Глава четвертая Неотложная помощь

– Ну ты и дурак, – сказала Мара.

И покачала головой. Уже не в первый раз и то и другое.

– Заткнись, а? – попросил Андрей. – Человек умирает, а ты бубнишь, бубнишь…

Он отъехал не на километр, а на всякий случай на два, и теперь медленно ехал у обочины, ища просвет в оградительном барьере. Машин на дороге по-прежнему было раз-два и обчелся.

– А если он умрет по дороге? – не переставала бубнить Мара. – Зачем связываться со всякой падалью?

– С тобой тоже не надо было связываться? – поинтересовался Андрей.

– Я – другое дело. Я – женщина, причем красивая. Мог воспользоваться.

От нее пахло перегаром, табаком и рвотой. Еще тот букет.

– Перебьюсь, – отрезал Андрей.

Он увидел наконец съезд, который искал. Узкая асфальтовая полоса ныряла в лесополосу и исчезала за ней, ведя, наверное, к какой-нибудь ферме. Грунтовка пролегала вдоль черной стены деревьев. Впереди брезжил свет из фар микроавтобуса.

– Я теперь тебе и не дам, даже если очень попросишь, – заявила Мара. – Может быть, ты гей?

Стиснув зубы, Андрей вел «ауди» вперед, вглядываясь в накатанную землю и держась подальше от сучьев, чтобы не оцарапать борт. Машину колыхало на ухабах.

– Тошнит, – пожаловалась Мара.

– Потерпишь. А нет – мыть салон заставлю.

– Жлоб. И хам. А по внешности не скажешь.

Андрей промолчал. Чувство тревоги разъедало душу. А что, если он совершает непоправимую ошибку? Что, если раненому нужна реанимация и его нельзя перевозить без медицинского сопровождения? Получается, он тогда убьет человека, вместо того чтобы спасти?

Но отступать было поздно. Назвался груздем – полезай в кузов. Или наоборот. Андрей плохо представлял себе и то и другое. Тем более сейчас, поздней ночью, в безлюдной глуши, с перспективой везти на кожаных сиденьях своего авто какого-то безродного незнакомца с ошметком глаза на щеке. Несущего всякую ахинею типа «по беспределу», «шмалять», «бочина» и все такое в этом роде.

Возиться с ним крайне не хотелось. Везти к черту на рога, пачкая ухоженный салон «ауди», тем более. Но именно поэтому Андрей остался тверд в своем решении. Его мотивы были шкурными, и не благоразумием он руководствовался, когда опять стал размышлять о том, чтобы ограничиться телефонными звонками в соответствующие инстанции. Рядом умирал человек, понадеявшийся на него, а он заботился о своих шкурных интересах. Это было неправильно, это было по-скотски. А Андрей не хотел быть скотиной. Ему больше нравилось оставаться человеком и жить в ладу с совестью, хотя порой это доставляло определенные неудобства.

– Я помогать тебе не стану, – нервно предупредила Мара, когда машина остановилась, едва не ткнувшись бампером в зад микроавтобуса.

Это был желтый продуктовый фургон с фирменной эмблемой в виде курицы, строящей глазки покупателям, словно они ее не съесть намеревались, а сделать своим любимым домашним питомцем.

– Сиди здесь, – коротко произнес Андрей и вышел, не забыв прихватить плед и оставить заднюю дверцу открытой.

– Неужели можно быть настолько тупым? – спросила Мара из салона.

Ответ был риторическим и не подразумевал конкретного ответа. Шагая по твердой земле, Андрей пошел к пострадавшему. Трещины под ногами были черными в свете фар, осколки битого стекла сверкали, а тень от травы напоминала бесконечную бахрому. Резко пахло бензином. Ощутив запах, Андрей остановился. Если микроавтобус ездил на бензине, то какой газ, к чертям собачьим? Хотя взорваться мог и бытовой газовый баллон. Или запасной. Это не имело значение. Важно было, что перед Андреем лежал человек, который уже не стонал и не бредил, а был совершенно неподвижен, словно устал от мук и решил добровольно переправиться в мир иной.

