Мера ноль

Глава 12. Серые Волки

Я чуть было не дернулся, чтобы подхватить, обнять. Вцепившись в скамейку побелевшими пальцами, я только сдержанно кивнул.

«Это не твоя дочь, Марк».

«Я знаю».

Я уже разглядел небольшие отличия. Тут не было родинки, уши чуть другой формы. Но сходство было разительное. Те же каштановые волосы, карие глаза и милое круглое лицо с маминой улыбкой.

— Привет, девочка, — я улыбнулся, стараясь выглядеть спокойнее.

«Первая мера, первая ступень. В ней сильны стихия огня и воздуха. Большая редкость».

– Ах, первушка непослушная! – послышался голос.

К девочке от одного из домов бежала женщина. Средних лет, она совсем не была похожа на девочку.

– Прости, Ноль, сбежала проказница, – женщина натянуто улыбнулась, — Сирота совсем не хочет слушаться, а уже пять лет!

Она шлепнула девочку ниже спины, та обиженно вскрикнула, затем ее подхватили на руки и понесли в дом.

— Меня Грезэ зовут, — девочка крикнула мне сквозь слезы.

С трудом сдерживая себя, я махнул в ответ.

«Так похожа?»

Я сразу вспомнил свою дочь, чтобы показать Хали картинки из прошлого.

«Ого. Сходство, действительно, есть. Странно даже».

Мне же на ум сразу пришли слова Абсолюта о том, что «есть другие пути». Это и есть тот самый другой путь?

Я сразу понял, чего сейчас хочу больше всего. Быть рядом с этой девочкой.

«Ты не сможешь забрать ее. Будь ты зверем, имел бы право».

— Значит, попрошу Старого определить меня в эту деревню, – прошептал я, – Буду крестьянином.

«Насколько я поняла, у тебя сделка с Абсолютом».

— Да пусть катится все… в ноль, – я поморщился.

— Эй, Ноль, ты идешь? -- меня окликнул рыбак, который вернулся на площадь с другой корзиной.

Я встал и направился вслед за стихийником. Мы вышли из деревни, прошли мимо пары возделанных полей. Кажется, тут росла клубника, я видел, как в руках крестьян мелькали красные ягоды.

«Здесь и вправду ноли живут довольно вольготно».

Услышав слова Хали, я удивился. Платят дань хозяевам, не имеют даже права ходить к ним в деревню, обязаны обращаться «господин». Разве это свобода? Наверняка есть и еще какие-нибудь повинности.

Тропинка вдруг вывела в знакомую местность. Я смотрел вокруг и понимал, что был здесь. Когда сбоку за холмом показалось торчащее вверх каменное жало, я вспомнил, что по этой дороге мы уже шли со Старым.

– А как вы хороните своих? – спросил я.

– Хороним? Что это?

– Умершие. Что вы с ними делаете?

Рыбак обернулся, удивившись моему вопросу. Потом посмотрел на небо и приложил два пальца ко лбу. Я, чтобы успокоить его, тоже так сделал.

– Странный вопрос, Ноль.

– Я из других земель.

– Да уж, под одним Небом живем, а такие разные нравы.

Я пожал плечами.

– Если хочешь, не отвечай. Как тебя зовут?

– Акува. Мы тоже относим тела в усыпальницу Скорпионов, потому что дух принадлежит хозяевам.

Я поскреб затылок. Понятно, дух в этом мире – очень ценный ресурс. И в таком случае сама усыпальница должна представлять собой желанный трофей для любого врага.

– А свою родовую усыпальницу вы не можете сделать? – спросил я.

– Я слышал о тебе, Ноль-проповедник, – сказал Акува, будто не услышав вопроса, – Что ты странный, ведешь себя наравне со зверями. Мы и правда подумали, что ты из других земель.

Я усмехнулся.

– Да, в наших землях все по-другому. Каждый… – я хотел сказать «человек», но вовремя осекся, – …житель свободен, и занимается чем хочет. И все, что он заработал, принадлежит ему и его деревне.

Акува ахнул, услышав это. Даже Хали удивилась.

«Вот за такую ересь вас, просветленных, и гоняют по всему Инфериору. Твой проповедник промыл мозги тем беднягам в деревне, которую сожгли».

Акува мечтательно уставился на небо.

– Это что же, правда бывают такие места?

Я замялся. Последние слова Хали напомнили мне слова «мы в ответе за тех, кого приручили». Если из-за моего длинного языка деревню, где живет девочка Грезэ, сожгут, я себе этого не прощу.

– Я много где бывал, – осторожно сказал я, – и скажу, что Зеленые Скорпионы чудесные хозяева.

Акува поморщился, бросив на меня странный взгляд.

