Михаэль. Книга для инфантильных мальчиков и девочек

~~~

Мне одно только в вас не нравится: у вас всегда во всем виноват кто-то другой. Вам бы надо быть повнимательнее, когда падаете с лестницы, попадаете под машину или когда вас выгоняют с работы.

А выход простой: правильно выставить картинку, чтобы экран не рябил. Ведь кнопочка большая, и вы ее хорошо видите. Верно? Некоторые из вас, постоянно занимаясь этим, превратились в настоящих маленьких специалистов. Ну а другим предстоит еще учиться, учиться и учиться.

И вот вам еще один полезный совет на выходные:

Милые ребятки! Если во время просмотра телепрограмм вы замерзнете, быстренько наденьте теплые кофточки! А то и до насморка недалеко. Ведь кофточка рядом, в шкафу. Она всегда с вами, ее у вас никто не отнимет.

Тех, кто глазеет, называют любопытными зеваками, все остальные образуют внушительную армию читателей.

Из одной двери выбегает Ингрид, из другой — Герда. Они обе учатся на продавщиц. Им обеим по-прежнему не хватает кое-чего по мелочи, но в этой мелочи все дело.

Они всегда читают в газете про то, как развлекаются в свободное время ученицы старших классов. Иногда им не все понятно. Когда их спрашивают, они отвечают: в пятницу в четыре часа рабочая неделя закончится.

В пятницу в четыре мы так счастливы & свободны. И это все, что они могут. Они твердят это всё вновь и вновь, как идиоты.

Бойтесь перебора! Это выглядит как-то слегка искусственно.

Мы хотим только чуть-чуть поглазеть. Мы ничего тут не сломаем. Мы очень-очень тихие и никому не помешаем. Ну конечно, конечно. За весь бардак буду отвечать я. Я фотографирую красивые платья. Если будете паиньками, то не исключено, что на день рождения вы получите по новому платью.

Но сначала я подойду к вам и рвану застежку-молнию. Я наотмашь ударю каждую по лицу так, что головы у вас отлетят назад. Я консультирую & отвечаю на ваши вопросы. Мини все еще в моде. Лучше всего они сочетаются с шерстяными чулками в тон платья. Каждой я дам под дых, так, что вы на ногах не удержитесь.

Нет ли у вас в сундучке с тряпками каких-нибудь обрезков кожи, дорогая Герда? Нет? Тогда я выбью вам верхние & нижние резцы, дорогая Герда.

Без труда не вытащишь и рыбку из пруда. Но я и с трудом-то мало что вытаскиваю. Это потому, что ты слишком мало трудишься.

Ингрид, можно вас на минутку. Да я просто руки вам оторву, потому что они не из того места растут. То, что вы ими прикрывали, настолько ужасно, что в зеркало вам лучше не смотреться. Какое красивое теплое пальто макси! Можно я его примерю? Нет, я в нем просто как чучело. Но до чего теплое, прелесть.

Вам сначала нужно сесть на диету из «Бригитты» и согнать лишний вес. И поделать специальную гимнастику.

Пожалуйста! Фотограф Гордон в ярости с размаху бьет белокурую Герду штативом по голове. Герда тут же падает, и вот она лежит на полу; струйка крови вытекает у нее из глаза и бежит по виску. Красные потеки быстро покрывают ее шею сплошной сеткой.

Что нужно сказать, если ты чего-то хочешь? Пожалуйста. Не слышу. Пожалуйста! Вот так, уже лучше. Но я все равно засуну вам в глотку воротник из натуральной лисы, чтобы вы задыхались и хрипели.

Сколько это стоит?

Не в цене дело.

Позвольте, а где же моя Инга? Дай я тебя поцелую. Подойди, живенько!

Инга, подойдите ко мне на минуточку! Я сейчас вам так больно сделаю, что вы вытянетесь в струнку, словно Флиппер.

Какая чудная мягкая ткань. Мягче всех мягких вещей на свете, которые мне известны. Ингрид пропускает ткань между пальцами, гладит ее. Она часто спрашивает: можно? нельзя ли мне? а можно я? Она говорит пожалуйста & спасибо.

Но почему же ей так больно? Это боль от булавок, которые загнали ей под кожу прямо в руку чуть выше локтя. А в правую ляжку ей воткнули острые ножницы — она даже взвыла. Ингрид кричит: мама, можно? нельзя ли мне? а можно я? пожалуйста!

Сотрудники-мужчины: Пошлятина. Хуже некуда! Отвратительно! Сто лет такой фигни не видел, к тому же никакой эротики! Пропорции на нуле! Несовременно! Непрактично! Идиотский наряд! Фуфло! Наив! Вот понавесила на себя!

Будучи мужчиной, я могу говорить лишь от имени мужчин.

Я запрещаю ходить по территории фирмы с распущенными волосами, а также в брюках. Девушки должны носить белые рабочие халаты.

Мне очень приятно, Герда, что мы наконец-то встретились за пределами нашего предприятия. Здесь чувствуешь себя как-то более непринужденно. Я схвачу вас за талию, подниму в воздух и шмякну изо всех сил животом прямо о кирпичную стену. И вы у меня заскользите, как фигуристка.

