Метка смерти

Глава 14

Роджер уже ждал ее. Первым делом он закрыл дверь. Потом молча и нежно обнял ее. Лори на секунду прижалась к нему, правда, без ответного пыла. Чутье подсказывало ей вести себя более сдержанно. Если он и заметил это, то виду не подал. После приветствия он поставил два стула так, чтобы они с Лори сидели лицом друг к другу, как и накануне.

— Рад тебя видеть, — сказал он. — Я вчера вечером скучал по тебе. — Упершись локтями в колени и сплетя руки, он наклонился к ней. Лицо Роджера оказалось так близко, что Лори чувствовала запах его лосьона. Его рабочий день только начинался, и характерные складки на его свежей рубашке говорили о том, что еще совсем недавно она была аккуратно сложена.

— Я тоже рада тебя видеть, — ответила Лори. Она протянула ему стопку отчетов криминалистов и свидетельства о смерти шести пациентов из Куинса. У нее не хватило времени сделать копии, но это было не важно. Она могла бы вновь просто скачать их из компьютера.

Роджер быстро пробежал глазами все страницы.

— Просто не верится! Даже время смерти в утренние часы примерно совпадает.

— Вот и я тоже не могла не обратить на это внимания. У меня будет больше информации, когда я получу медицинские карты. А пока — для пользы нашей беседы — предположим, что все полностью совпадает. Это не наводит тебя ни на какие мысли?

Роджер вновь посмотрел на материалы и, немного подумав, пожал плечами:

— Это говорит о том, что количество случаев увеличилось вдвое. Вместо шести их стало двенадцать. Нет — тринадцать, включая то, что произошло прошлой ночью. Наверное, ты уже слышала о Кларке Малхозене. Ты будешь проводить вскрытие?

— Нет, этим занимается Джек, — ответила Лори.

Она не особо распространялась о нем и о том, что у них были близкие отношения. В самом начале своего знакомства с Роджером Лори сказала о себе «в принципе свободна». Позже, когда они получше узнали друг друга, она объяснила, что такое определение стало результатом их нерешенных отношений с Джеком. И добавила, что проблема возникла из-за нежелания того брать на себя определенную ответственность. Роджер весьма невозмутимо воспринял эту информацию, что подтвердило его зрелость и уверенность в себе. Потом уже этот вопрос никогда не возникал во время их встреч.

— Обрати внимание на даты, когда все случилось, — заметила Лори.

Вновь пробежав взглядом материалы, Роджер поднял глаза.

— Все происходило поздней осенью прошлого года. Последний случай — конец ноября.

— Совершенно верно, — подтвердила Лори. — Сначала несколько случаев подряд примерно с недельной периодичностью, а потом вдруг все прекращается. Никаких мыслей не возникает?

— Пожалуй. Но, похоже, у тебя есть какие-то свои предположения. Расскажи мне.

— Хорошо. Но сначала вот что! Мы с тобой — единственные, кто подозревает, что речь идет о серийном убийце. Но при этом нас усиленно пытаются отфутболить. Я не в силах переубедить ОГСМЭ, а ты не можешь заставить руководство больницы даже признать наличие проблемы. Нам приходится бороться с бюрократической инертностью. Все пытаются закрыть глаза, и так будет до тех пор, пока что-то не вынудит их предпринимать какие-то действия.

— С этим не поспоришь.

— У вашей больницы низкие показатели смертности, и на подобные случаи никто не обращает внимания. А мне мешает то, что токсикология не дала никаких результатов.

— Им до сих пор не удалось найти ничего подозрительного?

Лори отрицательно покачала головой.

— И шансы на получение в ближайшее время хоть какого-нибудь положительного результата резко уменьшились. Боюсь, сегодня утром капризный директор нашей лаборатории рассекретил мою тайную инициативу. И, насколько я его знаю, он теперь постарается по возможности отправлять всю нашу работу в самый конец очереди. И никаких отступлений от правил уже не будет.

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Думаю, нам придется пока в одиночку разбираться с этим убийцей. И надо что-то делать, если мы хотим предотвратить дальнейшие бессмысленные жертвы.

— Мы знали об этом почти с самого начала.

— Да, но мы все время пытались действовать в рамках своих должностных обязанностей и при соблюдении установленных в наших медучреждениях правил. Мне кажется, мы должны предпринять что-то еще, и дела из Куинса могут предоставить нам такую возможность. Если это убийства, то подобное дело рук одного человека, а не двух и более.

— Пожалуй, я тоже так думаю.

— Поскольку больница Святого Франциска — филиал «Америкер», у тебя должен быть доступ к данным их медперсонала. Ты, как никто другой, можешь раздобыть сведения о персонале больницы. Нам нужен список людей — от обслуги до анестезиологов, — работавших в смену с одиннадцати до семи в больнице Святого Франциска осенью и в Центральной манхэттенской зимой. При наличии такого списка мы могли бы проверить людей. Тут ход моих мыслей несколько путается, но если бы у нас появилась парочка обоснованно подозреваемых, возможно, нам удалось бы переубедить либо руководство больницы, либо ОГСМЭ.