– Да, и такое я слышал. Нам, конечно, жаловаться не на что. Вон, говорят, в горах сожгли деревню, там жители объявили себя свободными от власти зверей.

Уже давно показался холм с деревней Зеленых Скорпионов. Чем ближе мы подходили, тем больше я понимал, как устал и проголодался. Пещера Правды будет похлеще любых учебных маневров.

Когда мы поднялись наверх, солнце висело низко над горизонтом. Видимо, по ночам тут спокойно, раз Акува не боится возвращаться затемно.

Я сразу почуял – что-то не так. Впереди, на площади с тотемом виднелись люди на лошадях. Акува же притянул меня за один из домов и сказал.

– Наверное, посланники Серых Волков.

Пройдя немного стороной, я нашел угол, из-за которого прекрасно просматривалась центральная площадь.

Всадников было двое. Как и Старый, они были одеты в туники. Один, седобородый, в серой тунике, держал посох с железным когтем на конце. Руки второго, в коричневой тунике, были пусты.

Рядом с всадниками стояло с десяток воинов, и я так понял, это были те самые Серые Волки. Торбун и остальные стояли перед ними, как-то понуро опустив головы.

«Взгляни наверх».

Я поднял взгляд. На горе, к которой примыкала деревня Скорпионов, стоял ангел. Совсем, как тот, в пещере. Он, раскрыв широко крылья, спокойно наблюдал за происходящим.

– Наверное, опять пришли за молодыми воинами, – заохал Акува, – Кто прошел посвящение, уйдет на войну. Совсем не останется защитников.

– Ты на горе видишь кого-нибудь? – спросил я.

– На горе? – взгляд рыбака на миг поднялся вверх, но потом по привычке воткнулся в пол, – Думаешь, шпионы какие там прячутся?

До меня сразу дошло, что он не видит ангела. А вспомнив удивление Старого, я понял, что их видят тут немногие.

«Молодец, догадливый малый».

Я пропустил сарказм Хали мимо мозга, и попытался прислушаться, о чем говорят на площади.

– Пойду я, найду госпожу Фрону, – сказал Акува, – Удачи, Ноль.

Он развернулся и пошел куда-то по деревне.

Я кивнул ему вслед, и спокойно, стараясь не привлекать внимания, прошел к другому дому. Оттуда было намного ближе, и, пройдя до угла, я взял прислоненную к стене метлу и сделал вид, что подметаю.

На меня не обращали внимания, и я старался особо не шуметь, но стоило подстраховаться. Угол дома скрывал меня от стоящего на горе ангела. Так безопаснее, ведь тот Джихаил из пещеры спокойно разглядел мою тайную спутницу.

– Мастер Грэй, ведь вы приходили всего полгода назад. Неужели мы растим детей для того, чтобы отдавать их на войну? – возмущался Торбун.

Маг с посохом недовольно сморщился. В этот момент Хали сказала мне:

«Этот Серый Волк достиг пятой ступени. Высокий уровень для этих мест».

Я усмехнулся, глядя на Грэя. Вторая мера, пятая ступень. Интересно, он меня может прихлопнуть силой мысли?

– Это указ высшего мастера Зигфрида Синего, – ответил маг Торбуну.

Десятника будто хлестнули эти слова.

– Но мы исполнили закон, как указал Совет. И ждали вас только через полтора года.

– Кто выше? Твой жалкий Совет или великий приор Зигфрид? – подал голос второй маг, с черными волосами.

– Мастер пятый коготь! – послышался крик Старого.

Я повернул голову.

Знахарь спешил на площадь, торопливо постукивая посохом.

– Как вы смеете нарушать указы Совета?

– А, привет, Старый, – махнул маг с посохом.

– Я повторяю вопрос. Как…

– Ты оглох, Старый? – снова подал голос второй маг, – Это слово великого приора Зигфрида.

«А этот, крикливый Кабаний Клык, тоже четвертая ступень, как и Старый».

Старый наконец дошел до собрания и остановился.

– Великий приор, как мне помнится, сам передал управление Совету, и обещал вмешиваться только лично. Я не вижу здесь мастера Зигфрида.

– Высшего мастера, – противным голосом поправил его второй.

– А ты бы заткнулся, старый боров! – неожиданно грубо ответил знахарь.

«Старый боров» покраснел от возмущения, а маг по имени Грэй поднял руку:

– Не ссорьтесь.

– Мастер Грэй, десятник прав, прошло всего полгода, – сказал Старый.

– Мастер Хорм, – спокойно ответил маг в сером, – На востоке война.

Он протянул Старому свиток, перевязанный красным шнурком. Я с запозданием удивился, осознав, что Хорм – это имя нашего знахаря. А мы ведь так и не познакомились.

Старый развернул свиток под довольным взглядом того мага, которого он назвал боровом, и пробежался глазами по тексту.

