Написано как предисловие к не вышедшему в свет сборнику стихотворений Кузмина в «Библиотеке поэта». Публикуется впервые.
Наиболее полно стихотворения Кузмина собраны в «Собрании стихов» под редакцией Дж. Малмстада и В. Маркова (München, 1977. Bd. 1–3), проза — в девятитомнике под редакцией В. Маркова и Г. Шольца (Berkeley, 1984–1990), двухтомник пьес подготовлен А. Г. Тимофеевым (первый том уже вышел в Беркли), там же готовится и двухтомник критической прозы под редакцией Ж. Шерона, А. Тимофеева, Н. Богомолова и О. Коростелева. Из отдельных изданий следует отметить «Избранные произведения» (Л., 1990), вышедшие под редакцией А. В. Лаврова и Р. Д. Тименчика, а также сборник «Арена» (СПб., 1994, под ред. А. Г. Тимофеева). Вышедшие в России книги под редакцией С. С. Куняева, Е. В. Ермиловой и А. Пурина научной ценностью не обладают. В дальнейшем мы цитируем стихотворения Кузмина по подготовленному нами сборнику, предназначавшемуся для «Библиотеки поэта», всякий раз оговаривая существенные разночтения с наиболее популярными источниками.
Наиболее обширный личный фонд Кузмина хранится в РГАЛИ (ф. 232), значительные комплексы материалов — в РНБ, ЦГАЛИ С.-Петербурга, ИМЛИ, ГЛМ, ИРЛИ (описаны А. Г. Тимофеевым // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб., 1993; Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1991 год. СПб., 1994).
См., напр.: Шмаков Г. Блок и Кузмин // Блоковский сборник. Тарту, 1972. Вып. 2. С. 341–364; Письма М. А. Кузмина к Блоку и отрывки из дневника М. А. Кузмина / Публ. К. Н. Суворовой // Литературное наследство. М., 1981. Т. 92, кн. 2. С. 143–174; Cheron G. Letters of V. Ja. Brjusov to M. A. Kuzmin // Wiener slawistischer Almanach. Wien, 1981. Bd. 7. S. 65–79; Тименчик P. Д., Топоров В. H., Цивьян Т. В. Ахматова и Кузмин // Russian Literature. 1978. VI-3; Фрейдин Ю. Л. Михаил Кузмин и Осип Мандельштам: влияния и отклики // Михаил Кузмин и русская культура XX века. Л., 1990. С. 28–31; Парные А. Е. Хлебников в дневнике М. А. Кузмина // Там же. С. 156–165; Толстая-Сегал Е. Пастернак и Кузмин // Russian Literature and History. Jerusalem, 1989; Письмо Б. Пастернака Ю. Юркуну / Публ. Н. А. Богомолова // Вопросы литературы. 1981. № 7. С. 225–232; Селезнев Л. Михаил Кузмин и Владимир Маяковский // Вопросы литературы. 1989. № 11. С. 66–87; Cheron G. Kuzmin and the Oberiuty: an Overview // Wiener slawistischer Almanach. Wien, 1983. Bd. 12. S. 87–101 и др.
Более подробный рассказ о биографии Кузмина см. в уже упоминавшейся книге: Богомолов Н. А., Малмстад. Дж. Э. Михаил Кузмин: искусство, жизнь, эпоха. М., 1995.
Уникальный в этом смысле пример представляет собою книга: Полушин В. В лабиринтах серебряного века. Кишинев, 1991. Ср. нашу рецензию: De Visu, 1993. № 1. С. 57–58.
Михайлов Е С. Фрагменты воспоминаний о К. А. Сомове // Константин Андреевич Сомов. Мир художника: Письма. Дневники. Суждения современников. М., 1979. С. 493. Воспоминания относятся к лету 1906 г. В дневнике Кузмина нередки рассказы о том, как его принимают за «песельника».
Ремизов А. Встречи: Петербургский буерак. Paris, [1981]. С. 181.
Ремизов А. Кукха: Розановы письма. Берлин: 1923. С. 106. Отметим неточность автора: сестра Кузмина к тому времени уже давно, овдовев, вышла замуж второй раз и носила фамилию Мошкова.
Цветаева Марина. Нездешний вечер // Цветаева Марина. Сочинения:. В 2 т. М.: 1988. Т. 2. С. 106–119.
Петров В. Н. Калиостро: Воспоминания и размышления о М. А. Кузмине / Публ. Г. Шмакова // Новый журнал. 1986. Кн. 163. С. 88–89. См. также: Петров В. Н. Из «Книги воспоминаний» // Панорама искусств. М., 1980. Кн. 3. С. 150.
Заслуга эта принадлежит К. Н. Суворовой. См.: Суворова К. Н. Архивист ищет дату // Встречи с прошлым. М., 1975. Вып. 2. С. 119.
Иванов Георгий. Собр. соч: В 3 т. М., 1994. Т. III. С. 104–105.
Основными источниками для реконструкции жизни Кузмина ранних лет служат его письма к Г. В. Чичерину (РНБ. Ф. 1030. № 17–22, 52–54; ввиду отсутствия полной публикации этого ценнейшего комплекса мы цитируем письма преимущественно по рукописям, оговаривая единичные исключения) и небольшое «вступление» к дневнику, озаглавленное «Histoire édifiante de mes commencements» (опубл. С. В. Шумихиным // Михаил Кузмин и русская культура XX века; незначительные исправления, делаемые нами по рукописи, далее не оговариваются). Для упрощения повествования точные ссылки на страницы, единицы хранения и листы этих материалов далее не указываются.
Некоторые сравнительно немногочисленные факты см.: Кизельштейн Г. Б. Молодые годы Г. В. Чичерина // Прометей. М., 1969. Т. 7. С. 230–235.
Удачный анализ повести см.: Харер Клаус. «Крылья» М. А. Кузмина как пример «прекрасной легкости» // Любовь и эротика в русской литературе XX-го века. Bern е. а., [1992].
Усиленные попытки идентифицировать этого человека по имеющимся сведениям не дали результата. Не исключено, что это — своеобразный псевдоним, какие были употребительны в светском обществе конца века.
Константин Андреевич Сомов… С. 471. Обратим внимание, что «свечи, фейерверки и радуги» — слова, в высшей степени характерные для первого сборника стихов Кузмина: «Свет двух свечей не гонит полумрака», «Кем воспета радость лета: роща, радуга, ракета…» и мн. др.
См.: Ильинская С. Б. «Александрийское урочище» в поэзии К. Кавафиса и М. Кузмина // Балканские чтения-2: Симпозиум по структуре текста. М., 1992. С. 113–118.
Подробнее об этом путешествии см.: Тимофеев А. Г. «Итальянское путешествие» Михаила Кузмина // Памятники культуры: Новые открытия. Ежегодник 1992. М., 1993. В этой же работе — публикация итальянских писем Кузмина к Чичерину.
Введены в научный оборот П. В. Дмитриевым (Новое литературное обозрение. 1993. № 3).
Брюсов Валерий. Среди стихов: Манифесты, статьи, рецензии. М.,1990. С. 133.
Блок Александр. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. 5. С. 587.
«Не забыта и Паллада…»: Из воспоминаний графа Б. О. Берга / Публ. Р. Д. Тименчика // Русская мысль. 1990. 2 ноября. Литературное приложение № 11 к № 3852. С. XI.
Подробнее о ней и об ее значении для русской культуры см.: Бердяев Николай. «Ивановские среды» // Русская литература XX века. М., 1916. Т. III.
См. дневниковую запись Кузмина о первом визите 18 января 1906 г.: Литературное наследство. М., 1981. Т. 92, кн.2. С. 151, а также неодобрительную фразу о нем Л. Д. Зиновьевой-Аннибал (Там же. Кн. 3. С.243).
Здесь и далее на протяжении всей книги дневники Кузмина цитируются по подготовленному Н. А. Богомоловым и С. В. Шумихиным для публикации в издательстве «Северо-Запад» тексту.
Литературное наследство. М., 1976. Т. 85. С. 208.
Там же. С. 206.
О таком типе построения текста см.: Лотман Ю. М. Текст и структура аудитории // Ученые записки Тартуского ун-та. Тарту, 1977. Вып. 442.
Волошин Максимилиан. Лики творчества. Л., 1988. С. 471, 473.
Брюсов Валерий. Среди стихов. С. 131.
Письмо к В. Я. Брюсову от 30 мая 1907 г. // РГБ. Ф. 386. Карт. 91, Ед. хр. 12. Л. 7–8.
О религиозном смысле одновременно с «Евдокией» написанной и представлявшейся частью единого замысла «Комедии о Алексее человеке Божьем» см. довольно убедительную статью: Хорват Евгений. Вокруг десяти реплик «Комедии о Алексее человеке Божьем» М. Кузмина // Стрелец. 1984. № 11. С. 37–39.
См. письмо М. М. Замятниной к Кузмину от 16 августа 1908 г. // РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 200. Л. 5 об.
В дневнике Иванова за 1909 г. часты записи об обсуждении планов поэмы «Новый Ролла», о чтениях пишущейся повести «Нежный Иосиф» и пр. См.: Иванов Вячеслав. Собр. соч. Брюссель, 1974. Т. II. С. 773–807. О более ранних отношениях см. в этой книге статью «Петербургские гафизиты».
Письмо Н. Н. Сапунова к Кузмину от 18 августа 1907 г. // РНБ. Ф. 400. № 138. Л. 1.
См. публикацию переписки Кузмина и Нувеля в нашей книге.
См. ниже публикацию писем М. Ф. Ликиардопуло к Кузмину.
Наиболее подробный литературно-критический анализ стихов Кузмина — статья В. Ф. Маркова «Поэзия Михаила Кузмина» (Кузмин Михаил. Собрание стихов. München: 1977. Т. III; перепечатана в его книге «О свободе в поэзии» [СПб., 1994]). Отметим также статьи: Лавров А. В., Тименчик Р. Д. «Милые старые миры и грядущий век»: Штрихи к портрету М. Кузмина // Кузмин М. Избранные произведения. Л., 1990. С. 3–16; Тимофеев А. Г. Семь набросков к портрету М. Кузмина // Кузмин М. Арена: Избранные стихотворения. СПб., 1994. С. 5–38.
Ср. вполне обычные мнения критиков «Кузьмин <так!> <…> пишет маленькую хронику нескольких дней своей интимной жизни» (K.Л. [Рец. на: ] Белые ночи. СПб., 1907 // Перевал. 1907. № 10. С. 53); «…выведение живых лиц под прозрачными псевдонимами нам не нравится» (Эрмий [С. В. Киссин]. [Рец. на: ] Белые ночи. СПб., 1907 // Литературно-художественная неделя. 1907. 1 октября).
Гаспаров М. Л. Художественный мир писателя: тезаурус формальный и тезаурус функциональный // Проблемы структурной лингвистики 1984. М., 1988. С. 132.
Цветаева Марина. Соч.: В 2 т… М. 1988. Т. 2. С. 115.
См. напр.: Гаспаров М. Л. Стих начала XX в.: строфическая традиция и эксперимент // Связь времен: Проблемы преемственности в русской литературе конца XIX — начала XX в. М., 1992. С. 362–367.
Брюсов Валерий. Среди стихов. С. 379.
Соловьев Сергей // Весы. 1908, № 6. С. 64.
Гумилев Николай. Соч.: В 3 т. М., 1991. Т. 3. С. 34.
См.: Кузмин М. Дневник 1931 года / Вступ. ст., публ. и примеч. С. В. Шумихина // Новое литературное обозрение. 1994., № 7. С. 177.
См.: Брюсов Валерий. Среди стихов. С. 379.
Наиболее удачные, попытки такого рода см. в упомянутых статьях Г. Шмакова, а также А. В. Лаврова и Р. Д. Тименчика. Немало важных наблюдений содержится в статьях: Морев Г. А. Полемический контекст рассказа М. А. Кузмина «Высокое искусство» // Ученые записки Тартуского ун-та. Тарту, 1991. Вып. 881. С. 92–100; Тимофеев А. Г. «Память» и «археология» — «реставрация» в поэзии и «пристрастной критике» М. А. Кузмина // Там же. С. 101–116.
О них см.: Богомолов Н.А. К одному темному эпизоду в биографии Кузмина // Михаил Кузмин и русская культура XX века. С. 166–169; Азадовский К. Эпизоды // Новое литературное обозрение. 1994. № 10.
Печатный текст рецензии — «Труды и дни». 1912, № 1. С. 49–51. В тексте была опущена последняя фраза: «Говорить ли нам о технике? пусть другие это сделают со свободным духом, мы же напомним, что техника стиха, общих и частичных форм, теперь имеет лишь двух мастеров, Валерия Брюсова и Вяч. Иванова» (РГБ. Ф. 190. Карт. 47. Ед. хр. 7). Подробнее см. в нашей статье «История одной рецензии» (Philologica. 1994. № 1/2. В печати).
Аполлон. 1912, № 5. С. 57.
Жирмунский В. М. М. А. Кузмин // Биржевые ведомости. Утр. вып. 1916. 11 ноября. Ср.: Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977. С. 107–109.
Чуковская Лидия. Записки об Анне Ахматовой. Кн.1: 1938–1941. М., 1989. С. 141.
Аполлон. 1912, № 8; Гиперборей. 1912, № 1; Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения к журналу «Нива». 1912, № 11.
Подробная разработка этой темы: Тименчик Р. Д., Топоров В. Н., Цивьян Т. В. Ахматова и Кузмин // Russian Literature. 1978, VI-3.
Иванов Георгий. Цит. соч. С. 103.
Анненский Иннокентий. Книги отражений. М., 1979. С. 366.
РГБ. Ф. 386. Карт. 91. Ед. хр. 12. Л. 22.
Чулков Г. Сегодня и вчера // Народоправство. 1917, № 12. С. 9.
Подробнее об отношении Кузмина к событиям первых послереволюционных лет см. в предисловии Н. А. Богомолова и С. В. Шумихина к публикации дневника Кузмина за 1921 год // Минувшее: Исторический альманах. [Paris, 1991]. Вып. 12. С. 428–432 (репринтное воспроизведение — СПб.; М., 1993).
См.: Богомолов Н. А. «Мы — два грозой зажженные ствола»: Эротика в русской поэзии — от символистов до обэриутов // Литературное обозрение. 1991, № 11. С. 61–63.
Цивьян Т. В. К анализу цикла Кузмина «Фузий в блюдечке» // Михаил Кузмин и русская культура XX века. С. 44.
Мочульский К. Классицизм в современной русской поэзии // Современные записки. 1922. Кн. XI. С. 376.
Подробнее см. в статье «Из комментария к стихам двадцатых годов».
Подробнее о бытовом укладе и художественных вкусах Кузмина в конце двадцатых и начале тридцатых годов, помимо названных выше воспоминаний В. Н. Петрова, см.: Гильдебрандт О. Н. М. А. Кузмин / Предисл. и коммент. Г. А. Морева. Публ. и подгот. текста М. В. Толмачева // Лица: Биографический альманах. СПб; М., 1992. Вып.1. С. 262–290.
Фрагменты опубликованы: Шмаков Г. Михаил Кузмин и Рихард Вагнер // Studies in the Life and Works of Mixail Kuzmin. Wien, 1989. S. 34, 41–42.
Струве Никита. Восемь часов с Анной Ахматовой // Ахматова Анна. После всего. М., 1990. С. 257.
Встречи с прошлым. М., 1990. Вып. 7. С. 247.
Блок Александр. Собр. соч. Т. 6. С. 440.
Впервые — Новое литературное обозрение. 1995. № 11.
См.: Розанов И. Н. Литературные репутации. М., 1928. Перепечатано: Литературные репутации: Работы разных лет. М., 1990.
Письмо к В. К. Станюковичу от 17 сентября 1895 г. // Литературное наследство. Т. 85. М., 1976. С. 737.
Брюсов Валерий. Среди стихов: Манифесты, статьи, рецензии 1894–1924. М., 1990. С. 48.
11 мая 1896 г. Брюсов записывает в дневнике: «Друзья мои — кроме Бальмонта — отвернулись от меня после рассылки им 2-го изд<ания> с моими надписями» (РГБ. Ф. 386. Карт. 1. Ед. хр. 14/1). Образец такой надписи приведен им также в дневнике: «Фриче прислал ругательное письмо в ответ на надпись, сделанную ему на экз<емпляре> Ch. d’O: „Одному из тех, чьим мнением я когда-то дорожил“» (Там же, запись от 9 апреля). А. А. Курсинскому надпись была такой: «Автору „Полутеней“, полупоэту и полудругу» (Письма В. Я. Брюсова к П. П. Перцову: К истории раннего русского символизма. М., 1927. С. 73).
Для них, отметим сразу, имя одного из главных «идеологических» персонажей повести Штрупа не могло быть безразличным, поскольку большинство наверняка знало музыкального критика и соавтора либретто оперы «Садко» Н. М. Штрупа не понаслышке.
Следует иметь в виду, что отклик мог содержаться в неизвестном нам письме Кузмина к Чичерину. Но существенно, что в дневнике, фиксирующем различные оценки романа, мнение Чичерина не отмечено.
ЦГАЛИ С.-Петербурга. Ф. 437. On. 1. Ед. хр. 162. История издевательства над Штейнбергом была несколько позднее подробно и весьма близко к действительности описана С. А. Ауслендером в рассказе «Апропо» (Весна. 1908. № 4).
Планы «Красавца Сержа» см.: ИРЛИ. Ф. 172. Ед. хр. 321. Л. 97 об. — 98 об. Ср. также хроникальную заметку «К исчезновению натурщика Валентина»: «Осенью прошел слух, что известный в художественном мире натурщик Валентин исчез бесследно. Многие живописцы, для которых он служил хорошей моделью, прямо затосковали <…> Говорили, что Валентин уехал в Варшаву и был там случайно убит. Говорили, что его заколол ножом какой-то хулиган. На самом же деле известный натурщик жив и невредим. Он взят в солдаты и служит рядовым в 8-й роте л. — гв. Семеновского полка» (Биржевые ведомости. 1908. 29 февраля. Веч. вып. № 10379).
Свободные мысли. 1907. 28 мая.
Русь. 1907. 28 июня.
Там же. 2 июля.
Сегодня. 1907. 30 июня.
Речь идет о Доме искусств.
Опыты. 1994, № 1. С. 97 / Публ. Инны Андреевой. В оригинале письма ошибка в дате: вместо 1921 г. назван 1920-й.
Чуковский К. Дневник 1901–1929. М., 1991. С. 158.
Жизнь искусства. 1924. № 5.
Malmstad John Е. Mixail Kuzmin: A Chronicle of His Life and Times // Кузмин М. А. Собрание стихов. München, 1977. Т. III. P. 251–252. Цит. с уточнениями по автографу: ГЛМ. Ф. 9. Ед. хр. 37, оф 1378. Л. 1.
Тимофеев А. Г. Прогулка без Гуля? (К истории организации авторского вечера М. А. Кузмина в мае 1924 года) // Михаил Кузмин и русская культура XX века. Л., 1990.
Л. Л. Раков, которому посвящен «Новый Гуль», едва ли не последняя любовь Кузмина, впоследствии искусствовед.
Соседи Кузмина по коммуналке.
См.: Кузмин М. Дневник 1931 года / Публ. С. В. Шумихина // Новое литературное обозрение. 1994. № 7.
Аксакова-Сиверс Т. А. Семейная хроника. Кн. II. Paris, 1991. С. 216.
Впервые, под заглавием «Эпизод из петербургской культурной жизни 1906–1907 гг.» — Ученые записки Тартуского гос. университета. Вып. 813. Блоковский сборник, VIII. Тарту, 1988. Дополнение: Отголоски века Просвещения в русской культурной жизни эпохи революции 1905 года: Тез. докл. научной конференции «Великая французская революция и пути русского освободительного движения» 15–17 декабря 1989 г. Тарту, 1989. Вся статья в практически полностью переработанном виде — Серебряный век в России: Избранные страницы. М., 1993. Печатается с некоторыми дополнениями и исправлениями.
Блестящий образец исследования кружка такого рода см.: Лавров А. В. Мифотворчество «аргонавтов» // Миф — фольклор — литература. Л., 1973. Ср. также английский вариант этой работы с некоторыми исправлениями и дополнениями: Creating Life: The Aesthetic Utopia of Russian Modernism / Ed. by I. Paperno and J. D. Grossman. Stanford, 1994.
Письма З. H. Гиппиус к А. Л. Волынскому / Публ. А. Л. Евстигнеевой и Н. И. Пушкаревой // Минувшее: Исторический альманах. [Paris, 1991]. Т. 12. С. 283 (Репринтное воспроизведение — М.; СПб., 1993).
Константин Андреевич Сомов: Мир художника. Письма. Дневники. Воспоминания современников. М., 1979. С. 95 и коммент.
Иванов Вяч. Собр. соч. Брюссель, 1974. Т. II. Оригинал хранится: РГБ. Ф. 109. Карт. 1. Ед. хр. 19. Цитаты всюду сверены с ним и неточности устранены без оговорок.
Wiener slawistischer Almanach. Wien, 1986. Bd. 17. Публ. Ж. Шерона.
Кузмин М. Собрание стихотворений: В 3 т. München, 1977. Т. III. Некоторые сведения имеются также в предисловии Дж. Малмстада к этому тому.
Davidson P. The Poetic Imagination of Vyacheslav Ivanov. Cambridge e.a., [1989]. P. 112–120. Следует также отметить совсем недавнюю статью, использующую и материал нашей работы: Shishkin Andrei. Le banquet platonicien et soufi à la «tour» pétersbourgeoise: Berdjaev et Vjaceslav Ivanov // Cahiers du Monde russe. 1994. Т. XXXV, № 1–2. P. 15–80.
РГБ. Ф. 109. Карт. 23. Ед. хр. 17. Л. 24–26 об.
Guenther Johannes von. Eun Leben im Ostwind. Zwischen Petersburg und München: Erinnerungen. München, [1969]. S. 125. Цит. по переводу К. М. Азадовского // Наше наследие. 1990. № 6. С. 61.
РГБ. Ф. 109. Карт. 9. Ед. хр. 33. Л. 33–33 об. Это письмо ускользнуло от внимания автора новейшей статьи об отношениях Горького и Иванова (см.: Корецкая И. В. Горький и Вяч. Иванов // Горький и его эпоха: Исследования и материалы. М., 1989. Вып. 1).
См., напр., запись в дневнике Кузмина от 18 января 1906 г. // Литературное наследство. М., 1981. Т. 92, кн. 2. С. 151. С этим общением были параллельны давние дружеские отношения между Нувелем, Сомовым, А. Н. Бенуа и Л. С. Бакстом. О стиле, присутствовавшем в этом кружке, отличное представление дает начало одного письма Бакста к Нувелю: «Старая, обвислая жопа, здравствуй…» (Письмо от 29 июля 1907 // РГАЛИ. Ф. 781. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 15).
В письме от 3 апреля к Замятниной Зиновьева-Аннибал презрительно писала: «…имя Александра Блока <…> оценено ниже какого-то черносотенного поэтишки Кузмина» (Литературное наследство. М., 1982. Т. 92, кн. 3. С. 243).
Указанная в примеч. 5 (в файле — примечание № 100. — верст.) публикация основана на машинописной копии, хранящейся в РНБ, поэтому здесь, как в прочих случаях, цитируем по подготовленному к печати тексту, основанному на оригиналах РГАЛИ.
В письмах Зиновьевой-Аннибал фамилия Кузмина всюду пишется именно так. Далее написание исправляется без оговорок.
РГБ. Ф. 109. Карт. 23. Ед. хр. 18. Л. 14–15.
Именно к нему относится открытка Нувеля к Кузмину от 28 апреля: «Только что получил известие от Сомова, с просьбою Вам его передать, что Hafiz-Schenke у Ивановых откладывается с субботы на ближайший вторник». Переписка Кузмина и Нувеля опубликована в нашей книге и цитируется по ней, без указания страниц.
В комментариях к «Собранию стихотворений» Кузмина «Апеллес» расшифрован как псевдоним Сомова. Это явное недоразумение, основанное, очевидно, на том, что в фонде Сомова в РГАЛИ сохранилась записка Кузмина с просьбой о займе с обращением «Апеллес» (РГАЛИ. Ф. 869. Оп. 1. Ед. хр. 44). Однако из писем Бакста к Сомову становится очевидным, что записка была первоначально послана Баксту, а он только переадресовал ее Сомову. В комментариях О. А. Дешарт ко второму тому «Собрания сочинений» Иванова в качестве «гафизита» назван И. фон Гюнтер под именем Ганимеда. На самом же деле Гюнтер в собраниях не участвовал, так как уже в начале мая уехал из Петербурга. Он сам засвидетельствовал, что с Кузминым — непременным участником собраний — познакомился лишь в 1908 г. (см.: Guenther Johannes von. Op. cit. S. 140, 204). Владелец прозвища «Ганимед» устанавливается на основании письма Иванова к Кузмину в Васильсурск от 24 июня 1906 г., где он просит: «Передайте мой привет милому Ганимеду» (Wiener slawistischer Almanach. Wien, 1986. Bd. 17. S. 438 / Публ. Ж. Шерона). Единственным человеком, к которому эта просьба могла относиться, был Ауслендер, гостивший в это время в Васильсурске. Имя «Гермес» применительно к Городецкому употреблено Ивановым в дневнике: «Загадочное письмо Гермеса-Зэйна о таинственных и нежных причинах, его задержавших» (РГБ. Ф. 109. Карг. 1. Ед. хр. 19. Л. 19; в опубликованном тексте неверное прочтение «Гершен-Зейна» и соответственный комментарий к имени М. О. Гершензона). Еще один вариант прозвища Городецкого, восходящий к стихотворению Иванова, называет Нувель в письме к Кузмину: «„Перун“ мне мало нравится. Зато очень хороши его стихи в „Цветнике <Ор>“. Не знаете ли, где теперь сам Китоврас?».
Иванов Вяч. Указ. соч. С. 738. Список рукой Кузмина — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. б.
РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 9. Л. 193–193 об. На л. 201–201 об. то же стихотворение переписано неизвестной нам рукой, а на л. 202 об. находится набросок еще одного «гафвзического» стихотворения, записанного тою же неизвестною рукой, неизвестно кому принадлежащего и плохо читающегося.
Окончательный вариант: Иванов Вяч. Указ. соч. С. 343. Черновой автограф с рядом вариантов и набросками продолжения — ИРЛИ. Ф. 607. Ед. хр. 21.
РГБ. Ф. 109. Карт. 23. Ед. хр. 19. Л. 55–55 об. Об исключении из числа «гафизитов» Л. Ю. Бердяевой Кузмин записывал 8 мая: «У Ивановых новых были: Бакст, Бердяева, Городецкий и Сережа. Все были в новых одеждах. Сомов принес мне книги XVIII в. и подарил „Affetti amorosi“ 1600 <года>. Я был ужасно польщен и обрадован. Видел книгу, которую давно стремился видеть: „К. Сомов“. К сожалению, там не сказана цена, которую знать мне нужно, чтобы сообразить, когда можно будет приобрести эту книгу, первую à acheter. Вначале стесняла тайно Бердяева, потом начала стеснять даже совсем и слишком явно, т<ак> ч<то> поднятый вопрос об ее исключении был принят почти единодушно. М<ожет> б<ыть>, я был слишком категоричен, т<ак> ч<то> она могла обидеться. В<ячеслав> Ив<анович> читал свое стихотворение, Городецкий импровизировал. Все целовались, я не целовался только с Сомовым и Бердяевыми. Играли на флейтах, пили, было шумно и несколько бестолково, пахло розовым маслом, платья были пестры. У меня все было розовое с белым и бледно-зеленым. Я был увлечен, но не был никем ранен, оттого, м<ожет> б<ыть>, и показался Гипериону мудрым». Упоминаемый Зиновьевой-Аннибал Кравчий — С. А. Ауслендер.
Иванов Вяч. Указ. соч. С. 752. Эти высказывания необходимо поставить в связь с общими представлениями Иванова о театре. См.: Цимборска-Лебода М. Театральные утопии русского символизма // Slavia. [Praha]. 1984. Sešit 3–4. В значительно облегченном виде соотношение «Вечеров Гафиза» с театральными идеями Иванова описано в брошюре: Стахорский С. В.. Вячеслав Иванов и русская театральная культура начала XX века. М., 1991. С. 34–60.
Письмо от 13 июля 1906 г. // РГБ. Ф. 109. Карт. 10. Ед. хр. 3. Л. 3–3 об. Эти письма, отправлявшиеся Ивановым жене в Швейцарию, представляют собою фактически часть дневника, заполняя тот хронологический пропуск в нем, который остался в опубликованном тексте. Далее эти письма цитируются без ссылок на источник.
Следует отметить, что в комментарии О. А. Дешарт ко второму тому «Собрания сочинений» Иванова (С. 743–764) чувственный накал переживаний Иванова значительно снижен.
Открытка со штемпелем 27.8.1906 // РГБ. Ф. 109. Карт. 23. Ед. хр. 19. Л. 28.
Открытка со штемпелем 29.8.1906 // Там же. Л. 29.
РГАЛИ. Ф. 781. Оп. 1. Ед. хр. 7.
РГБ. Ф. 109. Карт. 22. Ед. хр. 13. Л. 67–69.
РГБ. Ф. 109. Карт. 23. Ед. хр. 19. Л. 39 об.
Чулкова Н. Г. Воспоминания о моей жизни с Г. И. Чулковым и о встречах с замечательными людьми // РГБ. Ф. 371. Карт. 6. Ед. хр. 1. Л. 65–66. См. упоминания о заседаниях «Фиаса» в письмах Зиновьевой-Аннибал к Н. Г. Чулковой: «Троим из членов Фиаса оказался неудобным вторник. Поэтому отложили собрание до вторника 15-го ноября» (Письмо от 7 ноября // РГАЛИ. Ф. 548. Оп. 1. Ед. хр. 457. Л. 9); «Фиас еще раз откладывается на неделю из-за отъезда в Финляндию заболевшей Примаверы» (Письмо, помеченное «Понедельник» <14 ноября 1906?> // Там же. Л. 8).
Литературное наследство. М., 1976. Т. 85. С. 496–497.
Публикуются в приложении к переписке Кузмина и Нувеля в нашей книге.
Broms Henry. Two Studies in the Relations of Hafiz and the West. Helsinky, 1968. P. 8.
Guy Arthur. Introduction // Les poèmes erotiques ou ghazels de Chems Ed Din Mohammed Hâfiz. P., 1927. T. 1. P. IX–X.
Пригарина H. И. Хафиз и влияние суфизма на формирование языка персидской поэзии // Суфизм в контексте мусульманской культуры. М., 1989. С. 94.
Минц З. Г. Блок и русский символизм / / Литературное наследство. М., 1980. Т. 92. кн. 1. С. 107.
РГБ. Ф. 386. Карт. 82. Ед. хр. 38. Л. 40–40 об. Еще более фантастические слухи о существовании «Гафиза» фиксирует письмо А. А. Смирнова к Нувелю от 16 ноября: «Не рассчитывайте меня залучить в Ваше общество. До меня дошло, что там танцуют голые женщины из хорошего общества, недавно вышедшие замуж. Это отвратительно! даже хуже, чем то, что написал Ганимед. А вот еще рассказ M N* о вечерах у В. Иванова: „Очень хорошо там… В других местах сидят на стульях да в креслах. А там приходим и садимся прямо на пол. Ну, кто хочет, рассказывает что-нибудь… Другие слушают… Пьем что-нибудь… Курим что-нибудь… чудесно!“ И Вы, Вы могли!!..» (РГАЛИ. Ф. 781. Оп. 1. Ед. хр. 15. Л. 13 об.) Очевидно, известия, содержащиеся в процитированных письмах, и есть «парижские сплетни», о которых идет речь в дневнике Кузмина 15 ноября (см. выше; письма Смирнова и Гиппиус, видимо, датированы по новому стилю). Судя по всему, известия из обоих писем каким-то образом между собою связаны (А. А. Смирнов был постоянным посетителем Мережковских в Париже).
