Мегрэ в Виши

Глава 5

Телефонистка ушла, — а мужчины по-прежнему сидели на своих местах: Мегрэ курил трубку, Лекёр затягивался сигаретой, которая грозила вот-вот поджечь ему усы. Дым плыл над их головами. Было слышно, как во дворе дюжина бойцов республиканских рот безопасности выполняла гимнастические упражнения.

Пауза затянулась надолго. Оба комиссара были опытными людьми и знали тонкости своего ремесла. Им приходилось иметь дело с разного рода преступниками, с разного рода свидетелями.

— Очевидно, он и звонил… — вздохнул наконец Лекёр.

Мегрэ ответил не сразу. Они реагировали по-разному. У них был различный подход к решению проблем, не говоря уже о методах работы, — кстати, ни тот, ни другой не любили этого слова: «метод».

Итак, с тех пор, как была задушена дама в лиловом, Мегрэ мало занимался убийцей. И не потому, что не хотело этого. Просто он был зачарован этой женщиной, которую снова и снова видел сидящей на желтом стуле перед музыкальной беседкой; он вспоминал ее удлиненное лицо, ее мягкую улыбку, так контрастирующую с той жесткостью, что иногда появлялась в ее взгляде.

К этому образу добавились маленькие штрихи после того, как он посетил дом на улице Бурбонне, узнал о ее пребывании в Ницце и Париже, выяснил некоторые подробности ее жизни вплоть до книг, которые она читала.

Душитель же оставался всего лишь смутным силуэтом крупного и сильного мужчины, которого, по ее собственному утверждению, мадам Вирво видела на углу улицы и которого также заметил владелец бара, не сумевший различить черты незнакомца.

Незаметно для себя Мегрэ стал думать о нем.

— Я задаюсь вопросом, как он узнал о том, что Франсина Ланж остановилась в привокзальном отеле… Газеты, сообщавшие о приезде сестры жертвы, не указывали никакого адреса.

Мегрэ продвигался вперед осторожными шагами, после некоторого колебания.

— Почему бы ему просто не позвонить в разные отели, в каждом из них спрашивая мадемуазель Ланж…

Он представил себе мужчину, листавшего телефонный справочник. Список отелей был довольным длинным.

Обзванивал ли он гостиницы в алфавитном порядке?

— Вы могли бы позвонить в какой-нибудь отель, название которого начинается с буквы «А» или «Б»…

Заметно повеселевший Лекёр снял трубку телефона:

— Вы можете меня соединить с отелем «Англетер»? Нет. Ни с администрацией, ни с портье. Я хочу поговорить с телефонисткой… Алло!.. Это телефонистка отеля «Англетер»? С вами говорят из уголовной полиции…

Скажите, кто-нибудь просил вас соединить его с некоей мадемуазель Ланж?.. Нет, не с жертвой… С ее сестрой — Франсиной Ланж… Спросите вашу напарницу… — Он пояснил Мегрэ: — Они вдвоем работают на коммутаторе… В отеле пятьсот или шестьсот комнат… Алло! Да… Вчера утром?.. Пожалуйста, передайте трубку вашей напарнице… Алло!.. Это вы приняли вызов?.. Вас ничего не удивило?.. Говорите, хриплый голос?.. Словно мужчина… Да… Я понимаю… Спасибо… — И, уже обращаясь к Мегрэ сообщил: — Вчера утром, около десяти часов… Мужчина… Голос хриплый, или скорее затруднено дыхание…

Как Мегрэ предположил еще в первый день, некто, проходящий курс лечения, случайно встретил Элен Ланж… Он последовал за ней, чтобы узнать ее адрес…

Зазвонил телефон. Инспектор, направленный в Лион, сообщал о том, что он не нашел никаких следов жертвы в отелях города, но один почтовый служащий вспомнил ее.

Она приходила дважды, чтобы получить на почте адресованный ей до востребования большой конверт из плотной желтоватой бумаги. В первый раз конверт ждал ее целую неделю. Во второй раз он только что прибыл.

— У вас есть даты?

