Мир-2 на телевидении Терры (СИ)

Глава 4 В которой Асанте работает под прикрытием, Густаф возвращается с пустыми руками, а криминальдиректор Йоффе оказывается очень разочарован

Первым делом Асанте зашла в свою комнату и переоделась в свой любимый замшевый костюм для верховой езды. Разгуливать в форме по городу было сейчас совсем некстати. Она была уверена, что про ее вступление в ДД никто не знал, а значит на изменяющих внешность иллюзиях можно сэкономить. Хотя легкий грим все же не помешает, решила она.

Через полчаса на нее из зеркала смотрело злое и несколько потасканное женское лицо. Асанте вздохнула — физиономия симпатии не вызывала. Скорее наоборот. Но, учитывая предстоящую работу, образ миленькой молоденькой принцессы только бы все затруднил.

Она покидала в сумку набор для нанесения грима, смену одежды, упаковала свой лук. На поясе висел охотничий нож. За голенищем притаилась шестизарядная волшебная палочка Кольтиэля с оглушающим заклинанием.

В ее голове бурлили мысли. К чести Асанте, серьезными преступлениями она никогда не занималась. Воровство, мошенничество, шулерство. Она всегда была заезжим гастролером. Но сейчас перед ней стояла нетипичная для нее задача. Надо было выйти на контакт с местными бандитами и втереться к ним в доверие. А это не лохов на деньги разводить…

Обычно разговорами с местными боссами занимался ее учитель. Он же и отстегивал процент с заработанного. Асанте он никогда на эти встречи не брал. Вполне справедливо боялся за свою ученицу. Симпатичную девицу могли бы у него отобрать силой, приглянись она кому. Однако многие тайные вещи он ей рассказывал.

В дверь постучали.

— Войдите! — гаркнула она хриплым низким голосом. В проеме показался Карл Морсер. В форме, броне, с офицерской саблей и кортиком на поясе. «Видимо те полчаса, которые я посвятила сборам, он полировал кирасу» мелькнула в голове Асанте мысль. Она с трудом сдержалась, чтобы не сделать отгоняющий глупость жест шу-саг[10], которому ее научил в цирке шаман бистаа.

— Вы кто? Где госпожа Вильянуэва? — спросил лейтенант.

— Это я… — со вздохом сказала Асанте уже своим собственным голосом, — у вас граждансая одежда есть?

— Прошу прощения, не узнал. Да, юнкер, есть. В казарме.

— Тогда идем, Карл. — Она взяла его за руку и потащила вниз по лестнице. — И, во-первых, слово юнкер забудь. Зови меня Аса. Пускай так, хоть не перепутаешь при людях. Во-вторых, — она прервалась на выходе из гостиницы, накидывая на него иллюзию. Еще не хватало, что бы кто-нибудь запомнил, что она гуляла с полицейским. Спешившие куда-то Петер и де Фризз чуть не сбили их с ног, — с сегодняшнего дня вы очень молчаливый мордоворот под моим началом. Я тебя уверяю, Карл — прервала она его, когда он открыл рот что бы возразить, — чем меньше ты будешь лезть в разговоры, тем меньше у нас будет проблем!

Они быстро добрались до казарм жандармерии. После нескольких попыток Асанте таки подобрала устроившее ее сочетание одежды и занялась гримом. Карл, конечно, тоже был в Брюгге недавно, но было лучше подстраховаться. Жаль офицерскую выправку не замаскируешь, вздохнула она. После чего отправились на окраину, где располагались кварталы бедноты. Там Асанте еще в свой первый приезд присмотрела для себя недорогой постоялый двор, на случай бегства от отца.

К закату они как раз успели снять комнату, к смущению Карла одну на двоих. Хозяин честно предупредил ее, что на этих улицах могут по ночам «пошаливать», но это как раз и привлекло Асанте.

Карл сел на свою койку. Теперь он был мужчиной лет тридцати с отекшим от пьянства лицом.

— И что мы теперь будем делать, Аса?

— Дождемся темноты и ограбим кого-нибудь. А потом пойдем пропивать добычу.

Карл поперхнулся.

— Асанте, вы шутите, я надеюсь?

— Тссс! — девушка вместо ответа достала из кармана завибрировавший кристалл связи. Замечательная игрушка. Если бы только она не требовала такие количества магической энергии… Комплекс чар «Голем 4.2», ставший популярным с последнее время среди изготовителей артефактов связи, мог съесть заряд среднестатистического амулета-накопителя за пару звонков. Другой проблемой была легкость перехвата разговоров опытным магом.

Они внимательно выслушали рассказ оберста Краузе, затем спустились в общий зал на ужин. В ожидании заказа Асанте вздохнула. Сильно воняло чесноком и кислой капустой.

— Орели жалко.

— Да, Аса. Но я не могу поверить, что герр Гельмут Шмидт, купец и меценат занимается темными делами. Это какая-то ошибка! Они же в таких хороших отношениях с гауптманом!

Как и Петера, Асанте связь между Шрейбе и Шмидтом не смущала. Она пожала плечами и начала есть похлебку. Карл помедлил и последовал ее примеру. Затем они заказали по пиву. За окном вечер сменился сумерками, а затем наступила ночь. Мелкие приказчики, курьеры, торговцы и прочий сброд, волею случая оказавшийся, в Брюгге, постепенно расходился по своим комнатам. Наконец Асанте нарушила молчание.

— Ну что, Карл. Пойдем приключаться! — Они встали и вышли в прохладную весеннюю ночь из жаркого и душного кабака.

— Аса, ты серьезно хочешь кого-нибудь ограбить?

— А это уж как получится… Шучу — шучу! — поспешила она успокоить начавшего краснеть от недовольства Карла. — Пока что, Карл, ты просто выгуляешь свою пьяную женушку. Но меч держи наготове, — шепнула она ему в ухо, нарочито неловко спотыкаясь. — За талию обними меня! — Дальше она двигалась, прижимаясь к Карлу, почти вися на нем.

Они успели пройти всего несколько минут, как зашли на пустырь, разместившийся между районом бедняков и складами. Там случилось ожидаемое. Две фигуры появились перед ними на тропинке, еще пару человек с дубинками Асанте заметила сзади.

— Справишься? Одного я возьму на себя, — шепнула она на ухо подобравшемуся Карлу. — Только без убийства и членовредительства!

Карл кивнул, подвешивая на кончиках пальцев ударно-волновое заклинание Узиэль.

— Это кто у нас тут гуляет без спроса. Тут за проход платить надо, — прогнусавил один из типов, вставших перед ними. — С тебя баба, так и быть натурой возьмем, а ты, мужик, раздевайся и все нам оставляй.

— Да вы охренели! Как вы со мной смеете так разговаривать! — заплетающимся языком начала Асанте. Карл достал длинный кинжал, на который он сменил свою саблю.

— Ишь ты, боец выискался! — бандит ухмыльнулся, вытаскивая из ножен полноценный меч. — Навались! — скомандовал он своим товарищам.

Карл не оглядываясь ринулся вперед, ушел от размашистого удара дубиной и приложил стоявшего перед ним бандита рукоятью в челюсть, а потом в висок. Думавшие, что они остались незамеченными два разбойника попытались сзади наброситься на Асанте и Карла и тут же отлетели на пару метров назад от звукового удара. Девушка, не мудрствуя лукаво, выпустила пару оглушающих зарядов из волшебной палочки в мечника, заговорившего с ними, а затем сбила его с ног уселась верхом взяв руку на болевой захват.

