Миф о «немецких деньгах большевиков» — памятник мракобесию

Старые сказки на новый лад

Статистика говорит, что каждый пятый россиянин главной причиной Октябрьской революции считает «заговор врагов русского народа» (данные Левада-центра на март 2017 г.). В 1990 г. так считали лишь 6 % опрошенных, а в период 1997—2011 гг. — 11—13 %. Именно этот ответ за весь постсоветский период показывает наибольший — трехкратный — прирост. Весьма примечательно, что самый распространенный (66 %) ответ 1990 г. — «тяжелое положение трудящихся» — теперь получает лишь 50 % [4]. Налицо быстрый рост конспирологических убеждений в ущерб рациональному мышлению.

Медийные личности и известные СМИ посильно поднимают эти конспирологические настроения. В 2017 г. они взяли на себя обязательство провести масштабную промывку мозгов своей аудитории в преддверии юбилея Октябрьской революции. Вот так журналисты разъясняют азы. «РИА Новости» отвечают на вопрос «кто и зачем организовывал забастовки»: «Профессиональные революционеры получают деньги из-за границы или от заинтересованных лиц. В частности, Александр Парвус получает деньги из Германии или от московских промышленников, стремящихся остановить петроградские заводы. Деньги распределяются по стачечным комитетам и подпольным типографиям» и т.д. [5] Ролик создает впечатление, что таким способом поднимались забастовки в Петрограде еще до Первой мировой войны, что сферический Парвус в вакууме действовал уже тогда. Примечательно отсутствие фактов: ни одного имени «заинтересованных лиц», ни одной суммы — так и нет ответа на вопрос «кто и зачем организовывал забастовки». Зато до и после этого фрагмента в ролике масса цифр и фактов.

«Просвещать» читателя продолжает «Медуза»: «Германия как минимум с 1907 года частично финансировала деятельность РСДРП — будущей партии большевиков. Существует устоявшаяся версия, что знаменитый “пломбированный вагон” — поезда, на которых из Швейцарии в Россию прибыли Ленин и другие революционеры, — были пропущены через территорию Германии именно с тем расчетом, что большевики, придя к власти, выведут Россию из войны. Однако сделано это было уже после того, как Февральская революция в Петрограде победила» [6]. Авторы признают, что «пломбированный вагон» они упомянули не к месту, но все-таки упоминают и ни словом не оспаривают «устоявшуюся версию». А «германское финансирование» с 1907 г. — это 300 ф. ст., которые партия получила для нужд V (Лондонского) съезда от немецких социал-демократов. Почему-то «Медуза» упустила тот факт, что английский коммерсант (по происхождению польский еврей) Фелс тогда же одолжил партии целых 1 700 ф. ст. (большевики вернули долг его наследникам в 1920 г.). В сумме эти две субсидии равнялись 20 тыс. руб., а собственных средств российские социал-демократы истратили на съезд в пять раз больше [7]. «Медуза» этого не учла, делая свои намеки.

«Комсомолка» со слов «историка спецслужб, писателя» Геннадия Соколова, сообщает: «Ключевой фигурой в схеме финансирования большевиков был Александр Львович Гельфанд (оперативный псевдоним Парвус)» (курсив мой. — Р.В.) [8]. У специалиста по спецслужбам явная профессиональная травма: может быть, для него «Ленин» и «Троцкий» — это тоже оперативные псевдонимы? После этого страшно даже представить, чьим резидентом может оказаться Николаус Гольштейн-Готторп…

«ТАСС» в юбилейном проекте «раскладывает по полочкам» и дает ответы на вопросы: «…был ли все-таки Ленин немецким агентом? Получали ли большевики деньги от немецкого правительства? Аргументированные ответы на них займут тома, которые и так уже написаны, поэтому ответим кратко. Да, первоисточником некоторых денег, которые пополняли большевистскую кассу, действительно могли быть немецкие власти. Нет, Ленин при этом никогда не был немецким агентом» [9]. «Некоторые», «могли» — словечки, открывающие уж слишком широкое пространство для полета фантазий, казалось бы стиснутых жесткими рамками «аргументированных томов». Подобные экивоки тоже пополняют кассу домыслов.

«Ридус», повествуя о полученных Парвусом немецких деньгах, более категоричен: «Часть этих денег точно дошла до революционной кассы и была израсходована по назначению» [10]. «Русская семерка» тоже безапелляционна: «В период Первой мировой войны спонсором большевиков уже выступала кайзеровская Германия, о чем свидетельствуют многие источники» [11].

