улицы города багровели страшными сувенирами в виде отрезанных ушей или выколотых человеческих глаз.

Среди убитых оказался и Ренато Пацци, активно выступавший против заговора. А вот Бернандо Бан-дини, нанесшему первый удар по Джулиано Медичи, удалось чудом покинуть Флоренцию. На неаполитанской галере он прибыл в Константинополь, но год спустя был возвращен во Флоренцию после ареста, произведенного султаном Мухаммедом II, выполнившим личную просьбу кузена Лоренцо Медичи — Антонио де Медичи, служившего послом при дворе султана. Год спустя Бернандо Бандини вернулся во Флоренцию в турецкой одежде, в которой его повесили по приказу Лоренцо в окне дворца подесты. Невольным свидетелем казни оказался молодой Леонардо да Винчи. В его альбоме сохранился рисунок повешенного Бернандо ди Бандини Баронкильи, сопровождаемый комментариями художника.

Но как же сложилась участь главного из заговорщиков, Джакоппо Пацци? Оставив своего беспомощного младшего брата на растерзание толпы, Джакоппо покинул пределы города, но был тут же схвачен крестьянами, отказавшимися принять золото в обмен на жизнь. Джакоппо был жестоко избит и связан, а затем на простой крестьянской телеге привезен во Флоренцию. К Джакоппо был применен допрос с пристрастием, целью которого было выяснение всех имен заговорщиков. Еще надеясь на спасение своего младшего брата, Франческо, Джакоппо заявил мучителям, что его и его брата поддерживает папа Сикст IV. После допросов Джакоппо был повешен в том же окне, что и его брат, но, обладая крепким здоровьем, он долго сопротивлялся смерти, выкрикивая проклятья и заявляя, что отдает свою душу дьяволу.

Тело Джакоппо после смерти было захоронено в фамильном склепе, построенном великим архитектором Ф. Брунеллески. Этот склеп представлял уникальное архитектурное строение великого мастера, в котором впервые было применено купольное строение крыши.

Через месяц, в мае 1478 г., тело Джакоппо было вынуто из семейного склепа и перезахоронено возле городской стены, где погребали городских бродяг и нищих. Это вызвало в городе волну слухов и небылиц. На рынках и площадях Флоренции женщины судачили о том, что перезахоронение нечестивца на освященной земле может навлечь гнев божий и вызвать гибель урожая. Тогда тело Джакоппо вновь было вынуто из земли и брошено, дети стали таскать труп по всему городу, держа его за веревку, которой была обвязана шея висельника. Дети подтаскивали труп к дверям домов флорентийцев, останавливались возле дверного молотка и кричали: «Стучи в дверь». Когда эта страшная забава им наскучила, они отволокли тело к реке Арно и бросили с городского моста Рубиконте в воду. Утром следующего дня уже в Броцци дети извлекли тело из воды, повесили на иве и хорошенько избили палками. Затем бросили труп отступника в реку Арно. Согласно городским легендам, тело мертвеца еще долго плыло по реке, достигнув берегов Пизы.

Драматична судьба священников, ставших участниками заговора. Они были обнаружены в монастыре в Бадие, где они пытались скрыться от расправы. Привезенным во Флоренцию священникам прилюдно были отрезаны носы и уши, а затем они были обезглавлены.

После подавления заговора Лоренцо Великолепный устроил невероятно пышные похороны для своего младшего брата, демонстрируя непоколебимость власти Медичи над Флоренцией. Теперь во Флоренции не осталось ни одной политической силы, способной угрожать власти Медичи, и Лоренцо Великолепный мог в полной мере насладиться вкусом безраздельной власти, ключи от которой флорентийцы сами добровольно вложили ему в руки. Внимательно изучая детали заговора Пацци, можно легко предположить, что подобные решительные действия, направленные на устранение конкурентов, были выгодны в большей степени Медичи, чем Пацци. Если на время забыть о ста растерзанных или повешенных участниках заговора, можно с удивлением обнаружить, что итогом этого вспыхнувшего вооруженного мятежа, поддержанного папским престолом, стала убедительная и неоспоримая победа клана Медичи.

После гибели Джулиано Медичи Лоренцо Великолепный превратился в тирана — правителя Флоренции с неограниченной властью. Приход к абсолютной власти Лоренцо Медичи был окрашен трагическим светом. Символично, что день заговора совпал с одним из величайших христианских праздников — Пасхой. Помня о трагических и скорбных событиях, связанных с праздником Пасхи, в основе которых лежит победа жизни над смертью, можно увидеть в образе умирающего Джулиано символическую жертву, принесенную на алтарь величия семейства Медичи. И на фоне этой жертвы, воспетой поэтами и запечатленной живописцами, история как-то легко простила смерть ста заговорщиков, убитых сторонниками Лоренцо.

