Микротенденции. Маленькие изменения, приводящие к большим переменам

Отсталые умные дети

Одним из моих любимых телесериалов в 1990-х был «Дуги Хаузер, доктор медицины» — интеллектуальная версия «американской мечты»: если Дуги был достаточно умным, чтобы в 10 лет закончить Принстонский университет, то почему бы ему не стать врачом в подростковом возрасте? Америка сплотилась вокруг ярких молодых гениев, прорвавшихся через образовательную систему. Карл Саган окончил среднюю школу в 16 лет. Стивен Хокинг выпустился из Оксфорда в 20 лет. Черт возьми, Моцарт давал концерты в 6 лет!

Увы, таких больше нет. Сегодня крупнейшей тенденцией в образовании является обратная: родители стремятся задержать детей дома. И чем они «умнее» (со статистической точки зрения, чем больше у них шансов добиться успеха), тем скорее их будут придерживать дома.

Они называются «краснорубашечникамм», а сам термин берет начало в практике колледжей задерживать студентов-спортсменов на первом курсе на год дольше, чтобы они в течение этого времени тренировались с командой, прежде чем войти в ее состав. В отчете министерства образования США за 2005 год говорится, что 10 процентов детей в детских садах на самом деле имели право записаться в него на год раньше.

Что их задерживает? Типичный «краснорубашечник» — это мальчик, имеющий белых, хорошо образованных родителей. Настолько хорошо, что они знают, как важно быть первым в классе, поэтому они хотят, чтобы их ребенок был первым, даже если он меньше развит в физическом и интеллектуальном отношении и менее способен, чем сверстники. Поэтому они прибегают к простейшему решению: записывают ребенка на год позже, и его сверстники оказываются на год моложе.

Это особенно популярно в частных школах, среди обеспеченных людей. Анализ образовательных данных штата Коннектикут показывает, что в богатых районах «краснорубашечники» составляют до 20 процентов всех детей, а в районах, где проживают малообеспеченные, — от 2 до 3 процентов.

Как только этот процесс начался, его стало трудно остановить. Ведь даже если вы не суперконкурентный родитель, вы в интересах ребенка вряд ли отправите его в детский сад в положенное время, ибо, если вы запишете его туда в обычном пятилетнем возрасте, остальные дети окажутся годом старше. По иронии судьбы, чем больше родителей задерживают детей дома, тем меньше конкурентных преимуществ у ребенка. Один обозреватель назвал этот феномен «детсадовской гонкой вооружений».

Еще более парадоксально то, что метод, похоже, не работает. Большинство исследований «краснорубашечников» показывает: в конечном счете возрастное «ухищрение» не помогает — недолгое преимущество исчезает к третьему классу школы.

В свете обнаружения тенденций «отсталые умные дети» интересны лишь тем, что еще раз демонстрируют увеличивающийся разрыв между бедными и богатыми в Америке. Сегодня школьники из семей с низким достатком на год моложе одноклассников — словно им и без того не хватает преград при конкуренции с выходцами из богатых семей, принимая во внимание образованных родителей и подготовку к отборочным тестам, начинающуюся чуть ли не в утробе матери.

Но в действительности эта тенденция выражена еще более, чем тенденция «элитные мальчики». Если «краснорубашечников» в течение года преднамеренно не записывают в детский сад, школы потихоньку меняют приемный возраст детей.

За последние двадцать пять лет — в ответ на новые стандарты 1980-х, предполагавшие укрепление американских начальных школ — почти все штаты отодвинули дату приемного возраста с декабря на сентябрь, заставив тем самым записывать детей, родившихся до сентября, в группу следующего года. В некоторых частных школах принимают только 5-летних детсадовцев, родившихся до апреля или мая. Это способ обеспечить «успешность» самой школы, по крайней мере так, как ее понимают.

Поэтому практически без указания или одобрения свыше в Америке отодвинули официальный срок начала обучения. «Чикаго трибьюн» назвала это «старением детских садов».

Если раньше ничтожное число родителей отправляли детей в садик в шестилетнем возрасте, сейчас таких детей довольно много, в том числе каждый пятый мальчик.

Кому это интересно, кроме родителей, которые платят за лишний год, и учителей, которым приходится успокаивать расшалившихся малышей на переменах? Если экстраполировать создавшуюся ситуацию, она может означать для Америки очень многое. Поскольку поступление в школу откладывается, можно ожидать довольно непредвиденные результаты, если не менять сроки других событий, привязанных к возрасту. К ним относятся следующие.

