Меркнущий свет

Глава 20

Пока Ренни парковался у редакции, Логан позвонил Колину Миллеру на мобильный:

— Колин, это я. — На другом конце линии повисло молчание. — Слушай, Колин, я прекрасно знаю, что иногда Стил может вести себя как настоящая задница, но… — Почему-то оправдание идиотскому поведению инспектора в голову не приходило, поэтому он решил остановиться на нейтральной фразе: — Но мне твоя помощь действительно необходима.

— Я занят.

— Всего пять минут. Я на улице. Давай спускайся, погуляем на солнышке…

Глубокий вздох.

— О’кей, о’кей… если я соглашусь, ты обещаешь оставить меня в покое?

— Честное скаутское.

Спустя десять минут появился Миллер в рубашке с коротким рукавом, пиджак небрежно наброшен на одно плечо. Они пошли по Ланг Страхт, подставляя лица солнцу, а легкие — автобусным выхлопам.

— Ну что, ты расскажешь мне о твоих приятелях с юга?

Миллер вздохнул:

— Ты, черт возьми, прекрасно знаешь мой ответ. — Он оглянулся на постепенно исчезающее из виду серое приземистое здание «Пресс энд джорнал». — Все обосрали. — Он покачал головой. — Я тут так хорошо устроился, ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Все статьи на первой странице, какие только пожелаю, были мои. Отличная машина. Хорошая женщина. — Замолчал, вспомнив, что говорит с экс-любовником Исобел. — Ну, да… ты понимаешь. А сейчас эти ублюдки все портят.

— Я видел твою статью про «Макленнан Хоумз».

— Да дерьмо это все, сам знаешь. Можешь поверить, мне просто умолять пришлось, чтобы эту муть сунули на первую страницу! — Он горько улыбнулся. — Все уже думают, что на мне крест можно ставить.

— Они что, угрожали тебе?

Миллер поднял на него глаза, нахмурился:

— Кто, эти ребята от Малка? А… опять старая песня — как трудно печатать без пальцев. Говорили, что у меня дом такой хороший, и что Исобел такая красивая, и как будет неприятно, если что-нибудь вдруг случится с ее лицом… Ну, я и напечатал, и теперь всё кончено: строчу дерьмовые статейки про ярмарки и благотворительные распродажи домашней выпечки.

— Если тебе будет от этого легче, то вчера в больнице они сломали пальцы одному парню. И хорошенько его вздули. Вполне возможно, что заставили спрятать в заднице пару презервативов с коксом. У него день, наверное, еще хуже выдался, чем у тебя. — Миллер кисло улыбнулся — первый раз Логан увидел его без хмурой гримасы на лице. — Слушай, тебе нужно, чтобы эти ребята отсюда свалили, — я могу это сделать, если ты мне поможешь. Вытащу тебя из этого дерьма. Мне просто нужно знать, кто они такие, где остановились — в общем, все, что тебе известно.

Какое-то время они шли молча, направляясь к зданию газеты. Высоко вверху нежная голубизна неба начала тускнеть, из-за моря стала подниматься длинная сиреневая кромка низких облаков.

— Брендан Сазерленд, — сказал наконец Миллер, — друзья называют его Тычок — я так понимаю, ему нравится тыкать в живого человека ножиком.

— Тычок? Это что, мафия с Западного побережья?

Миллер хохотнул, отрывисто и резко:

— Нет, он только косит, что он из Глазго. А так обычный подонок из Эдинбурга, с ложным представлением о собственном величии. Только, знаешь ли, есть одна проблема — уж очень он большой подонок. Когда в первый раз нарисовался, я кое-что нарыл про него. Этот мерзавец заработал себе солидную репутацию. На мелочь не разменивается. Малк-Нож любит, чтобы он завоевывал для него новые территории. Проблемы решал. От людей избавлялся, если Малку хочется, чтобы их больше никто не нашел.

Теперь Логан понял, отчего Миллер просто на стенку лез тем утром в пабе.

— А что насчет другого, его водителя?

Миллер покачал головой:

— Не имею понятия. Как только я увидел послужной список Тычка, сразу перестал задавать вопросы. Если твой член в блендер засунули, не стоит нажимать на кнопки.

— Исобел знает?

Репортер вспыхнул:

— Я… э-э… Ведь ты ей не скажешь, а? Не хочу ее расстраивать. Не сейчас.

— Если этот Тычок угрожает вам обоим, она имеет право знать!

— Не смей, твою мать, говорить ей об этом! Обещай мне! Я сам с этим разберусь.

