Меж двух миров

Глава 6 В ЧУЖОЙ ВЛАСТИ

Брайен стоял у ограждения загона, в котором Хэнк держал своих лошадей. Он ласково поглаживал ноздри маленькой кобылы.

— Привет, Брайен, — поздоровался с мальчиком хозяин салуна. — Я тут подумал немного. Если тебе не расхотелось, можешь поработать у меня в уплату, за коня.

— Ой, правда? — воскликнул Брайен. — Когда можно приступать?

Хэнк пожал плечами.

— По мне, так хоть сейчас, — сказал он. — Но мне кажется, ты сперва должен спросить разрешения у своей мамы.

Брайен на секунду задумался.

— А если ее нет?

— Тогда спроси у Мэтью или у Колин, — посоветовал Хэнк. И улыбнулся, прежде чем уйти по своим делам.

Брайен со всех ног пустился бежать. Он надеялся, что Микаэла за это время уже успела вернуться. Каково же было его разочарование, когда в больнице он застал лишь Колин.

— Ты собираешься работать у Хэнка? — скептически переспросила та. — Вряд ли мама тебе это разрешит. Лучше всего подождать, когда она вернется. По времени ей уже давно пора быть здесь, — задумчиво добавила она.

И действительно, в этот момент за дверью больницы послышался грохот повозки Микаэлы, который нельзя было перепутать ни с чем другим.

— Да вот и она! — воскликнул Брайен и выбежал на крыльцо.

Его сестра последовала за ним.

Но вместо их приемной матери с облучка спрыгнул Салли.

— А где же доктор Майк? — крикнула ему Колин. Салли ответил не сразу.

— Ее похитили дикари, — сказал он и обнял обоих детей.

Колин испуганно отпрянула.

— Похитили?

— Да, Колин. Когда мы подъезжали к хижине миссис Карэуэй, они напали на нас.

— Не надо было вам туда ездить! — крикнул Брайен. — Солдаты и без вас привезли миссис Карэуэй в город вскоре после того, как вы уехали.

Салли беспомощно пожал плечами.

— Но мы же не могли этого знать.

— И вообще, — продолжал Брайен слегка обиженным тоном, — ведь индейцы же — твои друзья?

Салли наклонился к мальчику.

— Наши друзья шайоны, — объяснил он. — А дикари нам вовсе не друзья.

— Что они с ней сделают? — Колин, в отличие от своего брата, понимала всю серьезность положения. Она нервно кусала губы.

— Я не знаю, — правдиво ответил Салли.

Он поднял глаза и увидел кузнеца, который стоял перед своей кузницей и с любопытством глядел в их сторону.

— Эй, Роберт, одолжи мне твоего самого быстрого коня! — крикнул ему Салли.

Судя по всему, чернокожий понял, что дело срочное. Он кивнул Салли:

— Конечно! — И скрылся в хлеву.

— Ты собираешься искать ее? — В глазах Колин стоял страх за приемную мать.

— Да, — ответил Салли, — и я ее найду.

Роберт уже был тут как тут, ведя за уздечку наспех оседланного коня. Но он не забыл привязать к луке седла фляжку с водой.

— Вот, он быстрый как ветер, — сказал кузнец, передавая уздечку Салли.

— Спасибо, — ответил тот и вскочил в седло. Он уже хотел ехать, но его остановила Колин:

— Подожди!

Она скрылась в доме и мгновение спустя появилась с врачебной сумкой доктора Майк.

— Если ты ее найдешь, это может вам понадобиться, — сказала она.

— Ты умная девочка, Колин. — Салли улыбнулся, несмотря на серьезность положения. — Присматривай за Брайеном. Мы с доктором Майк скоро вернемся.

И он пришпорил коня.

— Ты слышала, что он сказал, — подал голос Брайен, как только Салли скрылся из виду. — Теперь за меня отвечаешь ты. Ну так говори же, можно мне поработать у Хэнка?

Колин вздохнула.

— Ну ладно.

«Тогда ты по крайней мере отстанешь», — мысленно добавила она.