Погруженный в раздумья, Мегрэ потягивал трубку, с удовольствием выпуская клубы табачного дыма, и наблюдал за работой своего коллеги.

— Алло!.. Это банк «Лионский кредит»?.. Вы подготовили список взносов, который я просил вас составить?.. Нет… Я скоро заберу его у вас… Вы не могли бы мне сказать, был ли сделан взнос сразу после тринадцатого января прошлого года, а также после двадцать второго февраля этого года?.. Да, я подожду…

Ждать пришлось недолго.

— Взнос в восемь тысяч франков пятнадцатого февраля… Другой взнос, в пять тысяч франков, двадцать третьего февраля этого года…

— Средняя сумма взносов — пять тысяч франков?

— Почти так… Исключения редки… У меня перед глазами список… Там значится внесенная на кредитный счет пять лет тому назад сумма в двадцать пять тысяч франков… Это был единственный случай взноса столь значительной суммы…

— Всегда наличными?

— Всегда…

— А сколько сейчас денег на счету?

— Четыреста пятьдесят две тысячи шестьсот пятьдесят франков…

Лекёр повторил эти цифры для Мегрэ.

— Она была богата… — пробормотал он. — И тем не менее сдавала комнаты квартирантам на сезон…

Он удивился, услышав ответ парижского комиссара:

— Этот человек очень богат…

— Верно… Кажется, деньги приходили из одного источника… Тот, кто может платить пять тысяч франков каждый месяц, а при случае переводить и более значительные суммы… Очевидно, этот человек не знал о том, что Элен Ланж владела в Виши небольшим домом с бледно-зелеными ставнями, расположенным в квартале Франс. Для каждого перевода указывался новый адрес. Деньги приходили в разные дни, и мадемуазель Ланж, видимо, не случайно забирала их лишь через несколько дней после поступления, — уж не хотела ли она обрести уверенность в том, что никто не будет следить за выбранным ею почтовым отделением? Богатый человек, во всяком случае, зажиточный… Разговаривая по телефону с сестрой убитой, он не назначил ей свидание в какое-то определенное время… Попросил ее остаться в Виши на несколько дней и ждать его звонка… Почему?..

— Он, должно быть, женат… и здесь вместе с женой, а может, и с детьми… Поэтому не может освободиться, когда захочет…

Кажется, Лекёр развлекался, следя за ходом мысли Мегрэ. Теперь парижский комиссар пытался войти в образ того мужчины:

— На улице Бурбонне он не нашел того, что искал… И Элен Ланж не заговорила… Если бы она заговорила, то, возможно, осталась бы в живых… Он хотел напугать ее, чтобы получить нужные ему сведения…

— Несмотря на присутствие жены, он все же оказался свободен в тот вечер…

Мегрэ какое-то время молчал, обдумывая возражение.

— Что шло в понедельник в театре?

Лекёр взялся за телефонную трубку, желая получить нужные сведения.

— Опера «Тоска»… Все места были заняты…

Конечно, это нельзя было назвать рассуждением в самом точном смысле этого слова. Вообще не было рассуждений. Просто Мегрэ пытался представить себе этого мужчину, человека довольно солидного и остановившегося, несомненно, в одном из лучших отелей Виши.

У него есть жена, друзья…

Накануне или дня за два до случившегося он встретил Элен Ланж и проследил за ней, чтобы узнать ее адрес.

В тот вечер в театре играли «Тоску». А ведь женщины более страстно, чем мужчины, увлечены итальянской оперой, не правда ли?

«Почему бы тебе не пойти без меня?.. Лечение меня утомляет… Я пораньше лягу спать…»

Какие сведения он хотел получить от Элен Ланж и почему она упрямо отказывалась говорить?

Может быть, он вошел в дом раньше жертвы и обшарил столы и ящики до ее прихода?

Или же, напротив, присоединился к даме в лиловом, когда та возвращалась домой, и привел квартиру в беспорядок, уже совершив преступление?

— Почему вы улыбнулись, патрон?