— Как? Как, черт возьми, ты можешь с этим разобраться? Если Тычок здесь для того, чтобы пол-Абердина для Малка вырезать, то очень скоро у тебя просто не будет на это времени!

В глазах у Миллера мелькнул лукавый огонек.

— Если только с ним первым чего-нибудь не случится…

— Даже не начинай. Что ты сделаешь? Ударишь по голове и закопаешь труп у себя в саду?

Миллер ухмыльнулся:

— У меня есть один друг, у него свиная ферма в Файви. Думаю, они найдут, куда пристроить несколько кусков первоклассного эдинбургского дурня… — Он задумался ненадолго, пожал плечами: — Подожди денек. Я разузнаю адрес. Но ради бога, чтобы только он не узнал, откуда он у тебя, о’кей?

— О'кей.

Они пошли к офису «Пресс энд джорнал», и Миллер обещал позвонить, как только что-нибудь узнает. Пока тема еще не была закрыта, Логан решил попросить о небольшом одолжении:

— Слушай, не трогай, пожалуйста, Стил.

— Черта с два! Чтобы я просто так проглотил дерьмо этой грязной суки…

— Если ты уделаешь ее в газете, меня собственная безопасность за жопу возьмет. Не знаю почему, но они там все на ней помешались. Если она пойдет на дно, то и я с ней. А если я потону, то не смогу тебе помочь.

Миллер выругался.

— О’кей, о’кей… руки прочь от старухи с обвисшей мордой. Понял. Я ее не трогаю, ты не говоришь Исобел об этих эдинбургских ублюдках. По рукам?

На том и порешили. Репортер переступил с ноги на ногу, потом сказал с таким видом, как будто тяжелую работу выполнял:

— Э-э… Лаз, знаешь, я задолбался писать разное дерьмо про эти распродажи… Если вдруг у тебя что-нибудь будет… Ну, ты понимаешь… Может быть, у тебя есть что-нибудь, что я мог бы использовать? Что-нибудь об этих мертвых проститутках… или еще что-то? Я просто подыхаю здесь!

Логан уже собрался сказать, что он посмотрит, что можно сделать, как вдруг раздался телефонный звонок. Это была Стил: сказала, чтобы он ехал в больницу. Джейми Маккиннон только что провалился на ректальном экзамене.

До Абердинской Королевской клинической больницы было недалеко, сразу за светофором на Андерсон-драйв и потом еще немного вниз по холму, поэтому Логан извинился и ушел. Когда он туда приехал, тонкая полоска облаков выросла и закрыла половину неба, став серо-стального цвета с угрожающим фиолетовым отливом. Он едва успел нырнуть в вестибюль больницы, как первые крупные капли дождя застучали по закрывшимся стеклянным дверям.

Приемный покой отделения острых респираторных инфекций представлял собой довольно большую комнату со свободной планировкой, картинами на стенах и удобными креслами, отчего Логана всегда пробирала дрожь. Он проскочил мимо герба больницы и направился в палату к Джейми Маккиннону. Только Джейми там больше не было. Измотанная медицинская сестра в заляпанной кровью униформе сказала Логану, что его перевели в отдельную палату на четвертом этаже. Он очень быстро нашел ее.

Детектив-инспектор Стил уже была там, вместе с высоким парнем из отдела по борьбе с наркотиками. Логан был представлен и зашел так далеко, что даже пожал ему руку, и только потом понял, откуда эту руку только что вытащили. Рука была громадная, ладонь Логана в ней просто потерялась, и у него возникло что-то вроде жалости к Джейми Маккиннону, который лежал на кровати лицом к стене, свернувшись калачиком, как отшлепанный ребенок. Это наверняка было очень больно! Советник Маршалл был бы доволен.

— Продолжайте, — сказала Стил своему громадному другу. — Покажите, что вы нашли.

Парень холодно улыбнулся и протянул лоток из нержавеющей стали, в котором лежали два покрытых слизью шишковатых пакетика, каждый длиной сантиметров в десять, похожих на две колбаски белого пудинга.

— Навскидку я бы сказал, что перед вами с четверть килограмма крэка, — сказал он. — Такое количество кокаина — это точно не для себя, а на продажу. Никогда в этом месте так много не вмещалось. Здесь ваш мальчик может целое новое направление создать.

Стил опустилась на кровать рядом с Джейми, лежавшим в позе зародыша, похлопала его по бедру:

— Ну что, Джейми, хочешь рассказать нам о своих дружках с юга… или мне добавить к твоему послужному списку «хранение с целью продажи»? — Но в этот день Джейми уже познакомился с длинной рукой правосудия и повторения не желал. Поэтому он смотрел в стену и, свернувшись в клубок, молчал.