Было уже темно. Микаэла сидела у костра в лагере дикарей. Лицо ее из-за грубого обращения было поцарапано, волосы растрепались. Но ее страшило не столько положение пленницы в руках неверных, сколько взгляд их вожака. Когда он смотрел на нее, ненависть в его глазах мешалась с вожделением, и Микаэла вдруг поняла, что этот человек замышляет не только ее погибель.

Вот он поднялся, подошел к Микаэле, приставил ей к горлу нож и заставил ее отступить от костра в темноту.

— Нет. Я не хочу, — отчаянно протестовала Микаэла, но руки ее все еще оставались связанными и не давали ей возможности защищаться.

Она уже приготовилась к худшему, но тут рядом с вожаком неожиданно появился юноша. Он схватил его за плечо и что-то с напором ему сказал. И тогда индеец с повязкой на глазу отпустил Микаэлу. Теперь она узнала юношу, который спас ее из угрожающего положения. Это был Идущий по Облакам, сын шамана Танцующее Облако.

Одноглазый отстал от Микаэлы, и Идущий по Облакам отвел ее к кадушке с питьевой водой. Впервые с момента ее захвата в плен Микаэла получила возможность напиться. Она жадно пила из черпака, который протянул ей Идущий по Облакам.

— Спасибо, — сказала она. — Я знаю, что твой отец… — начала она.

Но Идущий по Облакам перебил ее:

— Мой отец здесь ни при чем. Я сказал Одноглазому, что от вас мертвой нам не будет никакого проку. Генерал Кастер взял сегодня заложников из шайонов. В их числе дети, женщины и старики. Он поймал их в тот момент, когда они спасались от него бегством. — Глаза его сузились до щелочек. — Мой отец тоже среди них.

— Но для чего Кастер это сделал? — сокрушенно воскликнула Микаэла.

Молодой человек не ответил. Он оставил Микаэлу там, где она была, и исчез в одном из вигвамов.

Всю ночь Салли провел в тщетных поисках. На рассвете он снова собрался идти по следу, который взяла его овчарка. Собака начала беспокоиться. Она сосредоточенно искала и принюхивалась, опустив нос почти к самой земле. Вот она подняла голову и коротко взлаяла, виляя при этом поднятым хвостом. Салли спрыгнул с коня и привязал его. Действительно, на влажной песчаной почве, которая тянулась вплоть до серых скал, виднелись следы. Салли ощупал их пальцами.

Неподалеку протекала река, берега которой были загромождены обломками скал, и там следы обрывались. Куда же пошли индейцы дальше? Вверх на скалы или на ту сторону реки?

Пока он задумчиво разглядывал следы, присев на корточки, с горы сорвался камешек, скатился вниз и упал в воду. Салли вскинул голову.

На сером хребте он увидел Микаэлу. Одноглазый крепкой и грубой хваткой держал молодую женщину за плечо, остальные дикари направили свои ружья вниз.

— Микаэла! — крикнул Салли.

— Перестань гоняться за нами! — крикнул ему сверху Идущий по Облакам. — Если ты хочешь увидеть ее живой, спаси сперва моего отца и все остальное племя!

— Спасти? От кого? — крикнул в ответ Салли.

— От Кастера, — ответил молодой шайон. — Скажи ему, что мы обменяем нашу пленную на его пленных.

Тут Одноглазый дал своей группе команду, и индейцы во главе с вожаком, крепко удерживавшим Микаэлу, скрылись за горным хребтом. Но как только они исчезли из виду, Салли выслал за ними собаку, чтобы не потерять их след.

Стояло пасмурное утро. Колин и Брайен сидели перед зданием школы. С тех пор как город стал охраняться, никто не мог ни войти в него, ни выйти за его пределы. Детям приходилось жить в клинике, и без их обычных ежедневных занятий и привычных дел время тянулось бесконечно медленно. Но не только поэтому Брайен был рад, что от случая к случаю может выполнять в салуне подручные работы. Тревога за доктора Майк изматывающе действовала и на его нервы.

Напротив школы находился лагерь, в котором солдаты американской армии охраняли пленных шайонов. Оттуда до слуха Колин и Брайена доносился детский плач. А через щели забора в их сторону смотрели старики, женщины и дети, словно моля о помощи. Среди них находился и Танцующее Облако, шаман племени. Он был единственным, кто сохранял присутствие духа и, как мог, старался внушить спокойствие и уверенность другим пленным.

