Между нами люболь (СИ)

ГЛАВА 34

В который раз за последние дни Карим перелистывал потертый синий блокнот. Сколько всего он не заметил там сразу, ослепленный злостью, сколько увидел по-новому!

«Теперь я выхожу из дома только после захода солнца. Набрасываю темный платок, чтобы слиться с сумерками, но даже тысяча платков меня уже не спасет.

Не успела я в тот день добраться до своего дома, как весь поселок знал, что Айлин Юсупова, дочь уважаемого Ибрагима Юсупова, — шлюха».

Как странно переплелись тайны прошлого. Связались в тугой узел и теперь душили его.

Эта девушка была несносной с самого детства. Всегда смотрела на него так, будто могла подчинить себе в любой момент. Смотрела слишком смело. Слишком опасно. От этих взглядов он всегда испытывал ненависть и… непонятный страх. Она обладала чем-то таким, против чего он всегда был бессилен.

Это сводило с ума, но он действительно никогда не собирался причинять ей зла. Если уж отец не мстил семье Юсуповых, то ему тем более пристало этого делать. Он думал, что уже давным-давно похоронил эту историю — вместе со своим отцом, вместе с ее родителями. И всё-таки в ту ночь вскрылась рана, которая казалась давно зажившей, и в конце концов он сделал то, что сделал. А потом еще раз унизил ее — уже из-за роковой ошибки.

Как теперь жить дальше? Карим положил блокнот на стол и вышел на балкон.

Сейчас он чувствовал пустоту. Лейла с ним в последнее время почти не разговаривала. Селим съехал. Карим до сих пор не мог осознать, что брат оказался способен на предательство. Чего ему не хватало? Как можно было придумать такие нелепые обвинения?

Теперь на работе надо было исправлять то, что еще можно было исправить, но все валилось из рук.

— Айлин… Самое совершенное, чистое, прекрасное создание Аллаха из всех, что встречались на моем пути, — он вздрогнул, услышав голос сестры.

Повернувшись, увидел, что она стоит около стола и вертит в руках блокнот.

— Эта девушка была создана для любви, а ты бросил ее в огонь! Только ведь и сам теперь горишь вместе с ней! И вы оба скоро дотла сгорите, если ты наконец…

— Опять за свое? Оставь уже эти глупости, — он выхватил дневник и снова бросил его на стол.

— Ах, Карим. Вынуждена признать, что ты, хоть и мой брат, но просто неимоверно упертый болван. Такой болван, каких еще свет не видывал. Тебе бы нестись к ней со всех ног, умолять о прощении, стараться загладить вину, ведь другого такого сокровища тебе вовек не найти. А вместо этого ты бежишь от нее и бежишь от себя!

— Сестра, ну хватит уже! Я не поеду к ней, она мне не нужна, и давай закроем эту тему.

Лейла вдруг положила на стол скомканный листок бумаги с адресом:

— Это на случай, если одумаешься.

А потом, тяжело вздохнув, вышла из комнаты.

Карим сразу же выбросил этот листок в мусорную корзину. И через несколько часов забрал оттуда.

Зачем, зачем его всё-таки понесло тогда к Айлин? Он и сам не мог объяснить. Да и какая теперь разница?

Он поехал к ней, и всё снова полетело к чёрту.