Половина пятого. Эльза Крукшенк подняла телефонную трубку и набрала номер офиса Гэвина. Ответил Норман, слишком молодой, чтобы быть бухгалтером, и к тому же ужасный любитель пофлиртовать. Покраснев, Эльза спросила, не может ли она поговорить со своим мужем. На другом конце линии воцарилось минутное молчание, как будто Норман о чем-то раздумывал. Потом:

— Эльза, о чем такая милая горячая малышка, как вы, может говорить с этим старым пердуном?

— Я хочу, чтобы он купил кое-что к чаю, — сказала она, смущенная и взволнованная тем, что ее назвали «горячей малышкой».

— Подожди минутку, моя девочка, о'кей? — На другом конце линии был слышен приглушенный разговор. — Эльза, котеночек, извини, кажется, старый пердун вышел куда-то к покупателю. Скорее всего, допоздна не вернется. Прости, любимая, ты ведь знаешь, как тут у нас: сначала покупатель, потом все остальное. Но если тебе одиноко, я всегда могу заглянуть и согреть тебя.

Улыбнувшись, она сказала, что все о’кей, и повесила трубку. Норман был просто ужасен! Комплименты и неприличные намеки… Гэвин тоже раньше таким был, а потом эти анализы, и всё, ни одной живой искорки. Четыре года они пытались завести детей. Четыре года медицинских процедур и подсчета ее циклов… Впрочем, все это неважно. Скоро все будет нормально. Жизнь сама все расставит по местам. Так всегда бывает.

С храброй улыбкой она взяла со стола ключи от их новой машины. Теперь она уже сама может поехать в супермаркет. Гэвин всегда любил стейк к праздничному ужину в свой день рождения, может быть, она сегодня его приготовит. Так, побаловаться.

У соседей загремела музыка.

Операция снова началась ровно в десять часов вечера: та же команда, те же машины, те же позиции. Жирные дождевые капли сменились мелким накрапывающим дождиком, который постепенно затих, оставив после себя в переулках лужи и скользкую брусчатку. Где-то наверху висели темные низкие облака, отражая оранжево-желтое сияние уличных фонарей. Чуть дальше по Шор-лейн из четырех фонарей три накрылись, в живых остался только один, под которым констебль Мэнзис с важным видом выгуливала свои прелести.

Логан поставил машину на прежнем месте и, пока инспектор Стил вела переговоры по рации, проверяя, всё ли на своих местах, разложил свое кресло и закрыл глаза, в полной решимости, что сегодняшней ночью его очередь немного поспать. После того как они уехали из больницы, он затребовал досье на Брендана — Тычка — Сазерленда, проверил, не нашлась ли Агнес Вокер, которую он объявил в розыск — всё еще никаких известий, — и заполнил документы, необходимые для предъявления Джейми Маккиннону обвинения в хранении наркотиков. Как только Маккиннон выйдет из больницы, он прямиком отправится в суд, а оттуда — обратно в Крейгинчиз. Логан не мог не посочувствовать парню: разве он мог сказать что-нибудь против, когда Тычок решил запихнуть ему внутрь четверть килограмма кокаина?

Логан поерзал, пытаясь удобнее устроиться в водительском кресле, учитывая, что ноги на педалях, а колени упираются в рулевое колесо. Машина была та же самая, что и вчера, — никто даже не побеспокоился выбросить бумажные пакеты из-под жареной картошки, они так и валялись на заднем сиденье вместе с вещами, которые были конфискованы из машины советника Маршалла. У Логана теплилась надежда, что их можно будет внести в протокол в качестве улик, но для этого нужно состряпать хоть какое-то обвинение, а Стил наотрез отказалась это делать. Одному Господу Богу было ведомо, что за сомнительную сделку она заключила с Маршаллом, чтобы отмазать его от суда и сплетен в газетах.

Он уже почти заснул, когда с пассажирского места раздался мощный храп. Инспектор его опередила. Чертыхаясь, Логан поднял спинку кресла и сел, тупо уставившись в темный переулок: если что-нибудь вдруг случится, один из них должен бодрствовать. Наклевывалась еще одна длинная ночь.

За пять минут до полуночи Логан был отправлен за жареной картошкой для инспектора. Снова. По крайней мере, не было дождя, и, если честно, он даже был рад возможности вылезти из машины и размять ноги. А инспектор всю ночь выдавала звуки, напоминавшие нечто среднее между работающим трактором и текущей водопроводной трубой.

