Месть

Глава 19

Михаил действительно был рад увидеть Ивана живым. И даже активно это выражал. Примерно секунд двадцать, но для сурового мужчины даже этого было много. Однако трогательный момент закончился, и Михаил включил зануда-мод.

— Рассказывай! — потребовал он, пристально глядя на Ивана.

А Бобров как-то неожиданно понял, что… Не обязан подчиняться. Совсем. Даже в силу привычки уже не получается относиться к Михаилу так, как он относился к нему до всей этой истории. И потому Иван достал из кармана помятую пачку сигарет и под ошарашенным взглядом Михаила закурил. Отвернулся к кухонному столу и продолжил готовить чай.

— Ты так и не ответил, тебе наливать?

Зануда или нет, но Миша был профессионалом. И не мог не уловить изменения в настроении и поведении Ивана. Как он сам себе эти изменения объяснил, по сути, неважно. Списал на травму от смерти отца или на что-то иное — это ничего не меняет.

— Да. И налей мне тоже нормальный чай, — ответил Михаил под вопросительным взглядом Ивана… Изменившимся взглядом. И пояснил: — Мы всё это время на запасах сидим. А что там за запасы — сам знаешь.

— Понятно, — кивнул Иван. — А в магазин выйти?

Михаил поморщился:

— Мы на осадном положении. Выходим только ночью. Покупать можно только в местах, где нет камер. А в таких, кроме пакетированного, ничего и не купишь.

Иван хмыкнул:

— А я все твои уроки провалил. Вообще, не парился из-за возможного обнаружения.

В этот момент мужчина, пристально осматривавший своего подопечного, заметил кровоподтёки.

— Тебя ранили?

Иван безразлично кивнул:

— Ага. Добавили пару новых дырок. Сейчас, чаю попьём, и позволишь своим парням меня подлатать.

— Где? — спросил Михаил.

— Да увидите, не торопись.

— Где ты был, что получил ранение? — уточнил вопрос мужчина.

— А, ты про это. Новости включите. Поисковый запрос: Митсуя обосрались на автостраде. Не думаю, что они уже сделали официальное заявление о смерти Сяо, но перестрелку замять точно не могли…

— Сяо? Ты убил Сяо?

Иван кивнул:

— Да.

— Так это ты… — вот теперь Михаил был ошеломлён по-настоящему и смотрел на Ивана с каким-то священным трепетом.

— Что я? — не понял парень.

И протянул чашку Михаилу. Тот заторможено принял. Мужик, конечно, он тёртый, но у всякого человека есть предел гибкости шаблона. А Иван, парнишка, практически выросший на его глазах, в мгновение ока превратившись в убийцу. Это не укладывалось в его голове.

— Ты забрал оружие из тайника. Ты повесил эту карту. И ты последние дни кошмарил Митсуя.

— А, ты об этом. Нет, это не я, — спокойно ответил Иван.

Михаил нахмурился.

— Не ты?

Парень кивнул:

— Да. Это не я. И кто бы тебя об этом ни спрашивал — это был не я.

Подошёл один из подчинённых Михаила и что-то ему показал с планшета.

«Это запись боя?» — спросил Иван.

По взглядам, которые оба бросали на парня, и так можно было догадаться, но всё же…

«Да. Свидетель записал из окна последнюю часть боя на магистрали» — подтвердил Зевс.

Иван разом допил чай, докурил сигарету и выкинул бычок в чашку. А затем поднялся, не дожидаясь, когда Михаил досмотрит запись. Иван хотел уйти от разговора.

— А теперь я хочу спать. Поможете с первой помощью, или мне самому?

— Что за раны? — спросил Михаил, возвращая телефон.

Иван вздохнул и стянул одежду с туловища.

— Ниндзюк проткнул меня прямо в живот. Болит так, что матов не хватает.

Но там, конечно, была не только сквозная рана от меча.

— Ты… — Михаила передёрнуло, разрыв шаблонов продолжался. — Ты перешёл на четвёртый круг?

Это было логичное объяснение. Простое и понятное. Повышенная живучесть, возросшие способности, изменения в поведении. Последнее, конечно, с огромной натяжкой, но Михаил сам не был практиком. При всех своих талантах и способностях, людей, наделённых даром, чувствовать живу, он не понимал. И по иронии судьбы воспринимал способности практиков как некую мистическую хрень. В его глазах да, переход на следующий уровень мог объяснить почти всё что угодно. В том числе изменения в характере.

— Не знаю, я не проверял, — соврал Иван, пожав плечами. — Так что с помощью?

— Конечно. Работайте.

Второе слово, естественно, было обращено уже к подчинённым. Иван разделся и сел на кровать. Люди Михаила ожидаемо оказались неплохо подготовлены, так что помимо очистки ран от грязи они могли даже зашить порез от меча. Если, конечно, Иван был уверен, что внутри не осталось ничего лишнего.

