Между завтра и вчера

4

— Высматриваешь, что бы украсть, Джен, — послышался справа резкий голос Райана. — Имей в виду: если я не досчитаюсь сегодня хоть какой-нибудь мелочи, сразу заявлю на тебя в полицию!

Растерянная, пристыженная, перепуганная Дженифер, не поворачивая головы, пронзительно выкрикнула, пугаясь собственного голоса:

— Немедленно выключи этот чертов фонарь, Райан!

— Попрошу не указывать, что я должен делать, что нет, находясь у себя дома! — жестко осадил ее Райан. — Тем более в таком тоне.

Послышался приглушенный щелчок, и слепящий луч погас. Дженифер медленно повернула голову и осмотрела высокие деревья, обрамлявшие коттедж зеленым, потемневшим в синеве сумерек кольцом, но Райана не заметила.

— Где ты? Я тебя не вижу! — слегка дрожащим от нервного перенапряжения голосом произнесла она.

Луч вновь вспыхнул, теперь направленный не на нее, а на самого Райана. Он полулежал в гамаке, натянутом между двумя деревьями с крупными блестящими, как лягушачья кожица, удлиненными листьями. В вытянутой руке у него был большой походный фонарь. Дженифер окинула его быстрым несмелым взглядом и, оробев еще сильнее, отвернулась — ей показалось, что он голый.

Поток света опять устремился на нее, прямо ей в лицо. Она вновь прикрыла глаза руками.

— Что тебе здесь понадобилось? — требовательно спросил Райан.

— Я… Пришла, чтобы…

Чувствуя себя абсолютно беззащитной и потерянной, Дженифер как будто забыла все известные ей слова. Мысли в ее голове разбежались в разные стороны, как муравьи из муравейника, разрушенного безжалостной рукой человека.

— Чтобы что? — не проявляя к ней ни капли сострадания, рявкнул Райан.

Дженифер вздрогнула и съежилась, словно от холода.

— Прошу тебя, выключи свет, — пробормотала она гораздо более тихим, виноватым голосом.

Райан выполнил ее просьбу.

— Итак?

— Я ничего не собиралась у тебя украсть… За кого ты меня принимаешь?

Райан ухмыльнулся.

— Вот уж не знаю, за кого тебя принимать, Джен! Ты не перестаешь меня удивлять! Расскажи, зачем пожаловала, тогда я и выкину из головы все черные мысли, касающиеся твоего визита!

Дженифер громко вздохнула.

— Я хочу извиниться, — произнесла она нерешительным полушепотом.

— За то, что заглядываешь в мои окна? — издевательски участливо спросил Райан.

— Н-нет. — Дженифер энергично покачала головой, понимая, что выглядит круглой дурочкой. — В твои окна я заглянула, боясь помешать тебе… Подумала, что, быть может, ты чем-нибудь занят…

— А не проще ли было позвонить в дверь и таким образом выяснить, свободен я или нет?

Его голос звучал все так же враждебно. К тому же стоять под его окнами на своих высоченных каблуках для Дженифер с каждой секундой становилось все невыносимее.

— Гм… Да, ты прав, — покорно согласилась она. — Я действительно должна была просто позвонить в дверь.

Последовало гнетущее молчание.

— Я хочу извиниться за то, что перед ланчем наболтала тебе всяких гадостей, — собравшись с духом, выдавила из себя Дженифер. — Порой под влиянием каких-то внешних воздействий и внутренних переживаний произносишь вслух невероятные вещи…

— Это уж точно! — Райан невесело рассмеялся. — Я тоже сказал тебе сегодня, будто мечтаю предаться с тобой любви. А ведь это не соответствует действительности.

У Дженифер больно сдавило грудь.

Неужели ему кажется, что я недостаточно унижена? — подумала она, сострадая самой себе.

Райан спрыгнул с гамака на землю и медленно зашагал к коттеджу. Теперь Дженифер увидела, что он не совсем голый, а в шортах, в тех же самых, в которых приходил на ланч.

— Я догадываюсь, почему ты наговорила мне всякой ерунды, — сказал он, останавливаясь прямо перед ней. — Почему так вырядилась, направляясь ко мне сейчас.

Она вопросительно посмотрела на него, но ничего не спросила.

— Ты ревнуешь меня, Джен, бесишься от ревности и мечтаешь доказать самой себе, что в состоянии выдержать конкуренцию.

— Конкуренцию?

— Да, конкуренцию. С Изабеллой. — Райан сложил руки на рельефной груди.

Как ни неприятно было для Дженифер слышать подобные вещи, опровергнуть их она не могла — пребывала в слишком подавленном, слишком растерянном состоянии.

— Да, я ревную… И ненавижу себя за это, — прошептала она, не осмеливаясь смотреть Райану в глаза. — Меня пугает то, что я испытываю по отношению к тебе. Я хочу избавиться от этих чувств, но не могу…

— Зачем же от них избавляться, Джен? — заметно потеплевшим голосом спросил Райан.

Его дыхание опаляло ее щеки, его запах сводил с ума. Она прикрыла глаза и задержала дыхание, страстно возжелав остаться навеки в этом мгновении или хотя бы запечатлеть его в памяти в мельчайших подробностях.