• Секс в средних классах школы. Исследователи утверждают, что средний американец теряет невинность в 16,9 года. Если раньше это означало десятый класс, то теперь — девятый. Значит, в будущем нужно ждать шумных протестов по поводу секса в средних классах средней школы!

• Солдаты в одиннадцатом классе. Когда молодые люди оканчивают школу в 18 лет, символичным является то, что этот возраст устанавливает границу начала взрослой жизни в плане юридической ответственности, участия в выборах и военной службы. Но теперь, если мальчик не окончил школу до 19 лет, призывная комиссия будет искать солдат в одиннадцатом классе. Получится ли это у нее? Особенно учитывая сверхбдительность родителей?

• Избиратели в старших классах. Нам не нужна пародия на выборы в старших классах, нам нужны настоящие выборы. Возможно, кандидатам в президенты придется разрабатывать кампанию «Все на выборы», предназначенную для школьных инспекторов.

• Насильники в двенадцатом классе. Если два старшеклассника занимаются сексом (допустим, ему 19, а ей 17 с половиной), молодого человека могут обвинить в половой связи с лицом, не достигшим совершеннолетия. И никаких колоний для несовершеннолетних, ведь он полноправный взрослый!

Разумеется, можно доказывать, что взросление школьников на год — хорошее известие. Поскольку все мы хорошо знаем, что девочки взрослеютраньше мальчиков, можетбыть, матьчики-«краснорубашечники» восстановят равновесие? А так как количество девочек, поступающих в колледж и оканчивающих его, значительно превышает количество мальчиков, то, возможно, феномен «краснорубашечников» принесет пользу и здесь.

И можно вполне понять родителей, желающих провести лишний год с детьми, которых они нежно любят. Какой любящий родитель, глядя на своего ребенка во время выпускного вечера, не удивлялся, как быстро пролетели годы? Особенно в наше время эффективного лечения бесплодия. Я знаком со многими родителями, которые долго стремились завести детей и наконец добились этого и потому не собираются отдавать ребенка ни годом раньше, чем должны. А если считать с точки зрения детей, то многие из них получают лишний год для взросления, шанс блеснуть на фоне сверстников и возможность защитить себя от забияк-одноклассников. Вполне можно утверждать, что это так же важно, как уроки алгебры.

Домашнее школьное образование в Америке

В данном случае несколько тенденций сходятся вместе, давая в результате растущее число выпускников «домашних школ», поскольку домашнее образование значительно укрепляется. Когда-то оно рассматривалось как эксцентричное занятие, но сейчас набирает обороты как оптимальный способ воспитания детей в нашем сумасшедшем онлайновом мире.

Что толкает родителей к домашнему образованию? Возможно, они считают муниципальные школы ни на что не годными, поскольку многие американцы недовольны системой образования. Возможно, их беспокоит проблема наркотиков, насилия и другие опасности, подстерегающие детей в школе. В Америке в школах стреляют чаще, чем в любой другой стране. А может, они хотят, чтобы дети больше времени уделяли религии, чего они не могут получить в американских муниципальных школах, и небольшую защиту от назойливых теорий, например от теории Дарвина? В нашем мире любящих родителей, которые не хотят расставаться с детьми, наверное, нет лучше способа постоянно наслаждаться их присутствием, чем домашнее образование. Поэтому оно в Америке на подъеме. После привлечения в свои ряды пары тысяч поклонников в начале 1970-х годов, когда родилось современное движение за домашнее обучение, количество детей, получивших образование дома, выросло в Америке примерно на 30 процентов с 1999 года (когда министерство образования США впервые серьезно занялось этим вопросом) по 2003 год— с 850 тысяч человек до 1,1 миллиона.

Сейчас в стране 2,2 процента школьников обучаются дома. Хотя эта цифра может показаться маленькой при 50-миллионной общей численности школьников, количество обучающихся дома детей превышает число учащихся в свободных общественных школах и школьников с образовательными сертификатами, вместе взятых.

И все же пора говорить о домашнем образовании в открытую.

Когда в 1981 году президентом стал Рональд Рейган, домашнее обучение было вне закона во многих штатах, сейчас оно официально принято везде. Внезапно появились сотни организаций, веб-сайтов и конференций, посвященных его поддержке и продвижению. Индустрия создания и маркетинга учебников, расписаний, видеофильмов и других предназначенных для дома учебных материалов оценивается примерно в 850 миллионов долларов в год. Крупные книжные магазины, кинотеатры и музеи предлагают скидки семьям с детьми, обучающимися на дому.

