Мемуары бабы Яги (СИ)

Глава III

Глава III

Ворон спал чутко. Вдруг на печи что-то зашуршало, закряхтело, застонало и заохало.

… — Неужто проснулась⁈ — не успел подумать ворон, как с печи раздался скрипучий голос:

— Серафимушка-а-а. Подь сюды, мой ненаглядный, дело до тебя есть!

— На-ча-лось! — прокаркал ворон. — Проснулась, спасайся кто может, а кто не может? Вот и кончился покой, теперь начнётся: принеси, слетай, подай, выведай — узнай.

Тяжело хлопая крыльями, что означало крайнее раздражение, ворон слетел на край печи и уставился на хозяйку.

— Ты чегой-то там раскаркался, паршивец? Аль недоволен чем? Ну, докладывай, долго-ль я спала, много-ль пропустила, да где все?

— Мур-р-р… — раздалось из-за спины Яги. — Мне такой сладкий сон снился, где молочные реки, сливочные берега, и я весь в сметане, белый, нарядный такой.

— Яхонтовый мой проснулся! — Яга нежно прижала к себе кота. — Красавец мой, баюн, сказочник — душегрейка ты моя ненаглядная!

Кот нежился в объятиях хозяйки, купаясь в лучах её искренней любви.

— Ну конечно, коту все почести, хотя он дрых, а нам с избой так ни здрассьте, ни будьте любезны! — ворчливо каркнул ворон.

— И ты, мой хороший, мудрый наш. — погладила Яга оперенье ворона. — Что-то посерел ты как-то, или я со сна ещё глаза не протёрла? Али поседел ты? — Яга резко села на печи. — Сколько времён-то прошло, век сейчас какой? — она испуганно прижала руки к груди, стиснув в объятиях кота, тот придушенно мявкнул.

— Да-а… Спали вы все нынче долго, второе столетие грядёт. Двадцать первый век на дворе. Ты первая проснулась, сейчас остальные подтянутся, вот и начнётся у меня работёнка — слетай, расскажи, доложи… — каркал ворон.

— Да ложки-матрёшки! — в ужасе вскрикнула Яга. — Никогда ж так долго не спали! Дел теперь будет невпроворот. А ты всё запомнил — записал, а то как же я теперь буду, проспала ведь всё! Эк на сей раз нас усыпило! Эй, пушистый, давай-ка, разминай косточки, да дуй до Василисы, буди её — нам с ней столько всего поправить надо. А ты, старый ворчун, истопи-ка мне баньку с травами душистыми, да за живой водой сгоняй — мне упадок сил восстановить надо, жизненный тонус поправить. Где там мои помощницы мыши летучие? А ну, кончай ночевать! Летите, будите всех! За работу! — крикнула Яга и трижды хлопнула в ладоши.

Что тут началось, сплошная суматоха да неразбериха. Хлопанье крыльев, топот множества ног и лап. Изба встряхнулась, проскрипела приветственно и занялась зарядкой — давай лапы разминать, не то к пиру, не то к побегу. В глухом лесу всё разом ожило, зашевелилось, заскрипело, запищало, залетало, забегало. Сама жизнь проснулась, и лес встрепенулся, как старый пёс очнувшийся от долгого сна.

Яга с печи сползла, да на лавочку присела — сил почти не было.

— Вот ведь как бывает! Спали сто лет, да неужто за это время ни одна добрая душа про нас не вспомнила, добрым словом не помянула? Неужели забыли все про сказки, да про чудеса? А ведь если на то пошло — могли вообще не проснуться.

Грустно Яге стало от мыслей таких, столетия не дни — она не молодеет. Ну да ничего, можно всё поправить. Травы волшебные собрать, да отвары попить, зарядку по утрам делать, в речке-озерце плавать, косточки быстро и поправятся. А для души — можно ещё одного кота завести, или собаку какую, живность — она ведь для души и создана, чтобы сердце грела, да дурные мысли отгоняла.

Тем временем ворон баньку справил, травы душистые разбросал, живой воды в хрустальном пузырёчке принёс. Самовар запалил — душистый чаёк в баньке необходим, для здоровья сильно полезен.

Радостно ему стало — Ягуся проснулась. Не ангел конечно, но всё ж женщина живая, эмоциональная. Сейчас дела совсем по-другому пойдут, уж она-то порядок наведёт, да и разговаривать будут целыми вечерами — ночами, столько всего рассказать ей нужно, о стольком поведать. А сейчас, как в себя придёт — пир закатит на несколько недель, вот веселья будет! Потом разложит всё по полочкам и жить станет лучше, жить будет веселее.

Кот уже давно от Василисы вернулся, да в избу с инспекцией нагрянул: посмотрел по углам, в подпол сгонял — проверил всё ли на месте. Домового растолкал, да за уборку принялся. Негоже дом в пыли держать. Ягуся строгая хозяйка — чистоту да порядок любит, и чтоб понаряднее было.

Домовой вылез из-за печи кряхтя и охая, глянул на кота неодобрительно и полез дымоход чистить, да печь править. Самая тяжёлая работа всегда на нём: крышу подлатать, с печью разобраться, избу починить, покрасить, петли смазать… А ведь не мальчик уже по крышам шастать.

Ох и работы у кота накопилось: окна помыл, шторки кружевные нарядные с красными петухами повесил. Пол добела вымыл, паутину с углов поснимал. Пыль протёр, да праздничные сервизы в шкафы поставил. Лежанку старую в костре спалил, кровать с балдахином водрузил, с пуховыми перинами и кружевными занавесями. Всё, как Яга любит — женщина ведь, ей роскошь нужна для хорошего настроения. Сундуки старинные из подпола поднял, зеркало волшебное ручной работы, у которого Ягуся на себя красоту наводит поставил, всё по местам расставил. Скатерть самобранку на столе расстелил, да меню составил. Того и гляди, к следующему вечеру гости собираться начнут. Открыл сундук старый, достал для хозяйки сарафан новый, парчовый, сапожки сафьяновые, ленты разноцветные. Ещё чуть повозился и водрузил на стол шкатулку с каменьями драгоценными, да маслами душистыми заморскими — пусть порадуется, настроение и цвет лица улучшатся. Вроде бы всё успел, и дом сверкает как новенький, и очаг греет — теперь и отдохнуть можно. Подушку свою любимую алую шёлковую первым делом от пыли прохлопал и на сундук примастил, залёг свернувшись калачиком:

— Хорошо-то как! Прям как в старые добрые времена.

Яга в баньке напарилась, в отварах понежилась, веничком по косточкам прошлась и полегчало. Чай ароматный бодрости придал, а живая вода весь организм омолодила, словно и не было векового забытья.

А в избе-то, глянь — усатый уже постарался, красоту навёл и улёгся на свою лежанку. Чудо, а не кот — первый помощник, а уж сказочник какой.

Присела Яга у зеркала наряжаться. Сарафан новый натянула, рубашку белоснежную с пышными рукавами поправила, бусики поярче нацепила, волосы рыжие в косу заплела, лентой сапфировой обвязала — красавица, да и только.

Ворон букетик полевых цветов принёс — мелочь, а приятно. Посмотрела на себя в зеркало, улыбнулась и пошла укрощать мир.