— Чтобы не повторить ошибки, допущенной восемь лет назад, — сдавленно произнесла она.

— Ты считаешь нашу связь ошибкой? — спросил он с чувством. С возмущением, негодованием или печалью — этого Дженифер не смогла точно определить.

— Да, считаю.

— Что же тебя заставило броситься в мои объятия? — с прежней резкостью произнес Райан. — Неуемное желание узнать, как это бывает с простыми трудягами?

«Как это бывает» — раскатистым эхом отдалось в голове Дженифер. Да как он может называть это столь пошлыми словечками? Я отдалась ему тогда не только телом, подарила всю себя, все эти годы живу разожженной им в моем сердце любовью, а он смеется мне в лицо!

— Не смей издеваться надо мной! — процедила она сквозь зубы.

— А ты ответь на мой вопрос, — ничуть не смущенный ее грозностью, сказал Райан. — Зачем ты связалась со мной тогда? Ведь считала, что я тебя недостоин, правильно?

— Правильно! — заявила Дженифер, все еще удушаемая гневом. — И сейчас считаю точно так же!

Райан отступил от нее на два шага.

— Тогда почему задерживаешься у меня так надолго? — ледяным тоном спросил он. — Все, что хотела, ты уже сказала. Уходи.

Уйти сейчас казалось самым простым и самым разумным решением, но Дженифер не двигалась, словно прикованная к месту неподъемными цепями. Она сознавала, что смотрится глупо, что с каждой последующей минутой трясина этих странных и опасных отношений затягивает ее все глубже и глубже, но как будто больше не могла, не умела владеть собой.

— Я уйду, но прежде ответь мне, пожалуйста, на один вопрос: вы с Изабеллой любовники? — проговорила она каким-то странным, чужим голосом.

— Не твое дело, — холодно и отстраненно ответил Райан, направляясь к крыльцу. — Насколько я понимаю, тебе нравится тут стоять. Что ж, желаю приятно провести время!

Он зашел в дом и закрыл за собой дверь. Через несколько мгновений свет в окнах на первом этаже погас, а еще спустя минуту зажегся на втором этаже.

Дженифер, ощущая себя самым несчастным созданием во всей вселенной, прошла к маленькому фонтанчику, присела на его бетонный край и обхватила голову руками.

За последовавшие несколько минут у нее перед глазами промелькнула вся ее жизнь, вернее — тот отрезок жизни, который начался с их с Райаном знакомства. Сколько трудностей и невзгод довелось ей пережить за эти долгие и нелегкие восемь лет! Учеба, работа, беременность, неудачное замужество, развод, смерть, тяготы матери-одиночки, непрекращающиеся скандалы с отцом и братом… Со всем этим она успешно справлялась и шла по жизни, высоко подняв голову. А повторно повстречав на пути Райана, вмиг превратилась в слабачку, достойную лишь презрения.

Почему я не могу встать с этого проклятого камня и, наплевав на все, что у нас с Райаном было, с достоинством уйти из его жизни? Почему сижу одна, согнув спину, умирая от жалости к себе, от чувства вины перед ним? И почему, черт возьми, мне встретился здесь не какой-нибудь другой мужчина — с темными или светлыми волосами, все равно, — а именно он? Опять он!

Теперь ее окутывала типично южная, глубокая тьма, разбавляемая лишь сиянием звезд и лившимся из окна коттеджа светом. Она долго мучилась раздумьями, что ей делать, тщательно размышляла, что ее ждет в том или ином случае, и наконец поднялась на ноги и зашагала туда, куда звало ее сердце. Не на виллу к бабушке и дедушке, а в домик садовника. К Райану.

Дверь оказалась не заперта. Дженифер несмело переступила через порог и сразу увидела Райана, стоявшего на верхней ступени ведшей на второй этаж лестницы.

— Наконец-то, — пробормотал он, протягивая вперед руки. — Скорее иди ко мне, моя Джен.

По нетвердым шагам, по тому, как крепко она схватилась за поручень и как медленно начала подниматься к нему, он понял, чего ей стоило принять решение войти в этот коттедж.

— Райан, я не… — задыхаясь от волнения и страха, произнесла она, с трудом дойдя до середины лестницы и приостановившись. — Наверное, мне вообще не следовало приходить…

— Почему, глупенькая? — тихо, словно боясь спугнуть ее, как какую-нибудь птаху, спросил Райан. — Ты не доверяешь мне, боишься меня?

— Я боюсь себя, — призналась Дженифер, и ее зеленые глаза стали вдруг похожими на глаза беспомощного ребенка, ждущего от взрослого поддержки и помощи. — Мое сердце разрывается от желаний и чувств, но я знаю, что эти желания запретны, что претворить их в жизнь я не могу…

— Кто тебе сказал, что не можешь? Наверняка ты ошибаешься. — Теперь голос Райана звучал невероятно нежно, проникая в самую душу, как будто убаюкивая ее.

Дженифер склонила голову.

— Ты сам заявил, что не хочешь меня, — пробормотала она еле различимо.

Райан тихо рассмеялся.