В этот момент как раз прибыл генерал Кастер для проверки лагеря. Он ехал верхом вдоль забора и разглядывал пленных.

— Салли едет! — Брайен внезапно вскочил и указал на силуэт всадника, который быстро приближался к лагерю.

Это действительно был Салли, и вскоре он остановил своего коня, поравнявшись с генералом Кастером.

— Салли! — почти в один голос крикнули Брайен и Колин и побежали к нему.

Колин не могла сдержаться:

— Ты нашел доктора Майк?

— Не волнуйтесь, — успокоил Салли детей. — Пока что с ней все в порядке. — И затем он повернулся к генералу. — По какому праву вы удерживаете этих людей в плену? — резко спросил он.

Лицо генерала сложилось в скучающую мину.

— Они без разрешения покинули резервацию. Поэтому нам пришлось их арестовать.

Салли беспомощно оглянулся на пленных. Все они попали в какой-то заколдованный круг — шайоны, Микаэла и он.

— Ну хорошо, — продолжил он, снова обратив взгляд к генералу. — Неверным известно, что вы захватили шайонов в плен. Они готовы обменять на них доктора Куин.

По лицу генерала Кастера расползлась циничная улыбка.

— Индейцы забывают, что условия здесь ставит правительство. — Он наклонился к Колин и Брайену. — По-моему, вы были бы не прочь снова увидеть вашу любимую мамочку, не так ли?

— Да, сэр, — с жаром ответил Брайен. — Хоть я из-за этого, может быть, и лишусь своей работы.

— Вы слышали, мистер Салли. Так что передайте индейцам, что мы ждем, чтобы доктор Куин была незамедлительно отпущена на свободу целой и невредимой. И чем скорее это произойдет, тем лучше для шайонов. Поскольку я приступлю к казни пленных, как только мои люди построят виселицу.

Микаэла не могла бы сказать, куда вели ее индейцы. Путь их пролегал то в гору, то под гору, то сквозь густые заросли, то через трясину, и уже не раз они оказывались в тех же местах, по которым уже проходили несколько часов назад. Всему этому было только одно объяснение: неверные не хотели держать ее в лагере. Видимо, они боялись, что их обнаружат.

Время от времени индейцы — с разными интервалами, без видимой логики — устраивали дикую пальбу в воздух. Так, во всяком случае, казалось Микаэле, которая не находила объяснений их странному поведению. Какой смысл имела эта стрельба? Зачем неверные подвергали себя риску быть обнаруженными? Однажды ей показалось, что она увидела волка или похожего на волка дикого зверя, испуганно метнувшегося в заросли. Может быть, индейцы таким образом отпугивали диких зверей? Неужто они боялись волков?

И только под прикрытием сумерек они снова вернулись в лагерь. Сидя у лагерного костра, Микаэла почувствовала, что Одноглазый смотрит на нее. Вот он подошел к ней, рывком поднял и обеими руками погладил ее лицо.

— Нет! — вскрикнула Микаэла и рванулась от него.

Одноглазый помедлил секунду, не зная, как ответить на ее реакцию. Но потом поднял руку и изо всей силы ударил Микаэлу в лицо так, что хрупкая женщина упала на землю.

И только он склонился над ней, чтобы продолжить избиение, как кто-то рванул его сзади за плечо. Идущий по Облакам опять спас Микаэлу от Одноглазого.

Докторша не могла понять значения слов, которые говорил Одноглазому сын Танцующего Облака, но она видела, как молодой человек передал вожаку свое ожерелье. Микаэла не могла найти объяснение этому жесту. Неужто это был залог, внесенный за ее жизнь?

После этого Идущий по Облакам увел ее в свой вигвам, и она уже было почувствовала себя в безопасности хотя бы на короткое время, но тут молодой человек выхватил свой нож.

— Нет! Нет! Не убивай меня! — закричала она.

Но молодой индеец знаком велел ей замолчать, хотя оружие не опустил. Микаэла смолкла.

Он молниеносно разрезал путы на ее руках и раскроил заднюю стенку вигвама.

