Между двух огней

Глава восьмая Девушка без комплексов

Квартира Мары была съемная, обставленная так, что человек со слабыми нервами, проведя здесь некоторое время, мог бы удавиться от тоски. Единственная комната с единственным окном вмещала в себя раскладное кресло, старый шкаф с отпадающей дверцей, дурацкий пластмассовый стол, прожженный в нескольких местах, два стула (сидеть можно было только на одном) и ковер, цвет которого не поддавался определению. Некоторые дощечки на паркетном полу отсутствовали. Телевизор на комоде был пузатый и мутный, явно помнивший сюжеты прошлого века. Но что-то он показывал, поэтому стоял включенный. Посторонние голоса и музыка создавали иллюзию, что Тамара не так одинока, как это было на самом деле. Иногда она с телевизором общалась. Это помогало скрасить время.

Мара старалась не водить сюда мужчин. Обстановка шла вразрез с имиджем современной девушки, знающей себя цену. Почти все доходы Мары уходили на то, чтобы поддерживать себя в надлежащей форме, выглядеть и пахнуть хорошо, обращать на себя внимание и быть желанной в глазах потенциальных женихов.

«Крыши» у Мары не было. Она зарабатывала на жизнь самостоятельно, ни с кем не делясь. На свой страх и риск. Ее единственная (а потому лучшая) подруга Элла Чалая твердила, что добром это не кончится. «Вот приедешь однажды по вызову, а там трое. Или пятеро. Или вообще толпа. И что будешь делать? В полицию звонить?»

Такое предположение вызывало у Эллы несколько истерический смех, потому что такие жизненные уроки она проходила. И чеченцев, и бандитов, и тех самых ментов, которые, по идее, должны были ее защищать.

«Иди к нам, Марка, – настаивала Элла. – Половину отстегивать придется, зато будешь чувствовать себя защищенной».

Маре, конечно же, хотелось чувствовать себя защищенной. Однако гораздо сильнее ей хотелось замуж. А принадлежность к сообществу профессиональных проституток сводила эту перспективу к нулю. Мужчины не женятся на проститутках. Пока Мара размещала индивидуальные объявления в интернете и сама выбирала клиентов, у нее был шанс. Малюсенький, но был.

Стоя перед зеркальным шкафчиком в тесной ванной, она придирчиво осмотрела свое лицо. Синяк никуда не исчез и отчетливо проступал под жирным слоем крема и пудры. Мара сходила за солнцезащитными очками и выбрала самые непроницаемые, в массивной белой оправе. Получилось эффектно. Голая девушка в черных очках – это всегда возбуждающе. Все напоказ, а глаза спрятаны. Эффектно.

Мара немного подправила себя с помощью одноразовой бритвы и отправилась в ненавистную комнату, где подзаряжался телефон. Тапочек у нее не было, так что приходилось расхаживать по дому в белых босоножках. Дорогие туфли остались в придорожной траве за городом. Дура. Нужно было забрать. Каблук починить гораздо дешевле, чем покупать новые туфли. А босоножки эти – полный отстой. В таких на улице показаться стыдно.

– Ладно, выберем спортивный стиль, – сказала себе Мара. – Тем более что платье постирано. Итак, кроссовки, шорты, футболка. Лифчик белый, чтобы не просвечивал. Помада розовая, с блеском. Только бы Ясик перезвонил. Позвони, Ясик, а?

Полчаса назад он сказал, что подумает. Язык у него заплетался, голос звучал хрипло. Запойным оказался Ясик. Говорил, что приехал в Темногорск на день-другой, а сам остался. Мара на своем веку повидала немало запойных мужиков. Некоторые по неделе, а то и по две не могли оторваться от бутылки. Опухали, воняли, несли чушь. Мара их терпеть не могла. Но Ясик был ей нужен, просто необходим. Только он мог обеспечить алиби. Маре совершенно не хотелось связываться с полицией и давать показания, за которые ей потом могли вбить внутрь бутылку шампанского или что похуже.