— Я брякнул эту глупость из желания тебя позлить, Джен, разве ты не поняла? Иди же ко мне… скорее!

Дженифер поднялась еще на две ступеньки — медленно и осторожно, как будто у нее болели ноги. Остаток пути ей помог преодолеть Райан, наклонившись, взяв ее за руку и притянув к себе. Очутившись на небольшой площадке перед спальнями, Дженифер, подчиняясь власти внутреннего порыва, трепетно и горячо прижалась к нему всем телом.

— Джен, милая моя, сладкая, — захлебываясь счастьем, зашептал Райан.

Его сильные руки обвили ее тонкую талию, скользнули вверх, к обнаженным плечам.

— Не надо, Райан, прошу, — тяжело дыша, взмолилась Дженифер. — Я не должна… Нам не следует…

— Почему же? Почему? — спросил он, касаясь губами ее горячего лба.

— Мне нужно идти… Вдруг Элис проснется… — лишь крепче прижимаясь к нему и запуская свои длинные тонкие пальцы в его густые короткие волосы, торопливо проговорила Дженифер.

— Но ведь ты не можешь уйти от меня сейчас, — произнес на выдохе Райан, приблизившись ртом к ее уху и начиная покрывать теплую мочку с сережкой-гвоздиком легкими, как тонкокрылые мотыльки, поцелуями.

Дженифер блаженно застонала в ответ, впиваясь пальцами в его затылок, закрывая глаза и ощущая себя человеком, добровольно ступающим в бездонную пропасть.

Целуя ее шею, Райан снял с ее хрупких плеч тонкие бретельки, ловким быстрым движением стянул вниз платье, и оно упало на пол бесформенной кучей. Когда его ладони заскользили по ее обнаженной спине, животу, бедрам, будя в ней разноцветный фейерверк давно забытой, смывающей все на своем пути страсти, она уже и не вспоминала ни об Элис, ни о семье, ни о страданиях, обрушившихся на нее после их расставания.

Обжигающие губы Райана, до умопомрачения желанные и знакомые, коснулись ее выглядывавшей из-под кружевного лифчика груди, плоского живота, потом он обхватил ими край ее маленьких трусиков, медленно стянул их до коленей… Дженифер вскрикнула, запрокидывая голову и уносясь сознанием в бездну счастливой неги.

Легко, как будто она была невесомым перышком, Райан подхватил ее на руки, внес в спальню, в которой горел свет, и положил на кровать с высокими полукруглыми спинками. В считанные секунды освободив ее от лифчика, трусиков, съехавших к самым ступням, и босоножек, он снял с себя шорты и трусы, шагнул к комоду и выдвинул верхний ящик.

— Райан… — позвала охрипшим голосом Дженифер, возвращаясь своим затуманившимся сознанием в действительность. — Райан, подожди…

Он рассмеялся веселым тихим смехом, достал из ящика коробочку с презервативами, извлек один в поблескивавшей черной упаковке, поднял его вверх и покрутил в воздухе.

— Ничего не бойся, радость моя. Я как всегда очень предусмотрителен.

Дженифер беспомощно покачала головой.

— Я не об этом… Я должна кое о чем поговорить с тобой.

— Потом, Джен, милая… Потом… — зашептал Райан горячо и страстно. — Потом. — Он опустился на кровать и принялся гладить ее стройные ноги, бедра, живот.

— Райан, это очень важно… — жалобно проговорила Дженифер, кладя ладонь на его руку.

Широкие брови Райана сдвинулись, образуя сплошную линию, разделенную посередине глубокой морщиной.

— Ты передумала? Или вообще не хочешь меня? — Его широкие загорелые плечи приподнялись и опустились. — Быть может, я неправильно тебя понял?

— Нет, нет, я хочу тебя, — пожимая его руку, проговорила Дженифер. — Только мне нужно кое о чем тебе поведать… Ты очень многого не знаешь, Райан, и прежде, чем…

Он осторожно высвободил руку, ласково обхватил обеими ладонями ее лицо и по-детски дурашливо потерся носом о ее аккуратный носик.

— Неужели ты в состоянии думать сейчас о чем-то постороннем, Джен? Я хочу тебя до невозможности и просто сгорю, если мы заведем какую-нибудь беседу.

Он поцеловал ее — горячо, продолжительно и ненасытно, потом ловко надел презерватив.

Радость слияния с ним в единое целое так потрясла Дженифер, что у нее из глаз по вискам, утопая в светлых волосах, потекли тонкие ручейки слез. В ее памяти эти ощущения хранились как самые яркие из всех, что ей когда-либо доводилось испытывать, но не могли сравниться с тем, что она чувствовала сейчас. Быть может, тогда, восемнадцатилетней девочкой, она не умела еще чувствовать его так полно, не могла наслаждаться им настолько самозабвенно.

— О Господи! — вскрикнул Райан, содрогаясь в блаженных судорогах оргазма. — Джен, ты прелесть…

Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он провел рукой по покрывшемуся потом лбу и взглянул в глаза Дженифер. Освещенные счастливым сиянием, они походили на два изумруда. Ее щеки горели, губы трогала светлая, беззаботная улыбка.