А. Громов на страницах «Русской Германии» «разоблачает» фирму Парвуса—Ганецкого: «Все вырученные деньги использовались главным образом для финансирования деятельности подпольных большевистских организаций в стране и координации их действий» [12].

Телевидение не отстает. «ТВ Центр» приводит историческую справку: «большевики скрывали детали возвращения в Петроград», в нем «ключевую роль сыграл Парвус» — «близкий соратник Ленина» [13]. В начале ноября и крупнейшие каналы дают залп. «Первый канал» цитирует применительно к большевикам высказывание германского военачальника Гофмана о разложении России, в котором, однако, ничего не говориться о партии Ленина, затем несколько раз упоминает о разошедшихся слухах о работе Ленина на Германию и в итоге констатирует: «… большинство исследователей считает, что германское правительство действительно финансировало большевиков по нескольким каналам», указывая на Парвуса и Моора (курсив мой. — Р.В.) [14]. Дм. Киселев в фильме от «Россия 24» утверждает, что «… идея проехать через Германию в пломбированном вагоне принадлежала […] Парвусу», и неоднократно походя делает замечания о «немецких деньгах» для Ленина [15].

Обладатели ученых степеней (язык не поворачивается назвать их учеными) рисуют еще более ужасающую картину в недавних больших статьях, посвященных интересующему нас вопросу. «Откуда В.И. Ленин, который призывал после полной победы социализма делать из золота унитазы, получал на революцию деньги, причем немалые? … Кошелек революции пополнялся главным образом за счет денег “спонсоров” и путем совершения уголовных преступлений. […] Ленин в 1915 году продолжал бредить идеей мировой революции. Парвус же предлагал для организации революции в России колоссальные деньги. […] Чьи это деньги, для Ленина значения не имело. Хотя Ленин официально не сказал Парвусу: “Да, я буду с вами сотрудничать”, тихая договоренность действовать с соблюдением конспиративных правил, через посредников, была достигнута. […] Для Ленина как революционера-интернационалиста было вполне допустимо сотрудничать с Германской империей против империи Российской, непримиримым врагом которой он был. Проще говоря, большевикам было все равно, на чьи деньги делать революцию» [16]. Это шельмует революционеров Борис Хавкин — доктор исторических наук, профессор Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета, редактор отдела германской истории журнала «Новая и новейшая история». К его бесчисленным инсинуациям я еще вернусь в конце статьи. Для затравки отмечу, что Хавкин демонстрирует типично мещанское представление об идеях Ленина: тот, мол, «призывал» делать унитазы из золота. Сравните с подлинником: «Когда мы победим в мировом масштабе, мы, думается мне, сделаем из золота общественные отхожие места на улицах нескольких самых больших городов мира. Это было бы самым “справедливым” и наглядно-назидательным употреблением золота для тех поколений, которые не забыли, как из-за золота перебили десять миллионов человек и сделали калеками тридцать миллионов в “великой освободительной” войне 1914—1918 годов…» [17]. Такие вольности в обращении с источником позволяет себе доктор наук, не забыв поставить прямую ссылку на работу Ленина: кто там разбираться полезет, а лишняя ссылочка не помешает!