— Одноглазый сказал, что собирается вас убить, — тихо произнес юноша. — Но я не хочу, чтобы Кастер за это казнил мое племя. Идите же быстрее, пока Одноглазый не заметил.

— Но как же я найду дорогу?

— Идите вдоль реки! — В голосе Идущего по Облакам уже слышалось нетерпение, и Микаэла в конце концов нагнулась к прорези в стене вигвама и выскользнула через нее наружу.

И тут же в вигваме послышался хриплый голос, который, без всяких сомнений, принадлежал Одноглазому. Значит, он сейчас же обнаружит ее исчезновение!

В лунном свете перед Микаэлой простиралась уходящая к горизонту долина. Она решительно побежала вперед, перепрыгивая через камни и цепляясь подолом за кусты; в этом был ее единственный шанс. Но не успела она отбежать сколько-нибудь далеко, как в вигваме послышался выстрел. Сердце Микаэлы упало. Идущий по Облакам заплатил своей молодой жизнью за ее побег и за освобождение своего племени.

Однако отважная женщина не остановилась. Она бежала вперед, не разбирая дороги и спотыкаясь, лихорадочно ища, куда бы ей спрятаться от погони. Повинуясь голосу инстинкта, она заползла за большой пень, подобрала сухую ветку и выставила ее перед собой. Вскоре она увидела сквозь ветку бесшумно крадущуюся фигуру индейца. Микаэла перестала дышать, но вскоре индеец исчез, и все стихло. Она осторожно поднялась, и вдруг из ее груди вырвался испуганный крик.

Прямо перед собой она увидела Одноглазого. Но это длилось лишь долю секунды, затем индеец с такой силой швырнул ее на землю, что она ударилась затылком о камень и потеряла сознание.

На следующее утро жители Колорадо-Спрингс были разбужены громким стуком молотков и визгом пилы. Люди Кастера еще накануне привезли сюда доски и бревна. И теперь принялись сооружать виселицу, на которой можно было одновременно повесить шестерых человек. По жестокому замыслу генерала строительство этого сооружения проходило прямо напротив места заточения индейцев, и пленники могли видеть, как у них на глазах воздвигалось это орудие смерти.

К лагерю подошли Колин и Мэтью, сопровождаемые священником, отцом Джонсоном. Все трое несли по два ведра воды, чтобы напоить пленных. Но вахтенный солдат преградил им путь.

— Им ничего не нужно, — грубо сказал он.

— Но они уже несколько дней не пили, — возразила Колин. — Они, наверное, изнемогают от жажды.

— Нельзя так обращаться с людьми, — резко добавил Мэтью.

— С людьми — да… но здесь индейцы, — невозмутимо ответил солдат.

Его преподобие отец Джонсон протиснулся вперед и встал между солдатом и своими спутниками. И хотя до сих пор он ни разу не выступал в защиту шайонов, на сей раз заговорил и он.

— Даже язычники-римляне не мучили своих осужденных жаждой. Неужто вы хотите, чтобы армия прославилась еще более варварским обращением со своими пленниками?

Солдат поколебался, а затем просто отвернулся и зашагал прочь.

Колин, Мэтью и священник разом наполнили ковши водой и протянули их через забор. Напротив священника стоял шаман Танцующее Облако. Но он отказался от предложенной воды.

— Благодарю вас. Только сперва напоите детей, — сказал он и стал смотреть, с какой жадностью пьет стоящая рядом с ним маленькая девочка.

Затем он снова взглянул на священника.

— Я молился духам. Я хотел узнать от них, в чем мой народ провинился и чем заслужил это. Но духи мне не ответили.

Джонсону было тяжело выдержать взгляд темных глаз шамана. И если прежде он делил людей на индейцев и белых, то теперь видел перед собой просто пленного человека, который, невзирая на нечеловеческое обращение, сохранял свое личное достоинство.

— Вы не знаете, где доктор Майк? — спросил он. — Кастер говорит, что, как только она появится здесь, он всех вас отпустит.

— Я не знаю, где доктор Майк, — ответил Танцующее Облако. — А слово генерала немногого стоит.

Священник опустил голову.