— Ах, ты сука, да я тебя, тварь!.. Да ты не знаешь, с кем ты связалась!.. Да тебя завтра… — брань потоком лилась из его рта. Асанте слегка надавила. И главарь взвыл от боли.

— Это ты не знаешь, с кем связался, шванцлутчер, я тебя сейчас на ремни порежу, — прошипела она. Карл с интересом смотрел за происходящим.

— Больно же! Отпусти, сука! — Асанте надавила вместо этого еще сильнее. — АААА!!!

— Сука говоришь, швухтэль?

— Извини, прости, тетенька. Отпусти меня, Аманумерена![11]

— Так-то лучше! — Асанте ослабила хватку и позволила ему встать. В кустах стонали неудачливые грабители. Он отряхнулся.

— Ошибочка вышла, госпожа, — смиренно произнес главарь. — Я ж не знал, что вы не лохи, что люди серьезные.

— Первый день здесь, — коротко кинула Асанте, сконцентрировавшись на заклинании божественного миролюбия.

— Так, это, может, прибытие отпразднуем? — главарь немного «плыл». Его речь стала замедленной, а движения чрезмерно плавными.

— Давай, приводи своих в порядок и пошли. Так уж и быть. Я первая проставлюсь. — Главарь просветлел. В последнее время он был на мели, и обещание халявной выпивки даже без магии могло сотворить чудо. Предусмотрительно пропустив новых знакомых вперед, они зашагали по тропинке обратно.

Конечно, ни о какой «гильдии воров» в рейхе речи не шло. Такие вещи можно встретить только на страницах дешевых сказочных романов. Но, как известно, подобное притягивает подобное. То же самое происходит с людьми. В любом городе можно было найти пару таверн с клинописными знаками «нам-таб нитах-калаг-га» — товарищество достойных мужей — выцарапанных где-нибудь на видном месте. Туда не стоило заглядывать с деньгами, без крепких ребят за спиной и оружия на поясе. А еще лучше без компании кого-нибудь из местных, готовых за тебя поручится.

Трактир, куда они пришли, располагался всего в паре шагов от их места жительства. Внутри, несмотря на облезшую дверь и облупившуюся вывеску было довольно чисто и уютно. Когда они вошли на Асанте и Карла уставились оценивающие взгляды.

— Свои! — Сказал громко Ганс — так звали главаря — и прошел к бару. — Пива!

— В кредит не налью. — Буркнул жирный седой бородач, стоявший за стойкой. Асанте достала серебряную монету. При виде денег толстяк начал наполнять кружки. Они уселись за один из столиков углу.

— Держись рядом, и будь начеку, — шепнула она Карлу.

— Какими судьбами у нас в Брюгге? — спросил Ганс.

— Деньги ищем легкие — ухмыльнулась Асанте. — Долг отдать надо.

— Тогда зря приехали. У нас тут богачей нет. Грабить нечего. Если только заброшенную усадьбу какую в предгорьях очистить от хлама или карманы пощипать… Тухло тут. Долг то большой?

— Тысяча.

Грабители переглянулись.

— Ни черта себе. Как же ты так? — хмыкнул Горст, прижимавший к виску, на котором надувалась шишка, кружку с холодным пивом. А потом зашептал какой-то мелкий целебный заговор.

— В кости проиграла.

Ганс потер подбородок. У него появилось две идеи. Первая, усадить Асу за игорный стол и все-таки подзаработать сегодня деньжат. А второй был гораздо более многообещающим.

— Есть тут одно дело, которое никто из местных не потянет. Убрать надо одного приезжего. Как раз тысячу обещают. Я тебя с человеком сведу, а ты мне за это десятую часть.

— Двадцатую и по рукам. — Резко ответила Асанте. Ганс скривил недовольную морду, но спустя пару кружек пива согласился.

— А почему никто из местных не берется?

— Так, сегодня пытались. Этот Краузе полный отморозок, почище банды Эриха. Двоих огнем сжег, одного, говорят, голыми руками пополам порвал. А до этого на него этот Эрих нападал, тот самый, что фургон налоговиков недавно обнес. Слышала небось? — Асанте кивнула, — Прикинь, они десяток гусар с артефактами замочили, а с ним не справились! — Улыбка Асанте стала еще шире, — А до этого вообще гастролёры пол усадьбы ему сожгли, взвод жандармов порешили, а он сидит на веранде вино пьет, смотрит. Пока к нему не подошли и рубить не стали… Потом, говорят, до самой границы герцогства верхом на метле гнал. Аки ведьма дроу. — Тут уж и Карл хмыкнул. — Что, не верите? Все знают, по дороге из столицы демон напал на него, так он ему руку откусил!

— Сказки все.

— Ну, смотри, я предупредил! Сгинешь — кто потом плакать будет?

— Он будет — Асанте кивнула на Карла, не произнесшего за вечер ни одного слова.

— Даа… мужик то у тебя неразговорчивый. Немой что ли?

— Нет, Ганс, у меня баба есть, чтоб трындеть. Сам знаешь, мужик сказал — мужик сделал, вот я и молчу. — Разбойники взорвались пьяным хохотом от шутки, а Асанте неверящими глазами смотрела на подмигнувшего ей Карла.

Они пили дальше, потом добрались до игорного стола. Защита от мухлежа здесь оказалась посущественней, чем в игорном доме, но все равно ей удалось стать за вечер на половину золотого богаче. Как она возвращалась домой, Асанте не очень помнила.

Утром она проснулась с больной головой. Подтянутый Карл, одетый только в штаны, протянул ей кувшин с холодной водой.

— Ты знаешь Аса, я вчера нарушил приказ оберста Краузе. Я несколько увлекся. Так что мне не удалось помешать тебе пить спиртное, мухлевать в кости и карты.

— А как же беспорядочные половые связи?…

— Ты была не в состоянии, Асанте.

— Вероятно, только это и спасло… — Несколько разочарованно протянула Асанте, поглядывая на мускулистый торс лейтенанта.

— Возможно. А может и не только. Ты знаешь, мне сегодня снился Энлиль. — Карл сказал это абсолютно спокойно, но Асанте вся похолодела. Богам было несвойственно сниться просто так. Тем более Повелителю бури, Хозяину ночного неба…

— Что он сказал тебе?

— Он явился мне в образе нашего оберста Краузе. Одет он был в какой-то непонятный камзол. У его ног лежал крылатый лев Нам-уд-галь[12]. Поэтому я и понял кто передо мной. Он извинился и дальше начал нести какую-то околесицу. Дескать «возрастной рейтинг его шоу четырнадцать плюс» и что он «не намерен из-за нас менять эфирную сетку». И что у него на нас «совсем другие планы».

Асанте немного успокоилась и даже начала улыбаться.

— Это ерунда, Карл! Я сразу заметила, что они в пиво что-то добавили. Опоить нас хотели. Обычное дело. — Она покопалась и достала из кармана оберег защиты от яда, который она украла из арсенала жандармерии. — Видишь? Почти весь заряд ушел. От этой дряни тебе бы и Орели в роли госпожи Инанны примерещиться могла.

Карл пожал плечами.

— Наверное, ты права, Асанте. Но я обязательно поговорю с отцом Отто, когда он вернется. Сегодня вечером Ганс поведет нас к Гельмуту или одному из его людей. Что ты собираешься делать?

— Подтвердить контракт, договорится о присутствии заказчика при выполнении. Это лучший вариант из всех возможных. Если, конечно, Ганс не забыл про нас…

Карл удовлетворенно кивнул. Асанте снова растянулась на постели.

— Карл, извини меня, я думала ты, правда, будешь мешать, доставая меня законами чести и попытками сразу всех арестовать.