Еще один доктор исторических наук, Вениамин Космач, являющийся также профессором, членом-корреспондентом Белорусской академии образования, деканом исторического факультета и заведующим кафедрой выражается еще прямее: «… финансовая и иная помощь Берлина русским революционерам обеспечила политическую победу большевизма в ходе Российской революции в 1917 г.» [18]. «… через фирму А. Парвуса и германские дипломатические миссии в Европе и Турции, к В. И. Ленину и его соратникам в эмиграции потекли многомиллионные суммы немецких денег на подрывные акции в самой России и на фронт, где бились против немцев русские армии (в первую очередь на агитацию, террористические акции и закупку оружия для боевиков)». А вот так Космач рассуждает о «ближайших доверенных лицах» Ленина в этих операциях: «И А. Коллонтай и М. Козловский и Я. Ганецкий-Фюрстенберг получат от B. И. Ленина после победы “октябрьской революции” (так! — Р.В.) 1917 г. высокие государственные должности. Александра Коллонтай будет не тронута В. И. (так! — Р.В.) Сталиным и в ходе “борьбы с врагами народа” в 1930-е гг.» (пунктуация автора. — Р.В.); однако «И. В. Сталин после смерти В.И. Ленина уберет Я. Ганецкого-Фюрстенберга как одного из последних оставшихся в живых свидетелей миллионных сделок большевиков с кайзеровской Германией» [19]. К бульварным подробностям от членкора Космача придется еще вернуться, а пока просто уясним его алогичность и непоследовательность. Не может не удивить вскрытая Космачом дьявольская хитрость Сталина: он «убирает» Ганецкого и оставляет Коллонтай, но ведь они оба — свидетели. Это не образец изощренности Сталина, а лишь один из примеров того, как Космач безграмотно и ходульно подверстывает что угодно (репрессии против Ганецкого) к «немецким деньгам» и выдает это за доказательство, не замечая собственной нелогичности. Кстати, вы заметили, как Космач ловко взял Октябрьскую революцию в кавычки — мол, ха-ха, ерунда это, а не революция? А вот что он заявил в интервью в том же 2016 г. о 7 ноября: «… этот день был и остается для меня красным днем календаря, одним из любимых и значимых праздников. До сих пор храню светлые воспоминания о своей молодости, когда дружно, с душевным подъемом шли в колоннах праздничных демонстраций. Мы верили в наши идеалы. Они не потеряли своей актуальности и сегодня. Свобода, равенство, братство! Какая может быть этому альтернатива?». Космач указывает дорогу: «… научные центры обратятся к ренессансу изучения истории большевизма и советского периода. Безусловно, необходим взвешенный подход. Спустя столетие это сделать гораздо легче, чем по горячим следам» [20]. Видимо, свою статью этот доктор наук относит к взвешенному подходу. Ну подумаешь, что лозунги Французской революции он выдает за идеалы Октябрьской! Им все равно альтернативы нет — особенно если в этом кайзеровский генштаб помогает…

Не абы кто, а доктор философских наук Игорь Чубайс вещает на канале «Россия»: Керенский — «самый авторитетный источник» — «доказывает, что Ленин — изменник», да вдобавок «эту же мысль высказывает никто иной, как Владимир Владимирович Путин: […] Ленин заложил атомную бомбу под государство» [21]. Верноподданническая ссылка ультралиберала на Путина просто умиляет. Что Путин, что Керенский — оба историки так себе, но Чубайсу других не надо. Керенский получал сведения о Ленине от спецслужб, их он и повторяет в мемуарах. Чубайс с деланной наивностью доверяет сознательно сфальсифицированной информации. К сожалению, не раз еще придется столкнуться с лебезящим перед властью мнением: что сказали спецслужбы — то правда, что ляпнул вечно путающий Бернштейна с Бронштейном «национальный лидер» — то истина! На сайте «Каспаров» брат приватизатора всея Руси старательно воспроизводит свой конспект Керенского и призывает к ленинопаду [22].

Другой доктор философских наук, Владимир Жириновский в обычном для себя припадке клоунады вспоминает и о событиях 1917 г.: «… забастовки все были проплачены! Лишнее доказательство: за участие в забастовке платили в три раза больше, чем зарплата рабочего; […] все, кто дошел до хлебного прилавка, могли взять хлеба, сколько хотели; […] в стране есть конституция» (имеется в виду при царе); «немецкие деньги уже гуляли по стране, в 1905 г. японские деньги гуляли»; в 1905 г. «шли целые пароходы с оружием» — это были английские винтовки; это все, включая и Октябрь — «первые оранжевые революции» [23]. Ну так уж и первые? А как же Гришка Отрепьев с польскими кошельками и боевиками?