Весы. 1906. № 9.
Михайлов А. В. «Западно-восточный диван» Гете: смысл и форма // Гете И. В. Западно-восточный диван. М., 1988. С. 667.
Гельдерлин Ф. Гиперион. Стихи. Письма. М., 1988, С. 41.
Письмо от 22 июля 1893 г. // РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 430. Л. 141–141 об.
Иванов Вяч. Указ. соч. С. 751.
В этом отношении чрезвычайно интересен тот факт, что «гафизиты» регулярно читали друг другу свои весьма интимного свойства дневники. Несколько подробнее об этом см.: Богомолов Н. А. Дневники в русской культуре начала XX века // Тыняновский сборник: Четвертые Тыняновские чтения. Рига, 1990. С. 152–154.
Иванов Вяч. Указ. соч. С. 744.
Там же. С. 747.
Из письма Нувеля к Кузмину от 16 июня 1907 г.
В комментарии О. А. Дешарт к этому стихотворению (Иванов Вяч. Указ. соч. С. 738) фамилия второго мужа Анненковой-Бернар названа неверно.
РГБ. Ф. 109. Карт. 22. Ед. хр. 13. Л. 55 об. — 56 об.
РГБ. Ф. 109. Карт. 23. Ед. хр. 19. Л. 49–50.
Первая точка зрения с наибольшей отчетливостью выражена в рецензии В. Я. Брюсова на «Сети» (Брюсов В. Я. Среди стихов: Манифесты, статьи, рецензии. М., 1990. С. 379). Образец второй: «При всей своей „простоте и ясности“ творчество М. Кузмина загадочно» (Мочульский К. Классицизм в современной поэзии // Современные записки. 1922. Кн. XI. С. 370).
Блоковский сборник. Тарту, 1972. Вып. II. С. 341–360.
Мочульский К. Указ. соч. С. 374.
Русская литература конца XIX — начала XX в. 1908–1917. М., 1972. С. 302–303.
Константин Андреевич Сомов… С. 471. Ср. с «Терцинами к Сомову» Вяч. Иванова.
Там же. С. 95. Неточности публикации исправлены по оригиналу (РНБ. Ф. 124. № 4084. Л. 3 об. — 4 об.
РГБ. Ф. 371. Карт. 4. Ед. хр. 6. Л. 5. Пиьмо от 8 мая 1907 г.
См.: Литературное наследство. Т. 92, кн. 3. С. 286.
Ср. с историей рукописного сборника «Запретный сад», предлагавшегося Кузминым букинисту Л. Ф. Мелину (письмо от 6 июня 1919 г. // РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 64) с обещанием не делать других списков. Тем не менее такие списки существовали, делались попытки их распространения и, что еще более важно, сама рукопись вскоре была издана под заглавием «Занавешенные картинки» (Амстердам, 1920; фактически, конечно, была напечатана в Петрограде).
Письмо от 3 июня 1912 г. // ИМЛИ. Ф. 189. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 2–2 об.
Письмо от 21 июня 1912 г. // Там же. Л. 4. Рукопись этого сборника известна в двух экземплярах: карандашный список неизвестной рукой — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 6; список же рукой Кузмина разделился: его собственные стихи хранятся в РГБ (Ф. 622. Карт. 3. Ед. хр. 15), а стихи Князева — в РГАЛИ (Ф. 548. Оп. 1. Ед. хр. 415).
Шмаков Г. Указ. соч. С. 354.
Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977. С. 107.
См., напр., статью Б. М. Эйхенбаума «О прозе М. Кузмина» (Эйхенбаум Б. О литературе: Работы разных лет. М., 1987. С. 348–351) и упомянутую статью К. В. Мочульского.
Блок А. Записные книжки. М., 1965. С. 85.
Иванов Ф. Старому Петербургу (Что вспомнилось) // Жизнь [Берлин]. 1920. № 9. С. 16. Процитировано также в статье Р. Д. Тименчика «Рижский эпизод в „Поэме без героя“ Анны Ахматовой» (Даугава. 1984, №. 2). Следует, однако, отметить, что то ли мемуариста подвела память, то ли, что гораздо более вероятно, читая ему дневники, Кузмин нарочно совместил разновременные события: в его дневнике запись о похоронах Князева находится, как и положено, под 8 апреля 1913 г., а запись о неплохом романе Т. Краснопольской — 28 апреля 1914 г. Единственная зафиксированная дневником Кузмина встреча его с Ф. Ивановым произошла 20 августа 1915 г.
Из письма Н. С. Гумилева к Л. М. Рейснер от 8 ноября 1916 г. // В мире книг. 1987. № 2. С. 72.
Тименчик Р. Д. Неопубликованные прозаические заметки Анны Ахматовой // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1985. Т. 43. № 1. С. 71.
См.: Тименчик Р. Д., Топоров В. Н., Цивьян Т. В. Ахматова и Кузмин // Russian Literature. 1978. Vol. VI. № 3.
Театр. 1993. № 5. С. 176 / Публ. Н. А. Богомолова.
Там же. С. 181.
Литературное наследство. Т. 85. С. 696–697.
РГБ. Ф. 109. Карт. 24. Ед. хр. 11. Л. 6–7. Подробнее о творчестве Л. Д. Зиновьевой-Аннибал, в том числе и о повести «Тридцать три урода» см.: Никольская Т. Л. Творческий путь Л. Д. Зиновьевой-Аннибал // Ученые записки Тартуского гос. университета. Тарту, 1988. Вып. 813.
РГБ. Ф. 109. Карт. 13. Ед. хр. 17. Л. 19–19 об.
Новый мир. 1990. № 1. С. 231–323 / Публ. Р. А. Гальцевой. Неточности публикации исправлены по оригиналу.
Русская литература XX века. М., 1916. Т. III.
РГБ. Ф. 109. Карт. 13. Ед. хр. 17. Л. 16–17 об. О позиции Бердяева в годы близкого знакомства с Ивановым см.: Письма Николая Бердяева / Публ. В. Аллоя // Минувшее: Исторический альманах. [Paris, 1990]. Вып. 9. С. 294–325, а также упомянутую выше статью А. Б. Шишкина. Когда книга была уже в наборе, появилась статья: Фаликов Борис. «Я понять тебя хочу, смысла я в тебе ищу…» (Н. А. Бердяев и оккультизм) // Комментарии. 1995, № 4. С. 174–189.
РГБ. Ф. 109. Карт. 23. Ед. хр. 20. Л. 16–16 об.
Письмо Зиновьевой-Аннибал к Замятниной от 17 февраля 1907 г. // Там же. Л. 11–12. Реферат Волошина опубликован не был и хранится в его архиве в ИРЛИ. Тезисы Иванова развиты в статье «О любви дерзающей» (Факелы. СПб., 1907. Кн. 2; впоследствии в несколько переработанном виде вошла в цикл «Спорады» книги «Борозды и межи»).
Письмо к Замятниной от 4 февраля 1907 г. // Там же. Л. 7–7 об.
Письмо от 2 марта 1907 г. // РГБ. Ф. 109. Карт. 24. Ед. хр. 11. Л. 9 об. — 14 об. Ср. там же письмо от 3 марта.
Предисловие Н. В. Котрелева и З. Г. Минц к публикации «Блок в неизданной переписке и дневниках современников» // Литературное наследство. Т. 92., кн. 3. С. 161.
Там же. С. 291.
Письмо к Замятниной от 24 апреля — 1 мая 1906 г. // РГБ. Ф. 109. Карт. 23. Ед. хр. 18. Л. 16.
Письмо от 15/28 августа 1906 г. // РГБ. Ф. 109. Карт. 29. Ед. хр. 91. Л. — 8 об.
Приведем несколько выразительных цитат, характеризующих тогдашнее отношение Мережковских к идеям «башни» и самого Иванова: «„Среды“ у Вячеслава кончились, ибо выродились во что-то уж очень неприличное» (Письмо З. Н. Гиппиус к Андрею Белому от 3 марта 1907 г. // РГБ. Ф. 25. Карт. 14. Ед. хр. 6. Л. 50 об). «Мережковские ругательски ругают всех наших поэтов и писателей — Сологуба, Иванова, Блока, Городецкого, Ремизова, Вас, словом, решительно всех, за исключением одного — как бы Вы думали? Сергеева-Ценского!» (Письмо Нувеля к Кузмину от 8 мая 1907 г.). «Д.С. (чуть не написал Д.С.С. — а следовало бы — чин этот уже написан на просветленном лбу), Д<митрий> С<ергеевич> по матери ругал Вячеслава Иванова (жалкий, методичный немецкий фармацевт, профессор, развешивающий на скрупулы классицизм, Городецкого (хулиганом), Кузмина (прикащик, говорящий об Александрии и Флоренции). И только из естественного чувства неловкости перед кое-кем из присутствующих не ругал бедного Михаила Алексеевича другим словом. Ругали всех молодых за самонадеянность, за заносчивость, за дерзость, а все кончалось тем, что „вот погодите, выйдет Димина ругательная статья — все узнаете“. И по оскаленному лицу Зиночки (в этот миг собачьему; она часто похожа на собаку) я понял, qu’elle у est pour quelque chose и что второй после Белого Полишинель дернет в такт Зиночке ядовитый памфлетик» (РГАЛИ. Ф. 781. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 14). См. также ст.: Соболев А. Л. Мережковские в Париже (1906–1908 г.) // Лица: Биографический альманах. М.; СПб., 1992. Вып. 1. С. 352–372.
См., например, надпись М. Л. Гофмана на книге «Соборный индивидуализм», обращенную к В. К. Шварсалон и сделанную 26 октября 1907 г.: «Книга создавалась во время разговоров с Диотимой и Вячеславом ровно год тому назад» (РГБ. МК. XII. А. 4 а/8).
Александр Блок в воспоминаниях современников. М., 1980. Т. 2. С. 64.
Литературное наследство. Т. 92, кн. 3. С. 269.
Самому Кузмину, однако, эта известность не’ была так неприятна. См. в письме к Нувелю от 3 июля 1907 г.: «…Вы думаете, что я уничтожен всеми помоями, что на меня выливают со всех сторон? <…> Вы ошибаетесь. Приятности я не чувствую, но tu l’as voulu, Georges Dandin».
Блок А. Собр. соч. Т. V. С. 291. Своеобразный отклик на это место статьи находим в письме Кузмина к Вяч. Иванову от 9 ноября 1908 г.: «Блок пишет, что я сам виноват, что „большая публика“ не видит моего настоящего лица. Но кто хочет, кто может — видит, и не довольно ли этого?» (РГБ. Ф. 109. Карт. 28. Ед. хр. 29. Л. 5).
Блок А. Собр. соч. Т. V. С. 294.
Впервые — Лица: Биографический альманах. СПб.; М., 1994. Вып. 5.
При переходе от неформальных и нерегулярных собраний на «башне» к гораздо более формализованным в редакции «Аполлона» общество было вынуждено создать свой устав и даже зарегистрироваться в петербургском градоначальстве (см. письма Е. А. Зноско-Боровского В. Я. Брюсову от 21 сентября и 20 октября 1909 г. // РГБ. Ф. 386. Карт. 88. Ед. хр. 71. Л. 1–2).
Многочисленные факты такого рода описаны и истолкованы в кн.: Богомолов Н. А., Малмстад Дж. Э. Михаил Кузмин: Искусство, жизнь, эпоха. М., 1995.
При всей существенности для биографов Кузмина первой публикации его стихов в качестве вокальных текстов еще в 1898 г., для читателей он, безусловно, дебютировал именно в 1904-м.
Отметим, впрочем, что и в дальнейшем Кузмин не брезговал довольно низкопробными знакомствами, но они уже или отходили в сферу его чисто чувственных увлечений, или же он делал попытки возвысить своих любовников до уровня настоящей литературы.
РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 21.
Письмо, датированное XXVIII / I. 1908 // ЦГАЛИ С.-Петербурга. Ф. 437. Оп. 1. Ед. хр. 162. Л. 10–11 об. Никаких сведений об авторе письма обнаружить не удалось. В списке писем января 1907 г. Кузмин под 28 января помечает письмо «Реалисту» (ИРЛИ. Ф. 172. Ед. хр. 321).
ГРМ. Ф. 133. Ед. хр. 216. Ответные письма, лишенные какого бы то ни было чувственного начала, — ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 930.
Несколько подробнее о планах нового журнала см. в переписке Кузмина с Нувелем лета 1907 г. и в комментариях к ней.
См.: Letters of N. N. Sapunov to M. A. Kuzmin / Publication of John E. Malmstad // Studies in the Life and Works of Mixail Kusmin. Wien, 1989. P. 157–158.
Подробнее см.: Богомолов H. А. «Мы — два грозой зажженные ствола…»: Эротика в русской поэзии от символистов до обэриутов // Литературное обозрение. 1991. № 11. С. 59–60.
В последнее время эта проблема обстоятельно исследована А. Е. Парнисом в докладе, представленном на конференции в ИРЛИ, посвященной жизни и творчеству А. М. Ремизова.
См.: Будимир. Клуб порнографии // Столичное утро. 1907. 2 июля.
Подробнее см.: Литературное наследство. Т. 92, кн. 3. М., 1982. С. 271–272.
См.: Гильдебрандт-Арбенина О. Н. Письмо Ю. И. Юркуну. 13. 02. 1946 / Публ. и коммент. Г. А. Морева // Михаил Кузмин и русская культура XX века. Л., 1990. С. 249.
ГРМ. Ф. 137. Ед. хр. 1108.
РНБ. Ф. 124. № 410.
В словоупотреблении того времени слово значило «оформляет».
Подробнее см.: Тимофеев А. Г. Прогулка без Гуля? (К истории организации авторского вечера М. А. Кузмина в мае 1924 г.) // Михаил Кузмин и русская культура XX века. С. 178–196.
Этим именем в дневнике Кузмина часто обозначался Святополк-Мирский.
Блок Александр. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1963. Т. 8. С. 221. Упоминаемые в тексте «трое» — Блок, Л. Д. Блок и Н. Н. Волохова.
См. комментарии: Там же. С. 589; Литературное наследство. Т. 92, кн. 3. С. 315.
Андрей Белый после ссоры с Л. Д. Блок 18 ноября уехал из Петербурга в Москву. См.: Лавров А. В. Андрей Белый: Хронологическая канва жизни и творчества // Андрей Белый: Проблемы творчества. М., 1988. С. 782.
Имеются в виду строки из «Курантов любви»: «Кто может у Венерина колодца Любви стрелой, любви стрелой не уколоться?»
Русь. 1907. 2/15 декабря. Подпись: М.
О литературной позе Кузмина в эти недели см. в статье «Автобиографическое начало в раннем творчестве Кузмина», в письме к В. В. Руслову от 20 января 1908 г. и к Блоку от 29 декабря 1907 г. (Литературное наследство. М., 1981. Т. 92, кн. 2. С. 148).
См. реакцию вполне доброжелательно настроенного к Кузмину С. М. Городецкого на публикацию этого произведения в письме к Кузмину от 6 декабря 1908 г.: «Дорогой Михаил Алексеевич, Вы делаете школу, но все-таки рассказ Познякова никуда не годится. Впрочем, в „Весы“ даже очень. Или я ослеп, или Купидонова повязка Вас подводит. Но это не мое только мнение. Кроме непристойностей и пародирования Вас в рассказе ничего нет. Не Вашему бы милому голосу защищать его» (РНБ. Ф. 124. № 1291. Л. 5).
Подробнее см.: Никольская Т. Л. Эмоционализм // Russian Literature. 1986. Vol. XX. № 17.
Подробнее см.: Богомолов Н. А. История одной рецензии // Philologica. 1995. № 1/2 (в печати).
См. письмо Кузмина: «С благодарностью принимаю предложение вступить в Кольцо Поэтов Имени К. М. Фофанова. М. Кузмин. 1921 14 июня» (ИРЛИ. Ф. 355. Ед. хр. 29). Подробнее о «Кольце поэтов» см.: Anemone A., Martynov I. Towards the History of the Leninigrad Avant-Garde: The «Ring of Poets» // Wiener slawistischer Almanach. Wien, 1986. Bd. 16. Ср. также материалы об этом, собранные в ст.: Тимофеев А. Г. Материалы М. А. Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома (Некоторые дополнения) // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1991 год. СПб., 1994. С. 53–55.
См.: Кузмин Михаил. Дневник 1921 года / Публ. Н. А. Богомолова и С. В. Шумихина // Минувшее: Исторический альманах. СПб.; М., 1993. Т. 13. С. 524.
Первая часть — Блоковский сборник. Тарту, 1993. Вып. XII. Вторая часть печатается впервые.
Топоров В. Н. О «Крестовых сестрах» А. М. Ремизова: поэзия и правда // Ученые записки Тартуского гос. университета: Биография и творчество в русской культуре начала XX века. Тарту, 1989. Вып. 857. С. 139.
Попытка создания подробной биографии Кузмина (см.: Богомолов Н. А., Малмстад Дж. Э. Михаил Кузмин: Искусство, жизнь, эпоха. М., 1995) обнажила несколько не поддающихся прояснению темных мест, в том числе и чрезвычайно важных для понимания его личности.
Напомним читателям слова гр. Б. О. Берга из его воспоминаний, приведенные в разделе «Любовь — всегдашняя моя вера…»: «Жаль, что нет его полного собрания стихов и что прелестные его сонеты, появившиеся в „Зеленом сборнике“, нигде не перепечатаны».
РНБ. Ф. 1030. № 54. Л. 29.
Там же. Л. 14.
Первый цикл был опубликован отдельным нотным изданием и — тексты — в книге стихов «Осенние озера» (М., 1912), причем и в том и в другом случае даты были намеренно опущены. Второй цикл частично опубликован в 1915 г. под названием «С Волги» (отдельным нотным изданием), частично сохранился в архиве Кузмина в РНБ. Отметим, что можно встретить и иное его название — «Времена жизни».
Речь идет о поездке четы Мережковских ко «граду Китежу». См.: Гиппиус З. Н. Светлое озеро: Дневники // Новый путь. 1904. № 1–2. Любопытная параллель к этому письму Кузмина— письмо Э. К. Метнера к Андрею Белому от 26–29 декабря 1902 г.: «Андрей Павлович Мельников (сын Печерского) сказал мне, что ему передавали раскольники о Мережковских; Д. С. и З. Н. были, как Вы знаете, „в лесах и горах“; их там приняли некоторые старые раскольники за Антихриста и Вавилонскую блудницу. Тот же Мельников рассказал мне, как Мережковский совсем нечаянно разыграл Хлестакова: в каком-то селении исправник и другие власти сочли его за какое-то важное лицо, посланное от правительства, и сообразно с этим рассыпались в чрезмерных любезностях; возили его всюду даром на земских лошадях чуть ли не цугом, и во всяком случае с эскортом верховых урядников; все это факты, ибо исправник представил счет расходам по приему Д<митрия> С<ергеевича> с супругой» (РГБ. Ф.167. Карт. 4. Ед. хр. 8. Л. 1 об.).
РНБ. Ф. 1030. № 22. Л. 31 об. — 32 об.
Там же. Л. 14–15 об. Григорий Михайлович Казаков — владелец лавки, где продавались старообрядческие книги и иконы (см. о нем: Справочная книга о лицах Санктпетербургского купечества. СПб., 1901. — Указано В. В. Нехотиным). Степан Васильевич Смоленский (1848–1909) — исследователь и популяризатор русского церковного пения, с которым Кузмин консультировался. Сокольский Петр Петрович (1832–1887) — автор книги «Русская народная музыка великорусская и малорусская в ее строении мелодическом и ритмическом и отличия ее от основ современной гармонической музыки» (Харьков, 1888).
РНБ. Ф. 1030. № 54. Л. 29.
Имеются в виду два лета — 1902 и 1903 гг., проведенных им с семьей сестры, В. Н. Мошковой, в Васильсурске.
Несколько писем А. Бехли к Кузмину хранится в ЦГАЛИ С.-Петербурга (Ф. 437. Оп. 1. Ед. хр. 13): письмо от 15 октября написано из Нижнего Новгорода, письма от 1 ноября и 8 декабря — из Москвы.
Шумилин С. В. Дневник Михаила Кузмина: архивная предыстория // Михаил Кузмин и русская культура XX века: Тезисы и материалы конференции 15–17 мая 1990 г. Л., 1990. С. 153. Здесь и далее текст публикации сверен с архивным оригиналом и разночтения исправлены без оговорок.
Под загл. «17 сонетов» опубликованы: Кузмин М. Собрание стихов. München, 1977. Т. III. С. 434–441. Автографы — в записной книжке 1904–1905 гг. (РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 10).
Шумилин С. В. Цит. соч. С. 152. Фамилия этого лифт-боя Луиджино — Кардони. См.: Тимофеев А. Г. «Итальянское путешествие» Михаила Кузмина // Памятники культуры: Новые открытия: Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник 1992. М., 1993. С. 53.
См. в его письме Кузмину от 23 декабря 1906 г.: «Вижу, что есть кое-что автобиографическое (даже с именами!) и кое-что в этом отношении для меня новое…» (РГАЛИ. Ф. 232. Оп.1. Ед. хр. 432. Л. 197). Из реальных имен, вошедших в повесть, мы можем назвать имя флорентийского каноника Мори (правда, как сообщил нам проф. С. Гардзонио, поиски реального человека с таким именем во Флоренции конца прошлого века пока что не привели ни к каким результатам), одного из главных персонажей — Штрупа (см.: Бернандт Г. Б., Ямпольский И. М., Киселева Т. Е. Кто писал о музыке. М., 1991. Вып. 4. С. 48) и молодого старовера Сорокина (см. выше в письме на с. 119).
См.: Шмаков Г. Блок и Кузмин // Блоковский сборник. Тарту, 1972. Вып. 2. С. 351–353; Malmstad John Е. Mixail Kuzmin: A Chronicle of his Life and Times // Кузмин М. Собрание стихов. Т. III. С. 84–88; Харер Клаус. «Крылья» М. А. Кузмина как пример «прекрасной легкости» // Любовь и эротика в русской литературе XX века. Bern е.а., [1991]; Gillis Donald S. The Platonic Theme in Kuzmin’s «Wings» // Slavic and East European Jounal. 1978. Vol. 22 №. 3; Тырышкина E. В. «Синайский патерик» в «Крыльях» М. Кузмина: Христианский текст в нехристианском контексте // Евангельский текст в русской литературе XVIII–XX веков: Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр. Петрозаводск, 1994.
Так, например, Кузмин описывает: «Тут я в первый раз имел связь с учеником старше меня, он был высокий, полунемец, с глазами почти белыми, так они были светлы, невинными и развратными, белокурый. Он хорошо танцовал и мы виделись, кроме перемен, на уроках танцев, и потом я бывал у него» (Шумихин С. В. Цит. соч. С. 149), что никак не походит на возвышенные попытки Смурова обрести крылья.
Все цитаты из прозы Кузмина приводятся по изданию: Кузмин Михаил. Проза. Berkeley, 1980–1990. Т. I–IX.
РГБ. Ф. 386. Карт. 91. Ед. хр. 13. Л. 4–4 об.
См.: Cheron G. Letters of V. Ja. Brjusov to M. A. Kuzmin // Wiener slawistischer Almanach. Wien, 1981. Bd. 7. S. 74.
РГБ. Ф. 386. Карт. 91. Ед. хр. 13. Л. 5.
Обзор откликов см. в комментариях А. В. Лаврова и Р. Д. Тименчика // Кузмин М. Избранные произведения. Л., 1990. С. 500–502.
Получив книгу Брюсова «Далекие и близкие», где впервые был напечатан этот отзыв, А. А. Кондратьев написал ему: «… многие критики списывают свое мнение с Вас, а руководствуются Вашими оценками — все…» (Письмо от 19 ноября 1911 г. // РГБ. Ф. 386. Карт. 90. Ед хр. 8. Л. 26).
Брюсов Валерий. Среди стихов: Манифесты, статьи, рецензии. М., 1990. С. 379.
Имеется в виду В. Ф. Нувель. См. его письмо к Кузмину из Парижа от 8 мая 1907 г.
РГБ. Ф. 386. Карт. 91. Ед. хр. 12. Л. 7–8.
Подробнее см.: Гаспаров М. Л. Художественный мир писателя: Тезаурус формальный и тезаурус функциональный (М. Кузмин, «Сети», часть третья) // Проблемы структурной лингвистики 1984. М., 1988; Нагег Klaus. Michail Kuzmin: Studien zur Poetik der frühen und mittleren Schaffensperiode. München, 1993. S. 58–89.
Отчасти эти отношения описаны и осмыслены в работах американских авторов: Carlson Maria. Ivanov — Bely — Minclova: The Mystical Triangle // Cultura e Memoria. [Pavia], 1988; Wachtel Michael Viacheslav Ivanov: From Aesthetic Theory to Biographical Practice // Creating Life: The Aesthetic Utopia of Russian Modernism. Stanford, 1994. P. 158–162.
О князе Жорже см. примеч. 15 к первой статье книги.
Девы — ученицы художественной школы Званцевой, находившейся в том же доме, что и «башня» Вяч. Иванова. В квартире Званцевой Кузмин некоторое время жил.
Они были знакомы весьма неблизко. Два незначительных сохранившихся письма Кондратьева опубликованы: Топоров В. Н. Неомифологизм в русской литературе начала XX века: Роман А. А. Кондратьева «На берегах Ярыни» [Trento, 1990]. С. 220–221. В дневнике Кузмина упоминания Кондратьева случайны.
Письмо к Б. В. Беру от 19 июля 1907 г. // Литературное наследство. М., 1982. Т. 92, кн. 3. С. 286.
Cheron G. F. Sologub and М. Kuzmin: Two Letters // Wiener slawistischer Almanach. Wien, 1982. Bd. 9. S. 373. Ср. также более позднюю и менее совершенную публикацию: Rabinovitz Stanley. F. K. Sologub: Two Unpublished Letters to M. A. Kuzmin // Russian Literature Triquaterly. 1988. № 21. P. 182.
Russian Literature. 1976. Vol. VI. № 3.
См. письма Вилькиной к Сомову: ГРМ. Ф. 133. Ед. хр. 216. Гораздо менее выразительные ответные письма — ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 930. В первоначальных планах «Картонного домика» (ИРЛИ. Ф. 172. Ед. хр. 321. Л. 91–92), ставших нам доступными уже после набора книги, Вилькина фигурирует под именем «Адель Петровна Закс» (что заставляет отождествить Матильду Петровну и Сакс в окончательном тексте). Отметим также, что вариантом имени Сметанина было «Сережа», фамилия Демьянова была Курмышев, Мятлев должен был именоваться Павлом Ивановичем Вершининым, Темиров был назван Николаем Павловичем Мятлевым (потом сменено на «Ронин»).
Частично опубликовано А. В. Лавровым и Р. Д. Тименчиком. См.: Кузмин М. Избранные произведения. Л., 1990. С. 505.
Не лишено известного вероятия, что в Овиновой отчасти зашифрована и она: присвоение имени реальной женщины влюбленному в нее по сюжету повести молодому человеку вполне было бы в духе поэтики номинации у Кузмина.
Александр Блок в воспоминаниях современников. М., 1980. Т. 1. С. 427; цитируемая фраза попала и в отдельно изданные «Воспоминания» Веригиной (Л., 1974), однако пассаж из «Картонного домика» там опущен.
См. различные свидетельства об этом в статье «Петербургские гафизиты» и в статье: Богомолов Н. А. Дневники в русской культуре начала XX века // Тыняновский сборник: Четвертые Тыняновские чтения. Рига, 1990.
См. дневниковую запись Кузмина, опубликованную в работе: Письма М. А. Кузмина к Блоку и отрывки из дневника М. А. Кузмина / Предисл. и публ. К. Н. Суворовой // Литературное наследство. М., 1981. Т. 92, кн. 2. С. 152.
Его описание в дневнике Кузмина см.: Там же. С. 155.
Читатель может это установить по сопоставлению недатированной записки Судейкина и его невесты к Кузмину с письмом С. А. Аусленддера к Л. Н. Вилькиной от 26 декабря 1906 г. Оба текста опубликованы: Кузмин М. Цит. соч. С. 505.
Фрагмент вокального цикла «Куранты любви».
Ср. описание этой предполагаемой картины в стихотворении Кузмина «Мой портрет» (цикл «Прерванная повесть»).
Имеется в виду написанный еще летом 1906 г. текст «Histoire édifiante de mes commencements».
Речь идет о жандармском ротмистре Георгии Порфирьевиче Судейкине (1850–1883).
Запись от 5 ноября 1906 г.
Григорий Васильевич Муравьев — любовник Кузмина в 1905-м и начале 1906 г.
См.: Кузмин М. Собрание стихов. München, 1977. Т. III. С. 621.
Обратим внимание на то, что стихотворение «Мечты о Москве», явно воспроизводящее впечатление от записанного разговора, в то же время очевидно восходит к стихотворному наброску 1904 г. «Эти весенние теплые дыхания…» (РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 10).
Так Кузмин называл кружок «Вечера современной музыки» и его членов.
От домашнего прозвища жены Вяч. Иванова Л. Д. Зиновьевой-Аннибал.
Опубликованы А. В. Лавровым и Р. Д. Тименчиком. См.: Кузмин М. Избранные произведения. С. 505 (первое письмо — по копии из собрания М. С. Лесмана, второе — по оригиналу). В уже упоминавшихся планах «Картонного домика» сказано: «Письмо (точно)».
Литературное наследство. Т. 92, кн. 2. С. 155.
См. его письмо к К. А. Сомову от 13 сентября 1906 г. // ГРМ. Ф. 133. Ед. хр. 232.
Говоря это, мы должны, конечно, иметь в виду, что только к этому функции линии Курмышевой и Раисы далеко не сводятся. Так, рассказ о внезапной предсмертной причуде «бабиньки» безусловно проецируется на отношения Демьянова и Мятлева. Не случайно В. Ф. Нувель писал Кузмину: «…рассказ о Семенушке прямо шедевр».
См.: Морев Г. А. Полемический контекст рассказа М. А. Кузмина «Высокое искусство» // Ученые записки Тартуского университета: А. Блок и русский символизм: Проблемы текста и жанра. Тарту, 1991. Вып. 881; Морев Г. Заметки о прозе М. Кузмина («Высокое искусство») // Русская мысль. Литературное приложение № 11 к № 3852 от 2 ноября 1990 г.
Ср. отчет: Кравцова И., Эльзон М. // Русская литература. 1992. №. 4.
Ученые записки Тартуского университета. Вып. 881. С. 92.
См. письма Эллиса к Вяч. Иванову от 4 апреля и 14 мая 1910 г. // РГБ. Ф. 109. Карт. 39. Ед. хр. 58.
См.: Superfin G., Timenčik R. A propos de deux lettres de A. A. Akhmatova à V. Brjusov // Cahiers du Monde russe et soviétique. 1974. Vol. XV. № 1–2. P. 190.
Ученые записки Тартуского университета. Вып. 881. С. 92.
19 января он был у Ремизовых.
Литературное наследство. Т. 92, кн. 3. С. 372.
В другом месте, несколько далее, Кузмин добавит к этому списку слово «уроды».
В черновике статьи Иванова «прекрасная ясность» прямо упоминалась. См.: Кузнецова О. А. Дискуссия о состоянии русского символизма в «Обществе ревнителей художественного слова» // Русская литература. 1990. №. 1. С. 207.
Иванов Вячеслав. Собр. соч. Брюссель, 1974. Т. II. С. 598–599.
Блок Александр. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л.: 1962. Т. 5. С. 433–434.
