Месть Шивы (Индийские тайны с их кознями и преступлениями) Книга 1

Глава 17. Второе приглашение

Джон Малькольм держал в руке второе письмо, на красной печати которого имелось изображение какого–то индийского бога.

— Очень странно! — прошептал он, рассматривая печать.

— Что именно, батюшка? — спросил Джордж.

— Посмотри, — сказал судья, протягивая конверт сыну, — видишь ты это изображение?

— Да, там изображен страшный идол, вот и все.

— Это печать тамерлидов.

— Древнее племя индийских раджей, о которых вы только что говорили мне?

— Именно.

— Разве вы состоите в постоянной переписке с кем–нибудь из сыновей Брахмы?

— Нет, поэтому–то я и не понимаю, кто мог прислать мне это письмо.

— Распечатайте и узнаете.

Старик сломал печать и воскликнул с живейшим удивлением:

— Еще одно приглашение!

— На бал? — в один голос спросили молодые девушки.

— Нет, дорогие мои, речь идет совершенно о другом празднике, и приглашение к вам не относится.

— Что же это такое? — с любопытством спросил Джордж.

Судья прочитал вслух:

«Принцесса Джелла просит сэра Джона Малькольма, гражданина Бенареса и его сыновей, сэра Джорджа и сэра Эдварда, оказать ей честь своим присутствием на охоте за пантерой, которая состоится в четверг 6 августа 1830 года в Перавасском лесу. Приглашенные собираются в девять часов утра на перекрестке дорог, возле развалин пагоды Кали. После охоты принцесса предложит своим гостям ужин в своем деревенском доме Шагабад».

— Охота за пантерой! — воскликнул Джордж, и его глаза заблестели. — Ах, батюшка, ничто в мире сейчас не могло бы быть приятнее для меня, чем эта новость!

— Боже мой, что я слышу! — прошептала Мария, и лицо ее побледнело. — Боже мой, охотиться на пантеру! Это же очень опасно и может обернуться бедой!

— Не бойся, дитя мое, — отвечал Джон Малькольм, — опасность, пугающая тебя, не существует, я глубоко убежден, что твое беспокойство напрасно. Конечно, пантера — страшный хищник, но во время охоты принимаются все предосторожности, так что несчастья случаются очень редко.

— Вот видите, батюшка, — возразила Мария. — Пусть даже редко, как вы говорите, но все же они случаются.

— В жизни, дитя мое, опасность идет рядом с человеком, но ничто не делается без воли Божьей… Всемогущий денно и нощно хранит свое творение, не позволяя ему умереть раньше назначенного часа.

— Умоляю вас, батюшка, не ездите на эту охоту.

— Существуют важные причины, из–за которых я вынужден принять это неожиданное приглашение принцессы, и потому, к сожалению, не могу исполнить твоей просьбы.

— По крайней мере, обещайте мне быть осторожными…

— О! Это я тебе обещаю, — улыбаясь, ответил сэр Джон Малькольм. — От всего сердца обещаю, что ни Джордж, ни Эдвард не будут рисковать жизнью. Любовь, соединенная с надеждой близкого счастья, делает жизнь молодых людей драгоценней. Я же слишком люблю вас, чтобы по своей вине ускорить минуту вечной разлуки.

— Ну, это обещание немного успокаивает нас, — обрадовалась Мария, изящным движением руки с платком смахивая слезу с длинных бархатистых ресниц. — И все–таки мы будем спокойны только тогда, когда вы вернетесь с охоты целыми и невредимыми.

— Батюшка, — спросил Джордж, — что это за принцесса Джелла?

— Потомок тамерлидов. Сторукий идол, изображенный на печати, это то же самое, что герб.

— Принцесса богата?

— Она обладает одним из тех состояний, о которых Англия не имеет даже понятия. Джелле принадлежат целые провинции, повинующиеся ей как царице. Ее дворец в Бенаресе — это настоящее чудо, но у нее такие дворцы имеются почти во всех главных городах Индии: в Калькутте, Агре, Дели и Лагоре. Виллы принцессы похожи на чертоги и так многочисленны, как и количество дней в году. Влияние Джеллы в Индии огромно, почти безгранично. И если бы она не была верным другом Индийской компании, то стала бы самым опасным ее врагом.