Не бросают докторов наук в одиночестве и спикеры первой величины, но их слова о врагах России 1917 года более абстрактны и обтекаемы. Нельзя мелочно требовать от них точности — они ведь высокие истины изрекают. Так, уже упоминавшийся президент еще летом 2014 г. на фоне одиозной PR-кампании достижений Первой мировой войны выразил свое негодование: «… победа была украдена теми, кто призывал к поражению своей армии, сеял распри внутри России, рвался к власти, предавая национальные интересы» [24]. Патриарх Гундяев (да-да, оперативный псевдоним Кирилл) углядел божье воздаяние: «Революция была великим преступлением, и те, кто обманывал народ, кто вводил его в заблуждение, кто провоцировал его на конфликты, преследовали совсем не те цели, которые они открыто декларировали. Была совсем другая повестка дня, о которой люди даже не помышляли. […] Почти каждый, кто совершал революцию, пал жертвой последующих репрессий, — те, кто проливал невинную кровь, кто пытал и мучил, кто разрушал основы народной жизни, кто искоренял веру и разрушал храмы» (курсив мой. — Р.В.) [25]. Возникает крамольная мысль: а все пресловутые «новомученики» — они тоже пали жертвами за пролитие невинной крови и искоренение веры? Или господь Кирилла в своей милости по другим причинам им такой же билет выдал? В другой раз Кирилл смелее вознес слово «правды»: «… как подвергалась оплеванию, биению, заушению Церковь наша в преддверии революционных событий, какие мифы использовались для того, чтобы скомпрометировать Церковь, скомпрометировать государя-императора, царствующую династию и тем самым подорвать основы государственного строя. И ведь удалось! Иногда, как бы ставя себя на место тех поколений, думаешь: “Какая была наивность! Неужели люди не понимали, что ими играют, что организована прекрасная пропагандистская работа, что эта работа осуществляется за деньги, чаще всего иностранные? Ведь так это ясно и просто!” Но сегодня практически повторяется то, что было в прошлом» [26]. Откуда такая уверенность — неужто чеки лично изучал?!

За патриархом петушком поспевает и православное «гражданское общество»: «Русская миссия» представила в Общественной палате документ «1917—2117. Взгляд в будущее». В нем Февраль и Октябрь 1917 года приравниваются к 1991 и 1993 годам и указывается: «Не стоит недооценивать и фактора внешнего вмешательства. Социальные противоречия […] были использованы злонамеренными или идеалистически-безответственными “элитными” силами, которые навязали свою волю стране через грубую силу, обман, заговор, политические манипуляции» [27].

Все эти ораторы избегают фактов, предпочитая делать агрессивные, но расплывчатые наскоки. Не требуется много усилий, чтобы догадаться, что они обращены против «предателей-большевиков». В их устах — и президента, и патриарха, и всех нижестоящих — это прекрасно соседствует с увещеваниями о «примирении», которое должны навязать обществу мероприятия этого, сотого года революции. И церковные, и светские власти воспроизводят лживую пропаганду смирения, идущую от дореволюционной РПЦ и предназначенную для обуздания угнетенных. Сами же они руководствуются мотивами страха и мести.

Наконец, и деятели, с позволения сказать, культуры своим «талантом» освящают конспирологические бредни. Режиссер Владимир Хотиненко подоспел к юбилейному году с сериалом «Меморандум Парвуса», который в итоге переименовали в «Демона революции» (это говорит о безграмотности создателей: так называли все-таки Троцкого, а не Парвуса). В период съемок Хотиненко делился светлыми мыслями. «Для меня история, за которую я взялся, — это своеобразное продолжение “Бесов” Достоевского: попытка разыскать причины произошедшего в октябре 1917-го. […] считаю, что революция была неизбежна. Если Господь попустил, чтобы это случилось, значит, так было нужно. […] Нужно было пройти через все эти ужасы для того, чтобы поменялся генотип. Чтобы появилось поколение, которое будет способно выдержать вот такое испытание. Какая химия судьбы российской!» [28] В чудовищной чехарде мыслей Хотиненко мелькает суждение о неизбежности и прогрессивности революции, но это не более чем треп, иначе почему же он решил заострить внимание на Парвусе? Хотел бы о неизбежности революции — снимал бы про Ленский расстрел, от фактуры 1912 года все «Левиафаны» завистливо заскулили бы. Хотел бы о прогрессивности — снимал бы о культурной революции в тысяче ее проявлений (попробовал бы он хотя бы приблизиться к уровню «Ангелов революции» Федорченко), об эмансипации женщин, о сельскохозяйственных коммунах (добровольных!), о симпатиях и интересе к молодому СССР во всем мире. Да нет же, Хотиненко нужна громкая сенсация, дутый скандал и корзина грязного белья. «Когда же я в это нырнул — горизонты открылись невероятные. Открылся новый, невероятный персонаж, который принял решительное участие — Парвус» [29]. И еще: «Мы рассказываем о том, что Парвус организовал поезд, в котором Ленин мог пересечь территорию воюющей Германии и вернуться в Россию. […] сюжет строится на событиях либо малоизвестных, либо тех, которых историки не касались вообще, — поэтому у нас не документальное кино» [30]. И чего он только юлит? Алкает человек лавров Толкина—Джексона — имеет полное право: немножко малоизвестных событий и — бац! — у вас уже «Ленин, или Туда и обратно», «Властелин революции: Возвращение Ленина». Голливуд обзавидуется!