— Какие еще законы чести? Эти преступники не дворянского рода. Я очень внимательно слушал разговоры и запоминал лица. А арестовать их… — Он кивнул на тетрадь, лежащую на столе. Асанте протянула руку и пролистала несколько страниц с набросками лиц, именами и краткими пометками. — Этим я займусь позже.

Почти весь день Асанте провалялась на кровати. Было уже далеко за полдень, когда она заставила себя подняться, обновить свой и Карла грим и все-таки спуститься поесть. Внизу они оказались очень вовремя. Здоровенный охранник держал Ганса как котенка за шкирку над землей, намереваясь выкинуть за дверь.

— Эй, постой! Он к нам пришел! — Крикнула Асанте.

— Чё? Эта шваль к вам? Да вы хоть знаете, что это за прохвост? — охранник разжал кулак. Ганс упал на колени.

— Знаю. Тем и ценен, — ответила Асанте и направилась к потирающему передавленную воротником шею грабителю-неудачнику.

— Дальше общей залы не пущу. Не просите даже.

— Нам и не надо, — ответила девушка.

Идти вслед за Гансом им пришлось долго, почти час. Они пересекли весь город под брюзжание разбойника о некоторых вышибалах, которым он лично еще ничего не успел сделать, но обязательно еще устроит веселую жизнь. Ганс, Асанте и Карл остановились у ворот очередного безымянного склада на окраине, располагавшегося почти у самых стен заброшенного полуобвалившегося армейского форта.

Разбойник постучал, и створка открылась, пропуская их в полутемное помещение. Пылинки играли в лучах солнца, проникавших через грязные оконца. Проходя через проем Асанте поморщилась от укола волшебства. Где-то рядом находился довольно мощный идентификатор магии. Внутри справа и слева от входа стояла пара амбалов, а прямо перед ними сидел за столом какой-то мелкий тип в сером пыльном камзоле, своим видом напоминавший мышь. Перо у его руке скрипела по бумаге гроссбуха. Заробевший Ганс проблеял:

— Господин Ратте, я привел!

— Привел — уходи. Плата оговорена, — произнес герр Мышь, как его про себя окрестила Асанте. Он захлопнул гроссбух и вперился в хрустальный шар идентификатора магии. Ганс мигом улетучился. — Имя?

— Аса.

— Я не тебя, баба, спрашиваю.

— А… то есть ты с шестеркой моей гутарить будешь, ну давай!

Ратте приподнял бровь и, наконец, удостоил взглядом пришедших.

— Вот как. Интересно. Зачем пришли?

— Ганс сказал, что работа есть.

— Есть, но не для всех. Работа деликатная. Жертва уже перепугана. Кончить ее надо в присутствии заказчика. Но при этом по возможности тихо.

— А мы и не все!

— Не слышал я про тебя Аса. Расскажи про себя.

— Я лучше покажу, что умею. Трепаться не люблю. Позволишь? — Мышь кивнул. Она скинула с плеча лук и натянула тетиву. На кончике стрелы заиграло полупрозрачное серое астральное пламя.

— Достаточно!

— Правда? — Раздался уже за спиной у нанимателя голос Асанте. Иллюзия ее фигуры рядом с Карлом растаяла.

— Вполне профессионально. Он так же хорош? — Мышь кивнул на лейтенанта.

— Если не надо складывать сонеты — то да.

— Амулет отклонения стрел, оберег от яда, лук зачарованный на точность. Две стрелы с разрыв-кристаллом в наконечнике, шестизарядная волшебная палочка Кольтиэля… — начал перечислять Ратте наконец прояснившуюся в хрустальном шаре картину. Асанте могла только облегченно вздохнуть, что не стала полагаться на магию для и изменения внешности. — Неплохо. Хотелось бы верить, что у вас еще есть мозги, а не как у тех идиотов, которых Краузе вчера фойерболлами размазал по стене. — Мышь откинулся назад и с полминуты смотрел в потолок. — Ладно, сроки поджимают. Шрейбе уже скоро вернется. Слушайте вводную…

Створка ворот за Асанте и Карлом закрылась.

— Мне проследить за ними, шеф? — спросил один из амбалов.

— Конечно, да, идиот! Тебе их кончать еще, когда они работу сделают! — раздраженно буркнул Ратте. — Только очень аккуратно. Баба непроста. В артефактах как елка новогодняя. Да и у мужика ее не просто так амулет на полтысячи маны, как бы он из себя дебила не строил…

Весна вступала в свои права. Прошла всего неделя, как я приехал из столицы, но лес изменился кардинально. Трава покрыла землю. Набухшие почки распустились изумрудно зеленой листвой. Да и распутица под копытами лошадей приобрела какую-то схожесть с дорогой.

Моя пьеса разыгрывалась как по нотам. Асанте арендовала небольшой домик в лесу в получасе езды от Брюгге. Вечером Орели пошла прогуляться и была благополучно «похищена неизвестным». Я, изображая ярость, выпустил пару демоншреков из посоха в небо и прилюдно поклялся отомстить. После чего отправился в гостиницу, где съел вкуснейший стейк в компании Вильгельма.

Письмо с требованием выкупа пришло уже утром. И это означало — заказавший меня на редкость оперативен и уже готов поучаствовать в расправе. Что радовало. Не хотелось откладывать дело в долгий ящик. А вот второе послание, доставленное курьером дома Валадис авиапочтой, меня привело в замешательство. Оно было от моей жены.

«Возлюбленный мой муж, мне очень одиноко…» — начинался текст. Как обычно, Юкки не упустила возможности поиздеваться, не выходя за рамки приличий. В прочем само содержание было гораздо более важно. Мой тесть диктовал ей текст, пользуясь теми иносказаниями, которыми мы обычно пользовались в деловой переписке. Новости меня не радовали. За мое дело взялся не кто-нибудь, а имперский судья, сам легендарный рейхсинспектор По.

«Я вобью в ваш хобот меченый гвоздь. Я внезапный и пугающий гость» — любил напевать он себе под нос. И вот уже два десятка лет как эта фраза никого не заставляла улыбаться.

Участие рейхинспектора ставило крест на всяких попытках спустить мое дело на тормозах.

Понервничав около часа, я выпил вина. Мы с де Фриззом посвятили остаток дня перезарядке артефактов. Вильгельм вызвал из увольнения еще троих жандармов. Так что в моем распоряжении оказался достаточно внушительный отряд. Вооруженные штурмовыми посохами, пистолями, защитными амулетами и зачарованными палашами мы вполне могли бы справиться с гномийской паровой бронемашиной, при условии, конечно, что кадровый рунный жрец не соизволит вмешиваться. Что уж говорить про охрану какого-то местного авторитета….

Я выехал в компании двух жандармов в полдень. Де Фризз с оставшимися стражами правопорядка уже должен был занять позицию недалеко от места покушения, где обосновались Асанте и Карл. «Атаковать» меня должны были, немного не доезжая до арендованного здания.

Поучаствовать в задержании мне не удалось. Когда мы добрались до места, все уже закончилось. На земле лежали два связанных бугая, видимо охранники, и тот самый гнусный тип, который был готов выложить тысячу золотых за мою голову. На его лице была напялена маска, что делало его похожим на злодея из второсортных романов.

Женщина, отдаленно напоминавшая Асанте, расположилась на передке его двуколки, весело махая ногами. В ней же, строча что-то карандашом, сидел постаревший лет на десять Карл. Очевидно, писал очередной отчет. Орели кормила лошадь сморщившимся после долгого хранения яблоком. Де Фризз протирал тряпицей свой короткий меч. Подъехав ближе, я увидел, что за двуколкой лежит труп с отсечённой головой.

