Месть на десерт (СИ)

Глава 63

Николай

Я торможу у крупного супермаркета на окраине города, ближайшего к нашему поселку. Здесь есть нормальный недорогой коньяк. И еще мать просила купить каких-то там особых макаронов и твердого сыра.

Иду с парковки в магазин, навстречу — молодой парень. И что-то мне кажется очень-очень знакомым… Да на нем же мой пиджак с отворотами! И моя шелковая рубашка. И туфли тоже мои!

Точно! Если бы все по отдельности, я бы еще усомнился, но вместе… Это моя одежда!

— Стой! — ору парню.

И несусь к нему.

— Чего? — пятится он.

— Это мой пиджак!

— Э-э-э…. мужик, отвали.

— Это мой пиджак! И мои туфли! Верни мне мою одежду! — агрессивно наезжаю я.

Чувствуя, что слетаю с катушек. Этот пиджак — воплощение всей моей прошлой жизни! Потерянной навсегда.

— Мужик, иди лесом. По хорошему прошу.

— Раздевайся! — ору я.

И вдруг замечаю, что вокруг нас начинает собираться толпа. Кто-то уже снимает меня на телефон…

— Смотри, бухой бомжара! — толкает один мальчишка другого.

— Вообще не в адеквате. Снимай быстрее!

Это они про меня?

Я снова поворачиваюсь к парню в моем пиджаке.

— На, возьми.

Он протягивает мне какие-то купюры.

— Ч-что? — от возмущения заикаюсь я.

— Опохмелись.

Я в шоке таращусь на деньги в своей руке. Парень уходит. Я остаюсь на месте. Толпа рассасывается.

Сажусь обратно в свою машину. Смотрю на себя в зеркало заднего вида. Обзор не очень широкий, но достаточный, чтобы понять, насколько хреново я выгляжу. Подбородок зарос щетиной, причем какими-то беспорядочными клочками — у меня вообще борода плохо растет, поэтому я ее не отпускаю. Под глазами темные круги и огромные мешки. Цвет лица землистый…

“Бухой бомжара!” — звучит в ушах голос того мальчишки. Это он про меня.

И он прав. Я выгляжу как бомж. Как пьянь. Как совершенно опустившийся человек…

Но это была моя одежда! Которую продала Аня. Чтобы купить путевки нашим детям…

Я скучаю по Максу и Алисе.

Жена… там другие эмоции — от злости до дикого сожаления. Чуть ли не до слез. Плотный клубок какой-то лютой херни. Я туда вообще не лезу. Иначе опять полезу в бутылку.

Я не пью уже третий день. Так себе достижение, но все же.

И — я начал искать работу. Отредактировал старое резюме, разослал по хедхантерским агентствам. У меня нормальный послужной список. И уволился я в итоге по собственному желанию — руководство тоже не хотело проблем с моей стороны.

Конечно, на руководящую должность меня сразу не возьмут. Придется начинать с более низкой ступени. Бесит!

Но, блин, пора брать себя в руки. Хотя бы ради детей. Как мне постоянно твердит мама. Тоже бесит, кстати.

Конечно, я люблю Макса и Алису! Но раньше я этого как-то не осознавал, что ли. Мы просто жили вместе. Они были перед глазами. Ими занималась жена. Мне было не до них.

А сейчас… Я их месяц не видел!

Собираюсь с духом и звоню Ане.

— Привет. Как дела?

— Здравствуй. Все хорошо.

Вроде, спокойно отвечает. Даже дружелюбно.

— Как дети?

— Они вчера приехали. Лагерь понравился. Все хорошо.

Да понял я уже, что у вас без меня все хорошо! Но бесится не буду. Иначе она просто бросит трубку.

— Выросли, наверное, за лето, — говорю совершенно спокойно.

— Да! — живо отзывается Аня. — Выросли, похудели, загорели. Не узнать!

— Я хочу их увидеть.

Она молчит. Я жду. Терпеливо жду! И тут Аня произносит:

— Они вчера приехали… А у нас столько перемен. Впервые ночевали на новом месте, в другой квартире. В своих новых комнатах. И, знаешь, что меня больше всего поразило?

— Что?

— Ни Алиса, ни Макс ни разу не спросили о тебе.

А вот это больно. Очень. Прям как ножом в сердце!

— Что, уже забыли, что у них есть родной отец?

Не могу сдержать злости в голове. Или это не злость…

— Они молчат не потому, что забыли, — отвечает Аня. — Просто знают, что это больная тема. Особенно для Алисы.

— Почему — особенно для нее?

— Она знала, что ты мне изменяешь.

— Что?! Что значит — знала?

— Она видела тебя со Снежаной. Как ты целовался с ней в машине. Алиса следила за тобой какое-то время. И не знала, как рассказать мне. Она чуть не попала под машину на самокате, пока ты обжимался со своей любовницей!

Жесть… Вот это — вообще конченая жесть. Я даже предположить не мог ничего подобного!

Я оглушен словами Ани. Я в полном шоке. Мне как будто вылили на голову ведро помоев.

А, нет, я сам его вылил. На головы всей своей семье.

Алиса… Дочка… Она видела! Своими глазами! Вот почему она меня ненавидит…

— Я собираюсь с ними серьезно поговорить обо всей этой ситуации. Чувствую, что этот разговор необходим.

Аня так спокойна! А из меня вырывается какой-то жалкий хрип:

— Да…

— Они молчат, я молчу, мы все делаем вид, что тебя вообще никогда не было…

Меня не было? Я есть!

— Но это не так! — продолжает Анюта. — И я уверена, что молчать неправильно. Надо обо всем разговаривать.

— Надо… — снова лепечу я.

— Тут еще бабушки с дедушками в гости рвутся. И они будут давить на детей, каждый по-своему. В общем, я считаю наш общий разговор должен состояться как можно скорее.

— Общий? Что значит — общий?

— Если ты готов — приходи. Пообщаемся. Сам им все расскажешь.

— Я?

— Не хочешь или не можешь — я справлюсь и без тебя.

Не могу? Почему это я не могу?

— Когда? — спрашиваю с уверенностью, которой на самом деле не чувствую.

— Завтра вечером.

Аня кладет трубку. Я сижу, смотрю в стену. Меня аж трясет от всего этого. Или это последствия запоя?

Алиса считает меня конченым мудаком. Она и Максу, конечно, все рассказала. Дети меня ненавидят.

Что я скажу завтра?

Как посмотрю им в глаза?