— Тогда я буду молиться моему Богу, чтобы Салли нашел ее.

— Когда доктор Майк помогла нам в первый раз, я поверил, что духи индейцев и Бог белых — это одно и то же, — спокойно сказал Танцующее Облако. — И я разуверюсь в этом только в том случае, если ваш Бог допустит, чтобы шайоны погибли от руки Кастера.

Как только взошло солнце, Салли продолжил свой путь сквозь чащобу. Теперь он, ведомый своей овчаркой, наконец добрался до лагеря диких индейцев. Но нашел там только женщин и детей. Ни одного взрослого мужчины на месте не оказалось.

Салли пытался заговорить с индейцами, но не получал ответа. Женщины хранили молчание, и лица их оставались непроницаемыми. В конце концов он понял, что расспрашивать их бессмысленно.

Он подозвал свою собаку и уже собирался покинуть лагерь. Но позади одного из вигвамов его поймала за рукав одна старуха и знаком показала ему, чтобы он ее не выдал. Она указала ему направление, и Салли догадался, что в ту сторону надо идти, чтобы настигнуть неверных и их заложницу. Затем старая женщина вложила в его ладонь какой-то предмет и прикрыла глаза. Салли взглянул на этот предмет и сразу же узнал его. Это было ожерелье, которое с детства носил Идущий по Облакам, сын Танцующего Облака. И он понял, что хотела сказать ему этим старая индианка. Это ожерелье должно было послужить для Салли предостережением, что Одноглазый уничтожает всякого, кто встает на его пути. Тем поспешнее Салли двинулся в указанном старухой направлении.

Он оставил лагерь неверных уже далеко позади, как вдруг внимание его привлек приглушенный крик боли. Без всякого сомнения, это был крик женщины. Салли пробежал немного вперед и спрятался в кустах.

Теперь он увидел неверных. Они связали Микаэле руки, и один из них грубо тащил ее за собой. Сострадание и ярость охватили его. Видимо, Микаэла попыталась бежать, и поэтому индейцы отняли у нее обувь.

Если бы Салли послушался своего инстинкта, он бы тотчас же вскочил и бросился освобождать Микаэлу из рук дикарей. Но здравомыслие подсказывало ему, что в одиночку у него ничего не получится. Он должен дождаться, когда стемнеет. И сколько он крадучись шел за индейцами, столько ему пришлось стиснув зубы смотреть на мучения Микаэлы.

Между тем в городе продолжалась будничная жизнь. По утрам Брайен как взрослый принимался за работу в салуне Хэнка, выметал сор из углов и складывал дрова в поленницы.

На площади перед церковью время от времени останавливались горожане, чтобы посмотреть на ход строительства, которое с усердием вели солдаты Кастера. Стояли там на некотором отдалении и Джейк Сликер с Лореном Бреем, скрестив на груди руки и обсуждая тонкости плотницкой работы. В это время подъехал верхом генерал Кастер. Но не успел он спешиться, как из церкви пулей вылетел священник и бросился к генералу.

— А, святой отец, — снисходительно приветствовал его Кастер. — До меня уже дошел слух, что вы непременно хотели со мной поговорить.

— Да, сэр, — подтвердил священник, прилагая усилия к тому, чтобы выдержать взгляд холодных глаз Кастера. — Я хотел наконец сказать вам: то, что вы здесь затеваете с шайонами, не получит благословения нашего Господа Бога.

Кастер спрыгнул с коня и подчеркнуто медленно повернулся.

— Да что вы говорите! А знаете, ваше преподобие, это очень трогательно, что вы так печетесь о моей душе, — продолжал генерал, и казалось, что он с наслаждением обсасывает свои насмешливые слова, словно леденцы. — Но мы же с вами еще не на Страшном Суде. А пока мы туда не угодили, я отчитываюсь не перед Богом и не перед вами, а исключительно перед нашим правительством. — Глаза его холодно блеснули, и в углах губ обозначились высокомерные складки. — Если к завтрашнему полудню здесь не появится доктор Куин, я начну казнь.

— А что, если она уже вообще не появится? Если дикари ее уже, может быть, убили? — Глаза его преподобия расширились от ужаса. У него в голове не укладывалось, как человек может быть таким хладнокровным.

