Месть Елизаветы

ГЛАВА 28. Все, что потом

Потом три совершенно сумасшедших дня, когда Лиз уже совсем перестала что-либо понимать, голова шла кругом. Столько разговоров и объяснений, сколько никогда в ее жизни не было. Из нее вытянули все. Раз за разом. И ментально и требовали рассказать вслух.

В какой-то момент она почти готова была расплакаться, но очень кстати влез Люк с какой-то дурью, отвлек. Сделать он ничего не мог, его бы не стали слушать, но хоть небольшую передышку Лиз дали. Она слышала, как потом на него орали в коридоре, как он сам на кого-то орал. Потом зашел, сел рядом, протянул сигареты. «Не бойся их. Все будет хорошо». Взял за руку.

И немного отпустило.

Люк вообще все время был рядом, не отходил, охраняя Лиз от любого недоброго взгляда.

Ему самому отчетов и объяснений досталось куда больше, но он привык. Сидел, все писал и писал, постоянно разговаривал с кем-то.

И Штефан помог. «Эта женщина спасла мне жизнь, – сказал он. – Ее нужно наградить, а не мучить всем этим». Наверно, без Штефана пришлось бы хуже, потому что королю Ладиславу Лиз не слишком-то нравилась, после покушения король смотрел на все довольно скептически. «Кто знает, что у этой девки в голове. Я бы не доверял».

Их приглашали на аудиенцию. Его величество выражал благодарность, по большей части Люку, но и Лиз тоже досталось немного, ей король быстро и сухо кивнул… но это не важно. Важно то, что теперь Лиз точно ни в чем обвинять не собирались. Благодарности ей были не нужны.

О Томе говорили совсем мало. Лиз и сама не знала, как относиться к нему, но все равно обрадовалась, когда ей сказали, что он жив, его вывели из дворца. Теперь будут судить, потому что, в отличие от Лиз, он делал все добровольно и осознано. Не то, чтобы у него был выбор, но он отлично все понимал.

Лиз принесли письмо… небольшое, скорее записку. Быстрый аккуратный почерк Тома.

«Не держи на меня зла, Лиз, – писал он. – Я честно хотел, как лучше. Просто поначалу не до конца понимал, чем все обернется, а потом стало поздно. Я не жду прощения, понимаю, что виноват перед тобой. Но не поступи я так, все могло бы кончиться куда хуже. Надеюсь, у нас когда-нибудь будет возможно встретиться и поговорить».

Люк сказал – так и есть, Том делал, что мог. По крайней мере, первое время точно. Все это при сканировании памяти смогли вытащить из его головы. Том действительно пытался Лиз защитить, как мог. Ему пригрозили, что если он не будет подчиняться и делать то, что ему говорят, то девчонку продадут на восток каким-нибудь шейхам в гарем, там таких девочек любят. Или придумают еще что повеселее. И что выдать Лиз замуж за престарелого барона – это куда лучше и безопаснее. Барон помрет, а титул останется, деньги останутся… Вдова с титулом сможет защитить себя лучше, чем сирота без гроша в кармане.

А что заставлял делать страшные вещи с Лиз… так не он, так другие заставили бы. Может быть, эти другие работали бы с Лиз куда более грубо, после их внушения Лиз не оправилась так, как оправилась теперь… Но это так себе оправдания.

И все же, Том тоже был пешкой в этой игре. Ну, может, не пешкой, фигурой чуть покрупнее, но решения все равно принимал не он.

Лиз пока не знала, как ей быть со всем этим. Сможет ли простить? Нужно ли это прощение? Потому что забыть и любить Тока как в детстве она не сможет. Они совсем чужие теперь.

Это не его игра.

Кто там на самом верху, Лиз прямо не сказали, но она понимала и сама. Очень влиятельные люди. Такие, что дело было удобнее замять, наказать виновных тихо и незаметно. Дабарский герцог Руткевич, брат жены короля, нитошварские герцоги, недовольные мирным договором. Большие деньги, большая власть… Это все зрело давно, а сейчас представился удобный случай. Показательного процесса устраивать не стали.

Но нитошварские герцоги волновали Лиз меньше всего. Она пыталась понять, как ей самой теперь жить дальше.

И как-то так вышло, что все это время Лиз оставалась с Люком. Они не обсуждали это, не говорили как долго Лиз останется, что будет дальше… Просто молчаливое согласие обеих сторон. Здесь было удобно, не нужно никуда далеко ходить, хотя иногда хотелось чуть больше уединения. Места совсем мало, но пока хватало…

Пока Лиз не привезли ее одежду и личные вещи… и вдруг стало ясно, что в маленькую квартирку Люка все это не умещается. Здесь все рассчитано на одинокого капитана, а не на женщину… не на двоих.

– Думаю, нам надо поискать квартиру в городе, – задумчиво сказал Люк, наблюдая, как Лиз пытается запихнуть платья в шкаф. – Давно пора, наверно, но мне хватало и так.

Теперь не хватает. Он не один.

«Нам».

Лиз сказали, что ей оставят все ее имущество, никто не тронет. Оставят титул. Земли. Все как есть. Так что она баронесса и вполне состоятельная вдова. У нее большой дом в городе, с прислугой, две машины в гараже… Не шкаф даже, а гардеробная комната. Ей бы и не надо ничего искать. Но жить там вместе с Люком как-то неправильно. Она пыталась было начать разговор, но Люк напрягся, и Лиз решила не торопить.