Когда она увидела по телевизору сюжет про бандитские разборки и труп в больнице, ее первым импульсом было позвонить Андрею. Но тот не оставил номера своего телефона. Ошибка. С его стороны или с ее? Нет, наверное это даже хорошо, потому что Андрей мог бы спросить с нее за украденный ключ от своей «ауди». Впрочем, нет. Такой женщину не обидит. Обходительный. Красивый. Но при всем при этом полный придурок. Красивый обходительный придурок. Что ж, есть другие. Тот же Ясик, например. Позвонит или не позвонит?

Позвонил!

Призывная трель заставила Мару опрометью броситься к креслу, на котором лежал телефон.

– Алло? – она постаралась придать голосу расслабленность и некую певучесть.

Ей очень нужна была встреча с Ясиком. Ну просто позарез.

– Вопрос, – глухо произнес он. – Вискарь потребляешь?

Было одиннадцать часов утра. Маре совсем не хотелось виски в такую рань. Однако она знала правильный ответ.

– Почему бы и нет?

– Молодец, – одобрил Ясик. – Я вот тоже. Четвертые сутки пылают станицы, ха-ха.

– Похмеляешься? – осторожно спросила она.

– У меня не бывает похмелья. Не успевает, ха-ха, наступить. Вот потом…

Чувствовалось, что Ясик, сделавший это признание, помрачнел.

– Потом – это потом, – сказала Мара.

Она только осознала, что стоит перед открытой дверью балкона, а из дома напротив на нее пялится пузатый мужик в майке. Отступить мешал провод зарядного устройства. Вместо того, чтобы вытащить его, Мара дотянулась до шторы и дернула.

– Золотые слова, – вздохнул Ясик. – Приезжай, покалякаем. Но денег не заплачу. Не люблю этого. Ты же у нас вроде как честная девушка. В референты метишь.

Пока он говорил, Мара еще несколько раз дернула штору, но безуспешно. К пузатому мужику на балконе присоединился еще один, маленький, и тоже закурил.

– Падлы, – прошипела Мара.

– Чего-чего? – насторожился Ясик.

Она опять дернула непослушную ткань. Карниз с ее стороны оторвался и косо рухнул на пол. Мужики засмеялись, комментируя происходящее.

– Что у тебя происходит? – спросил Ясик. – Шум какой-то. Ругаешься…

– Ремонт, – пояснила Мара. – Строители срач развели.

– Ремонт хуже войны. А строителей ненавижу.

– Я тоже. Вылупились, блин.

– На кого?

– На меня, на кого. Ждут распоряжений.

Мара наконец вытащила провод, но с места не сошла. Пусть смотрят и слюной исходят. Они в своих майках растянутых никогда таких девушек не имели и не поимеют.

– Так ты у нас деловая, – заключил Ясик. – Ну давай, подъезжай, деловая. Вискаря пару бутылок захвати. Хорошего, не фуфло какое-нибудь.

Денег у Мары было негусто. Если взять две бутылки дорогого виски, то потом неделю на молоке и хлопьях сидеть придется. С другой стороны, диета не повредит. Бока слегка обвисли.

– Договорились, – сказала она. – Только напомни, где поворачивать.

– Куда поворачивать? – удивился Ясик.

– Ну, к дому твоему, что за городом.

– Да я давно не за городом, а в нем самом. В Темногорске вашем вонючем. Застрял, понимаешь. Дела.

«Знаем мы твои дела, – подумала Мара. – Бухло да телки. И все на халяву».

– Так ты где? – спросила она, показала зрителям средний палец и вышла из зоны обзора.

– В отеле, – сонно ответил Ясик. – Четыреста двадцать четвертый номер… Нет, четыреста сорок второй, во.

– Так двадцать четвертый или сорок второй?

– Сорок второй, тебе русским языком сказано. Ты тупая?

Вот бы сказать ему «сам тупой», прибавить еще несколько характеристик и оборвать разговор. Но Мара не могла поступить так. Ясик был ее единственной надеждой. Только он мог подтвердить ее алиби. Провела с ним всю ночь, ни с каким Андреем никуда не ездила, так что отвяжитесь.