Подельник под стать Хотиненко: «Вся канва событий полностью соответствует историческим фактам, а вот ее наполнение — то есть непосредственно поведение персонажей, их разговоры, взаимоотношения — это уже художественный домысел, — добавляет продюсер Александр Роднянский» [31]. Похоже, эта отговорка имени утомленного солнцем Михалкова стала своеобразным маркером: услышал ее — жди в «шедевре» крещенных мин (можно, кстати, сразу под Россию) да всех этих михалковых, бондарчуков, хабенских, безруковых и иже с ними, играющих михалковых, бондарчуков, хабенских, безруковых и прочая, прочая, прочая. Не иначе! Цель у них такая: состряпать по западным лекалам киноленту, всеми своими штампами ориентированную на голливудизированного зрителя — как же, Канны и Оскар им подавай! — и при этом нажиться с бюджетных средств в процессе съемок. И совсем неудивительно, что подобные «творцы» столь охотно рвутся скандализировать действительную историю. С одной стороны, киноистория всегда привлекает тех, кому не хватает времени или сил (в том числе умственных) на знакомство с первичными и вторичными источниками. С другой же, паразитирование на «интерпретациях» реальной истории позволяет легче скрывать интеллектуальную никчемность и совершеннейшую бесталанность «культурных величин» современности. Даром что Минкульт и Минобр на протяжении последней четверти века весьма ответственно подходят к делу формирования соответствующей аудитории — аудитории с ампутированным чувством брезгливости — массовых потребителей массовой продукции творческой жизнедеятельности.

И, будто бы в подтверждение этих мыслей, другой продюсер сериала, Сергей Мелькумов, выносит вердикт: история «о возвращении Ленина из эмиграции в революционный Петербург в пломбированном вагоне, о роли немецких денег в октябрьском перевороте […] — […] один из наименее известных и потому вызывающих жгучий интерес аудитории эпизодов революции. Первый вариант сценария был написан еще в 2009 году Эдуардом Володарским, но мы его неоднократно переписывали. […] Понятное дело, что в истории возвращения Ленина в Россию именно Парвус сыграл ключевую роль, поэтому логично, что все события развиваются вокруг него» [32]. Понятное дело! Куда уж в такой канаве… простите, канве без наполнителя из «художественного домысла»?

Интересны подробности создания сценария. Изначально он был спровоцирован безграмотным фильмом Е. Чавчавадзе «Кто заплатил Ленину?» (2004 г.). В первом варианте Володарского, по признанию Хотиненко, «… было маловато Ленина, зато Парвус был изображен крупными штрихами, этакий черный-пречерный человечище — оставалось дорисовать лишь рога, копыта и хвост» [33]. Хотиненко считает, что он внес объективность в сценарий.

Все вышеприведенные цитаты Хотиненко относятся к периоду съемок, к ним можно прибавить его суждение о Парвусе и Ленине: «… они были очень разные, просто совпали цели. Если сначала Парвус считал, что он выбрал себе орудие замечательное, то Ленин его обыграл просто. Он потом его отодвинул» [34]. Это явно нужно понимать так, что Ленин использовал Парвуса, то есть употребил на свои цели полученные тем от немцев деньги. Зато после съемок режиссер заявил: «Ленин же никаких денег от немцев не брал — это совершенно точно. Более того, Парвусу он, в конце концов, сказал: “Революцию надо делать чистыми руками!”» [35] На сем, казалось бы, и вопрос закрыть, да только снято было и пропагандироваться будет совершенно другое! Тем более, что Ленин сказал это не Парвусу, а Радеку (в его передаче это звучало так: «… нельзя браться за дело революции грязными руками») в ответ на очередной проект Парвуса — организовать вместе с большевиками всеобщую забастовку уже в Германии, если она не пойдет на заключение мира с Россией. Лично с Парвусом Ленин встречался последний раз летом 1915 г. и отказался от сотрудничества и предложенных денег, что в 1918 г. признал и сам Парвус, хотя он в тот момент был явно не заинтересован в преуменьшении своего влияния на большевиков [36].