— Да, зашивайте, — уверенно кивнул парень.

На весь процесс ушло минут двадцать, причём половину времени на подготовку инструментов. Оценив ровный шов, слегка воспалённый, но в целом чистый, Иван ухмыльнулся:

— Гарантию даёте? Если я сейчас к своей подруге пойду, шов не разойдётся в момент пиковой частоты фрикций?

— Никаких подруг, — хмуро отозвался Михаил. — До завтра отдыхаешь. А завтра мы вывезем тебя из Чосона.

Иван хмыкнул.

— Нет.

Михаил, сидевший за компьютерным столом и оттуда наблюдавший за ходом «лечения» вопросительно посмотрел на парня.

— Что?

— Нет. В той части, в которой вы вывозите меня из Чосона.

Мужчина смотрел на сына своего друга и испытывал смешанные чувства. То, что у парня прорезался характер, причём довольно сильный, это его даже радовало. Но он обязан был исполнить последнюю волю Руслана, вытащить Ивана из-под удара. И сделал бы это, даже если бы пришлось жертвовать собственной жизнью. Поэтому характер был сейчас неуместен.

— Возвращайтесь в машину, — приказал он своим подчинённым.

Не стоит им слышать то, что будет дальше. Иван уход посторонних проигнорировал, ему было всё равно. Размышляя сейчас над резкими изменениями в своём восприятии окружающего мира, он пришёл к выводу, что всё стало проще. С появлением чёткой цели многие вещи, которые раньше занимали его внимание, сейчас перестали иметь значение. Какая разница, кто и что о нём будет думать? Сегодня он был грёбаным жрецом смерти, орудием справедливого возмездия, чёрт подери! Ни десятки бойцов охраны, ни два синоби не смогли его остановить. Даже два босса-вертолёта не помогли. Так должен ли он сейчас переживать из-за разговора с Михаилом? Что вообще может ему сделать Михаил? Что он может такого сказать? Ничего. Так стоит ли вообще волноваться?

— Что ты собираешься делать? — спросил, наконец, мужчина.

— Закончить начатое, — спокойно улыбнувшись ответил Иван.

Поднялся и подошёл к столу, где лежали его вещи, и вытащил ещё одну сигарету. Закурил.

— Почувствовал себя неуязвимым? — вопрос был риторическим, и Иван не стал отвечать, а Михаил, удовлетворившись молчанием, продолжил: — Так это обманчивое чувство. Я не знаю, как тебе удалось сделать всё то, что ты уже сделал, но никакое везение не вечно.

Иван перевёл взгляд на Михаила, но никаких эмоций на его лице не было. Разве что ожидание. Михаил поймал себя на мысли, что этим спокойным безразличием Иван напоминал ему Руслана.

— Ничего не ответишь?

— А ты закончил? — чуть наклонил голову парень. — Не хочу перебивать.

Михаил нахмурился. Пренебрежения он очень не любил.

— Дядя Миша, ты не понял. Нет смысла пытаться меня в чём-то убедить. Я закончу начатое. Ты можешь помочь мне или не мешать. Много мне и не надо. Оружие, автомат с патронами, если подбросишь ещё дробовик сверху — будет отлично.

— Я обещал твоему отцу, что…

— Опрометчиво, — перебил Иван. — Хотя понимаю, зная себя пару недель назад, это было правильное решение со стороны отца. Но он умер, а мёртвым всё равно. И я не тот, кем был.

Михаил испытал острое желание наорать на этого наглого мальчишку, но… Не смог. Раны на его теле, и то, с каким безразличием он к этим ранам относится. Уверенность, в голосе, в выражении лица. Михаил мог бы попробовать надавить на свой старый авторитет перед парнем, но представив эту картину, понял, что будет выглядеть глупо.

Руслан всегда говорил, что его сын способен на большее. Способен на очень многое. Просто, как и сам Руслан в молодости, нуждается в хорошем стимуле.

Михаил подошёл к парню и протянул руку:

— Дай закурить.

Сигарета перекочевала из пачки к нему в руку. Иван помог ему закурить.

— Знаешь… Ты ведь не помнишь отца молодым?

Иван заинтересовался, отрицательно покачав головой.

— Нет, откуда бы?

Иван не помнил, как вёл себя отец, каким он был. Что не мешало парню знать историю родителей.

— Вы с ним всегда были похожи, больше, чем ты можешь подумать. Он, правда, воспитывался в более строгих условиях. Бобровы — хоть и дворянский род, но из выслужившихся чиновников, а это сам понимаешь…

Иван кивнул. О своей семье он знал достаточно. Отец был главой всего лишь в пятом поколении. В сравнении даже с самыми слабыми аристократическими семьями, насчитывающими по несколько десятков поколений предков, да ещё и служивых — настоящих витязей, Бобровы действительно были скромны. И своё место знали, избегая ссор и конфликтов. Всё детство отца учили правильно прогибаться под остальными, более родовитыми дворянами. Но, когда ему исполнилось шестнадцать и основное обучение закончилось, он оторвался на полную. Предварительно покинув не только отчий дом, но и страну вообще.

