Метеорит с начинкой 2

Глава 8 Реабилитация «психов»

Элеонора собрала вместе персонал управленцев, который так или иначе касался производства стекловолокна, в помещении актового зала и сообщила им:

— Сейчас у вас в голове раздастся голос и перед глазами появится ваше собственное изображение моими глазами. Не пугайтесь, так и должно быть, это активировались нейросети в ваших головах, они отвечают за те изменения, которые произошли с вами — вы поправили здоровье и помолодели. И теперь ничем не будете болеть. Но за все надо платить, и эта плата — работа по программе производства стекловолокна. Я буду вас контролировать все время, пока вы находитесь на работе, конечно, это касается только работы, никаких ваших личных данных я не смогу получить. Вы сможете со мной связываться телепатически: в верхнем правом углу вашего поля зрения у вас зеленая телефонная трубка — нажимаете ее мысленно, и у вас появляется список контактов. Первый контакт — Роман Г0, второй контакт — Элеонора Г4, это я. К Роману обращаетесь по технике вопросов, по кадровым вопросам — ко мне, вы сами знаете об этом.

В таком ключе общение с персоналом продолжалось два часа, Роман отвечал на вопросы вновь приобретенных адептов. Затем он активировал искины у больных, которые будут работать на установках, они активировались в режиме надсмотрщик, без информирования носителя, зато у него и у остальных носителей нейросети в их группе появились отметки с контактами этих людей — к ним можно было подключиться и дать им команду, а также посмотреть, чем они заняты. Надо сказать, что половина пациентов после активации нейросети стали более осмысленно действовать, некоторые дефекты мозга, вызванные болезнями, нейросеть вылечила. Сорок пять человек, если быть точнее, излечились от расстройств психики, вызванных различными травмами или опухолями в головном мозге. После обследования их перевели в разряд «мыслящих» сотрудников.

У Розы была аналогичная ситуация с активацией искинов, за исключением больного Дробышева, который, по сути, уже перестал быть больным, но доктор держал его у себя. Дробышев с интересом общался по нейросети с Розой — она была его спасительницей, и он с энтузиазмом занялся производством фуллереновой нити. Что производится не стекловолокно, он понял сразу — отсутствовало стекло для нее, и кроме угля никакого сырья не поступало. Но это никак не отражалось на его желании работать, наоборот, ему стало значительнее интереснее.

— Роза, еще есть просьба к тебе, — сказал доктор. — Один мой старый друг, нейрохирург, он сейчас на пенсии, не может больше оперировать — руки дрожат. Хирургом он был от бога, это он, кстати, диагностировал опухоль у Дробышева. Нельзя ли его полечить? Я бы взял его к нам работать, у нас операционная имеется, а работать в ней некому — не хватает специалистов. Может быть, в паре с ним искин больше бы мог сделать в плане лечения заболеваний мозга. Я уже понял, что им можно управлять и исправлять врожденные дефекты организма. Искин знает, какими должны быть правильные конфигурации тех или иных органов в организме, но не знает, как это сделать, чтобы не навредить ему. А хирург это знает, и они вдвоем успешно смогли бы это сделать. Ну это, конечно, если у пациента искин активирован.

— Да нет вопросов, дорогой доктор, везите своего друга, сделаем мы ему прививку от старости, — засмеялась Роза.

— Роза, еще есть один щекотливый вопрос. У меня наверняка найдется с сотню пациентов, ну, точнее, знакомых в Москве и области, которые могут заплатить хорошие деньги за омоложение на двадцать лет. Как вы на это смотрите? — спросил главврач. — И они болтать об этом не будут, деньги у них не совсем легальные.

— Положительно смотрю, но суперсилы и искинов у них не будет — только омоложение — уточнила Роза. — Однако цена должна быть очень интересной.

— Ой, так даже лучше без этих заморочек. Какую цену вы считаете адекватной за такие процедуры? — спросил доктор.

— Давайте назначим стартовую цену в сто тысяч рублей, как стоят четыре «Волги» на барахолке, — предложила Роза. — Десять процентов будет идти лично вам.

— Спасибо Роза, я думаю, что для моих клиентов это будут вполне доступные цены. А как долго будет действовать препарат? — попросил уточнить доктор.

— Вступит в действие в течение года, а затем они будут снова стареть естественным путем. Захотят вновь скинуть двадцать лет — могут через десять лет повторить эту процедуру, — ответила Роза.

— Отличные условия, думаю, что клиенты пойдут косяком. Еще будут условия? — спросил доктор.