С легкой улыбкой Роджер кивнул в знак согласия:

— Какая замечательная идея! Как хорошо, что она пришла мне в голову! — Засмеявшись, он в шутку похлопал Лори по колену. — Тебя послушать — все так просто. Ладно. Думаю, смогу выудить где-нибудь такую информацию. Любопытно, приведет ли это к чему-нибудь? И есть ли на самом деле такой список? Я знаю о существовании другого списка — тех, кто имеет определенные привилегии при приеме на работу в оба эти медучреждения. И у меня, как у заведующего по кадрам, есть к нему прямой доступ.

— Может, это даже и лучший вариант, — заметила Лори. — Я думаю, что если это убийства, то совершать их должен кто-то хорошо разбирающийся в физиологии, фармакологии и, возможно, даже в судмедэкспертизе. В противном случае нам бы уже давно стало известно, как ему все это удается.

— И мы оба знаем, какая категория врачей лучше всех разбирается в упомянутых тобой областях.

— И какая же?

— Анестезиологи.

Лори кивнула. Действительно, анестезиологам было бы проще всего расправляться с пациентами. Правда, несмотря на это, ей, как медику, с трудом верилось, что убийства могли оказаться делом рук врача. Настолько это противоречило самой сути профессии, как, впрочем, и профессии любого человека, работающего в медицине.

— Так как насчет того, чтобы поработать в этом направлении? — спросила Лори. — Я понимаю, что сегодня пятница и люди вряд ли обрадуются какому-то новому заданию, вдруг свалившемуся на них накануне выходных. Но надо что-то делать, и делать быстро, и даже не только ради того, чтобы предотвратить новые случаи. Может оказаться, что наш предполагаемый убийца не дурак и прекрасно понимает, что после определенного количества смертных случаев ему было бы гораздо безопаснее перебраться в какую-нибудь другую больницу. Я исхожу из того, что после шести случаев он уже это сделал, так почему бы ему не повторить свой маневр теперь уже после семи? Если такое случится, то нашим коллегам в какой-то другой больнице, возможно даже, в другом городе, придется опять начинать все с нуля.

— Послушай, а ведь Куинс может оказаться не первым его местом.

— Ты прав, — внутренне содрогнувшись, согласилась Лори. — Мне даже не приходило это в голову.

— Я займусь этим, — заверил Роджер.

— В эти выходные я дежурю на вызовах, — сказала Лори. — Соответственно я могу оказаться в ОГСМЭ. Так что звони мне туда. Я с удовольствием помогу чем смогу.

— Посмотрим. Возможно, мне удастся привлечь к работе кого-нибудь из наших компьютерщиков. — Роджер слегка помассировал переносицу. — Кстати, я тоже могу рассказать тебе кое-что интересное. Я случайно наткнулся на странное совпадение.

— Правда? — Лори с любопытством взглянула на него. — И какое же?

— Не могу утверждать, что это важно, но этот момент присутствует во всех семи случаях, включая Малхозена. Все они стали пациентами «Америкер» совсем недавно — не больше года. Я обнаружил это совершенно случайно, посмотрев на их регистрационные номера.

С минуту они молча смотрели друг на друга. Лори переваривала новую информацию. Ей вдруг вспомнилась фраза, брошенная Джеком во время конференции, когда он услышал, что в больнице Святого Франциска происходили аналогичные случаи. Он сказал: «Сюжет становится все более захватывающим». Она не могла тогда спросить, что он имел в виду. А сегодня утром он обронил, что новые случаи бросят тень на «Америкер». Теперь, после сообщенного Роджером, ей стало интересно, что подразумевал Джек. Лори знала о лютой ненависти Джека к «Америкер», однако также знала и то, что Джек был здравомыслящим человеком с хорошо развитой интуицией.

— Не знаю, насколько это существенно, — повторил Роджер. — Но это любопытно.

— Это явно имеет какое-то значение, — сказала Лори. — Правда, пока не знаю какое. Все жертвы оказались молоды и здоровы. «Америкер» активно привлекает таких клиентов, и терять их просто невыгодно.

— Знаю. Я понимаю, что в этом не было большого смысла, но я все-таки счел необходимым сказать тебе.

— И правильно сделал, — поддержала Лори. Она встала. — Что ж, мне нужно возвращаться. Мне не дали провести вскрытие Малхозена, чтобы я поскорее закрыла дела Макгиллина и Морган, сделав официальное заключение, что их смерть носила естественный характер.

— Не спеши! — воскликнул Роджер, хватая Лори за руку и чуть ли не силой усаживая на место. — Так быстро тебе не отделаться. Но прежде скажи, кто хочет, чтобы ты написала такое заключение?

— Келвин Вашингтон. Он заявил, что на шефа, Харолда Бингема, давят из мэрии.

Роджер покачал головой. На его лице появилось отвращение.

— Неудивительно, учитывая вчерашние слова моего шефа. Он сказал, что ради моего же блага мне следует знать, что «Америкер» хочет похоронить эту проблему.

— Ничего странного, потому что в противном случае может произойти общественный скандал. Но как все это дошло до мэрии?