— Потому что вспомнил одну идиотскую деталь… Прежде чем дозвониться до привокзального отеля, убийца, следуя алфавитному порядку, должен был сделать не менее тридцати звонков… Это вам ни о чем не говорит?.. — Он набил новую трубку. — Вся полиция ищет этого мужчину… Возможно, его жена живет вместе с ним, в том же номере отеля… А он должен множество раз повторять ту же фамилию, что была у жертвы… В отелях все звонки проходят через коммутатор…

К тому же есть его жена — это вполне допустимое предположение… Опасно звонить из кафе, из бара, где его могут услышать… На вашем месте, Лекёр, я послал бы людей наблюдать за телефонами-автоматами… — Но ведь он уже разговаривал с Франсиной Ланж!..

— Он должен ей перезвонить…

— Ее больше нет в Виши…

— Он не знает об этом…

В Париже Мегрэ, как и большинство мужей, видел свою жену три раза в день: когда вставал утром, в полдень и вечером. Иногда случалось и так, что он не приходил домой обедать. В остальное время он мог делать все, что угодно, без ее ведома.

Но в Виши? Они проводили вместе практически все двадцать четыре часа, и здесь он не мог остаться один.

— Он даже не может надолго задержаться в телефонной кабине, — вздохнул Мегрэ.

Наверное, он говорил жене, что пойдет купить сигарет или что хочет немного пройтись, подышать, пока она одевается. Один или два звонка… Если она тоже проходит здесь курс лечения и посещает гидротерапевтические процедуры, у него появляется дополнительное время…

Мегрэ представлял себе, как этот человек использует любую возможность, ищет повод, чтобы отлучиться, лжет жене, как мальчишка-сорванец матери.

Дородный, богатый мужчина, уже в летах, достиг определенного положения и пытается подлечить свою астму в Виши…

— Вас не удивляет то, что ее сестра поспешно уехала?

Франсина Ланж любит деньги. Бог знает, через что она прошла, когда жила в Париже, чтобы добыть их. Теперь она владеет процветающим заведением. И станет наследницей сестры. Но разве она из тех женщин, что говорят «фи», когда им предлагают значительную сумму? Быть может, она боялась полиции? Вряд ли такое возможно, если, конечно, она не собиралась бежать, пересечь границу. Нет! Она возвращается в Ла-Рошель, где полиция так же, как и в Виши, сможет задать ей вопросы. Сейчас она еще едет туда, ее альфонс сидит за рулем, и молодые люди с завистью смотрят вслед красной открытой машине.

— Она доберется туда еще до наступления сумерек, ведь они, должно быть, едут на большой скорости…

— Газеты писали о том, что она живет в Ла-Рошели?

— Нет… Только сообщали о ее приезде…

— Она была заметно испугана сегодня утром в доме покойной сестры и на кладбище…

— Я спрашиваю себя, почему она украдкой поглядывала на вас…

— Мне кажется, я понимаю… — Мегрэ не без смущения улыбнулся. — Журналисты создали мне репутацию своего рода исповедника… Должно быть, она колебалась, не довериться ли мне, не спросить ли у меня совета… А потом сказала себе, что вопрос слишком серьезен…

Лекёр нахмурил брови:

— Я не понимаю…

— Незнакомец пытался получить от Элен Ланж какие-то сведения, очень важные для него сведения, раз потерял над собой контроль… Редко душат хладнокровно… Он пришел на улицу Бурбонне без оружия… Он не собирался убивать. И ушел с пустыми руками… — Подумав об удушении, Мегрэ добавил: — Осмелюсь предположить…

— Полагаю, сестра жертвы обладает этими сведениями…

— Это очевидно… Иначе он не затратил бы столько усилий и не подвергал бы себя такому риску, пытаясь выяснить, в каком отеле остановилась Франсина Ланж… Он не стал бы звонить ей и не пообещал бы крупную сумму…

— А она тоже знала, что он от нее хочет?

— Возможно… — пробормотал Мегрэ и посмотрел на часы.

— А разве не так?.. Это доказывает, что она так сильно испугалась, что уехала, не сказав нам об этом…

— Я должен вернуться к жене… — заявил Мегрэ. И чуть было не добавил: «Как и тот, другой!..»