И вот уже телеканал «Россия 1» вещает перед премьерой сериала: большевики, мол, были хитры, «от услуг Парвуса они не отказывались. Так, основанная им в Копенгагене в 1915 году импортно-экспортная компания исправно поставляла в Россию необходимые революционерам товары, иногда контрабандным путем». Эта контора Парвуса—Ганецкого продавала канцелярские и медицинские товары. Неужто подпольщики ими вооружались? Страшно даже представить, что озверевшие большевики вытворяли с несчастными городовыми и казаками при помощи дамских чулок, карандашей, термометров и презервативов! «Билеты оплачивает Парвус, и русские революционеры в опломбированном вагоне, из которого им запрещено выходить, отправляются в Стокгольм. […] стараниями Парвуса на Финляндском вокзале Петрограда Ильичу была организована торжественная встреча» [37]. Парвус руководил встречей из-за границы? Во всем революционном Петрограде своих организаторов не нашлось?

Другие СМИ не отстают и, либо, как «Ведомости», ломятся в открытую дверь и якобы срывают покровы тайны: «Долгие годы Парвуса в нашей истории как бы не было, как “не было” и немецких денег, влитых в октябрьский переворот» [38]. Либо, как «BFM», ударяются во вскрытие подковерных интриг во властных элитах: «Немецкие деньги, на которые была сделана революция, — движущая сила всего сюжета. Парвус в чем-то списан с Березовского, Ленин — с Навального…» [39]. О, этот журнализм высшей пробы! Навальный был как-то связан с Березовским? Не спутали ли, случаем, Навального с Путиным?

Смешно после этого слышать от Хотиненко, что он не очерняет Ленина. СМИ ловко используют его сериал как повод, чтобы обдурить читателей. Хотиненко дал прикрытие для новой антиреволюционной кампании накануне юбилея.

Итак, на читателя и зрителя оказывается сильное давление, их принуждают верить мифу о «немецком следе» в революции. Мифотворцы агрессивно атакуют, избегая приводить доказательства и подсовывая явную ложь об исторических событиях. Конечно, звучат и разоблачения этих домыслов, но они редки, они не подаются сенсационно, они чаще звучат как оправдание. Они уступают мифам, которые побеждают своей убогостью и примитивностью. Наглядным признаком затмения разума является участие в этой клеветнической кампании историков. Я собираюсь уделить особое внимание одному такому случаю. Он особенно отвратителен, потому что является откровенной попыткой нивелировать значение достоверных и очень важных документов.

Ценные сведения об истории создания мифа дает следственное дело большевиков, которое велось в июле—октябре 1917 г., и материалы которого в значительном объеме были опубликованы несколько лет назад (некоторые выдержки из них выходили в советских журналах еще в 1920-х). Многие документы из этого дела были изданы Светланой Сергеевной Поповой [40], которая на их основе показала несостоятельность мифа. Видимо, эта публикация была частной инициативой С.С. Поповой, которая провела огромное исследование и, к сожалению, умерла через год после его выхода.

Одновременно с этим к делу подключились большие игроки: издательство РОССПЭН заручилось поддержкой государства, получило грант и опубликовало до 70 % документов из дела против большевиков [41]. Казалось бы, изучение документов должно было завершиться разоблачением всех заблуждений вокруг «предательства» ленинцев. На деле же в предисловии и комментариях к этому изданию О.К. Иванцова воскресила самые вопиющие мифы.

Сама Иванцова со своими не только антибольшевистскими, но и антиисторическими взглядами, является печальным образчиком стремительно деградировавшей науки, поэтому нужно и ей самой уделить внимание. Ольга Константиновна Иванцова в 2004 г. получила степень кандидата философских наук за исследование «Философия либерального консерватизма: П.Б. Струве (Опыт историко-философского анализа)». В 2010 г. она поучаствовала в выпуске сразу нескольких книг близкой тематики: это были сборники работ того же Струве, Сергея Булгакова, российских идеалистов. Но еще в 2003 г. Иванцова была ответственным составителем и автором предисловия двухтомной публикации материалов о «деле генерала Корнилова». Не удалось установить, являлась ли она к этому моменту архивным работником, какой она имела опыт архивной работы, было ли у нее вообще историческое образование. Смущает не то, что кандидат философских наук занимается изданием архивных документов, а то, что нет никаких сведений о ее научных публикациях по историческим темам. Между тем, в 2014 г. она выступила также как составитель сборника материалов о гетмане Скоропадском и как автор предисловия к нему, а в 2016 г. участвовала в составлении трехтомника документов «Советский Союз и польское военно-политическое подполье, апрель 1943 — декабрь 1945», который тематически слишком уж выбивается из сферы ее прежних «интересов». Нетрудно подсчитать, что за семь лет, начиная с 2010 г. (без учета более раннего «корниловского» сборника), Иванцова осуществила шесть больших публикаторских проектов — такой работоспособностью вряд ли могли бы похвастаться и выдающиеся советские архивисты и ученые. Известно также, что ныне Иванцова является главным специалистом Государственного архива РФ, а в 2016 г. получила от Росархива диплом второй степени за участие в издании как раз «дела большевиков» [42].