— Я в этой организации человек новый, но у меня сложилось впечатление, что «Америкер» делает большую ставку на политические связи, о чем свидетельствует этот городской контракт. Не мне тебе напоминать, что здравоохранение стало большим бизнесом и лоббирование интересов стало в порядке вещей.

Лори кивнула в знак понимания, хотя ничего не поняла.

— Я закрою эти дела с заключением о естественном характере смерти, но в ближайшем будущем надеюсь с твоей помощью изменить его.

— Хватит о делах, — сказал Роджер. — Мне гораздо важнее твое состояние. Я действительно был обеспокоен, и, честно говоря, мне стоило больших трудов, чтобы удержаться и не звонить тебе каждые пятнадцать минут.

— Прости, что я заставила тебя беспокоиться, — улыбнулась Лори. Ей не хотелось говорить сейчас о своих переживаниях. — Но, как я уже вчера тебе говорила, пока держусь. Просто у меня сейчас трудное время.

— Я понимаю. Я пытался представить себе, каково бы мне было, если бы я узнал о наличии у себя такого гена, а потом остался бы один на один с этой новостью. Я бы очень хотел поддержать тебя, если бы только знал как.

— Боюсь, на данном этапе у тебя это вряд ли получится. Слишком много у меня душевных хитросплетений. Однако спасибо тебе за сочувствие. Уже одним этим ты меня поддерживаешь.

— Как насчет сегодняшнего вечера? Мы можем встретиться?

Лори внимательно посмотрела в его светлые глаза. Ей было неловко, что она с ним не до конца откровенна, однако не могла рассказать Роджеру, что беременна и что вечером ужинает с Джеком. Это было не из опасений, что он не сможет ее понять, поскольку Лори считала, что он смог бы. Просто то, что она знала, принадлежало сейчас только ей. И пока об этом не знал Джек, она ни с кем не хотела говорить, даже с таким близким и заботливым по отношению к ней человеком, как Роджер.

— Мы могли бы встретиться за ранним ужином, — настаивал он. — Мы могли бы не говорить о BRCA, если тебе не хочется. А вдруг у меня уже будут какие-нибудь новости о сотрудниках из Куинса или о здешних. Вполне возможно, что мне что-нибудь да удастся раздобыть, несмотря на пятницу.

— Роджер, мне нужно какое-то время побыть одной. В этом и будет состоять твоя поддержка. Договорились?

— Да, но это мне не по душе.

— Благодарю тебя за понимание. Спасибо.

Лори вновь встала, и Роджер последовал за ней.

— Могу я хотя бы звонить?

— Думаю, да, но не знаю, захочу ли я разговаривать. Лучше, если я сама буду звонить тебе. Мне надо не спеша во всем разобраться.

Роджер кивнул. После короткой неловкой паузы он снова обнял ее. Лори все также сдержанно ответила. Затем, едва улыбнувшись, собралась уходить.

— Последний вопрос! — воскликнул Роджер, становясь между ней и дверью. — На твое настроение как-то повлияло то обстоятельство, что, как выяснилось, я еще женат?

— Честно говоря, пожалуй, да, немного, — призналась Лори.

— Я очень жалею, что сразу не сказал. Прости. Понимаю, надо было объяснить все раньше, но поначалу мне казалось, что тебе незачем знать. Я словно сам забыл об этом, словно ничего и не было. Потом, когда мы познакомились поближе, я влюбился и понял: ты должна об этом знать, ведь тебе не все равно. Однако мне уже стало неловко из-за того, что я не рассказал тебе об этом раньше.

— Я тронута твоим извинением и благодарю за то, что ты все объяснил. Уверена, что это поможет нам избавиться от неприятного осадка на душе.

— Я очень надеюсь на это, — сказал Роджер. Он вновь нежно обнял Лори и затем открыл дверь кабинета. — Мы еще поговорим.

Лори кивнула:

— Конечно.

Роджер наблюдал, как Лори, пройдя между столами, дошла до длинного коридора. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Когда он вернулся и сел за стол, ее запах все еще витал в воздухе. Он волновался за нее и был огорчен, что подпортил их отношения, будучи не совсем откровенным. Более того, Роджер так и не сказал ей всей правды. Он по-прежнему не говорил ей о том, что она имела полное право знать, если их отношениям суждено было перерасти в нечто большее. Что еще хуже, он не был с ней искренен даже в том, во что уже посвятил ее. Вопреки всему сказанному им по поводу его отношений с женой там оставалось много неразрешенных вопросов. Роджер все еще любил жену, и ему недоставало мужества рассказать об этом Лори, хотя у нее хватило смелости рассказать ему о своих отношениях с Джеком.