Как тот дородный, широкоплечий мужчина, вынужденный прибегать к детским уловкам, чтобы пойти позвонить из телефона-автомата.

Кто знает? Быть может, супруги Мегрэ неоднократно встречали эту пару во время своих ежедневных прогулок.

Возможно, они стояли рядом, когда пили воду, возможно, их стулья…

— Не забудьте о телефонных будках…

— Для этого мне понадобится столько людей, сколько их у вас в Париже…

— Мне всегда их не хватает. Когда вы позвоните в Ла-Рошель?..

— Около шести часов, прежде чем уеду в Клермон-Ферран, где у меня назначена встреча со следователем… Он будет ждать меня у себя дома… Эта история с вооруженным нападением его беспокоит, ибо у него есть связи в сберегательной кассе фермеров, а там вряд ли оценят подобную рекламу… Если вы захотите прийти сюда…

Мадам Мегрэ ждала его на скамье. Никогда еще за всю свою жизнь супруги Мегрэ не сидели столько на скамьях или на стульях в скверах. Муж опоздал, но она не высказала ему ни малейшего упрека, отметив лишь, что он выглядит совсем иначе, чем утром.

Ей было знакомо это хмурое и в то же время задумчивое выражение его лица.

— Куда мы идем?

— Пройдемся…

Как и в другие дни. Как и та, другая супружеская пара.

Жена, должно быть, ничего не подозревала. Она гуляла с мужем и не догадывалась о том, что тот вздрагивает каждый раз, когда видит полицейского в форме.

Он убийца — и не может сбежать, не вызвав подозрений. Как и Мегрэ, он должен следовать привычному распорядку.

Остановился ли он в одном из двух или трех отелей класса люкс? Это не касалось Мегрэ, но, будь он на месте Лекёра…

— Лекёр — превосходный полицейский… — пробормотал он.

Внутренний голос подсказывал ему: «Конечно, бывший инспектор об этом подумает. Не так-то уж и много постояльцев в этих отелях, чтобы…» Но он предпочел бы сам пойти и разузнать.

— Ты не забыл о встрече с Рианом?..

— Сегодня?

— Завтра, в четыре часа…

Ему снова придется раздеваться, его станут осматривать, поставят на весы, потом он будет слушать молодого светловолосого врача, а тот с важным видом примется рассуждать о количестве воды, которое ему предстоит пить отныне.

Изменит ли он ему источник?

Мегрэ подумал о Жанвье, расположившемся в его кабинете, ибо Люка тоже находился в отпуске. Он выбрал горы, где-то около Шамоникса.

Небольшие парусники медленно, друг за другом, поднимались против ветра вверх по реке, по очереди накреняясь на один борт. Проплывали пары на водных велосипедах. Вдоль стены, ограждающей Аллье, через каждые пятьдесят метров располагались миниатюрные площадки для гольфа.

Мегрэ поймал себя на том, что оборачивается вслед каждому встреченному полному мужчине в летах.

Убийца Элен Ланж перестал быть для него существом неопределенным, расплывчатым. Он начал обретать конкретную форму, у него появились личные черты.

Он находился в городе, и его можно было встретить во время одной из этих прогулок, которые с таким упорством совершали супруги Мегрэ. Убийца поступал почти так же, как и они, он видел то же, что видели они: парусники, водные велосипеды, желтые стулья в парке и толпу людей, в монотонном ритме проходивших мимо.

Верно или нет, но Мегрэ представлял себе женщину, идущую рядом с ним, тоже довольно полной, жалующейся на то, что у нее болят ноги.

О чем они разговаривали на прогулке? О чем говорили между собой все эти пары, среди которых прохаживались супруги Мегрэ?

Он убил Элен Ланж… Его разыскивают. Одно лишнее слово, один жест, малейшая неосторожность — и он будет арестован.

Жизненный крах. Его фамилия на первых страницах газет. Его друзья потрясены, его капитал и состояние близких под угрозой. Вместо уютной квартиры — камера.