— Он тоже был повесой и бабником, пока не встретил твою мать, — произнёс Михаил.

Эту историю Иван тоже знал. София, до замужества бывшая княжной Бабищевой.

— Ты неправ, Миша. Отец перестал быть повесой, когда родился я. А когда встретил маму, он оставался всё таким же бабником. — возразил Иван.

Руслан был моложе будущей жены на три года, и считал себя неотразимо обаятельным. Но София была княжной и какого-то мелкого дворянчика ни во что не ставила. Молодого самоуверенного парня это задело. И он обманом лишил девушку чести.

— Ты знаешь?

Иван кивнул:

— Да, мама всё рассказала. В письме, я уже после её смерти его прочитал. Она написала, что при жизни не может в таком признаваться. Не знаю, что именно сделал отец, но она им никогда не интересовалась и никогда не любила. Когда поняла, что произошло, едва не прибила отца сама. Хотела всё скрыть. Она была помолвлена, обещана какому-то князю. Хотела восстановить девственность, чтобы никто не узнал. Рассказала только своей младшей сестре. А та, дура, сама влюбилась по уши в того же князя, и не из доброты душевной рассказала всё мамочке. Отца чуть не убили, — Иван замолчал, докурив сигарету и выбросив бычок. — Его спас я. Точнее, весть о том, что мама понесла. Дедушка сжалился. Дальше ты и сам знаешь.

Руслан умолял позволить ему жениться на Софии, обещал воспитать ребёнка. И ему позволили. Но выпроводили из страны, отправив рулить созданным за месяц до этого филиалом компании. А чтобы толков было поменьше, да и причастность князей Бабищевых не светить, филиал сделали отдельной компанией.

— Маму лишили всех титулов, лишили фамилии. И стала она просто дворянкой Бобровой.

Михаил огляделся.

— Ты ничего крепкого не покупал?

Иван ухмыльнулся:

— Что? О баре не озаботился, да, Миша? Нет, ты будешь страдать так же, как я страдал!

Михаил вздохнул, выкинул сигарету и попросил ещё одну. Постояли молча.

— Ты ненавидел отца? — спросил Михаил.

— Нет, — отрицательно покачал головой Иван. — Он сам себя наказал. Так, как не смог бы никто другой. Я как-то сразу это понял. Когда прочитал письмо, посмотрел на отца и понял. Он её любил. И до самого конца винил себя в том, что сломал её жизнь. Сломал, и никак не может это исправить.

— Да. Всё так, — согласился мужчина.

Иван вздохнул и пошёл на кухню.

— Поэтому Россию я не поеду. Не хочу знакомиться с родственниками, — признался он. — Мир большой, я найду себе место где-нибудь ещё. Присмотр мне больше не нужен. Мне вообще больше ничего не нужно.

А затем остановился и, подумав немного, засмеялся. Михаил не понял, в чём причина этого смеха.

— Что случилось?

— Я здесь подумал. На меня со стороны посмотреть, так я прям какой-то герой боевика, да? Такого, немного тупенького, но душевного, где главный герой такой весь из себя тёртый жизнью мужик, которого ничего не смутит. Ни вторжение пришельцев из космоса, и нашествие орков из параллельного мира. А я всего-то пару пуль словил. Ну и мечом меня разок проткнули насквозь. Ерунда же!

Михаил немного растерялся и пожал плечами:

— Не знаю, Иван. Я такие фильмы не особо смотрел.

— Да? А что тебе нравится? — поинтересовался парень.

Мужчина немного смутился.

— Ну. Душевное что-нибудь. Простое. Про людей, как они живут, как любят.

Иван удивился, но, чуть подумав, кивнул:

— Да, могу понять, наверное. Экстрима тебе и так хватает. Это я первый раз в перестрелке участвовал. У тебя каждый год такое. Ещё бы не хотеть чего-нибудь душевного, чтобы без стрельбы и всего вот этого.

Иван налил чаю, посмотрел в кружку, задумался. А потом спросил:

«Это ведь ты сделал?»

«Что именно?» — отозвался Зевс.

«Моё поведение. Ты сказал, что контролируешь выработку гормонов. Ты подавил мою тоску по отцу, когда его убили. Постепенно убрал мандраж. Это был адреналин. Там, на автомагистрали. Меня потряхивало, потому что это был адреналин. Ты знаешь, как работает нервная система во время критических ситуаций. И перестраиваешь моё тело. Перестраиваешь так, чтобы я стал альфа-хищником»

Зевс не ответил сразу. И его опередил Михаил.