Иванов Вячеслав. Цит. соч. С. 602.
Подборку высказываний на эту тему см. в статье «Петербургские гафизиты».
Иванов Вячеслав. Цит. соч. С. 603.
Там же. С. 780.
Там же. С. 785.
Там же. С. 784.
Эйхенбаум Б. М. О литературе. М., 1987. С. 349.
Иванов Вячеслав. Цит. соч. С. 784.
Там же. С. 797.
С ними Кузмин был знаком, несомненно, не только по «Великосветскому расколу» Лескова, но и по собственным впечатлениям. В «Histoire édifiante…» читаем: «Чичерин старался дать мне стража вместо Mori и, после моего отказа обратиться к Пейкер, направил меня к о. Алексею Колоколову…» (Михаил Кузмин и русская культура XX века. С. 152).
Обратим внимание на неслучайность подбора имен: все они являются именами апостолов.
Иванов Вячеслав. Цит. соч. С. 801.
Там же. С. 799.
См. в романе: «Он тотчас женился на Марье Ильиничне, отдававшей комнаты не строгим девицам и состоявшей их руководительницею, переехал в это тихое пристанище…».
Слово написано под титлом.
В планах задуманной, но не написанной повести «Красавец Серж» (ИРЛИ. Ф. 172. Ед. хр. 321. Л. 97 об. — 99) несколько раз фигурирует «Эпизод с Броскиным», что свидетельствует о принципиальной важности этого случая для Кузмина.
Первая часть — Readings in Russian Modernism: To Honor V. F. Markov / Ed. by Ronald Vroon, John E. Malmstad. Moscow, 1993 / UCLA Slavic Studies. New Series. Vol. I. Вторая часть печатается впервые.
Кузмин М. А. Собрание стихов. München, 1977. Т. III. С. 674.
РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 430. Л. 227–228.
См.: Шмаков Г. Блок и Кузмин (Новые материалы) // Блоковский сборник. Тарту, 1972. Вып. 2. С. 350; Malmstad John Е. Mixail Kuzmin: А Chronicle of His Life and Times // Кузмин M. A. Цит. соч. С. 74.
T.e. крышки колбы. — Примеч. А. Н. Пыпина.
Кажется, что-то пропущено или ошибочно написано. — Примеч. А. Н. Пыпина.
Т. е. чистилище. — Примеч. А. Н. Пыпина.
Пыпин А. Н. Русское масонство (XVIII и первая четверть XIX в.) / Ред. и примеч. Г. В. Вернадского. Пг., 1916. С. 495–497. Впервые: Пыпин А. Н. Homunculus. Эпизод из алхимии и из истории русской литературы // Почин: Сборник Общества любителей российской словесности на 1896 год. М., 1896.
См.: Альтшуллер М. Масонские мотивы «второго тома» (Университетские штудии А. А. Блока и их отражение в лирике 1904–1905 годов) // Revue des études slaves. 1982. Т. IV. № 4. С. 597–600.
Указано в списке произведений Кузмина 1920–1928 гт. // ИРЛ И. Ф. 172. Оп. 1. Ед. хр. 319.
Кузмин Михаил. Дневник 1921 года / Публ. Н. А. Богомолова и С. В. Шумихина // Минувшее: Исторический альманах. [Paris, 1991]. Вып. 12. С. 463. В связи с опубликованностью дневника за этот год, не даем более подробных цитат.
Явная отсылка к «Письмам русского путешественника»: «Щастливые Швейцары! всякой ли день, всякой ли час благодарите вы Небо за свое щастие…» (Карамзин Н. М. Письма русского путешественника. Л., 1984. С. 102).
Имеются в виду: ресторан «Альбер», нередко упоминаемый в стихах Кузмина (чаще всего как ностальгически вспоминаемое прошлое); Нижний Новгород, в котором или недалеко от которого он нередко проводил лето в начале века, вплоть до 1906 г.; станция Окуловка Новгородской губ., недалеко от которой находилась фабрика, где служил зять Кузмина П. С. Мошков и где Кузмин часто бывал; меценатка Кузмина Евдокия Аполлоновна Нагродская, в квартире которой он некоторое время жил (в дневнике регулярно выражается недовольство ею и многим, с ней связанным); лавка купца Казакова, завсегдатаем которой Кузмин был в начале века; издатель Зиновий Исаевич Гржебин, услугами которого Кузмину, как и многим, нередко приходилось пользоваться после революции, преодолевая внутреннюю неприязнь. Кстати сказать, дневниковые записи Кузмина подтверждают то весьма нелестное мнение о Гржебине, которое сложилось у литераторов, вынужденных продавать ему права на издание своих произведений в первые годы после революции, и вносят существенные коррективы в ту благостную картину деятельности Гржебина, которая складывается в ряде недавних публикаций (см., напр.: Зиновий Гржебин и Максим Горький: Из истории послереволюционной издательской деятельности З. И. Гржебина / Предисл. Л. Юниверга // Евреи в культуре русского зарубежья: Сборник статей, публикаций, мемуаров и эссе / Сост. М. Пархомовский. Иерусалим, 1992. Вып. 1. С. 142–145; Гржебина Е. З. И. Гржебин — издатель: По документам и воспоминаниям его дочери // Там же. С. 146–168 (Впервые — Solanus. 1987. Vol. 1; еще одна публикация — Опыты. 1994. № 1); Вайнберг И. «Все будет оценено — не может быть иначе» // Там же. С. 169–192; Возвращаясь к имени Зиновия Исаевича Гржебина: Неизвестное письмо А. М. Горького В. И. Ленину / Публ. И. Вайнберга // Там же. Иерусалим, 1993. Вып. 2. С. 307–310.
См.: Ronen Omry. A Functional Technique of Myth Transformation in Twentieth-century Russian Poetry // Myth in Literature. Columbus (Ohio), [1984]. P. 114–116.
См.: Масонство в его прошлом и настоящем / Под ред. С. П. Мельгунова и Н. П. Сидорова. М., 1914. [Т. 1]. С. 167–168.
Тукалевский Вл. Н. И. Новиков и И. Г. Шварц // Там же. С. 213.
О дате см.: Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб., 1993. С. 29.
Очевидная важность этой темы для русской литературы XX в. вызвала ряд работ Л. Ф. Кациса. Рискнем высказать предположение, что Кузмину понадобилось решительное снижение высокой и не располагающей, казалось бы, к шуткам темы не только для остранения, но и для размежевания с предельно серьезным отношением к ней Мережковских. Ср. в «Чешуе в неводе»: «Я позабыл про троицу Мережковских, но какие же это теоретики? ворчливые дворцовые швейцары не у дел» (Стрелец: Сборник третий и последний. СПб., 1922. С. 101).
См. в кантате «Святой Георгий»:
Пеной
Персеев конь
у плоских приморий
белеет, взмылясь…
Георгий!
Подробнее о Георгии у Кузмина и его мифопоэтических аналогах см.: Harer Klaus. Michail Kuzmin: Studien zur Poetik der frühen und mittleren Schaffensperiode. München., 1993. S. 90–168.
Франс Анатоль. Остров пингвинов. Пг., 1919. С. 7.
Обратим внимание на явную двусмысленность последних слов: явно имеется в виду не только социальная революция в романе Франса, но и революция 1917 г.
Франс Анатоль. Цит. соч. С. 8–9. Отметим в последней фразе пародийное осмысление теории «вечного возвращения».
Это слово, семантически отмеченное для русской поэзии, как кажется, уже само по себе должно указывать на глубокую личностность стихотворения, если следовать за прямым смыслом тютчевской строки: «Душа моя — элизиум теней». Помимо этого, не настаивая на обязательности такого прочтения, напомним фразу из предисловия к «Острову пингвинов»: «Мы узнаем и лукавого под наивной внешностью летописца, роль которого так охотно берет на себя Франс, <…> и любовника древнего мира, представляющего нам его в загробном томном сиянии Елисейских полей, и насмешливого бенедиктинца…» (Франс Анатоль. Цит. соч. С. 7). Елисейские поля тут вполне могут представать как распадающиеся на Элизиум и Елисея.
Трубы этой строки далее оказываются аналогами труб страшного суда.
Кузмин М. Чешуя в неводе. С. 102–103.
Отметим еще один фрагмент из предисловия к роману Франса: «Дописать предсказания „Острова пингвинов“ и проверить их, конечно, может одно лишь время» (С. 10).
Вспомним, что в наиболее беспощадном к советской России стихотворении «Не губернаторша сидела с офицером…» последняя фраза звучит все же: «Пройдет еще неделя И станет полотно белее снега», конец самого страшного из стихотворений цикла «Плен» озаряется солнечным светом и теплом, «Лазарь» завершается воскрешением и трансформацией героя.
Впервые — Новое литературное обозрение. 1993. № 3. Печатается с редакторской правкой.
Так его фамилию транскрибировали переводчики двадцатых годов и сам Кузмин; нынешние издатели предпочитают писать «Майринк» (см., помимо цитируемого далее издания, книгу: Майринк Густав. Голем; Вальпургиева ночь. М.: Прометей, 1990). В дальнейшем мы будем употреблять новую огласовку фамилии.
Петров В. Н. Из «Книги воспоминаний» // Панорама искусств. М., 1980. Кн. 3. С. 156. Полный вариант воспоминаний см.: Петров В. Н. Калиостро: Воспоминания и размышления о М. А. Кузмине / Публ. Г. Шмакова // Новый журнал. 1986. Кн. 163. С. 100.
Cherort G. Kuzmin’s «Forel’ Razbivaet Led»: The Austrian Connection // Wiener slawistischer Almanach. Wien, 1983. Bd. 12. S. 108. Ср. там же воспроизведение автографа.
См. в нашей книге статью «Вокруг „Форели“».
Malmstad John Е., Shmakov G. Kuzmin’s «The Trout Breaking through the Ice» // Russian Modernism: Culture and the Avant-Garde, 1900–1930. Ithaca; Lnd., 1976; Малмстад Дж., Марков В. Примечания // Кузмин М. Собрание стихов. München, 1977. Т. III; Тименчик Р. Д., Топоров В. Н., Цивьян Т. В. Ахматова и Кузмин // Russian Literature. 1978. Vol. VI-3; Паперно И. Двойничество и любовный треугольник: поэтический миф Кузмина и его пушкинская проекция / / Studies in the Life and Works of Mixail Kuzmin. Wien, 1989; Гаспаров Б. Еще раз о прекрасной ясности: эстетика М. Кузмина в зеркале ее символического воплощения в поэме «Форель разбивает лед» // Там же; Лавров А. В., Тименчик Р. Д. Комментарии // Кузмин М. Избранные произведения. Л., 1990; Тимофеев А. Г. Комментарии // Кузмин М. Арена: Избранные стихотворения. СПб., 1994.
Майринк Густав. Ангел Западного окна: Роман / Пер. с нем. Владимира Крюкова. Пред ист. Ю. Стефанова; послесл. Е. Головина. СПб.: Terra incognita, 1992. Далее сноски на эту книгу даются в тексте. Следует отметить, что в данном издании никак не упоминается о связях романа и стихотворений Кузмина, и тем показательнее, что в переводе, делавшемся без учета проекций романа на русскую поэзию, все-таки эти проекции обнаруживаются.
Кузмин М. Избранные произведения. С. 547.
Напомню, что в кузминском «Первом ударе» вспоминается «медиум — забитый чех». По предположению Р. Д. Тименчика (см.: Памятные книжные даты. М., 1988. С. 160–161; ср. также: Кузмин М. Избранные произведения. С. 548), имеется в виду реальный медиум Ян Гузик, гастролировавший в Петербурге в 1913 г. Однако хотелось бы отметить, что на самом деле Гузик был не чехом, а поляком. Его биографию см.: Ребус. 1901. № 9. С. 95. Ср. также информации «Ребуса»: 1901 №. 5, 15; 1903. № 17.
Имплицитное сопоставление текстов см.: Лавров А. В. «Другая жизнь» в стихотворении А. Блока «Было то в темных Карпатах…» // Сборник статей к 70-летию проф. Ю. М. Лотмана. Тарту, 1992.
Установлено Р. Д. Тименчиком; в цикле и в кинофильме есть прямые параллели.
См.: Кузмин М. Избранные произведения. С. 548.
С меньшим основанием можно относить к прототипической основе текста «Форели» отношения Кузмина с Н. Н. Сапуновым (при учете той функции, которую играет Темиров-Сапунов в повести «Картонный домик»), а также реально существовавший треугольник Кузмин — Князев — П. О. Богданова-Бельская.
См.: «Много бы я дал, чтобы узнать его мнение об этом приживале (Келли. — Н.Б.), который так или иначе, несмотря на явную абсурдность такого допущения, напоминает мне бессознательного медиума Бартлета Грина!» (С. 207; ср. также с. 451).
Как параллель комментаторы указывают лишь «ангела песнопений» из стихотворений А. Д. Радловой.
Кажется, до сих пор исследователями не отмечена практически неприкрытая полемика этих строк с теориями акмеистов.
Особенно очевидно это в стихотворении с важным в контексте нашего разговора заглавием «Ангел благовествующий» (цикл «Плен»).
Последнее слово исправлено по беловому автографу; в печатном тексте — «оплата».
В романе она неоднократно отождествляется с богинями Ночи и Луны (хотя вообще ее функции значительно шире: см. коммент. на с. 503–507), таким образом являясь частичной заместительницей Гекаты.
Ср. тему «близнеца» — «одиночки» в «Десятом ударе» «Форели».
Описание нового пространства, увиденного «белым глазом» Бартлета Грина, см. выше.
В черновике непосредственным продолжением этих строк является выразительное: «От двадцати до двадцати пяти».
Впервые — Михаил Кузмин и русская культура XX века.: Тезисы и материалы конференции 15–17 мая 1990 г. Л., 1990. Печатается с дополнениями и изменениями.
См. об этом коммент. Дж. Малмстада и В. Маркова к этим стихам в третьем томе «Собрания стихов», а также работу: Ратгауз М. Кузмин и кино // Киноведческие записки. 1992. Кн. 13.
Ботт Мария-Луиза. О построении пьесы Михаила Кузмина «Смерть Нерона» (1928–1929 г.) // Studies in the Life and Works of Mixail Kuzmin. Wien, 1989. P. 141.
Дата взята из списка произведений Кузмина 1920–1928 гт. (ИРЛИ. Ф. 172. Оп. 1. Ед. хр. 319). Ср. также: Тимофеев А. Г. Материалы М. А. Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб., 1994.
По текстологическому недоразумению (видимо, из-за испорченной копии) в двух известных нам посмертных публикациях этого текста вместо прямо сказанного в стихотворении: «Фейдт и Гофман повернулись» было напечатано: «Фейдт и Рихтер повернулись», что заставило, соответственно, прочитать и имя Теодор как имя актера Теодора Рихтера (см.: Кузмин М. А. Собрание стихов. Т. III. С.500–502; Ратгауз М. Г. Цит. соч., приложение III. С.84–86). Верное чтение содержится как в беловом автографе из собрания А. М. Луценко, так и в черновике (РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 6).
См.: Джойс Дж. Улисс / Пер. В. Житомирского // Новинки Запада. М.; Л., 1925. Ср. в воспоминаниях В. Н. Петрова: «Книги с трудом проникали через границу и были редки. „Новыми“ считались книги предшествующего десятилетия. Правда, имена Джойса и Пруста иногда мелькали в газетной полемике. В. О. Стенич переводил Джойса, но я не помню, чтобы Михаил Алексеевич когда-нибудь упоминал это имя» (Новый журнал. 1986. Кн. 163. С. 100).
См.: Cheron G. Kuzmin and Oberiuty // Wiener slawisticher Almanach. Wien, 1983. Bd. 12. Сам Кузмин, впрочем, полагал, что в произведениях этого рода он вступает в соперничество с Юркуном.
Цит. соч. С. 72.
Мы не можем быть уверены, но не лишено вероятия, что это — бывший одноклассник Кузмина.
Объединены две публикации — Новое литературное обозрение. 1993. № 1 и De Visu. 1993. № 5. Печатается с изменениями и дополнениями.
Судя по письмам и автобиографическим записям «Histoire édifiante de mes commencements», позиция Кузмина была в чем-то аналогичной той, что описана им самим при изображении Штрупа в «Крыльях» (см. выше, с. 123.). Несомненно, что делалось в жизни это гораздо более интенсивно, но сами интенции были схожими.
Иванов Георгий. Собр. соч.: В 3 т. М., 1994. Т. 3. С. 105–106.
Опубликовано в статье: Malmstad John Е. Mixail Kuzmin: А Chronicle of his Life and Art // Кузмин М. Собрание стихов. München, 1977. Т. III. P. 35.
Вошли в сборник «Осенние озера» (М., 1912); тогда же появилось отдельное нотное издание, неся на себе мистифицирующее, посвящение Всеволоду Князеву.
ГРМ. Ф. 133. Ед. хр. 232.
Ремизов А. Кукха. Розановы письма. Берлин, 1923. С. 107.
РНБ. Ф. 643. № 18. Л. 4; несколько отличающийся вариант опубликован: Кузмин М. Собрание стихов. Т. III. С. 466.
См.: Аксакова-Сиверс Т. А. Семейная хроника. [Paris, 1986]. Т. II. С. 216.
См. предисловие Ж. Шерона к его публикации: Letters of V. Ja. Brjusov to M. A. Kuzmin // Wiener slawistischer Almanach. Wien, 1981. Bd. 7.
Подробнее о нем см. содержательную статью Т. В. Павловой в кн.: Русские писатели 1800–1917: Биографический словарь. М., 1994. Т. 3.
Два из них находятся в той же единице хранения, что и три публикуемых нами, еще три, относящихся к 1906 г., — ИРЛИ. Ф. 123. Оп. 2. Ед. хр. 276 (опубликованы: Тимофеев А. Г. Материалы М. А. Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб., 1993. С. 46–49; там же еще одно письмо от октября 1909 г.). Письмо Кузмина к Ликиардопуло присоединено к его письмам к В. Я. Брюсову (РГБ. Ф. 386. Карт. 91. Ед. хр. 13).
Сведения о дате выхода почерпнуты из дневника Ю. Н. Верховского. См.: РГБ. Ф. 697. Карт. 3. Ед. хр. 38. Л. 27.
В начале 1907 г. (письмо не датировано) Брюсов сообщал отцу: «„Крылья“ Кузмина имеют большой успех. Все хотят купить № 11, где они напечатаны. Выпускаем роман отдельной книжкой» (РГБ. Ф. 386. Карт. 142. Ед. хр. 9. Л. 1 об.).
Письмо от 21–24 июля 1907 г. Цит. по.: Ямпольский И. Г. Валерий Брюсов и первая русская революция // Литературное наследство. М., 1934. Т. 15. С. 214. Текст сверен с рукописной копией: РГБ. Ф. 386. Карт. 142. Ед. хр. 9. Л. 16 об. — 17.
Письмо без даты. См.: РНБ. Ф. 124. № 4488; дата определяется на основании письма Кузмина к К. А. Сомову от 25/12 октября: «Сегодня получил несколько нелепое, но очень трогательное письмо от Феофилактова, где он просит меня не соглашаться на участие в новом журнале Грифа „Перевал“» (ГРМ. Ф. 133. Ед. хр. 232. Л. 15).
Некоторые материалы, относящиеся к этому процессу, см.: ЦГАЛИ С.-Петербурга. Ф. 437. Оп. 1. Ед. хр. 187.
Об обстоятельствах, при которых начинались эти выплаты, шедшие через брата Чичерина Николая Васильевича и его жену Наталью Дмитриевну, см. письмо Г. В. Чичерина к Н. Д. Чичериной от 22 ноября/5 декабря 1904 г.: «…обращаюсь к Вам, так как Вы с самого начала отлично отнеслись к Кузмину и сумели оценить его выдающуюся натуру. Умоляю Вас теперь заняться им. Продолжавшаяся почти 1/4 столетия жизнь разрушилась. Он с детства жил вдвоем с матерью и теперь остается совершенно один. Он несомненно вполне беспомощен и растерян. Нельзя его так оставить без содействия. <…> Поймите положение! В этой квартире, где почти 1/4 столетия протекала вся его жизнь, он остается вдвоем с трупом матери!! Надо как можно скорее устроить его у каких-нибудь хороших знакомых, где он чувствовал бы себя тепло. <…> Он „менестрель на готовых хлебах“, он таким создан и таким должен быть. Я считаю возможным для себя уделять на него 100 руб. в месяц. <…> Главное сейчас — поддержать его в первое время катаклизма. Еще раз умоляю Вас заняться им!» (РНБ. Ф. 1030. № 16. Л. 5–5 об.).
До этой даты деньги ему были выплачены. См. письмо Г. В. Чичерина к Н. Д. Чичериной от 1/14 февраля 1907 г: «У меня значится, что в 1905 было передано Николе (Н. В. Чичерину. — Н.Б.) для Кузмина 1200 р. от 1/Х 905 до 1/IX 906; в 1906 было передано Николе для Кузмина 1200 р. от 1/Х 906 до 1/IX 907» (Там же. № 58. Л. 3). В дневнике есть записи, свидетельствующие, что и в дальнейшем Кузмин получал какие-то деньги от Н. В. Чичерина. Но были ли это регулярные выплаты от Г. В. или какие-то другие суммы, мы не знаем.
Cheron G. Op. cit. S. 72. Печ. с небольшими уточнениями по автографу (РНБ. Ф. 124. № 675).
См. об этом ниже, в письмах к Руслову от 2 и 8–9 декабря 1907 г.
Cheron G. Op. cit. S. 73.
Письмо от 6 декабря 1907 г. см.: РГБ. Ф. 386. Карт. 91. Ед. хр. 12. Л. 21.
Об источниках «Крыльев» см.: Харер Клаус. «Крылья» М. А. Кузмина как пример «прекрасной легкости» // Любовь и эротика в русской литературе XX века. Bern е.а., [1991]; об отражениях платоновских идей — Gillis Donald S. The Platonic Theme in Kuzmin’s «Wings» // Slavic and East European Jounal. 1978. Vol. 22. № 3.
См.: Тимофеев А. Г. Прогулки без Гуля? (К истории организации авторского вечера М. А. Кузмина в мае 1924 г.) // Михаил Кузмин и русская культура XX века. Л., 1990.
Шмаков Г. Блок и Кузмин // Блоковский сборник. Тарту, 1972. Вып. 2.
Блок Александр. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1963. Т. 8. С. 241.
См. о ней: Мок-Бикер Э. «Коломбина десятых годов…» СПб., 1993.
Помимо литературы, указанной в статье Р. Д. Тименчика о ней (Русские писатели 1800–1917: Биографический словарь. М., 1989. Т. 1. С. 299) см. беллетризованные мемуары Г. Иванова (Иванов Георгий. Цит. соч. С. 194 и далее) и воспоминания одного из ее многочисленных мужей («Не забыта и Паллада…»: Из воспоминаний графа Б. О. Берга / Публ. Р. Д. Тименчика // Русская мысль. Лит. приложение № 11 к № 3852 от 2 ноября 1990 г.).
Как кажется, довольно адекватно отношение Кузмина к типу Паллады представлено в романе «Плавающие путешествующие», где вмешательство Полины ведет к страшным последствиям, несколько сглаживаемым сюжетными поворотами, но от того не менее трагическим.
Фрагменты первой тетради дневника (по машинописной копии) опубликованы Ж. Шероном (Wiener slawistischer Almanach. Wien, 1986. Bd. 17), дневник 1921 г. по оригиналу — Н. А. Богомоловым и С. В. Шумихиным (Минувшее: Исторический альманах. Вып. 12–13. СПб.; М., 1993), дневник 1931 года — С. В. Шумихиным (Новое литературное обозрение. 1994. № 7). Полная публикация дневника готовится Н. А. Богомоловым и С. В. Шумихиным.
Большие фрагменты переписки использованы в биографии Кузмина (Богомолов Н. А., Малмстад Дж. Э. Михаил Кузмин: Искусство, жизнь, эпоха. М., 1995), извлечения из переписки опубликованы С. Чимишкян (Cahiers du Monde russe et soviétique. 1974. T. 15. № 1/2), целостная подборка итальянских писем Кузмина напечатана А. Г. Тимофеевым (Тимофеев А. Г. «Итальянское путешествие» Михаила Кузмина // Памятники культуры: Новые открытия. Ежегодник 1992. М., 1993).
Письма Кузмина хранятся в архиве В. Я. Брюсова в РГБ и подготовлены нами для публикации в издании материалов из архива Кузмина в издательстве Berkeley Slavic Specialties; письма Брюсова опубликованы Ж. Шероном (в не раз называвшейся нами работе) и А. Г. Тимофеевым (Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. С. 49–51).
См. публикацию в настоящем издании. Первоначально письма Нувеля лета 1907 г. были опубликованы Ж. Шероном (Wiener slawistischer Almanach. Wien 1987. Bd. 19).
Видимо, нелишне будет напомнить хотя бы одну запись из дневника, свидетельствующую о настроении Кузмина осенью 1907 г.: «Было бы много денег, я бы не горевал, сшил бы платья, пошел бы в балет, в театр, в „Вену“ (излюбленный петербургской богемой ресторан. — Н.Б.), что я знаю? взял бы тапетку (пассивный педераст. — Н.Б.), поехал бы кататься. Или лучше опять засесть за греков, никуда не ходить, писать, сидеть дома — и все приложится. Ах, если бы Наумов был другой!» (9 сентября).
РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 268 (там же хранятся остальные письма).
Речь идет о книжках Кузмина «Приключения Эме Лебефа» (СПб., 1907) и «Три пьесы» (СПб., 1907). В «Весах» обе эти книги рецензировал В. Я. Брюсов (1907. № 7), а первую — и сам Ликиардопуло (Столичное утро. 1907, 1 сентября; подп.: М. Л — о).
Комедия о Евдокии из Гелиополя, или Обращенная куртизанка // Цветник Ор: Кошница первая. СПб., 1907.
Объявление о книгах Кузмина было напечатано в шестом номере «Весов», что он специально отметил в дневнике: «Прислали „Весы“; бранят Чулкова, но и Иванова и Блока, объявляют мои книги».
Поляков С. А. (1874–1942) — переводчик, критик, меценат издательства «Скорпион» и журнала «Весы».
Речь идет о задуманном еще в 1906 г. отдельном издании «Александрийских песен» с рисунками Н. П. Феофилактова. См. в письме Феофилактова от начала октября 1906 г.: «Я пленен Вашими „Александрийскими песнями“ и скоро начну оканчивать к ним рисунки» (РНБ. Ф. 124. № 4488. Л. 2 об).
Четвертый номер «Золотого руна» появился только в начале лета (Кузмин в дневнике отметил его получение 26 июня). Запоздание, очевидно, было вызвано денежными затруднениями издателя Н. П. Рябушинского.
Эти слухи, по всей видимости, были вызваны скандальным разрывом фактически заведовавшего литературным отделом «Золотого руна» А. А. Курсинского с Рябушинским. Отношение последнего к своим сотрудникам характеризует фраза, произнесенная им в разговоре с Брюсовым: «Неужели я не могу отказать своей кухарке без того, чтобы в это дело не вмешались „Весы“?» (Письмо В. Я. Брюсова к Ф. Сологубу от 31 августа 1907 г. / Публ. В. Н. Орлова и И. Г. Ямпольского // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1973 год. Л., 1976. С. 110).
Сведения об этом, циркулировавшие весной 1907 г., зафиксированы в переписке заинтересованных лиц (см.: Лавров А. В. «Золотое руно» // Русская литература и журналистика начала XX века. 1905–1917. Буржуазно-либеральные и модернистские издания. М., 1984. С. 155). Однако радикальной перестройки журнала не состоялось.
См.: Эмпирик. Причины одной литературной метаморфозы // Золотое руно. 1907. № 4. С. 79–80. Ответ Брюсова см.: Р. «Золотому руну» // Весы. 1907. № 6. С. 75–76. Тастевен Генрих Эдмундович (1880–1915) — журналист, литературный критик, секретарь редакции «Золотого руна».
В начале 1907 г. Рябушинский отказался печатать в «Золотом руне» «Прерванную повесть» и пастораль «Два пастуха и нифма в хижине» (Дневник Кузмина, 12 января и 15 марта). Еще ранее не были приняты в «Золотое руно» «Крылья».
В письме Кузмина особенно взволновали именно эти слова. 2 июня он записал в дневнике: «Письма от Лемана, Ликиардопуло, Павлика (П. К. Маслова, которому адресован цикл „Любовь этого лета“. — Н.Б.). В Москве опять распри с „Руном“, собираясь выходить из которого приглашают и меня присоединиться. Что же, лишивши меня „Перевала“, хотят лишить и „Руна“»? См. также в письме к В. Ф. Нувелю от 15 июня: «„Скорпионы“, ожидая ругательной статьи против них, предлагают и мне участвовать в их демонстративном выходе из „Руна“. Думаю отмолчаться».
Бальмонт К. Жар-Птица: Свирель славянина. М., 1907.
См. в письме Кузмина к Брюсову от 17 июля: «Посылаю Вам „Ракеты“, новые 9 стихотворений, Ваше мнение о которых мне бы крайне важно было знать. Если Вы найдете их достаточно удачными и если в „Весах“ 1908 г. найдется место для моих стихов, то, может быть, это и могут быть „Ракеты“?» (РГБ. Ф. 386. Карт. 91. Ед. хр. 12. Л. 13–14 об). Ответ Брюсова нам не известен, однако «Ракеты» были напечатаны (Весы. 1908. № 2).
По всей вероятности, речь идет о рассказе «Кушетка тети Сони», отправленном 12 июня Брюсову (о судьбе этого рассказа см. в нашей преамбуле).
См. примеч. 5 к письму 1 (в файле — примечание № 402 — верст.). Ср. в письме Брюсова к Кузмину от 26 сентября 1907 г.: «…не думаете ли Вы об издании сборника Ваших стихов, ибо издание „Александрийских песен“ тормозится медленностью Ник<олая> Петр<овича Феофилактова>?» (Cheron G. Letters of V. Ja. Brjusov to M. A. Kuzmin // Wiener slawistischer Almanach. Wien, 1981. Bd. 7. S. 73).
Повесть «Картонный домик» была опубликована в альманахе «Белые ночи» без последних четырех глав, затерянных в типографии. Кузмин извещал об этом в письме в редакцию «Весов» (1907. № 6. С. 74). Г. И. Чулков, деятельно участвовавший в издании «Белых ночей», далеко не сразу вернул найденное окончание рукописи автору.
Речь идет о публикации: О. Л. Д’Ор. «Картонный домик» (Окончание) // Русь: Ил. приложение. 1907. № 227 (16 июля). С. 381–382. Под текстом стояла подпись «М. Кузмин», а после нее — «Сообщил О. Л. Д’Ор». О. Л. Д’Ор — псевдоним Осипа (Иосифа) Львовича Оршера (1878–1942). Сам Кузмин отозвался об этой публикации так: «В „Руси“ опять какая-то пошлость, даже не смешная, о „Картонном домике“» (Дневник, 18 июля).
Гржебин Зиновий Исаевич (1868–1929) — художник, издательский деятель, выпустивший указанные выше книги Кузмина.
Речь идет о первом отдельном издании повести «Крылья» (М., 1907). 26 сентября Брюсов сообщал Кузмину: «„Крылья“ — распроданы, по крайней мере, те экземпляры, что остались в Москве» (Cheron G. Op.cit. S. 73. Печ. с исправлением по рукописи: РНБ. Ф. 124. № 675).
«Прерванная повесть» — цикл стихотворений Кузмина, опубликованный вместе с «Картонным домиком» в альманахе «Белые ночи» и связанный с повестью сюжетными линиями и прототипической основой (см. ст. «Автобиографическое начало в раннем творчестве Кузмина»).