Перемена могла произойти за несколько минут, за несколько секунд. Быть может, какой-нибудь незнакомец положит ему руку на плечо, и он, повернув голову, уткнется в полицейский значок.

«Это вы господин…» Господин кто? Не важно. Изумление и возмущение его жены: «Но это же ошибка, комиссар!.. Я хорошо его знаю… Это мой муж… Все вам скажут… Защищайся же, Жан!..» Жан, или Пьер, или Гастон…

Мегрэ случалось смотреть вокруг себя как бы исподтишка.

— И все же он по-прежнему…

— Что по-прежнему?

— Желает узнать правду…

— Да о ком ты говоришь?

— Ты знаешь, о ком я говорю… Он звонил Франсине Ланж… Он хочет встретиться с ней…

— Разве он на этом не попадется?

— Предупреди она вовремя Лекёра, можно было бы организовать засаду… Это еще возможно… Он не знает ее голоса… Лекёр, конечно, подумал об этом… Достаточно поместить женщину примерно того же возраста в номер 406… И когда он позвонит…

Мегрэ остановился посреди аллеи и пробурчал, сжав кулаки, словно это приводило его в ярость:

— Да что же он ищет, если подвергает себя такому риску?

Мужской голос ответил:

— Алло!.. Кого вам нужно?

— Я хочу поговорить с мадемуазель Франсиной Ланж…

— А кто ее спрашивает?

— Дивизионный комиссар Лекёр…

— Минуточку…

Мегрэ сидел напротив, в кабинете без мебели, и держал возле уха вторую телефонную трубку.

— Алло!.. Вы не могли бы перезвонить завтра утром?..

— Нет…

— Через полчаса?..

— Через полчаса я буду уже в пути…

— Мы только что приехали… Франсина… Я хочу сказать, мадемуазель Ланж принимает ванну…

— Попросите ее выйти оттуда…

Лекёр подмигнул своему парижскому коллеге. Снова послышался голос Люсьена Романеля:

— Через минуту она подойдет к телефону… Ей нужно обсушиться…

— Мне кажется, вы не слишком быстро ехали…

— У нас случилась поломка… Мы потратили больше часа на поиски запчасти… Вот и она!..

— Алло!..

Ее голос казался более отдаленным, чем голос альфонса.

— Мадемуазель Ланж?.. Сегодня утром вы заявили мне, что останетесь еще на два или три дня в Виши…

— У меня было такое намерение… Но я переменила решение…

— Могу я вас спросить почему?

— Я могу лишь повторить, что я переменила решение. В конце концов, это мое право, разве нет?..

— У меня тоже есть право вызвать вас повесткой и заставить говорить…

— Какая разница, нахожусь я в Виши или в Ла-Рошели?

— Для меня — очень большая… Теперь я повторяю мой вопрос: что заставило вас переменить решение?

— Я испугалась…

— Чего?

— Вы прекрасно знаете… Сегодня утром я уже боялась, но говорила себе, что он не осмелится…

— Выражайтесь, пожалуйста, яснее. Кого вы испугались?

— Человека, задушившего мою сестру… Я сказала себе: раз он расправился с ней, то он способен поступить так же и со мной…

— По какой причине?

— Не знаю…

— Вы с ним знакомы?

— Нет…

— У вас нет никаких соображений, почему это может произойти?

— Никаких…

— Тем не менее, заявив мне в полдень о том, что продлите пребывание в Виши, вы второпях покинули отель…

— Я боялась…

— Вы лжете… Точнее говоря, у вас есть особая причина для страха…

— Я все вам сказала… Он убил мою сестру… Он мог также…

— По какой причине?

— Мне она неизвестна…

— И вам также неизвестна причина, по которой убили вашу сестру?

— Если бы я знала, то я сказала бы вам…

— В таком случае, почему вы ничего не сказали мне о телефонном звонке?

Мегрэ представлял ее себе в купальном халате, с мокрыми волосами, в квартире, где чемоданы еще стояли нераспакованными. Была ли у телефона отводная трубка? Или Романель сидел перед Франсиной и бросал на нее вопросительные взгляды?