Так или иначе, Иванцова предстает перед нами как вроде бы опытный научный сотрудник, казалось бы, умеющий работать с архивными документами и исследованиями других историков. Но ее финальный вывод в предисловии к «делу большевиков» говорит об обратном:

«С точки зрения 2012 г. мы смогли бы сформулировать обвинение против большевиков на двух уровнях: на уровне юридической науки и на уровне политической идеологии.

С точки зрения юридической науки мы имеем дело с государственной изменой: использованием полученных из германского источника через посредство А.Л. Гельфанда и через товарооборот фирмы Парвуса—Ганецкого денег для свержения законной власти и законом установленного порядка. Понятно, что шпионаж в пользу Германии — не более чем политический миф.

С точки зрения политической идеологии обвинить большевиков сложнее. В контексте социал-демократической теории факт получения финансовых субсидий от политического врага России — Германии превращался из негативного в позитивный.

С позиции теории перманентной революции, согласно которой страна, первая совершившая социалистическую революцию, способствовала развитию мирового революционного процесса и подталкивала революции в других странах, деятельность большевиков выглядит совершенно иначе: получая деньги от Германии, они если и оказывали ей “услугу”, то только “медвежью”. Последующие истории, и прежде всего истории революционных выступлений в Германии, наглядно иллюстрируют это.

А поэтому на уровне идеологии обвинение большевиков может быть сформулировано главным образом как несоответствие стратегии и тактики большевизма нормам политической морали.

После 70 лет советской истории наше поколение, может быть, как никакое другое, понимает, что государственная измена большевиков выражалась не в их коммерческой деятельности, вполне естественной для партии, которой нужны огромные средства, и не в получении денег из германского источника, которые революционная страна потом все равно обратит против этого самого источника, но в их антигосударственной по сути идеологии.

Но это не было очевидным для того поколения, которое вело расследование в 1917 г.

Октябрьский переворот не дал возможности предъявить большевикам уже сформулированное на языке юридической науки обвинение. Но на языке идеологии им вынесла обвинение, как ни банально это звучит, сама история. С нормами права и политической морали большевики всегда были “не в ладах”. Последующие почти 70 лет российской истории — лучшее доказательство справедливости такого обвинения, так и не сформулированного в рамках Предварительного следствия в июле—октябре 1917 г.» [43].

Стоило ли заниматься (или делать вид, что занимаешься?) изучением подлинных свидетельств, чтобы в итоге выпалить стандартную антибольшевистскую глупость? Вывод Иванцовой ничуть не отличается от вышеприведенных наветов, авторы коих не только в архивы не заглядывают, но и всем доступные книги не читают или читают крайне избирательно. Эти утверждения Иванцовой не имели подтверждения и в прежних документальных публикациях, не имеют они доказательств и в материалах ее собственной книги.

При этом сама Иванцова так отзывается о работе С.С. Поповой: « …трудно назвать исследование объективным, если на его титуле значится: “Документальное опровержение одной новомодной антисоветской фальшивки”. Убежденность автора в деле Ленина как в такой “антисоветской фальшивке” заставляет автора крайне односторонне относиться ко всем богатейшим документальным свидетельствам…». И даже так: «… идеологическая ангажированность авторов способна свести на “нет” все попытки обратиться к новым источникам (С.С. Попова)» [44]. Цепляние Иванцовой к надписи на титуле может только рассмешить, ведь эта надпись является не частью названия книги, а способом привлечь внимание читателя. И добавило эту надпись издание скорее всего без участия С.С. Поповой. К тому же, по сути к этой формулировке может быть только одна претензия: фальшивка эта далеко не новомодная!