— Он сопротивлялся при аресте, — ответил на мой невысказанный вопрос Вильгельм. Я, конечно, понимал истоки его кровожадности, но с этим надо было что-то делать….

— Почему до сих пор в маске? — я кивнул на человека в темном плаще.

— А я решила вас подождать, Петер! — сказала Асанте и спрыгнула с козел. Она подошла к связанному и полуоглушенному заклятьем дворянину. Повинуясь ее кивку, двое жандармов подняли его на ноги и достали изо рта кляп, а затем сорвали маску.

Нет, я не могу сказать, что застыл как громом поражённый. Это было даже логично, больше в окрестностях я еще никому не успел насолить… Я, в общем-то, и не удивился вовсе. В отличие от Асанте.

— День добрый, господин Вильянуэва, — сказал я.

— Отец! Как ты мог! — перебила меня Асанте.

Дело приобретало какой-то мелодраматический оборот. Я в задумчивости потер подбородок и отдал приказ:

— Грузите! Поедем в дом допрашивать. Не на дороге же этим заниматься.

Жандармы с пленниками остались во дворе, а мы расположились в просторной гостиной небольшого простого сельского дома с доном Вильянуэва.

— Рассказывайте, благородный дон, как вы дошли до жизни такой. Покушение на убийство действительного сотрудника тайной полиции, офицера имперской армии, и просто очень хорошего человека. — Де Фризз хмыкнул. Карл скрипнул карандашом, записывая протокол. Асанте мрачно смотрела на отца.

— Вы, ублюдок, бистолюб, хотели опорочить мою дочь! — выплюнул Хименес.

— Вы очень сильно заблуждаетесь. Я вот до сих пор не знаю, как от нее избавится… Да и вообще, будьте последовательны! Если я такой извращенец, то зачем мне ваша дочка?

— Для своих оргий! Вы хотели окончательно извратить ее детский разум!

В ответ я мог только вздохнуть.

— Какой же вы дурак, Хименес. Лучше бы подумали о том, какую карьеру может сделать ваша дочь, в кое-то веки направившая свои силы на что-то полезное! Я не боюсь сказать, из нее получится замечательный сотрудник! И о том, какие блестящие молодые офицеры с ней рядом! Кстати, Асанте, Карл уже сделал вам предложение? — Грифель карандаша в руке лейтенанта Морсера с хрустом сломался.

— Нет, господин оберст. Ему Энлиль в вашем образе запретил. — ответила за Карла Асанте.

— С Энлилем договоримся! — безапелляционно заявил я.

— Вы украли мою дочь. Вы оскорбили меня, своего гостя. Вы проклятый извращенец!

— Да далась вам эта бистаа! — Я уже начал злится. Наклонившись через стол, я схватил его за воротник. — Из-за вас, ублюдка, меня чуть не убили, но это ладно. Но ваша любимая доченька выжила, как и я, лишь чудом. Тиерменш спасибо скажите! — я не сдержался и отвесил ему хорошую пощёчину. Из ссадины, оставленной моим перстнем, потекла кровь. Выпустив пар, я немного успокоился и спросил — Юнкер, что мне делать с ним? Смотрите. Ему светит смертная казнь. Но я готов отпустить его. Если вы поручитесь, а он даст клятву.

— Я не знаю… — Асанте еще не пришла в себя. Она смотрела на отца. И на какое-то краткое мгновение там проскользнула такая ненависть… мне казалось, что она сейчас сама прикончит его. — Отпустите его, пожалуйста, Петер. Я ручаюсь за него.

— Клятва! — я повернулся к Хименесу. Я видел, что он борется с собой. Как его неверящий фанатичный разум семейного тирана трещит под напором фактов.

— Всеми богами клянусь… — начал он.

— Нет, по всей форме, пожалуйста, — вмешался Карл и Вильгельм кивнул. Его свидетели. Если надо они найдут его, клятвопреступника, и в посмертии.

— Лу-Хименес дингир-эне-ра лу-иним-ра нам-эрем-ме у-му-ба[13]… - запинаясь Хименес начал выдавливать из себя слова древнего языка некромантов Ки-эн-ги. Языка первой человеческой цивилизации, правившей от океана и до океана. Наверное, только я видел Орели натянутую как струна, застывшую в углу изваянием, повторяющую слова клятвы на эме-саль, женском языке Ки-ури. Мягкая волна магии обняла нас. Не той современной, пышущей жаром фойерболлов и молний, а древней, незаметно менявшей судьбы.

— Орели, принеси вина! — попросил я, когда все закончилось. — Вы знаете, дон, вы мне даже польстили. Назначить награду в тысячу золотых за мою голову было очень щедро!

— О чем вы говорите? — понурившийся Вильянуэва сидел и смотрел на свои руки. — Я договорился на двести. Да и то посредник говорил, что половину заберет себе в качестве комиссии.

— Так… — А вот это было уже интересно! Или Ратте изначально не собирался ничего платить исполнителям, или Вильянуэва был не один, кто жаждал моей смерти. — Хименес, вы свободны, не покидайте пока поместье, вдруг у Густафа будут вопросы. И подумайте хорошо, вы чуть не совершили большую ошибку… — поникший дон Вильянуэва вышел из гостиной. — Асанте, Карл, вы знаете, как связаться с этим вашим Ратте?

— Да, конечно, господин оберст. — ответил Карл.

— Прекрасно! Мы сейчас немного отдохнем и отправимся к нему в гости.

— Хозяин, вы не голодны? — Орели незаметно для меня появилась с подносом, на котором стояли тарелки с рагу, исходившим дивным запахом. Все-таки бистаа знали толк в кулинарии.

— Нет, спасибо! — Отказался я.

— Зря вы отказываетесь, Петер! — сказала Асанте. — Очень вкусно! Орели нас вчера угощала.

— Спасибо, Аса, — ответила засмущавшаяся бистаа. — Я очень старалась. Самых жирных и сочных крыс отловила. — Асанте с трудом подавила рвотный позыв и вскочила из-за стола.

— Вот видишь, Асанте, я же говорил, что это не кролик! — с довольным видом успел сказать Карл ей в спину.

— Ну, если никто не хочет, то я, пожалуй, себе двойную порцию положу - де Фризз между тем лихо орудовал вилкой. — Прям ностальгия по первому году службы, когда мы на месяц в заброшенной гномийской крепости в горах застряли. Дроу выслеживали. К нам тогда тоже тиерменш прибился. Готовил замечательно все что летает, бегает и ползает. И без малейшей капли волшебства.

Обратный путь занял у нас почти втрое больше времени. Мне не хотелось ехать обратно через город. Господина Ратте, я думаю, не порадовала бы новость о моем благополучном возвращении. Так что к складу, где он обосновался, мы вышли уже далеко за полдень. Я хотел было отправить Орели в гостиницу, но потом подумал, что с нами ей будет безопасней, чем тащиться в одиночестве через весь Брюгге.

Асанте и Карл постучались и вошли внутрь. Де Фризз занял позицию у заднего входа, а я с тройкой жандармов выждал пару минут, а затем, почувствовав активацию кристалла связи Асанте, залпом из посоха вынес ворота. Черт возьми, я тоже начал входить во вкус!

Первыми внутрь вбежали жандармы. Господин Ратте невозмутимо сидел за своим столом с пером в руке. Вокруг него медленно гасло сияние волшебного щита. Двое громил лежали оглушенные по сторонам от входа.