— О каком телефонном звонке?

— О том, что раздался вчера вечером в вашем отеле…

— Я не понимаю, что вы…

— Нужно ли напоминать вам фразы, произнесенные вашим собеседником? Разве он не посоветовал вам остаться еще на два или три дня в Виши? Разве он не сказал, что потом свяжется с вами и это может принести вам очень крупную сумму?

— Я почти не слушала его…

— Почему?

— Потому что приняла это за шутку… А вам так не показалось?

— Нет.

Очень сухое «нет» сопровождалось угрожающим молчанием. На другом конце провода женщина была сбита с толку, она пыталась найти подходящие слова.

— Я же не из полиции… Повторяю, я приняла это за розыгрыш…

— И часто вас так разыгрывают?

— Не так…

— Разве не эта телефонная беседа так вас напугала, что вы решили как можно скорее покинуть Виши?..

— Поскольку вы мне не верите…

— Я поверю, когда вы будете искренни…

— На меня это произвело впечатление…

— Что именно?

— Я поняла, что этот человек еще в городе… Любая женщина испугается при мысли о том, что душитель бродит по улицам…

— Тем не менее отели разом не опустели… Прежде вы уже слышали этот голос?

— Не думаю…

— Голос довольно своеобразный…

— Не обратила внимания… Я была слишком удивлена…

— Только что вы говорили о каком-то розыгрыше…

— Я устала… Еще позавчера во второй половине дня я проводила отпуск на Балеарских островах… С тех пор я почти не спала…

— Это не основание для того, чтобы лгать…

— Я не привыкла к допросам… Тем более к телефонным, когда меня вытащили из ванны…

— Если вы предпочитаете официальный визит, то мой коллега из Ла-Рошели придет к вам через час и все, что вы скажете, будет занесено в протокол…

— Я постараюсь как можно лучше ответить на ваши вопросы…

В глазах Мегрэ вспыхнули искорки смеха. Лекёр хорошо поработал. Быть может, он сам взялся бы за дело несколько иначе, но результат был бы тот же.

— Вы еще вчера знали о том, что полиция разыскивает убийцу вашей сестры… Вам, должно быть, известно, что малейшее подозрение может оказаться важным…

— Полагаю, это так…

— Так вот, есть все основания считать, что ваш невидимый собеседник и есть убийца… Вы подумали об этом… Даже были уверены в этом, ибо испугались… Хотя вы — женщина не из пугливых…

— Может, я и подумала об этом, но я не была уверена…

— Любая другая женщина на вашем месте позвонила бы нам, чтобы поставить нас в известность… Почему вы этого не сделали?..

— Вы забываете о том, что накануне я потеряла мою сестру, мою единственную родственницу, и сегодня были ее похороны…

— Которые вас ни в коей мере не взволновали…

— Что вы об этом знаете?

— Ответьте на мой вопрос…

— Вы могли задержать меня в Виши…

— У вас не было никаких срочных дел в Ла-Рошели, поскольку вы должны были провести еще несколько дней на Балеарских островах…

— Меня угнетала атмосфера… Сама мысль о том, что этот человек…

— А может быть, мысль о том, что мы зададим вам некоторые вопросы в связи с этим телефонным звонком?

— Вы могли бы использовать меня как приманку… Когда он позвонил бы, чтобы назначить встречу, вы отправили бы меня к нему и…

— И?..

— Ничего… Я испугалась…

— Почему ваша сестра была задушена?..

— Как, по-вашему, я могла бы это узнать?..

— Кто-то, по прошествии нескольких лет, встретил ее, проследил за ней, вошел вслед за ней…

— Я думала, что она застала его, когда он грабил квартиру…

— Вы не так наивны… Он собирался задать ей вопрос, очень важный вопрос…

— Какой?

— Это как раз то, что я хочу выяснить… Ваша сестра получила наследство, мадемуазель Ланж?..

— От кого?..

— Это я задал вам вопрос…

— Мы получили наследство от матери… Она не была богата… Галантерейная лавка в Марсильи и несколько тысяч франков в сберегательной кассе…

— Ее любовник был богат?