— И вы не сомневаетесь в ее преданности английскому престолу?

— Нет, потому что она много раз давала неопровержимые доказательства своей лояльности.

— Принцесса замужем?

— Она овдовела в восемнадцать лет.

— Сколько же ей лет?

— Около двадцати пяти.

— Такая молодая и так богата и могущественна! — воскликнул Джордж. — А к этим трем дарам присоединяется красота?

— Принцесса Джелла — одно из самых очаровательных созданий, какое может только создать воображение поэта, — ответил Джон Малькольм, — блеск ее глаз, нежная бледность лица, роскошные черные волосы — бесподобны

— Ах, батюшка, — прошептала с невольной дрожью Мария, — как должно быть хороша эта женщина!

— Да, очень хороша, но хуже тебя, мое милое дитя! — возразил Джон Малькольм, одной рукой прижимая свою воспитанницу к груди. — Ее необыкновенная красота заключает в себе что–то странное и почти дьявольское! Это не та красота, от которой теплеет сердце и наполняется благородством душа. Это совершенно иное…

Мария улыбкой поблагодарила опекуна, хотя тень сомнения где–то притаилась в ее глазах. Неизвестное волнение, причину которого она не могла установить, овладело ею. Видимо, это было чувство рождающейся ревности.

Джордж Малькольм продолжал:

— А сохранила ли эта индийская принцесса, приглашающая нас на охоту за пантерой, дикие нравы и обычаи своих предков?

— Из всех странных личностей, которые тебе придется изучать в Ост–Индии, принцесса Джелла будет самой любопытной.

— Почему, батюшка?

— Она является натурой очень сложной, непонятной и может десять раз за день сбить с толку самого благожелательного сторонника.

— В чем же это проявляется?

— Это трудно объяснить. Впрочем, постараюсь. Принцесса выглядит как светская дама, носящая одну из самых знатных фамилий английской аристократии, она получила образование, говорит по–французски, по–английски, словно уроженка Парижа или Лондона, она путешествовала по Европе, танцевала в Вестминстере и Тюильри, рисовала с натуры достопримечательности Швейцарии и Италии. Беспристрастные артисты и художники, листавшие ее альбомы, говорят, что они восхитительны. Принцесса выписывает драгоценности из Лондона, а платья из Парижа. Ее французский повар не уступает королевскому. Ты видишь, вроде бы нельзя быть более цивилизованной, а, между тем, принцесса сохранила все верования, все предрассудки своей касты! Эта молодая женщина, изящество которой соперничает с нашими замечательными львицами, эта смелая путешественница, посетившая Виндзорский собор и собор святого Петра в Риме, от чистого сердца верит в бога Вишну и с глубоким религиозным убеждением посещает храм Шивы и храм Бовани.

— Что вы говорите, батюшка! — изумился Джордж.

— Самую чистейшую правду.

— Такие крайности! Но это же невозможно!

— Я понимаю, что все это очень странно, но тем не менее все это так. Повторяю, в принцессе Джелле заключены две женщины: светская, прелестная, восхитительная и индианка, потомок тамерлидов, оставшаяся до мозга костей верной религии жестоких предков. Если какое–либо из индийских божеств потребует человеческую жертву, я уверен, что принцесса, после утомительного бала, будет присутствовать с улыбкой на губах при последних конвульсиях несчастной жертвы, даже если эта жертва была самым лучшим ее партнером на танцах…

На лице Джорджа появилось выражение отвращения.

— Хоть это и ужасно, — продолжал его отец, — но она преданна своему племени и не виновата, что образование не смогло уничтожить в ней инстинкты, закрепленные поколениями предков.

— Благодаря своему состоянию и утонченному вкусу, — снова начал Джордж, — принцесса должна жить по–царски?