См.: Весы. 1907. № 7. С. 71–74. Рец. на «Цветник Ор» // Весы. 1907. № 6. С. 66–70.
Эта фраза была особо отмечена в дневниковой записи Кузмина от 21 июля: «Известия из „Весов“ и „Руна“, „Филлида“ (повесть „Тень Филлиды“. — Н.Б.) принята, из „Весов“ более личное и дружеское. Ликиардопуло осенью едет в Константинополь, и воспоминанье об этом незабвенном, очаровательном городе наполняет меня почти какою-то тоскою».
В оригинале письмо не датировано. Кузмин получил его, согласно дневнику, 9 августа: «Дома ждало письмо из „Весов“ о выходе из „Руна“ Брюсова, Мережковского и т. д.». Так как письма из Москвы обычно приходили в Окуловку, где Кузмин проводил лето, на второй день, то, по всей видимости, оно было написано 7 августа.
Письма Кузмина и к Кузмину, касающиеся проблем выхода из числа сотрудников «Золотого руна», сохранились не полностью. Однако последовательность и содержание переписки оказывается возможным восстановить. 1 августа Кузмин получает письмо от Ликиардопуло и пишет в дневнике: «От Ликиардопуло письмо, чреватое новостями: раскол с Петербургом, я — москвич, Брюсов будет хвалить „Эме“, Белый пощадит меня в „Белых ночах“, статью Гиппиус парализует послесловие редакции» (Речь идет об уже упоминавшейся рецензии Брюсова на «Приключение Эме Лебефа» и «Три пьесы», о редакционном [написанном Брюсовым] послесловии к статье З. Гиппиус [надписанной «Антон Крайний»] «Братская могила» [Весы. 1907. № 7. С. 55] и переменах в тексте рецензии Андрея Белого на альманах «Белые ночи», о чем Кузмин писал В. Ф. Нувелю еще 16 июля: «В корректурах, когда временно Брюсова не было в Москве, было: „К сожалению, он напечатал плохо отделанный, очевидно наспех написанный роман „Крылья““. После прибытия Валер<ия> Яковл<евича> это обратилось в скобки („Мне не нравятся его „Крылья“), поставленные, как объясняют, в оправдание перемены Белого сравнительно со статьей в „Перевале““). На следующий день Кузмин получает письмо от В. Ф. Нувеля, находившегося в Москве и беседовавшего с Брюсовым, Белым, Ликиардопуло, Поляковым, Эллисом, с последними сообщениями о распре московских и петербургских символистов (см. ниже, в публикации этой переписки). 5 августа до Кузмина доходит письмо Брюсова, о котором в дневнике записано: „Ответ от Брюсова, сдержанный, но крайне благоприятный. В дипломатии литературы большой важности“. В этом письме Брюсов говорил: „В июльском № „Весов“, который Вы получите на днях, Вы найдете краткую заметку, написанную мною о Ваших книгах. Я очень извиняюсь за беглость своих суждений, но моей целью было установить ту точку зрения, с которой, кажется мне, должно смотреть на Ваше творчество. Во всяком случае, при всех несовершенствах этого „опыта критики“, Вы увидите из него, как неизменно люблю я и чту Вашу поэзию <…> М. Ф. Ликиардопуло читал мне отрывки из некоторых Ваших писем к нему. Мне кажется, что Вы совершенно верно определяете и свое значение как писателя и свое место в ряду современных литературных школ. Вне всякого сомнения, Вы душою, психологически, принадлежите нам, к нашему поколению, к нашему отряду, к созидателям, а не разрушителям. Мы тоже разрушаем, — но оковы, мешающие нам свободно двигаться, и стены, закрывающие нам дороги. Но мы не имеем и не можем иметь ничего общего с теми „молодыми“, которым хочется сокрушать античные статуи за то, что это статуи, и поджечь дворцы за то, что это дворцы. Конечно, и в варварстве, как во всем в мире, есть своя прелесть, но я не колеблясь поставлю скорострельную пушку для защиты Эрмитажа от толпы революционеров, предводительствуемой Сергеем Городецким… Впрочем, утешение в том, что наши „молодые“ разрушители ничего разрушить в действительности не в силах и что Сергей Городецкий никакой толпой революционеров не предводительствует и предводительствовать не будет“ (Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1990 год. С. 49–50 / Публ. А. Г. Тимофеева). Хотя Брюсов прямо не требовал от Кузмина никаких практических шагов, в день получения этого письма тот отвечал: „В моих словах М. Ф. Ликиардопуло о безусловной преданности Вам, о готовности быть scientiae cadaver нужна поправка: это — не готовность, это — пламенная просьба, сокровеннейшее желание. Но кроме необходимости руководящих инструкций для внешних действий в этой области мне изредка нужны будут несколько дружеских слов, как связь с далекой и любимой „митрополией“ <так!>, как благословение Рима“» (РГБ. Ф. 386. Карт. 91. Ед. хр. 12. Л. 15–16 об.). Очевидно, именно на это письмо Кузмина и отвечает Ликиардопуло.
Суть этой истории в следующем: после опубликования статьи Андрея Белого «Против музыки» (Весы. 1907. № 3; подпись: Борис Бугаев), на нее последовал ответ Э. К. Метнера «Борис Бугаев против музыки» (Золотое руно. 1907. № 5; подпись: Вольфинг). Белый решил обратиться с письмом в редакцию «Золотого руна», однако условием напечатания письма Рябушинский поставил возвращение Белого в число сотрудников журнала, что заставило Белого написать открытое письмо в газету «Столичное утро» (5 августа; именно эту вырезку Ликиардопуло и посылал Кузмину, хотя при письмах она не сохранилась). О дальнейших перипетиях взаимоотношений см.: Лавров А. В. Цит. соч. С. 160–163; Русские советские писатели: Поэты. Библиографический указатель. М., 1979. Т. 3, ч. 1. С. 144.
Результатом этого письма и прочих переговоров штаба «Весов» с литераторами явилась публикация 21 и 22 августа в «Столичном утре» писем — сначала о выходе из числа сотрудников «Золотого руна» Мережковских и Брюсова, а на следующий день — Ю. Балтрушайтиса, Кузмина и Ликиардопуло. Однако, по всей вероятности, уже в августе Кузмин восстановил отношения с «Золотым руном». 22 августа он записал в дневнике: «Письмо от Рябушинскош, смешное до трогательности. Нувель ждет меня. Рябушинский пишет, что человек с черными глазами, духами, по всем направлениям не может делать некрасивых поступков, и вдруг бойкот и т. д.» В самом начале сентября Рябушинский был в Петербурге, встречался с Кузминым, заказал ему стихи, а его портрет — К. А. Сомову, что свидетельствовало о возобновлении отношений. Впрочем, это возвращение на некоторое время пытались замаскировать: в том самом «венециановском» номере «Золотого руна», где были напечатаны и заказанное Рябушинским стихотворение «В старые годы», и повесть «Тень Филлиды», следовало примечание от редакции: «Помещаемые в текущем № с разрешения г. Кузмина произведения были приняты до выхода автора из числа сотрудников» (Золотое руно. 1907. № 7/8/9. С. 160). Официальное возвращение Кузмина в «Руно» произошло в июле 1908 г., о чем см. в недатированном письме Г. Э. Тастевена, секретаря «Золотого руна», к Г. И. Чулкову: «Кузмин официально возобновляет сотрудничество. Он уже прислал цикл стихов с любезным письмом Николаю Павловичу, где заявляет, что его решение возобновить сотрудничество в „Руне“ неизменно» (РГБ. Ф. 371. Карт. 4. Ед. хр. 70. Л. 5).
См. в дневнике 19 августа: «Предложение „Скорпиона“ есть издание вместе „Картонного домика“, „Крыльев“, „Красавца Сержа“». Планировавшаяся повесть из современной жизни «Красавец Серж» написана Кузминым не была, о судьбе же предложения см. в письме Брюсова от 3 октября (текст письма Кузмина, на которое Брюсов отвечает, нам неизвестен): «Ваше соображение — что несправедливо лиц, имеющих „Крылья“ и желающих иметь „К<артонный> Домик“, заставлять покупать „Крылья“ вторично — очень важно и убедительно. Нам теперь кажется всего лучше просто переиздать „Крылья“. К набору мы приступим теперь же, а М.Ф. <Ликиардопуло> (который сегодня вернулся в Москву) напишет Вам о подробностях „условий“» (Cheron G. Op. cit. S. 73). В результате «Картонный домик» так и остался при жизни Кузмина не изданным в целостном виде.
Письма хранятся: ИМЛИ. Ф. 192. Оп. 1. Ед. хр. 19–20. Приносим глубокую благодарность Е. Ю. Литвин, чрезвычайно способствовавшей работе над подготовкой писем к печати.
Дягилев Сергей Павлович (1872–1929) — один из крупнейших деятелей русского искусства. Сколько мы можем судить, его отношения с Кузминым не были особенно дружескими, хотя существовала обоюдная приязнь, основанная, видимо, в первую очередь на гомосексуальных интересах обоих.
Имеется в виду повесть «Картонный домик». Подробнее об истории с ее последними главами см. письмо М. Ф. Ликиардопуло № 2, примеч. 5 (в файле — примечание № 413 — верст.); Литературное наследство. М., 1982. Т. 92, кн. 3. С. 286. Список, посланный Кузминым Руслову, сохранился (ИМЛИ. Ф. 192. Оп. 1. Ед. хр. 3). Именно по этому списку окончание повести было впервые напечатано: Кузмин Михаил. Проза. Berkeley, 1990. Т. VIII.
Здесь Кузмин не вполне искренен: помимо черновика, местонахождение которого нам неизвестно, сохранился наборный оригинал повести, вызволенный после настойчивых просьб Кузмина из типографии Г. И. Чулковым. По этому оригиналу повесть печатается: Кузмин М. Плавающие путешествующие: Роман, повести, рассказы (Изд. «Московский рабочий», в печати).
Воротников Антоний Павлович (1857–1937) — драматург, беллетрист, журналист. Был литературным и театральным рецензентом журнала «Золотое руно». Его переписка с Кузминым хранится в РГАЛИ. См. в дневнике Кузмина: «…приехал Воротников из Москвы. Толстый, une tante crachée, знает и Руслова, и его товарищей (Колю Фирсова, Лари), Судейкина, etc» (7 ноября 1907).
См. в дневнике: «Дягилев говорит, что Руслов некрасив, но мне часто нравятся рожи больше красавцев» (5 ноября 1907).
Основным романом Кузмина в это время были довольно платонические отношения с В. А. Наумовым, учившимся в юнкерском училище. Одновременно влюбленное настроение овладевало им в присутствии гимназистов, ставивших «Куранты любви» (см. далее в письмах, а также в статье «Кузмин осенью 1907 года»). Наумову посвящены многие стихотворения второй и вся третья часть сборника «Сети». К сожалению, о его жизни нам практически ничего не известно. Последний встречавшийся документ — письмо Кузмину с фронта от 14 апреля 1915 г. (ЦГАЛИ С.-Петербурга).
Гостиница «Метрополь» в Охотном ряду. Для Кузмина она была удобна не только своим европейским комфортом, но и тем, что в том же здании помещалось издательство «Скорпион» и редакция журнала «Весы», где Кузмин печатался. Поездка в Москву, о которой он неоднократно говорит в письмах, так и не состоялась.
Ранние историко-литературные опыты Руслова нам неизвестны, но незадолго до смерти он участвовал в книге: А. Блок. Неизданные стихи. История одного письма. Тифлис, 1927.
Имеется в виду герой повести О. Уайльда «Портрет Дориана Грея». Отношение Кузмина к Уайльду колебалось от заинтересованности (см. в письмах далее) до почти полного отвержения. См. запись в дневнике от 6 июня 1906 г.: «В. Иванов ставит этого сноба, лицемера, плохого писателя и малодушнейшего человека, запачкавшего то, за что был судим, рядом с Христом — это прямо ужасно».
Французская фраза — девиз ордена Подвязки. Он цитируется также в стихотворении Кузмина «Ангел благовествующий» (цикл «Плен»).
Речь идет об отношениях Кузмина с В. А. Наумовым (см. примеч. 2 к письму 2 [в файле — примечание № 430 — верст.]).
В отношения Кузмина с Наумовым были посвящены товарищ Наумова по юнкерскому училищу М. Л. Гофман (впоследствии поэт и литературовед), поэт Б. А. Леман (писавший под псевдонимом Б. Дикс), В. Ф. Нувель, претендовавший на взаимность Наумова, и Вяч. Иванов.
Имеется в виду Парахино близ ст. Окуловка Новгородской губ., где муж сестры Кузмина П. С. Мошков был управляющим на фабрике. В Парахине Кузмин часто жил, в том числе и зимой.
Опубликована — Весы. 1908. № 1.
Повесть Кузмина «Приключения Эме Лебефа». Имеющееся здесь в виду «путешествие XVII в.» — повесть «Путешествие сера Джона Фирфакса по Турции и другим примечательным странам», завершенная значительно позже (первая публикация — Аполлон. 1910. № 5).
О посвящении см. письмо Кузмина к Брюсову от 17 июля 1907 г.: «Я осенью или зимою хотел бы написать „Путешествие“ в стиле рассказов баснословных и adventureux, род, но другой, „Эме Лебефа“. Не позволите ли Вы мне думать при писании его, что я могу его Вам посвятить? Это была бы лучшая шпора и лучшая узда мне, и было бы, хотя неполное, бедное и слабое, выражение моей безусловной преданности к Вам» (РГБ. Ф. 386. Карт. 91. Ед. хр. 12. Л. 13). Однако 12 ноября 1908 г. Кузмин сообщил ему: «Вы согласились, так любезно, на принятие от меня посвящения одного из моих произведений, но так как предполагаемое тогда „Путешествие“ сильно затормозилось и „Подвиги Александра“ будут готовы несомненно раньше, то не согласитесь ли Вы позволить мне посвятить и эту вещь Вам как явному учителю?» (Там же. Ед. хр. 13. Л. 7). В итоге Брюсову были посвящены «Подвиги великого Александра» (Весы. 1909. № 1), а «Путешествие… Фирфакса» — С. Ауслендеру.
Названные циклы опубликованы: «Ракеты» — Весы. 1908. № 2 (как и планировалось); два других в целостном виде — в книге «Сети» (М., 1908).
Второй альманах «Цветник Ор» в свет не вышел, и «Комедия о Мартиньяне» (без второй части заглавия) была впервые опубликована в книге Кузмина «Комедии» (СПб., 1908).
Слова, заключенные в кавычки, представляют собою общие места раннего русского символизма и его эпигонов в девятисотые годы. Ср. в дневнике Кузмина 20 июля 1907 г.: «Хотелось и в авторах и в себе иметь только легкое, любовное, блестящее, холодноватое, несколько ироническое, без au delà, без порывов вдаль, без углубленности».
О сложном отношении Кузмина к Вагнеру см. подробную статью Г. Г. Шмакова «Михаил Кузмин и Рихард Вагнер» (Studies in the Life and Works of Mixail Kuxmin / Ed. by John E. Malmstad. Wien, 1989 / Wiener slawistischer Alraanach. Sonderband 24).
Ср. начало стихотворения Кузмина: «Ведь это из Гейне что-то, А Гейне я не люблю» (сб. «Нездешние вечера»). Возможно, упоминание имени Гейне в данном письме можно возвести к конкретному эпизоду. 19 августа 1907 г. Кузмин записал в дневнике: «Читаю пасквили и инвективы Гейне, называемые его „критическими статьями“; чем это лучше Белого и Гиппиус? Он очень закрыт для меня, даже как поэт». Сравнение с Белым и Гиппиус вызвано их резко критическими суждениями о прозе Кузмина.
Раннее мнение Кузмина об Ибсене см. в письме к Г. В. Чичерину от 21 мая 1893 г.: «Сначала он мне казался тяжеловатым, но теперь я в восторге. Отчасти он мне напоминает Вагнера, что-то сильное, мрачное, до крайности нервное и экзальтированное. Но иногда он все-таки сер и тяжел» (РНБ. Ф. 1030. № 19).
Отметим, что в тридцатые годы Кузмин переводил байроновского «Дон-Жуана» для издательства «Academia». См.: Гаспаров М. Л. Неизвестные русские переводы байроновского «Дон-Жуана» // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1988. Т. 47. № 4.
В дневнике Кузмина ничего не говорится об этом посещении Дягилева (запись о вечере у него относится лишь к 8 ноября), так что вполне возможно, что сведения, сообщаемые Руслову, вымышленны.
См. запись в дневнике от 20 ноября 1907 г.: «Письмо из Москвы от Руслова и еще 3-х господ из ресторана, написанное на прейскуранте».
«Литургия Мне» — мистерия Ф. Сологуба (М., 1907).
Речь идет о пьесе А. М. Ремизова «Бесовское действо» в театре В. Ф. Коммиссаржевской (режиссер Ф. Ф. Коммиссаржевский, художник М. В. Добужинский, премьера 4 декабря 1907 г.). О постановке см. специальную статью: Дубнова М. Я. А. М. Ремизов в Драматическом театре В. Ф. Комиссаржевской // Памятники культуры: Новые открытия: Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник 1992. М., 1993. Ср. запись в дневнике Кузмина: «Ездил в театр; даже без костюмов „действо“ жутко».
Имеется в виду постановка вокально-музыкального цикла Кузмина «Куранты любви» силами компании гимназистов, с которыми Кузмин близко сошелся осенью 1907 г. (подробнее см. в статье «Кузмин осенью 1907 года»).
Из списка писем Кузмина 1907–1910 гт. следует, что этого художника-гимназиста звали Всеволодом Александровичем и жил он по адресу: Университет, кв. Трофименко (ИРЛИ. Ф. 172. Ед. хр. 321).
См. запись в дневнике от 26 ноября: «Бенуа сказал, что эскизы Дмитриева ему не понравились, но что Локкенберг их поправит. Это еще что за контроль?»
См. запись в дневнике 30 ноября: «Накупил билетов на Duncan и старинный театр». Старинный театр — предприятие Н. В. Дризена и Н. Н. Евреинова, возникшее в декабре 1907 г. (см.: Рудницкий К. Л. Русское режиссерское искусство 1908–1917. М., 1990. С. 19–24: Дризен Н. В. Старинный театр (Воспоминания) // Столица и усадьба. 1916. № 71). Пьеса Ремизова — «Бесовское действо» (см. письмо 4, примеч. 3). См. о ней в дневнике за 4 декабря: «Свистали и хлопали, вызывали больше Добужинского, мне скорее не понравилось; есть какая-то немощь, а в постановке аккуратность Билибина». Первый спектакль А. Дункан в ее гастроли состоялся 5 декабря, однако Кузмин на нем не был. См. в дневнике: «Билет на Дёнкан отдал деве», т е. одной из учениц художественной школы Е. Н. Званцевой.
Фокин Михаил Михайлович (1880–1942) — танцовщик и знаменитый балетмейстер. См. запись в дневнике за 1 декабря: «У Фокина были Павлова, Рутковская, разные господа. Молодой балетчик читал реферат дифирамбический Фокину…».
Павлова Анна Павловна (Матвеевна, 1881–1931) — знаменитая русская балерина.
См. запись в дневнике, приведенную выше, на с. 112 (в файле — статья «Кузмин осенью 1907 года» со слов: «…30 ноября следует запись в дневнике…» — прим. верст.).
Рассказ Кузмина (Весы. 1907. № 10).
Имеются в виду отдельные издания повестей «Приключения Эме Лебефа» (СПб., 1907) и «Крылья» (М., 1907).
См. примеч. 5 к письму 5 (в файле — примечание № 460 — верст.).
См. в дневнике 6 декабря: «Заезжала Волохова с m-me Блок звать меня к Озаровской, где будет Дункан, петь „Куранты“ в греческом костюме. Черт знает что за ерунда». Однако 8 декабря он записывает: «Вечер у Озаровских сегодня, но я не поеду…» Впрочем, далеко не все события дня Кузмин записывал в дневник.
С К. А. Сомовым Кузмин был не только знаком, по крайней мере, с осени 1905 г., но у них осенью 1906 г. был даже кратковременный роман. В 1916 г. Кузмин написал о Сомове превосходную проницательную статью.
«Розовый дом с голубыми воротами» — первая строка стихотворения Кузмина «Мечты о Москве», входящего в цикл «Прерванная повесть». Это стихотворение навеяно рассказами С. Ю. Судейкина о его жизни в Москве, тогда как действие самого цикла происходит в Петербурге.
«Комедия о Евдокии из Гелиополя, или: Обращенная куртизанка» — Цветник Ор: Кошница первая. СПб., 1907; «Комедия об Алексее человеке Божьем, или: Потерянный и обращенный сын». — Перевал. 1907. № 11.
Рассказ «Кушетка тети Сони» (см. примеч. 5 к письму 5 [в файле — примечание № 460 — верст.]).
Ворт — лицо, нам неизвестное. Сергей Павлович — имя и отчество одного из героев рассказа, Павиликина, совпадающее с именем и отчеством Дягилева.
Повести «Картонный домик» и «Приключения Эме Лебефа».
Цикл «Куранты любви» был действительно напечатан в «Весах», хотя и много позже (1909. № 12; отдельные издания с нотами — М., 1910; М., 1911). Цикл написан осенью 1906 г.
Речь идет о первой публикации произведений Кузмина в «Зеленом сборнике стихов и прозы» (СПб., 1905), куда вошли цикл стихов «XIII сонетов» и оперное либретто «История рыцаря д’Алессио».
Несмотря на полушутливый тон, Кузмин выражает свое подлинное убеждение начала века, с особенной яркостью выявившееся в дневниковых записях осени 1905 г., когда он завоевал довольно прочную репутацию «черносотенца».
Произведения Н. С. Лескова были на протяжении всей жизни любимейшим чтением Кузмина. «Рассказал однажды, как любит читать Лескова: „Прочту всего — начинаю сначала, и так из года в год“» (Басалаев И. М. Записки для себя // Искусство Ленинграда. 1991. № 3. С. 105).
В письме к Г. В. Чичерину от 18 февраля 1892 г. Кузмин писал: «Я недавно разговорился с мамой о старине и нашел, что Th. Gautier — мой родственник, конечно, пустяки, но все-таки приятно» (РНБ. Ф. 1030. № 17).
См. в дневнике: «Как в эпоху Шекспировских сон<етов>, Алекс<андрийских> песен я полон был европеизма и модернизма, почему-то соединявшегося у меня с d’Annunzio, к которому я и теперь не охладел, м<ожет> б<ыть>, из чувства благодарности» (21 июня 1925 г.).
Чтение сказок «Тысячи и одной ночи» регулярно упоминается на страницах дневника 1907 г. Три газеллы в книге «Осенние озера» представляют собою вольное переложение стихов из этих сказок.
Произведения Ан. Франса и А. де Ренье Кузмин переводил и редактировал переводы других авторов. См. о первом в письме к Г. В. Чичерину от 28 июня 1901 г.: «Я его очень люблю; конечно — это последователь и подражатель Флобера, но т. к. Флобер касался далеко не всех миров, и те, которых касался, далеко не вполне исчерпывал, то An. France от подражательности не так уж много проигрывает; притом он несомненно утонченнее и ученее Флобера, а его слог в последних вещах достигает таких виртуозных высот, что я даже не могу представить возможности соперничества» (РНБ. Ф. 1030. № 21). В одном из более поздних ответов на анкету он говорил о писателях, оказавших на него особое влияние: «Старые французские романисты, Франс и Лесков» (РГАЛИ. Ф. 1068. Оп. 1. Ед. хр. 84).
Поль Ладмиро (1877–1944) и Эрнест Шоссон (1855–1899) — французские композиторы. О первом из них, гораздо менее известном, см. в дневнике 25 сентября 1907 г.: «У Медема были современники, игравшие скучного Duparc’a и милого Ladmiraut».
Об Апулее Кузмин написал стихотворение (В мире искусств. 1907. № 13/14), а в 1929 г. перевел его «Метаморфозы». Этот перевод считается классическим и перепечатывается до наших дней.
Николай Петрович Феофилактов (1878–1941) — один из ведущих художников журнала «Весы», энтузиаст «Александрийских песен» (посвященных ему), автор обложки к книге «Сети» и иллюстратор (вместе с С. Ю. Судейкиным) книги Кузмина «Куранты любви» (М., 1910). См. выше о проекте издания «Александрийских песен» с иллюстрациями Феофилактова.
В то время Кузмин жил на Таврической, 25, в квартире художницы Е. Н. Званцевой, где размещалась и ее художественная школа. Вяч. Иванов действительно жил на своей «башне» по той же самой лестнице.
Имеются в виду посещения В. А. Наумова, лежавшего в то время в госпитале.
При тщательном просмотре сочинений Иоанна Златоуста этих слов обнаружить не удалось.
См. выше, в статьях «Кузмин осенью 1907 года» и «Автобиографическое начало в раннем творчестве Кузмина».
См. в дневнике от 24 декабря: «Встретил m-me Бенуа, звавшую на елку, но отказался. Там, оказалось, Нувель напропалую сплетничал обо мне и моем отшельничестве».
В декабре 1907-го и начале 1908 г. была написана большая часть стихов из циклов «Мудрая встреча», «Вожатый» и «Струи», музыка к «Мудрой встрече». О какой повести идет речь — не вполне ясно; возможно, о планировавшейся, но так и не написанной повести из жизни мадам Гюйон.
См.: 2-е Кор., 7, 15; Фил., 2, 12. Этими словами Кузмин начал рецензию на «Cor ardens» Вяч. Иванова.
Записи о мушках в дневнике относятся к лету 1906 г.: «Сомов хочет нарисовать мне чертика для мушки под мышкой» (16 июня); «Приехал Сомов, привез мушки и чертики <…> Налепили мне к глазу сердце, на щеку полумесяц и звезду, за ухо небольшой фаллос, но, выйдя на улицу, я снял со щеки…» (21 июня).
См. в дневнике 28 января 1908 г.: «…пришел Белый, долго сидел, духи отдал ему для передачи». 30 января Белый сообщал Кузмину из Москвы: «Многоуважаемый, дорогой Михаил Алексеевич! Поручение Ваше исполнил. Почему-то хочется мне отсюда еще раз Вас поблагодарить за „Мудрую встречу“ и за музыку. Музыку помню. Вы были так любезны, что обещали мне прислать слова и мелодию» (РНБ. Ф. 124. № 387; опубликовано: Malmstad John Е. Mixail Kuzmin: A Chronicle of his Life and Times // Кузмин М. Собрание стихов. München, 1977. Т. III. C. 129, с неточным комментарием). Письма Кузмина к Белому — РГБ. Ф. 25. Карт. 18. Ед. хр.8 (подготовлены нами к печати).
К письму приложены стихотворения из цикла «Мудрая встреча»: 1. «Стекла стынут от холода…»; 2. «О, плакальщики дней минувших…»; 3. «Окна плотно занавешены…».
См. запись в дневнике: «Наверху <у Вяч. Иванова. — Н.Б.> у меня нашли вид Аббата и Шарлатана, пел, новые стихи посвятил Вяч. Иван.» (14 декабря 1907 г.). В беловом автографе цикла посвящение выглядит так: «Посвящается навсегда дорогому Вячеславу Ивановичу Иванову» (ИРЛИ. Ф. 527. Оп. 2. Ед. хр. 16).
Книга Кузмина «Приключения Эме Лебефа» (СПб., 1907) была издана с обложкой и виньетками работы К. А. Сомова. В 1907 г. художник работал над иллюстрациями к немецкому изданию прославленной «Книги маркизы».
По заказу издателя журнала «Золотое руно» Николая Павловича Рябушинского Сомов писал ряд портретов современных писателей. 2 сентября 1907 г. Кузмин упомянул в дневнике о визите Рябушинского: «…Заказал мой портрет Сомову». Этот портрет был написан, однако, только в 1909 г. (два варианта хранятся в Гос. Третьяковской галерее). Кузмин сомневается в желании Рябушинского оплачивать работу Сомова, так как отношения писателя с «Золотым руном» строились не без осложнений, связанных с тем, что он хотел печататься в двух враждующих журналах (подробнее см. в примечаниях к письмам М. Ф. Ликиардопуло).
<Далее переписаны стихотворения: 4. «Моя душа в любви не кается…»; 5. «Я вспомню нежные песни…» 6. «О, милые други, дорогие костыли…»; 7. «Как отрадно, сбросив трепет…»; «Легче весеннего дуновения…»>
Стихотворение «Двойная тень дней прошлых и грядущих…».
Печатается впервые.
Михаил Кузмин и русская культура XX века. Л., 1990. С. 154.
См.: Cheron G. Letters of V. F. Nuvel’ to M. A. Kuzmin: Summer 1907 // Wiener slawistischer Almanach. Wien, 1987. Bd.19; Блок в неизданной переписке и дневниках современников (1898–1921) / Вступ. ст. Н. В. Котрелева и З. Г. Минц, публ. Н. В. Котрелева и Р. Д. Тименчика // Литературное наследство. М., 1982. Т. 92, кн. 3. С. 288–289, 291, 293. См. также предисловие к публикации А. Г. Тимофеева (Новое литературное обозрение. 1993. № 3. С. 121).
Наиболее подробно рассказано о Нувеле в мемуарах А. Н. Бенуа, знакомого с Нувелем еще с гимназических дней. См.: Бенуа Александр. Мои воспоминания. Изд. 2-е., доп. М., 1990. Кн. первая, вторая, третья. С. 486–491; То же. Кн. четвертая, пятая. С. 222–225.
Валентин Серов в воспоминаниях, дневниках и переписке современников. Л., 1971. Т. 1. С. 373.
Добужинский М. В. Воспоминания. М., 1987. С. 203.
Наиболее серьезное свидетельство подобного рода — письма З. Н. Гиппиус к Нувелю (РГАЛИ. Ф. 781. Оп. 1. Ед. хр. 5). К сожалению, ответные письма Нувеля нам не известны.
Помимо отмеченного комментаторами различных книг участия в работе над монографией А. Гаскелла «Дягилев. Его художественная и частная жизнь» (L., 1935), Нувель оставил написанные по-французски воспоминания о Дягилеве, известные составителям двухтомника дягилевских материалов, но использованные ими лишь частично из-за чрезмерно большого объема (РГАЛИ. Ф. 2712. Оп.1. Ед. хр. 104., 308 л.).
Бенуа Александр. Цит. соч. Кн. четвертая, пятая. С. 477.
Письмо датируется по очевидной связи с письмом 2.
Каратыгин Вячеслав Гаврилович (1875–1925) — музыкальный критик и композитор, один из основателей кружка «Вечера современной музыки», родственно был связан с семьей Верховских, близких знакомых Кузмина.
Речь идет об очередной «среде» у В. И. Иванова (1866–1949), которая должна была состояться 15 февраля. Кузмин обычно воспринимается как завсегдатай «сред», однако на первых порах это было далеко не так. 14 января 1906 г., когда его впервые должны были вести к Иванову, он записал в дневнике: «Чудная погода с утра была для меня отравлена мыслью идти к Ивановым» (Опубл. К. Н. Суворовой // Литературное наследство. М., 1981. Т. 92, кн. 2. С. 151). Регулярным посетителем вечеров у Иванова он становится лишь с апреля. Подробнее о «средах» см. в очерке Н. А. Бердяева «Ивановские среды» (Русская литература XX века / Под ред. С. А. Венгерова. М., 1916. Т. III).
