Минеральные клоны

Эпилог

– Ни. За. Что! – Голос Сабрины был тих и тверд.

Золотарь возвела глаза к потолку, как бы говоря Звездам, как ее достала семейка клонов Антрасайт вообще и женская ее половина в частности.

Мы были вызваны в одну из ее резиденций. Огромный дворец в окрестностях Вербо с огромным озером на заднем дворе, окруженный не менее огромным и дремучим хвойным лесом. Госпожа исполнительный директор очень неплохо тут устроилась – не всем же прозябать полностью законтрактованными клонами, кто-то ж должен проживать и в таких вот заповедных живописных местах, любуясь шикарными видами.

– Сабрина. – Нарочито мягким голосом начала она. – Кроме того, что это тебе действительно необходимо, так еще и выполнять распоряжения руководства – входит в твои должностные обязанности. Мои распоряжения ты выполнять ОБЯЗАНА, дорогая.

Вот-вот. Кажется, я что-то там с умным видом говорил про «женскую дружбу» между Сабриной и Ольгой? Так вот… Дружбы тут и рядом не стояло (и не могло после всего произошедшего на Секуре и Детро-Десять), но вот страх перед начальством Сабрина растеряла на Детро-Десять окончательно – говорит теперь с Золотарь, как со сверстницей одного с ней социального положения. С Ольгой Золотарь. С исполнительным директором межзвездной корпорации, единоличным владельцем (фактически) четырех звездных систем вообще, и планеты Архоц, на которой мы сейчас находимся, в частности.

Подозреваю, что подобный стиль общения был задан самой Золотарь. Сознательно. Она ПОЗВОЛЯЛА Сабрине так с собой говорить. Уж не знаю, из каких соображений. Но уверен, что злонамеренных. А ведь умеет (более того, любит и предпочитает) и по-другому – я уже неоднократно имел возможность наблюдать, как очень солидные и высокопоставленные чиновники в ее присутствии обливались потом и бледнели… как лейтенант-юниоры Глория Джа и Ричард Вега перед лейтенант-коммандером Томбравец. При этом техникой ГОЛОСА Ольга Золотарь не владела.

– Согласно тем же должностным обязанностям. – Процедила Сабрина. – Я ОБЯЗАНА уведомлять руководство о дурацких распоряжениях и НЕ обязана выполнять их!

Ну, и не забываем про отсутствующие у нас теперь капсулы с ядом или боевыми нанитами. Тоже храбрости добавляет очков эдак под сотню… Правда, изжить со свету двух слишком много о себе возомнивших клонов можно и без этих капсул: соответствующих возможностей у Ольги Золотарь в частности и у «Пирита» вообще – много. Но тут хотя бы побарахтаться можно, не прислушиваясь постоянно к ощущениям организма в ожидании судорог и прочих симптомов отравления.

– Ты невнимательно читала свой контракт, милочка. – Напряженно улыбнулась Золотарь. – Как раз-таки обязана. У тебя, рыбка моя, ПОЛНЫЙ контракт, а не обычный, который ты, видимо, подразумеваешь. А внести в него правки вы тогда, на Секуре, не сподобились – ни ты, ни твой старший братец.

С этим не поспоришь. Обязанности полностью законтрактованного чем-то похожи на обязанности рядового армии. Любой армии. То есть – беспрекословное подчинение любым, даже самым идиотским приказам. Правда, и противодействие слишком оборзевшему начальству такое же, как в армии – неукоснительное, от и до, выполнение приказа без малейшего грамма инициативы. Как робот. Начальство после такого обычно вешается и стреляется. Или начинает тотальный контроль выполнения приказов… а кому в здравом уме нужен такой геморрой?

У «второго» даже возник вопрос, зачем же тогда нужны законтрактованные почти-рабы, если есть и роботы, и андроиды, которые выполняют работу быстрее, четче, лучше? «Хороший вопрос»… которым я никогда не задавался.

