Место твое впереди

Пусть слава множится отважных мозырцев

Строки дивизионной песни я не случайно вынес в заголовок этой главы. Призыв и пожелание, заложенные в них, осуществились. Наступление продолжалось днем и ночью. Гитлеровское командование заблаговременно подготовило Пинск к круговой обороне. На тактически выгодных рубежах фашисты оборудовали две линии сплошных траншей, связанных ходами сообщения. Было также сооружено много дзотов и дотов, в том числе в самом городе.

Все дороги, мосты, подходившие к Пинску, пойму реки Ясельда гитлеровцы заминировали. На правом берегу реки господствовали над окружающей местностью песчаные высоты. Это тоже давало известное преимущество врагу.

В тот же день полковника В, П. Шмыглева и меня вызвал командир корпуса генерал-майор А. Я. Яновский. Он сообщил нам решение командующего 61-й армией генерал-лейтенанта П. А. Белова о нанесении главного удара по Пинску на правом фланге с рубежа Сошно, Вылазы, Селищев, вдоль шоссейной и железной дорог с обходом города с севера.

Основной силой на направлении главного удара являлся 89-й стрелковый корпус, в который входила и наша дивизия.

9-й гвардейский стрелковый корпус получил задачу наступать с рубежа озера Нобель, Хойно и обойти Пинск с юго-запада.

415-й стрелковой дивизии ночью в канун наступления предстояло во взаимодействии с кораблями Днепровской флотилии высадить в Пинск десант. В его состав включены два стрелковых полка. Задача десанта — отвлечь силы врага с направления главного удара.

Намечено было провести некоторую перегруппировку войск. Теперь 55-я гвардейская стрелковая дивизия становилась нашим соседом слева, а направо перекантовывалась 23-я стрелковая дивизия.

Тем временем во всех частях нашей дивизии развернулась подготовка к преодолению водного рубежа. Бывалые воины рассказывали молодым солдатам об опыте форсирования Десны, Днепра и Припяти. Всюду готовились плоты, челноки, лодки.

Ночь на 13 июля застала меня в 107-м полку. Подполковник Ф. В. Смекалин только что вручил награды Родины отличившимся в недавних боях. Такая оперативность стала возможной потому, что командирам полков было предоставлено право награждать от имени Президиума Верховного Совета СССР рядовой и сержантский состав медалями, а комдиву — медалями и орденом Красной Звезды солдат и офицеров, до командира роты.

За время наступления в Белоруссии командиры частей наградили 655 человек, командир дивизии — 280 человек и командир корпуса — 17 человек. Из числа награжденных 795 рядовых и сержантов. Причем в первый день совершения подвига вручено 10 наград, на второй и третий день — 145.

Награжденные не скрывали своей радости, но, как правило, проявляли чрезмерную скромность, говорили:

— Ну что особенного... делал, как все другие... Не думал, что заслужу такую награду.

Какие это были нравственно чистые и крепкие духом люди!

Утром 13 июля я был в 111-м полку. На опушке леса, близ командного пункта полка, увидел разведчиков. Они сидели плотным кружком на густой траве и внимательно слушали Николая Бобровского, читавшего стихи, опубликованные в дивизионной газете:

Во всех подразделениях шли последние приготовления к наступлению. Вот на лесной поляне выстроились солдаты, перед ними командир роты лейтенант Александр Черкасов.

— Товарищи, — обращается лейтенант к ним, — сегодня мы передаем пулемет номер сто один ефрейтору Николаю Стройкову. Ранее этот ручной пулемет принадлежал герою нашего подразделения Лаврентию Яковенко, погибшему в боях с фашистами.

Отройков, принимая пулемет, дает клятву:

— Буду беспощадно мстить врагам за смерть Яковенко...

Хорошая это была традиция — вручать оружие погибших молодым бойцам.

Части дивизии сосредоточились на исходных рубежах. Они были построены в два эшелона. В первом эшелоне — 107-й и 111-й полки. Во втором эшелоне — 228-й полк. 107-й полк получил задачу форсировать реку Ясельда, захватить деревню Любель и дальше наступать в направлении населенного пункта Масевичи. 111-й полк, форсировав реку, должен был выйти на западную окраину деревни Купятичи. 228-й полк, следуя во втором эшелоне, получил задачу развивать успех 111-го полка и наступать на город Пинск с севера.