Кузмин, насколько мы можем проследить, всегда испытывал острую нужду в деньгах, но особенно усилилась она после смерти матери в 1904 г. Ста рублей в месяц, которые давал ему Г. В. Чичерин, постоянно не хватало, и просьбы о займах, регулярно встречающиеся в письмах, следуют в отношениях не только с Нувелем, но и со многими другими людьми. Ситуация, описанная в данном письме, по всей видимости, вырисовалась 16 февраля, когда Кузмин записал в дневнике: «У меня есть план на Нувеля, но осуществим ли он?» Можно предположить, что речь идет именно о той ситуации, которая отразилась в письме. Очевидно, о том же идет речь в записи от 23 февраля: «После обеда заехал Нувель, известия не особенно утешительные, не знаю, как и быть, было что-то XVIII в. в нашем разговоре, в ясной заре, в моем положении и в моих авантюрах». Состояние Кузмина в эти дни отражено также в записи от 27 февраля, на следующий день после письма: «Сегодня в первый раз, все собой заслоняя, определенная и желанная своей исходностъю, у меня явилась мысль о смерти, о самоубийстве. Сидя на окне и смотря на ярко освещенные дали за церковью М<алой> Охты, я думал, как стащу у Пр<окопия> Степановича> револьвер, напишу всем письма и застрелюсь. <…> Будет панихида, кто-нибудь из „современников“, похороны весной. <…> Проехал к Н<иколаю> В<асильевичу> попросить денег, но он не дал; от Нувеля ответа нет ни на одно, ни на другое. Что делать?» (В записи упоминаются: П. С. Мошков, второй муж сестры Кузмина Варвары Алексеевны, в первом браке Ауслендер; с ними Кузмин жил в то время на одной квартире; — а также Н. В. Чичерин, брат Г. В. Чичерина. «Современниками» Кузмин называл членов общества «Вечера современной музыки»).
Соколов Сергей Алексеевич (псевд. Сергей Кречетов, 1879–1936) — поэт, владелец издательства «Гриф», издатель журнала «Перевал». В это время был секретарем журнала «Золотое руно».
С К. А. Сомовым Кузмин познакомился еще в 1905 г., однако особенно сильное впечатление на него произвела встреча 18 апреля, так описанная в дневнике: «Были у Ивановых; Сомов писал его портрет, редко человек производит такое очаровательное впечатление, как Сомов, все его жесты, слова, вещи так гармонируют, так тонки, так милы, что самый звук „Сомов“ есть что-то нарицательное». Близкая дружба Кузмина с Сомовым была закреплена любовной близостью (хотя и недолгой) осенью 1906 г. Творчеству Сомова посвящена специальная статья Кузмина (см.: Константин Андреевич Сомов: Мир художника. М., 1979. С.470–473; там же — некоторые письма Сомова к Кузмину. В полном объеме переписка Сомова с Кузминым приготовлена нами к печати). О встрече, предложенной Нувелем, см. письмо 9, примеч. 3 (в файле — примечание № 514 — верст.).
Подробнее см. в примеч. 1 к письму 9 (в файле — примечание № 512 — верст.).
Речь идет об отъезде знакомого Кузмина по старообрядческой среде Александра Михайловича Броскина. Реальных данных о нем мы не имеем, однако почти полное совпадение известных из дневника сведений с текстом романа «Нежный Иосиф», где один из персонажей назван Сашей Броскиным, позволяет думать, что описанная в романе его биография имеет немало сходства с действительной: «Москвич, веселым и расторопным мальчиком поступил он к купцу Жолтикову, торговавшему древними иконами и всяческой другой стариной. Вдовый хозяин, женившийся второй раз, седым уже, на молодой женщине, брал в свои дальние поездки за стариной пригожего Сашу, и вскоре тот сделался почти главным помощником, не считая косого Зыкова, старшего приказчика <…> Даже когда старик Жолтиков умер и молодая вдова вышла за Зыкова, Броскин продолжал служить у них по старой памяти, пока дело, поднятое родственниками покойного, не заставило его оставить темную лавку с древностями. Молодая Зыкова оправдалась в отравлении мужа и мирно заторговала с новым супругом, но Саша, бывший главным свидетелем на суде, был уволен. Он тотчас женился на Марье Ильиничне (в действительности ее звали Александрой Ильиничной. — Н.Б.), отдававшей комнаты не строгим девицам и состоявшей их руководительницею, переехал в это тихое пристанище, продолжая, уже на свой страх, торговлю вразнос иконами по знакомым». 20 апреля 1906 г. Броскин, в которого Кузмин был влюблен, уехал с женою в провинцию, куда вместе с ним предполагал отправиться и Кузмин, однако в последний момент сдал билет. Письмо от Броскина с приглашением приехать к ним сохранилось: «Много уважаемый Михаил Алексеевич по получении нашего письма просим вас приезжайте пожалуста к нам в Гости поскорее будем ждать с нитерпением, а новой дорогой нам не понравилось я вам советую ехать через Рыбинск. Устроились мы очень хорошо и будем вас ждать с нетерпением у нас очень весело. Известный вам Александр Броский» (РГАЛИ. Ф. 232. Оп.1. Ед. хр.128. Особенности орфографии и пунктуации подлинника сохранены).
См. в дневниковой записи Кузмина от 21 апреля: «В согласии читать свой дневник есть какое-то бесстыдство». Однако чтения дневника продолжались на протяжении многих лет, а в начале двадцатых годов Кузмин даже предпринял попытку напечатать его.
Встреча действительно состоялась в понедельник 24 апреля. См. ее описание в дневнике: «Поехал к Нувель в 10-м часу. Они сидели у открытого окна и поджидали меня. Вальт<ер> Фед<орович> читал свой дневник, очень интересно, по-моему. Вообще, было очень, очень славно. И я прочел Сомову дневник, он говорил, что он — ahuri, что это бьет по голове, говорил, что, кроме интереса скандала, некоторым он мог бы быть толчком, и даже < исправлением? >; намечал Иванова и Бенуа. Кажется, и действительно ему понравилось, хотя я менее всего думал, пиша дневник, о том, чтобы это нравилось кому-нибудь. Возвращался на свете, и с другой стороны полная луна в широком желтом сияньи и беловатое небо отражалось в каналах; так тепло, так пахнет распускающимися листьями, а Саши нет и деньги тощают. Из дневника Нувеля я узнал и касающееся меня кое-что неизвестное. Да, Сомов нашел, что впечатление дневника бодрящее, что чувствуется любовь к жизни, к телу, к плоти, никакого нытья».
См. в цитированной уже записи от 24 апреля: «Hafiz-Schenken предполагается в субботу, гостей 8 чел., но, к сожалению, с дамами и без Schenken».
Описание среды 26 апреля см. в дневниковой записи Кузмина, процитированной выше, на с. 70 (в файле — глава «Петербургские гафизиты», со слов: «…Во время „среды“ в ночь с 25 на 26 апреля…» — прим. верст.).
Описание первой «вечери Гафиза» также см. выше, на с. 71 (в файле — глава «Петербургские гафизиты», со слов: «…Первое собрание действительно состоялось во вторник 2 мая 1906 года…» — прим. верст.).
См. в дневнике за 11 мая: «Утром получил известие от Нувель, что он меня ждет сегодня вечером; мне казалось, что он мне ничего не говорил в понедельник. <…> Нувель не было дома, я стал просматривать „Mercure musical“. Там интересно о старой итальянской музыке. Чтение дневника вызвало у В<альтера> Ф<едоровича> замечание, что я пишу менее ярко, чем покуда я не читал, но мне кажется, что это неправда, что такое впечатление оттого, что многое читалось вместе, а не кусочками. Я даже не знаю, почему меня это задело, я редко бывал в таком разложенном состоянии, как теперь. Был Сомов и Бакст; много спорили о Hafiz’e вчера; говорят, было скучно. Бакст все-таки предлагает некоторую ритуальность и символичность».
См. в дневнике Кузмина от 11 мая: «От Диотимы <Л. Д. Зиновьевой-Аннибал. — Н.Б.> отказ Гафиза». Очевидно, речь идет об отмене собрания, планировавшегося на понедельник 15 мая.
Речь идет об отъезде Кузмина вместе с семьей сестры В. А. Мошковой на лето в Васильсурск. Отъезд семьи состоялся действительно 17 мая, но Кузмин, как и предполагал, в тот день не уехал.
Верховский Юрий Никандрович (1878–1956) — поэт и литературовед, близкий друг Кузмина, особенно в эти годы. Письмо, о котором идет здесь речь, нам не известно. Кузмин был у Верховских 12 и 13 мая.
Речь идет о публикации стихотворений из цикла «Александрийские песни» (Весы. 1906. № 7). См. в дневнике 11 мая: «Из „Весов“ просьба прислать музыку одного романса для помещения фототипией. Если это все, что выйдет из наших планов, то это очень печально. Если же помимо, то лестно и шикарно». План этот осуществлен не был.
О планах Феофилактова см. в дневнике Кузмина от 23 февраля 1906 г.: «Да, Нувель говорил, что молодые московские художники: Феофилактов, Кузнецов, Милиоти, Сапунов, пришли в дикий восторг от моей музыки и Феофил<актов> находит возможным уговорить Полякова <владельца издательства „Скорпион“. — Н.Б.> издать ноты с его, Феофил<актова>, виньетками».
О М. Ф. Ликиардопуло см. в публикации его писем к Кузмину. Имеющееся здесь в виду письмо его к Кузмину нам не известно.
О событиях, последовавших в результате этого письма, см. запись Кузмина в дневнике 15 мая: «…я не зашел; от Нувель записка, что он с Сомовым будут у меня сегодня, я был ужасно осчастливлен этим <…> Приехали Сомов и Нувель, об „Весах“ советуют отказать <…> Сомов опять пел „Consolati“, эта ария положительно мне кажется роковою, чем-то пророческим. Читали 2 сказки из „1001 ночи“, досидели до света». 16 мая Кузмин, Сомов и Нувель вместе были у выздоровевшего Вяч. Иванова.
К.А. — Сомов. Содержание письма, как и ответа Нувеля на него (см. письмо 14), по всей видимости, связано с вечером у Ивановых 16 мая, о котором Кузмин записал: «Сережа в восторге, получив ответ из „Руна“, куда посылал своего „Колдуна“. Это, конечно, отлично, что первый шаг именно здесь. Нувель предложил и ему идти навестить Вяч<еслава> Ив<ановича>. Там уже был Сомов. Диотима сейчас же попросила Сережу сходить за хлебом; было очень уютно и почему-то весело <…> Сережа читал свой рассказ и стихи. Нашли, что он моей школы и что это симптом моей старости. Много разговоров вызвал рассказ Лид<ии> Дм<итриевны> „33 урода“, полнейшего романтизма и написанный по-дамски <…> Сомов стал пьянеть, но был еще мил, перешли на французский, потом на итальянский, потом на английский. <Ал. Н.> Чеботаревскую носили на руках и клали на колени. Под флейты я с Нувелем плясали, потом я один, все целовались. Мне стало вдруг скучно, что я никого здесь не люблю (так особенно не влюблен), и, главное, меня никто не любит, и что я какой-то лишний соглядатай. Я вышел в комнату с зеркалом и прислонился к стене с флейтой в руках, в красной бархатной рубашке <…> Сомов свободен, помимо Гафиза, только на будущей неделе».
Сережа — Сергей Абрамович Ауслендер (1886 или 1888–1943), племянник Кузмина, известный впоследствии писатель, только начинавший свою литературную деятельность.
Получение письма отмечено в дневнике: «Нувель пишет на мое 2 предложение пригласить Каратыгина, что если я стою за combinaison à trois, лучше уж позвать Гришу; какие глупости!» Встреча Кузмина с Нувелем и Сомовым действительно состоялась в пятницу 19 мая и так описана в дневнике: «Нувель пришел совершенно неожиданно с Сомовым. Я был тем более рад, что это было нежданно. Время провели по как будто установившейся программе, мне было очень приятно, но я боюсь, что именно однообразие времяпрепровождения у меня наскучит моим гостям. Сомов привез мне несколько мемуаров XVIII в., я думаю прикупить для топографии Бедекер по Парижу и книжку о том ремесле, которое я дам герою <Речь идет о замысле повести „Приключения Эме Лебефа“. — Н.Б.>. Я могу летом писать. Но я люблю так сидеть и divaguer, и говорить все, что думаешь, без стеснения, и слушать беседы о любви, еще более интимные, чем на Гафизе. Только бы я не надоел моим друзьям».
Гриша — Григорий Васильевич Муравьев, любовник Кузмина в 1905–1906 гг., молодой человек из простой среды (по кажущемуся вероятным предположению М. В. Толмачева, он послужил прототипом банщика Федора в повести «Крылья»).
Нурок Альфред Павлович (1860–1919) — музыкант-любитель, член «Мира искусства» и «Вечеров современной музыки». Довольно долгий перерыв в переписке связан с тем, что с 5 июня Кузмин жил в одной квартире с Нувелем. Получение данного письма отмечено в дневнике Кузмина 6 июля.
См. в дневнике Кузмина за это число: «Приехал Нувель с письмом от Сомова, что он нас целует, уже соскучился, если в субботу будет эскапада, пусть выпишем его. Думаем, не поехать ли в Сестрорецк; в пятницу на „Роберта Дьявола“. Вячеслав ничего не пишет. Не застав Ивановых, зашли в большой Таврический, смотрели на играющих в теннис <…> В<альтер> Ф<едорович> поехал к себе, я домой. Напился чаю, переоделся и отправился в Тавр<ический>. Павлик пришел один, скучноватый; приехал Нувель, все искал, кого пригласить в Сестрорецк, но встретив старую любовь, vivandier’a, которого он имел года 2 тому, удалился с ним aux pays chauds».
Речь идет о поездке Кузмина и Нувеля в компании двух молодых людей в загородный ресторан, состоявшейся 3 июля: «Поехали на 2-х извозчиках. На пароходе под дождем сговаривались, как написать апокрифическую страницу дневника, чтобы заинтриговать Ивановых. Нувель хотел сесть на верхние балконы, где он когда-то был счастлив с Колей Зиновьевым, но там было ветрено; внутри устройство, как, вероятно, было в загородных ресторанах 60-х годов, каморки, зальца, кухня, шкапы. Народу не было. Сомову, кажется, нравилось. Ели, пили и Шабли, и глинтвейн, и кофе без цикория. Поехали все вчетвером на одном извозчике под капотом и все целовались, будто в палатке Гафиза. Сомов даже сам целовал Павлика, говорил, что им нужно ближе познакомиться и он будет давать ему косметические советы. Нашел, что его fort — это нос, очень Пьерро et bien taille, что приметные на ощупь щеки, и что губы, так раскритикованные Нувель, умеют отлично целовать. Нашел, что я как целовальщик pas fameux, но я поцеловал его несколько лучше. „Mais c’est déjà beaucoup mieux et vous n’êtes qu’un orgueilleux qui cache ses baisers“. Доехали до нас, а сами поехали к Нувель. Павлик был до утрЗ. Утром насилу его добудился».
См. также запись от 6 мая: «Утром письмо от Нувель и от Юши. В<альтер> Ф<едорович> пишет, что когда пойдет к Ивановым, то зайдет ко мне»; в следующей записи, датированной 7–9 мая, Кузмин сообщает о встречах с Нувелем: «Пришел Нувель в проливной дождь. Поехали к Ивановым, там все готовятся к отъезду, понемногу емоншипируются <…> На следующий день было предположено съездить в Сестрорецк. Сошлись на „поплавке“ с Сомовым и Нувель, но Павлик не пришел в 3 ч., будучи дежурным, а прямо ко мне в 6-м часу. Ехать было слишком долго. Обедали, слушали музыку, после, на берегу, составивши корзины для сиденья, устроили палатку Гафиза. Сомов был предприимчив с Павликом, но я почему-то меньше его ревную к Сомову, чем к Нувель. Но все-таки я вышел и стал плакать, ходя по темному берегу вдоль шумящего моря, а Нувель меня утешал. В вагоне спали, Павл<ик> у меня на коленях. Ехать было холодно, Павлик без пальто совсем замерз, покраснел нос; придя, мы выпили вина, и было как-то горестно и еще слаще прижиматься к теплому нежному телу в холодной комнате перед скорым отъездом».
Кузмин уехал в Васильсурск 13 июля. Причиной отъезда было в первую очередь его хроническое безденежье, но ехать он решительно не хотел, постоянно обвиняя друзей, прежде всего Нувеля, в том, что они его насильно отправляют из Петербурга, заставляя расстаться с Масловым. См. в дневнике от 18 июля: «Написал письма, очень скучаю не только о Павлике, но вообще обо всем». Днем ранее он сообщал Сомову: «…покуда я могу только написать, что я доехал, скучно, но благополучно, все здесь хорошо и расположенно как только может быть, но что я адски скучаю по всем Вам, конечно, по Павлике более всего, но я чувствую себя несчастным и без Вашего милого серьезного голоса, и без изводов Нувель, и без несколько нелепого Поэта» (ГРМ. Ф. 133. № 231).
Страна нежности (франц.). Так в общении небольшого круга Кузмина и его друзей обозначался Таврический сад.
Павлик — Павел Константинович Маслов, любовник Кузмина в это время. Ему посвящен цикл стихов «Любовь этого лета». О нем и его жизни (к сожалению, его профессия нам неизвестна) см. в дневнике: «Еврейчик положительно неприятен, даже противен, но во втором, несмотря на явную некрасивость и желтизну сегодня лица, есть что-то, что заставляет подозревать лучшее. <…> Мои ожидания вполне оправдались, он оказался очень веселым и милым, и даже лицо, некрасивое, когда разгорается и смеется и на подушке, и видно голое тело, прямо мне нравилось. Но он извивался и возился, как уж, замирая в самых невозможных и изыскан<ных> позах. Я вообще был очень доволен: с ним можно говорить, он не лежит безучастной колодой, он владеет своим искусством и неравнодушен (конечно, не ко мне, но к ласкам), и потом он мне просто-напросто понравился даже своим безобразным лицом. Между прочим, нашел, что у меня „ебливые“ глаза, вот о чем я, по правде, не думал» (12 июня); «Павлик был, конечно, очень мил, хотя его фасончики меня не так уже поражали, как первый раз. Он нет еще 2-х лет, как в Петербурге, из Вологодской губернии. Меня удивило, когда он смотрел мои галстухи, знание названий цветов и материй…» Беспокойство Кузмина о нем, часто прорывающееся в письмах, связано с тем, что Маслов нравился и Нувелю, и Сомову.
Антиной — имя Кузмина по «вечерам Гафиза».
Вячеслав — любовник Нувеля в этом время. См. в дневнике Кузмина от 24 апреля: «Вячеслав — фельдшер какого-то полка, с которым он познакомился в Таврическом». По не очень точным записям Кузмина можно предположить, что его фамилия — Фогель.
Коровины — по всей видимости, семья художника К. А. Коровина.
См. в письме (фактически являющемся частью дневника) Вяч. Иванова к жене от 20 июля 1906 г.: «Вечером <18 июля> пришел Renouveau <имя Нувеля на „вечерах Гафиза“>, тебя очень приветствующий, и читал свой дневник. Мы до двух часов сидели так в нашем Олимпе и угощались белым вином с бисквитами. Дневник его очень интересен, подробен и многосторонен. Он ведет его con amore и создает также opus — не поэтический, как Антиной, а иной, где много жизни, ума и эпохи» (РГБ. Ф. 109. Карт. 10. Ед. хр. 3. Л. 15; далее эти письма цитируются без ссылок на место хранения и листы). Дневник Нувеля, к сожалению, нам не известен.
Посещение Нувеля также отмечено в письме Иванова к жене от 23 июля.
Об отношениях Иванова и Кузмина летом 1906 г. свидетельствуют записи в дневниках Иванова и Кузмина. В письме к жене от 13 апреля Иванов сообщал: «Потом брат и сестра <К. А. Сомов и А. А. Михайлова> очень мило пели. Я слушал под окнами, а в окне рисовалась голова пригорюнившегося Антиноя, в которого я не замедлил влюбиться». Кузмин же днем ранее записал: «Иванов более абсурден, чем всегда, сначала стал говорить, что мой настоящий роман с Сережей, который будто бы в меня влюблен, потом сам мне признался в любви. <…> На извозчике В<ячеслав> И<ванович> долго, неловко и нелепо объяснялся мне в форменной любви».
См. открытку Нувеля к Сомову от 20 июня: «Только что получил приглашение от Коровиной обедать у них в эту субботу здесь в Петербурге. Она очень просит и тебя приехать к обеду, просила передать приглашение. Приезжай. Будет весело» (РГАЛИ. Ф. 869. Оп. 1. Ед. хр. 59. Л. 28 об).
Имеется в виду «Повесть об Елевсиппе, рассказанная им самим» (Впервые: Золотое руно. 1907. № 7/9).
С. А. Ауслендер, также находившийся в это время в Васильсурске с матерью.
Намек не вполне ясен. Возможно, имеется в виду желание Ауслендера напечататься в журнале «Весы», и тогда под «римским Императором» имеется в виду В. Я. Брюсов.
К письму приложены переписанные стихотворения «Зачем луна, поднявшись, розовеет…» и «Мне не спится, дух томится…», входящие в цикл «Любовь этого лета».
См. письмо 17, примеч. 8 (в файле — примечание № 543 — верст.).
См. запись в дневнике от 30 июля: «От Павлика писем нет. Больше ничего не хочу помнить. Что это значит?» 29 июля Кузмин писал Сомову: «Я имею известия от Renouveau и от нашего „целованного“ Павлика, где есть сведения и о Вас, но все же напишите хоть строчку и Вы, мой дорогой друг, который мне еще дороже тем, что не желали меня никуда отсылать, не желая моих изменений, принимали и любили меня таким, как я был, не возлагали надежд, что Поволжье меня куда-то вернет, от чего-то излечит. <…> Конечно, я не считаю, что Нувель меня „услал“, но он желал этого и был рад, когда я уехал (за меня, конечно), и когда он уже знал, что я здесь ужасно тоскую; я имею griefs и против Вяч<еслава> Ив<ановича>, что он считает мою привязанность к Павлику если не avilissant, то самообманом или изменой себе» (ГРМ. Ф. 133. № 231). На следующий день последовало письмо ему же: «Что с Павликом? напишите хоть Вы про него и побраните (не забудьте, что он меня забывает и так долго не пишет. <…> Я в полнейшей прострации, меланхолии, скуке и полон мрачнейших предчувствий и черных взглядов на будущее» (Там же).
Таврида — петербургский Таврический сад.
Отсылки к стихотворению Кузмина «Где слог найду, чтоб описать прогулку…»: «Твой нежный взор, лукавый и манящий <…> Твой нос Пьеро и губ разрез пьянящий…».
Скрытая отсылка к завершению одной из «Александрийских песен», не вошедшей в основной текст (см. письмо 26, примеч. 2 [в файле — примечание № 574 — верст.]).
От фамилии генерала Алексея Николаевича Куропаткина (1848–1925), главнокомандующего армией в Маньчжурии во время русско-японской войны.
О вечере 31 июля см. в письме Иванова к жене от 1 августа в статье «Петербургские гафизиты». В приписке к письму от 31 июля, сделанной 1 августа, Сомов сообщал Кузмину: «Вчера провели очаровательнейший вечер у Иванова — он, Бакст, Валечка и я. Вячеслав не мозгологствовал совсем. Говорили много и интересно. Читали присланные последние Ваши стихи. Я бы их очень хотел иметь» (Константин Андреевич Сомов… С. 94–95; печ. с уточнением по автографу: РНБ. Ф. 124. № 4084).
Эль-Руми — гафизическое прозвище Вяч. Иванова.
Имеется в виду письмо Иванова к Кузмину от 24 июля 1906 г. (Wiener slawistisher Almanach. Wien, 1986. Bd. 17. S. 438 / Публ. Ж. Шерона). См. о нем в дневнике Кузмина за 26 июля: «Письмо от Иванова, милое, но отвлеченное и туманное, и чем-то меня раздражившее».
Цитата из стихотворения Кузмина «Где слог найду, чтоб описать прогулку…»: «Ах, верен я <…> Твоим цветам, веселая земля!»
Отсылка к тому же стихотворению:
Твой нежный взор лукавый и манящий, —
Как милый вздор комедии звенящей
Иль Мариво капризное перо.
Твой нос Пьеро и губ разрез пьянящий
Мне кружит ум, как «Свадьба Фигаро».
Отсылка к тому же стихотворению: «Дух мелочей, прелестных и воздушных…»
Имеются в виду следующие строки:
Сердце бьется, сухи руки,
Отогнать любовной скуки
Не могу я, мне невмочь.
Прижимались, целовались.
Друг со дружкою сплетались.
Как с змеею Паладин…
(Цитируется по автографу Кузмина, приложенному к письму 18. Критикуемое Нувелем сочетание слов было изменено (в окончательном тексте: «Я не в силах, мне невмочь…»).
27 июля Вяч. Иванов сообщал жене: «Курьез. Рябуш<инский> сказал, что пишет стихи! И сказал одно стихотв<орение>, которое так поразительно, что я запомнил его наизусть. Кажется, что страницы „Руна“ им украсятся. Если дело пойдет так, придется воздерживаться от сотрудничества». В письме от 1 августа он говорит, что 31 августа на вечере «…были импровизов<аны> очень веселые вариации на тему Рябушинского…».
См. в дневниковой записи 3 августа: «Утешения Сомова несущественны, хотя и прочувствованны и дороги мне. Вся моя путанность положения чисто матерьяльная, отнюдь не психологическая и не сердечная. Но, м<ожет> б<ыть>, я все предоставлю на волю Божию, благо, векселей нет. Но Павлик меня изумляет ужасно. Мне кажется в письме Нувель что-то скрытым и чем-то оно холоднее, чем первое. Что будет завтра? Я долго ходил по комнате, снова перечитал моих милых друзей и потихоньку запел дуэт из „Figaro“. Умереть? из-за денег? не малодушие ли это? Предоставлю все на волю Божию. Все весело принять — и бедность, и долги, и неплатеж, и даже бегство (как Вагнер), скажем, тюрьму (хотя векселей у меня нет), и даже, вероятно, несуществующую забывчивость Павлика, даже невозм<ожность> его иметь! В возбуждении я перечитывал планы „Aimé Le Boef“. Завтра же писать! О жизнь! А в XVIII в. не убивали себя люди? А Вертер? Милые, милые, благословенные мои друзья, как я люблю вас! Долго еще ходил и весело лег спать».
Этот текст (опубликован С. В. Шумихиным // Михаил Кузмин и русская культура XX века. Л., 1990. С. 146–155; сокращенный вариант — Встречи с прошлым. М., 1990. Вып. 7) был создан по настоянию К. А. Сомова (см. его письмо от 31 июля 1906 г. // Константин Андреевич Сомов… С. 94), написан 4 августа, однако в дневнике оказался лишь в ноябре 1906 г., что, вероятно, объясняется тем, что Кузмин записал его где-то в конце дневниковой тетради, а потом, по мере ее заполнения, текст оказался в середине ноября.
Имеется в виду стихотворение «Из поднесенной некогда корзины…», входящее в цикл «Любовь этого лета», посланное К. А. Сомову в письме от 5 августа 1906 г. (ГРМ. Ф. 133. № 231).
См. письма 3–5 и коммент. к ним.
Имеется в виду письмо К. А. Сомова от 31 июля: «Зачем мрачные мысли, что мы не увидимся, что осень принесет Вам какую-то беду? Я уверен, что мы все, любящие друг друга, проведем следующую зиму так же фантастично, дружно и весело, как и эту весну, которую Вы так хвалите. Почему Вы в это не верите? Ну, а если что изменится, то есть возможность l’Imprévu. В нее я верю, а я, наверно, не счастливее Вас, я очень грустен, в моей жизни много непоправимого и навсегда ушедшего!» (Константин Андреевич Сомов… С. 94; печ. с исправлениями по автографу: РНБ. Ф. 124. № 4084). Кузмин отвечал на это письмо: «Получив Ваши письма, я долго ночью ходил по комнате и будто какие-то легкие крылья у меня вырастали, и с желанием Вас всех видеть смешивалась уверенность в благополучный исход всего, в радостное приятие чего бы то ни было. Я вытащил далеко уже запрятанный план Aimé Leboeuf, а покуда написал краткое вступление (40 стр.) к дневнику „Histoire édifiante de mes commencements“» (ГРМ. Ф. 133. № 231).
Планы уехать из Васильсурска были отложены. Кузмин отправился в Петербург вместе с семьей сестры 17 августа.
Диотима — прозвище жены Вяч. Иванова Лидии Дмитриевны Зиновьевой-Аннибал (1866–1907). В это время она была в Швейцарии и вернулась 21 августа.
«Фатальность» — прозвище П. Маслова; впоследствии в дневнике Кузмина слово стало обозначать процесс близости с ним.
Кузмин с нетерпением ожидал выхода 7-го номера «Весов» с публикацией «Александрийских песен».
Renouveau — «гафизическое» прозвище Нувеля.
См. в дневнике 9 и 10 августа: «…сестра обижается, что я уеду как раз накануне приезда зятя, не дождавшись, будто я его избегаю и т. д. И это действительно может иметь такой вид. Успокоившись за Павлика, я могу и подождать, и деньги подойдут, быть может»; «С „Кавк<азом> и Мерк<урием >“ приехал зять; солдат, обняв за шею обеими руками другого, долго напутствовал его разными поручениями. Писем не было; наши едут 17-го, долго рассказывались разные новости. Неладно с письмами-то, вероятно Renouveau Павлика не увидел. Теперь, впрочем, это не первостепенно важно, раз я имею известие от самого него».
Имеется в виду письмо Сомова от 10 августа (Константин Андреевич Сомов… С. 95–96), а письма от Маслова пришли 5 и 8 августа.
Имеется в виду письмо К. А. Сомову от 30 июля 1906 г. (ГРМ. Ф. 133. № 231). Стихотворение вошло в цикл «Любовь этого лета».
Из стихотворения Кузмина «Что ж делать, что ты уезжаешь…», первоначально входившего в цикл «Александрийские песни», но исключенного из окончательной редакции. Полный текст см.: Кузмин М. А. Собрание стихов. München, 1977. Т. III. С. 445. Автограф — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 10.
Имеется в виду замысел альманаха «Северный Гафиз», о котором Кузмину сообщал К. А. Сомов (См. письмо Кузмину от 10 августа // Константин Андреевич Сомов… С. 95). Подробнее об этом замысле см. статью «Петербургские гафизиты».
Встреча состоялась 29 августа. Кузмин записывал о ней в дневнике: «…я, заехавши в парикмахерскую, отправился к Нувель. Он сидел и играл увертюру к „Предосторожности“, — элегантная, веселая и блестящая, по-видимому. Феофил< актов > хочет изобразить Дягилева, Алешу Маврина, Нувеля, меня в „Александр<ийских> песнях“. Пришел Сомов. <…> Из дневника Вальт<ера> Фед<оровича> узнал, что Эль-Руми влюблен в Городецкого, у которого недавно родилась дочь, что [посвятителем] крестным Сомова был, кажется, сам Renouveau; потом долго, откровенно, отчасти зло, болтали; мне казалось, что ко мне переменились, не считают меня „своим“, сговариваются быть у Ивановых без меня, читают мне наставления. Это, вероятно, было наказанье за то, что днем у Иванов<ых> мое тщеславие было крайне польщено тем, что я, по их словам, malfamé».
Имеется в виду неосуществившееся издание «Александрийских песен» с нотами в издательстве «Скорпион», оформлять которое должен был Н. П. Феофилактов. См. записи в дневнике Кузмина 24 и 25 августа: «Феофилактов просит нот, будто дело издания и вправду осуществится»; «Весь день переписывал ноты для Москвы».
Петроний (так же, как Renouveau и Корсар) — гафизитское прозвище Нувеля. Имя это использовано в заглавии стихотворения Вяч. Иванова, ему посвященного.
