Мир, что (мен)я покорил (СИ)

Глава 24

— Дуэль между Джоном-говночистом и мной, старостой деревни, Сталленом Апостолом, — мужчина хрустнул костяшками и добродушно посмотрел на меня. — Согласен?

Я ещё раз оглянул свою троицу, которую так плотно обступили крестьяне, что те не могли и вздохнуть. Рядом с нами стоял пресловутый Новомир, который то и дело бросал заинтересованные взгляды на Флюру.

— Согласен, согласен! — нетерпеливо сказал я и попытался абстрагироваться от запаха, преследующего меня c собственных волос. — Давай закончим с этим побыстрее.

Толпа дала нам достаточно места для манёвров. В кругу стояли соревнующиеся, судья, да пень с топором и парой десятков головёшек рядом.

— Поскольку я не сомневаюсь в твоём поражении, Джон, — расслабленно сказал староста, — то позволю тебе провести первый сруб.

Он выглядел так спокойно, что у меня не закралось ни одного сомнения: он действительно не проигрывал в соревнованиях. Крестьяне продолжали что-то кричать и подбадривать чемпиона, на меня уставились сотни глаз. Я сглотнул и подобрал топор. Увесистый, неудобный для рук… Но уже не такой тяжелый. Приятно, что спустя пару месяцев я всё же могу его носить.

— Ну же, — кивал он в сторону пня. — Давай.

Я поставил перед собой головёшку и замешкался. Новомир пилил меня и древесину глазами. Чёрт возьми! Он же не настолько тупой, чтобы повестись на мою уловку, которая помогла одолеть братьев-придурков! Но что ещё мне остаётся…

— Было просто, — спокойно сказал я и отложил орудие рубки в сторону. Конечно же, головёшка осталась нетронутой.

Толпа взревела.

— ОН СНОВА ЭТО СДЕЛАЛ!

— РАЗРУБИЛ ТАК БЫСТРО, ЧТО НИКТО НЕ ЗАМЕТИЛ!

— И ТАК ТОЧНО, ЧТО ОНО СНОВА СКЛЕИЛОСЬ!

Реакция крестьян была на руку. Они помнили мой предыдущий подвиг. Я с видом победителя смотрел на Сталлена, что чуть покраснел.

— Ого, — сказал маг. — Насколько я понял правила вашей «дуэли»… Вы тут дрова рубите. И что это сейчас было? Я не могу это даже засчитать за попытку…

— Маг, ты что, забыл первый постулат Теграла? — крикнула из толпы Флюра. — Сила, приложенная под нужным углом…

— Чего? — маг повернул голову в сторону волшебницы. Он ещё раз задержал взгляд, почему-то, на её волосах. — Хм… Да нет, человек физически не способен иметь такую скорость, да и лезвие слишком толстое, чтобы…

— Мой черёд, — прервал его размышления Сталлен и взял топор. Всё стихло, деревня будто вымерла. — Это было просто.

Сказал он и положил топор рядом с целой головёшкой. Мои глаза поползли прочь из орбит. Толпа взревела так, что мои уши, казалось, сейчас закровоточат.

— Нет… Какого… — бормотал я. ОН ЧТО, ПОВТОРИЛ МОЙ ПРИЁМ?

— ДАВАЙ, СТАЛЛЕН! — орали крестьяне. — НЕ СДАВАЙСЯ!

— Стойте, может, я чего-то не понимаю? — на морщинах Новомира застыло недоумение. — Вы чего тут устроили?!

— Кто победил, мистер Новомир? — добродушно обратился к нему Сталлен.

— Кто… Кто победил?

Казалось, маг сейчас будет задыхаться. Я бы тоже начал задыхаться, если бы ещё месяц назад меня заставили быть судьёй подобного турнира. Но время, проведённое в Кводе, изменило моё сознание, а потому происходящее воспринималось как… В целом, как норма.

— Нет среди вас победителей, вы же…

— Тогда второй раунд! — хлопнул в ладоши Сталлен. — Джон-говночист, борись, иначе поборят тебя!

— Да понял я, понял!

Это обращение мне жутко надоело. Хотелось тоже придумать какое-то оскорбление, но в голове не крутилось ничего, кроме обиды. Я поморщился, взял топор и тут же опустил его.

— Было просто.

Казалось, наблюдатели сейчас порвут глотки от восторга. Возбуждённые вопли раздавались отовсюду, и от толпы буквально исходил жар.

— Было просто, — сказал Сталлен, после того как принял топор и положил его обратно на пень. — Кто победил, мистер Новомир?

— Вы… Вы… — старик трясся, его глаза нервно осматривали невредимый кусок дерева. — Вы решили разыграть меня всей деревней?