Но самой большой тайной Роджера, о которой он не говорил никому, было другое — в Таиланде он попал в героиновую зависимость. Все началось довольно незаметно, под видом эксперимента — он хотел глубже понять проблему, от которой пытался избавить своих пациентов. К несчастью, он недооценил силу наркотика и свои собственные слабости. Именно тогда жена с детьми и ушла от него. Его перевели в Африку, а в последствие уволили из организации. И несмотря на то что он прошел продолжительный курс реабилитации и уже несколько лет вполне обоснованно считал себя абсолютно здоровым человеком, тень этой проблемы преследовала его и по сей день. Он много пил. Ему нравилось вино, и, оставаясь наедине, он выпивал бутылку за вечер. Естественно, что это тревожило его, так как алкоголь мог стать заменой героина. Как врач, сам прошедший соответствующий курс лечения, он чувствовал определенные опасения. Шли недели, он серьезно увлекся Лори и уже подумал, что возвращение к нормальному образу жизни с женой и детьми в доме, огороженным пресловутым белым штакетником, было почти в его руках. Но, проговорившись, сам же все и испортил.

Роджер отбросил тяжелые воспоминания. Ему надо заняться делом. На столе его ожидали документы, которые принесла Лори. Он и сам давно обратил внимание на эти странные случаи, но подстегнула его именно одержимость Лори. И теперь эта история казалась ему палочкой-выручалочкой, при умелом обращении с которой все можно было исправить. И чем быстрее ему удастся заполучить упомянутые ею списки сотрудников, тем лучше. А если повезет, то у него будет повод позвонить Лори и привезти ей бумаги домой.

Пользуясь интеркомом, Роджер связался с Кэролайн, самой расторопной секретаршей, и попросил ее зайти к нему в кабинет. Затем он нашел в телефонном справочнике больницы номер директора отдела кадров, Брюса Мартина. Пока он выписывал его телефон, в дверях уже появилась Кэролайн.

— Мне кое-кто нужен из больницы Святого Франциска, — сказал ей Роджер с нетерпением в голосе. — А поэтому мне необходимо срочно поговорить с руководителем по работе с персоналом и директором отдела кадров.

— Мне соединить вас с ними, или вы им сами позвоните? — уточнила Кэролайн.

— Соедините! — коротко ответил Роджер.

Лори взглянула на часы и ужаснулась: почти полдень. Невероятно, но поездка на такси из Центральной манхэттенской заняла около полутора часов. Она покачала головой. В Нью-Йорке бывало такое, когда в центре города образовывался некий чудовищный тромб. Таксист объяснил ей, что это было связано с приездом какого-то важного официального лица, но он не знал, кого именно. А при подобных визитах перекрывались некоторые улицы для проезда кортежа автомобилей и в центре города образовывался мощный затор.

Нажатием кнопки Марлин впустила Лори через центральную дверь, так что ей пришлось пересекать административное крыло. Она испуганно прошмыгнула мимо открытой двери, чтобы ее не заметил Келвин. Если бы она знала, что будет отсутствовать так долго, разделалась бы с этими висевшими над душой свидетельствами еще до своего ухода.

К счастью, лифт оказался внизу и ей не пришлось маячить у всех на виду. Поднимаясь в лифте, она думала, насколько серьезно Роджер отнесся к ее идее и захочет ли он заняться той «детективной работой», которую она ему предложила. Чем больше она над этим размышляла, тем больше ей казалось, что подобное могло бы дать определенные результаты. Ей было даже страшно подумать о тех трагедиях, которые происходили в семьях этих фактически здоровых молодых людей, ушедших из жизни в полном расцвете сил.

Поднявшись на пятый этаж, Лори быстро прошла в свой офис. Дверь была приоткрыта. Рива разговаривала по телефону. Повесив пальто, Лори села за стол. В центре обложки ее настольной книги записей красовались многочисленные памятки, написанные примерным почерком Ривы. На трех — «Заходил Джек». На двух — «Заходил Келвин» с несколькими восклицательными знаками в конце. И еще просила позвонить Черил Майерс.

Поспешно вытащив из ящика стола материалы своих дел, Лори отыскала среди них карточки Макгиллина и Морган. Найдя частично заполненные свидетельства о смерти, Лори взяла ручку. Первым оказалось свидетельство о смерти Макгиллина. Лори вдруг бросило в жар. В ней боролись чувство долга, обязанность выполнить указания руководства и этические соображения. Она была похожа на солдата, получившего приказ выполнить нечто несовместимое с его понятием о чести, за что его впоследствии могли привлечь к ответственности. Единственным утешением для Лори было то, что закрытие дел не являлось необратимым процессом и в дальнейшем можно было что-то изменить. Со вздохом она заполнила оба документа.

В этот момент Рива, положив трубку, развернулась.

— Где ты пропадала? Я несколько раз пыталась дозвониться до тебя по сотовому.

— В Центральной манхэттенской, — ответила Лори. Найдя в своей сумке телефон, она взглянула на экран. — Теперь понятно, почему я не слышала твоих звонков: я постоянно забываю включать эту паршивую штуковину. Извини.

— Келвин заходил дважды. Я оставила тебе две памятки, на случай если меня здесь не будет, когда ты придешь. Мягко говоря, он был не очень рад твоему отсутствию.

— И я знаю, в связи с чем. — С этими словами Лори, взяв со стола свидетельства, потрясла ими в воздухе: — Вот что ему нужно. Так что, надеюсь, все будет хорошо.

— Я тоже надеюсь. Хотя он был весьма не в духе.

— Я вижу, тут еще и Джек заходил.