Даже американские колледжи, которые, как правило, строго придерживаются требований в отношении академических справок, результатов тестов и заявлений, смягчили правила и при поступлении стали принимать детей в соответствии с учебными планами, написанными родителями. В 2000 году лишьу 52 процентов колледжей имелись официальные правила оценки детей, прошедших домашнее обучение, к 2005 году их было уже 83 процента. Кроме того, в том же году было опубликовано исследование, показывающее, что школьники с домашним образованием получали в отборочных тестах оценки на 81 балл выше, чем в среднем по стране.

Помогло также то, что в США приобрели известность дети, получившие домашнее образование. Хотя они составляют примерно 2 процента от общего числа школьников, 12 процентов являются финалистами Национального конкурса правописания. В течение 3 из последних 7 лет школьники с домашним образованием выигрывали Национальный конкурс по географии. (Победителем 2002 года стал 10-летний мальчик, самый юный в истории конкурсов.) В 2001 году мальчик из штата Монтана, получивший домашнее образование, закончил среднюю школу в возрасте 15 лет, но посчитал, что не готов к поступлению в колледж. Вместо этого он написал роман, «Эрагон», ставший бестселлером, а в 2006-м книгу экранизировали.

Итак, страна постепенно свыкается с домашним образованием. В 2001 году о нем положительно отзывались 41 процент американцев по сравнению 16 процентами в 1985-м. Кто учит физику на заднем дворе и решает уравнения за обеденным столом или в супермаркете?

3 из 4 детей, получающих домашнее образование в США, белые. 62 процента происходят из семей с тремя и более братьями или сестрами, а это в первую очередь означает, что их родители по-настоящему любят детей или что совместная деятельность делает учебу более привлекательной. Представьте, какая борьба за родительское признание идет на таких занятиях.

Хотя иногда такие семьи отличаются сверхбогатством и используют в обучении репетиторов, путешествия по миру и прочее, 54 процента семей имеет доход 50 тысяч долларов и ниже. Около 80 процентов родителей зарабатывают 75 тысяч долларов и меньше.

Более 40 процентов школьников, получающих домашнее образование, живут в южных штатах.

Но хотя по-прежнему преобладает мнение, что родители, обучающие детей дома, исповедуют христианство, являются консерваторами и относятся к творческим профессиям (действительно, 60 процентов организаций, зарегистрированных на сайте Ассоциации юридической защиты домашнего образования, относятся к христианским), последний опрос министерства образования США обнаружил, что только 30 процентов таких родителей указали, что их основная цель — обучение религии или нравственности. Примерно столько же (31 процент) сказали, что главная причина — избавить детей от негативного влияния школьной среды (будь то недостаточная безопасность, наркотики или отрицательное воздействие сверстников), а еще 16 процентов признались, что их не удовлетворяют школьные программы.

Поэтому, хотя нужно признаться — многие родители не желают, чтобы их дети изучали теорию Дарвина или чтобы вообще учились в «государственных школах», сегодня домашняя учеба становится чрезвычайно популярной в самых разных семьях, где надеются просто дать ребенку лучшее образование. А теперь, когда Интернет облегчил доступ к тысячам учебных планов и устранил потенциальную;изоляцию, сопровождающую домашнее обучение, эти дети наверняка добьются успеха.

Последствия данного факта впечатляющие. Во-первых, появилась растущая индустрия, обслуживающая домашнее образование, особенно нехристианское. Согласно федеральному исследованию 2003 года, целых 77 процентов семей используют учебные планы, учебники и другие материалы, которые выпускают компании, специализирующиеся на домашнем обучении.

Во-вторых, нужно ожидать увеличения числа судебных процессов и законодательных актов, касающихся обучающихся дома школьников. Уже ведутся дела — иски одного из супругов о разводе на основании небрежного отношения к образованию ребенка, а в ветеранских льготах отказывают 18-летним детям, поскольку они обучаются дома, а не в одобренных правительством образовательных организациях. В 2005 году сенатор Ларри Крейг из штата Айдахо представил «Закон о недопущении дискриминации домашнего образования», направленный на равные права молодежи, получившей образование дома, с другими школьниками и студентами в плане стипендий, грантов, льгот и другой государственной помощи.

Кроме того, следует быть готовыми к требованиям регламентации домашнего образования. На начало 2006 года только шесть штатов строго регламентировали эту практику, то есть настаивали, чтобы родители уведомляли власти, представляли оценки отборочных тестов, а в некоторых случаях — одобренные властями штата учебные планы, сведения о преподавательской подготовке родителей или согласие на посещения чиновниками штата. С другой стороны, десять штатов не требуют абсолютно ничего — даже уведомления, что ребенок будет получать обучение дома.