— Вы в курсе, что нарушаете границы частной собственности? — спросил он, а затем увидел меня и скривил недовольную гримасу… — Вот как…

— Оберст Петер Краузе! Вы арестованы! Кто заказчик моего убийства? — прямо с порога рявкнул я.

— Вы о чем? Я буду жаловаться гауптману Шрейбе. Я ни в чем не виноват. У меня тут деловая встреча!

— Юнкер Вильянуэва, лейтенант Морсер, вы узнаете этого человека? — Они послушно кивнули. Ратте на секунду обхватил голову руками и прошептал под нос какое-то проклятье. А затем уже затравлено посмотрел на меня снова.

— Я ничего не скажу.

— Карл допросите его.

— Ратте, честные и правдивые ответы зачтутся вам на суде. Скажите, пожалуйста, кто кроме дона Вильянуэва предлагал вам деньги за убийство господина оберста? — я почувствовал разворачивающуюся цепь заклятий, направленных на то что бы развязать язык допрашиваемого. Нет, Карлу еще учится и учится…

— Я ничего не скажу, — повторил злодей уже значительно спокойнее. Он, наверное, думал, что сейчас мы пойдем в магистрат, предоставим ему адвоката. Нашел дураков. Я хотел решить свои проблемы, прежде чем слухи разойдутся по городу и мне придется искать заказчика по всей провинции.

— Вильгельм! Он ваш.

Штабс-фельдфебель нехорошо ухмыльнулся и достал свой палаш из ножен. Жестом приказал жандармам держать пленного. Де Фризз размахнулся и плоской стороной клинка ударил по кисти Ратте лежавшей на столе. Он взвыл от боли.

— Господин оберст, вы в курсе, что согласно уголовно-процессуальному кодексу рейха показания, добытые под пыткой, считаются ничтожными, кроме дел инквизиции? — вмешался Карл. Асанте отвернулась. Что бы ни говорил ее отец, а девочка была совсем не испорченной в душе. А вот Орели спокойно смотрела на происходящее.

— Мы сейчас не для протокола работаем. — Усмехнулся я. Раздался еще один глухой стук удара и вскрик — А для души…

— Кто? — прорычал Вильгельм.

— Я не знаю… — почти плакал Ратте. Вот что значит армейская школа, с удовлетворением отметил я, не то, что мямли из охранки! Всего-то минута прошла, а уже заговорил.

— А кто знает?

— Хозяин… Гельмут Шмидт…

— Где он сейчас? — Спросил я.

— За городом, в поместье…

— Он врет, господин оберст, — прокомментировал эту реплику Карл, так и не развеявший до конца свои чары.

— Ах, врет! — Вильгельм повернул клинок тупой стороной и опять врезал по руке. Отчетливо хрустнули кости. Асанте поморщилась.

— Врууу! — Взвыл Ратте. — Здесь он в городе. В резиденции своей!

— Везите его в управление или как там это у вас называется, — приказал я двум жандармам. — Остальные за мной!

Дом герра Шмидта располагался рядом, и мы направились прямо к нему. Карлу, как самому благонадежному я доверил нести внушительный мешочек с гонораром за покушение.

— Господин оберст! Вы и к нему так же зайти хотите, как на склад? — набравшись храбрости, поинтересовался один из жандармов.

— Как пойдет.

— Гауптман недоволен будет, ваше высокоблагородие.

— Да пошел он!

Мы остановились перед дубовыми воротами в почти трехметровой кирпичной стене окружавшей дом Шмидта. Де Фризз с помощью Карла начал покрывать себя защитными чарами. Я же постучал в калитку в воротах. Открылось небольшое оконце. На меня уставились налитые кровью глаза. Пахнуло перегаром и чесноком.

— Кто там?

— Государственная тайная полиция! Откройте именем кайзера, — ответил я.

— Ничего не знаю. Шрейбе не предупреждал, — оконце захлопнулось.

— Открой смерд! — я заколотил по воротам. Черт! Какая наглость!

— Господин оберст. На втором этаже северного крыла пытаются открыть портал! — обеспокоенно произнес Карл, — я попытаюсь помешать, но боюсь…

— Вильгельм, откройте мне дверь! — рявкнул я.

Де Фризз скинул с плеча ножны и обнажил свой двуручник. По стали пробежали искры какого-то боевого заклятья, а затем, повинуясь жесту Карла, цвейхандер мягко засветился голубым светом «истинного удара». Вильгельм размахнулся и рубанул. Дубовые доски толщиной в половину ладони развалились как гнилье. Чары перед ним расцвели радугой, когда в них врезалась огненная стрела, затем два арбалетных болта зависли в воздухе в полуметре перед лицом штабс-фельдфебеля и медленно начали превращаться в пыль под действием «щита энтропии». Во дворе раздался громкий свист. Вильгельм с ревом вломился внутрь, у него оставалось маны поддерживать чары на полминуты, не больше. Присев на колено один их жандармов выпустил рой магических стрел из жезла по галерее, опоясывавшей второй этаж дома. Я с удивлением опознал в его руках ZS — 5[14], только недавно вставший на вооружение лейбгвардии.

Два раза прошелестела рядом со мной стрела Асанте. Раздались взрывы и крики раненых.

— Сопротивление бесполезно! — Крикнул я и вошел во двор. Орели держалась за моей спиной.

Впрочем, телохранители Гельмута это уже поняли и впятером стояли, подняв руки, перед тяжело дышавшим Вильгельмом. Они наконец-то разглядели нашу форму и предпочли сложить оружие. Прислуга испуганно выглядывала в окна.

Я вырвал из рук жандарма штурмовой посох с последним оставшимся зарядом и прицелился в стену рядом с окном, на которое показал лейтенант. Толстая кирпичная стена выдержала удар магии, только штукатурка осыпалась.

— Посмотрим, как он теперь в портал войдет, — прошипел я.

— Я бы не додумался! Использовать остаточный фон для того что бы заблокировать применение тонкой магии перемещения! — лейтенант восхищенно посмотрел на меня.

— Учитесь пока, я жив! — хмыкнул я.

Под молчаливые и встревоженные взгляды прислуги мы вошли в дом, поднялись на второй этаж. Я пинком открыл в двустворчатые двери кабинета Гельмута Шмидта.

— Вы кто такие! Вы как посмели! Я честный купец! Я буду жаловаться гильдии и лично гауптману Шрейбе! — заорал при виде меня пожилой грузный мужчина в кожаном кресле. Одет он был в простой коричневый камзол. Но золотая цепь купца первой гильдии на шее подсказала мне, что это тот, кого мы ищем.

— Я оберст Краузе. Хочу задать вам несколько вопросов. Кто меня заказал вам?

В глазах Гельмута промелькнул страх, но рассказывать он не хотел.

— Я ничего не знаю!

— А господин Ратте говорит обратное.

— Я не знаю никакого Ратте! — видимо, Шмидт решил отрицать все до последнего.

— Зато он знает вас, — я зло засмеялся, — и, наверное, может мне рассказать про другие ваши делишки… — Я шагнул вперед и ударился о невидимую преграду.

— Вы не приблизитесь ко мне! Это новейшая гномийская разработка, генератор Бабла! Она непроницаема для магии и обычного оружия!

— Я всего лишь хочу услышать ответ на вопрос. Кто меня заказал. Обещаю, я после этого уйду. И даже миньона вашего выпущу.

— Фикт гизе, Краузе! Я вам устрою веселую жизнь! Вы мне и в суде ответите и без суда поплатитесь. У меня своих людей везде хватает! — Гельмут злился. Его видимо давно не ставили на место. Разбогатевший смерд остается смердом. Вместо того что бы оценить великодушность моего предложения и достойно проиграть, он решил показать свою силу.