— СТАЛЛЕН! СТАЛЛЕН! ПОБЕДИ! ПОБЕДИ!

— БАТЯЯЯЯ, Я В ТЕБЯ ВЕРЮ!

— И Я В ТЕБЯ ВЕРЮ, БРАТ!

Я почесал лоб и ещё раз поднял-положил топор.

— Было просто.

— Было просто.

— Было просто.

— Было просто.

Казалось, деревня сходит с ума. Со стороны это выглядело так, будто два двухметровых человека перекладывали друг другу в руки колун с ужасающей скоростью, и от повтора одной и той же фразы наблюдатели кричали всё громче. Чтобы получше рассмотреть соревнование, селюки взбирались на ближайшие здания, на головы друг друга и, кажется, кто-то даже начал строить аэроплан, чтобы пролететь над сборищем и увидеть всё с птичьего полёта. Новомир же трясся, будто каждое произносимое нами слово било его током.

— Это бессмыслица, — шептал он, но его слова заглушались толпой. — Бессмыслица… Во что я ввязался?.. Я схожу с ума…

— Было просто.

— Было просто.

— Было просто.

— Было просто.

— А… А-а-а-а… — стонал маг, и мне его даже стало жалко.

Мы продолжали перекидывать друг другу топор, как горячую картошку. В моём понимании, здесь просто было невозможно победить. Я пыхтел и краснел, перекидывая несколько килограмм раз за разом в руки-лопаты Сталлена, тот же выглядел так, будто просто отдыхал.

— Было просто.

— Было просто.

— Что именно вам было просто… Что именно просто… Вы же даже не рубите…

— СТАЛЛЕН САМЫЙ СИЛЬНЫЙ СПОРТИВНЫЙ ЛЕСОРУБ!

— БАТЯЯЯЯЯЯ!

— БРААААТ!

— ФЕОДОР, ВЫ ДОЛЖНЫ ОДОЛЕТЬ ВРАГА!

Вакханалия затянулась. Уже более десяти минут в Зелёном пятилистнике царил абсурд, и моё самообладание стало рушиться. Мышцы заныли от усталости, совершенно не привыкшие к подобному труду. Каждый раз, когда я перебрасывал топор Сталлену, руки пробивала стрела боли.

— Было… Просто.

— Было просто, — староста принял топор и тут же кинул мне его обратно.

Почему… Почему он такой умный?! В этом мире принципиально не существует умных людей! Как он так быстро раскусил мой план?! Или это и есть причина, по которой Сталлен никогда не проигрывал в спортивную рубку дров?! ОХ ЧЁРТ!

— Просто… Было…

— Было просто, — и снова неподъёмная тяжесть вернулась мне в руки.

Невероятно, но за прошедшее время толпа не потеряла и капли настроя. Такое ощущение, будто сейчас в самом разгаре разыгрывался финал мирового кубка по футболу, когда каждый пинок мяча сопровождался оглушительным рёвом. Мои уши уже звенели от насилия. Голова кружилась.

— Фёдор! Пожалуйста! — услышал я, после того, как принял колун в миллионный раз. Моя голова на автомате повернулась в сторону голоса. Я сделал неряшливый шаг, качнулся, попытался кинуть топор обратно старосте, как…

Хрум.

Наконечник упал прямо в середину полена и расколол его пополам. Всё замерло. Исчезли звуки, слова, запахи. Кто-то упал в обморок. Я… Уронил топор.

— СТАЛЛЕН ПОБЕДИЛ! — новая волна разошлась по деревне так, что затряслись избы. — ЧЕМПИОН ЗАЩИТИЛ СВОЙ ТИТУЛ!

Я растерянно смотрел на результат своего провала.

— А так всегда выходит. Если побеждаешь не ты, побеждают тебя. Правильно я говорю, дети мои?

— ПРАВИЛЬНО, БАТЯЯЯЯ! — кружились в танце Марлен и Владлен.

— Феодор… Феодорчик… — голос Этери падал с каждым произнесённым звуком. Мне было страшно смотреть в сторону соратниц, тем более, когда они молчат.

— НУ ВСЁ ДЕМОН! — подошёл ко мне один из братьев. — ТВОИ ПЛЕННИЦЫ СТАНУТ НАШИМИ ЖЁНАМИ! Я БЕРУ СЕБЕ ЛЕПРОЗНУЮ!

— А Я ТУ, КОТОРАЯ ВСЕГДА ХОДИТ В ГЛАЖЕНОЙ РУБАШКЕ, БРАТ! ОНА УМЕЕТ ГЛАДИТЬ, БРАТ!