— Ты ничуть не изменилась с годами, Джен, — проводя пальцем по ее раскрасневшемуся рту, сказал Райан полушепотом. — Разве что стала более страстной, более раскрепощенной.

Он с восторгом оглядел ее вздымающуюся грудь, ее изящные, точеные плечи.

Дженифер отвернулась.

— Но мое тело изменилось. К сожалению, роды не делают женскую фигуру красивее, наоборот — портят ее.

Райан изучающе осмотрел ее живот и, заметив две тонких извилистых белых полоски, идущие от пупка вниз, нежно поцеловал их.

— Я с тобой не согласен. Роды делают женщину гораздо красивее.

— Спасибо. Не думаю, что ты сказал это абсолютно искренне, но слышать такое приятно. — Дженифер приподнялась на локте и прикрыла грудь тонкой шелковой простыней.

— Знаешь, что пришло мне в голову, Джен? — Райан прилег с ней рядом, загадочно сузил глаза и улыбнулся. — Это наше свидание ни в коем случае не должно стать последним.

— Думаешь, нам стоит опять закрутить роман? — Дженифер представила себе, как каждый вечер до отъезда будет уходить из дома, провожаемая укоризненным взглядом отца, и возвращаться ночью, крадясь на носочках, как какая-нибудь воровка.

— Да, именно об этом я и подумал, — подтвердил Райан, сияя.

Дженифер покачала головой.

— Нет, Райан. Этому роману осталось существовать совсем недолго — в конце месяца мы уедем. Нет смысла и заводить его.

— Но, может, у нас получится продолжить отношения и после твоего отъезда?

— Райан, я приехала сюда с семьей по просьбе бабушки. И не смогу на глазах у всех уходить каждую ночь к любовнику. Расценивай это как ханжество, но я так воспитана и измениться не в состоянии.

Райан о чем-то задумался. Дженифер принялась украдкой наблюдать за его лицом: напряженным, слегка наморщенным высоким лбом, пульсирующей венкой на виске, взглядом, устремленным в пустоту. Ее так и подмывало протянуть руку и погладить его губы, чуть впалые щеки — теперь гладко выбритые, отливающие синевой. Но она не смела давать волю чувствам и довольствовалась тем, что может рассматривать его.

— Мы должны попробовать пожить с тобой вместе, — наконец выдал Райан.

Дженифер, никак не ожидавшая услышать от него нечто подобное, качнула головой и криво улыбнулась, намереваясь ответить какой-нибудь милой глупостью, но он смотрел на нее настолько серьезно, что она не посмела шутить. Просто промолчала.

— У нас ведь никогда не было возможности изучить характер друг друга, привычки, вкусы, — продолжил Райан. — В постели нам здорово вдвоем, но это все, что мы друг о друге знаем.

Дженифер не совсем понимала, к чему он клонит, и смотрела на него настороженно и озадаченно.

— Я предлагаю тебе переехать ко мне и провести со мной оставшуюся часть отпуска. Тогда никто уже не посмеет сказать, что ты бегаешь по ночам к любовнику, мечтая утолить чисто физиологические потребности.

— Райан… — протянула Дженифер, умиленная его предложением и до жути не желавшая отвечать ему отказом. — Во-первых, у меня есть ребенок…

— Ну и что? — перебил ее он. — Возьми Элис с собой, поживем втроем.

— И я в ее присутствии буду спать с чужим дядей?

— Будем вести себя осторожно! — Глаза Райана горели. Было видно, что с каждой последующей секундой он увлекается своей идеей все больше и больше. — Обещаю, что в присутствии девочки я не позволю себе ни единой вольности.

— Все не так просто, Райан, — ответила Дженифер медленно. — Бабушка с дедом позвали нас сюда, надеясь примирить, понимаешь? Они долгое время жили в Денвере, ты об этом прекрасно знаешь, а под старость лет захотели устроить все в жизни так, как рисуется им в мечтах: вернулись в родной Сан-Диего, воспылали желанием улучшить наши отношения. Здоровье деда оставляет желать лучшего, вот бабушка и позвала нас сюда так настойчиво.

Райан скорчил недовольную гримасу.

— Я очень уважаю Мэри-Роуз и Филипа, Джен, они для меня как будто родственники, но эта их задумка — просто глупость, разве ты не понимаешь? Восемь лет назад больше всего на свете ты боялась гнева собственного отца, Майкл во всем ему подражал, а твоя мама перед ним благоговела, и сейчас все остается по-прежнему. Я убедился в этом сегодня за ланчем. За пару недель ничего не изменится, даже если ты вообще не будешь выходить из дома. Ты наверняка сама это сознаешь.

Не найдясь, что ответить, Дженифер молча повела плечом.

— Если же мы с тобой сумеем устроить свое счастье, то и Филип и Мэри-Роуз доживут остаток лет в спокойствии, — продолжил Райан. — Я очень хочу узнать, что ты за человек, Джен. Меня влекут к тебе не только сексуальные желания. Пожалуйста, подумай над моим предложением. Теперь все зависит только от тебя.