— Тогда и подавно, — заверил его генерал. — Не может индеец безнаказанно убить белую женщину.

С этими словами он приподнял пальцем поля своей шляпы и оставил священника там, где он был.

Никогда еще день не казался Салли таким бесконечно долгим. Но наконец-то на землю опустились сумерки. Собственно, он рассчитывал на то, что неверные пустятся в обратный путь к своему лагерю, но, к его удивлению, они расположились на ночлег на берегу реки и разожгли костер.

Теперь настал момент подать Микаэле сигнал. Салли спрятался за кустами, вытянул губы и крикнул лесной неясытью.

Микаэла подняла голову и оглянулась. Салли снова издал условный крик. Она на мгновение замерла, а потом отвернулась в другую сторону, чтобы не привлекать к этому сигналу внимания индейцев.

— Я… э-э… мне нужно… — крикнула она дикарям, которые сидели в некотором отдалении от нее.

Индейцы, видимо, поняли, в чем состоит ее просьба. Проводить Микаэлу поднялся Одноглазый.

У молодой женщины заледенела в жилах кровь. И как она об этом не подумала? Можно было не сомневаться, что у него на уме.

Когда они дошли до берега реки, она неуверенно остановилась. И поскольку она не приступала к тому, ради чего попросилась, Одноглазый шагнул к ней. Он взялся за пояс ее юбки и попытался его расстегнуть, одновременно ища ее губы своими.

Микаэла подавила крик и оттолкнула Одноглазого. Этого момента только и ждал Салли. Он набросился на противника и швырнул его на землю. Несколько минут они перекатывались по земле, сцепившись в ожесточенной борьбе, пока Салли наконец не вышел из этой схватки победителем, усевшись верхом на грудь индейца, обмякшего в беспамятстве.

Удостоверившись, что Одноглазый лежит без чувств, Салли встал. Он развязал путы Микаэлы, взял обессиленную женщину на руки и понес, бесшумно продираясь в темноте через кусты.

Они долго двигались вперед, перешли вброд реку, пересекли долину и добрались до подножия скал, где остановились на ночлег.

Микаэла из последних сил выпуталась из своей изодранной в клочья и перепачканной юбки, подстелила ее под себя и заснула.

Когда она проснулась, солнце уже взошло. Микаэла огляделась.

— Салли? — тревожно окликнула она.

— Я здесь! — Салли показался из-за выступа скалы. Он был по пояс обнажен, и под его загорелой кожей играли мускулы. — Как ты себя чувствуешь?

Микаэла кивнула:

— Все в порядке.

Но голос ее звучал изможденно. Она хотела встать, но, как только ее израненные ступни коснулись земли, лицо исказилось от боли и она снова упала.

Салли подбежал, взял в руки ее окровавленную ступню, но Микаэла непроизвольно отдернула ее.

— Я понесу тебя, — сказал Салли. Микаэла отрицательно покачала головой.

— Тогда они догонят нас задолго до того, как мы доберемся до Колорадо-Спрингс.

Салли вздохнул.

— Тебе надо немного подкрепиться, — сказал он. — Я насобирал немного ягод и нашел соты диких пчел. Это лучше, чем ничего.

Он протянул Микаэле сотовый мед. Она нерешительно воткнула палец в сладкую массу и потом облизала его. И вдруг все напряжение последних дней прорвалось в ней слезами, и плечи ее затряслись в рыданиях.

Салли обнял ее своими сильными руками и со всей осторожностью нежно прижал к себе. Губы их нашли друг друга, и в поцелуе сладость меда смешалась с солью слез Микаэлы.

Но тут же тишину разорвал выстрел. Люди Одноглазого вышли на их след у подножия холма.

— Бежим! — Салли сделал попытку подхватить Микаэлу на руки, но она энергично вырвалась.

— Я сама, — твердо сказала она. — Иначе нам не уйти. Она набросила блузу и стала карабкаться вверх по грубой каменистой почве на своих израненных ногах.

Пули свистели им вдогонку, но, отведенные рукой судьбы, не достигали своей цели. Наконец они взобрались на вершину горы. Взгляд Салли скользнул в глубину. Река промыла в горах ущелье, и на дне образовалось небольшое озеро.