О начале наступления возвестила артиллерийская подготовка. Несколько минут на правом берегу реки, где притаился враг, бушевал огненный вихрь. Воздух наполнился раскатами грома. 13 июля 1944 года в 16 часов 35 минут дивизия вместе с другими соединениями 61-й армии и Днепровской флотилией перешла в наступление.

Реку Ясельду наши части форсировали на плотах, лодках и подручных средствах. Противник силами пехоты и танков несколько раз переходил в контратаку. На подступах к населенному пункту Любель произошел скоротечный бой, отмеченный самоотверженностью наших людей. Две самоходки, а за ними до батальона вражеской пехоты устремились в направлении боевых порядков 2-го батальона 107-го полка. Казалось, что они сомнут наших людей. Но в это время на помощь пехоте подошли две 45-мм пушки. Командир орудия старший сержант Николай Алексеевич Сараев послал вперед двух бойцов с противотанковыми гранатами, а сам открыл огонь по пехоте противника. Подбить вражескую самоходку гранатами не удалось. Она приближалась к орудию.

Под огнем врага Сараев откатил орудие в сторону и несколькими выстрелами подбил самоходку. Вторая самоходка повернула обратно. После этого обе пушки начали обстрел вражеской пехоты. Командир батальона Сергей Евсеевич Низовец поднял батальон в атаку. Стрелковые подразделения завершили разгром врага. Все поле боя было усеяно трупами гитлеровцев.

К 18 часам 13 июля 107-й и 111-й полки овладели населенными пунктами Любель и Купятичи. 228-й полк при поддержке артдивизиона В. М. Сарычева, овладев опорным пунктом врага — поселком Посеничи, перехватил шоссейную дорогу. И снова нам помогли партизаны. Они оседлали дорогу Поречье — Мотоль и не пропускали отступающих фашистов до подхода частей дивизии. Несколько сот гитлеровцев партизаны взяли в плен. Захватили большой обоз с боеприпасами. Позже мы установили, что командовал этой группой партизан помощник комиссара партизанской бригады по комсомольской работе Эдуард Нордман.

В Пинске героически сражался полк 415-й стрелковой дивизии, высаженный Днепровской флотилией в юго-восточной части города. Командир дивизии принял решение оказать помощь этому полку. Выбор пал на нашу учебную роту. Она уже имела опыт взаимодействия с кораблями флотилии. Ротой командовал капитан А. К. Андреев. Как же она действовала? Об этом по окончании боя мне рассказал Алексей Константинович.

Рано утром 12 июля учебная рота погрузилась на катера. Они взяли курс на Пинск.

Не прошло и часа, как противник дал о себе знать: десантники попали под его заградительный огонь.

Командир катера, опытный и смелый моряк, крикнул:

— Полный!

Стрелой проскочили десантники полосу огня, и через несколько минут перед ними раскинулся Пинск...

Гитлеровцы обрушили на смельчаков огневой шквал. Вода закипела от мин и снарядов. Пули с визгом защелкали о броню катеров. Снаряд, упавший рядом с катером, на котором находился капитан Андреев, поднял огромную волну. Вода залила палубу. Где-то на корме раздался сильный взрыв, вспыхнуло ослепительное пламя.

До берега было метров сорок. Прямо против десантников, на горе в парке, стояли четыре «фердинанда» и вели огонь. Горящий катер начал тонуть, и его командир приказал:

— Десанту за борт!

Раздумывать было некогда. Не прошло и минуты, как все десантники попрыгали в реку... Гитлеровцы били из пулеметов длинными очередями. Раненые скрывались под водой и захлебывались. Ноги живых вязли в иле. А город был недалеко. Десантники хорошо видели «фердинанды» в парке, слышали выстрелы в центре города. Там дрались, зажатые в кольцо, бойцы из 415-й дивизии. Десантники все-таки добрались до берега и здесь залегли, не в силах ничего больше предпринять...

К счастью, быстро стемнело. Осталось десантников всего тридцать пять. Они окопались, расставили ручные пулеметы и заняли оборону.

Утром 13 июля бой в центре города возобновился. Десантники открыли огонь. Прибыл еще один катер и под прикрытием огня десантников сравнительно легко высадил на берег людей, выгрузил вооружение и боеприпасы.

Бросок на город Андреев решил начать в ночь на 14 июля. К атаке все было подготовлено своевременно. Каждый знал, что от него требуется. Еще раз проверили пулеметы, минометы, автоматы, боеприпасы. Как только наступила темнота, бойцы капитана Андреева ворвались в город. Утром 14 июля Пинск был освобожден от немецко-фашистских захватчиков войсками 61-й армии при поддержке Днепровской военной флотилии.