— Омерта — обет молчания. Если проболтаются об этом, лишим возможности продления жизни, — ответила Роза.

— А как же тогда «сарафанное радио»? — спросил доктор. — Это же единственный путь распространения продукта.

— А если к вам придут из КГБ и спросят у вас, где вы берете этот суперэликсир? Что вы ответите? Что я даю? А мне это совсем не к чему, к тому же сразу засветим свое производство. Доктор, я вижу только один вариант. Нужен посредник, надежный человек, несколько отдаленный от вас, ну чтобы никто его с вами не связывал. Мы ему поставим нейросеть и будем его контролировать, тогда он может начать распространять суперэликсир. Если на него выйдут — ничего страшного, правду он все равно не расскажет, а выдаст разработанную нами легенду. Ну и сразу нам сообщит по мюонной связи о наезде. Подумайте о таком человеке, — предложила Роза.

— Есть такой человек. Это мой коллега, бывший заведующий Химкинским неврологическим диспансером, мой ровесник. Мы начинали с ним работать в одной клинике, друзьями не стали, но относились к друг другу с уважением и поддерживали друг друга по необходимости. Потом пошли оба на повышение, встречались регулярно в облздраве, консультировались с друг другом по необходимости. Ну и блатных друг другу направляли — как без этого? В общем, нас ничего не связывает — просто коллеги. Он сейчас при смерти — рак третьей степени, цирроз печени. Просто ждет смерти — еще месяца три и все. Если его вылечить, цены не будет! Сам излечился и другим предлагает эликсир — все будет естественно, — предложил доктор.

— Когда вы его сможете увидеть? Завтра сможете? — спросила Роза.

— Да, завтра я смогу к нему доехать. Далековато, конечно… Он дома лежит, можно позвонить, — ответил доктор.

— Позвоните ему и скажите, что есть препарат, который поможет ему — терять-то ему нечего. Но он должен молчать, от кого его получил. А я направлю к нему своего мужа — он вас никогда не видел и тут не бывал. Он ему поставит инъекцию моей крови и спасет ему жизнь. А после этого вы с ним по телефону поговорите с ним обо всем, — предложила Роза.

— Хорошо, рад буду спасти этого старого черта! — обрадовался доктор и поднял трубку телефона.

Авиетки

Производство фуллереновых нитей началось на двух установках, как и планировалось, в сутки получалось четыреста сорок килограммов нитей — восемьсот восемьдесят катушек, которые поступали на четыре ткацкие установки. Там из них ткали полотно, которое поступало на склад готовой продукции ООО «Суперпластик» в Пушкино. Там из него сплетались трубки для лыжных палок, клеились небольшие листы со стороной полметра на полметра, образцы для испытаний материалов на растяжение для разрывных машин. Удельный вес полученного материала из-за особенности строения фуллеренов был в три раза ниже углеволокна и составлял шестьсот килограммов на кубический метр, как у сухой березы. А прочность на разрыв была в четыре раза выше, чем у лучших сортов стали, вдвое превосходила углеволокно. На повестке дня встал вопрос о реализации этой продукции. Роман попросил помощи у Виктора.

— Роман, я подумаю над этим, и ты подумай сам, где эти пластики наиболее выгодно применять. Космос у нас на сегодня несколько потерял актуальность, да и объемы потребления там небольшие. Авиационные производители в СССР вряд ли рискнут применять неаттестованные материалы. Это только на Западе производители сами себе хозяева, — предположил Виктор. — Есть у меня идея сделать небольшую авиетку на аккумуляторах, может, тогда спохватятся?

— А что за авиетка? — заинтересовался Роман.

— Гибрид вертолета и самолета — четыре небольших винта держат аппарат в воздухе, а два толкающих двигают его вперед с большой скоростью. Расчеты показывают, что аппарат весом в одну тонну будет везти десять пассажиров и пилота на тысячу километров с одной зарядкой, если использовать фуллепласты, — пояснил Виктор.

— Так этот аппарат сделает революцию в авиации! — удивился Роман.

— Ну, в малой авиации может быть, тут еще добиться разрешения на полеты проблема, поэтому будем продавать как развлекательное средство, над землей летать. И за рубеж будем продавать, в США быстро просекут фишку, — выразил уверенность Виктор. — Решено, запускаю в производство. А вы не теряйте темпов производства фуллерена.

Виктор связался с со своими автомобильными конструкторами, которые пытались сконструировать летающий автомобиль, с ними работали двое авиаконструкторов.