— Руслан сделал это, — сказал мужчина.

Иван повернулся к нему.

— Сделал что?

— Использовал Копьё Лонгина.

Глубоко вздохнув, Иван потёр переносицу и попросил:

— Миша, чтоб тебя! Перестань говорить загадками!

— Это проект, устройство. Его разрабатывали на Первопроходце. Я не знаю подробностей, но оно, в теории, позволяет практику перепрыгивать два или три круга.

Иван мотнул головой.

— Но это невозможно!

— Твой отец сказал то же самое, когда к нам пришёл Франклин.

— Кто? — Иван готов был поклясться, что не слышал этого имени.

— Учёный. Он разработал теорию и хотел её реализовать, но его везде поднимали на смех.

Иван хмыкнул:

— Можешь не продолжать, дальше я догадаюсь. Отец ему поверил, Франклин построил некое устройство, и оно действительно работает.

Михаил кивнул:

— В общих чертах да. Франклин предложил свои услуги, всё же он был выдающимся учёным, пока не начал продвигать свою безумную теорию. Он работал на нас, делая то, что было нужно нам, а мы предоставляли ему возможность реализовать свой проект.

Иван поднял указательный палец, прося паузы:

— Дай мне минуту подумать.

А сам тут же обратился к Зевсу:

«Ты об этом знал» — не спросил, а уверенно заявил Иван.

«Да. На случай если придётся как-то обосновывать рост способностей, проект Франклина послужил бы отличным прикрытием» — и не подумал отнекиваться тот. — «У меня всего одна попытка в каждом мире. И к выбору претендента на сотрудничество я отношусь ответственно»

Несмотря на некоторое негодование, Иван готов был признать, что Зевс по-своему прав.

«Что тебе известно о проекте? Кратко»

«Кратко? Всё» — ответил спутник.

Иван мысленно выругался.

«Ладно, сам дурак. Потом расскажешь»

— Я впервые слышу об этой штуке, — продолжил разговор с Михаилом парень.

— Не удивлён. — хмыкнул Михаил. — Я не знаю, как и когда Руслан это сделал, но он это сделал. Франклин гарантировал, что его установка позволит любому практику достичь седьмого круга. Когда будет готова полностью, а не сейчас. Причём не за тридцать лет медитация, а за пару лет активных тренировок. Какие-то результаты у него были, но даже до прототипа дело ещё не дошло. Это то, что я знаю.

Иван кивнул. Пока всё звучало немного фантастично, но в целом разумно.

— А то, о чём ты не знаешь, но догадываешься?

— Что прототип уже был собран. И сейчас он находится в руках Митсуя. А значит, ты, если продолжишь свою вендетту, очень скоро с этим столкнёшься.

Иван выразил серьёзный скепсис по поводу такой вероятности.

— Если у них есть только прототип, который они так рьяно пытались заполучить, не поостерегутся ли они его использовать?

— Он работает. Ты этому живое доказательство. А в безысходной ситуации они пойдут и на крайние меры. Ты уже сделал достаточно, чтобы бросать против тебя всё, что у них имеется.

«Зевс? Прототип существует? Его действительно можно использовать?»

«Франклин успел разработать два подхода, и собрать две установки. Одна из установок вполне функционирует, однако это громоздкое устройство, носимое практиком за спиной и на руке. Оно увеличивает способности, в каком-то смысле. Если практик уже способен поддерживать стабильный резонанс и создавать каналы, устройство эти каналы расширяет. Да, это усиление, но довольно сомнительное в том виде, в каком оно существует сейчас. Второй прототип месяц назад не работал вовсе. Он как раз искусственно создавал и закреплял резонанс, проталкивая практика сразу на пятый круг. Но, во-первых, Франклин не мог подобрать оптимальную частоту работы, не имея инструментов для изучения, какие есть у меня. Во-вторых, помимо необходимости подбирать частоту резонанса индивидуально, формирование ядра — тоже не единовременный процесс, который нужно проводить постепенно. Да, машина, теоретически, способна усилить практика, но с вероятностью восемьдесят девять процентов проживёт практик после этого не дольше недели» — ответил спутник.

Иван поморщился. Ответ Зевса значил, что Митсуя вполне могут создать десяток смертников, только для того, чтобы поймать его. И да, без тренировок и подготовки практик пятого круга — всего лишь более резвый и живучий парень, но и это несёт определённую угрозу.

— А этот Франклин. Он был на Первопроходце? И сейчас в руках Митсуя?

Михаил кивнул. Иван глубоко вздохнул, мысленно проходя все стадии принятия неизбежного.

«Зевс. Мы получили две дополнительные цели. Уничтожить корабль и вытащить учёного»