— «Заходил» — скромно сказано. Он был здесь раз двадцать. Ну не буквально, конечно. И в конце концов не удержался от своих ироничных выпадов.

У Лори все заныло внутри. После стольких усилий, потраченных на уговоры пойти вечером поужинать, не хватало только, чтобы он передумал.

— Джек не сказал, что хотел?

— Нет! Просто искал тебя. Что касается последней записки, то Черил сказала, что это не столь важно, но все-таки позвони ей.

По-прежнему держа в руке свидетельства, Лори встала.

— Спасибо за твою секретарскую работу. Я у тебя в долгу.

— Ерунда, — ответила Рива. — Но мне все же любопытно: чем ты там занималась так долго?

— Я больше времени провела в такси, чем в самой больнице. А отправилась я туда, потому что у меня появилась идея, которая может пригодиться в моем предполагаемом расследовании.

— И что за идея?

— Потом расскажу. Сейчас я хочу отнести эти свидетельства лично Келвину, чтобы попытаться как-то смягчить ситуацию.

— Что сказать Джеку, если он вдруг снова появится?

— Скажи, я зайду к нему после Келвина.

Лори заторопилась к лифту. Она не говорила Риве о беременности, потому что не хотела, не переговорив с Джеком, никому об этом рассказывать. А если реакция Джека на эту новость окажется негативной — чего она совсем не исключала, — вполне возможно, что она вообще об этом никому не скажет.

В лифте Лори вновь взглянула на заполненные свидетельства. Даже несмотря на остававшуюся возможность их изменить — что, как она считала, вполне возможно и сделает, — ее все равно мучила совесть из-за того, что она заполнила их наперекор своей профессиональной этике. Ей казалось, что подобные действия в угоду бюрократии оскверняли память о жертвах.

Оказавшись в административном крыле, Лори подождала, пока Келвин освободится. Дверь в кабинет Келвина была закрыта, и его секретарша, Конни Иган, сказала, что шеф беседует с капитаном полиции. Лори подумала, что, может быть, это Майкл О’Рурк, непосредственный начальник Лу и родственник жертвы нападения в Центральной манхэттенской. Пока Лори ждала, она размышляла над тем, что скажет Джеку. Если он, как говорила Рива, так настойчиво искал ее, то наверняка поинтересуется, где она была столько времени. И если он так ревновал, как говорил Лу, новость о том, что, едва добившись от него согласия на совместный ужин, она побежала на встречу с Роджером, вряд ли обрадует его. Но Лори решила не врать.

Она вдруг вспомнила, что так и не заказала столик. Был уже полдень, и она понимала, что откладывать нельзя. Заметив неподалеку от себя на журнальном столике телефон, она попросила Риву найти в адресной книге нужный номер и позвонила в ресторан. Как она и предполагала, ей пришлось довольствоваться заказом на пять сорок пять вечера.

Дверь кабинета Келвина открылась, и Лори увидела типичного ирландского здоровяка в синей полицейской форме офицера. Попрощавшись за руку с Келвином, он кивнул Конни и Лори, надел фуражку и ушел. Взглянув на Келвина, Лори почувствовала, как его взгляд словно пронзил ее.

— Заходите! — рыкнул он.

Лори встала и робко прошла мимо него в кабинет. Захлопнув дверь, Келвин подошел к ней, выхватил из ее рук листки бумаги и, став спиной к столу, стал просматривать свидетельства. Удовлетворенный написанным, он бросил их на стол.

— Давно пора, — заметил он. — А где вас носило? Я предоставил вам «канцелярский» день для бумажной работы, а не для того, чтобы вы где-то шатались.

— Я хотела быстро съездить в Центральную манхэттенскую. К сожалению, полтора часа торчала в пробке.

Келвин подозрительно посмотрел на Лори:

— И можно поинтересоваться, что вы там делали?

— Я говорила с тем джентльменом, о котором рассказывала вам вчера, — руководителем медперсонала.

— Я очень надеюсь, что вы не делаете ничего такого, что могло бы навредить нашему департаменту.

— Насколько я могу судить — абсолютно. Я предоставила ему данные о случаях в Куинсе. И он сам решит, какие действия стоит предпринять.

— Мне бы очень не хотелось узнать, что вы преступаете границы своих полномочий, как это уже случалось с вами.

— Как я уже говорила вам вчера, это послужило мне уроком. — Лори слегка порозовела, оттого что вновь кривила душой.

— Хотелось бы надеяться. А теперь живо поднимайтесь к себе и закрывайте оставшиеся дела, а то будете обивать пороги в поисках другой работы.

Почтительно кивнув, Лори удалилась из кабинета Келвина. Она почувствовала облегчение. Лори готовилась к худшему, но все обернулось гораздо проще. Может быть, отношение Келвина менялось в лучшую сторону?

Лори решила заглянуть к криминалистам, чтобы потом не звонить. Она застала Черил и поинтересовалась, по какому поводу та ее искала.

— Я просто хотела тебе сказать, что звонила в больницу Святого Франциска и поменяла свой запрос по поводу медкарт на срочный.

— А я, увидев записку, подумала, что тебе их уже удалось получить.

