Между двух огней

Глава третья Дорожное происшествие

Ночное шоссе было пустынно и само летело под колеса. Единственная проблема состояла в том, что Мару постоянно укачивало, и приходилось тормозить, чтобы выпустить ее на обочину.

Справившись с тошнотой, она делала пару глотков «Мартини» из бутылки, выкуривала длинную пахучую сигаретину и вновь забиралась на переднее сиденье, выставляя напоказ свои недурственные ноги. Ее настоящее имя было Тамара. Под ее левым глазом растекался внушительный фингал. Она обошлась Андрею почти в семь тысяч американских долларов. Весь сегодняшний выигрыш. Ночь потрачена впустую.

– Слушай, – сказал ей Андрей, когда она попросила остановить в очередной раз, – хватит пить и дымить. Блюешь на каждом километре, как последняя алкоголичка. Потерпи до дома.

– У меня жизнь сломана, – ответила на это Мара, отошла на пару шагов, согнулась и опять взялась за свое.

Под задравшимся красным платьицем были видны белые трусики и все остальное. Росту в ней было никак не меньше ста восьмидесяти сантиметров, и ноги с каблуками составляли практически две трети. Правда, и каблуки были внушительные.

– Садись, поехали, – позвал Андрей, когда девушка распрямилась.

– Я сдохну, если не выпью и не покурю, – сказала она, щелкнув зажигалкой.

– Ты сдохнешь, если будешь травиться алкоголем и никотином, – предупредил Андрей.

– Ну и пусть. Мне жить не хочется.

– Из-за этого кабана?

– Ясик не кабан, – заступилась Мара, шмыгая носом. – Он хороший. Добрый и щедрый. Просто нажрался. С кем не бывает.

«Со мной», – подумал Андрей.

Ясик не показался ему хорошим. Это был тупой, наглый и опасный ублюдок, который, проиграв, не придумал ничего лучшего, чем вымещать злость на подружке.

«Сколько просадил?» – спросила она, выражая всем своим видом участие.

«Тебя оно колышет?» – взревел Ясик и так врезал заботливой Маре, что она опрокинулась вместе со своим креслицем, едва не зацепив при этом потолок каблуками.

Андрей вступился. Он и Ясик сцепились. Веня в приступе пьяного благородства их разнял.

«Это моя телка! – ревел Ясик, пиная визжащую Мару. – Что захочу, то и сотворю с ней. Убью нахрен».

В доказательство своих слов он метнулся к камину и вооружился каким-то острым вертелом, похожим на шпагу. Андрей заслонил Мару.

«Что? – бушевал Ясик, подступая. – Запал на нее? Подписываешься за эту прошмандовку? Так забирай себе. Продаю. – Он ткнул вертелом в сторону стола, на котором лежали карты. – Проигрыш обнуляем, телка твоя. Иначе…»

Он схватил тяжелую квадратную бутылку и метнул в Мару, чудом не попав ей в голову.

Не то чтобы Андрею нравилось корчить из себя рыцаря или менять внушительную сумму на продажную девку с размазанными губами. Но он смекнул, что это – единственный способ покинуть особняк. Эти бандюги просто так деньги не отдадут – или по новой играть усадят, или еще какой-нибудь трюк придумают. А если Ясик действительно Мару пришибет? Убийство, следствие, разборки. Вполне вероятно, что залетные быки вообще труп на Андрея повесят. Отстегнут полицаям тысчонок пять, дадут ложные показания, сговорившись, и прощай, свобода. Менты или все деньги из Андрея вытрясут, или на нары упекут, дело обычное.

Все эти мысли стремительно пронеслись в его голове, он пожал плечами и сказал:

«Согласен. Меняемся».

И вот теперь вез эту нетрезвую дуру в Темногорск, слушал ее жалкий лепет и проклинал тот миг, когда согласился подменить партнера. Партнера, кстати, проклинал тоже.

А Мара все не унималась.

– Ясик обещал меня референтом взять, – бубнила она, – а теперь что? А теперь попадалово. Он даже не расплатился со мной за… Ну, короче, получилось, что я зря старалась и надеялась.

– Так давай я отвезу тебя обратно? – предложил Андрей.

– Не, – решила она, подумав. – Теперь он все равно не заплатит и референтом точно не возьмет. Попробую завтра с ним связаться, когда протрезвеет. – Она посмотрела на профиль Андрея. – Сколько тебе лет?

– Не важно, – буркнул.

– Ты хоть и классный, но даром я не буду, – заявила она.

– Семь штук баксов – это даром? – восхитился он.

– То ваши счеты, – сказала Мара. – Я в них не участвовала.

– Да успокойся ты, – поморщился Андрей. – Не собираюсь я твоими услугами пользоваться.

– Что значит «услугами»? Я тебе проститутка, что ли?

«Ты мне никто», – подумал он.

– Мне все равно, – произнес он вслух. – Довезу до центра и попрощаемся.

– В принципе, – сказала Мара задумчиво, – я не против. Ты женат?

– Ага, – соврал Андрей. – Жена и четверо ребятишек по лавкам. А сам я хороший семьянин.

– Можно по дороге.

– Спасибо, не надо. Мы уже почти приехали.

За окном пронесся указатель, оповещающий, что до городской черты осталось три километра.

– Останови! – потребовала Мара.

– Сказано тебе: не хочу! – рявкнул Андрей.

– Мне надо. Срочно!