Позади их раздался крик, и не успели они обернуться, как в их сторону полетел томагавк, едва не попавший в цель. У скалы, прислонившись к ней спиной, стоял Одноглазый. Только жгучая ненависть могла заставить его с такой скоростью подняться в гору. И со всей этой ненавистью он обрушился на Салли.

Они схватились в жестоком поединке, не раз оказываясь в опасной близости к краю обрыва, куда каждый из противников хотел сбросить другого. В конце концов Салли оказался спиной к пропасти. Одноглазый выхватил свой нож и прицелился, а затем резким прыжком метнулся к Салли. Но тот с быстротой стрелы скользнул в сторону, и Одноглазый всей своей массой пронесся мимо него. С душераздирающим воплем индеец полетел в пропасть.

Но опасность еще далеко не миновала. Со всех сторон гору штурмовали неверные. Путей к отступлению у беглецов не оставалось.

Микаэла посмотрела вниз, на озеро, и Салли, похоже, прочел ее мысли.

— Ты думаешь… — начал он.

— Да, — ответила Микаэла, внимательно изучая обломки скал на берегу. — Это наш единственный шанс. Салли! — тут же окликнула она, и во взгляде ее появилась такая нежность, какой Салли еще никогда не видел у этой сильной женщины. — Салли, я тебя люблю.

— О, Микаэла, — ответил Салли. — Я тоже люблю тебя.

И, взявшись за руки, они ринулись вниз, в пустоту. Время остановилось, не было больше ни земли, ни неба, ни верха, ни низа. В свободном падении они оставляли позади себя метр за метром, словно пришельцы, вторгшиеся в пределы царства воздуха.

Как только они вынырнули на поверхность, по воде стали хлестать пули индейцев. Но они в несколько гребков добрались до берега, и прибрежные камыши приняли их под свою защиту.

Виселица была готова точно к полудню. Кастер верхом на коне застыл у этой машины смерти и выжидательно смотрел на свои часы.

— Двенадцать часов дня, — произнес он и убрал свои серебряные часы в карман. — Начинаем.

Жители Колорадо-Спрингс собрались на площади. Лишь немногие из них были доброжелателями шайонов, а некоторые уже не раз насылали проклятия на все это племя. Однако общее настроение было подавленным, особенно когда к виселице подвели первую группу из пятерых приговоренных — это были женщины, дети и шаман Танцующее Облако.

— Вроде бы из Денвера собирался приехать газетный репортер? — сказал Джейк Сликер, чтобы хоть немного отвлечься от тягостной сцены.

— Вполне возможно, — ответил Лорен Брей, и в голосе его послышалось сомнение. — Только я бы предпочел, чтобы Колорадо-Спрингс прославился чем-нибудь другим.

Он отвернулся и медленно пошел прочь с места казни.

— Сержант, делайте свое дело! — В голосе Кастера прозвучало самодовольство.

Сержант накинул петли на шеи пленных. Кастер поднял руку.

— Внимание… — скомандовал он.

Священник Джонсон закрыл глаза. Как глубоко тронули его слова Танцующего Облака! Разве все они верили не в одного и того же, единого Бога? Однако что же это был за Бог, если он допускал совершение таких зверств? И, словно спрашивая ответа, он взглянул на небо. Но тут же глаза его расширились от удивления.

— Стойте! — крикнул он что было сил. — Подождите, генерал Кастер, это она!

И действительно, к городу приближался всадник, и чем меньше становилось расстояние, тем отчетливее обрисовывался знакомый силуэт Салли. За ним, изможденно приникнув к его спине, сидела женщина с накинутым на плечи грубым одеялом.

— Мама! — Брайен первым узнал ее. — Она вернулась! — крикнул он и побежал ей навстречу.

Взгляд Кастера тоже устремился вдаль. Глаза сузились, фиксируя обе приближающиеся фигурки. И наконец он опустил руку.

— Отставить! — коротко процедил он сквозь зубы. — Снять арест.

И, повернув своего коня, он покинул площадь. Первым со ступенек эшафота сошел Танцующее Облако. Глаза его отыскали священника Джонсона.