По мере того как растет количество таких детей, они будут надеяться на свое признание и получение все большего числа услуг. По состоянию на 2005 год в четырнадцати штатах были приняты законы, требующие, чтобы муниципальные школы разрешали обучающимся дома детям принимать участие во внеклассной работе, например в спортивных соревнованиях и самодеятельности. Поскольку некоторые родители платят налог на собственность, они имеют все основания ожидать, что их дети вправе пользоваться услугами местной школы.

Домашнее школьное образование представляет собой классическую микротенденцию, противоречащую здравому смыслу. В то время как школа усложняется, обучение углубляется, а большинство родителей заняты настолько, что едва успевают найти время, чтобы помочь ребенку сделать домашнее задание, появляется группа людей, отвергающих систему образования и начинающих самостоятельно давать образование своим детям. Очевидно, что они горячо увлечены этим делом.

Родители, желающие дать детям домашнее образование, проделали огромную работу, чтобы расчистить законодательные и административные преграды на своем пути, убрав множество запретительных правил и бюрократических формальностей.

Однако домашнее образование может иметь мощную обратную реакцию. Сокращение числа школьников означает меньшее количество учителей в школах. Американцы не всегда хорошо относятся к людям, отличающимся от них, поэтому детям, получающим домашнее образование, нужно готовиться к тому, что их не всегда будут принимать учащиеся муниципальных школ, что может вызвать социальные осложнения. Даже неудачники конкурса правописания жалуются, что дети с домашним образованием имеют несправедливое преимущество, поскольку могут (якобы) целыми днями изучать орфографию в ущерб математике и естественным наукам.

Суть в том, что по мере того как муниципальные школы будут вызывать все большее беспокойство, во всех социальных секторах увеличится количество родителей, которые захотят самостоятельно обучать своих детей. Домашнее школьное образование обязательно подвергнется атакам со стороны защитников государственного образования (как было со свободными общественными школами и образовательными сертификатами), хотя надо признаться, что домашнее образование не требует диверсификации общественных ресурсов. Тем временем увеличивается нагрузка на американских матерей, которые становятся теперь не только нянями и врачами, но и составителями учебных планов и учителями физики и химии.

Ждет ли нас дальше домашний колледж? Несомненно, с увеличением видео- и интерактивных возможностей Интернета, расширяющимися социальными сетями может возникнуть второе поколение домашнего образования, основанное на Всемирной Сети —легкодоступное и охватывающее предметы, которые изучаются в колледже. Компании уже записывают на пленку лекции, читающиеся в колледжах, и могут перейти к составлению учебных планов. Такое образование может возникнуть в Соединенных Штатах, но будет более широко применяться в далеких, отсталых странах, где трудно или невозможно поступить в школу или колледж. Домашнее образование со временем может заменить домашняя интернет-школа, и тогда традиционная муниципальная школа станет ненужной для все большего числа семей.

Имея более 1 миллиона школьников, получающих образование дома, Соединенные Штаты являются глобальным лидером домашнего образования. Но эта микротенденция набирает силу и в других странах.

В Австралии, Новой Зеландии, Великобритании и Канаде разрешено домашнее образование, хотя правовые требования в каждой стране разные. Количество школьников, получающих домашнее образование, исчисляется сотнями тысяч в каждой стране, но их число растет.

В некоторых странах оно находится под более или менее строгим запретом.

• Министерство образования Японии не признает домашнее образование в качестве жизнеспособной замены традиционному и может преследовать родителей, которые держат детей дома. Тем не менее неофициальные источники утверждают, что число японских детей, обучающихся дома, составляет от 2 до 3 тысяч.

• В Израиле закон об обязательном образовании требует, чтобы все дети посещали школу. При этом можно добиться исключений с помощью длительных и сложных бюрократических процедур.

• В Китае по закону все дети должны ходить в школу, но существование Шанхайской ассоциации домашнего образования является свидетельством, что некоторые семьи находят в этом законе лазейки.

• В Германии начиная с 1938 года строго требуется обязательное посещение школы, к нарушителям закона применяются суровые меры. В 2006 году немецкое правительство приговорило отца к шести неделям тюрьмы за домашнее обучение ребенка, а в 2007 году поместило одну девочку в психиатрическую больницу с диагнозом «школьная фобия». Европейский суд по правам человека подтвердил правомочность немецкого закона об обязательном образовании.