– Здесь говорится, что все стаи должны послать четвертую часть от годового призыва.

– Так и есть, – кивнул Грэй.

– Но они забирают половину, Старый, – возмутился Торбун.

Старый посмотрел на десятника и нахмурился. Увидев его взгляд, Грэй сказал:

– Мастер Хорм, Кабаньи Клыки воспользовались своим правом откупа.

Услышав это, знахарь едва не побледнел. Торбун выругался, а в рядах Скорпионов послышались возмущенные возгласы.

– Что за чушь? – возмутился Хорм, – Кто дал им это право, и почему Зеленые Скорпионы в долгу?

– Головой надо думать, старое жало, – захохотал второй маг.

– Почти две недели назад вы опустошили деревню Белых Волков, – сказал Грэй.

– Но они были обвинены в ереси самим Советом.

– Да, но находились они под властью Кабаньих Клыков.

Старый замотал головой:

– Совет так проголосовал, мы приняли его волю.

– Ах, ты же не знал, Хорм, – сказал второй маг, – Мы запросили у мастера Зигфрида право лично разобраться с еретиками.

– Высшего мастера… – с ненавистью выдохнул Старый.

– Да, да, высшего мастера Зигфрида. Это было… – «старый боров» состроил гримасу, будто вспоминал, – Ах, да, как раз после того Совета.

– Но об этом запросе надо уведомлять! – Старый тоже перешел на крик.

– Уведомлять о чем? О праве наказывать своих подданных?

– Да, мастер Хорм, Рюгла прав, – кивнул Грэй.

Судя по виду серого мага, он не был доволен этой ситуацией, но ничего поделать не мог. Тот самый черноволосый Рюгла ощерился улыбкой, даже конь под ним довольно загарцевал.

– Уведомить нас, что Кабаньи Клыки сами разберутся, – уже тише сказал Хорм, – И мы бы не тратили свое время.

– Так мы спешили вас предупредить! – с деланным сочувствием кивнул Рюгла, – Но вы напали на наш отряд.

– Мы напали?!? – рявкнул Торбун.

Маг Серых Волков снова поднял руку.

– Хорм, Торбун. Все именно так и выглядит для Зигфрида Синего. Он получил два письма от Кабаньих Клыков. Во втором письме они сообщили уже о самоуправстве Зеленых Скорпионов.

Старый зло отстукивал посохом по земле. Судя по его виду, Скорпионов довольно хитро переиграли по всем фронтам.

– Кстати, Зигфрид Синий был недоволен, узнав, что Зеленые Скорпионы дают вольную жизнь нулям, – снова донесся противный голос Рюглы.

Торбун и Старый удивленно вскинули головы.

– Вольную жизнь?

– А как это называть? – Рюгла махнул за спину, – Живут наравне со стихушниками, и даже имеют семьи.

– Они платят положенную дань, – сказал Торбун, – Мы каждый месяц отдаем положенное и Серым Волкам, и великому приору.

– Ох, не знаю, это попахивает ересью, – Рюгла покачал головой, – А сами при этом наших подданных решили проучить.

– Ваши подданные, – сказал Старый, – объявили себя свободными от власти высшей меры и ушли в горы. Вот где ересь!

Маг Серых Волков снова поднял руку, призывая к спокойствию.

– Рюгла, мне все равно, как тут живут их рабы. Они справно платят положенную дань, а вот Кабаньи Клыки этим похвастать не могут.

– Так попробуй тут, когда твоих рабов вырезает соседняя стая.

– Ну, ты, старый боров! – рявкнул Старый, – Они ушли от вас полгода как, а вы не чесались даже.

– Столько проблем, – Рюгла положил ладонь на лоб, показывая, как он замотался, – Эта война на востоке…

Грэй, скривившись, оглянулся на мага Кабанов, а потом вдруг спросил:

– Я слышал, вы приютили просветленного, который обратил Белых Волков в ересь?

Торбун и Старый выпучили глаза, а Рюгла сзади захихикал.

– Мы уже отправили его в Пещеру Правды, – спокойно сказал Торбун.

Я благоразумно зашел за угол, чтобы вообще не попадаться на глаза. Кажется, мой проповедник не просто ноль, а уже достаточно наделавший делов преступник.

– В Пещеру Правды? – удивился Грэй, – Да он же ноль!

– Ну, мы ему сказали, – подхватил Старый, – «Если твоя ересь правда, Пещера рассудит».

Грэй засмеялся.

– А что, это остроумно, – он повернулся к своим, – Надо всю просву ссылать на испытание, чтобы у них там вера окрепла.

Серые Волки засмеялись, Рюгла же сморщил недовольную рожу.

– Ну, так что, Старый? – отсмеявшись, спросил Грэй, – Зеленые Скорпионы принимают право откупа у Кабанов?