Черил рассмеялась:

— Круглосуточный сервис по доставке медицинских карт?! Может быть, когда-нибудь такое и будет. Нам еще посчастливится, если мы заполучим их где-то недельки через две, несмотря на пометку «срочно».

Лори вернулась к лифту. Ожидая, она размышляла, насколько полезным могло бы оказаться вмешательство Роджера. У нее было предчувствие, что именно в медицинских картах была какая-то информация, которая могла стать ключом к разгадке этой тайны.

Поднявшись на пятый этаж, Лори немного подождала, переведя дух. Она хотела зайти к Джеку в офис поговорить, но ее останавливало его настроение. Да, их нынешнее отчуждение — ее вина, ее знакомство с Роджером. Но извиняться она не собиралась.

Сделав глубокий вдох, Лори двинулась по коридору. В отличие от предыдущего дня она уже не топталась возле входа. На едином дыхании она сразу вошла внутрь. Джек и Чет сидели за столами и что-то разглядывали в микроскопы. Она вошла так тихо, что ни один из них не заметил ее.

— Я бы поставил пять баксов, что это так и есть, — сказал Джек.

— Идет, — ответил Чет.

— Прошу прощения! — напомнила о себе Лори.

От неожиданности оба, резко вскинув головы, повернулись к ней.

— Вот уж поистине! — воскликнул Джек. — Легка на помине! Прямо-таки чудесное явление доктора Монтгомери.

— О чудо! — подыграл ему Чет и в шутку, будто в испуге, отпрянул.

— Ну хватит, ребята! Я не собиралась устраивать из этого комедию.

— Слава Богу — она живая! — не унимался Джек и характерным жестом приложил ладонь ко лбу, имитируя предобморочное состояние.

Чет, вторя ему, приложил руку к груди, словно унимая сердцебиение.

— Ну все, все! Хватит! — просила Лори, переводя взгляд с одного на другого. Ей казалось, что они уже слегка переигрывают.

— Мы и впрямь решили, что ты исчезла, — хихикнув, отозвался Чет. — Поползли слухи о твоей дематериализации. И мне, как дежурному по распределению работы, следовало бы знать о твоем месторасположении. Однако я понятия не имел. Даже Марлин, которая сидит в вестибюле, не видела, чтобы ты куда-то уходила.

— Марлин отлучалась в тот момент, когда я выходила, — ответила Лори. Надо же, ее отсутствие уже явилось поводом для домыслов!

— Нам всем очень любопытно узнать, куда же это тебя могло занести, в то время как — по словам Келвина — ты должна была находиться у себя в офисе.

— А у нас тут что, испанская инквизиция? — вопросом на вопрос ответила Лори в надежде, что ее попытка пошутить поможет ей уклониться от этого разговора. Она в упор посмотрела на Джека: — Рива сказала, ты заходил, так что я решила нанести ответный визит. Ты заходил по какому-то конкретному поводу?

— Я собирался сообщить тебе окончательный результат вскрытия Малхозена, — сказал Джек. — Но, знаешь, нам действительно интересно, куда ты таким таинственным образом исчезала. Неужели тебе так сложно рассказать нам? У нас тут большие деньги на кону.

Лори переводила взгляд с одного на другого. Мужчины смотрели на нее в ожидании ответа. Это был тот самый вопрос, которого она опасалась, и она судорожно пыталась придумать, как бы ей не ошибиться с ответом и не соврать.

— Я ездила в Центральную манхэттенскую больницу… — начала было Лори, но Джек ее тут же оборвал.

— Есть! — воскликнул он и сложил пальцы руки в виде пистолета, направив в Чета. — С тебя пять баксов, пижон.

В притворном расстройстве закатив глаза, Чет чуть наклонился, чтобы достать из заднего кармана бумажник, и затем со шлепком вложил в раскрытую ладонь Джека пятидолларовую купюру.

С победоносным видом сжав деньги, Джек перевел взгляд на Лори.

— Похоже, я уже научился зарабатывать на твоих тайных свиданиях.

Лори почувствовала поднимавшееся в ней раздражение, но постаралась держать себя в руках. Она не переносила подобную дешевую показуху.

— Я ездила в Центральную манхэттенскую, потому что у меня появилась идея, которая может помочь разгадать тайну моей версии.

— Ну разумеется — зачем же еще?! — воскликнул Джек. — А заодно и для того, чтобы поделиться ею со своим другом.

— Пожалуй, я пойду пить кофе, — поспешно сказал Чет, вставая с кресла.

— Если это ради меня, то не стоит, — ответила Лори.

— Пожалуй, я все равно пойду, — настаивал Чет. — Пора пообедать.

Он вышел из кабинета и плотно закрыл за собой дверь.

Несколько мгновений Лори и Джек просто молча, в упор смотрели друг на друга.

— Вот что я скажу, — прервал молчание Джек. — Я считаю весьма недостойным, что ты, уговорив меня с тобой поужинать, тут же на четыре часа исчезла, чтобы повидаться с человеком, с которым у тебя в данный момент роман.

— Я понимаю, как это может выглядеть, и сожалею, что все так получилось. Однако я не думала, что на тебя это произведет такое впечатление.