Зачем нужно домашнее образование? Многие родители приводят те же причины, что и американцы: страх перед школьными хулиганами, беспокойство за снижающееся качество образования и желание дать детям более религиозное образование, чем в государственных школах. И кстати, не только христианское. Новый веб-сайт «Мусульманская сеть и ресурс домашнего образования» предоставляет сведения о домашнем образовании мусульман в США и Канаде.

Хотя Интернет нельзя считать источником этой тенденции, он определенно может служить катализатором распространения домашнего образования по всей планете. Американские материалы на эту тему неожиданно получили богатый международный рынок, а также растущий рынок в нашей стране.

Бросившие колледж

Что общего между БИЛЛОМ Гейтсом, Эллен Дедженерес, Карлом Роувом и Йоко Оно?

Они все бросили колледж.

Они говорили, что колледж — это слишком скучно, что им нужно быстрее выходить в реальный мир. Да, их примеру следует все больше и больше людей, но чаще последние курсы колледжа все же нужны, чтобы добиться настоящего успеха в жизни.

Хорошие новости с учебного фронта заключаются в том, что число желающих приобрести высшее образование выше, чем когда-либо. Согласно данным Национального центра статистики обучения, в 2005 году 69 процентов выпускников школ сразу поступили в колледжи в октябре. В 1988 году таких было 59 процентов, а в 1973 году — 47 процентов. Кстати, в том или ином колледже учатся 54 процента всех американцев, это рекордная цифра. Впервые в истории Америки большинство детей пойдут в колледж, и среди них две трети выпускников средней школы. Это говорит о том, что хотя средняя школа означает конец финансируемого государством обучения, сегодня базовое образование включает одногодичное или двухгодичное пребывание в колледже.

Но несмотря на рост числа студентов, количество выпускников колледжей остается примерно на том же уровне: около 66 процентов для студентов с четырехгодичным обучением.

И значительно ниже в местных и веб-колледжах. Это означает, что хотя в колледжи поступают (и заканчивают их) рекордное количество американцев, все больше студентов бросают учиться, беря академический отпуск или просто уходя по собственному желанию либо по желанию администрации. Последнее явно объединяет Вуди Аллена и Теда Тернера.

По данным статьи от 2005 года в «Нью-Йорк тайме», почти каждый третий двадцатилетний американец бросил учебу в колледже по сравнению с каждым пятым в конце 1960-х годов, когда Бюро переписи населения США начало вести такую статистику. Поэтому основная образовательная проблема потихоньку сместилась с бросивших школу учеников и обязанности заставить их вернуться в школу на бросивших колледж студентов и необходимость помочь им закончить обучение.

Бросившие учебу студенты — это меньше квалифицированных учителей, инженеров и агентов ФБР, поскольку мы рассчитывали на них, когда возросло число поступивших в колледж. Но количество отказавшихся от образования растет. За десятилетие с 1996 по 2006 год Америка недосчиталась примерно 28 миллионов выпускников колледжей — больше, чем все население Венесуэлы.

Кто же в Америке бросает учебу?

Можно было бы представить их романтиками вроде Билла Гейтса, Стива Джобса или Майкла Делла, как предпринимателей со смелыми идеями, которые просто не могли 4 года слушать лекции преподавателей, менее одаренных, чем они сами. Дело в том, что список американских знаменитостей, бросивших колледж, такой длинный и такой интересный (Рози О’Доннелл, Нина Тотенберг, Раш Лимбо и так далее), что вы, наверное, зададите себе вопрос, не стали бы вы основателем компьютерной корпорации, известным политиком или писателем, если бы не корпели несколько лет над учебниками бизнес-маркетинга и психологии (Такер Карлсон, Джон Малкович, Барри Голдуотер, Гвинет Пэлтроу, Эдгар Аллан По и так далее)?

Но правда в том, что большинство бросают учиться по более прозаичной причине — обычно это деньги. Даже если удается наскрести на учебу в колледже, все равно нужно работать, чтобы на что-то жить или поддерживать семью. Как и можно было ожидать, первыми бросают колледж студенты из бедных семей — те, кто в первую очередь гордился, что получает высшее образование. Для тех, кто помнит кинофильм «Гора Спенсера» 1963 года с Генри Фонда в главной роли, колледж в Америке с его растущей платой за обучение означает, что родители должны расстаться с собственными мечтами, если хотят дать высшее образование детям, особенно если их много.