Мы, конечно, законтрактованные только официально. Неофициально – энсины ССО. Но в том-то и дело, что неофициально. Да и, честно говоря, кому какое дело до законности в отношении ОФИЦИАЛЬНО несуществующих клонов («Антрацит»-то, зараза такая, речь вел о НАСТОЯЩИХ Тимониане и Сабрине – про клонов так и не было сказано ни словечка)? Правильно – никакого. Судя по всему, только Ира Томбравец на наш счет и переживала. И то – Занович сумела её как-то переубедить, вернув в рамки рационального профессионализма.

Сабрина нахмурилась и ткнула в меня пальчиком:

– Вот мужу своему приказывай!

Ну, спасибо, любимая сестренка!

– Не мужу, а жениху. – Золотарь тоже нахмурилась, но сдержалась. – Это – во-первых. Во-вторых, это нужно тебе самой.

– Мне. Это. Не. Нужно! Моя подготовка…

– … твоя подготовка однобока и специфична. – Перебила Золотарь. – Все, на что вы способны – проламывать рукой стены и защитные экраны, стрелять и убивать. Кроме того…

– … кроме того, ты пока не знаешь, куда нас приткнуть. – Вмешался я.

Сдуру вмешался, не иначе. Но постарался сделать это спокойным голосом и без напряжения. Вежливо и задумчиво. Сработало – перед дамами замаячила новая цель для приложения своего неудовольствия. Воцарилось молчание.

– Я согласен с госпожой директором. Уверен, что тебе будет очень полезно…

– Ну коне-е-ечно. – саркастично перебила Сабрина. – Уж ты бы там нашел чем заняться – как раз у тамошних писушек возраст согласия наступает, и ты уже не рискуешь…

Кажется, она обиделась за отсутствие поддержки. А то, что пыталась подставить брата, об этом даже не подумала – сразу видно, что малышка приходит в норму.

– Сама подумай – чем ты будешь заниматься? – Прищурился я. – Тем более, при твоем интеллекте и памяти проблем с выполнением программы не возникнет.

– Пф! Смеешься! Там не тесты, а смех один!

О, вот это уже конструктивный разговор.

– Не. Хо. Чу!

А, нет, ошибся.

– Сабрина, ты ведешь себя, как капризный ребенок!

– Не хочу!

– Не хочу учиться, а хочу жениться! – «Перевел» я на нормальный язык.

– А что… Это вариант! – Воодушевилась она.

Золотарь вздохнула и хлопнула рукой по столешнице. Сейчас начнется…

– Мне это надоело. – С тихой угрозой прошептала она.

… началось – нарвались.

Минуту мы наблюдали, как она в полной тишине размахивает руками.

А потом наши инкомы отключились. Не просто от сети, а вообще. Огромные окна, выходившие на широкий балкон над озером, затянулись матовым непрозрачным полем. Легкий теплый ветерок, гулявший из открытой на балкон двери, утих, и воздух в кабинете застыл. Сзади тихонько щелкнул замок, блокируя входную дверь.

Наверняка в приемной над нею зажегся маленький красный транспарантик «Не входить!». Как и соответствующее сообщение за пультом секретаря. И из дежурной пятерки гвардейцев была выделена двойка, чтобы встать по обе стороны от двери, сняв оружие с предохранителей. И много-много других телодвижений защитно-оборонительного характера: турели какие-нибудь на крыше, вылетевшие из своих «гнезд» дроны-охранники и тому подобное…

Епрст!

– Кажется, я знаю, кого на вызывает. – Уныло пробормотала Сабрина.

– Сама виновата. – Пожал я плечами.

– Ничего я не виновата! За просто так подписываться на ЭТО только дурак будет!

Вот с этим я категорически согласен. За просто так, ничего взамен не получив, соглашаться на ТАКОЕ – глупо.

Голограмма появилась справа от стола Золотарь.

– Привет, Оленька! – Широко улыбалась Загреба Занович. – Привет, гаденыши!

– Здравствуйте, тетя гадюка. – Хором уныло протянули мы.