— Послушай, попробуй поставить себя на мое место!

— Должна тебе признаться, что, уже вернувшись, я боялась, что ты поинтересуешься, где я была. Но, Джек, я ездила туда только с одной целью. Узнав о случаях в Куинсе, решила добыть списки сотрудников больницы. Я не на свидание ходила! Не унижай меня подобными разговорами!

Кинув пятидолларовую бумажку Чета ему на стол, Джек опустил глаза и потер лоб.

— Поверь мне, Джек, эта идея родилась у меня после того, как я вспомнила твои реплики относительно «захватывающего сюжета» и «брошенной на „Америкер“ тени». Я, кстати, и хотела спросить у тебя, что именно ты собирался сказать.

— Вряд ли я имел в виду что-то конкретное, — ответил Джек. — Просто, раз у тебя набирается тринадцать случаев в двух больницах, которые принадлежат «Америкер», это должно настораживать.

Лори кивнула:

— Я думала, у тебя есть какие-то соображения по поводу так называемой сетевой медицины. Если это убийства, у меня есть подозрение, что они не случайны. Слишком совпадают демографические данные. Сегодня, например, я узнала, что все пациенты — по крайней мере те, что из Центральной манхэттенской, — стали клиентами «Америкер» относительно недавно. Правда, что это означает, я пока не понимаю.

Джек внимательно посмотрел на Лори:

— У тебя возникло подозрение о каком-то преступном сговоре?

Лори кивнула:

— Я подумала, что своими репликами ты именно на это и намекал.

— Нет, если говорить о плате за лечение, это противоречит здравому смыслу. Так что вряд ли это может быть как-то связано с принципом «сетевой» медицины. С другой стороны, медицина превратилась в большой бизнес, а «Америкер» — громадная организация. Я имею в виду, что в ее состав входят не только люди, непосредственно занимающиеся медициной, но и их боссы, которые настолько далеки от нее, что уже давно забыли, чем в конечном итоге занимается компания. Они видят лишь цифры с многочисленными нулями.

— Пожалуй, ты прав, — согласилась Лори. — Однако избавляться от новых, здоровых клиентов — где здесь логика?

— Как нам может показаться — логики нет. Однако нам неизвестно, о чем думают определенные люди на более высоких уровнях. И цели возможного тайного сговора могут на первый взгляд оказаться не очень понятными.

— Может быть, — неуверенно ответила Лори. Она была несколько разочарована, так как думала, что Джек сообщит ей нечто более конкретное.

Несколько секунд они молчали, поглядывая друг на друга. Затем Джек прервал молчание:

— Лори, скажи мне прямо: этот сегодняшний вечер с ужином — хорошо обставленный повод сообщить мне, что ты выходишь замуж? Если это так, то — уволь. Просто хочу тебя сразу об этом предупредить.

Лори помедлила с ответом — это замечание лишний раз напомнило ей, как непросто все складывалось в ее жизни. Предугадывать события у нее не очень получалось.

— Что-то мне не нравится твое молчание, — насторожился Джек.

— Я не выхожу замуж! — запальчиво воскликнула Лори, упреждающе ткнув пальцем в сторону Джека. — И я уже недвусмысленно сказала тебе об этом еще в секционном зале. А также что мне надо поговорить с тобой наедине о том, что касается лишь нас двоих, и никого больше.

— По-моему, слова «никого больше» тогда не прозвучали.

— Сейчас звучат! — огрызнулась Лори.

— Хорошо, хорошо, успокойся! Это мне надо расстраиваться, а не тебе.

— Будь ты на моем месте, расстроился бы не меньше.

— Тут уже не обойтись без дополнительных пояснений. Послушай, Лори, мне не нравится разговаривать с тобой в таком тоне. Мы, как два слепых, размахиваем кулаками.

— С этим трудно не согласиться.

— Так почему бы тебе не рассказать мне все прямо сейчас, чтобы между нами не было никаких недомолвок?

— Я не хочу говорить здесь, в подобной обстановке. Это не имеет никакого отношения к работе, и я хочу, чтобы этот разговор состоялся в другом месте. Я забронировала для нас столик в «Элиосе» на пять сорок пять.

— Так у нас будет ужин или поздний обед?

— Очень остроумно, — раздраженно ответила Лори. — Я предупреждала тебя, что это может быть раньше обычного. Сегодня — пятница, и у них все забито. Мне еще повезло. Так ты придешь или нет?

— Да. Уоррен очень расстроится, что меня не будет на баскетбольной площадке во время «большой пятничной игры». На самом деле это вранье. С тех пор как ты ушла, я так плохо играю, что он не берет меня в свою команду. Я стал в определенном смысле персоной нон грата на своей же собственной площадке.

— Увидимся в «Элиосе», — сказала Лори. Она развернулась и вышла из офиса.

Подскочив со стула, Джек метнулся к двери и, опираясь о косяк, выглянул в коридор. Лори шла решительным шагом и быстро удалялась.

— Послушай, — окликнул ее Джек. — Я неудачно пошутил, сказав, что иду на большие жертвы из-за сегодняшнего ужина!