Едва слышно договорив последние слова, он придвинулся к ней и поцеловал в губы. Она с готовностью ему ответила и явно с удовольствием вновь слилась бы с ним в любовном пылу, но он ощущал, что теперь ждет от нее чего-то большего. Торопливое соитие перед расставанием уже не казалось ему настолько привлекательным. В его воображении возникали другие картины: проведенные вместе ночи, совместные завтраки, планы на день…

— Ты вкусная, как конфетка, — прошептал он, осторожно отстраняясь, вставая с кровати и поднимая с пола трусы. — Я провожу тебя до дома.

Дженифер растерянно хлопнула глазами, медленно повернула голову и посмотрела на часы на комоде.

— Ого! Уже так поздно! Как незаметно пролетело время!

— Не поздно, а рано, — смеясь, поправил ее Райан. — Я схожу за твоим платьем.

Он принес с лестницы платье, поднял с пола лифчик и трусики. Дженифер откинула простыню, встала и, повернувшись к нему спиной, стыдливо прикрыла грудь руками.

— Не смотри, как я буду одеваться.

Как трогательно и соблазнительно она выглядела в эти мгновения: по-девичьи невинной и в то же время женственно кокетливой. Райан поднял вверх руки, ладонями вперед, давая понять, что не собирается вступать с ней в спор, и, быстро натянув на себя шорты, вышел.

— Я подожду тебя внизу! — крикнул он уже с лестницы.

В его груди теснились странные чувства — такие, каких ему не доводилось испытывать никогда раньше. Эта женщина пробудила в нем желание обзавестись чем-то по-настоящему существенным, жизненно важным, коренным образом изменить свою жизнь.

Может, это и есть любовь, думал он, ожидая ее внизу, на крыльце, прислушиваясь к приглушенному шуму океана. Как еще назвать эти непонятные приступы нежности, когда я смотрю на нее, эту бредовую идею пожить вдвоем? Наверное, так оно и есть… Это любовь…

Доведя Дженифер до калитки, Райан крепко сжал ее руку.

— Все зависит от тебя, Джен, — прошептал он и, прикоснувшись губами к ее рту, быстрой уверенной походкой зашагал назад, к коттеджу.

Дженифер проводила его восхищенным взглядом и направилась в дом.

Все спали. Вилла была погружена во тьму. Бесшумно пробравшись к себе в комнату, Дженифер задумалась, ванну ей принять или душ, и, отказавшись и от того и от другого, так как шум воды мог кого-нибудь разбудить, скинула с себя платье и лифчик и в одних трусиках, сохраняя на своем теле тепло и запах Райана, нырнула в постель.

Свежие воспоминания о сегодняшнем свидании закружились в ее голове длинной пестрой вереницей. Она понимала, что должна уснуть, чтобы не выглядеть утром помятой и утомленной, но сон не шел, перед глазами так и стоял образ Райана, а в ушах звучал его голос: «Все зависит от тебя, Джен».

Она воспроизвела в памяти тот эпизод, когда он достал из ящика презерватив и с гордостью сообщил, что как обычно обо всем позаботился.

Какой предусмотрительный! — подумала она, печально усмехаясь. Считает, что презервативы — стопроцентная защита от всех неожиданностей! Если бы не зачатие Элис, то и я, наверное, была бы до сих пор уверена в надежности этих резинок!

Проворочавшись с полчаса под белоснежной простыней, украшенной вышивкой, она зажгла ночник, поднялась с кровати и принялась в одних трусиках расхаживать взад и вперед по устланному ковром паркетному полу.

Что же мне делать? Что делать? — ломала она голову, покусывая в своем непомерном волнении большой палец правой руки. Зачем я опять переспала с ним? Зачем позволила себе повторно напиться его колдовства? Почему не подумала заранее, что ступать на эту зыбкую почву крайне опасно? Идиотка! Теперь я никогда не обрету прежнего покоя!

Она закрывала глаза — и обрывки фраз Райана вновь стучали в ее висках, как капли затяжного дождя по металлическому подоконнику. «Я предлагаю вам переехать ко мне… Меня влекут к тебе не только сексуальные желания…»

Раньше он не говорил мне таких слов, размышляла она, испытывая немыслимое удовольствие. В нем произошло много перемен. Теперь и мое к нему чувство более сложно и серьезно. Пугающе серьезно…

Я ощущаю, что способна решиться на то, о чем он меня просит.

Раскрыть перед ним душу.

Довериться ему.

А рассказать правду об Элис? — прозвучал в ее мозгу убийственно трезвый голос рассудка.

— Нет! — прошептала она, замирая на месте.

Как только Дженифер, невыспавшаяся и подавленная, вышла утром к столу, ее мать поинтересовалась:

— Как вчера погуляла, дорогая?

— Хорошо, мам. Очень даже хорошо.

Она щекой почувствовала устремившийся на нее взгляд бабушки, умиравшей от любопытства.

— Очень рада за тебя, — на удивление весело и одобрительно ответила Эмма. — Тебе следует больше времени уделять себе, Джен. Общаться с Эл — для меня это сплошное удовольствие. Если хочешь, можешь уходить на прогулку в любой момент.

— Я не хочу злоупотреблять твоей добротой, мама, но спасибо за предложение, — ответила Дженифер.