Но если за многие годы мы определили социальную цену бросающим школу ученикам, то пока не обращаем внимания на огромную и все время повышающуюся общественную цену уходящим из колледжа студентам. Недоучки стоят очень дорого. Студенты платят собственную цену, например, меньше получают на работе. Обладатель степени бакалавра зарабатывает почти вдвое больше, чем выпускник средней школы, за всю жизнь эта разница складывается почти в один миллион долларов.

Но и мы платим свою цену. Бросающие колледж студенты представляют собой самый большой неиспользованный резерв в Америке: это те, кто подготовлен для получения высшего образования, но в конце концов не зарабатывает тот самый миллион долларов. В результате он недоплачивает налоги, не додает с точки зрения профессионапизма и статистически связан такими факторами, как более слабое здоровье, преступность, повышенный уровень разводов, общественная пассивность и меньшее участие в работе на добровольной основе.

Мы платим даже в краткосрочной перспективе. Согласно исследованию Национального центра общественной политики и высшего образования, проведенного в 2005 году, половина американских первокурсников берут ссуды на образование, но 20 процентов из них бросают учебу. Это куча невозвращенных денег. В 2001 году бросили колледж 350 тысяч студентов, начавших учиться шесть лет назад, но сейчас не имеющих ни диплома, ни степени, ни возможности вернуть заем на обучение. В 2004 году газета «Нью-Йорк пост» заявила, что за предыдущие пять лет студенты колледжей, не завершив учебу, пустили на ветер больше 300 миллионов долларов из денег штата.

Бросающие колледж студенты лишь зря растрачивают потенциал Америки, и положение только ухудшается. Прогнозируется, что с 1995 по 2015 год количество студентов в американских колледжах увеличится на 19 процентов, до 16 миллионов человек. 80 процентов первокурсников не будут относиться к белой расе, многие из них будут происходить из семей с низким доходом. Если уровень студентов, бросающих учебу или берущих академический отпуск, останется прежним, каждый год один миллион подготовленных к колледжу американцев не будут учиться.

И это люди, которые хотят учиться. 6 из 10 бросивших колледж говорят, что рано или поздно надеются его закончить. Семеро из десяти уверены, что нашли бы лучшую работу, если бы имели высшее образование, а 74 процента говорят, что в этом случае укрепили бы свое финансовое положение.

Итак, эта незаметная тенденция дорого обходится стране. Пока на нее не обращают внимания, она портит показатели

правительственных программ, рекламных акций («У тебя есть степень выпускника?»), государственно-частных товариществ и даже снижает эффективность информационных телевизионных роликов.

Еженедельнику «Ю-Эс ньюс энд уорлд рипорт» следует оценивать колледжи по соотношению числа окончивших его к числу поступивших, а не только по числу принятых студентов. И не просто по числу принятых и не получающих стипендию. Каждый студент, берущий ссуду или получающий грант, должен знать свои шансы на окончание колледжа. С самого начала нужно говорить не только о возможностях, которые открывает учеба, но и чего она потребует от студента. А такие программы, как «Корпус преподавателей», могут сконцентрироваться на тех, кому трудно учиться по финансовым или семейным соображениям.

Нельзя терять умы, поэтому пропагандистские машины, которые несколько десятилетий назад говорили, что самое главное в жизни — получить высшее образование, теперь должны перенаправить часть своих усилий на то, чтобы студенты заканчивали колледж. Уровень студентов, закончивших колледж, будет, вероятно, самым важным показателем, смогут ли США конкурировать с растущими экономиками Китая и Индии, выпускающих миллионы подготовленных студентов. И как минимум один из бросивших учиться технофана-тов должен оглядеться и придумать онлайновую программу для получения степени выпускника. Как было отмечено выше, на электронных носителях уже записаны лекции лучших американских профессоров, кроме того, разрабатываются интернет-курсы практически по всем предметам. Если значительное число американских студентов не может вернуться к обучению, то высшему образованию следует повернуться лицом к таким студентам во Всемирной Сети. Как когда-то у нас были тесты пригодности к школе, сейчас нам необходимы экзамены пригодности к колледжу? К счастью или несчастью, рынок для этого есть, и он растет.

Любители цифр

Американцы обожают цифры, но не любят арифметику. Мы все меньше изучаем математику и естественные науки в университетах, в то время как все больше студентов выбирают психологию. Но нас зачаровывает математический фундамент нашей повседневной жизни. Возможно, у нас становится меньше специалистов по математике, но растет число простых любителей цифр.