Вместо того чтобы двинуть прямо по Маришаль-стрит к киоску с жареной картошкой, он решил срезать и пошел по Риджент-ки, чтобы потом свернуть налево, на Коммерс-стрит, как в прошлый раз, а потом прямо через кольцевую развязку и задами через Каслгейт. Лишних десять минут без Стил.

Сегодня вечером народу на улице было значительно больше, чем вчера, большинство были пьяны; пошатываясь и спотыкаясь, они орали песни на смеси русского и ломаного английского. Наверное, в порт зашел большой корабль.

Констебль Дэвидсон стояла на углу Мирнс-стрит, на ней были громадный бюстгальтер с поролоновыми вставками, мини-юбка в тигровую полоску, а сверху короткое шерстяное пальто с капюшоном. Как только она его заметила, тут же вошла в роль, заорала:

— Эй, Большой Мальчик! Хочешь поразвлечься немного, любимый? У меня есть за что подержаться и где твоим пестиком потолочь! Вааааааггххх! — Она на удивление неприлично стиснула свои груди.

Он рассмеялся и прошел мимо:

— Не могу себе это позволить, миссис Дэвидсон, слишком круто для меня.

Она отдала ему честь двумя пальцами и снова принялась ковыряться в зубах. Он повернул налево, за угол, вышел с набережной на Коммерс-стрит и пошел по проезжей части, чтобы не влезть в громадную черную лужу с маслянистой пленкой по краям.

Даже сильно напрягая воображение, никто бы не назвал эту часть города уютной окраиной. Неухоженные дома серого цвета, несколько современных зданий из пластика и проржавевшей стали. «Сварочные работы» и «Аренда машин и механизмов» соседствовали с шипчэндлерами[17], а с наступлением темноты на улицы выползали припозднившиеся пьяницы и обдолбанные шлюхи. Одна из них как раз торговалась с парочкой забулдыг у входа в темный переулок. Логан пошел дальше, стараясь не обращать внимания на детали происходящего, правда, слышно было неплохо.

— Слушай, — заплетающимся языком бормотал здоровый парень, едва державшийся на ногах, — ты за это нас обоих обслужишь, так ведь, красотка? А-аднааврименна, типа того? Твой парень, это Стив, сказал, что ты самая лучшая… чтобы а-аднааврименна, ага?

Его едва державшийся на ногах приятель заорал:

— Я ни фига не согласен, это что, на каждого по несколько сраных секунд, что ли?

— Заткнись, твою, мать, знаю я! Неясно, что ли, я сказал — она сделает для нас а-аднааврименна? — Рыгнул. Два шага назад, один вперед. — Ты с какого конца хочешь?

— Больше стоить, чтобы два сразу! Больше! — Славянский акцент.

Логан застыл. Это была она.

— Больше? — Это опять Жирняга, расстегивая штаны и роняя их на ботинки. — Давай, в сексе я — бог! Это ты мне еще заплатить должна!

Сделал шаг вперед, запутался в штанах и, как мешок, рухнул на мощеный тротуар. Его друг немедленно описался от смеха.

Логан вошел в переулок. Друг стоял, согнувшись в три погибели, ржал и наблюдал за тем, как Жирняга барахтается на земле, доблестно пытаясь встать на ноги. Кайли смотрела на все это равнодушно и рассеянно, почесывая сгиб левой руки там, где виднелись ожоги от сигарет и дорожки от уколов. Логан подошел прямо к ней. Она с минуту смотрела куда-то за его плечо, потом перевела глаза на его лицо и улыбнулась:

— Ты хочешь меня трахаться сейчас? Ты полиция, я делать бесплатно…

— Почему бы нам с тобой не прогуляться и не поговорить немного?

Она ухмыльнулась:

— Я хорошо грязный говорить!

— Да, я знаю, ты мне это уже говорила, помнишь?

Он взял ее за руку и повел к выходу из переулка, что вызвало протестующий вопль парня со спущенными штанами. Было совершенно ясно, что Логан пытался пролезть без очереди.

— Ей четырнадцать лет, — сказал Логан в ответ, — и я из криминальной полиции. Хочешь, я тебя арестую, за насилие над несовершеннолетней?

Парень поддернул штаны и забормотал, что у него самого дети, что это просто ужасно, и что он вообще ничего такого не имел в виду, и что он на самом деле не знал, что ей четырнадцать лет…

В свете уличных фонарей Логан в первый раз хорошо ее разглядел. За прошедшую неделю она умудрилась сломать себе нос.