Знахарь переглянулся с Торбуном, потом недовольно посмотрел на Серого Волка.

– Мы сможем потом оспорить?

– Конечно, власть Совета Родов никто не отменял.

– Да, мы принимаем волю великого приора, но будем намерены добиваться своего права откупа в следующий раз, – опустив голову, сказал Хорм.

– Ваше законное право, – весело пропел Рюгла.

Дальше начался, как я понял, отбор кандидатов. К счастью, свободу выбора оставили Скорпионам, и Торбун быстро прошелся между парнями, хлопая по плечу счастливчиков. Хотя, судя по лицам юнцов, они были готовы хоть сейчас бежать на войну.

«Война – это всегда законный шанс подняться на одну, а то и несколько ступеней».

Я кивнул словам Хали. Понятно, что те, кто воюет, много убивает. И получает много духа.

Вот только Торбун, кажется, больше других понимал, что большинство из этих парней, скорее всего, умрут до того, как они прокачаются. Этот молодняк – только корм для матерых ветеранов.

– А где Снор? – вдруг спросил Грэй, – Он, кажется, достиг второго жала.

– Отправили с Ридаром в пещеру, – вздохнул Торбун, – Не вернулись.

– Там выросла сильная тварь?

– Не настолько, мастер пятый коготь. Потому двоих и отправили.

– Его отец будет недоволен, Торбун. Он не последний зверь в войске великого приора Зигфрида.

Десятник пожал плечами и отправился дальше отбирать призывников. Кажется, даже Кроммал отправится на фронт.

На площадь перед прощанием пришли матери будущих воинов. Ну, тут все было обычно, как и в нашем мире. Слезы, слезы, и еще раз слезы. Хотя я видел на лицах плачущих женщин нескрываемую гордость.

Вскоре юное войско с Серыми Волками впереди направилось на выход из деревни. Солнце уже почти село, и в сумерках все это выглядело особенно печально.

Маги ехали на лошадях позади всей процессии, и неожиданно Рюгла обернулся, посмотрев прямо на меня. Он пару секунд не спускал с меня глаз, и я прилежно замахал метелкой. Кабаний Клык улыбнулся и вернулся к беседе с Серым Волком.

«Ох, не нравится мне этот старый боров».

Я кивнул словам Хали и поглядел на опустевшую площадь, где Торбун и Старый остались в окружении плачущих матерей и совсем юных Скорпионов. Кажется, не лучшее время просить о жизни в деревне стихийников.

Я осторожно выглянул из-за угла. Ангел на вершине горы исчез.

– Ноль! – вдруг окликнул меня десятник.

Удивившись, что он меня заметил, я послушно подошел.

– Как ты здесь оказался? – спросил Торбун, глядя на меня, как на привидение.

– Ну, прошел Пещеру Правды и вернулся домой.

– Это же невозможно, – послышались голоса любопытных Скорпионов.

– А Снор и Ридар?

Я покачал головой.

– Там оказалось животное десятой ступени.

– Десятой? – воскликнуло сразу несколько зверей.

– Вот же зверье пустое! – выругался Торбун, – Эти пустоголовые не догадались вместе биться?

Я пожал плечами.

– А ты как от него убежал?

– Никак. Я убил его.

Мои слова не просто всех удивили. Я, видимо, только что заявил, что обрушил Небо на землю. Все звери поголовно приложили два пальца ко лбу и взглянули наверх.

Затем десятник выразительно посмотрел на толпу, собравшуюся вокруг.

– А что, дел больше нет?

Поняв намек, Скорпионы быстро рассосались по деревне.

– Старый, – сказал Торбун, когда площадь опустела, – Мне все это не нравится.

– Мне тоже, – сказал знахарь Хорм, – Времена меняются, я чувствую это, и даже…

Десятник резко оборвал его:

– Чушь нулячья! Мне не нравится, что этот ноль в нашей деревне. Одни проблемы.

– Проблемы начались еще до него. Если бы учитель не настоял на том, что именно мы должны наказать Белых Волков… – в сердцах он стукнул посохом по земле, – Я должен был предвидеть!

– Да, это странно. Как ты не увидел?

– Не понимаю. Вообще никакого предчувствия!

– Может, кто-то с более сильной мерой закрыл?

– Я думал об этом… – Старый поднял взгляд на небо.

Торбун погладил лысый череп, задумчиво глядя на знахаря. Затем сплюнул на землю:

– Вот зверье пустое! Чувствую я, добром это не кончится. Я думаю поставить охрану в усыпальнице.

Старый выразительно посмотрел на него, а потом кивнул:

– Да, сейчас лучше довериться твоему опыту, Торбун. На мой дар уже не стоит полагаться.