Когда Ларри Саммерс стал в 2001 году президентом Гарварда, он в обращении к университетскому сообществу сказал, что мы живем в обществе, где найдется мало людей, которые признались бы, что «не читали пьесы Шекспира… но где вполне… приемлемым считается не понимать, чем ген отличается от хромосомы, или не знать, что такое экспоненциальный рост». И чтобы дополнить картину, нужно сказать, что сегодня в Гарвардском университете насчитываются всего 77 студентов, специализирующихся по математике, из более чем 6 тысяч студентов. В Йельском университете их тридцать восемь. Это означает, что в этом году 2 ведущих, университета выпустят меньше 50 человек, действительно разбирающихся в тонкостях высшей математики.

Америка часто импортировала самых блестящих математиков и ученых. Альберт Эйнштейн приехал из Германии, когда к власти пришел Гитлер. Вернер фон Браун, также депортированный из Германии, помог запустить наши первые ракеты. Хотя в Америке были свои изобретатели, например Томас Эдисон, лучшие математики и ученые приезжали из-за границы.

В 2001 году двухпартийная комиссия по национальной безопасности признала, что вторая по значимости угроза Америке (после терроризма) — недостаток в стране специалистов по математике и естественным наукам. В 2006 и 2007 годах Крейг Барретт из корпорации «Интел» и Билл Гейтс из «Майкрософт» свидетельствовали перед комиссией конгресса, что нам срочно нужны выпускники-специалисты в этих областях и что нам или придется привлекать специалистов из других стран, или мы столкнемся с критическими проблемами инфраструктуры.

Очевидно, что доля степеней по физическим наукам, технологиям, инжинирингу и математике сокращается относительно общего числа всех присвоенных степеней. В 2003— 2004 академическом году число степеней по этим наукам составляло 27 процентов по сравнению с 32 процентами десятью годами ранее. Причем многие степени получали не американцы, а иностранные студенты, приезжавшие в США учиться. В отличие от нас в Китае и Индии Шекспир не так популярен, как Нильс Бор, но в этих странах утверждают, что выпускают до 950 тысяч инженеров в год. В них изучение математики и естественных наук приветствуется, их видят как дорогу в светлое будущее. У нас же дело обстоит иначе.

Но какой горькой ни была бы правда о научных степенях в области математики и естественных наук в Америке, известно также, что США сегодня переживают растущий массовый бум обожания математики, естественных наук, медицины и новых технологий. Согласно анализу 2007 года, опубликованному в журнале «Попьюлар сайенс», в текущем телевизионном сезоне на четырех крупнейших каналах в лучшее эфирное время идет не менее 15 сериалов, в которых ведущую роль играют науки. За все десятилетие 1990-х их было только 10.

Диапазон их чрезвычайно широк: от блокбастера «Си-эс-ай». Место преступления», в котором криминалисты из управления полиции Лас-Вегаса раскрывают преступления, реконструируя сцены убийств, вычисляя траектории полета пуль и анализируя пятна крови, до более специализированного «Хаус», где гениальный, но вспыльчивый доктор Грегори Хаус определяет медицинские заболевания, находя объяснение поведению пациента. Но интерес публики не ограничивается только криминалистами и практикующими врачами. Один из самых популярных сериалов с 11 миллионами зрителей — «Намберз», в котором гений-математик помогает своему брату, агенту ФБР, раскрывать преступления, используя самые сложные математические уравнения. Кстати, естественные науки и числа настолько прочно вошли в нашу ТВ-культуру, что один калифорнийский репортер призвал объявить «цифровое предупреждение».

Да, наука всегда была заметной частью массовой культуры, особенно в раскрытии преступлений. Шерлок Холмс был королем применения научных методов в криминологии. Почти в каждом фильме про Джеймса Бонда за любовными сценами и драками остаются малозаметными визиты в лабораторию агента Кью, который похваляется последними технологическими достижениями, позже приходящимися весьма кстати (надо же, какое совпадение!).

И честно говоря, пусть современное поколение детей воспитывалось на куклах Барби и моделях машин, но оно также выросло, играя с детскими наборами для юных химиков и кубиками Рубика.

Однако несомненно, что за последние 15 лет наука стала чрезвычайно популярной. Ученые и просветители, от Карла Сагана до Билли Ная и даже Эла Гора, провели значительную работу по ознакомлению Америки с наукой так,” чтобы она стала понятной каждому. А в фильмах, таких как «Умница Уилл Хантинг» 1997 года и «Игры разума» 2001 года, мы узнали, что гении, математики и ученые могут быть ужасно привлекательными. Потом появились «Код да Винчи» Дэна Брауна и «Фри-кономика» Стивена Левитта и Стивена Дабнера, и в Америке не осталось никого, кто не увлекся бы числовыми рядами, магией математики и анализом данных.