— И что вы мне сделаете из своей невидимой клетки? — усмехнулся я.

Вместо ответа тот достал из ящика стола камень возвращения и начал его перезаряжать от своего амулета-накопителя.

— Герр оберст, я уверен, что запрещающее заклинание Ворпа не сработает через эту защиту. — Карл безуспешно пытался колдовать.

— Шайзе! — выругался я. Ищи его потом… И тут я почувствовал жесткую шершавую ладонь Орели прикоснувшуюся в моей кисти. Бистаа видела, что я злюсь, и пыталась меня успокоить. Я обернулся к ней. — Орели, этот человек пытался напасть на меня. Именно из-за него тебя чуть не убили!

— Но вы же спасли меня, хозяин. И я уверена, что вы снова поймаете его! Вы великий вождь! — она улыбаясь смотрела мне в глаза. Ну, еще бы, увидела как мы мелкую шушеру крошим. Мне бы ее уверенность в будущем. Я сжал зубы. Ну и как мне ее разозлить? Помогла Асанте. Она видимо вспомнила те разговоры, что мы вели про непонятные силы бистаа по дороге в Брюгге.

— Орели, на складе этого человека, я видела выделанные шкуры тиерменш. Я слышала, как Ратте хвалился, что его хозяин, — Асанте показала пальцем на Гельмута, — лично любит охотиться на двуногую дичь в предгорьях. Коллекция чучел…

Юнкер договорить не успела. Мое сердце остановилось, а потом заколотилось как бешенное, когда Орели шагнула вперед и ударила своими кулачками в невидимую стену. Ее зловещая тень днем была почти не видна. Асанте трясло. Карл и Вильгельм озирались, не понимая причину своих эмоций. А вот герр Шмидт получил полную дозу. Он очень резво попытался забраться на шкаф, но упал, выронил камень возвращения, который прикатился к моим ногам.

Мы присели и подождали минут пять, пока купец не очнулся. Асанте успокаивала Орели, объясняя, что она все придумала.

— Это не законно! — прохрипел наконец он, переворачиваясь на спину. Его лицо посинело. В груди что-то нехорошо клокотало.

— Что незаконно? — я приподнял бровь, — мы вас пальцем не коснулись. И магии ни капли не применили.

— Использовать против меня бистаа. Вы сектант! Я буду жаловаться в инквизицию… — хрипы и бульканье в его груди становились громче.

— Снимите защиту, если жить хотите. У вас сердце отказывает, — сказал де Фризз и купец послушался.

По возвращении Густаф был вне себя. Я пришел к нему сразу, как только узнал, что он со своим отрядом в городе.

— Петер! Что за войну вы мне тут устроили! Да с тех пор как вы приехали одни сплошные трупы! О чем вы думали, используя тяжелое вооружение в городе! Вы хоть представляете, как мне теперь изворачиваться, чтобы списать расходы на ману и избежать комиссии из Фридрихсбурга?

— Ой, да ладно! — я молча достал двести золотых и кинул ему на стол. — Это из награды за мою голову.

Густаф вздохнул, быстро пересчитал золото. Там было с запасом. Монеты могут произвести потрясающий успокоительный эффект.

— И все же…

— И все же, я очень быстро и эффективно выцепил заказчика. Это никто иной, как папаня нашего юнкера Асанте.

— И что вы с ним сделали?! Только не говорите, что…

— Отпустил домой, заставил «тройственную клятву Айзека» принести. Да он вроде и так раскаялся.

— Хвала Иштар! Я уж боялся, что вы самосуд устроите. — Густаф, наконец, успокоился и сел за свой стол.

— Я же не совсем идиот, Густаф. Только вендетты мне не хватало, — ответил я. — С Гельмутом Шмитом правда не очень хорошо получилось…

— ЧТО!?… Да я пятнадцать лет положил на то что бы с ним и его «товариществом достойных» отношения наладить, а вы за два дня моего отсутствия!.. — Густаф задыхался от гнева.

— Спокойно гауптман! — Рявкнул я. Еще он меня будет попрекать, что я его коррупционные схемы поломал. Потерпит! — Все живы. Обвинения я не предъявлял. А что до разгрома в доме и вреда здоровью… Уважать больше будет. Просто был второй заказчик, и мне надо было знать кто.

— Вы невыносимы оберст.

— Спасибо, я стараюсь.

— И кто же второй?

— Не знаю. Кто-то в Таирбурге. Есть как минимум еще один посредник. И поэтому мне нужен ваш междугородний кристалл связи. Мне надо связаться со столицей.

Густаф вздохнул, но отказывать не стал. Он распахнул шкаф, стоявший в углу, и вытащил хрустальный шар на треноге и большой стационарный накопитель. Я подошел и начал активировать чары.

Лицо криминальсдиректора Йоффе при виде меня вытянулось.

— Вы что себе позволяете? Вы с ума сошли? По открытому каналу! — прошипел он.

— На меня идет охота, — прервал я его, — заказчик моего убийства в столице. Словно мало мне проблем с тем, что имперский судья ведет мое дело!

— И вы решили позвонить мне?

— Да. Или вы хотите, чтобы я нарушил условия пресечения? Если вы дозволите, то, когда приеду, я сам смогу провести расследование!

— Если доедете!

Изображение в шаре пошло рябью и звук пропал.

— Я не понял… К чему была последняя фраза?

Густаф усмехнулся.

— Вы мне в чем-то симпатичны Петер. Вы производите впечатление умного человека, но сейчас дурак-дураком. Вы с генералом Йоффе много дел общих имели? Я как человек интересуюсь сейчас. Не для протокола.

— Немало.

— И неужели у вас в голове не стыкуется тот факт, что фанатично преданный кайзеру и рейху имперский судья По ведёт ваше расследование и факт покушений на вас… Неоднократных, заметьте. Я готов поставить десяток золотых, что тот демон на дороге в зачищенной зоне тоже не просто так появился!

— Готтердамерунг! Что же делать?! — я был в панике. Густаф был, черт возьми, прав. Кругом прав.

— Слово и дело государевы… — произнес стандартную формулу предваряющую донос Густаф.

— Точно. Густаф вы гений, — я ринулся к шару, лихорадочно пытаясь вспомнить, какими чарами можно связаться со службой имперских судей. Через пару попыток в шаре начали вырисовываться слонообразные формы рейхсинспектора По. Потрясающее везенье, мне не придется никого искать. — Иним-лугал-ла у ниг-ду-лугал-ла… — начал я торжественно официальное обращение. Но шар вспыхнул и погас. Я удивился. Маны хватало еще минут на пять разговора. Повторные попытки выйти на связь ничего не давали. У Густафа тоже ничего не вышло.

— Кто-то ставит помехи, — догадался я. И тут раздался вой артефакта, предупреждавшего о применении чар пятого уровня. Густаф недоуменно уставился на фигурку пигмея на столе. Он, наверное, и забыл, что это такое, в отличие от меня. — Эвакуируйте здание! — крикнул я, выбегая из кабинета.

Благо был субботний вечер и, кроме нас с Карлом, никого в управлении не было. Прибывшие с Густафом из рейда жандармы уже отправились в казарму неподалеку. Мы выбежали из помещения во двор, а потом по моему настоянию вышли на улицу. Примерно минуту ничего не происходило. Густаф уже начал посмеиваться над моей паникой, когда с неба ударил фиолетовый поток пламени.

— Мои деньги! — взвыл он, глядя как оплывает и тает крыло здания магистрата, где располагалась жандармерия. — Документы!