Не поворачиваясь и даже не замедлив шага, Лори вскоре скрылась в офисе.

Джек выпрямился и вернулся к своему стулу. Он думал, не переборщил ли со своим ерничеством. Пожав плечами, он решил, что вряд ли у него получилось бы как-нибудь иначе. Такой стиль стал его защитной реакцией на всякие непредвиденные жизненные ситуации. В данный момент он побаивался Лори. Он понятия не имел, что было у нее на уме. Однако убежденность Лу, что она хочет как-то все исправить, все-таки отложилась у него в памяти, оставляя лучик надежды.

Обычно Джек находил для себя утешение в баскетболе и работе. Но поскольку баскетбол в последнее время подводил его, роль утешителя полностью взяла на себя работа. В минувшие недели Джек работал как лошадь. Он не только успевал делать значительно больше, чем другие, но еще и быстро закрывал дела. Джек вновь занялся микроскопом и слайдами, принесенными утром из гистологии.

Время пролетало незаметно. Вернулся Чет, и Джек настоял, чтобы тот забрал назад свой выигрыш, так как на сто процентов знал, где была Лори. Спустя некоторое время Чет вновь ушел, и Джек продолжил работу. Она его успокаивала и приносила удовлетворение, но главное — отвлекала его от мыслей о Лори.

— Эй, передохни, — раздался чей-то голос, нарушивший его сосредоточенность. Джек рассматривал какого-то странного печеночного паразита, на которого наткнулся при вскрытии пациента с огнестрельным ранением. Подняв глаза, он увидел стоявшего в дверях Лу Солдано. — Я уже минут пять наблюдаю за тобой, а ты даже ни разу не пошевелился.

Махнув рукой, Джек пригласил детектива в комнату.

Лу грузно опустился на стул Чета и бросил свою шляпу на его же стол. У него, как обычно, было уставшее и помятое от недосыпа лицо, и, чтобы не закрывались глаза, ему приходилось морщить лоб.

— Слышал я тут добрые новости, — сказал Лу. — Слава Богу, что все так складывается.

— О чем ты?

— Я только что заглядывал к Лори в кабинет. Она сказала, что у вас сегодня свидание в «Элиосе», что она тебя пригласила. Ну, я же тебе говорил! Она хочет, чтобы вы опять были вместе.

— Она тебе конкретно это говорила?

— Ну не конкретно, но она же тебя пригласила на ужин.

— Она говорила, что хочет мне о чем-то сказать. Однако это может оказаться чем-то, о чем мне бы не хотелось знать.

— Ну ты и пессимист! Становишься таким же, как я. Она тебя любит.

— Правда? Это для меня новость! А как она сказала тебе о нашем свидании?

— Я сам поинтересовался. Я не скрываю, что мне хочется, чтобы вы были вместе, и она знает об этом.

— Ну что ж, посмотрим, — сказал Джек. — Что у тебя еще?

— Да все то же дело Чэпмен, что же еще. Мы работали не покладая рук, опросили в больнице всех, кого только можно. Но, к сожалению, никто не заметил ничего подозрительного. Не то чтобы это было очень странно, однако у нас по-прежнему ничего нет. Я надеялся, может, здесь обнаружится что-то новенькое. Мне известно, что капитан приходил о чём-то поговорить с Келвином Вашингтоном.

— Странно. Келвин ничего не знает об этом деле и со мной не разговаривал.

Лу пожал плечами:

— Я думал, может, ты ему рассказал. Так что — совсем ничего?

— Я еще не получил результаты микросрезов, но не думаю, что они о чем-нибудь скажут. Пули — у тебя, и, пожалуй, это все, чем тебе может помочь вскрытие. Ты говорил, что тот, кто в нее стрелял, скорее всего сидел в машине? Вы отрабатывали версию о том, что жертва, возможно, была знакома с убийцей?

— Мы отрабатываем все версии. Говорю же, мы беседуем со всеми, кто мог оказаться в гараже. Беда в том, что у нас нет отпечатков. Кроме гильз, у нас вообще ничего нет!

— Сожалею, что больше ничем не могу помочь, — сказал Джек. — Кстати, тебе Лори рассказывала что-нибудь о своей версии по поводу подозрительных смертей? Я вчера говорил тебе об этом.

— Нет, не рассказывала.

— Странно, — удивился Джек. — Там сюжет довольно быстро развивается. У нее набралось уже семь случаев в Центральной манхэттенской, включая тот, по которому сегодня работал я, плюс шесть аналогичных случаев в Куинсе.

— Интересно.

— Более чем. Я уже начинаю думать, что она оказалась права с самого начала. Возможно, она действительно напала на след серийного убийцы.

— Серьезно?

— Какие могут быть шутки! Не исключено, что тебе уже пора как-то подключаться.

— А какова официальная точка зрения? Келвин и Бингем тоже согласны с этим?

— Вряд ли. Лори заставили закрыть дела с указанием естественного характера смерти. На нее давил Келвин, на Келвина — Бингем, а на того — кто-то в мэрии.

— Похоже, тут попахивает политикой. А значит, у нас связаны руки.

— Ну, по крайней мере я тебя предупредил.