Андрей поспешно расстелил плед рядом, уложил сверху раненого, укутал и поднял на руки.

– Давай я за ноги возьму, – предложила Мара, выступая из-за фургона. – Надорвешься.

– Он не тяжелый.

Стараясь не кряхтеть, Андрей прошел мимо. Мара обогнала его и, забежав вперед приоткрыла дверцу как можно шире. Дотащив туда тело, Андрей попытался запихнуть его внутрь, но вряд ли справился бы с первой попытки, если бы Мара не приложила силы с другой стороны.

– Ты же говорила, что не станешь помогать, – напомнил он.

Мара хмыкнула.

– Мало ли что я говорила. Стресс у меня, ясно? Ну и ночка! Нормальные девушки сейчас с мужиками по койкам, а я тут корячусь, как идиотка последняя.

– Так не пачкала бы руки.

Андрей забрался за руль.

– Курить хочу, – сердито сказала Мара. – Сигареты кончились, а у тебя ведь нет? Нет. Поехали скорее. Как вернусь домой, напущу полную ванну воды, заберусь с сигаретой и буду откисать до утра. Хочешь со мной?

Неожиданно предложение показалось Андрею заманчивым. Эта Тамара, при всех своих недостатках, обладала неплохой фигурой. К тому же ему всегда нравились высокие девушки. Но тут Андрей вспомнил Ясика, представил в деталях, каким образом ублажала его Мара, и коротко покачал головой:

– Нет, спасибо. У меня завтра трудный день, нужно хоть немного поспать.

– Брезгуешь? – спросила Мара, демонстрируя пресловутую женскую интуицию.

– Послушай, Тамара, – заговорил Андрей, осторожно ведя «ауди» задним ходом. – У нас обоих сегодня был не самый лучший день. В машине лежит умирающий, с ним еще возиться черт знает сколько. Не до интимных отношений.

– Была бы честь предложена! Ха!

Мара умолкла, надувшись. Это дало возможность Андрею вести машину одной рукой, поглядывая на экран мобильника. Он набрал номер Николая и, извинившись за столь поздний звонок, сказал:

– Коля, тут экстренный случай. Человек в аварию попал, я его в больницу везу. Подскажи, где ближайшая. У меня интернета нет.

– Где ты? – деловито спросил товарищ, не тратя время на выяснение подробностей.

Андрей объяснил и через пару минут уверенно погнал автомобиль по ночному шоссе.

– Тут есть рядом больница, – сообщил он Маре. – Прямо на въезде в Темногорск. Могу тебя высадить, если хочешь. Такси поймаешь. Денег дать?

– Ты меня взял, ты и вези, – буркнула Мара. – Ночью на такого таксиста можно нарваться, что мама родная!

Едва она успела задремать, как фары «ауди» уже выхватили главный вход небольшой двухэтажной клиники из серого кирпича. Почти все окна были темны, хотя в вестибюле горел свет. Пришлось долго будить охранника, потом убеждать его открыть дверь, потом вызывать дежурного врача. Вместо него на крыльцо вышла сонная медсестра с опухшими глазами.

– Мы в хирургическое посторонних не берем, – заявила она, выслушав сбивчивый рассказ Андрея. – У нас ведомственная больница. Управление противопожарной службы.

– Значит, мы по адресу, – сказал он. – Человек не только ранен, но и обгорел сильно. Умирает. Спасать нужно.

– Везите в травматологию. Там круглосуточно.

– Мы сюда привезли, – подключилась Мара, приблизившаяся к ним, чтобы снять видео. – Представьтесь, пожалуйста. Чтобы было с кого спросить за неоказание помощи.