— Ну что, господа конструкторы, получается летающий автомобиль? — с иронией спросил он, приехав на их базу в город Жуковский.

— Что-то пока не можем найти золотую середину, — повинился главный конструктор этого девайса Андрей Жуков.

— И что же не можете найти? — спросил Виктор, оглядывая четырех конструкторов, двое из которых были авиаконструкторами.

— Дурацкая это затея соединить ужа и ежа, — категорично высказался Валера Погодин, авиаконструктор.

— А ты что предлагаешь? — ощетинился Жуков.

— Выбросить всё автомобильное и сделать гибрид вертолета и самолета, это будет вполне рабочая модель, и ее будут применять во многих отраслях, — ответил Погодин.

— Ну ты даешь! Мы же тут собрались, чтобы сделать летающий автомобиль! — удивился Жуков.

— Ну собрались и ничего не получилось! Одна автомобильная платформа с подвеской полтонны тянет! И нафига она? Проще сделать аппарат вертикального взлета и посадки, — высказался Погодин.

— У тебя есть готовая концепция? — спросил Виктор.

— Пока нет, но есть много попыток создать такие аппараты, можно их изучить и выбрать подходящую схему, пересчитать ее на наши материалы и электродвигатели, — предложил Погодин.

— Ну тогда посмотрите, что я придумал, — и Виктор перекинул им эскизы гексакоптера или гибрида квадрокоптера и самолета.

— Так, интересно! — схватился за идею Погодин. — Из этого можно конфетку сделать! Какие характеристики будем делать? Крейсерскую скорость, грузоподъемность?

— Ну это уже не мой профиль, — отказался Жуков.

— А я бы продолжил — сама идея быстрого перемещения по городу и за городом очень интересна! — заявил Дима Лиховодов, второй автоконструктор.

— Ну Андрей, ты тогда займись другим проектом, сам подумай, чем заняться. Или я тебе что-нибудь подберу. А ребята пускай продолжают, руководителем группы назначаю Погодина. Справишься, Валера? — высказал свое решение Виктор.

— Справлюсь! — Погодин потирал руки в ожидании интересной работы.

— Ну так давайте сразу будем обсуждать этот проект, коли я тут. Концепция ясна, высказывайте свои предложения! — попросил Виктор.

— Можно я посижу с вами, пообсуждаю? — попросил разрешения Жуков.

— Высказывайся, не стесняйся, — разрешил Виктор. — А пока послушайте меня, что я думаю по поводу этого аппарата. На эскизах изображен концепт, его скорость будет в пределах двухсот километров в час, не более. Чтобы резко конкурировать с автомобилями, надо увеличить скорость до самолетной, примерно как у Ил-18. С реактивными самолетами не стоит пытаться конкурировать, но все же надо выжать максимум. Поэтому надо сделать обтекатели для несущих винтов, чтобы не снижали скорость, а два толкающих винта поставить выше кабины поближе друг к другу, чтобы можно было лететь при одном работающем двигателе. В принципе квадрокоптер может летать и без толкающих двигателей — наклоном платформы, но скорость при этом будет не более сотни километров. Это будем использовать для посадки — после сброса скорости до нуля будем выключать толкающие двигатели.

Теперь вместимость. Думаю, десять пассажиров будет достаточно, сделаем главным преимуществом этого квадрокоптера способность садиться в любом месте, чтобы не было необходимости в специальных площадках. Дальность полета такого аппарата должна быть не меньше пятисот километров — на Севере расстояния большие. Вот примерно так, — закончил вводную Виктор.

— У меня сразу сформировался новый концепт, смотрите, — Погодин перекинул всем эскиз авиетки по мюонной связи: зализанные формы, толкающие винты на двух килях — вертикальных рулях, четыре крыла на уровне крыши кабины, на концах которых встроены вентиляторы вертикального взлета и посадки, по пять круглых иллюминаторов с каждой стороны, хорошее остекление трехместной пилотской кабины, трап в конце салона.

— Данные по двигателям такие: толкающие по пятьсот киловатт, двигатели вертикального взлета по пятьдесят киловатт, но в полете они практически не будут потреблять энергию — только при взлете и посадке. Аппарат сможет разгоняться до девятисот километров в час — вес пустого одна тонна, груз еще тонна, а мощность двигателей полторы тысячи лошадиных сил. Дальность полета на супераккумуляторах весом в двести килограммов три тысячи шестьсот километров — четыре часа полета со скоростью девятьсот километров в час. Размах крыльев десять метров, длина тоже десять метров — салон очень просторный получается, — выдал Погодин.