Я еле удержал его. Через несколько секунд огонь погас, оставив только дымящиеся потрескивающие руины. Карл как завороженный смотрел на буйство магии. Где-то там, в подвале, остался Ратте и неудачливый похититель Орели…

— Что это было? — Густаф потерянно смотрел на разрушенное управление.

— Подтверждение правильности ваших слов, гауптман. Огонь святого Харма. — ответил я. Теперь я знал, кто и почему хочет моей смерти. И после недели неизвестности, определенность успокаивала. — Армейская новинка. Ослабленный вариант «огненной купели», зато бьет не по площади, а прицельно, по сильным источникам волшебства. Местам ритуальной магии, мощным артефактам и системам связи, как выяснилось сегодня…

Из казарм высыпали жандармы. Гауптман начал раздавать приказания. А потом с перекошенным лицом подошел ко мне.

— Вашу мать, Петер, держитесь от меня подальше! И от моего города! Я двадцать лет в Брюгге. За это время тут было десять убийств. А после того как вы прибыли сюда… Резня, перестрелки, посланцы богов, крестьянский бунт, а теперь и магия стратегического назначения! Убирайтесь! Мне почти пятьдесят Петер! Я хочу спокойной старости, Тиамат вас подери!

Я вздохнул.

— Пойдемте пить, Густаф. Пойдемте пить. Мы тут с вами уже повязаны, не избавитесь вы от меня… Карл, приглядите за раскопками, и пошлите за капитаном гарнизона. Ему не помешает знать, что тут происходит… — Приказал я лейтенанту. Тот коротко кивнул, а мы с криминалькоммиссаром направились в гостиницу. От предложения залить горе алкоголем гауптман отказываться и не подумал, хотя шипел, плевался и ворчал всю дорогу.

Я же пропускал его брюзжание мимо ушей. Меня терзал один из извечных вопросов таирского народа — «Что делать?». Благо со вторым вопросом «Кто виноват?» я уже определился.

Я с Густафом расположился в моем номере. Початая бутыль «Крови Тиамат» пришлась как нельзя кстати. Орели принесла нам мелкопорезанного тушеного мяса в соусе.

— Я сама сделала! — похвалилась она.

— Надеюсь это не крысятина? — спросил я, подозрительно ковыряя вилкой содержимое тарелки.

— Нет. — Вздохнула она, — Я хотела запечь для вас ежика в глине, но Асанте отсоветовала… Да и на кухне на меня как-то косо гостиничный повар смотрел. Пришлось сделать обычную баранину.

Густаф между тем опорожнил уже второй стакан бренди. Он немного расслабился и стал более доступен для продуктивной беседы.

— Густаф. Я знаю, что из-за меня у вас возникли проблемы, но видит Мардук, я не хотел этого. Скажите, в Брюгге есть еще кристаллы связи способные связаться со столицей?

— Нет, — мрачно буркнул он, — мой был единственным.

— Плохо. Значит, мне надо собираться и ехать в Таирбург. Сидеть здесь дальше смерти подобно. Мое присутствие в вашем городе действительно становится общественно опасным. Похоже Йоффе готов на все, лишь бы я не дал показания.

— Я бы на вашем месте в столицу не спешил, — невнятно говорил Густаф. Он за обе щеки уплетал мясо. — Я уверен, что по дороге вас будут ждать. Прикончить вас в пути гораздо легче, чем в городе или даже в вашем поместье. Лучше направляйтесь во Фридрихсбург. Там вы станцию связи найдете, чтобы перед рейхсинспектором исповедоваться. Безопасность вам там обеспечить смогут. Да и это не такой очевидный ход, как поездка в столицу… — он начал собирать краюхой хлеба подливку.

— Я надеюсь, вы позволите оставить в своем распоряжении пока Асанте и Карла?

— Оставляйте! Еще с детьми этими мне возиться сейчас не хватает.

— Как успехи в расследовании? — спросил я после некоторого молчания.

— Отвратительно. Все отвратительно…

Прекрасное настроение гауптмана закончилось очень быстро. Следы бандитов привели его отряд, состоявший из жандармов и десятка улан в деревню. Однако селяне, вместо того, чтобы кланяться в ноги, одному из самых главных людей в уезде, не проявили ни капли почтительности. Скорее наоборот смотрели волком на жандармов. Густаф мгновенно почуял враждебность, обращенную на себя, безо всяких чар и направился к старосте.

Тот тоже не был рад визиту. Он юлил, недоговаривал, но гауптману удалось вытрясти из него правду. Бандиты были здесь еще утром. И говорили о мятеже. Причем в открытую! Небывалая наглость. Староста клялся и божился, что их никто не слушал и сразу выгнали, но Густаф прекрасно видел, что это не так. Скрипя зубами, он забрался в седло и приказал ехать дальше. Деревней он займется позже. У смердов же голова пустая, в одно ухо влетело, в другое вылетело. На следующий день они всю крамолу позабывают.

Однако к вечеру, подъезжая к заброшенной усадьбе, где, судя по всему, располагалось логово бандитов, гауптман уже начал осознавать всю серьезность происходящего. Посланцы Энлиля отметились своими выступлениями по всему северу уезда. Их учение падало на благодатную почву. Бесило, что если бы они проповедовали поклонение демонам или веру в скорое возвращение Разрушительницы Ню-Раа, то можно было бы спихнуть дело на инквизицию в лице отца Отто. Но нет, ересь была самого, что ни есть, политического толка, а значит, попадала под его, Густафа, ответственность.

Когда они добрались до предполагаемого гнезда бандитов и бунтовщиков, волшебный огонь поглотивший усадьбу уже угасал, оставив после себя только обугленные камни. А вместе с ним исчезло все то, что могло помочь выследить бандитов при помощи магии — ногти, волосы, старая одежда…. Густаф ругнулся в полный голос. Магический фон, который останется на пепелище не даст в полной мере применить криминалистическую магию.

Но оставались старые добрые следы. Они то и привели отряд Шрейбе к поляне, с которой банда ушла порталом. На этот раз переход был не столь хорошо прикрыт помехами, как вовремя ограбления фургона и гауптману, вместе с магом-криминалистом удалось открыть его повторно, для того чтобы продолжить преследование.

Отряд двигался без перерыва всю ночь и к утру оказался на границе провинции Фридрихсланд. Шрейбе удалось проехать всего пару лиг вглубь территории герцогства, когда они напоролись на отряд из почти полусотни гвардейцев Виттельбаха.

— Ублюдки! — выругался уже довольно пьяный Густаф. — Выставили нас как детей из погреба! Да, как только могла Йоффе прийти в голову идея, об особом статусе великого герцогства! Теперь я должен писать официальный запрос оберсту Нери, что бы он продолжал за меня расследование на земле Виттельбаха! Неделя пройдет, прежде чем вся эта бюрократия сработает.

Я сочувственно покивал. Мне тоже не нравилось, что Эрих с гостями смог сбежать. С другой стороны, что-то подсказывало мне, что Шрейбе сильно повезло. Если бы он догнал «гостей», то вряд ли бы вернулся.

— А знаете, что? Я поеду с вами послезавтра во Фридрихсбург! Я уж устрою им в губернском управлении! И подкрепление выбью, и пускай знают, что за гадина у них в столице сидит! Письму они не поверят, а вот когда я лично приеду! — хорохорился гауптман. Он уже прикончил бутылку, и я предложил ему остаться в соседнем номере.

Остаток ночи я потратил на то что бы написать показания для рейхсинспектора. Выбирая между тюрьмой и могилой, я выбирал тюрьму.

Той же ночью состоялся еще один интересный разговор.