Если бы все руководствовались принципом объективности по Иванцовой, то многие исторические исследования приобрели бы довольно странный вид. Владимиру Бурцеву (настроенному, кстати, антибольшевистски) пришлось бы тогда «неодносторонне» разоблачать фальшивку царской охранки — «Протоколы сионских мудрецов». Филолог Андрей Зализняк был бы вынужден искать компромисс с выдумками «Влесовой книги». Джон Рид, Джордж Кеннан и Виталий Старцев должны были бы умерить свой пыл и не разносить в пух и прах фальшивку Оссендовского — «документы Сиссона». И многие белогвардейские антикоммунистические подделки («Письмо Зиновьева» и т.п.) нельзя было бы называть подделками. Тогда бы обо всех этих псевдодокументах пришлось бы говорить в духе Иванцовой: «ну да, в них есть бездоказательные заявления, но ведь вообще написано красиво и все по делу!» Да и нацистов, выходит, нужно было призывать к компромиссу: сожгите, мол, книги Брехта, а хоть Фейхтвангера оставьте! И их сегодняшних наследников, стало быть, нужно уговаривать: валите памятники Ленину, черт с ним, а Петровского все же пощадите! Ну-ну.

О самой же Иванцовой даже нельзя сказать, что она ангажирована — она попросту безграмотна и глупа. Достаточно приступить к сравнению ее предисловия к собранию документов с содержанием самих документов, как вас начнет преследовать крамольная мысль: либо предисловие писалось человеком, даже не посчитавшим нужным ознакомиться с публикуемыми им документами, либо предисловие писалось для тех, кто дальше предисловий обычно не читает, однако очень хочет заполучить тома аргументированных доказательств! Все от того, что в собственных суждениях Иванцова поразительно нагло игнорирует документы, которые сама же и делает доступными всем желающим. Ни профессионализм, ни стремление сохранить свое честное имя и не прослыть лжецом не останавливают ее — и это она-то рассуждает о том, как надо быть в ладах с моралью?! Это она-то, не имея тематических научных публикаций, пытается учить объективности С.С. Попову, которая свою первую статью по этой теме выпустила еще в 1994 г. [45] Очень морально и профессионально! Несомненно, это полностью лежит в русле заветов неоконсервативной пропаганды (мораль, смирение, примирение), которые не мешают самим пропагандистам откровенно сводить счеты со своими историческими и сегодняшними противниками.

Иванцова не прогадала: ей вручили награду за эту, с позволения сказать, работу, и никто не подверг критике ее антинаучные писания [46]. В специализированных журналах («Вопросы истории», «Российская история», «Новая и новейшая история», «Отечественные архивы») за 2012—2014 гг. нет рецензий на книгу Иванцовой. Возникает вопрос: какие были основания вручать ей награду, если не было вообще никакого отзыва на ее работу?! Это какая-то михалковщина от архивов — награждаем сами себя по собственному решению.

Позором для всего «исторического сообщества» является то, что столь вызывающие высказывания Иванцовой по отнюдь не маргинальной теме остались без достойного ответа. Например, историк Александр Шубин, ссылаясь в своих публикациях на сведения из следственного дела, не находит нужным хоть вкратце сказать о позиции Иванцовой, не говоря уже о том, чтобы написать об этом отдельно и подробно [47]. Федор Гайда и Федор Селезнев, пересказывая в своей заметке основные постулаты Иванцовой, тоже ни полусловом не оценивают их обоснованность и лишь в конце отмечают то, что и Иванцова вынуждена признать: следователям «не удалось доказать … шпионской деятельности большевиков» [48]. Все это — очевидный признак полного отказа ученых от ответственности перед читателем, просвещению которого они обязаны помогать и путем опровержения выдумок таких зарвавшихся лжеученых как Иванцова. Эти историки издают собственные книги, но не читают чужие работы или же трусят высказываться об их качестве, либо же просто считают это «нерациональным»: грант на критический разбор о творении Иванцовой не получишь, да и не всякое издание такую статью примет — так стоит ли дразнить гусей?! Как Иванцова, возможно, не читала того, что публикует, так и специалисты по теме, вероятно, не читают Иванцову. Безнаказанность за подобную псевдонаучную работу приведет к тому, что лженаука заполонит абсолютно все. Равнодушное молчание сменится могильной тишиной.

Я буду широко использовать документы из публикации Иванцовой, сравнивая их с тем, что утверждает она сама [49].