«Молодец, – мысленно похвалил Андрей. – Правильно сориентировалась. Теперь эта соня не отвертится».

– Прекратите снимать! – нервно потребовала медсестра.

– Вы не представились, – напомнила Мара.

– Я не обязана, ясно?

– А как же клятва Гипократа? Или как его там?.. Пресса заинтересуется. И ваше руководство тоже.

Если бы взгляд медсестры мог испепелять, то от Мары только головешка бы осталась.

– Сейчас приглашу дежурного, – буркнула она. – Он хирург, пусть разбирается.

– Поторопитесь, девушка, – бросил ей Андрей вдогонку. – Пациент очень плох. Я труп никуда не повезу, прямо у вас на ступенях оставлю.

Перспектива медсестре определенно не понравилась. Метнув еще один испепеляющий взгляд – на этот раз в сторону Андрея, – она скрылась за дверью.

– А давай так и сделаем, – предложила Мара.

– Как? – изумился Андрей.

– Как ты сказал. Оставим пассажира и смоемся.

Перспектива показалась Андрею заманчивой. Он представил себе, что уже через полчаса окажется дома, свободный и предоставленный сам себе. Не связанный никакими обязательствами и всякими там чувствами долга.

– Давай, давай, – поторопила его Мара. – Я у тебя останусь. Ты ведь соврал про жену и детей, верно? Холостяков за версту видно.

– Почему? – спросил рассеянно.

Его взгляд метался между машиной и входной дверью. Он все еще не принял окончательного решения.

– Холостяки никогда не суетятся и не проверяют телефон, – пояснила Мара. – А женатые вечно на взводе, ушки на макушке. Я имею в виду: по ночам, в компании женщин.

– А, – сказал Андрей.

– Вот тебе и «а». Кстати, ты меня даже не поблагодарил.

– Спасибо.

– «Спасибом» не отделаешься, – сказала Мара. – У тебя душевая кабинка есть?

– Почему именно кабинка? – Андрей недоумевающе уставился на нее.

– Я люблю под душем. Меня это заводит.

Вереща сиреной, в переулок повернула машина скорой помощи. Синие всполохи от фонаря на крыше навевали тревогу.

– У меня нет душевой кабинки, – сказал Андрей. – Я занимаюсь сексом в спальне, а в ванной моюсь.

– Какой ты скучный. Даже скулы свело.

Мара наморщила нос. Она была бледная, как мраморная статуя, тот глаз, под которым расцветал синяк, потек, на подбородке краснел отпечаток помады.

Из «скорой» вытащили носилки с толстой женщиной в домашнем халате. Она колыхалась всем телом, как будто была сделана из холодца. Два санитара понесли ее к двери. Водитель вышел и закурил, пуская дым в посеревшее небо.

Андрей подошел к нему и спросил:

– Ты сейчас свободен?

– Полчаса, от силы, – ответил водитель. – А что?

– Девушку нужно домой подбросить.

– Но…

Андрей достал из кармана крупную купюру и протянул ее со словами:

– Сделай доброе дело.

– Хватятся меня, – неуверенно пробормотал водитель.

– Придумай что-нибудь.

Получив еще одну купюру, водитель принялся куда-то звонить. Андрей вернулся к Маре и сказал:

– С ним поедешь. Дорога оплачена.

– Ты гомик, – процедила Мара, щуря подбитый глаз. – С тобой все ясно.

– Прощай, – сказал Андрей. – Было неприятно познакомиться.

– Козел!

– От козы слышу. Чао.

– Сейчас. Только сумку заберу.

Мара нырнула в машину, порылась там и, с силой захлопнув дверцу, продефилировала к белому автобусу с синей мигалкой. Получилось это не слишком величественно, учитывая, что шла она босиком. Андрей отвернулся. За стеклянной дверью больницы возникла мужская фигура в зеленом колпаке и курточке. Ночь продолжалась и никак не могла закончиться.

Загрузка...