Имеются в виду устраивавшиеся в театре В. Ф. Коммиссаржевской субботы с чтением новых произведений. Последняя состоялась 28 октября, так что 25 ноября вечер у Кузмина был свободен и он провел его у Нувеля. См. описание в дневнике: «У Нувель был Бакст, только что из-за границы, и Сомов, потом, совсем потом явился милый Судейкин. Нувель приятно изводил, рассказывая, как мы являемся и удаляемся вместе, что я имею успех у женщин и т. д. Мы сидели рядом и редко, чинно говорили. Потом Бакст ушел, говорили о театре будущего».
Судейкин Сергей Юрьевич (1882–1946) — художник, в то время работал для театра Коммиссаржевской. Осенью 1906 г. разворачивался бурный роман Кузмина с ним, описанный в повести «Картонный домик». Подробнее см. в статье «Автобиографическое начало в раннем творчестве Кузмина».
Дата в оригинале — 16/19.
Вилькина Людмила Николаевна (1873–1920) — поэтесса, переводчица, жена поэта Н. М. Минского. Была дружна с Кузминым, Нувелем и особенно с Сомовым (с которым состояла в интенсивной переписке).
Смирнов Александр Александрович (1883–1962) — в те годы начинающий литературный критик, впоследствии известный кельтолог и шекспировед. С Мережковскими был знаком по редакции журнала «Новый путь». С Нувелем состоял в интимно-дружественной переписке в 1906 г. (РГАЛИ. Ф. 781. Оп. 1. Ед. хр. 15).
Н. — юнкер Виктор Андреевич Наумов, в которого были одновременно влюблены Кузмин и Нувель, хотя он не отвечал взаимностью ни тому, ни другому. Ему посвящено несколько циклов в первой книге Кузмина «Сети».
В понедельник, 23 апреля, Наумов действительно был в гостях у Кузмина, о чем см. запись в дневнике: «Ждал Наумова, который, пришедши с верховой езды в рейтузах и старом мундире, имея проект к сдаче в среду, даже не хотел раздеваться, но потом просидел часа 2. Был мандеж, кокетство etc. Имел роман он в лагерях, м<ожет> б<ыть>, и теперь любит кого-нибудь из товарищей. Он сидел очень близко и раз положил мне руку на плечо. Говорил: „Можно бы недурно провести время, будучи другом Уайльда“. Я провожал его далеко и думаю все о нем…»
Имеются в виду письма от поэта Бориса Алексеевича Лемана (1880–1945), писавшего под псевдонимом Б. Дикс. См. в дневнике от 18 апреля: «Утром был разбужен 2-мя письмами: от милого Наумова и несчастного Лемана. Первый сообщает, когда придет, второй ликует, получивши мое письмо». Получение писем от него отмечено 6, 15, 18, 19 апреля, а также в последующие дни.
Юсин — гомосексуалист-проститутка, приятель П. Маслова, с которым Кузмин познакомился в Таврическом саду.
2 апреля Кузмин получил первый экземпляр отдельного издания повести «Крылья» (М.: Скорпион, 1907) и собирал разные сведения о том, как повесть принимается читателями. См. запись в дневнике от 16 апреля: «Адамов выписал мои „Крылья“, про которые Юсин, видевший их, говорил Павлик<у>, как про интересную книгу. Удивился, что это — я. Приходит ли это третья известность?»
Гржебин Зиновий Исаевич (1869–1929) — художник и издатель, совладелец издательства «Шиповник». В то время увлекался произведениями Кузмина и часто общался с ним.
Речь идет о повести Кузмина «Приключения Эме Лебефа» (СПб., 1907). Первоначально предполагалось выпустить ее в «Шиповнике», но затем Гржебин решил издать ее на собственные деньги. Кузмин получил первые экземпляры повести 22 мая.
«Белые ночи» — «петербургский альманах», идея которого принадлежала Г. И. Чулкову. К участию в альманахе было привлечено много петербургских литераторов, в том числе и Кузмин, отдавший повесть «Картонный домик», а несколько позже — и цикл стихов «Прерванная повесть». В середине апреля, однако, выяснилось, что издателей ждут материальные трудности, что отразилось в письме Кузмина и в дневниковой записи от 18 апреля: «„Белые ночи“ лопнули, как и нужно было предполагать». Однако в конце концов альманах (хотя не без скандала) был все же издан. Подробнее см.: Литературное наследство. М., 1982. Т. 92, кн. 3. С. 280 и далее.
М. Попов (по прозвищу «Гога»), как вспоминал Г. И. Чулков, «кажется, владелец книжного магазина на углу Невского» (Литературное наследство. Т. 92, кн. 3. С. 280). См. в дневниковой записи Кузмина от 18 апреля: «…теперь Чулков надеется на Гогу Попова, думая соблазнить его моим произведением. Оказывается, Попов желает быть „дерзающим“. Дерзание, où veut-il se nicher, donc?». Ср., однако, запись от 6 мая: «У нас был Чулков; Гога лопнул, издает „Вольная типография“, без гонорару, конечно».
Под «грамотностью» Кузмин понимал гомосексуальную ориентацию человека.
О предложении отдать «Картонный домик» в «Весы» см. запись в дневнике от 14 апреля: «Письмо от Ликиардопуло; статья принята, просят „Картонный домик“, разные новости. Мне повеселело несколько».
Альманах «Цветник Ор. Кошница первая» был выпущен в домашнем издательстве Вяч. Иванова «Оры» и вышел в свет в середине мая (Кузмин получил экземпляры 17 мая). Среди участников альманаха действительно были поэты Владимир Алексеевич Пяст (Пестовский, 1886–1940) и Allegro (Поликсена Сергеевна Соловьева, 1867–1924). Юраша — Ю. Н. Верховский. Вакс Калошин — популярное в Петербурге прозвище М. А. Волошина. Было там напечатано и первое действие комедии Л. Д. Зиновьевой-Аннибал «Певучий осел» (впрочем, написанной, в подражание Шекспиру, не ритмической прозой, а частью белым пятистопным ямбом, частью — простой прозой). Кузмин внимательно следил за эволюцией замысла альманаха, далеко не всегда его устраивавшей. Так, 8 апреля он записывал: «В „Орах“ будет и Брюсов, и Сологуб, и Юраш, и Аннибал (!)». Впрочем, прослушав комедию Зиновьевой-Аннибал, он несколько изменил свое скептическое мнение: «Диотима читала „Осла“ — лучше, чем ее прежние, проще, более по-шекспировски, но страшно длинно, сумбурно и чем-то непристойно» (25 апреля 1907 г.).
Сабашникова (Волошина) Маргарита Васильевна (1882–1973) — художница, поэтесса, мемуаристка, первая жена М. А. Волошина. О сложных отношениях, связывавших ее с Ивановым, см. примечания О. А. Дешарт к циклу «Золотые завесы» (Иванов Вяч. Собрание сочинений. Брюссель, 1974. Т. II. С. 764–767) и дневник Волошина «История моей души» (Волошин Максимилиан. Автобиографическая проза. Дневники. М., 1991; существенная в этом отношении купюра восстанавливается по первой публикации; Искусство Ленинграда. 1989. № 3. С. 98 / Публ. В. П. Купченко). См. в дневнике Кузмина 18 апреля: «У Ивановых Маргарита отмывалась после прощальных лобзаний; побыл минут 15».
См. в дневниковой записи от 18 апреля: «Мне было лестно, что Чулков считает меня черносотен<цем> из-за хорошего тона и думает, что я бы сумел взойти на гильотину. Вчера он вдвоем с Диотимой распили бутылку водки, после чего целовали друг друга. Не очень поздравляю Георгия Ивановича».
Очевидно, имеется в виду квартира Минских на Английской набережной, 62. В 1907 году Нувель, Сомов и Кузмин часто встречались с Л. Н. Вилькиной, З. А. и И. А. Венгеровыми, называя эти встречи «оргиями». См. запись от 14 апреля: «Напившись чаю, поехал к Венгеровым, мы все трое съехались, будто в плохом водевиле. Было не плохо. Сомов пел стариков и из „Meistersinger“. Книги у Венгеровой меня как-то пьянят, все новинки и < старики? >, культура прошлого, разговоры о <коммерции?>, роскоши меня утешают. Просидели до утра».
О встрече 20 апреля см. в дневниковой записи: «Вечером отправился к Зинаиде, встретил Бакста на лестнице. Сомов прислал отказ, Изабелла опоздала, пошли пешком к Albert’y; в кабинете было довольно уютно, ели закуски, puzatto, рокфор, пили отличное Chablis Mouton и Curasao. Проводя Зинаиду, вернулся домой в духе».
Потемкин Петр Петрович (1886–1926) — поэт, историю отношений которого с Нувелем рассказал А. М. Ремизов (см.: Ремизов А. М. Встречи: Петербургский буерак. Париж, 1981. С. 70–74).
«Комедия о Евдокии из Гелиополя, или Обращенная куртизанка» — пьеса Кузмина, впервые опубликованная в альманахе «Цветник Ор». В апреле Кузмин очень активно читал ее знакомым, 5 апреля он записал в дневнике: «…после обеда хотел пройти к Ивановым и потом к „современникам“, как вдруг письмо от Иванова: „Присылайте немедленно „Евдокию“ для набора“. Пошли с Сережей; там был Чулков, читали стихи Блока, Сологуба. Георгий Ив<анович> говорит, что Блоку теперь очень нравится „Евдокия“». В. Э. Мейерхольд предполагал поставить комедию в театре В. Ф. Коммиссаржевской, однако «главная актриса» решительно отказалась. Подробнее см.: Мейерхольд В. Э. Переписка 1896–1939. М., 1976. С.103. Упоминаемое в дневниковой записи письмо Иванова полностью звучит так: «Дорогой, дорогой Михаил Алексеевич. Пожалуйста, перешлите мне немедленно рукопись „Евдокии“ для набора. Горячий привет. Ваш Вяч. Иванов» (РНБ. Ф. 124. № 1792).
См. запись в дневнике от 16 апреля: «Я оделся идти к Жеребцовой, как вдруг приехал Мейерхольд от Иванова, только что вернувшийся из Берлина. Говорил о планах на будущее, обязателен cabaret etc., звал к себе гостить, расспрашивал об „Евдокии“ <…> Мейерхольд говорит, будто Брюсов приписывает подписку большую на „Весы“ в некоторой мере „Крыльям“. Tant mieux». Об осуществлении кабаре в конце 1908 г. вспоминал А. Н. Бенуа (см.: Бенуа А. Н. Мои воспоминания. М., 1990. Кн. четвертая, пятая. С. 475–477).
Вероятно, речь идет о переезде Блока на квартиру матери в Гренадерских казармах, поскольку его письма ближайших дней помечены Петербургом.
С. П. Ремизова-Довгелло (1876–1943) — жена А. М. Ремизова.
Эта сплетня весьма занимала Кузмина долгое время. 8 апреля он записывает: «Поехал на „Религиозно-фил<ософское> собрание“. Там была куча знакомых. Все время сидел с Наумовым, и Гофман издали бросал взгляды. Серафима Павл<овна> спрашивала: „Это и есть?..“ Я продолжал игру…» 18 апреля появляется предположение о роли Чулкова: «Зашли к Филиппову, Чулков вдруг говорит: „За Вами стоит тот юнкер, с которым вы были на рел<игиозно>-ф<илософском> собр<ании>“. Это был не Наумов, но теперь я знаю, откуда сплетня». 23 апреля это предположение получило окончательное подтверждение: «На Невском встретили Чулкова, с которым и отправились в „Вену“. Там были „современники“ и Верховские, Гржебин и т. п., приятно пили Шабли, банановый ликер, кофей. Чулков признался, что сплетню про Наумова пустил он, и спрашивал: „Что он — прекрасный, этот юнкер?“».
Речь идет о студенте, которого Кузмин регулярно видел на улицах Петербурга и который ему очень нравился. Даже после долгожданного свидания с Наумовым он записывал в дневнике: «…думаю все о нем, хотя студент мне представляется более желанным».
Николай Максимович Минский (Виленкин, 1855–1937) — поэт, муж Л. Н. Вилькиной.
См. письмо 30, примеч. 15–16 (в файле — примечания № 598, 599 — верст.).
Об отношениях Нувеля с Мережковскими во время парижского визита см.: Соболев А. Л. Мережковские в Париже (1906–1908) // Лица: Биографический альманах. М.; СПб., 1992. Вып. 1. С. 358–359 (цитируется, среди прочего, и данное письмо).
Т. е. имеющем «левый» и даже социал-демократический характер.
«Саломея» — опера Р. Штрауса (1905). «Аriапе» — опера П. Дюка на сюжет М. Метерлинка «Ariane et Barbe-Bleu» (премьера состоялась в парижской Opera Comique 10 мая 1907 г.). Появление этой оперы было отмечено в хронике «Золотого руна» (1907. № 6. С. 66) как свидетельство влияния русской музыки на французскую оперу.
«Пеллеас и Мелизанда» — опера К. Дебюсси (1902).
Об отношении Мережковских к С. Н. Сергееву-Ценскому см.: Пахмусс Т. Сергеев-Ценский в критике З. Гиппиус // Грани. 1967. № 63.
О бросании апельсинными корками см. в дневнике Кузмина 31 марта: «Леман пришел, когда мы были втроем в темной комнате. Пришел Бакст, Нувель, Потемкин, опять читали „Евдокию“, Нувель просил посвятить ее ему; потом возились, бросались апельсинами, пели, галдели…»
Кузмин уехал в Окуловку Новгородской губ., где его зять работал на бумажной фабрике, 26 мая.
Согласно дневнику, с Пасхи (которая приходилась на 22 апреля) Кузмин виделся с Наумовым 23 апреля, 3, 13 и 14 мая, а 9 мая Наумов, не застав Кузмина, оставил ему записку.
Вероятно, имеются в виду отношения с Г.М. фон Штейнбергом, о которых подробнее см. в статье «Литературная репутация и эпоха».
На жаргоне гомосексуалистов — обозначение активного и пассивного педераста.
О выходе этих книг см. письмо 30, примеч. 7 и 12 (в файле — примечания № 590, 595 — верст.). 1 мая Гржебин писал Сомову: «На этой же неделе Вам пришлют из типографии для утверждения обложку Кузмина, а в субботу обе книжки будут готовы. Мы с Кузминым получили из типографии письменное обязательство в этом» (РГАЛИ. Ф. 869. Оп. 1. Ед. хр. 26. Л. 1). О недовольстве Сомова, делавшего обложку и виньетки к «Приключениям Эме Лебефа», см. в дневнике 10 мая: «В типографии Сомов произвел полный погром». В день написания комментируемого письма Сомов обращался к З. И. Гржебину: «А что обложки для „Эме Лебефа“? Попросите типографию. Тоже нужно кончить до лета!» (РГАЛИ. Ф. 869. Оп. 1. Ед. хр. 2).
Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) — крупнейший деятель русского искусства начала XX века, близкий друг Нувеля.
«Комедия о Алексее человеке Божьем» была начата 3 мая 1907 г., опубликована впервые: Перевал, 1907, № 11.
См. в дневнике Кузмина 31 мая: «Письмо от милого Наумова, просит, если я приеду летом в Петербург, известить его заранее, чтобы он мог эти дни пробыть со мной, не уезжая за город».
Обладатель этого прозвища нам неизвестен; судя по дневниковым записям, это кто-то из гомосексуальных проституток из Таврического сада.
См. в дневнике от 31 мая: «С утра толклись Бене, затевая пикник после обеда на озере. Пришел и старший Вилли. <…> На пикнике было 23 человека, присутствие 2-х молодых немцев все же делало прогулку приятной; все время почти идти по жилью; под деревьями на берегу пили чай и бегали в горелки; был вид plaisirs champêtres».
Стихотворения из цикла «На фабрике» были впервые опубликованы: Перевал. 1907. № 10.
См. в дневнике от 30 мая: «…от Брюсова письмо с похвалой „Эме“, оно меня очень ободрило». Текст этого письма нам не известен. В тот же день, 30 мая, Кузмин написал Брюсову ответное письмо: «Вы не можете представить, сколько радости принесли мне Ваши добрые слова теперь, когда я подвергаюсь нападкам со всех сторон, даже от людей, которых искренно хотел бы любить. По рассказам друзей, вернувшихся из Парижа, Мережковские даже причислили меня к мистическим анархистам, причем в утешение оставили мне общество таковых же: Городецкого, Потемкина и Ауслендера <…> Я Вам так благодарен за Ваше письмо, за эти несколько строк <…> Я далек от мысли забывать „Весы“, считаемые мною своею родиною, быть достойным которой составляет все мое честолюбие» (РГБ. Ф. 386. Карт. 91. Ед. хр. 12. Л. 7–8).
Аргутон — кн. Владимир Николаевич Аргутинский-Долгоруков (1874–1941), коллекционер живописи, друг многих художников-мирискусников. Боткин Сергей Сергеевич (1859–1910) — профессор Военно-медицинской академии, коллекционер живописи.
Имеются в виду «Три пьесы». См. в упоминаемом письме Наумова к Нувелю от 28 мая 1907 г. из Усть-Ижор: «Многоуважаемый Вальтер Федорович. Спешу поблагодарить Вас за ту любезность, которую Вы оказали мне, прислав „Три пьесы“ Михаила Алексеевича. Был бы крайне рад Вас видеть, а потому весьма благодарен за Ваше милое приглашение. К сожалению, я совершенно не ориентирован в своих свободных днях, — возможны занятия в праздники и свободные будни — что не дает мне, к сожалению, возможности знать, когда я мог бы зайти к Вам. Во всяком случае, еще раз благодарю Вас и постараюсь воспользоваться Вашим приглашением. Надеюсь, что Михаил Алексеевич порадует нас своим скорым приездом. Искренно преданный В. Наумов» (РГАЛИ. Ф. 781. Оп. 1. Ед. хр. 10).
Обращение к Нувелю называется «Petronius redivivus» (обыгрывая два гафизических прозвища Нувеля — Петроний и Renouveau). Оно заканчивается: «…сладострастный тепидарий — Не похоронный саркофаг». Появление малоизвестного слова «тепидарий», видимо, связано с оценкой дневника Кузмина Ивановым: «Это душный тепидарий; в его тесном сумраке плещутся влажные, стройные тела, и розовое масло капает на желтоватый мрамор» (Иванов Вячеслав. Собр. соч. Т. II. С. 749).
См. письмо 30, примеч. 12 (в файле — примечание № 595 — верст.). Во втором действии «Певучего осла» в карикатурном виде изображены Г. И. Чулков, В. Я. Брюсов, А. А. Блок и, вероятно, Ф. Сологуб.
Судя по дневнику Кузмина, это — прозвище Фогеля, любовника Нувеля.
Только что вышедшая книга Кузмина. Подаренный Нувелю экземпляр хранится в университете штата Индиана. Инскрипт воспроизведен: Кузмин М. Театр. Berkeley, 1994. Т. 1. С. 217.
«Перун» — вторая книга стихов Городецкого. 27 июня Кузмин записал о ней: «Прислали „Перуна“, ровнее „Яри“, но тусклее и менее свежо». «Цветник» — альманах «Цветник Ор». Китоврасом назвал Городецкого Вяч. Иванов в стихотворении, так и названном (вошло в цикл «Эрос»).
См. в дневнике 2 июня: «Павлик пишет, что видел того студента на „стрелке“, пронзив меня этим словом».
«Безумный день» — отсылка к названию комедии Бомарше.
Рассказ «Кушетка тети Сони» впервые опубликован: Весы, 1907. № 10. Запись о работе над ним в дневнике Кузмина сделана как раз 7 июня. Подробнее см. в статье «Вхождение в литературный мир».
Таких объявлений в газетах нам обнаружить не удалось.
См. предыдущее письмо.
Сережа — С. А. Ауслендер.
Вероятно, имеется в виду работа Сомова над немецким вариантом «Книги маркизы». 20 августа 1907 г. художник писал А. П. Остроумовой-Лебедевой: «Мне жаль, что я не решусь показать Вам многое из оконченных рисунков, они сделаны для издания, которое не будет продаваться открыто и будет печататься в небольшом количестве экземпляров. Как моему верному и тонкому судье, я их должен был бы Вам показать, но показывать их Вам, „даме“, было бы непростительно» (Константин Андреевич Сомов… С. 101).
См. хроникальную заметку: «Автора нашумевшей повести „Крылья“ в среде его близких приятелей в шутку называют „maître“ <…>. В только что вышедшей маленькой, чрезвычайно изящно изданной книге его „Приключения Эмиля Эбефа“ галантно обрисованы веселые нравы средневековья» (Русь. 1907. 6/19 июня). К тому времени Кузмин уже прочитал эту заметку, что отметил в дневнике: «В „Руси“ пишут, что мои друзья декаденты-эстеты зовут меня maître».
Имеется в виду заметка: Бой-Кот. С другой стороны // Товарищ. 1907. 9 (22) июня. В ней писалось: «Кто теперь не демоничен, не модерничен, не оргиастичен? Ученые педанты зрелых лет уже „три года и день один“ рассуждают о преимуществах однополой любви над двуполой <…> дебелые матроны, прямое назначение которых — печь пироги, перекроившие капот на греческий хитон и мечтающие о Лесбосе… и вся эта компания бредит афинским духом, насаждает культ эллинской красоты».
Очевидно, имеется в виду заметка в хронике: «М. Кузьмин <так!>, автор столь нашумевших „Крыльев“ и недавно вышедшей, изящно изданной новеллы „Приключения Эме Лебефа“, теперь пробует свои силы и в другой форме. Напечатав в „Кошнице Ор“ мистерию „Комедия о Евдокии из Гелиополя“, молодой писатель теперь заканчивает „Комедию об Алексее, человеке Божием“» (Русь. 1907.13 (26) июня).
См.: Бугаев Борис. На перевале. VII. Штемпелеванная калоша // Весы. 1907. № 5. С. 49–52.
См.: Крайний Антон [З. Н. Гиппиус]. О Шиповнике. I. Человек и болото; II. На острие // Там же. С. 53–61.
«Мистические анархисты» — течение внутри петербургской фракции символизма, одним из главных деятелей которого был Г. И. Чулков. Нувель имеет в виду заметку: Товарищ Герман [З. Н. Гиппиус]. Трихина // Там же. С. 68–70.
См.: Кузмин М. О театре Коммиссаржевской: Сезон 1906–1907 г. // Там же. С. 97–99. Эта заметка была специально заказана Кузмину Брюсовым, и 4 апреля 1907 г. Кузмин писал ему: «…буду очень счастлив, если Вы не найдете эту заметку окончательно плохой и ничтожной: я совсем не умею писать таких вещей, у меня совершенно нет интересности мыслей и способа их излагать, и все мне кажется известным, ненужным, неинтересным» (РГБ. Ф. 386. Карт. 91. Ед. хр. 12. Л. 5).
См. письмо 38, примеч. 1 (в файле — примечание № 643 — верст.). Говоря, что «„Русь“ занялась декадентами», Кузмин, очевидно, имеет в виду и только что появившуюся заметку в хронике этой газеты (14 (27) июня), где говорилось о деятельности издательства «Оры», содержании очередного номера «Весов», полемике в лагере символистов.
См. в дневнике 9 июня: «Стихов в „Руно“ вышло 22 строчки. Это оплатит долг Рябушинскому, если он его не забыл, на что я надеюсь». Стихотворения опубликованы: Золотое руно. 1907. № 5.
Речь идет о резкой полемике между «Весами» и «Золотым руном» (подробнее см.: Лавров А. В. «Золотое руно» // Русская литература и журналистика начала XX века. 1905–1917: Буржуазно-либеральные и модернистские издания. М., 1984. С. 137–166, а также в разделе «Вхождение в литературный мир»), 2 июня Кузмин записывал: «В Москве опять распри с „Руном“, собираясь выходить из которого приглашают и меня присоединиться. Что же, лишивши меня „Перевала“, хотят лишить и „Руна“?» — что было ответом на письмо М. Ф. Ликиардопуло от 1 июня; 8 июня он отмечает: «Написал письмо в „Весы“», на следующий день с облегчением записывая: «…письмо от Тастевена, мои стихи приняты, просят сотрудничества. Хорошо, что я написал Ликиардопуле так неопределенно».
Окончание «Комедии о Алексее…» отмечено в дневнике 4 июня; рассказ «Кушетка тети Сони» был окончен 11 июня и 12 июня отправлен Брюсову (см.: РГБ. Ф. 386. Карт. 91. Ед. хр. 12. Л. 9), сообщившему Кузмину в письме от 3 августа: «Размер Ваш я передал С. А. Полякову, который беллетристикой заведует лично» (Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1992 год. СПб., 1993. С. 50 / Публ. А. Г. Тимофеева). Совершенно очевидно, что в опубликованном тексте письма неправильное чтение или опечатка, следует читать «рассказ».
14 июня Кузмин записал в дневнике: «Составил план „Мартиньяна“». «Комедия о Мартинияне», законченная лишь в июне 1908 г., впервые опубликована в книге «Комедии» (СПб., 1908).
См. в продолжении процитированной в предыдущем примечании записи: «Жаль, что ничего нельзя будет писать: или приняться за „Красавца Сержа“?» На следующий день следует запись: «Составлял план „Красавца Сержа“. Это будет вещь не для печати». План этот не был осуществлен, хотя Кузмин даже предлагал повесть издательству «Скорпион» и они предполагали напечатать в одном томе «Крылья», «Картонный домик» и «Красавца Сержа» (см. в разделе «Вхождение в литературный мир»). Валентин — натурщик, весной 1907 г. бывавший у Кузмина и оставивший ему свой дневник (подробнее см. в статье «Литературная репутация и эпоха»). Планы повести см.: ИРЛИ. Ф. 172. Ед. хр. 321. Л. 97 об. — 99.
Имеются в виду три комедии, о которых речь идет в конце письма. Задумывавшаяся В. Э. Мейерхольдом постановка их (см. письмо Кузмина Мейерхольду от 15 июня 1907 г. // РГАЛИ. Ф. 998. Оп. 1. Едлр. 1811. Л. 12) вылилась в план постановки «Комедии о Евдокии из Гелиополя» (см. письмо 30, примеч. 18 [в файле — примечание № 601 — верст.]), от которого отказалась В. Ф. Коммиссаржевская.
Модестик — Модест Людвигович Гофман (1887–1959), тогда молодой поэт и начинающий критик, впоследствии известный историк литературы. Ранее учился с В. А. Наумовым в юнкерском училище. См. в дневнике Кузмина 14 июня: «Целый день дождь; письмо от Модестика».
В отдельном издании (СПб., 1908) комедии не носили посвящений.
См. предыдущее письмо. Ср. также дневниковую запись от 31 марта, приведенную в примеч. 8 к письму 31 (в файле — примечание № 614 — верст.).
Лето 1907 г. В. И. Иванов и Л. Д. Зиновьева-Аннибал проводили в имении Загорье Могилевской губ., принадлежавшем тетке их домашнего друга и домоправительницы Марии Михайловны Замятниной (1865–1919).
Речь идет о целой серии выступлений «Весов» против «Золотого руна» (см. письмо 38 и примечания к нему).
См.: Весы. 1907. № 6.
Ни один из планов нового, специфически «петербургского» символистского журнала (см., напр.: Герцык Евгения. Воспоминания. Париж, 1973. С. 45; Литературное наследство. Т. 92, кн. 3. С. 293) в то время не осуществился. Отчасти таким журналом стал «Аполлон», начавший выходить в 1909 г.
Отсылка к стихотворению Вяч. Иванова «Встреча гостей» (Иванов Вячеслав. Собр. соч. Т. II. С. 738–739): «…и ты, утонченник скучащего Рима, Петроний или Корсар…», где Нувель называется его гафизическими именами.
Проталина: Альманах I. СПб., 1907. В альманахе, между прочим, участвовал и Кузмин.
См.: Маковский С. Песни Астарте // Проталина. С. 79–83.
Об этом альманахе см. письма 30 и 41.
С. М. Городецкий был прототипом «певучего осла» Лигея в комедии Зиновьевой-Аннибал. Ср. в письме В. Я. Брюсова к З. Н. Гиппиус от 22 мая 1907 г.: «Г-жа Лидия Зиновьева и т. д. в драме, „варьированной на тему из Шекспира“ (так и сказано!), под прозрачными псевдонимами пересказывает недавние перипетии из жизни „средового“ кружка. А Вяч. Иванов и Маргарита Сабашникова (жена Макса) рассказывают самые последние перипетии уже и без псевдонимов. <…> Макс немного приуныл, больше молча сидит и преет, но иногда яростно восхваляет стихи Вячеслава (с мягким произношением: Ви-ачи-аслава). А что-то бедняк Городецкий! легко ли читать „Завесы“ после „Эроса“!» (Литературное наследство. М., 1976. Т. 85. С. 696–697). «Завесы» — цикл стихов Иванова, обращенный к М. В. Сабашниковой-Волошиной.
Л. Н. Андреев был участником альманахов «Факелы». После резкой критики, которой были подвергнуты и «Факелы», и теория «мистического анархизма», особенно в «Весах», Чулков искал альянса с влиятельным по тем временам Андреевым, став посредником между группой писателей, объединившихся вокруг альманахов «Шиповник», и писателями-символистами.
О П. П. Потемкине см. письмо 30, примеч. 17 (в файле — примечание № 600 — верст.). 13 июня Кузмин получил от него письмо: «Дорогой Михаил Алексеевич. Кажется, вы были в Олонецкой губ. и на Киваче, если не были, то все-таки я туда еду завтра в 4 часа дня. Ужасно скучно, но и хорошо у нас в Петербурге, вышли „Белые Ночи“ (я их еще не видел), Гофман в Алупке, зачинателей не видно — одни только штукатуры. Ходишь по садам, смотришь на борьбу (в этом году удивительно ловкий, красиво сложенный японец-борец), заговариваешь с разными шляпками и ничего умного не делаешь. И все-таки часто вас вспоминаешь, Михаил Алексеевич. Ваш „Эме“ очень понравился Гоге Попову. Он прямо в восторге от него. Если хотите узнать еще новости, спросите у Ауслендера, я пишу ему. До августа я думаю побродить в Олонецкой губ., а может быть, заберусь и дальше на север. Захотите писать, — пишите: Петрозаводск, дом Ялгубцева, П. П. Потемкину. Буду очень благодарен, если получу от вас весточку. Потемкин» (РНБ. Ф. 124. № 3474. Л.1–2).
Имеется в виду К. А. Сомов.
Последние главы «Картонного домика» были затеряны в типографии (что объясняется тем, что наборщики приняли росчерк, отделяющий одну главу от другой, за знак окончания рукописи). Сохранилось несколько экземпляров полного текста повести, а также специально переписанное окончание ее (подробнее см. в письмах к В. В. Руслову в разделе «Вхождение в литературный мир»). Загадочно звучащее слово «Берландало» появилось вместо фамилии итальянского художника Гирландайо. Опечатки в тексте заметил сам Чулков. Отправляя Кузмину и Ауслендеру по одному экземпляру альманаха, он писал 15 июня: «В Вашей повести я с ужасом нашел вопиющие опечатки. Что Вы со мной сделаете?! Простите меня!» (РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 432. Л. 1). Однако о пропаже глав он узнал только из возмущенного письма Кузмина от 16 июня и оправдывался 22 июня: «Я понимаю и разделяю Ваше негодование! Я в ужасе от того, что произошло. Дело было так: когда было решено, что сборник выходит на товарищеских началах — без редактора — я послал Вашу рукопись в типографию, не дочитав ее до конца, надеясь прочесть ее уже в наборе. Очевидно, гнусная типография задержала конец рукописи. Как только приеду в Петербург, наведу возможные справки. Должен признаться: получив гранки, я спрашивал метранпажа, уверен ли он, что это конец, но он мне клялся, что рукопись оканчивается на этом месте» (Там же. Л. 2). 5 июля Чулков сообщал Кузмину: «Я разыскал конец Вашей рукописи. Он, вероятно, по ошибке был прислан типографией вместе с набором каких-нибудь стихов. Моя великая вина в том, что я тогда же не обратил на это внимание. Это нам всем урок: без редактора нельзя выпускать сборников. И несчастие с Вашей рукописью, и вопиющие опечатки приводят меня в отчаяние. Если Вы не напишете мне слово утешения и прощения, я погибну, дорогой Михаил Алексеевич» (Там же. Л. 4). В дневнике от 17 июня история изложена так: «„Белые ночи“. Я онемел от негодования. Вместо 16<-ти> глав напечатано 11 с вопиющими опечатками. Чулкова прямо побить мало. <…> „Белые ночи“ интереснее „Кошницы“, пожалуй. „Картон<ный> дом<ик>“ очень другой, чем „Крылья“ и чем „Кушетка“, люблю ли я его, не знаю».