Такую дивную вещицу вам обязательно надо приобрести. Это мнение крупнейшей специалистки по комбинированию. В комбинации с джемпером, блузкой или с новым платьем это будет смотреться восхитительно, даже когда вы на рабочем месте.

На работе мы должны ходить в халатах.

Игра внезапно прекращается. Специалистка по комбинированию расстегивает свой ремень из свиной кожи с металлическими заклепками и наотмашь бьет нашу Герду по лицу. Мелкие косточки и носовой хрящ ломаются моментально. Кожа на лице лопается, ведь под ней нет никакой прочной подкладки.

Зачем вы это делаете? Вздох. Мой шеф и без того суров с нами, а теперь и вы тоже с нами суровы. Мы ведь так стараемся.

Извините, но я хочу присоединиться к мнению моей подруги: нас нельзя бить, ведь у нас в канцелярии очень много работы.

Я выколю вам правый глаз да еще и в глазницу потыкаю. Может быть, вы и правы, но изменения не происходят мгновенно. Из правого глаза у вас уже вытекает светло-красная жидкость. Теперь, Герда, вы человек с одним целым глазом и с пустой глазницей. Кровь капает у вас на новые вещи, и шагаете вы как-то нелепо, потому что зрение у вас теперь плоское, а не объемное. И вы неправильно оцениваете расстояние.

Нет-нет, так дело не пойдет! Болтать языком вы можете и в свободное от работы время.

Ну что вы воете? Естественность — вот ваш козырь.

Герда падает, как дохлая лягушка, она придушенно верещит, и с лица у нее сходит краска.

Фотограф Рико, который разбирается в смазливых личиках лучше, чем кто другой, с добродушным видом лично засовывает шланг на бензозаправке в бак машины. Он кивает хозяйке «фольксвагена». Блондинка с улыбкой благодарит его. У нее темные очки и забавная шляпка на голове. На заднем сиденье — гора разноцветных пакетов в веселом беспорядке. Какой-то массивный сверток и еще много пластиковых пакетов с названиями бутиков. Море беззаботности в гуще уличного движения.

Мы тоже хотим, возьмите нас с собой. Ингрид и Герда, ученицы продавца, с вожделением смотрят вслед.

Но сапог Рико уже с грохотом обрушивается Герде на затылок, и Герда раскалывается на две половинки. А где же у нее правая нога? Она вывихнута и выглядит так, словно вообще к ее телу не относится.

А кто же там такой сейчас извивается под ударами Гордона? Точно, это Ингрид, наша известная любительница брюк. Против брюк из шикарного бархата или тяжелого шелка ее шеф точно не будет возражать. Особенно если на бедрах, которые и впрямь чуть широковаты, брюки будут замаскированы длинной кофтой.

Ингрид завидует всем, кто поднимает воротник плаща, упрямо шагая против ветра, всем, у кого пряди волос падают на лоб и потом их надо то и дело откидывать назад.

На всех, кто носит высокие сапоги, у кого сумка через плечо на длинном ремне, темные очки на лбу и большие кольца в ушах, на всех, кто сейчас переступает порог кафе, Герда смотрит с завистью. Обе девочки скорее толстушки. Они и не пытаются вывести угри на лице, равнодушны к своим тусклым волосам и не борются с избыточным весом. Они и не думают пользоваться макияжем, даже пудру не употребляют. Только губы чуть-чуть подкрашивают. (Помада какая-то морковная и к цвету лица не подходит.) Ингрид носит мокасины из грубой кожи, и поэтому ноги у нее бесформенные, просто смотреть не на что.

Как это получается, спрашивают они, что некоторые с такой легкостью переносят тяжесть тела с одной ноги на другую. Просто как ни в чем не бывало. Ну надо же, некоторые закуривают сигарету, и при этом у них такой вид, словно они всю жизнь только этим и занимались.

Неужели они думают, что мы их не видим?

У тебя уже есть парень?

Нет. Я в одиннадцать уже должна быть дома.

От удара кувалды кукла взлетает в воздух, а потом, обмякнув, падает, мешком соскальзывая вниз по кирпичной стене.

И похоже, такое происходит не в первый раз.

Вернер открыл дверь и впустил меня внутрь. Слезы застилали мне глаза, и я ничего не видела. Я упала в кресло, обтянутое красной парчой. Мокрый плащ липнул к ногам. Перчатки я потеряла. Белые шерстяные колготки были все в грязи. По-моему, я еще никогда не выглядела так жалко. Ты красивая, тихо сказал Вернер.

Я низко опустила голову, и волосы сплошной завесой упали мне на лицо. Вернер бережно откинул их в сторону. Я хочу тебя видеть! Я закрыла глаза. Я бесконечно устала. По закоченевшему телу медленно распространялось тепло.

Занавес закрылся, хотя на экране еще виднелось слово «Конец».

Не бывает плохой погоды. Бывает неподходящая одежда.