После увиденного сюжета о бандитской разборке, тревога занозой засела в сердце Мары. Они здорово подставились, когда отвезли того хмыря в больницу. Теперь их ищут, и еще неизвестно, кто найдет первый: полиция или братки. Второй вариант был пугающим. Из Андрея сделают козла отпущения, а из Мары – козу. Будет блеять на четвереньках, и это в лучшем случае. Нет, она не хотела становиться ни жертвой бандитских разборок, ни подозреваемой в соучастии в преступлении. Вот для чего ей так нужна была эта встреча с Ясиком. И ради этого можно было даже раскошелиться на дорогое пойло.

– Хорошо, – сказала Мара. – Я выезжаю.

– Нет, ты все-таки тупая, – с удовольствием констатировал Ясик. – Куда ты выезжаешь?

– Как куда? К тебе. Четыреста сорок второй номер.

– Но-омер, ха-ха. А отель? В какой отель?

– Черт, забыла. – Она нервно засмеялась. – Так какой отель?

– «Уайт Стар». – Подумав немного, Ясик добавил: – «Уайт Хорс».

– Так «стар» или «хорс»?

– Ох, ты и дура. «Уайт Стар» – это отель. «Уайт Хорс» – виски. Белая лошадь, значит. И-го-го! Три белых коня, эх, три белых коня…

Ясик заржал. Почти по-лошадиному.

В его номере было дымно и пахло давно пьющим немытым мужчиной. Он лежал на кое-как застланной кровати абсолютно голый, с мутным взглядом и волосатым животом, колышущимся при каждом движении. Окно было зашторено. Пол и тумбочка возле кровати были заставлены пустыми бутылками и объедками на одноразовых тарелках. По телевизору шел какой-то старый советский фильм.

– Табличка «донт дистьюрб» для кого вывешена? – прогудел он, прикрываясь ладонью. – Не беспокоить, значит. Ты чего вламываешься без спроса, тля? – Сфокусировав зрение, он крякнул и убрал руку с паха. – А, это ты, Мара. Мара-шмара. Вискарь принесла?

Вместо ответа она приподняла звякнувший пакет.

– Я окно приоткрою, ты не против?

– Против, – сказал Ясик. – Там шумно и солнце.

– А кондиционер? Жарко у тебя.

– Кондик тополиным пухом забит, говорят. Чистить надо, а мне в лом. Раздевайся, если жарко.

– Терпимо, – сказала Мара.

– Все равно раздевайся. Ты теперь у меня референт, верно? Ну, не стой столбом.

Поколебавшись, она подчинилась. Хотела сначала оставить трусы, но передумала. Они были новые, дорогие, а такие ублюдки, как Ясик, вечно норовят на тебе что-нибудь порвать. Им без этого драйва не хватает. Куражатся так.

К облегчению Мары, Ясик набросился не на нее, а на «Белую лошадь». Влил в себя целый стакан, постанывая, а потом только предложил гостье. Маре пить не хотелось, однако трезвой терпеть этого хама сил не было. К тому же это хоть как-то компенсировало часть затрат. Поэтому она тоже выпила. И тоже полный стакан. После чего находиться в загаженном вонючем помещении стало не так противно.

Они одновременно закурили.

– Ну, рассказывай, – предложил Ясик, отдуваясь. – Что в мире происходит, как вообще дела?

Но голова Мары была занята не мировыми событиями. Затянувшись, она осторожно выпустила дым к потолку и спросила:

– В преферанс больше не играешь?

– А тебе что? – удивился Ясик. – Хочешь пульку расписать? Слушай, а кто тебе фингал под глазом поставил?

Он не помнил! Это меняло дело. Теперь оставалось только вложить в его мозги правильные воспоминания. То есть нужные Маре.

– Ты и поставил, – сказала она. – Не помнишь, что ли?

– Я все всегда помню, – буркнул Ясик, наливая себе еще и садясь в позу йога, на которого он был совершенно не похож.

– Отдал меня этому придурку, а потом передумал и врезал ему от души. Ну и я под раздачу попала, ни за что ни про что, – пожаловалась Мара и тут же польстила Ясику: – Ох, и тяжелая у тебя рука. Я думала, он не встанет.