Он прошипел под нос ругательство и прижался к оградительному барьеру, отделяющему дорогу от откоса. Впереди мерцали городские огни. Пахло теплым асфальтом, бензином, травой и пылью.

Мара выбралась из машины, стукнув дверцей по ограде.

– Осторожней ты! – крикнул Андрей и включил радио.

Кто-то послушно запел:

Андрей повернул голову, ища взглядом Мару. Она как раз перелезала через ограждение. При ее росте ей было сделать один шаг, потом другой. Очутившись на другой стороне, она бросила в темноту бутылку, развернулась к дороге лицом и, приспуская трусы, начала опускаться на корточки. Потом качнулась назад и пропала.

– Черт! – буркнул Андрей.

В голову пришла мысль бросить эту пьяную дылду здесь и уехать. На своих длинных ногах она запросто до города пешком дойдет, не развалится. Может, еще и клиента по дороге подцепит. «Или на насильников нарвется, – подсказал внутренний голос. – Или на маньяка».

И вообще, куда она делась? Как сквозь землю провалилась. Обрыв, похоже, приличный. Не покалечилась бы.

– Тамара! Мара!

Выключив радио, Андрей выбрался из «ауди». Девушка не отзывалась. Он обошел машину и заглянул через барьер.

Судя по кряхтению и шевелению бурьяна, Мара скатилась метров на пять, не больше. Сам же склон продолжался до самой грунтовки, протянувшейся вдоль черной лесополосы внизу. Там Андрей увидел микроавтобус с зажженными фарами. В их свете была видна лежащая мужская фигура.

Андрей осмотрелся. Мимо на бешеной скорости пронесся автомобиль, шоссе опустело.

– Ты мне поможешь или нет? – сердито окликнула Мара, высунувшаяся из зарослей. – Платье порвала, каблук сломала, а он стоит, пялится.

– Отломай второй, – посоветовал Андрей, включил мобильник и начал спускаться, осторожно ощупывая ногами почву среди густой травы.

– Ты куда?

– Человек внизу, видишь? Авария, наверное.

– Так позвони в скорую, – посоветовала Мара, деловито натягивая трусы.

– И как, по-твоему, они его найдут?

Продолжая спускаться, Андрей понимал, что совершает не самый благоразумный поступок в своей жизни. Но он не мог бросить беспомощного человека на произвол судьбы. Друзья бы его не поняли. Ни Николай, ни Борис, земля ему пухом. Хотя какая в горах земля! Лед, снег и камень.

Сбежав вниз, Андрей понял, что дело плохо. Мужчина был в крови, вся кабина была раскурочена, в лобовом стекле зияла пробоина. Оба передних колеса микроавтобуса попали в глубокую рытвину, так что вся его передняя часть практически лежала на днище. Беглый осмотр показал, что внутри больше никого нет. Заглянув туда, Андрей склонился над раненым:

– Эй! Эй? Живой?

Он осторожно потряс лежащего за плечо. Оно легко поддалось усилию и было теплым, значит, не подверглось трупному окоченению. Мужчина лежал лицом вниз, его волосы слиплись от крови, спортивная куртка тоже пропиталась ею. Серьезный случай. Может быть, все же вызвать скорую помощь или полицию?

– Ты скоро? – позвала Мара сверху.

– Если торопишься, иди пешком, – отрезал Андрей и снова потормошил незнакомца. – Слышишь меня? Ты жив?

Ответом был глухой стон. Мужчина завозился в пыли.

– Жив, – прохрипел он. – В больничку. Вези, браток.

– Вызвать скорую?

– Сдохну. Вези. Не обижу.

– Что с тобой стряслось? – спросил Андрей, оглядываясь на автобус.

– Яма. Газовый баллон взорвался. Не вижу ни хрена.

Мужчина, постанывая, приподнялся на локте и перекатился на спину. Лица у него не было. То, что там находилось, никак нельзя было назвать человеческим лицом. Один глаз раненого вытек и засох на багровой щеке, как раздавленная медуза. Второй бессмысленно плавал в кровавой луже.

Андрей подумал, что водитель больше никогда в жизни не сядет в машину с газовым баллоном в кабине. Если вообще когда-нибудь сядет. Похоже, его дела были плохи, если не хуже.

– Как же я тебя наверх затащу? – растерянно пробормотал он. – Тут высоко. Идти сможешь?

Раненый хотел ответить, но закашлялся, пуская красные пузыри.

– Тут… тут съезд есть. В километре отсюда. Ты на тачке?

– Да, – кивнул Андрей.

– Вернись назад и подъедешь. – Мужчина сделал паузу, чтобы отдышаться. – Не бросай меня. – Его речь звучала все более неразборчиво, как у пьяного. – Только потом задом придется сдавать. Видишь, ямину вырыли, суки.

– Вижу.

Андрей тоскливо подумал, что провозится с бедолагой до рассвета. Ищи спуск, потом на заднее сиденье укладывай, потом в больницу вези. Хорошо, что в багажнике есть плед. Держал на случай пикника, а оно вон как обернулось.

– Лежи спокойно, – сказал Андрей раненому. – Я вернусь.

Тот уже не слышал, бормотал какую-то бессвязную ахинею, в которой угадывались блатные словечки. Шоферюги часто имеют криминальное прошлое или же выдают себя за уголовников. Это у них в крови.

Вспомнив про кровь, Андрей бегом бросился на приступ «крепостного вала», отделяющего его от дороги.