— Мне нравится, — сразу сказал Виктор.

— Офигеть! — высказался Жуков. — Валера, хочу поучаствовать в создании такой красотки!

— Участвуй, я не против, — великодушно протянул Погодин.

— Ну что, концепция отличная, начинайте работать над ней, формируйте рабочие чертежи для производства, — одобрил Виктор и попрощался с ними.

Через месяц чертежи были готовы и размещены для изготовления на разных производствах, каркас и салон был за Романом, как и все несущие конструкции — они изготавливались из фуллепласта. Весь персонал его предприятий работал с энтузиазмом — работа на склад угнетала людей. Через три месяца три корпуса авиеток были готовы, крылья сделали съемными для упрощения перевозки. Это добавило полсотни килограммов веса из-за использования высокопрочной стали в узлах крепления, но результат того стоил — авиетки можно было перевозить на грузовике-длинномере.

Корпуса перевезли в арендованный ангар в Жуковском, там началась сборка летательных аппаратов, которая продлилась два месяца. Особую мороку доставили приборы, необходимые для эксплуатации гражданских пассажирских судов, радиостанции. После сборки аппараты начали испытывать прямо в ангаре, заставляя их подниматься над полом и удерживая их в таком состоянии длительное время. Еще через неделю аппараты выкатили на летное поле «своим ходом» — они приподнялись над землей на полметра и поплыли на поле под управлением пилота. За штурвал первого аппарата сел главный конструктор Валера Погодин — он имел лицензию пилота легкомоторных самолетов и вертолетов. Очень помогал рулить аппаратом бортовой компьютер на мощном процессоре, который позволял управлять судном при помощи джойстика — команда Друняна помогла с этим.

Еще месяц продлились испытания на летном поле — полеты на небольшой высоте вдоль периметра поля, потом полеты по заданному маршруту на небольшой высоте, все испытания, которые требуются для получения летного сертификата легкомоторного самолета. Через три месяца все разрешительные документы были получены и три авиетки отправились в первый дальний полет в Казань — туда и обратно без зарядки. Полет прошел без происшествий, авиетки вернулись обратно после на отметки о полете на аэродроме в Казани. В полете авиетки были испытаны на максимальную скорость — она оказалась девятьсот двадцать километров в час на высоте десять километров, что было ожидаемо — расчеты всей конструкции проводили искины. Обратный путь авиетки проделали менее чем за час — шли на крейсерской скорости девятьсот километров.

После завершения испытаний предстояло получить разрешение на регулярные полеты над городом, чтобы эксплуатировать авиетки на самых выгодных маршрутах — сразу из города в город, минуя аэропорты. Но получить такое разрешение было непросто. Пришлось демонстрировать способность лететь при отключенных двух двигателях вертикального взлета и одном тяговом, чтобы на земле такая неисправность никому не угрожала. Но получить такое разрешение не удалось — мягкая посадка при таком отказе была проблематичной.

Один из членов комиссии подсказал выход:

— Вот если бы у вас все винты работали на подъем — тогда бы вы смогли посадить машину при отказе даже половины двигателей, хотя тут достаточно мягкой посадки при отказе двух двигателей.

Авиаконструкторы озадачились и пришли к решению сделать тяговые винты поворотными на вертикальную тягу. Сразу снимались все вопросы по мягкой посадке при отказе двух вертикальных двигателей — один тяговый мог заменить все вертикальные. А отказ тяговых двигателей не влиял на безопасность полета — авиетка могла продолжать движение на четырех вертикальных двигателях наклоном корпуса со скоростью до двухсот километров в час.

Но Виктор предложил другой вариант — сделать восемь подъемных вентиляторов меньшей мощности, чтобы отказ двух не влиял на полет. Расчеты искинов показали, что такой вариант более выгодный — мощные редукторы для поворота тяговых двигателей весили полтонны, был вариант с заменой их на общий поворотный механизм — это позволяло снизить вес такого редуктора до трехсот килограммов, но все равно это было очень много. А увеличение количества вентиляторов не повышало общий вес вообще и не меняло компоновку авиетки. На том и остановились, искины сделали чертежи нового варианта, и он был запущен в производство.

За время, пока изготавливались и испытывались авиетки, Виктор и другие конструкторы, участвующие в этом, получили сертификаты пилотов малой авиации и сами могли летать на авиетках.