Михаэль. Книга для инфантильных мальчиков и девочек

~~~

У ваших отцов, конечно, тоже есть машины. И, понятное дело, с машиной много хлопот. Тогда обычно дело происходит так: если вы мальчики, то вместе со своим папой вы моете машину и натираете ее до блеска и пачкаетесь при этом по уши. А ваша мама тем временем вместе с вами, если вы девочки, готовит еду, используя высококачественный маргарин, содержащий ценные витамины и минеральные вещества. Ваши грязные вещи будут выстираны с применением экологически чистого биопорошка.

А пол-то у нас до чего грязный! Это наши доблестные мойщики машины протопали по нему грязными лапами один за другим. А ну-ка, где наше высококачественное моющее средство для пола?

Да, вот они, горести и радости владельца автомобиля!

Сегодня в вечерней программе — шоу для подростков. Мама вяжет джемпер. Герда замечает: смотри, этот ее синий джемпер с большим воротником точь-в-точь как мой. Чей? Ну, у этой блондинки, видишь? Нет, твой гораздо симпатичнее, говорит мама. Герда предпочитает молчать и не подхватывает тему, потому что не хочет пропустить ни одного музыкального номера. Герда, помнишь, как ты на школьном вечере играла на аккордеоне? — спрашивает мать. Вот было замечательно. Все хлопали и говорили, что ты играешь как артистка. Ну, как будто в радиопередаче.

Нельзя ли мне глянуть в субботнее приложение, пожалуйста, просит Ингрид. Что нужно сказать, если что-то просишь? Дайте, пожалуйста. Ну пожалуйста. Когда «пожалуйста» звучит в третий раз, господин начальник канцелярии бьет Ингрид по рукам так, что суставы хрустят. Просьбу надо выражать как полагается, фройляйн Ингрид, а не так небрежно, как вы, говорит начальник канцелярии.

Не испечь ли мне что-нибудь тебе и твоим подружкам на день рождения, как раньше? Какой-нибудь торт? Мы так всё мило устраивали, когда ты была маленькая, Герда. Так говорит мама Герды, а сама всё вяжет и вяжет. А Герда предпочла бы пойти куда-нибудь потанцевать, как бывает в телесериалах.

Исполнение желаний! На сцене стоят длинные стойки, сплошь увешанные платьями. Услышав призыв Дитмара Шёнгера: здесь всё БЕСПЛАТНО! — толпа ломится на сцену, и все начинают как одержимые рыться в горах тряпья. Зрители наблюдают, как ведут себя в этой напоминающей распродажу ситуации главные персонажи передачи — две матери семейства. Проходит некоторое время, и Дитмар Шёнгер говорит: а теперь, пожалуйста, садитесь обратно на свои места. То, что вы за это время успели ухватить, можете оставить себе. В этот момент толстая женщина из публики прорывается к микрофону, который Дитмар Шёнгер держит в руках, и громко кричит: передайте большой привет вашей жене и… Дитмар Шёнгер с угрюмым видом отводит микрофон в сторону и говорит: что вы делаете, так нельзя. Женщина тут же куда-то убегает. А Ингрид, сидя перед экраном, сгорает от стыда. Ей стыдно за женщину, которую прогнали. Ей кажется, что УНИЗИЛИ ее лично.

Странно: все те, кто в ящике исполняет роли подростков, с такой раскованностью & легкостью, на самом деле либо студенты, либо старшеклассники. На Ингрид в ее красивом синем джемпере никто внимания не обращает. В ней нет того шарма, который дается человеку от природы. Он или есть, или его нет. Причем та блондинка из передачи была одета в точности как Ингрид. Ингрид пытается втолковать тем, кто танцует рядом с ней, что у нее наряд не хуже, чем у одной красотки с телевидения. Какой-то студент, на котором даже галстука нет, наступает Ингрид на ногу с такой силой, что кожа на лаковых туфлях у нее лопается и на колготках ползут петли. Но Ингрид он все равно очень нравится, потому что вид у него — как у той молодежи из передачи. А сама Ингрид выглядит как те нынешние подростки, которых в телепередачах выдают за рабочую молодежь.

Дитмар Шёнгер объявляет: на ближайшее время мы планируем игру попроще, для рабочих семей. Для таких семей тридцать пять тысяч марок — неплохие деньги.

Не забудь бутерброды, золотце мое, говорит мама Герде. По дороге на работу Герда тайком покупает модный журнал. «Бригитту». Конечно, это сплошное разорение. Но какие там картинки! Господин шеф задаст ей хорошую трепку, так что бутерброд застрянет в горле, если застанет ее за чтением вместо работы. Нам даже страшно за Герду.

Ну а ты? — жена Дитмара Шёнгера, Виви Бах, задает вопрос четырнадцатилетнему мальчику из одной швейцарской семьи. Ты еще ходишь в школу? Нет, я работаю. Не может быть! Виви Бах потрясена. А кем ты работаешь? Я токарь. Ага. Значит, ты токарь. Вот как. Виви Бах не может скрыть испуга.