— Майнард, вы с ума сошли?! — Авраам Йоффе, пухлый абсолютно лысый человечек с подвижным лицом в сером камзоле Тайной полиции, с трудом сдерживал себя от нецензурной брани. От утраты концентрации изображение в кристалле начинало расплываться. — Мои подчиненные уловили волны от применения заклинания пятого уровня! Я не для того вам поставил огни святого Харма! Думаете, мне легко было вывезти заряженные артефакты со столичного арсенала? Если бы не лазейки, на которые указал мне этот проклятый Краузе…

— Йоффе, успокойся, — по лицу Майнарда пробегали неконтролируемые гримасы, глаза лихорадочно бегали. Очередной разговор с Бетрезеном несколько пошатнул его разум.

— Что значит успокойся?! Я смогу притормозить расследование на неделю, не больше, а потом вся империя будет знать, откуда и что запустили по Брюгге. Мои силы ограничены! Я же просил просто заглушить канал.

— Йоффе, ты знаешь, с кем связался твой Краузе сразу после звонка тебе? Со службой имперского аудита. Рейхсинспектор По.

Йоффе судорожно вздохнул.

— Не бойся, он ничего не успел сказать. Мои маги разорвали канал, а потом накрыли заклятьем. Ты же хочешь стать генерал-губернатором Таира? Тогда работай. Ты сказал, что сможешь задержать расследование на неделю? Этого достаточно! Я начал Игру. Поверь через неделю ДД, армии и инквизиции будет не до того, кто нанес удар по Брюгге!

— Вы могли бы предупредить, милорд!

— Форсмажор. Появился хороший шанс. Да и Владыке Легиона удалось приоткрыть дверь раньше, чем я рассчитывал.

Утром опухший гауптман с трудом выполз из своей комнаты и начал приводить в порядок дела перед отъездом, а я решил наведаться в свое поместье. Надо было забрать свои вещи, вряд ли я когда-нибудь вернусь сюда. Да и таскать Орели дальше с собой не имело никакого смысла. Из-за меня ей уже выпало достаточно испытаний.

Карл и Асанте сопровождали меня вместе с бистаа. Проезжая мимо владений дома Валадис я приказал кучеру свернуть с дороги к усадьбе. Огромное здание зверинца, где держали пегасов, сторожевых василисков и других тварей, тянулось почти на сотню метров.

Когда карета остановилась перед воротами, навстречу нам вышел молодой парень с лицом, обезображенным варварской татуировкой. Эта метка означала, что, несмотря на грязную одежду, больше напоминающую тряпье бродяги, запах навоза и пух запутавшийся в волосах, передо мной стоит родственник самого Данко.

— Добро пожаловать. Меня зовут Конрад Валадис — произнес парень, подтверждая мои догадки. — Будете покупать или продавать, баро?

— Петер фон Краузе. Буду просить об услуге. К сожалению, в Брюгге нет представительства вашей курьерской службы. А мне надо передать этот пакет в столицу. — В руке я держал пергаментный конверт, запечатанный сургучом.

— Мы не занимаемся этим. Простите, баро.

— Пять золотых.

— Я не могу покинуть своих лошадок. Пятьдесят.

— Дело государственно важности. Этот пакет предназначен для имперского судьи По.

— Ох. Это, конечно, все меняет. Двадцать и я лично вручу его в руки.

Я вздохнул, немного еще поторговался для вида, и мы ударили по рукам. После чего Конрад свистнул. С неба упал тот самый тяжеловоз дорнье, на которого я любовался, когда только приехал на свою родину. Конрад вспрыгнул на спину пегаса.

— Я думаю, дней за пять доберусь, — сказал он мне на прощанье и исчез в хлопанье крыльев.

— А это нормально, что он без седла улетел? — Асанте зябко повела плечами, представив себя на высоте.

— Не переживайте, юнкер. Эльфийским друидам, как бы они не кичились своими достижениями, есть чему поучится у этого клана варваров, — ответил я, глядя на стремительно удаляющуюся точку в небе.

Дверца кареты хлопнула, и вновь заскрипели колеса. Карл после бессонной ночи на руинах управления дремал, прислонившись к стене. Асанте с любопытством смотрела в окно. Я запустил руку в мешочек, отобранный у Ратте.

— Держи, — я протянул полсотни золотых своей бистаа. — вашему племени пригодятся. Сегодня ты отправишься домой Орели.

— Хозяин, — он смотрела на меня расширившимися глазами, — Я что-то сделала не так?

— Если ты и дальше будешь следовать за мной, то можешь умереть, скорее всего, Йоффе не успокоится. Если доживу до суда и дам показания, то меня посадят в тюрьму. Вероятно, с конфискацией. Государственная измена статья серьезная. Семейное поместье, правда, могут оставить. В лучшем случае я вернусь через несколько лет.

Асанте и Карл тоже затихли и удивленно смотрели на меня.

— Что не ждали? Думали, с героем рейха работали, а я ведь предатель… — меня несло. Смысла таиться уже не было. Мой приговор, подписанный мной самим, уже летел за пазухой молодого Валадиса к адресату. Чтобы разрушить все мои планы на жизнь. Еще один конверт отправился обычной почтой, но на него я не надеялся. На почте у криминальдиректора Йоффе наверняка есть свои люди. — Хотите, я вам расскажу пару историй? Ну, например, откуда в руках злоумышленников взялась магия, разрушившая вчера управление…

Карл, Орели и Асанте внимательно слушали меня. Карл с откровенным удивлением. Его иллюзии относительно меня с треском ломались. Асанте внимательно. Наверное, она бы с удовольствием законспектировала мой рассказ как образцовую историю о том, как можно использовать служебное положение для личного обогащения. Хотя не совсем идеальную. В итоге украденное мной оружие обратили против меня самого. Молодец, девочка. Далеко пойдет. А Орели… Она не понимала тонкостей аферы. Она чувствовала, что мне плохо.

Ее нежные прикосновения к моей ладони и лёгкие уколы магии на грани восприятия, как ни странно, успокоили меня. Или это исповедь сделала свое дело? Наконец я замолчал.

— Господин оберст! Но ведь вы так доблестно сражались против преступников за правое дело! Я уверен, ваше честное признание искупит вашу вину! — после долгой паузы сказал Карл.

— Мои показания уменьшат мой срок, Карл. Но раскаяние? Вы так ничего и не поняли — я просто боюсь за свою шкуру.

— Мне кажется, господин оберст, что вы сейчас врете, причем даже самому себе. И я немного не поняла, а зачем вы заполняли те две накладные по-разному? — спросила после длительного размышления Асанте. — А вообще это даже интересней чем играть в карты, Петер!

Я мог только улыбнуться. Тиамат меня побери, мне становилось жаль, что она не моя дочь. Орели шмыгнула носом.

— Хозяин, не оставляйте меня!

Я вздохнул. Хотелось ответить ей что-то обнадеживающее, но тут карета резко затормозила, и я чуть вылетел с сидения. Разозлённый я распахнул дверцу и увидел на дороге Нестора, на которого мы чуть и не наехали. Бедняга был в разорванной одежде. На руках были характерные ссадины от веревок. Под глазом расцветал фингал.

— Барин, барин! Остановитесь! Порешат вас, барин! Меня-то чуть не порешили! — Нестор с трудом стоял на ногах, держась за козлы. — Колабырацинистом обзывали. Гидрой контрреволюции какой-то. Насилу сбежал. — Ноги его подкосились, и староста упал на землю.

— А, ну-ка, по порядку давай, — зло прищурившись, сказал я. Тоска моя куда-то испарилась, и ее место начала занимать злость…