В приказе Верховного Главнокомандующего среди отличившихся соединений, принимавших участие в освобождении Пинска, названа и наша дивизия.

Среди частей дивизии отличился 228-й полк, ему присвоено почетное наименование Пинского, а 107-й полк награжден орденом Красного Знамени.

Вечером Москва салютовала освободителям Пинска двадцатью артиллерийскими залпами. Личный состав дивизии получил пятую благодарность Верховного Главнокомандующего.

Значительные потери понесли мы при штурме города. Среди погибших был и мой молодой друг, человек чистейшей души Николай Бобровский. Посреди неширокой Ясельды в лодку, где он находился, ударила мина, и комсорга не стало.

Я хорошо помню тот день, когда мы стояли, обнажив головы, перед его открытой могилой. Мне редко приходилось видеть солдатские слезы, но в этот скорбный момент плакали многие из его боевых друзей.

У меня сохранился пожелтевший экземпляр нашей дивизионной газеты «Победа» за 30 августа 1944 года. В этом номере опубликовано открытое письмо комсоргов Бебенова, Пуленка и Писчука, посвященное памяти Николая Бобровского. Оно заканчивается такими строками: «Пусть его светлый образ всегда будет жить в нашей памяти — образ молодого большевика с мужественным комсомольским сердцем».

Со дня гибели Николая Бобровского прошло уже много лет. Но в моей памяти он не умер. Такие не умирают. Они постоянно среди нас и живут в делах нового молодого поколения. Неугасимый огонь их душ — в сердцах покорителей целины и моряков, плывущих сквозь штормы, строителей БАМа и электростанций в Сибири, водителей космических кораблей... Он является для молодежи одним из тех, с кого берут пример.

Имя комсорга 111-го полка Николая Бобровского присвоено пионерской дружине Пинковичской средней школы Пинского района. В школе открыт музей боевой славы.

Пионеры, красные следопыты, обнаружили неподалеку от своей школы братскую могилу, списались с участниками боев, связались с архивами, установили имена похороненных.

Доброе дело! Однако не все ребятам по силам. И многим людям, так и не узнавшим о судьбе своих близких, горько, как горько и мне самому, не разыскавшему могилы брата. Надо бы поактивнее в это дело включиться военкоматам.

...Наступление продолжалось. Без отдыха дивизия преследовала отходящие части 7-й немецкой пехотной и 1-й венгерской кавалерийской дивизий, не давая им закрепиться. 1-й батальон 228-го полка под командованием капитана А. И. Тельнова вышел в тыл кавалерийскому подразделению врага и полностью разгромил его. 36 солдат сдались в плен. Захвачено было много лошадей, оружия и военного имущества. Успешно продвигаясь вперед, 107-й полк 17 июля перерезал шоссейную дорогу Слуцк — Кобрин в районе насоленного пункта Мачульник и вышел к реке Муховец. На этом водном рубеже гитлеровцы закрепились, прикрывая подступы к Кобрину — важному узлу шоссейных дорог.

19 июля части нашей дивизии вместе с 23-й стрелковой дивизией форсировали реку Муховец и, прорвав оборону противника, начали обходить Кобрин с северо-запада.

Командование дивизией вновь принял на себя полный сил и энергии полковник Корней Михайлович Андрусенко.

20 июля дивизия достигла рубежа в 12 км западнее города Кобрин и получила задачу овладеть станцией и населенным пунктом Жабенка, важным опорным пунктом на дальних подступах к Бресту.

У станции Жабенка гитлеровцы оказали нам сильное сопротивление. Помню, я прибыл в 107-й полк. Передний край проходил по нескошенным хлебам. Наши залегли под огнем и несли потери. Было ясно, что надо быстрее поднимать людей и выводить из-под обстрела. Вместе с Алексеем Мусатенко мы пошли на передний край.

В тот день обстановка сложилась так, что командир 107-го полка, его заместители и начальник штаба находились в цепи наступающих. Заместители командира по политической и строевой части — Кузнецов и Евстигнеев, парторг полка Недотанов и комсорг Босалыга повели бойцов в атаку. Двое из них в этом бою получили ранения. Четвертый раз за время войны был ранен ветеран дивизии майор Петр Макарович Евстигнеев.