Письмо в газету «Русь» Кузмин не написал, предложив это сделать Г. И. Чулкову (см. письмо от 16 июня 1907 — РГБ. Ф. 371. Карт. 4, Ед. хр. 16). Однако в письме от 22 июня Чулков отвечал на это предложение: «Заявление об этом от редакции „Белых ночей“ надо сделать, и я это непременно сделаю в ближайшем номере „Перевала“, но только не за своей подписью, потому что — как Вы знаете — я не считал и не считаю себя редактором „Белых ночей“». В итоге протест Кузмина в виде письма в редакцию, датированного 25 июня, появился в «Весах»: «М. Г., г. редактор! Считаю справедливым сделать известным, что моя повесть „Картонный домик“ напечатана в альманахе „Белые Ночи“ без последних пяти глав, затерянных, как оказалось, типографией или редакцией. Единственную рукопись своей повести я дал для передачи в редакцию Г. И. Чулкову, собиравшему материал для этого, оказавшегося безредакторским, сборника. Вопиющие опечатки, пестрящие мою повесть, прошу всецело относить на счет той же „редакции“ альманаха. Примите и пр. М. Кузмин» (1907. № 6. С. 74). Оскорбительность этой заметки для Чулкова, и так подвергавшегося постоянным нападкам в «Весах», была очевидна. Собственное разъяснение Чулкова было опубликовано в разделе «Из жизни» журнала «Перевал»: «В силу некоторых обстоятельств, в сборнике „Белые Ночи“, по досадному недоразумению, без ведома автора и редакции, не напечатаны четыре последние главы повести М. Кузмина „Картонный Домик“» (1907. № 8/9. С.93. Без подписи). См. также хроникальную заметку в разделе «Золотого руна» «Вести отовсюду»: «Вышел литературный альманах „Белые Ночи“ под редакцией Георгия Чулкова. В нем в числе прочих помещены интересные стихотворения Вячеслава Иванова, Александра Блока и повесть Кузмина „Картонный Домик“, в которой выведены некоторые современные писатели и художники. Повесть почему-то напечатана без последних пяти глав и с довольно грубыми опечатками» (1907. № 5. С. 78). Судя по резкости обвинений, упоминанию пяти, а не четырех пропавших глав (именно так почему-то считал Кузмин) и стремлению возложить ответственность на Чулкова, заметка очевидно принадлежит Кузмину или кому-либо из его круга.
См. письмо 38.
См. в дневнике Кузмина 16 июня: «Да, получил архимилое письмо от Наумова…»
Письмо, очевидно, вызвано удивлением, высказавшимся в дневниковой записи Кузмина от этого дня: «Я не думал, что „Карт<онный> домик“ вызовет толки». Меж тем на протяжении второй половины июня и начала июля он регулярно фиксирует в дневнике газетные публикации, связанные с его произведениями: «В „Руси“ фельетон Боцяновского „В алькове г. Кузмина“ о „Карт<онном> домике“, конечно, пошлость какая-то (23 июня); В „Руси“ опять пробирают, говорят, то же и в московском „Утре“ (25 июня); „В „Утре“ Брюсов отвечал, в „Утре“ защищал меня и Гиппиус, не знаю, для чего, но важно то, что он считает себе выгодным роль защитника. Статья очень пошлая“ (28 июня); „В „Руси“ перепечатали письмо Брюсова и опять целые россказни о „Карт<онном> домике“, некоторые ключи, ожидают разговоров“ (29 июня); „Приехал зять, привез 2 №№ „Сегодня“, где и в стихах и в прозе пародируют и издеваются над „Карт<онным> дом<иком>“ и „Крыльями““ (2 июля); „В „Руси“ опять статья Боцяновского обо мне в ответ на письма, защищающие меня“ (3 июля)». Речь идет о публикациях: Боцяновский В. Ф. В алькове г. Кузмина // Русь. 1907. 22 июня; Книги и писатели // Русь. 1907. 24 июня (7 июля) (Там писалось: «Повесть Кузмина „Картонный домик“ была уже отмечена в нашей газете. Не довольствуясь этой повестью — Кузмин оповещает читателя о псевдорафинированных, ненормальных наклонностях своих героев еще и в стихотворениях»); Ардов Т. Отмежевывайтесь от пошляков // Столичное утро. 1907. 25 июня; Валерий Брюсов в защиту декадентов (Письмо в редакцию) // Столичное утро. 1907. 26 июня (Там же ответ Т. Ардова); [Хроника] // Русь. 1907. 28 июня (11 июля) (Там писалось; «По существу, конечно, Брюсов прав. Частная жизнь писателя, как и вообще всякого человека, должна быть избавлена от того, чтобы в ней копались чужие грязные руки. <…> Но разве сам Кузмин не ввел в свою повесть портретов, списанных с натуры? Кто хоть раз видел Вяч. Иванова, тот без труда узнает его <…>. Не менее удачно передана манера чтения Федора Сологуба…»); Горный Сергей. Чемпионат // Сегодня. 1907. 30 июня; [б.п.] Около искусства // Сегодня. 1907. 28 июня («Валерий Брюсов в „Столичном утре“ взялся защищать от нападок критики пресловутого Кузмина, воспевающего „любовь“ между мужчинами. <…> Когда сам Кузмин выводит в своих сказаниях „портреты“ Вяч. Иванова, Федора Сологуба и др., то гг. Брюсовы безмолвствуют. Конечно, публике нет дела до того, любит ли г. Кузмин мальчиков из бани или нет, но автор так сладострастно смакует содомское действие, что „смеяться, право, не грешно над тем, что кажется смешно“ <…> Все эти „вакханты, пророки грядущего“, проще говоря — нуждаются в Крафт-Эбинге и холодных душах, и роль критики сводится к этому: проповедников половых извращений вспрыскивать холодной водой сарказма»); Авель [Л. М. Василевский]. Дружеские пародии // Свободные мысли. 1907. 2 июля. «Понедельником» Кузмин, как и многие другие, называл газету «Свободные мысли». См. об истории этой газеты: Пильский П. Первый русский «Понедельник» (Из дали дней) // Сегодня. 1925. № 275а.
Фраза из комедии Мольера «Жорж Данден», приведенная, в соответствии с русской традицией, в несколько трансформированном виде.
Имеется в виду рецензия Белого, напечатанная в шестом номере «Весов», где писалось: «Грустью и неуловимо тонким ароматом иронии пропитана „Комедия о Евдокии из Гелиополя“; автор ее — М. Кузмин, один из наиболее ярких молодых талантов. Он дал нам „Александрийские песни“ и незабываемую „Историю любви одного лета“, где юмор и красота стиха оспаривают друг друга. <…> Свежи стихи С. Городецкого. <…> Как всегда хорош А. Ремизов. <…> Остальные? Хотелось бы умолчать. <…> Ведь тут дорогие нам имена Бальмонта, Вяч. Иванова, Сологуба, Блока! <…> Хотя бы Блок. Он неустанно кощунствует. <…> Еще нагроможденнее Вяч. Иванов. У него слова лучше строчек, а строчки лучше целого» и т. д. (С. 67–68). См. в дневнике Кузмина 21 июня: «Письмо от Ликиардопуло с корректур<ой> отзыва Белого о „Евдокии“, где он меня хвалит до некоторой степени. Считает, что придется подсчитывать сторонников». Более подробный комментарий см.: Литературное наследство. Т. 92, кн. 3. С. 288–289.
О рассказе «Кушетка тети Сони» и «Комедии о Алексее» см. письмо 39, примеч. 4 (в файле — примечание № 651 — верст.). Рассказ «Тень Филлиды» (впервые — Золотое руно. 1907. № 7/9) был задуман 18 июня, а написан 22–29 июля. О каких стихотворениях идет речь, сказать трудно. В июне были написаны два романса на стихи В. Я. Брюсова.
Кузмин, согласно дневнику, получил письмо от Наумова 30 июня.
См. в дневнике 29 июня: «Получил повестку и письмо от Павлика, жалуется, конечно, пишет, что в Летнем гуляют Дягилев и Нувель. Отчего последний не пишет, не понимаю».
Нам известно письмо Кузмина к Иванову от 3 июня 1907 г.: «Мне жаль, что весною я поленился и не занялся в библиотеке, так что планы на 2 большие повести (путешествие XVIII в. и русское 20-ых годов) не могут быть сейчас осуществимы. Я кончаю „Алексея“, пишу стихи „На фабрике“, планирую „Мартиньяна“ и 2 рассказа — „Кушетка тети Сони“ и „Англичанка“ <„Похороны мистера Смита“> из современности. По музыке думаю заняться „Ослом“ Лидии Дмитриевны. Я веду очень регулярную жизнь, читаю Barbey d’Aurevilly, J. P. Richter’a и „Жизнь Аполлония Тиянского“ по-гречески, пишу письма, гуляю и т. п. Иногда письма из Петербурга меня пронзают острым желанием, но в общем я спокоен…» (РГБ. Ф. 109. Карт. 28. Ед. хр. 29. Л. 1 об. — 2). Второе письмо было написано 18 июня (текст неизвестен).
«Кошница» — альманах «Цветник Ор». Там были напечатаны стихотворения С. М. Городецкого из цикла «Алый Китеж».
В «Белых ночах» было напечатано 8 стихотворений Городецкого: «Вечер», «Сумерки», «Лена», «Мгла», «Упырь», «Паук», «Змея», «Страстная череда».
«Ярь» — первый сборник стихов Городецкого (СПб., 1907; вышел в конце 1906 г.). О чтении книги «Перун» см. в дневнике Кузмина 27 июня: «Прислали „Перуна“, ровнее „Яри“, но тусклее и менее свежо». Кузмин отвечает на письмо 35.
Речь идет об уже упоминавшейся статье В. Ф. Боцяновского «О греческой любви» (Русь. 1907. 2 (15) июля). В ней автор писал: «У него <Кузмина>, оказывается, не мало поклонников. Я получил целый ряд писем, авторы которых меня упрекают за то, что я недостаточно оценил новый chef d’oeuvre, за то, что я приложил в своей статье старую буржуазную мерку к новым течениям в русской жизни. <…> Приведу одно из наиболее обоснованных писем, автор которого Marcel Thelier (вероятно, псевдоним) обнаруживает весьма серьезную эрудицию в этой области…»
См. письмо 40, примеч. 2 (в файле — примечание № 658 — верст.).
Речь идет об опубликованных в сборнике «Белые ночи» эссе Евгения Павловича Иванова (1879–1942) «Всадник: Нечто о городе Петербурге» (С. 73–91) и статье искусствоведа Николая Петровича Ге (1884–1920) «Белая ночь и мудрость» (С. 93–102).
Имеется в виду рассказ старухи Курмышевой в пятой главе повести.
Речь идет о рассказах С. А. Ауслендера: Анархист // Проталина. СПб., 1907. С. 31–37; Валентин мисс Белинды // Белые ночи. СПб., 1907. С. 51–63; Вечер у господина де Севираж // Там же. С. 37–49.
В «Белых ночах» Г. И. Чулков напечатал несколько стихотворений, в том числе цикл «Шаман» (С. 101–109).
Рассказ Л. Д. Зиновьевой-Аннибал (Белые ночи. С. 173–179) перепечатан в ее посмертном сборнике рассказов «Нет!» (Пг., 1918).
«Современники» — члены кружка «Вечера современной музыки».
О балете Н. Н. Черепнина «Павильон Армиды» с декорациями А Н. Бенуа см.: Бенуа А. Н. Мои воспоминания. Кн. IV, V. М., 1990. С. 459–468.
Речь идет о готовившемся и состоявшемся 13 июля 1907 г. на «Вечере нового искусства» в Териоках представлении инсценированных романсов П. И. Чайковского (см.: Мейерхольд В. Э. Переписка. С. 102–103). См. также в газетном отчете: «Далее г. Мейерхольд „поставил“ — так приходится сказать — несколько романсов Чайковского (исполнял безукоризненно г. Егоров)» (Легри А. Териокский театр // Русь. 1907.15 (28) июля).
О. К. Тетерникова, сестра Ф. Сологуба, умерла от туберкулеза 28 июня.
См. в дневнике 24 июня: «Письмо от Чулкова. Сереже он пишет, будто Андреев его, т<о> е<сть> Сережу приглашает в „Знание“». См. также письма С. А. Ауслендера к Г. И. Чулкову (Приложение 2). Такое предложение действительно обдумывалось Л. Н. Андреевым. 22 июля он писал Горькому: «Нужно собирать материал для сборника, вообще начать редакторствовать. Нужно приглашать новых <…>, а я и не знаю, насколько в этом случае я могу быть самостоятелен. По-моему, например, необходимо пригласить теперь же: Блока, Сологуба, Ауслендера, еще кой-кого», — на что Горький отвечал 26–30 июля: «Мое отношение к Блоку — отрицательно, как ты знаешь. <…> Склонный к садизму Сологуб — фигура лишняя в сборниках „Знания“. <…> Нельзя понять, что скажет Ауслендер далее, но я ничего не имею против <н>его, как ничего не имею против Сомова, например. <…> Читаю много „новой“ литературы — Кузмина, „Северные альманахи“, „Белые ночи“, „Весы“ и все прочее. Уверен, что двадцать пять лет тому назад мне это доставляло бы удовольствие» (Литературное наследство. М., 1965. Т. 72. С. 284, 287–288). См. в хронике: «С. Ауслендер, А. Блок, Ф. Сологуб и Г. Чулков получили приглашение в сборники „Знания“» (Свободные мысли. 1907. 9/22 июля); «В „Знании“ произошел раскол: отделяется часть более молодых писателей во главе с Леонидом Андреевым, который приглашает А. Блока, Ф. Сологуба и др.» (Золотое руно. 1907. № 6. С. 67). Сотрудничество Ауслендера в «Знании» не состоялось; возможно, отчасти причиной этого было открытое недовольство Кузмина. Впрочем, в ходу были разные объяснения. Так, отвечая В. И. Стражеву согласием на приглашение участвовать в газете «Литературно-художественная неделя», Г. И. Чулков писал ему 20 августа 1907 г.: «Кстати, вот Вам сообщение в хронику, если оно еще не известно Вам: „Леонид Андреев болен и по болезни своей отказался редактировать сборник „Знание“. Таким образом, сотрудничество в „Знании“ Сологуба, Блока и нек<оторых> др<угих> не состоялось“» (Литературное наследство. Т. 92, кн. 3. С. 295; ср. цитату из письма Андреева к Горькому, приведенную там же). Контакты Ауслендера с Андреевым продолжались и далее. См. об этом в упоминавшихся письмах Ауслендера к Чулкову, а также в открытке Л. Н. Андреева к Чулкову от 3 октября 1907 г. (датируется по почтовому штемпелю): «Как же это Вы пришли в заведомый час моего сна? Мне очень жаль, что Ауслендер вынесет дурное впечатление» (РГБ. Ф. 371. Карт. 2. Ед. хр. 40. Л. 7 об.). 9 октября Кузмин записывал в дневнике: «Пришел Сережа; он все хороводится с Зайцевыми, Чулковыми, Андреевым и „Супанником“ <издательством „Шиповник“>; делает карьеру».
Имеется в виду повесть С. Ауслендера «Некоторые достойные внимания случаи из жизни Луки Бедо» (Факелы. Кн. 3. СПб., 1908). Цитируемые далее стихи действительно включены в ее текст с незначительными разночтениями.
Из цикла «На фабрике» было опубликовано (и нам известно) всего три стихотворения. Еще два были отправлены одновременно с ними в журнал «Перевал», однако не устроили его издателя и напечатаны не были. Об остальных работах Кузмина этого времени см. письмо 42, примеч. 7 (в файле — примечание № 680 — верст.). «Комедию о Мартиньяне» Кузмин окончил на следующий день после этого письма.
См. письмо 40, примеч. 12 (в файле — примечание № 668 — верст.).
Тастевен Генрих Эдмундович (1880–1915) — литератор, секретарь журнала «Золотое руно». Его письма к Кузмину не сохранились. Письма М. Ф. Ликиардопуло этого времени см. в нашей книге в разделе «Вхождение в литературный мир», письма В. Э. Мейерхольда — в кн.: Мейерхольд В. Э. Переписка. С. 99, 105.
См. письмо 30, примеч. 23 (в файле — примечание № 606 — верст.).
См. письмо 30, примеч. 5 (в файле — примечание № 588 — верст.).
См. письмо 42, примеч. 3 (в файле — примечание № 676 — верст.). Получив этот номер «Весов», Кузмин 10 июля записал: «Прислали „Весы“; бранят Чулкова, но и Иванова и Блока, объявляют мои книги». Ср. также в письме С. М. Городецкого к Г. И. Чулкову от 15 июля 1907 г.: «Шестой номер „Весов“ возмутил всех» (РГБ. Ф. 371. Карт. 3. Ед. хр. 11. Л. 4. Машинописная копия).
В «Цветнике Ор» был напечатан цикл сонетов Вяч. Иванова «Золотые завесы», обращенный к М. В. Сабашниковой-Волошиной. Белый писал об этих стихах: «Еще нагроможденнее <Блока. — Н.Б.> Вяч. Иванов. У него слова лучше строчек, а строчки лучше целого <…> Не слишком ли беззастенчив словесный „вир“ самого г. Иванова, когда от Индии и Греции одновременно отправляется он в славянскую словесность („вир“ — славянское слово), уподобляясь Паоло и Франческе, влекомых <так!> в… не в области ли филологического водоворота?» (Весы. 1907. № 6. С. 68).
Лирическая поэма «Панихида» была напечатана в том же шестом номере «Весов» (С. 5–14).
См. в той же рецензии Белого: «Грязен и непричесан, как всегда, в стихах г. Чулков» (С. 68), а несколько ранее говорится о «безграмотных и бездарных Чулковых» (С. 66).
Драма Блока «Незнакомка» была напечатана в 5–7 номерах «Весов» за 1907 г.
Аничков Евгений Васильевич (1899–1937) — историк литературы, критик. Был в эти годы известен своей революционной настроенностью и даже побывал в заключении.
Имеется в виду издательство «Знание». См. предыдущее письмо.
Парижская троица — З. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковский, Д. В. Философов. Модестик — М. Л. Гофман. Говоря о его «устремлении в пуп земли», Нувель, очевидно, имеет в виду его брошюру «Соборный индивидуализм» (СПб., 1907), еще не вышедшую в свет, но хорошо известную знакомым.
См.: Die Verführung. Vierfarbendruck nach einem Aquarell von C. Somoff // Die Opale: Blätter für Kunst und für Literatur / Hrsg. von Franz Blei. 1907. T. 1. 2. S. 141.
Описания встреч в казенной квартире Ф. К. Сологуба на Васильевским острове (7 линия, д. 20) см.: Гиппиус З. Н. Стихотворения; Живые лица. М., 1991. С. 363–368; Пяст В. Встречи. М., 1929. С. 109–111; Чулков Г. И. Годы странствий. М., 1930. С. 132–133; 146–147.
В общении Кузмина и Нувеля эти слова обозначали баню.
См.: Бакст Л. Серов и я в Греции: Дорожные записи. Берлин, 1923. Перепечатано: Валентин Серов в воспоминаниях, дневниках и переписке современников. Л., 1971. Т. 1. С. 562–588.
Вероятно, Нувель узнал об этом вечере из газетных объявлений, как и Кузмин, записавший в дневнике 11 июля: «В „Руси“ я помечен в числе предполагаемых участников „Вечера нового искусства“ Мейерхольда». Имеется в виду заметка: «В „вечере нового искусства“, который состоится в пятницу, 13 июля, под руководством гг. Мейерхольда и Неволина, предполагается участие г-ж Крандиевской, Пашинской, гг. Блока, Городецкого, Кузмина, Чулкова, Чуковского и др.» (Русь. 1907. 10/23 июля). Среди участников вечера Кузмина, конечно, не было. Газетный отчет зафиксировал участие А. А. Блока, Л. М. Василевского, С. М. Городецкого, В. А. Пяста, А. С. Рославлева.
Первоначально Андрей Белый резко отрицательно отнесся к повести Кузмина «Крылья» (см. его рецензию: Перевал. 1907. № 6. С. 50–51), однако впоследствии тон отзывов о новых произведениях Кузмина заметно изменился. Подробный комментарий см.: Литературное наследство. Т. 92, кн. 3. С. 288.
См. письмо 42, примеч. 3 (в файле — примечание № 676 — верст.).
См. в дневнике 7 июля: «От Грифа вторичное приглашение в „Перевал“. Согласился». Впервые С. А. Соколов («Гриф») приглашал Кузмина в новый журнал (подробнее о нем см.: Лавров А. В. «Перевал» // Русская литература и журналистика начала XX века. 1905–1917: Буржуазно-либеральные и модернистские издания. М., 1984. С. 174–190) осенью 1906 г., однако после письма Н. П. Феофилактова, явно провоцированного Брюсовым, Кузмин отказался в нем сотрудничать (подробнее см. в разделе «Вхождение в литературный мир»). Само приглашение от Соколова нам не известно, однако сохранилось его письмо от 12 июля: «Радуюсь Вашему согласию участвовать в „Перевале“. Разумеется, органическое объединение общественного и эстетического элементов в каждой вещи, помещаемой в „Перевале“, было бы недостижимым, и часто органическое объединение на страницах „Перевала“ замещается механическим, и тогда это покрывается центральной идеей „Перевала“ о единстве революционной ломки догм, на каких бы путях она ни протекала. Посылайте несколько стихотворений. Может, к осени соберетесь дать нечто из области изящной прозы? В Вашем письме в словах о „наименьшем эротизме“ Вы угадали мои тайные желания. Желать „наименьшего эротизма“ заставляет — увы — стратегия и сознание, что круг наших читателей далеко не совпадает с кругом, скажем, „Весов“» (РНБ. Ф. 124. № 2233. Л.1). В «Перевале» были опубликованы 3 стихотворения Кузмина из цикла «На фабрике» и «Комедия о Алексее, человеке Божьем».
См. запись о визите А. И. Филиппова в дневнике 13 июля: «Утром приехал Филиппов, 26 лет, помесь Рафаловича, Кены Помадкина, Штейнберга и, увы! Судейкина. Он нам значительно надоел, будучи целый день, говоря о журнале etc. <…> Мы вздохнули облегченно, когда господин уехал. Завтра за обычные занятия. Могут быть еще письма. Самое важное было то, что Фил<иппов> вынес впечатление от Брюсова, как благоволящего ко мне».
Рафалович Сергей Львович (1875–1943) — поэт; «фанэ» — прозвище Г.М. фон Штейнберга (см. в статье «Литературная репутация и эпоха»); восклицание «увы» перед фамилией С. Ю. Судейкина вызвано воспоминаниями о печальной развязке его романа с Кузминым.
Званцева Елизавета Николаевна (1864–1921) — художница, владелица художественной школы, которая размещалась на Таврической, 25, в том же доме, где жил Вяч. Иванов. Кузмин жил в ее квартире с осени 1907 г. См. в дневнике 10 июля: «Антон мои вещи перевез к Званцевой — me voilà retabli „…> Вот я утвержден несколько у Званцевой“. В недатированном письме Кузмину Е. Н. Званцева сообщала ему: „Многоуважаемый Михаил Алексеевич, квартиру свою и ключи я поручила моей знакомой, живущей по след<ующему> адресу: Эртелев пер., д.11, Надежда Федотовна Любавина. Вот к ней и пошлите Вашего швейцара, и она все устроит. Мне же это нисколько не трудно и места, должно быть, теперь много. <…> От Вас как от жильца не отказываюсь, только сама приеду в конце августа, но Елена Ив., которая будет числа 15 в Питере, заменит меня. Надеюсь, что мы настолько познакомимся зимой, что будущее лето Вы приедете ко мне сюда на новоселье…“» (РГАЛИ. Ф. 232, Оп. 1. Ед. хр. 201. Л. 1–2; письмо было получено 10 августа).
См. в дневнике 12 июля: «День, как все дни, ничего особенного; письмо только от Лемана; писал какие-то стихи; целый день то дождь, то солнце; <…> Теперь лунные ночи, я рад, что приедет Леман».
См. в дневнике 20 июля: «…перечитывал Рое»; 22 июля: «Читаю По; все-таки это — не из любимейших, хотя отлично и остро»; «Что еще? Читал По…»; 29 июля: «…читал целый день По <…> У По известная начитанность, которая так пленяет и влечет быть книжником. Жалко, что у меня плохая память, требующая выписок»; 31 июля: «Читаю По, убеждаясь в его общности с Уайльдом и с французскими романтиками. Но он предвосхищает и позднейшее. Читал Лукиана, и ясность, бодрость, улыбка снова вливались в меня».
Вероятно, сочетание образовано по модели выражения «маленькие актрисы» (театра В. Ф. Коммиссаржевской), часто употреблявшегося в переписке и дневниках того времени. Кто конкретно имеется в виду, сказать трудно: возможно, участники студенческого «Кружка молодых», заседания которого Кузмин нередко посещал.
Цитата из «Каменного гостя» А. С. Пушкина.
См. в дневнике 6 июля: «…у Солюс <соседи по деревне> был фейерверк жалкий, но самый факт его меня восторг и поднял необыкновенно. Любовь к радугам и фейерверкам, к мелочам техники милых вещей, причесок, мод, камней, „сомовщина“ мною овладела». 16 июля: «Написал романс на слова Брюсова и кончил цикл стихов XVIII века». Цикл опубликован: Весы. 1908. № 2.
Рассказ, сколько нам известно, опубликован не был, и текст его неизвестен.
24 июля Кузмин записал в дневнике: «„Руно“, стихи Городецкого, очень слабые, рассказ Ремизова, статьи Иванова и Блока (очень странная, хвалящая от Горького до Каменского, до Сергеева-Ценского вплоть, кем вдохновленная: Аничков<ым>, Чулковым?)». В пятом номере «Золотого руна» был опубликован цикл стихов С. М. Городецкого «Стихи о святой любви» и статья А. А. Блока «О реалистах». Более подробный комментарий к этой фразе см.: Литературное наследство. Т. 92, кн. 3. С. 291.
Сергей Александрович Поляков (1874–1942) — владелец издательства «Скорпион», меценат, переводчик. Эллис (Лев Львович Кобылинский, 1879–1947) — поэт, критик, переводчик.
Л. Д. Зиновьева-Аннибал.
Литературная ситуация, описанная в письме, отчасти совпадает с той, что обсуждалась в переписке Кузмина с М. Ф. Ликиардопуло и с Брюсовым (см. в разделе «Вхождение в литературный мир»). О взаимоотношениях Брюсова и Вяч. Иванова в это время см. письмо Брюсова к Иванову от конца июля 1907 г., а также Иванова к Брюсову от 4 августа (Литературное наследство. Т. 85. С. 500–504).
Скорее всего, как указывают комментаторы «Литературного наследства», имеется в виду статья Иванова «О веселом ремесле и умном веселии» (Золотое руно. 1907. № 5), однако не исключено, что речь идет об общем впечатлении как от устных выступлений Эллиса, так и от его статьи «Пантеон современной пошлости» (Весы. 1907. № 6. С. 55–62), где содержатся резкие нападки на Иванова как автора альманаха «Факелы».
Выразительный портрет Эллиса этого времени см. в кн.: Валентинов Н. Два года с символистами. Stanford, 1969. Определение «бодлерист» связано как с переводами Эллиса из Бодлера, так и с его постоянным интересом к французскому поэту. См., напр., его рецензию на перевод «Цветов зла», выполненный А. А. Пановым (Весы. 1907. № 7. С. 75–77).
Ж. Шерон справедливо указывает параллель к этим словам в рецензии Белого на «Приключения Эме Лебефа» и «Три пьесы»: «Но мы так уютно отдыхаем, читая его легкие, слегка пикантные, всегда неподдельно остроумные, добродушные строки» (Перевал. 1907. № 10. С. 52). Ср. там же: «Я должен сознаться, что последнее время неизменно отдыхаешь на Кузмине после чтения претенциозных, крикливых и пестрых „глубинных“ произведений».
Намек на ситуацию из комедии Н. В. Гоголя «Женитьба».
Имеются в виду статья З. Н. Гиппиус «Братская могила» (Весы. 1907. № 6), устные высказывания Л. Н. Андреева, отразившиеся в переписке (см.: Литературное наследство. М., 1965. Т. 72. С. 309, 528), пародии и критические статьи В. П. Буренина и других авторов «Нового времени», а также названные в примеч. 1 к письму 42 (в файле — примечание № 674 — верст.).
О ситуации, в которой оказался Блок после появления статьи «О реалистах» (см. письмо 47, примеч. 6 [в файле — примечание № 727 — верст.]), см. тексты и примечания, опубликованные в кн.: Литературное наследство. Т. 92, кн. 3. С. 291–293.
Слухи о закрытии этих журналов распространялись довольно регулярно (см. в публикации писем М. Ф. Ликиардопуло), но они оправдались лишь частично: «Перевал» действительно закрылся в октябре, после выхода № 12. «Золотое руно», однако, просуществовало до конца 1909 г.
Эта поездка не состоялась.
Это письмо см. в Приложении 1.
Игра слов, основанная на буквальном значении гафизического прозвища Нувеля — «обновление».
Речь идет об «идиллической повести» С. А. Ауслендера «Флейты Вафила» (Перевал. 1907. № 8/9. С. 5–13), к которой Кузмин написал стихотворение «Серенада» (включено также в его книгу «Сети»), Эпитет «изящный» употреблен Андреем Белым в суждении об Ауслендере: «Неуместен изящный Ауслендер в этой книге < альманах „Проталина“. — Н.Б.> манерного производства» (Весы. 1907. № 7. С. 73).
См. в повести: «Демьянов широко перекрестился и, опустясь на пол, поцеловал ботинку Мятлева».
См. письмо 46, примеч. 6 (в файле — примечание № 720 — верст.). 10 августа Кузмин записал: «Званцева приезжает только 24-го, хотя и предлагает мне поселиться без стола и прислуги, что не очень-то меня устраивает».
Кузмин уехал из Окуловки 23 августа.
См. письмо Зиновьевой-Аннибал в Приложении 1.
Музыка к «Певучему ослу» написана никогда не была.
«Кушетка тети Сони» и «Ракеты» были действительно опубликованы в «Весах», только рассказ — не в № 9, а в № 10.
См. в дневнике Кузмина за 11 августа: «Письмо от Наумова, смутное и тревожное; куда-то его везут, несколько писем не получал, скучает, надоело. Если не драма, то какие-то пертурбации явно чувствуются».