С другой стороны, снять квартиру для Люка и не проблема вовсе, ему на королевской службе хорошо платят. Весьма хорошо. И дело даже не в деньгах, просто… Все это странно и непривычно.

Но, как оказалось, платья привезли очень вовремя и, вероятно даже не просто так. Тут даже не Лиз распорядилась, а за нее.

После обеда третьего дня заглянул принц Штефан.

– Эванс! – радостно объявил он, заглядывая в комнату. – Сегодня вечером у нас небольшое семейной торжество по случаю помолвки Хелены и принца Агостино. И Агостино очень настаивает, чтобы вы с Елизаветой тоже были. Без вас, может, и помолвки бы не сложилось! Ничего грандиозного не будет, просто ужин и танцы. Елизавета! – он радостно кивнул ей. – Вы ведь не откажетесь потанцевать со мной сегодня? Я так давно этого ждал.

Ухмыльнулся чуть кривовато, и в этом виделся какой-то подвох.

– Танцы… – хмуро сказал Люк. – Вы пришли лично пригласить нас?

– Почему бы и нет, – довольно пожал плечами принц. – Елизавета, так как?

Что он задумал? Это ведь не просто…

– Я уже обещала все танцы Люку, – твердо сказала она.

Штефан засмеялся, окинул Люка оценивающим взглядом.

– А он точно танцует?

Люк сжал зубы. И Лиз сама готова была сказать что-нибудь резкое, но Штефан вдруг очень быстро сдался.

– Подождите одну секунду.

И выскочил за дверь. Вернулся действительно тут же, с каким-то свертком в руках. И сунул Люку.

– Держи Эванс. Так, я думаю, танцевать будет удобнее. Как раз починили. – И хлопнул Люка по плечу. – Тебе повезло, скажу я, что такая девушка обратила внимание на тебя. Береги ее. Держи ее, а то смотри, я уведу, – засмеялся снова. – И еще, – он хитро прищурился. – Не должен тебе говорить, но все уже утверждено и подписано. Ты просто сделай вид, что удивлен, когда отец награждать будет. За заслуги тебя повысят в звании, будешь теперь майор. И… баронский титул. Да. Так что теперь планы на будущее можешь строить смело! – и подмигнул, кивнув в стону Лиз. – А вас, Елизавета, Виткевич хочет к себе в отдел позвать. Но это потом, когда все уляжется, а то пока отец не слишком благосклонно настроен. Но деваться ему некуда, вы очень ценный и перспективный сотрудник. Только этого я вам тоже не говорил, – он заулыбался еще довольнее. – Жду вечером.

Сверток Люк развернул, когда Штефан уже вышел.

Сел на диван.

В свертке нога. Почти как настоящая, прямо до дрожи.

– Починили, – сказал Люк. Хмыкнул. И такое облегчение в голосе.

Закатал штанину повыше, отстегнул деревянную ногу и надел эту. Нет, пожалуй, с настоящей не перепутать, но похоже. А для того, чтобы даже в постели на голом теле протез казался продолжением живой ноги – нужно лишь немного ментальной магии. Когда Люк был Мартином, Лиз даже заподозрить не могла, что что-то не так. Но заметно или не заметно – это ведь не важно совсем. Важно другое.

Надел. Даже пальцами пошевелил – шевелятся!

Встал на ноги, перекатился с пятки на носок и обратно.

С таким облегчением, наслаждением даже потянулся…

Повернулся к Лиз. Глаза весело сияли.

– Вот… – сказал он. Словно это все объясняло, и больше ничего не нужно.

А потом буквально в один прыжок оказался рядом, сгреб Лиз в охапку, подхватил на руки, закружил.

– Тихо ты! – взвизгнула она. – Сейчас мы тут снесем что-нибудь. Что ты делаешь?

– Давно хотел, – признался он, так и не отпуская. – Но боялся не удержать. Теперь можно и на танцы.

– Теперь удержишь?

Лиз было весело.

– Удержу… – и вдруг стал серьезный, даже нахмурился. Остановился, поставил на ноги, но и не думая отпускать. – Лиз… – начал он и умолк, глаза даже потемнели.

– Что? – ей чуть-чуть даже не по себе стало, так переменился он вдруг.

Но нет.

Волной тепла обдало.

Все, что Люк хотел сказать сейчас, так отлично чувствовалось, тут даже менталистом не нужно быть.

– Ты ведь останешься со мной, правда? – тихо спросил он, чуть хрипловато, голос вдруг сел.

И сердце замерло. Хотя Лиз казалось – этот вопрос уже решен, пусть они оба и не обсуждали… просто так очевидно… Куда же она денется теперь? Кто еще у нее остался? За эти дни Люк каким-то чудом умудрился стать совсем своим, почти семьей. Ей уже и не представить, как жить без него.

– А ты этого хочешь? – так же шепотом вдруг спросила Лиз.

– Очень хочу, – сказал Люк честно. – Останешься?

– Угу, – она закивала. Обняла его за шею.

Он крепко прижал ее к себе, зарылся носом в волосы.

– Знаешь… – она потерлась щекой о его шею, вдыхая его запах, чувствуя его тепло. – Наверно сейчас впервые за столько лет я знаю, кто я и чего хочу. И это на самом деле мое…

– Ты не пожалеешь, – шепотом сказал он, касаясь губами ее уха. Почти до дрожи.

Так хорошо.

– Смотри, сам не пожалей, – весело фыркнула она.

Он только засмеялся, подхватил ее на руки снова.