Медичи и галерея Уффици

Завораживающий магнетизм членов семейства Медичи таится не только в той мрачной славе, с которой они вошли в мировую историю, и той легкости, с которой народ поверил Лоренцо Медичи, обратившемуся к нему, народу, за помощью наказать убийц брата. В сравнении с настоящими злодеями, чьи фигуры окрашивали палитру истории в трагические цвета смерти — Нероном, Калигулой, царем Иродом, Иваном Грозным, Кромвелем, — Медичи выглядели не столь мрачно. Парадокс истории заключается в том, что Медичи фактически были первыми светскими государями в мировой истории, которые возвели меценатство в ранг государственной программы, но во всех учебных и популярных пособиях о них говорят лишь как о великих тиранах и убийцах. На протяжении трехсотлетней истории Медичи трепетно заботились о культурном развитии Флоренции, не жалея денег для создания подлинных шедевров мировой культуры и искусства.

Конечно, было бы неправильным утверждать, что Медичи были единственными правителями, уделявшими столь пристальное внимание искусству, выступая в роли покровителей талантливых, но бедных художников, музыкантов, архитекторов. Сколько можно привести в мировой истории примеров, когда великие правители добровольно расставались со своей художественной коллекцией, собираемой с любовью и трепетом столетиями, т. е. целыми династиями!

Медичи и здесь оказались пионерами. Галерея Уффици, распахнувшая свои двери для всех любителей искусства во времена Медичи, была единственным музеем в мире, посещение которого было доступно всем без исключения жителям Флоренции. Термин «галерея» (итал. galleria) был впервые введен флорентийцами для обозначения длинного светлого помещения с большими окнами на продольной стене комнаты. Создавая доступный музей, хранящий под своими сводами настоящие произведения искусства, блистательный Лоренцо Великолепный вряд ли мог надеяться или предполагать, что его детище сможет пережить своего создателя.

Доподлинно неизвестны истинные причины, подтолкнувшие Лоренцо на столь щедрый поступок. Можно лишь высказать предположение, что Лоренцо, с одной стороны, было крайне важно показать свое могущество и подлинное великодушие настоящего господина Флоренции, делая доступными шедевры, выставляемые в галерее жителям города. С другой стороны, можно предположить, что Лоренцо втайне боялся флорентийцев. Можно с уверенностью утверждать, что именно простым гражданам города-республики Лоренцо Великолепный был обязан концентрацией власти в своих руках, произошедшей на пике популярности. Этот широкий жест только укреплял авторитет семейства Медичи в глазах флорентийцев, смягчая постоянно накатывающие волны недовольства горожан по отношению к ним. Открывая посетителям двери художественной галереи, Медичи очень трепетно относились к произведениям искусства, собранным под ее сводами. Современники отмечали гармоничное единство интерьера и художественных работ. В залах галереи во времена Медичи выставлялись произведения С. Ботичелли, Л. да Винчи, Рафаэля.

Сегодня галерея Уффици представляет уникальное собрание произведений искусств, не имеющее аналогов во всей Италии. Объясняется это достаточно просто. Великолепные художественные произведения, созданные итальянскими художниками, в предприимчивом XIX в. распродавались с невероятной быстротой, переходя в частные коллекции состоятельных русских, французских, а в конце века и американских любителей живописи. Неудивительно, что современные ведущие музеи России, Парижа и Нью-Йорка могут похвастаться прекрасными коллекциями итальянской живописи, о чем музеи Италии могут только мечтать. Исключение составляет галерея Уффици. Последняя представительница рода Медичи, герцогиня Анна-Мария, безвозмездно подарила Флоренции уникальную коллекцию при условии, что она никогда не покинет Флоренции и будет доступна публике. Поступок этот лучше всего оценить, зная всю непростую историю семьи Медичи, да и наше обращение к истории картинной галереи не является праздным любопытством.

Изучая историю галереи Уффици, можно увидеть истинное лицо семейства Медичи. Уже то, что владельцы галереи не пожелали дать ей свое имя, говорит само за себя. Медичи не нуждались в излишней рекламе. Фамилию Медичи очень хорошо знали в Старом Свете, а их банковскими услугами не брезговали пользоваться монархи, представители аристократических кругов, папский престол. Название галереи «Уффици» в русском языке имеет единственный аналог, обозначающий… офис. Для ее размещения Медичи выбрали просторные и светлые помещения, принадлежавшие мэрии города и по своей форме напоминавшие галереи.

Обладая огромным состоянием, Медичи не вывозили свое золото за пределы Флоренции, трусливо пряча его в европейских банках или скупая недвижимость в виде дворцов и усадеб. Они вложили часть своего состояния в художественные произведения, которые потом передали городу и его жителям.