Потянулись мучительные минуты и часы раздумий о Райане и споров с самой собой. Чем больше она обмозговывала ситуацию, в которой оказалась по собственной воле, тем больше склонялась к убеждению, что должна прервать связь с Райаном и никогда в будущем не вступать с ним в близость. Чересчур много явных помех их счастью — это казалось ей очевидным. Слишком сильным был страх перед необходимостью раскрыть ему свою тайну.

Я должна поговорить с ним, решила она наконец. Сказать, что не могу принять его приглашение. По крайней мере этого он заслуживает.

— Если твое предложение остается в силе, мам, я, пожалуй, и сегодня схожу прогуляюсь, — сказала Дженифер с наигранно беспечным видом, присоединившись к матери и бабушке. Они пили в саду послеобеденный чай.

— Верное решение, дочка, — ответила Эмма, оживленно кивая. — Отношения между влюбленными должны постоянно подпитываться общением, особенно на ранних стадиях их развития. Встречайтесь с Райаном как можно чаще, ведь наш отпуск скоро закончится.

Дженифер приоткрыла рот и вытаращила глаза.

— Тебе все известно о нас с Райаном?

— Да, да, ей все известно, девочка моя, — смеясь, ответила за невестку Мэри-Роуз. — Было бы известно и Джейку, если бы он повнимательнее наблюдал за тобой и видел в тебе не только недостатки. Ведь ты вспыхиваешь как рождественская елка каждый раз, когда кто-нибудь упоминает Райана.

— Все не так, как вы думаете… — конфузясь, пробормотала Дженифер оправдывающимся тоном. — На самом-то деле между мной и Райаном… Нет ничего особенного…

Эмма погладила ее по плечу.

— Ничего не объясняй, дорогая. С нами ты можешь быть откровенной и ни о чем не беспокоиться. От нас с бабушкой никто не узнает о твоем секрете, обещаем. — Ее любящие кроткие глаза сделались вдруг необычайно серьезными. — Позволь, я дам тебе один совет, дочка: не бери пример с меня и не бойся претворять в жизнь свои мечты.

— Что это с тобой, мама? Ты никогда в жизни не говорила мне подобных вещей!

— Только потому, что постоянно считала своим долгом помалкивать в любой ситуации, думая, будто это поспособствует сохранению в семье мира. Я лишь совсем недавно поняла, что таким образом добиваюсь как раз обратного эффекта. Если ты не станешь бороться за то, чего действительно хочешь в жизни, Джен, никто не сделает это за тебя. Я долго и упорно уклонялась от борьбы, а теперь стала слишком старой, чтобы что-то менять.

— Пока ты жива, должна постоянно стремиться изменить то, что тебя не устраивает, Эмма! — возразила ей свекровь. — Джейк самодовольный и властный, но ведь он не всегда был таким. Отчасти и ты виновата в том, что в нем развились и укрепились эти качества, моя дорогая, потому что вела себя с ним чересчур покладисто и покорно. Возможно, если бы ты подавала Дженифер другой пример, она сейчас не пыталась бы сохранять в секрете свой роман с Райаном!

— Никакого романа у нас нет, бабушка! — запротестовала Дженифер.

— Называй это как хочешь, детка, но обмануть меня тебе не удастся!

Дженифер на некоторое время ушла в себя. Она была бы безгранично счастлива, если бы убеждение ее мамы и бабушки соответствовало действительности. Настоящего романа с Райаном она желала всем своим сердцем, ведь любила его на протяжении нескольких лет. В данный момент эта любовь, долгие годы дремавшая в сокровенных тайниках ее души, вырвалась наружу, превратившись в огромный негасимый костер. Костер, повелительно требовавший все больше и больше топлива.

Ей хотелось разделять мысли, печали, радости, грезы Райана, проводить с ним все свободное время, отдаваться ему без остатка… Но она не могла высвободиться из плена всепоглощающего страха и знала, что до конца своей жизни будет обязана оставаться его рабыней.

— Как ты погрустнела, Джен! Уж не передумала ли идти сегодня на прогулку? — ворвался в думы Дженифер тревожный голос матери.

Она не передумала. Сегодня ей непременно следовало увидеться с Райаном. В последний раз.

Как только она вошла в его дом, сразу поняла, что он готовился к ее приходу. На нем были не привычные шорты или джинсы с футболкой, а черные брюки из тонкой доброкачественной ткани, великолепно подчеркивавшие его узкие бедра, и белоснежная шелковая рубашка с короткими рукавами. На ее фоне его загорелые руки казались сделанными из бронзы.

В гостиной на столике стояли серебряный подсвечник с пятью высокими зажженными свечами, два сверкающих в их сиянии бокала, большая хрустальная ваза на толстой ножке, наполненная фруктами, и ведерко с бутылкой вина.

Райан, улыбаясь широкой, радостной улыбкой, обвел стол рукой и обнял Дженифер за плечи.

— Я безумно счастлив, что ты пришла.

Втянув в себя его сводящий с ума запах, увидев его светящиеся ликованием глаза, Дженифер, зная, что сейчас будет вынуждена разбить его иллюзию, почувствовала себя злостной преступницей.

— Райан, я пришла только для того, чтобы поговорить, — поспешно сообщила она.