— Какой любовник?..

— Тот, который один или два раза в неделю навещал вашу сестру в Париже, в ее квартире на улице Нотр-Дамде-Лоретт…

— Я не в курсе…

— Вы никогда его не встречали?

— Нет…

— Не разъединяйте нас, мадемуазель… Наш разговор может затянуться надолго… Алло!..

— Я здесь…

— Ваша сестра была машинисткой-стенографисткой… Вы были маникюршей…

— Я стала парикмахером-косметологом…

— Пусть будет так… Две девушки из Марсильи, родители которых не были богаты… Вы обе отправились в Париж, причем порознь, но через несколько лет встретились там…

— И что в этом необычного?

— Вы утверждаете, что ничего не знаете о жизни и поступках вашей сестры… Не можете даже сказать, где она работала…

— Между нами была разница в возрасте… К тому же мы с ней никогда не были близки, даже в детстве…

— Я еще не кончил… И вот вскоре вы, еще молодая женщина, оказываетесь хозяйкой парикмахерского салона в Ла-Рошели, который должен был вам дорого стоить…

— Я оплатила часть взносов в рассрочку, ежегодно внося определенную сумму…

— Возможно, несколько позже мы осветим этот вопрос… Сестра на какое-то время исчезает из вашего поля зрения… Сначала она проводит пять лет в Ницце… Вы навещали ее там?

— Нет.

— У вас был ее адрес?

— Она прислала мне три или четыре открытки…

— За пять лет?

— Нам не о чем было писать…

— Когда она поселилась в Виши?

— Она мне об этом не сообщала…

— Она не написала вам о том, что купила себе дом и стала жить в этом городе?

— Я узнала об этом от друзей…

— От каких друзей?

— Я не помню… От людей, которые встретили ее в Виши…

— Они с ней разговаривали?

— Возможно… Вы меня запутываете…

Лекёр, довольный собой, снова подмигнул Мегрэ, у которого погасла трубка и тот был вынужден заняться эквилибристикой, чтобы набить ее, не выпуская из руки другую, телефонную трубку.

— Вы посещали банк «Лионский кредит»?..

— Какое отделение?..

— То его отделение, что в Виши…

— Нет…

— Вы даже не полюбопытствовали, какую сумму унаследовали?

— У меня есть нотариус, который займется этим вопросом… Я ничего не понимаю в таких вещах…

— Вы тем не менее деловая женщина… Вы имеете представление о сумме, которая лежала у вашей сестры на счете в банке?..

Вновь воцарилась тишина.

— Я слушаю вас…

— Я не могу вам ответить…

— Почему?

— Потому что я не знаю…

— Вы будете удивлены, узнав о том, что сумма приближается к пятистам тысячам франков?

— Много… — произнесла Франсина спокойным голосом.

— Да, много для незаметной машинистки, в один прекрасный день покинувшей Марсильи и проработавшей в Париже не больше десяти лет…

— Она мне не исповедовалась…

— Подумайте, прежде чем ответить, потому что мы сможем проверить правдивость ваших слов… Ведь когда вы поселились в Ла-Рошели, первые взносы заплатила ваша сестра?..

Опять тишина.

Пауза в телефонном разговоре производит более сильное впечатление, чем тогда, когда видишь собеседника перед собой. Происходит полный разрыв…

— Вам нужно подумать?..

— Она одолжила мне немного денег…

— Сколько?..

— Я должна спросить у нотариуса…

— Разве ваша сестра не жила в ту пору в Ницце?..

— Возможно… Да…

— Следовательно, вы с ней общались… И это был не только обмен открытками… Вероятно, вы ездили к ней, чтобы обсудить детали вашего проекта…

— Я должна была съездить к ней…

— Только что вы утверждали обратное…

— Вы меня запутали вашими вопросами…

— Тем не менее они четкие, в отличие от ваших ответов…

— Вы закончили?