Может быть, в этом и проявляется подлинная природа демократии, в основе которой лежит личное стремление принести пользу обществу? При этом множественными примерами доказано, что процветание города не может выстраиваться без частной инициативы. Поступок Медичи в России может быть сравним разве что с поступком П. Третьякова, которого можно называть русским Медичи. Но при этом фигура Медичи кажется значительно крупнее и значимее, поскольку, в отличие от Третьякова, Медичи на протяжении трехсотлетней истории Флоренции являлись ее некоронованными правителями, тиранами и богатейшими людьми Европы.

Переход от республики к тирании

В современном мире ежегодно на свет «рождается» одновременно несколько новых богатых людей, составляющих между собой рейтинг успешности. При этом вопрос легальности нажитого богатства всегда как-то стыдливо замалчивается. Флоренция во времена правления Медичи имела небывалый коммерческий успех, который во многом формировался благодаря их предпринимательским способностям. Если взглянуть на карту Италии, то можно легко убедиться, что город был расположен достаточно далеко от оживленных торговых путей, что не способствовало коммерческому успеху. В чем же тогда заключался секрет финансовой удачливости Медичи? Ответ на этот вопрос следует искать в конъюнктуре европейского рынка и умении занимать свою собственную торговую нишу, которая превращалась со временем в мощный источник дохода. Этой конъюнктурной нишей для семейства Медичи оказалась шерсть.

Именно Медичи оказались первооткрывателями в поставках шерсти в Европу, значительно опередив жителей Туманного Альбиона. Шерсть, которую производили во Флоренции, за короткий период обеспечила европейцев востребованным сырьем, что позволило флорентийцам с легкостью заложить фундамент финансового благополучия своего города. Определив истоки и корни первоначального капитала, который по всем известным законам экономики не должен был лежать без движения, Медичи создали свой собственный банк, уже через несколько десятилетий превратившийся в мощный источник кредитования для сильных мира сего. Здесь хотелось бы обратить внимание на один крайне любопытный прием ведения финансовых расчетов, которым блестяще пользовались Медичи.

Традиционно единственной формой расчетов во времена зарождения финансовой империи Медичи был кожаный мешочек или сундук, набитый золотыми или серебряными монетами. Купцы, занимавшиеся торговлей, отправляясь в путь, всегда подвергали себя и свое состояние огромному риску быть ограбленными по пути следования. По одной из средневековых легенд, члены ордена тамплиеров, вернувшись из крестовых походов сказочно богатыми, разработали уникальную схему ведения коммерческих операций. Имея разветвленную сеть по всей Европе, они придумали расплачиваться за поставленные товары не золотом, а ценными бумагами, которые можно было обменять на золото в любой части света при условии, что там будут находиться члены рыцарского ордена.

Аналогичную систему работы с денежными потоками разработали (или заимствовали) Медичи. Медичи использовали так называемые кредитные письма, при предъявлении которых производился расчет, в том числе и драгоценными металлами. Именно Медичи первыми ввели в банковскую терминологию слова «дебет», «кредит», «касса». Даже рождение первой твердой золотой валюты, названной золотым флорином, произошло во Флоренции при непосредственном участии Медичи. Именно в этих маленьких на первый взгляд банковских секретах была зашифрована формула финансового успеха Медичи.

Успехи, достигнутые Медичи, поражают воображение даже спустя столетия. Банкирский дом Медичи выдавал деньги под кредиты европейским монархам не только для поддержания в роскоши и богатстве королевского двора. Сохранившиеся документы свидетельствуют, что Медичи финансировали участников европейской Столетней войны, выдавая золотые займы всем воюющим странам. В качестве кредиторов Медичи выступили и во время гражданской войны в Англии, известной как война Алой и Белой розы.

Превратившись за весьма короткое время из никому не известного семейства эмигрантов в богатейшее семейство банкиров, финансировавших расходы самых известных персон эпохи Возрождения, Медичи не удовлетворились ролью банкиров и начали свое восхождение к вершинам политической власти. И здесь Медичи взяли правильную ноту. Они заняли свободную и малопривлекательную на первый взгляд нишу политиков, выступавших за права простых рядовых граждан Флоренции, оказывая решительное сопротивление нападкам аристократии. При этом ни один из Медичи, несмотря на мощную финансовую основу, не позволял себе возвыситься над простыми флорентийцами, не давая повода своим оппонентам обвинить себя в одном из ужаснейших проступков того времени.

Медичи на протяжении десятилетий умело управляли Флоренцией, удивительно талантливо создавая из синтеза демократии и олигархии свои собственные принципы власти. Только страшное убийство Джулиано Медичи заставило Лоренцо Великолепного, чудом избежавшего смерти, через волну репрессий и убийств остановить свой окончательный выбор на тирании. Выбирая тиранию как единственно возможный путь правления для Флоренции, еще не забывшей республиканские идеалы, Лоренцо Медичи сохранил идеи гражданского гуманизма, повлиявшего на дальнейшее развитие города-республики.