— Конечно, — игриво отозвался Райан, крепче прижимая ее к себе.

— Я не шучу, — сказала Дженифер тверже, скрепя сердце отстраняясь от него.

— Я слушаю тебя очень внимательно, — все еще пребывая в несерьезно-приподнятом расположении духа, произнес Райан.

— Я тщательно обдумала твое вчерашнее предложение и решила, что должна ответить тебе отказом. У нас не может быть совместного будущего, — старательно держа в узде свои эмоции, проговорила Дженифер.

— Что? — Лицо Райана вытянулось.

— Все, что между нами произошло вчера, было довольно мило, — протараторила Дженифер, сознавая, что говорит совсем не те слова, которые намеревалась сказать.

— Довольно мило?! — прогремел Райан, в секунду становясь мрачнее тучи.

— То есть… Я имею в виду… Наверное, я неудачно выразилась, — спотыкаясь, пролепетала Дженифер. — Мне очень понравилась наша вчерашняя ночь, Райан, — продолжила она, собравшись с мыслями, — но мы поступили весьма неразумно.

— Неразумно?

Райан побледнел от ярости и некоторое время молча буравил Дженифер взглядом. Потом медленно заговорил:

— Разумным называют решение купить телевизор, запустить новую производственную линию, построить дом, черт возьми! Но назвать разумным или неразумным занятие любовью! Прости, Джен, это не укладывается в моей голове! Я всегда считал и буду считать, что секс относится к сфере чувственных удовольствий и никоим образом не связан с расчетами.

— Ладно, ладно, я согласна, что для выражения своей мысли опять подобрала неверное слово! — воскликнула Дженифер. — Я хотела сказать, что, занимаясь сексом, мы поступаем… Не мудро. Да, не мудро.

Райан продолжительно на нее посмотрел и неожиданно затрясся всем телом, заливаясь смехом.

В первое мгновение губы Дженифер тоже невольно расползлись в улыбке — настолько заразительно и громко он хохотал. Но она быстро взяла себя в руки и, подбоченившись, выкрикнула, пытаясь перекрыть его смех:

— Я серьезно с тобой разговариваю!

— Неужели? — спросил Райан, успокаиваясь.

— Да! Я считаю, что нам никогда не удастся вычеркнуть из памяти восемь лет, в течение которых мы ни разу не побеседовали друг с другом даже по телефону, не поздравили друг друга ни с единым праздником, не написали друг другу и пары строк.

— Что же ты предлагаешь? — опять мрачнея, спросил Райан.

— В том-то и дело, что ничего! Нам не стоит возобновлять этот роман. Если бы мы еще жили не на столь огромном расстоянии, то, может, шаг за шагом и пришли бы к чему-то серьезному.

— И разумному, — поддразнил Райан.

— И разумному! — подтвердила Дженифер, защищаясь. — Хоть тебя и раздражает это слово, вести себя разумно еще никому не мешало!

— Да, Джен, ты абсолютно права, — издевательски торжественным тоном произнес он.

— Так для нас обоих будет лучше: разойдемся, пока не зашли слишком далеко!

— Правильно! — поддакнул он, абсолютно не понимая, о чем речь.

— В нашем возрасте смешно во второй раз наступать на одни и те же грабли!

— Верно!

— Нам давно пора научиться не повторять собственные ошибки, а извлекать из них урок!

— Полностью с тобой согласен!

— Вот и прекрасно! — Дженифер перевела дух и уставилась в пол. — Тогда давай подведем под прошлым черту и расстанемся друзьями.

— Думаешь, это у нас получится? — спросил Райан, глядя на нее настолько бесстрастно, что, посмотрев ему в глаза, она не поняла, что он испытывает. — Кого ты пытаешься обмануть, Джен, меня или себя?

— Не обмануть, а убедить, и, естественно, тебя!

— Скажи на милость: зачем ты пришла сюда сегодня? — Он чуть наклонился вперед, как будто хотел лучше видеть выражение ее глаз. — Я ведь сказал вчера: теперь все зависит только от тебя. Если бы сегодня ты просто не явилась, я без объяснений понял бы, какое ты приняла решение.

— Я подумала, что должна по-человечески поговорить с тобой, — пробормотала Дженифер, нервно сжимая и разжимая пальцы.

— Поговорила? Отлично! — Он взял ее за плечи, развернул на сто восемьдесят градусов и бесцеремонно вывел во двор. — Желаю счастья!

Чувствуя себя побежденной, а не победительницей, Дженифер сделала несколько шагов по направлению к калитке и остановилась посреди дорожки как вкопанная, не смея оглядываться назад и не в состоянии продолжать путь.

— В чем дело, Джен? — послышался у нее из-за спины голос Райана.

Она медленно повернула голову. Он стоял в дверном проеме, прислонившись спиной к косяку, засунув большие пальцы рук под пояс брюк.

— Я не могу, не могу уйти отсюда, черт побери! — жалостливо пробормотала Дженифер.