— Вы были правы, Танцующее Облако, — сказал священник. — Мы веруем в одного и того же Бога.

Между тем Салли и доктор Куин спешились. Пока Микаэла обнимала и ласкала своих детей, Салли подошел к своему другу, шаману. Он осторожно тронул его за плечо и затем вложил ему в руку какой-то предмет.

Танцующее Облако долго смотрел на этот предмет.

— Идущий по Облакам мертв? — спросил он без выражения.

Салли кивнул:

— Да. Он погиб ради того, чтобы его отец и его племя получили свободу.

На лице шамана не отразилось ни малейшего волнения. Лишь по его глазам внимательный наблюдатель мог бы прочесть, какие чувства он переживал в этот момент.

— Значит, он погиб как шайон, а не как неверный, — тихо произнес Танцующее Облако.

Он задумчиво посмотрел на бледнолицего друга и медленно пошел своей дорогой.

Несмотря на счастливое возвращение приемной матери, Брайен в день своего рождения был не в том настроении, какого ожидала от него Микаэла. И хотя он получил много прекрасных подарков, что-то было не так, как он хотел.

— Брайен, а как поживает новая лошадь Хэнка? — спросила Микаэла с тайной догадкой, разрезая именинный пирог для торжественного чаепития.

Видимо, она попала в точку. Лицо Брайена потемнело как ночь.

— Лошади больше нет. А ведь он заставлял меня работать за нее, — обиженно пожаловался мальчик.

— Что ты говоришь? Ты работал у Хэнка? А я ничего про это не знала! — Микаэла и вправду будто с луны свалилась.

— Да мы, собственно, и не хотели тебе говорить, — объяснила Колин. — Брайен помогал в салуне, когда тебя не было. Он так хотел получить эту лошадь, и Хэнк предложил ему отработать ее стоимость. Ну, я ему разрешила, чтобы он не так много… не так много…

— …думал о твоем похищении, — закончил за нее Салли.

— Да, — с благодарностью подхватила Колин. — Но после того, как Брайен несколько дней пахал на него, Хэнк взял и продал лошадь.

— Меня не спросив, — закончил Брайен. — Это было нечестно. Ведь мы же договорились.

Микаэла рассердилась.

— С Хэнком лучше всего ни о чем не договариваться, — коротко сказала она.

— А я слышал, что Хэнк повсюду распространяется, что это с Лореном Бреем лучше не иметь дела. — Салли многозначительно улыбнулся Микаэле в ответ на ее недоуменный взгляд. — Лорен ни с того ни с сего вдруг поднял цену на все, что Хэнк у него заказывал. И Хэнка это очень задело по карману.

Их разговор прервал стук в дверь. Микаэла поднялась из-за стола, чтобы открыть. Но, увидев гостя, ошеломленно отшатнулась.

— Это здесь живет именинник? — Хэнк улыбался во всю ширь своего лица. Однако доктор сильно сомневалась в его чадолюбии. Но тут хозяин салуна кивнул себе за спину: — У меня подарок для Брайена.

Не успел он договорить фразу, как Брайен пулей вылетел за дверь. Без ума от счастья, он терся щекой о морду кобылы. Затем сунул руку в карман, достал конфету, и кобыла осторожно взяла ее губами у него с ладони.

— Лошадь, которая ест конфеты, действительно может принадлежать только Брайену, — пришла к выводу Микаэла и подняла брови. — Но скажите, Хэнк, разве вы можете позволить себе делать такие подарки? Я слышала, что виски с некоторых пор сильно подорожало? — Она скрестила на груди руки и проницательно посмотрела на своего собеседника.

— Ах, вы знаете, я понял, что для купца выгоднее всего все-таки держать свое слово, — с улыбкой ответил владелец салуна.

— Ну как там, сверху все видно? — спросил Мэтью своего младшего брата, подсадив его в седло.

— Все видно! — ответил Брайен. — Но, Тэффи! Пусть ты будешь Тэффи! — воскликнул он.

И кобыла, будто отродясь не знала другого имени, послушно подчинилась команде мальчика и поскакала со своим новым седоком в даль, простиравшуюся за воротами.