По-разному складывались судьбы воинов дивизии. Одни погибали в первом же бою. Другие, отвоевав месяц-другой, после ранения эвакуировались в глубокий тыл, а позже направлялись в другие части и там продолжали воинский путь. А третьи, вопреки всем случайностям войны, намертво связали свою судьбу с дивизией. Эти люди составляли наше боевое ядро и нашу живую историю. К их числу относился и майор Петр Макарович Евстигнеев.

Евстигнеев начал воевать под Москвой в октябре 1941 года. В первых же боях был контужен, но быстро поправился и снова вернулся в строй. В конце декабря он получил сквозное пулевое ранение в грудь. Пришлось долго лечиться.

К нам в дивизию Евстигнеев прибыл в конце 1942 года. Его назначили офицером в оперативное отделение штаба. Я с ним познакомился перед наступлением под Левошкино. Худой, высокий, плечистый человек, с продолговатым волевым лицом. На слова скуп. Держался просто, уверенно, твердо. Штабист отличный. Но в штабе дивизии скучал. Его неудержимо тянуло на передовую, вскоре он добился назначения командиром батальона в 111-й полк.

Во время боев под Понырями Евстигнеев возглавил одну из самых опасных атак, был контужен и ранен в левое плечо и бедро. С такими ранениями в медсанбате раненых не оставляли. Евстигнеева эвакуировали в тыл. Мы уже не ждали его возвращения, как вдруг накануне форсирования Днепра он снова прибыл в дивизию. Его назначили заместителем командира 107-го полка по строевой части. Во время боев на Днепре Евстигнеев находился в батальоне, при отражении немецкой контратаки был ранен в голову.

Сколько ранений! Казалось, будь человек из стали — и то не выдержит. Но Евстигнеев был крепче стали. Он был из тех, о ком поэт говорил:

К началу летнего наступления 1944 года майор Евстигнеев был уже в полку и при форсировании реки Припять руководил переправой, участвовал в горячих схватках с врагом.

И сегодня в густых хлебах, истоптанных солдатскими сапогами, он снова возглавил атаку и снова был тяжело ранен.

Мы опять прощались с ним. Забегая вперед, скажу: три года после этого ранения Петр Макарович пролежал в госпитале, все три года переписывался со мной. И, знаю, Думал он и чувствовал так, словно все еще находился в строю.

Пришлось расстаться и с парторгом 107-го полка Ильей Ивановичем Недотановым. Мы были рядом с ним в цепи наступающей пехоты, когда осколок вражеского снаряда ранил его. Алексей Мусатенко подхватил Недотанова и помог доставить в батальонный пункт медицинской помощи. Ранение было тяжелым, и парторга эвакуировали в тыл. В дивизию он уже не вернулся.

Тяжелым был бой. Горько было видеть, как падают под пулями дорогие тебе люди. Привыкнуть к этому нельзя. Но что же делать, война есть война.

21 июля в 16 часов части дивизии овладели населенным пунктом и станцией Жабенка.

В освобожденном Пинске 23 июля состоялся митинг трудящихся совместно с представителями воинских частей и партизанских отрядов. Делегация нашей дивизии, прибывшая на митинг, была тепло принята жителями города. Встретились с партизанами, помогавшими нам освобождать город Лунинец. Глубокое впечатление на присутствующих на митинге произвело выступление секретаря Пинского подпольного обкома партии Героя Советского Союза генерал-майора А. Е. Клещева и командира партизанского соединения Героя Советского Союза генерал-майора В. З. Коржа, зачитавшего боевой рапорт партизан.

Возвратившись с митинга, члены нашей делегации рассказали обо всем этом воинам дивизии.

Брест нам брать не довелось. Дивизию вывели в резерв и направили под Белосток.

Было время подвести итоги прошедших боев, осмыслить накопившийся опыт. 10 августа 1944 года состоялось собрание партийного актива дивизии.

Каковы же итоги нашего наступления?

По той самой лесисто-болотистой местности, которую немецкие генералы считали непроходимой, 55-я Мозырская Краснознаменная стрелковая дивизия, наступая в составе 61-й армии 1-го Белорусского фронта, прошла с боями после форсирования Днепра 586 километров, форсировала 14 рек, освободила от врага 452 населенных пункта.

952 воина нашей дивизии были награждены орденами и медалями.

Еще и еще раз оказался прав великий русский полководец Суворов, когда он утверждал: «Там, где пройдет олень, — там пройдет русский солдат, а там, где не пройдет олень, — все равно пройдет русский солдат».