…Во второй половине следующего дня к Ховардам пожаловала Изабелла. Пройдя к столу во дворе и грациозным движением изящной руки поставив на него корзину с гроздьями крупного белого винограда, она повернулась к Дженифер, только что вернувшейся с Эл с пляжа, и сообщила:

— Я бы хотела побеседовать с тобой с глазу на глаз. Может, пройдем вон туда? — Она кивком указала на покрытую зеленой краской низкую скамеечку, проглядывавшую сквозь стволы деревьев из глубины сада, и, не дожидаясь ответа, направилась к ней.

Ее идеально обработанные ногти на обутых в открытые босоножки ногах покрывал такой же, как на ногтях рук, перламутровый лак, ее пятки были нежными и гладкими, как у ребенка. Следуя за ней по саду, Дженифер рассматривала ее идеально уложенные блестящие рыжие волосы, ее насыщенно-малинового цвета платье с соблазнительным овальным вырезом на спине и ругала себя. За то, что, накупавшись с Эл, столь небрежно завязала свои локоны в хвост, и за то, что нарядилась сегодня в блекло-сиреневое простенькое платьице на пуговицах спереди.

Изабелла уселась на скамейку и посмотрела прямо в глаза Дженифер, оставшейся стоять и чувствовавшей себя серой мышкой.

— Вы с Райаном встречаетесь, верно? — без предисловий начала она.

— Можно сказать, — сильно смутившись, ответила Дженифер.

— Он тебе нравится?

Не видя смысла в отрицании очевидного, Дженифер кивнула.

— Ты ведь не хочешь заставить его страдать?

— Естественно… А почему ты спрашиваешь у меня об этом? — предчувствуя что-то страшное, спросила Дженифер.

— Он сказал мне, что на выходные вы собрались вдвоем съездить к нему домой и что вернетесь не раньше понедельника, — игнорируя ее вопрос, произнесла Изабелла.

— Правильно, — ответила Дженифер и, чересчур напуганная странным поведением соседки, забыла о своем смущении. — Скажи мне, в чем дело, Изабелла. К чему ты клонишь? Пришла сюда, потому что приревновала его ко мне?

Аккуратно накрашенные перламутровой помадой губы Изабеллы растянулись в печальной улыбке.

— Даже не знаю, что тебе ответить, Дженифер. Если быть предельно искренней, признаюсь: я действительно ревную к тебе Райана и завидую твоей молодости. Мне уже сорок семь, мое время ушло.

Она задумчиво помолчала и продолжила:

— Но пришла я к тебе вовсе не из-за ревности. Я знаю Райана с самого детства и люблю его как надежного друга и исключительно порядочного человека. Он не заслуживает, чтобы его дурачили.

У Дженифер потемнело в глазах. Безумный страх, все это время лишь щекотавший ее сердце, теперь сжал его цепкой холодной хваткой.

Изабелла, не добавляя больше ни слова, опустила руку в большой накладной карман сбоку на платье, извлекла оттуда конверт и протянула Дженифер.

Та недоуменно взглянула на нее, рассмотрела конверт, ничем особенным не отличавшийся, раскрыла его, достала пожелтевшую от времени фотографию. И чуть не вскрикнула от ужаса и неожиданности, увидев на ней изображение полуторагодовалой Элис.

Да, да, девочка со снимка смотрела на нее точно такими же, как у Эл, миндалевидными глазами. На ее пухлых щечках тоже играли ямочки, а губки напоминали бантик — именно так в том возрасте обожала их складывать Эл. Только этот ребенок был наряжен в странную юбку в складочку, блузку, каких давным-давно дети не носили, и чепец, отделанный кружевом. Если бы не старомодная одежда и не желтизна карточки, Дженифер ни секунды не усомнилась бы, что видит на ней свою дочь.

Ей показалось, вся кроль незаметно вытекла из нее.

— Где ты это взяла? — слабым, едва различимым голосом прошептала она.

— Из фотоальбома, который я нашла в прошлом году у себя дома, — ответила Изабелла. — Увидев твою дочку, я сразу заметила в ней поразительное сходство с кем-то из своих знакомых, потом весь день терзалась, вспоминая, с кем же именно. А сегодня вдруг догадалась. — Она махнула рукой, указывая на фотографию. — Это мать Райана в детстве.

— Нет, нет, это невозможно. — Дженифер отчаянно закрутила головой, сознавая, что пропала, отказываясь верить в то, что ее сокровенная тайна раскрылась столь непредвиденным образом, в столь неподходящий момент.

— Мой отец и отец Райана дружили в молодости, хотя с Филипом, твоим дедом, их связывали более близкие, чуть ли не братские отношения, — спокойно сказала Изабелла. — Райан был поздним ребенком у своих родителей. Леона родила его, по-моему, в тридцать пять лет.

Дженифер слушала и не слышала ее. Весь сегодняшний день до настоящего момента она была окрылена счастьем — каждый миг, каждый час хотела кричать на весь мир о подарке, который наконец-то преподнесла ей судьба. В ее голове то и дело звучал исполненный нежности голос Райана: «Почему я, болван, не понял тогда, восемь лет назад, что повстречал свою единственную любовь? Мы созданы друг для друга, Джен…»

И вот над этим счастьем, только-только зародившимся и еще неокрепшим, нависла свинцовая беспощадная туча.