Золотарь только кивнула, приветствуя заместителя начальника службы специальных операций.

– Плохо себя ведут? – Оскалился наш второй начальник. – Достают? Обижают? Нарушают?

– Очень, тетя Загреба. – Кивнула Золотарь.

– Ябеда. – Буркнула Сабрина. Очень тихонько буркнула.

«Тетя Загреба»? Однако! Семейного сходства – никакого. Фамилия – даже близко не Золотарь. С другой стороны – при таком количестве мужей открываются широчайшие возможности для выбора понравившейся фамилии. А при такой должности сменить внешность (несколько раз), а то и пол (тоже несколько раз) – сами Звезды велели!

– Ты просто избрала неправильный подход, Оленька! – Ласково улыбнулась Занович. – Смотри, как надо…

Ее проекция повернулась к нам и гнусно усмехнулась. Мы подобрались… не надо обладать развитой в жестоких тренировках интуицией, чтобы понять, что сейчас нас жесточайшим образом просношают.

– Гаденыши мои. – Проникновенно начала Занович. – На время выполнения распоряжения исполнительного директора вам назначаются боевые выплаты, а за старательность и проявленную инициативу по результатам работы будет назначена премия в размере полугодового жалования…

– … лейтенант-коммандеров ССО… – Мгновенно влез я.

– Лейтенантов. – Довольно улыбалась Занович. – Замётано.

– … с надбавками за работу в агрессивной биологической среде. – Добавила Сабрина.

– Без базара.

– … и вернуть на Архоц нашего куратора лейтенант-коммандера Ирину Томбравец! – А что? Наглеть, так наглеть.

– Перебьешься. – Тихо и с угрозой в голосе отрезала Золотарь.

Занович ухмыльнулась и развела руками, дескать, я бы и рада, да высшее начальство против. Но Золотарь – стерва. Ни себе, ни людям! Ну, нет, так нет. Мы с Сабриной быстро переглянулись и хором рявкнули:

– Мэм! Так точно, мэм!

– Вот как-то так, Оленька! – Проекция Занович повернулась к Золотарь и подмигнула. – Не благодари!

– Это было… познавательно. – Пробормотала Золотарь, когда проекция замнача ССО истаяла в воздухе, опав красивыми блестящими ленточками, исчезнувшими у самого пола.

Наши инкомы ожили, по кабинету снова загулял легкий теплый сквознячок, пробившийся через вновь открытую балконную дверь.

Некоторое время Золотарь с неопределенным выражением на лице рассматривала нас с Сабриной, вытянувшихся в струнку и поедающих начальство преданными глазами. Усмехнулась и покачала головой.

– Отлично! Сабрина – вот документы на поступление в корпоративную общеобразовательную школу номер 910. Седьмой класс.

– Почему седьмой? – Возмутилась Сабрина. – Я по возрасту прохожу в восьмой. А по внешнему виду вполне в девятый могу…

– Или останешься без премии. – С наслаждением припечатала Золотарь.

– Мэм… есть в седьмой класс, мэм… – Буркнула Сабрина.

– Вот и замечательно. – Кивнула Золотарь, многообещающе посмотрела на меня, и мой инком сообщил о получении пакета каких-то файлов. – Тимониан. Туда же. Выпускной класс.

– Меня-то за что? – Возмутился уже я.

Золотарь мило улыбнулась и проворковала:

– А за что тогда тебе платить? Откажешься – не получишь этих ваших боевых с надбавками за работу в агрессивной среде… дорогой.

«Школа» – непонятно чему радовался «второй». – «Школа, ояшки и ояши! Этти и горячие источники!»

У меня даже сил злиться на него, старого дурака, нет. К тому же, сегодня я со своей персональной шизой был согласен. Был готов, так сказать, разделить радость. Пусть хотя бы такая передышка будет. Пусть даже она будет заключаться совсем не в том, что он там по скудоумию своему ожидает.

Конец 1-й книги