— Не только по–царски, но лучше… Она живет в роскоши, о которой мы, европейцы, не можем даже мечтать. Впрочем, эта роскошь так же странна, как и сама принцесса. Переступив через порог ее дворца, забываешь действительность, думая, что перенесен в сказочный мир. Так, например, принцесса держит при себе маленькую армию амазонок…

— Амазонок!? — воскликнул Джордж с недоумением.

— Уверяю тебя, это действительно так. Да ты и сам увидишь. Пятьсот или шестьсот женщин отлично обученных английскими офицерами, серьезно считают себя солдатами: они упражняются в стрельбе, если понадобится, пойдут на войну и проявят храбрость, не уступающую сипаям.

— Да… — прошептал Джордж. – Индия — страна, полная чудес. В девятнадцатом веке встретить вооруженных амазонок… Согласитесь, батюшка, это странность, которая вполне оправдывает французскую пословицу: «Верь тому, что кажется верным».

— Согласен, — улыбаясь, отвечал Джон Малькольм.

— Где же размещает принцесса свои батальоны?

— В специально построенных для них казармах с большим комфортом и изысканностью. Поэтому молодые, хорошенькие индианки наперебой стараются поступить в армию Джеллы…

— А форма женщин–солдат не безобразна?

— У принцессы слишком хороший вкус, чтобы не проявиться и в этом деле: костюм военных амазонок представляет собой нечто среднее между изящной формой сипаев и женским платьем, в которое одеваются актрисы лондонских театров для пантомим во время празднования Рождества.

— Одним словом, красиво?

— Очаровательно!

— Разве принцесса ходит без стражи?

— Нельзя сказать, чтобы всегда, но во всех случаях, когда требует этикет, она не обходится без своих защитниц. Я уверен, что в день охоты за пантерой мы увидим вокруг Джеллы женскую стражу на лошадях.

— Вы правы, отец, она действительно живет по–царски.

— Но это не единственная ее странность. Принцесса содержит для собственного удовольствия и для развлечения гостей баядерок, певиц и танцовщиц, которые с детских лет обучаются этой профессии. Принцесса повсюду отыскивает молодых девушек, отличающихся сладострастной грацией движений, и приглашает их к себе за любую цену, как настоящий директор театра, желающий нанять известного артиста. Эта фантазия стоит ей ежегодно двести или триста тысяч франков. Но для ее доходов такая сумма лишь капля в море.

— Известно ли что–либо о нравственности принцессы?

— Ничего… Если общественная жизнь ее известна, то семейная покрыта непроницаемым покрывалом.

— Почему же она снова не выйдет замуж?

Джон Малькольм улыбнулся.

— Дорогой мой, — ответил он. — Это вопрос, который может быть разрешен только самой принцессой. Ты спросишь ее, если захочешь. Во всяком случае поверь мне, что в тот день, когда она надумает расстаться с вдовством, претендентов на ее руку будет так много, как звезд на небе или песка на берегу моря.

— Вы хорошо знаете принцессу, батюшка?

— Нет. Однако я был представлен ей лордом Сингльтоном и, как видишь, она не забыла моего имени.

— Вы в первый раз получаете от нее приглашение?

— Да, и это неожиданное приглашение радует, потому что даст мне возможность познакомиться с индийской аристократией, к которой я не знал, как подступиться… Можно подумать, что принцесса отгадала мое желание.

Джордж взял со стола письмо, пробежал его глазами.

— В четверг, шестого августа, — сказал он.

— То есть за два дня до бала лорда Сингльтона.

— На каком расстоянии Бенарес от леса, где мы будем охотиться?

— В шести милях.

— Наши лошади к вечеру устанут.

— Не беспокойся, там мы найдем не только свежих лошадей, но и слонов, если захотим.

— Отлично, но меня еще кое–что беспокоит.

— Что?

— Костюм. Неужели мы будем ужинать у принцессы в охотничьем платье? Мне кажется это неприличным.

— Ты прав. Мой лакей с утра поедет в Аллахабад и привезет все, что нужно из одежды.

— У вас на все есть ответы, батюшка.

— И лорд Сингльтон, наверное, будет также на охоте в четверг. Тебя нужно представить ему пораньше. Поэтому завтра же мы съездим к нему в гости.