— Еще нет… И я вам советую, серьезно, как никогда, не вешать трубку, в противном случае буду вынужден принять довольно неприятные меры… На этот раз я хочу получить недвусмысленный ответ — да или нет… В акте о приобретении фондов вашего салона значится ваше имя или имя сестры? Иначе говоря, не являлась ли ваша сестра владелицей?

— Нет.

— А вы?

— Нет.

— Тогда кто же?

— Мы обе.

— Значит, вы были компаньонками! И пытаетесь уверить меня в том, что не поддерживали никаких контактов с сестрой…

— Это семейное дело, которое никого не касается…

— Но не тогда, когда совершено преступление…

— Это не имеет никакого отношения…

— Вы в этом уверены?

— Я полагаю…

— Вы так полагаете и потому сломя голову покинули Виши…

— У вас еще есть вопросы ко мне?..

Мегрэ жестом дал понять, что есть, схватил со стола карандаш и черкнул несколько слов в блокноте.

— Минутку… Не отходите от аппарата…

— Это надолго?

— Вот… У вас ведь был ребенок, не так ли?

— Я вам об этом говорила.

— Вы рожали в Париже?

— Нет…

— Почему?

На записке Мегрэ были лишь два вопроса: «Где она рожала? Где был записан ребенок?»

Лекёр копнул глубже, — возможно вдохновленный присутствием своего знаменитого парижского коллеги.

— Я не хотела, чтобы об этом узнали…

— И куда вы отправились?

— В Бургундию…

— А точнее?

— В Месниль-ле-Монте…

— Это деревня?

— Скорее деревушка…

— Там есть врач?

— В ту пору не было.

— И вы выбрали для родов деревушку без врача?

— А как, по-вашему, рожали наши матери?

— Вы сами выбрали это место? Прежде уже бывали там?

— Нет. Я посмотрела дорожную карту…

— Вы ездили туда одна?

— Интересно знать, как вы допрашиваете виновных, если так мучаете ни в чем не повинных людей, которые вовсе не…

— Я вас только спросил, ездили ли вы туда одна…

— Нет.

— Уже лучше. Вы же видите, что гораздо проще сказать правду, чем хитрить. Кто вас сопровождал?

— Моя сестра.

— Вы говорите о вашей сестре Элен?

— У меня нет другой.

— В то время вы обе жили в Париже и встречались случайно… Вы даже не знали, где она работала… Она с таким же успехом могла быть содержанкой…

— Это меня не касалось…

— Вы не любили ее, а она — вас… Вы встречались так редко, насколько это возможно — и вдруг она бросает свою работу, чтобы сопровождать вас в какую-то затерявшуюся в Бургундии деревушку…

Франсина Ланж не нашла что сказать.

— Как долго вы там оставались?

— Месяц…

— Вы жили в отеле?

— В сельской гостинице…

— Вам помогала акушерка?

— Я не уверена в том, что она была акушеркой, но помогала всем женщинам в округе…

— Как ее звали?

— Тогда ей было лет шестьдесят пять… Должно быть, она умерла…

— Вы не запомнили ее фамилию?

— Мадам Радеш…

— Вы заявили в мэрии о рождении ребенка?..

— Конечно…

— Вы сами это сделали?

— Я еще лежала в кровати… Моя сестра ходила туда с хозяином гостиницы, выступавшим в роли свидетеля…

— Вы впоследствии видели запись актов гражданского состояния?

— А почему я должна была ее смотреть?

— У вас есть копия свидетельства о рождении?

— Это было так давно…

— Куда вы отправились потом?

— Послушайте, я больше не могу… Если вы собираетесь задавать мне вопросы часами, то приезжайте ко мне сюда…

Невозмутимый Лекёр уточнил:

— Куда вы увезли ребенка?

— В Сент-Андре… Сент-Андре-де-Лавьон, в Вогезах…

— На автомобиле?

— У меня тогда еще не было машины…

— У вашей сестры — тем более?

— Она никогда не водила машину…

— Она сопровождала вас?

— Да!.. Да!.. Да!.. А теперь думайте что хотите… С меня довольно, слышите?.. Довольно!.. Довольно!.. Довольно!..

С этими словами она повесила трубку.