Из этих планов Кузмина осуществились, хотя и значительно позднее, лишь повести «Путешествие сера Джона Фирфакса по Турции и другим замечательным странам» (Аполлон. 1910. № 5) и «Подвиги великого Александра» (Весы. 1909. № 1). Все остальное не было написано. См. в дневнике за эти дни: «Зимою напишу „Сержа“, „Фирфакса“, „Ореста“ и „Разговор о дружбе“, кроме стихов» (2 августа); «„Сержа“ не пишу, помышляю об осени, о работе, о друзьях; какими-то я их встречу? И милый „Фирфакс“, и „Орест“, и музыка, и все» (4 августа); «С какою радостью осенью буду писать „Ореста“ и „Путешествие“, посвящаемое Брюсову» (5 августа); «Что же это я ленюсь, в самом деле. За „Сержа“ приниматься большое отсутствие аппетита; если бы я был достаточно осведомлен, сейчас же принялся за „Ореста“, хотя главные мои aspirations к „Фирфаксу“. Пересматривая „Эме“ вижу, что „Сержа“ писать не хочется, другого не могу. Все до осени. Покуда подчитаю к „Фирфаксу“, буду писать „Ореста“» (7 августа); «„Сержа“ писать не хочется, другого не могу. Все до осени. Покуда подчитаю к „Фирфаксу“, буду писать „Ореста“» (12 августа). Планы «Красавца Сержа», «Ореста» и материалы к повести о m-me Guyon сохранились: ИРЛИ. Ф. 172. Ед. хр. 321. Л. 97 об. — 99, 102, 104 об. — 105 об.
Речь идет о статье З. Н. Гиппиус «Братская могила» (Весы. 1907. № 6).
См. дневниковую запись от 8 августа: «Письмо от Сапунова меня подбодрило и даже, я скажу, взбудоражило: полон планов etc., нашел какого-то Амура, дружествен. Как вспомнилась зима. Павлик пишет, что видел того студента в Павловске». Письмо Н. Н. Сапунова опубликовано Дж. Малмстадом (Letters of N. N. Sapunov to M. A. Kuzmin // Studies in the Life and Works of M. A. Kuzmin. Wien, 1989. S. 155–156).
Вероятно, описка в дате (см. следующее письмо).
Поездка Ауслендера была важна для Кузмина, поскольку отчасти заменяла его собственную, неосуществившуюся. Поэтому приводим дневниковые записи о ней: «Сережа получил за „Вафилла“ гонорар, но „Перевал“ мы еще не видели; там могут быть интересные рецензии. <…> Сережа вдруг решил ехать в Москву с барышнями. Это, конечно, удобней всего, покуда есть деньги и попутчицы» (13 августа); «Сережа дописывал свой рассказ <…> Я делал ему наставления для Москвы» (14 августа); «От Сережи отписка, ничего еще важного. Москва, кажется, не очень нравится. В „Сером волке“ проекты памятника мне и Ремизову, достаточно похожие. На „Вечере совр<еменного> искусства“ выведены Диотима, я и Городецкий; хорошо еще, что мои искания считаются увенчивающимися успехом, чем не хвастается Аннибал» (17 августа); «Письмо только от Сережи о его пребывании в Москве» (18 августа); «Сережа и утром не приехал; не может поймать он Брюсова, что ли, или закрутился в „Перевале“? <…> Приехал зять и Сережа, усталый с дороги. Проводив Екат<ерину> Ив<ановну>, мы еще долго беседовали с Сережей о Москве, уже лежа в темноте. Предложение „Скорпиона“ есть издание вместе „Карт<онного> дом<ика>“, „Крыльев“, „Красавца Сержа“. Москва утомила Сережу „делами“, шумом, распрями, интригами. Был одновременно с ним там Ремизов, которого он, однако, не видал» (19 августа); «Рассказы Сережи как-то смутили меня, не знаю, чем» (20 августа). См. также письмо Ауслендера к Г. И. Чулкову от 20 августа (Приложение 2).
См. в дневнике Кузмина 20 августа: «В „Понедельнике“ Пильский восхваляет меня, с оговоркой редакции, и Чуковский пишет что-то про всех нас, неясное и ловкое». Имеется в виду статья П. Пильского «О красоте и пустоте», противопоставляющая «Картонный домик» творчеству Зиновьевой-Аннибал, с редакционным примечанием: «Точка зрения редакции на г. Кузмина и Кузминых прямо противоположна взгляду г. Петра Пильского» (Свободные мысли. 1907. 20 августа / 2 сентября). Там же опубликована статья К. Чуковского «Чудо».
Имеется в виду все та же статья З. Гиппиус «Братская могила».
В. Я. Брюсов был фактическим редактором журнала «Весы», а критик Петр Моисеевич Пильский (1876–1942) — редактором газеты «Свободные мысли».
К. А. Сомов.
О критической реакции на творчество Зиновьевой-Аннибал см.: Никольская Т. Н. Творческий путь Л. Д. Зиновьевой-Аннибал // Ученые записки Тартуского гос. университета. Тарту, 1988. Вып. 813.
См. письмо 30, примеч. 15 (в файле — примечание № 598 — верст.).
Венгерова Зинаида Афанасьевна (1867–1941) — критик и переводчица.
Бэла — прозвище Л. Н. Вилькиной.
Встречи «гафизитов» осенью 1907 г. действительно не могли состояться, т. к. не возвратившись в Петербург из Загорья Л. Д. Зиновьева-Аннибал умерла. О некоторых попытках создания нового кружка см. в статье «Кузмин осенью 1907 года».
События, ставшие прототипической основой повести «Картонный домик» и стихотворного цикла «Прерванная повесть», происходили осенью и в начале зимы 1906 г.
Очевидно, имеется в виду предложение издательства «Скорпион» об издании в одной книге «Крыльев», «Картонного домика» и ненаписанного «Красавца Сержа» (см. письмо 51, примеч. 1 [в файле — примечание № 753 — верст.]).
См. в дневнике Кузмина за это число: «Письмо от Рябушинского, смешное до трогательности. Нувель ждет меня. Рябушинский пишет, что человек с черными глазами, духами, по всем направлениям не может делать некрасивых поступков, и вдруг бойкот и т. д.». Письмо не сохранилось в известных нам собраниях, однако понятно, что Н. П. Рябушинский уговаривал Кузмина отказаться от подписи под письмом о выходе из состава участников «Золотого руна». От подписи Кузмин официально не отказывался, однако сотрудничество в журнале Рябушинского возобновил.
А. В. Маврин — секретарь С. П. Дягилева.
Дягилева.
Речь идет о том, что В. А. Наумов обещал Кузмину прийти к нему в субботу (см. в дневнике за 28 сентября: «Письмо от Наумова, милое: придет в субботу. Приплелся Павлик, немного устроившийся, кажется. Как он проник, не знаю. Сидел дома, перечитывая короткую записку В<иктора> А<ндреевича>»), что вынудило Кузмина перенести планировавшуюся, очевидно, встречу в этот день с Нувелем на воскресенье, 30 сентября. См. дневниковые записи о встречах этих двух дней: «Я торопился домой и, купив папирос и конфет, поспел раньше В<иктора> А< ндреевича>. Приехал он очень ажитированный, долго говорили о занятиях и т. д., я был скучен и moussade. Ему тяжело, что он причиняет мне тяжесть, но ничего поделать он не может, будто бы. Уговорились гулять в понедельник. Звал к себе и обещал познакомить с сестрами. Был расстроен и, кажется, растроган. Говоря, что ничего сделать не может, поцеловал меня несколько раз. Ушел в первом часу, я поехал его проводить до моста, вернувшись рано. Какой-то осадок есть, мне кажется, я не так себя веду, как нужно» (29 сентября); «Нувель недоволен моей тактикой».
Мавриным.
Наумову.
Полагавшаяся возможной поездка для свидания с В. А. Наумовым из Окуловки, где Кузмин проводил вторую половину 1908 г., в Петербург в июле — августе не состоялась.
«Флор и разбойник» — Весы. 1908. № 9; «Всадник» — впервые в книге «Осенние озера» (М., 1912). Посвященная И. фон Гюнтеру поэма была задумана 28 июня, а закончена 21 июля. Об истории создания поэмы см. в письме И. фон Гюнтера к В. Ф. Маркову (Кузмин М. А. Собрание стихов. München, 1977. Т. III. С. 638–639), хотя настрой, в котором она писалась, Гюнтером несколько изменен. Судя по дневнику Кузмина, поэма была вызвана к жизни встречей с Гюнтером, когда Кузмин играл роль мага и «шарлатанил».
Петр Петрович — Потемкин.
Сергей Павлович — Дягилев.
Сергей Сергеевич — Позняков (1889–1940-е?), любовник Кузмина в это время, студент Петербургского университета, литератор-дилетант, автор «Диалогов» (Весы. 1909. № 2). См. также письма 59–61.
Петр Петрович — Потемкин.
Фраза связана с тем, что Вяч. Иванов предложил Кузмину разделить с ним квартиру, однако бурный роман с Позняковым и желание жить с ним вместе привели Иванова в такое смущение, что он выразил желание видеть Кузмина жильцом «башни» только в одиночестве, чем последний был возмущен. Однако возмущение довольно быстро улеглось, а в 1909 г. Кузмин переехал на «башню». См. в дневнике 7 сентября: «Очень недружественная телеграмма от Ивановых; отвечу и поступлю, как следует. <…> Валечка пишет, не устроюсь ли я с Потемкиным. Перед розовыми облаками в открытое окно, думаю о Познякове, Ивановых, петербургской жизни».
См. запись от 10 сентября в дневнике Кузмина: «Остановился в „Северной“, заботясь, чтобы рядом был пустой номер. <…> Поехал к Валечке, куда прибыл и Сережа. Новости, сплетни, несколько кисел. Потащились в „Вену“ <…> Завтра к Дягилеву и Бенуа. Телеграммы нет. Валечка рассчитывает на Коровина для журнала. Так много людей нужно видеть. Еще Виктора; как я буду с ним объясняться?»
Оперетта «Забава дев» была поставлена в Малом театре в 1911 г. и имела относительный успех.
26 октября после недолгого визита в Петербург, где он нередко виделся и с Нувелем, Кузмин вернулся в Окуловку.
См. о поведении Познякова в дневнике Кузмина: «Я злился, в гостинице закатил сцену. У Сологуба он был мил, но ухаживал за Сомовым, с которым Валечка его сводит» (21 октября); «Утром вместо Сережи записка: „Такое положение дальше продолжаться не может, лучше некоторое время не видаться“. <…> Теперь мне не описать своего положения, тем более, что вчера Сережа мне казался желаннее, чем когда бы то ни было. <…> Потом Позняков: выяснил ему поведение и точку зрения теперешнего моего отправления» (23 октября).
«Положение об усиленной и чрезвычайной охране» вводилось в России в критических ситуациях (например, в революционные годы).
«Ванька-Ключник и паж Жеан» — пьеса Ф. Сологуба, поставленная Н. Н. Евреиновым в театре на Офицерской. См. письмо 64, примеч. 1 (в файле — примечание № 785 — верст.).
С.С. — Позняков (см. примеч. 1 к письму 56 [в файле — примечание № 771 — верст.]).
См. в дневнике за это число: «Купил билеты на „Ваньку“, крест. <…> Сережа очень опоздал, прямо стал говорить, что я его меньше люблю, раздражаю и т. п. На пьесе было тесно и далеко сидеть. Нам не понравилось, хотя играли хорошо и успех имела».
См. в дневнике за 7 января: «Вечером <Позняков> не пришел, я поехал к Ремизовым, но их не было дома, а я отправился к Блоку, где и просидел вечер, слушая и читая стихи».
В это время Кузмин находился в отчаянном финансовом положении, что обостряло и без того сложные отношения его с С. С. Позняковым. См. запись в дневнике, фиксирующую события 11–23 января: «Эти две недели будто 20, будто 200 лет прожито, и я то вверх влекусь надеждой и обещаниями, то стремлюсь вниз головой в пучину. Сережа поклялся на моем кресте, что к 20-му все устроится и он переедет ко мне. Все сижу в гостинице. Сомов пишет портрет. У Тамамшевых был маскарад, Сережа ухаживал сломя голову за Настей <А. Н. Чеботаревской>, я ревновал и вел себя невозможно <…> Сережа объявил, что 20-го он не может переехать. Клятва вздор, он дал ее ложно. Потом объявил, что не любит меня. Я хотел отравиться, конечно, не сделал этого, конечно, примирюсь со всем, что он захочет, конечно, он будет изменять, м<ожет> б<ыть>, женится — я все приму: я трус и раб, но люблю его больше Богородицы. Я болен, три раза кашлял с кровью, жар, ломота. Внешне все по-старому, были в театре, в Царском, у Ремизовых, на философск<ом> собрании; я начинаю заниматься, сижу без денег, как устроюсь, не знаю, — не все ли равно».
См. в уже цитировавшейся записи за 11–23 января: «Через день повестка из суда. Поскакал без вещей в Москву, Сережа провожал меня, слегка печальный, бесконечно милый, в фуражке. В Москве холод, все милое, дело почти устроил, запродав свою душу „Скорпиону“, но пока это устраивалось, чего только не передумал, и лицо, глаза милого Сережи меня останавливали от безумств. Не видеть его, да лучше быть собакой, калекой, брюсовским рабом, прикованным к ложу, только бы видеть. <…> Вернулся, расплатился». В тот же день, что и Нувелю, Кузмин написал Сомову: «…меня задержали очень неприятные дела, которые теперь к счастью кончены» (ГРМ. Ф. 133. № 232).
С.П. — Дягилев.
Нувель в Окуловку, где Кузмин прожил с небольшими перерывами с лета 1908-го до осени 1909 г., не приезжал (см. примеч. к письму 67).
Фраза, которая имела в кругу Кузмина особое значение. См. в дневнике 17 августа 1909 г.: «Слава Богу, vita nuova? сколько раз она начиналась. <…> Дома играли Бетховена и Моцарта. Тихо, спокойно. Работать. Il n’y a que l’art, как говорит Бакст после сердечных крушений».
Подробнее см. в статье «Автобиографическое начало в раннем творчестве Кузмина».
Имеется в виду роман с С. С. Позняковым, завершившийся довольно скоро и без особых последствий.
Слово, которым в кругу Кузмина, Нувеля, Сомова обозначалось бесплодное умствование.
Из стихотворения Гете «Надпись на книге „Страдания юного Вертера“» (за указание благодарим Г. И. Ратгауза).
«Ночные пляски» — пьеса Ф. Сологуба, поставленная группой петербургских литераторов.
В. Я. Брюсов приезжал в Петербург по делам книгоиздательства «Пантеон» и для свидания с Н. И. Петровской.
Николай Александрович Бердяев (1874–1948) — философ, одно время близкий друг Вяч. Иванова, впоследствии с ним разошедшийся. В 1908–1909 гг. испытывал сильное воздействие Мережковских. О его отношениях с Ивановым см. статью: Shishkin Andrej. Le banquet platonicien et soufi à la «tour» pétersbourgeoise: Berdjaev et Vjačeslav Ivanov // Cahiers du Monde russe. 1994. Т. XXXV, № 1–2. P. 15–80.
«Прометей» — трагедия Вяч. Иванова. Достоверно известно, что начал писаться он еще в 1906 г., однако закончен лишь к концу 1914-го и впервые напечатан в 1915 г.
По всей видимости, имеется в виду неопубликованная драма «Колокол».
Вера Константиновна Шварсалон (1890–1920), дочь Зиновьевой-Аннибал от первого брака, впоследствии третья жена Вяч. Иванова.
См. письмо 45, примеч. 14 (в файле — примечание № 714 — верст.).
См. письмо 42, примеч. 7 (в файле — примечание № 680 — верст.).
См. письмо 41.
Вера Федоровна — Коммиссаржевская. О намерении Мейерхольда ставить «Певучего осла» см. в его письме Ф. Ф. Коммиссаржевскому: «Там же <в „Белых ночах“. — Н. Б.> найдете пьесу Зиновьевой-Аннибал. Она читала мне ее всю (в альманахе помещен только первый акт). Я бы поставил и эту пьесу» (Мейерхольд В. Э. Переписка. С. 103). Отклик Коммиссаржевской см.: Вера Федоровна Комиссаржевская. М., 1964. С. 164–165.
См. в дневнике 22 апреля: «Л<идия> Дм<итриевна> мне сказала, что судьба ее „Осла“ в моих руках; я так испугался, что это насчет денег, что, когда узнал, что дело в музыке к ее пьесе, сейчас же согласился». Музыки, впрочем, он так и не написал (см. письмо 50).
В не дошедшем до нас письме А. Белого к З. Н. Гиппиус было рассказано об этой встрече, на что она отвечала: «Нувель был весной в Париже и говорил, как граммофон, те же фразы, что и вам».
Имеется в виду статья Иванова «О веселом ремесле и умном веселии» (Золотое руно. 1907. № 5).
См. в дневнике Кузмина за близкие дни: «Когда гуляли, Сережа ехал верхом, я думаю, что это большое удовольствие, но если бы я и ездил, столько претендентов, что было бы неловко и некогда ездить» (10 июня); «Дождь шумел все время. Думалось в такую погоду ехать в карете из балета домой, где приготовлен чай и ужин, сидеть вдвоем, втроем у камина, дружески болтая, куря, за вином. В промежутках читали Брюсова и письма Пушкина. Когда-нибудь и наши письма и дневники будут иметь такую же незабываемую свежесть и жизненность, как все живое» (12 июня); «Целый день дождь. <…> Продолжаем читать письма Пушкина. Сережа ездит верхом» (14 июня).
Блоку.
Жена Чулкова (1874–1961).
Свои письма здесь и далее Ауслендер помечает датами французского республиканского календаря в связи с работой над произведениями из времен Великой французской революции.
Речь идет о статье: Боцяновский В. Ф. В алькове г. Кузмина // Русь. 1907. 22 июня.
Речь идет о рассказе «Литания» (см. письмо 5; публикация не обнаружена).
См. в дневнике Кузмина за ближайшие дни: «День переезда. То дождь, то солнце. Последний раз обедали в старом доме; писем не было. Очень быстро устроились на новый лад; вид оживленный на пруды, где ловят дрова, на проезжую дорогу, на цветник, на огород. Целый день развала…» (20 июня); «…начал „Филлиду“; Сережа кончил „Шарлоту“» (22 июня); «Письмо от Чулкова. Сереже он пишет, будто Андреев его, т<о> е<сть> Сережу, приглашает в „Знание“. Писал „Филлиду“; Александрия меня снова охватывает, и даже в лесу я о ней думал, в лесу с цветоч<ными> лужайками, лесными озерцами, болотами и холмами» (24 июня).
Речь идет о рецензии Андрея Белого на альманах «Цветник Ор» (Весы. 1907. № 6).
Речь идет о повести «Вечер у господина де Севираж» (опубликована в альманахе «Белые ночи»).
В газете «Столичное утро», имеющейся здесь в виду, в 1907 г. Ауслендер не печатался.
В третий альманах «Факелы» Ауслендер отдал повесть «Некоторые достойные внимания случаи из жизни Луки Бедо».
Книга «Золотые яблоки» действительно была издана московским издательством «Гриф» в 1908 г.
Печатается впервые.
Гофман Модест Людвигович (1887–1959) — в то время студент Петербургского университета, поэт и автор своеобразного манифеста «Соборный индивидуализм»; впоследствии — известный литературовед. Входил в круг близких знакомых Иванова, был влюблен в ВК. и мечтал на ней жениться. О своих связях с семейством Ивановых вспоминал в очерке «Петербургские воспоминания» (Новый журнал. 1955. Кн. 43; перепеч.: Воспоминания о серебряном веке. М., 1993).
Подчеркнуто дважды.
А. Р. Минцлова (ок. 1860–1910?) — деятельница теософского движения, оказывавшая после смерти жены сильнейшее воздействие на Иванова. В. К. относилась к ней резко враждебно, считая, что ее поучения направляют Иванова по неверному пути, и видя не только мистические устремления ее, но и не слишком привлекательные житейские.
М. А. Волошин.
К. К. Шварсалон, брат В. К., был младше ее на три года. В это время учился в реальном училище Гуревича. О его дальнейшей судьбе см.; «…в России он поступил в 1-й кадетский корпус, вытянулся, сделался очень стройным и красивым. После окончания Михайловского артиллерийского училища он был послан в Ровно, где через несколько месяцев его застигла война. Он пробыл на фронте благополучно до 1918 года, а затем пропал без вести — по всей вероятности, погиб» (Иванова Лидия. Воспоминания: Книга об отце. [Paris, 1990]. С. 13). Как следует из дневника Кузмина, К. К. ему нравился, но ухаживания не перешагивали рамок допустимого.
Чтение весьма гипотетическое. В качестве предположений мы рассматривали музыку Кузмина к «Праматери» («Die Ahnfrau») Ф. Грильпарцера, но она была заказана ему значительно позже. Второе — имя французского композитора Е. Audran, которым Кузмин интересовался в 1908 г., о чем см. в дневниковых записях: «Играл позднюю и мало известную оперетку Audran, очень жидко» (18 августа); «Играл Одран, снова изменил мнение: когда-нибудь всей этой милой, веселой, чувствительной музыке будет дано место Grétry, Dalayrac etc.» (18 августа). Однако такое чтение требует излишних натяжек.
Л. В. Иванова (1896–1985) — дочь Иванова и Л. Д. Зиновьевой-Аннибал. О ней см. предисловие Дж. Мальмстада к уже цитировавшейся книге ее воспоминаний, а также некролог В. Блинова и В. Рудича (Новый журнал. 1986. Кн. 162. С. 279–283).
Елизавета Николаевна Званцева (1864–192) — художница. Под квартирой Ивановых на «башне» помещалась ее художественная школа, где в то время жил Кузмин.
См.: Иванов Вяч. Собр. соч. Брюссель, 1971. Т. 1. С. 704–705.
Дядя Саша — Александр Дмитриевич Зиновьев (1854–1931), старший брат Л. Д. Зиновьевой-Аннибал. См. о нем: «Александр Дмитриевич Зиновьев был тогда губернатором петербургской губернии. Много позже, когда мы виделись в Риме, он сказал: „Я счастлив, что при мне не было ни одной смертной казни“ (Город Петербург имел своего градоначальника и в управление губернии не входил). Зиновьевы жили в роскошном особняке. Внизу важный швейцар, обширный холл, широкая лестница, покрытая хорошими коврами <…> Мы с Зиновьевыми жили в таких разных мирах…» (Иванова Л. Цит. соч. С. 27). О К. С. Шварсалоне, первом муже Л. Д. Зиновьевой-Аннибал, см. там же: «Когда она была молоденькой девушкой, к ней пригласили блестящего преподавателя, пользовавшегося большой популярностью. <…> Он посвятил свою ученицу во все общественные движения эпохи. Она страшно ими увлеклась, поверила в беззаветный идеализм своего наставника, решила с ним вместе посвятить себя служению народу и, несмотря на отчаянное сопротивление семьи, вышла за него замуж. Брак оказался несчастным. <…> Постепенно выяснилось, что его проповеди были только приманкой для невесты с деньгами и высокими связями. Прошло несколько лет, пока мама, наконец, убедилась в том, что он ее во всем обманывал; как только это произошло, она взяла троих своих детей и уехала с ними за границу» (С. 16).
См.: «Мама всегда возила с собою нескольких девушек, которых держала как членов семьи. Она их находила в России, где спасала их от разных тяжелых, иногда трагических обстоятельств. Помню Дуню из рыбацкой деревни, Анюту, Олю <…> Вспоминаются еще имена Васюни и Кристины» (Иванова Л. Цит. соч. С. 14).
Редкие группы проходили у входа и по первым дорожкам, но у нас было полное одиночество, усиленное далекими звуками людей, лошадей — кто-то близко слабо кашлянул, и этот слабый звук еще усилил впечатление одиночества, потом и такие звуки пропали совсем, и только уже когда мы собирались уйти, стали лаять собаки на цепи.
Тетя Лиза — жена А. Д. Зиновьева. В семье было 7 детей.
Одно из прозвищ Кузмина у Иванова.
17 октября умерла Л. Д. Зиновьева-Аннибал.
О С. С. Познякове см. в статье «Кузмин осенью 1907 года».
«Куранты любви» — вокальная сюита Кузмина. Репетировались они для постановки на «Вечере искусств» в зале Павловой 23 апреля. См. о ней: «При выходе и чтении Кузмина половина зала отчаянно шикала, половина отчаянно хлопала. Поставлены были „Куранты“ стильно, но исполнители, особенно певицы, пели плохо. Сам Кузмин был загримирован и изображал „поэта“» (Из дневника А. Н. Верховской // Литературное наследство. М., 1982. Т. 91, кн. 3. С. 325). Отчеты см.: Речь. 1908, 25 апреля; Русь. 1908. 26 апреля; Биржевые ведомости. 1908. 24 апреля, веч. вып.; Обозрение театров. 1908. № 384; Слово. 1908. 26 апреля.
Подробнее о В. Ф. Нувеле см. в предисловии к публикации его переписки с Кузминым. Какие именно «догадки» В. К. имеются в виду, сказать нелегко. Вероятно, нечто относящееся к общим любовным увлечениям Кузмина и Нувеля.
Бернард Перс (1867–1949) и С. Н. Харпер — английские слависты, знакомые с Ивановым и, очевидно, у него жившие. См. в дневнике Кузмина, жившего в те дни на «башне»: «Вечером сидел mister Pares, беседуя с грацией о Думе, Англии, России и т. д. Человек с фантазией, как все англичане» (17 июня). Отъезд англичан отмечен 20 июня.
Текст обрывается (публ.).
На полях помета: Четверг 1–5–08 (публ.).
Весной 1908 г. в Петербурге находился на гастролях МХТ, его актеры и режиссеры принимали активное участие в художественной жизни Петербурга. Блок в начале мая читал руководителям МХТ только что написанную «Песню Судьбы». См. в письме Блока к матери 28 апреля: «…стихи (Сологуба) были лейтмотивом всех похождений (и снялись мы на этом основании: Сологуб, я, Сюннерберг и Чулков). — Эти дни тоже было не без пьянства <…> Отчего не напиться иногда, когда жизнь так сложилась: бывают минуты приближения трагического и страшного, ветер в душе еще свежий; а бывает — „легкая, такая легкая жизнь“» (Блок Александр. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1963. Т. 8. С. 239). Константин Александрович Сюннерберг (писал под псевд. Конст. Эрберг, 1871–1942) — поэт и философ.
Н. Г. Чулкова (1874–1961) — жена писателя Г. И. Чулкова. В это время Чулковы входили в круг ближайших друзей Иванова.
О чтении Блоком своей пьесы «Песня Судьбы» в доме Г. И. Чулкова см.: Литературное наследство. Т. 92, кн. 3. С. 326.
См.: «У нас было полушуточно принято выражение „аудиенция“. — „Вячеслав Иванович, NN просит назначить ему аудиенцию“. NN приходил, они с Вячеславом удалялись вдвоем и долго беседовали наедине» (Иванова Л. Цит. соч. С. 42).
9 мая, проезжая Окуловку, В. К. отправила Кузмину открытку (ЦГАЛИ С.-Петербурга. Ф. 437. Оп. 1. Ед. хр. 162. Л. 14).
Описание этих дней в дневнике Кузмина сделано ретроспективно и весьма неподробно, поэтому трудно сказать, что имеется в виду. Следует отметить, что в конце Кузмин стремился создать у своих знакомых впечатление длительного затворничества в конце 1907-го и начале 1908 г. Подробнее см. в статьях «Автобиографическое начало в раннем творчестве Кузмина» и «Кузмин осенью 1907 года».
Здесь и далее Вячеславом В. К. называет отчима. См. в воспоминаниях Л. В. Ивановой: «Сережа, Вера и Костя <…> звали отчима Вячеславом, и чтобы среди них не выделяться, мне сказали тоже так делать; но у меня это как-то не выходило» (Иванова Л. Цит. соч. С. 13). Лето 1908 г. Ивановы провели в Крыму.
См. запись от 19 октября 1908 г. в дневнике Кузмина: «Он <Позняков> поехал домой, я же к Ивановым. Распростертые объятья, не зная еще „Наперсника“. Все милы. <…> Но скоро и этой дружбе конец». Об истории с повестью «Двойной наперсник» см. ниже, примеч. 31 (в файле — примечание № 856 — верст.).
14–15 февраля 1908 г. большая компания петербургских литераторов устраивала в Юрьеве (Тарту) литературный вечер. Вместе с ними ездила и В. К. Шварсалон, записи о которой в дневнике Кузмина за эти дни очень недружелюбны.
«Комедия о Мартинияне» — пьеса Кузмина (впервые напечатана в его книге «Комедии» (СПб., 1908). Была окончена 7–8 июня 1908 г.
С. К. Шварсалон (1887-?) — старший брат В. К. О нем и его судьбе после революции (он остался в России) см.: Азадовский К. М. Эпизоды // Новое литературное обозрение. 1994. № 10.
Маруся — Мария Михайловна Замятнина (1862–1919), друг дома и фактическая домоправительница Ивановых. См.: «Мария Михайловна (мы ее звали Марусей) познакомилась с мамой на Высших женских курсах <…> Встреча с мамой была для Маруси переворотом в ее жизни, а ко времени нашего пребывания в Женеве она окончательно переселилась к нам и сделалась членом семьи» (Иванова Л. Цит. соч. С. 14).
Так в тексте. Однако по смыслу «не» здесь — явно лишнее.
Написанная в июле — августе 1908 г. повесть «Двойной наперсник» (Золотое руно. 1908. № 10) выводила в пародийном виде А. Р. Минцлову, М. Л. Гофмана и других постоянных посетителей дома Ивановых, что было принято с обидой. См. в дневнике Кузмина 20 ноября 1908 г.: «У Вячеслава был Троцкий. Началось объяснение, отвергал преднамеренность. Вячеслав читал самые скользкие места, прибавляя: „Всякий же узнает, что это Анна Рудольфовна!“ Было все-таки менее тягостно, чем я ожидал. Вера, оказывается, была влюблена в меня. Вячеслав целовал меня нежно, спрашивал о работах, ему хотелось, чтобы я остался, но было неловко…» (ср. также примеч. 25 (в файле — примечание № 850 — верст.). Повесть эту Кузмин никогда не перепечатывал.
Окончательно вопрос о переезде был решен 17 августа 1909 г.
Имеется в виду стихотворение «Петь начну я в нежном тоне…», вошедшее в книгу «Осенние озера»:
Кров нашел бездомный странник
После жизни кочевой…
Роман Кузмина, который писался в это время и много обсуждался на «башне» (см. записи в дневнике Иванова: Собр. соч. Т. 2. С. 784 и далее).
Драматург и секретарь редакции «Аполлона» Евгений Александрович Зноско-Боровский (1884–1954) и художник Вениамин Павлович Белкин (1884–1951). У Кузмина был роман со вторым из них; близкая дружба с первым, как кажется из дневника, была лишена эротического начала.
Поездку в Абиссинию предлагал Иванову Гумилев. См. об этом, а также о «Геософическом обществе», которое, вероятно, называется «союзом»: Гумилев Николай. Соч.: В 3 т. М., 1991. Т. 3. С. 362. Письма Гумилева Вяч. Иванову и В. К. Шварсалон из абиссинского путешествия см.: Неизвестные письма Н. С. Гумилева / Публ. Р. Д. Тименчика // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1987. Т. 46. № 1. С. 62–64, 68–69.
Анна Карловна Бенуа (1869–1952) — жена художника А. Н. Бенуа; Софья Исааковна Дымшиц-Толстая (1886–1963) — художница, жена Ал. Н. Толстого. С последней из них Кузмин был в приятельских отношениях.
Елизавета Ивановна Дмитриева (в замуж. Васильева, 1887–1928), более всего известная под псевдонимом Черубина де Габриак.
Очевидно, В. К. связывает Ал. Н. Толстого и М. А. Волошина здесь воедино, т. к. летом 1909 г. они вместе были в Коктебеле, где происходила любовная история между Дмитриевой, Гумилевым и Волошиным, описанная во многих воспоминаниях.
Гюгюс — прозвище немецкого поэта и переводчика русских поэтов на немецкий Иоганнеса фон Гюнтера (1886–1973). В 1909 г. гостил на «башне», был в дружеских отношениях с Кузминым.
Подчеркнуто дважды.