Но еще более поражает то, что происходит сегодня. По пятницам только сериал «Намберс» смотрят 11 миллионов человек — и не вопреки математике, а благодаря ей. Когда проверили, в какие моменты интерес аудитории поднимался до максимума, оказалось, что зрители приникали к экранам во время объяснения математических правил. Почему? Зрители объясняли это тем, что в те моменты они чувствовали себя очень умными.

Во многих отношениях наука и технология в Америке больше сфокусированы не столько на высадке человека на Луне или постройке самого высокого в мире здания, сколько на том, как нужно обходиться с «космическим мороженым» (мороженое сухой заморозки, предназначенное для астронавтов). Мы все чаще в своей повседневной жизни используем новейшие технологии, и понимание того, для чего они применяются, завораживает нас. В автомобиле «форд» сегодня больше вычислительной мощи, чем в первой запущенной в космос ракете. Компьютеризованными становятся даже стиральные машины. Наука и технология окружают нас везде, поэтому нам хочется сбросить с них покров тайны.

Посмотрите, что произошло с опросами. Когда я начал работать в этом бизнесе, только очень богатые организации могли позволить себе проводить опросы: они были чудовищно дороги, потому что проводились в личном разговоре. Теперь же крупные компании проводят опрос каждые три дня. Нас буквально пропитывают цифрами, особенно преуспевают в этом новостные агентства, ибо новости с цифрами расходятся гораздо лучше, чем очередная сводка о теракте в Ираке.

В то время как серьезные ведомства по опросам общественного мнения расширяют свою деятельность, многие другие организации проводят так называемые телефонные опросы, и некоторые из опросов даже приносят им прибыль от телефонных компаний. Их нельзя отнести к настоящим опросам из-за отсутствия методологической чистоты. Более того, вопросы часто строятся таким образом, что ответ на них предопределен. Печально, что при всех научных методиках, наработанных в области опросов общественного мнения, так много теленовостей и развлекательных программ пользуются методами, которые лишь кажутся научными, но на самом деле не являются таковыми. Я был свидетелем, как телеведущие с серьезными лицами представляли статистические данные, которые вполне могли быть подготовлены за кухонным столом.

Большинству людей требуются не просто цифры, им нужен анализ и толкование результатов, дающие удовлетворение от превращения цифр в идеи. Разумеется, именно этим занимается данная книга. За каждой тенденцией стоит причина, до которой нужно докопаться, и делаются соответствующие выводы. Если американцы будут продолжать работать во все более позднем возрасте, а подростки и дальше увлекаться вязанием, изменения и последствия этих тенденций будут гораздо глубже, чем те, что приведены здесь. Именно поэтому я стараюсь как можно подробнее описать каждую тенденцию и досконально продумать их возможное значение и смысл.

Действительно ли Америка переживает тенденцию возвращения к науке, принимая во внимание увлечение цифрами, к чему призывали эксперты по безопасности и интеллектуалы, или математика и наука привлекает нас лишь в качестве развлечения и игрушки? Что-то вроде «телесериалы и кино — да, но курсы в колледже и профессиональная карьера — нет, увольте»? Я пока не уверен, что, посмотрев «Скорую помощь» или «Си-эс-ай. Место преступления», люди бросятся поступать на химические факультеты (хотя в свое время число абитуриентов в юридические школы увеличилось благодаря телесериалу «Закон в Лос-Анджелесе»). Да, посещаемость научных летних лагерей возросла, но учебные заведения, подобные Массачусетскому технологическому институту, похоже, недобирают студентов, судя по тому, что их учебные планы меняются в сторону общеобразовательных дисциплин. Так возвращаются ли математика и естественные науки или нет?

Недавно я интервьюировал одного из руководителей математического факультета в Йельском университете, и он сказал, что американец, заработавший больше всех в стране (1,5 миллиарда долларов), специализировался по математике. Он имел в виду главу хедж-фонда, успех которого был основан на вычислениях. Он хотел сказать, что с помощью математики можно заработать кучу денег. Поэтому интерес публики к цифрам обнадеживает, и я надеюсь, что такие книги, как эта, научат людей понимать значение цифр.

Но потребуются громадные изменения позиций, особенно родителей и сверстников, чтобы студенты в Америке пошли учиться на математические и естественнонаучные факультеты. Надеюсь, что по мере того каклюди все глубже будут понимать могущество цифр, а книги, подобные этой, будут снимать с них покров тайны, таких студентов появится больше.