Мертвые, вставайте!

10

Три землекопа были вымотаны до такой степени, что поедали рыбу, даже не замечая, что это каменный окунь.

– Пусто! – сказал Марк, наливая себе вина. – Совершенно пусто! Невероятно. Мы уже закапываем яму. Вечером закончим.

– А чего ты ждал? – спросил Матиас. – Думал, там труп? Ты всерьез этого ждал?

– Ну, чем больше я думал…

– Вот и нечего было думать. Мы и так достаточно думаем, сами того не желая. Под деревом ничего нет, вот и все.

– Точно? – спросил Вандузлер приглушенным голосом.

Марк поднял голову. Он знал этот приглушенный голос. Значит, крестный снова думал, о чем не следовало, раз ему не по себе.

– Точно, – ответил Матиас. – Тот, кто посадил дерево, вырыл не слишком глубокую яму. В семидесяти сантиметрах от поверхности почва осталась нетронутой. Нечто вроде культурного слоя конца восемнадцатого века, как и сам дом.

Матиас вынул из кармана забитый землей обломок трубки из белой глины и положил его на стол. Конец восемнадцатого века.

– Вот, – сказал он, – для любителей. София Симеонидис может теперь спать спокойно. А ее муж бровью не повел, когда мы сказали, что будем копать у него в саду. Спокойный человек.

– Возможно, – сказал Вандузлер. – Но в конечном счете это не объясняет появления дерева.

– Вот именно, – подхватил Марк. – Не объясняет.

– Да плевать на дерево, – возразил Люсьен. – Может быть, его посадили на спор или что-нибудь в этом роде. У нас есть тридцать тысяч франков, и все довольны. Закапываем яму, а в девять часов вечера ложимся спать. Отход на тыловые позиции. Я смертельно устал.

– Нет, – сказал Вандузлер. – Сегодня вечером мы выходим в свет.

– Комиссар, – сказал Матиас, – Люсьен прав, мы выдохлись. Выходите сами, если хотите, но мы пойдем спать.

– Придется сделать усилие, святой Матфей.

– Меня зовут не святой Матфей, черт возьми!

– Конечно, – согласился Вандузлер, пожимая плечами, – ну и что с того? Матфей, Матиас… Люсьен, Лука… что так, что эдак. А мне приятно. На старости лет я окружен евангелистами. Где же четвертый? Да нигде. Что же получается?… Машина о трех колесах, телега о трех лошадях. Правда забавно.

– Забавно? Потому что она опрокинется в канаву? – спросил Марк раздраженно.

– Нет, – сказал Вандузлер. – Потому что она никогда не едет туда, куда хочется, туда, куда нужно. Она непредсказуема. Вот что забавно. Не так ли, святой Матфей?

– Как вам угодно, – вздохнул Матиас, стискивая руки. – Во всяком случае, я не превращусь от этого в ангела.

– Прости, – сказал Вандузлер, – а что общего у евангелиста с ангелом? Но хватит об этом. Вечером у соседки будет дружеская вечеринка. У восточной соседки. Похоже, она частенько устраивает вечеринки. Любит повеселиться. Я принял приглашение и сказал, что мы придем вчетвером.

– Дружеская вечеринка? – возмутился Люсь-ен. – Ни за что. Бумажные стаканчики, кислое белое вино и картонные тарелки, полные всякой соленой ерунды. Ни за что. Даже сидя в дерьме, слышите меня, комиссар, и особенно сидя в дерьме, – ни за что. Даже на вашей хромой колеснице о трех лошадях – ни за что. Либо роскошный прием, либо ничего. Либо дерьмо, либо величие, и никаких компромиссов, никаких переходов. Никакой золотой середины. В золотой середине я теряюсь и впадаю в тоску.

– Это не у нее дома, – сказал Вандузлер. – У нее есть ресторан «Бочка» здесь неподалеку. Ей приятно угостить вас стаканчиком. Что тут плохого? Эта Жюльет с Востока стоит того, чтобы на нее взглянуть, а ее брат служит в издательстве. Может и пригодиться. А главное, там будет София Симеонидис с мужем. Они всегда приходят. И мне интересно на них посмотреть.

– София дружна с соседкой?

– Очень.

– Смычка между Восточным и Западным фронтом, – объявил Люсьен. – Мы рискуем попасть в клещи, нужен прорыв. Черт с ними, со стаканчиками.

– Вечером решим, – сказал Марк, которого утомляли изменчивые и настойчивые желания крестного. Чего добивается старина Вандузлер? Хочет отвлечься от своих мыслей? Или начать расследование? Да ведь оно закончилось, так и не начавшись.

– Тебе же сказали, что под деревом ничего нет, – напомнил Марк. – Забудь ты про эту вечеринку.

– Не вижу никакой связи, – сказал Вандузлер.

– Прости, но ты отлично ее видишь. Тебе хочется искать. Что угодно и где угодно, лишь бы искать.

– Ну и что?

– А то, что не выдумывай то, чего нет, только потому, что потерял то, что есть. Мы пошли закапывать.