— Что у тебя с лицом?

Кайли пожала плечами:

— Стив рассердился. Я сказала, что дождь — плохой бизнес, а он сказал, я плохо делаю деньги.

— Ты выглядишь так, будто неделю не ела.

Она покачала головой и пошла, спотыкаясь, за ним, мимо «Цитадели» к Каслгейт.

— Я ем «Хэппи Мил». Стив хороший ко мне.

Да, подумал Логан, наш старый добрый Стив.

— Пойдем, куплю тебе жареной картошки.

Очередь была длиннее, чем обычно, пьяные и не очень пьяные люди терпеливо дожидались своей очереди, чтобы заказать на ужин копченую колбаску с белым пудингом, под мерцающим светом телеэкрана с выключенным звуком, висевшего над кассовым аппаратом. Логан и Кайли медленно двигались в очереди; литовка рассуждала, что в Эдинбурге такие киоски лучше, чем в Абердине, потому что там к картошке дают соль и соус, а здесь соль и уксус. Только они подошли к бункеру из стали и стекла — туда, где в кипящем масле жарились куски всякой всячины, — как Кайли ткнула пальцем в экран телевизора и завопила от восторга:

— Я с ним трахаться!

Логан покраснел, посмотрел вверх на экран и увидел мерзкую самодовольную физиономию члена городского совета Эндрю Маршалла.

— Ты уверена? — прошипел он, пытаясь не привлекать еще больше внимания, чем они уже умудрились сделать.

Она кивнула:

— Частная вечеринка, когда я первый раз приходить в Абердин, он и его лысый друг, одновременно. Групповушка — так это называется? Лысый меня в рот, а вот этот в…

Логан больше не захотел слушать; судя по изъятым журналам, было совершенно ясно, где пристроился член городского совета. Он заплатил за картошку, и они пошли через дорогу. Кайли так увлеклась едой, что совсем не заметила, как они прошли мимо Центра искусств, повернули и начали подниматься по пандусу к автомобильной стоянке на заднем дворе. Только когда Альфа Шесть Два просигналила, проезжая мимо, она внезапно поняла, что находится рядом со штаб-квартирой полиции Грампиана. Осыпая Логана ругательствами, она швырнула в него остатками картошки и бросилась наутек, но он схватил ее за шкирку и потащил, пинающуюся и вопящую, внутрь.

Полчаса спустя Логан запрыгнул в служебную машину детектива-инспектора Стил и протянул ей сверток с пудингом и жареной картошкой. И с обязательным маринованным яйцом.

— Где тебя черти носили? Я тебя целую вечность жду!

Логан ухмыльнулся и сел на водительское кресло:

— Да так, ходил кое-куда.

— Куда это? — спросила Стил, с подозрением пережевывая горсть жареной картошки. — Что-то ты очень веселый.

— Я только что взял проститутку.

— Вот как? — Она откусила приличный кусок белого пудинга и проговорила с набитым ртом: — А что, констебль Ватсон для тебя уже не достаточно грязная? Так я могу…

Он не дал ей закончить:

— Четырнадцатилетнюю литовскую проститутку. Зовут Кайли. Она видела, как Джейми Маккиннон занимался сексом с Рози Вильямс в тот вечер, когда ее убили.

Стил что-то промычала и забросила в рот еще одну горсть картошки.

— Ну и на хрена это мне? — На блузку посыпались крошки. — Этот ублюдок и так признался, что он ее трахал. Вот если бы это был тот парень, который убил Рози и Мишель Вуд, тогда другое дело. А что кто-то видел там Маккиннона, это уже для нас значения не имеет.

— Это так, на всякий случай. Просто выводит его на сцену. Вы же помните, что у нас нет никаких улик? Вы уничтожили те пленки… — Заметив выражение лица инспектора, он осекся. — Я имел в виду, что тогда магнитофон не работал.

— Вот это правильно, так и говори, твою мать.

— Есть еще кое-что, если вам интересно. — Логан улыбнулся и подождал, пока Стил откусит еще один громадный кусок пудинга. — Эта четырнадцатилетняя девчонка сказала, что член городского совета Маршалл трахал ее в задницу, пока она кому-то отсасывала…

Детектив-инспектор Стил поперхнулась, закашлялась, и непережеванные куски пудинга забрызгали внутреннюю поверхность ветрового стекла.

Логан подмигнул ей:

— Я знал, что вам понравится.