— Я ТЕБЕ ТАК ЗАВИДУЮ, БРАТ! А ВОТ МНЕ ДОСТАЛАСЬ КАКАЯ-ТО ЛЕПРОЗНАЯ!

— Так. Ого, — покрасневшие от напряжения глаза Новомира сфокусировались на пне. Шоркая полами мантии, он подошёл к нам. Старик взял полено в руки. — Кто это сделал?

— Я…

— А, — мужчина выдохнул с облегчением. — Тогда ты победил.

Сталлен, что до этого уверенно наблюдал за нами, подпрыгнул. Его рожа стала трястись:

— ЭЙ! ТАК НЕЧЕСТНО! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ОБЪЯВИТЬ О ЕГО ПОБЕДЕ! — он схватил топор и тут же бросил на землю. — БЫЛО ПРОСТО!

Новомир вздохнул, помассировал веки пальцами и сказал:

— Я не принимаю эту попытку. Либо бей так, чтобы удар был виден каждому, даже слепому, либо признавай поражение.

— Что… ЧТО?! ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?! — кулаки старосты затряслись, а сам он будто увеличился в размерах. Новомир смотрел на его потуги без особого интереса.

— Сам меня назначил судьей. Я не требую невозможного — только того, чтобы твой удар был виден так же прекрасно, как у Джона.

Толпа прекратила торжество и вновь уставилась на нас. Я сглотнул. Даже если Новомир сейчас заставит Сталлена играть по правилам… Наверняка он сможет сделать сруб лучше моего.

— Батя! Мы в тебя верим!

В последний раз за сегодня староста приблизился к топору. Было видно, как его рубаха налипла на тело, а по виску стекал пот.

— А… Ать! — замахнулся он. Время будто замедлилось в несколько раз. Все наблюдали за падающим вниз наконечником. Секунда, и… Колун лишь скользнул по полену и перевернул его, но никак не перерубил. Сначала я какое-то время обрабатывал произошедшее… А потом до меня стало доходить.

— Оказывается, если не практиковаться в турнире нормально, а пользоваться уловками, то начинаешь ржаветь, а, Сталинист? — моя ехидная улыбка сияла ярче солнца.

— Ну вот и всё, — махнул рукой маг. — Победил Джон, который, как я понимаю, более не говночист. Похлопаем же Джону.

Я огляделся и прислушался к звуку ударов ладонями. Мне аплодировало… Четыре человека. Моя троица и судья. Остальные же стояли с лицами настолько депрессивными, что, казалось, сейчас на улице произойдёт массовое самоубийство.

— Ты… Победил, — признался Сталлен. — Теперь ты законный староста деревни. Я получил этот пост таким же образом, и пообещал передать его так же…

— Батя…

Братья Апостолы подошли к унывающей фигуре отца и обняли его.

— Так что… Получается, Сталлен проиграл? — стали расходиться голоса по толпе.

— Проиграл, проиграл…

— Стойте… ОН ПРОИГРАЛ?!

— ВПЕРВЫЕ ЗА ДЕСЯТИЛЕТИЯ?!

Гул стал расти среди немытых голов. Живость стала проявляться на бородатых лицах.

— ЭТА НОВОСТЬ РАЗОЙДЁТСЯ ПО ВСЕМУ ЗАПОДЛЕСЬЮ!

— НЕ ПОВЕРЯТ! МИРОВЫЙ ЧЕМПИОН СПОРТИВНОЙ РУБКИ ДРОВ… ОКАЗАЛСЯ ПОБЕЖДЁН ДЖОНОМ-ГОВНОЧИСТОМ!

— Я НЕ ДЖОН-ГОВНОЧИСТ! — в исступлении орал я, но силы окончательно покинули моё тело, а ноги подкосились. Спина хлопнула на землю, и глаза закрылись. Рядом до сих пор слышались голоса Новомира и Сталлена.

— Насколько я помню, завтра через нашу деревню пройдёт отряд инквизиции, вызванный на подкрепление в Коктаун. Вы можете присоединиться к нему, и добраться до города в безопасности, мистер Новомир.

— Благодарю вас, — судя по паузе, старец поклонился и снял шляпу. — С топографическим кретинизмом крайне тяжело путешествовать.

— Феодор! Вы такой молодец!

Меня подхватили под плечи и потащили куда-то. Когда на моё лицо прыснули ледяной водой, я вздрогнул и пришёл в себя.

— Поразительно, — сказала Флюра. — Как человек может быть самым прекрасным существом на земле один день, а на следующий — вонять навозом на всю деревню?

— Поразительно, — язвительным голосом пародировал её я, — как человек может вонять навозом на всю деревню один день, и следующий день вонять, да и все остальные дни тоже!?

Флюра фыркнула и ушла из… Конюшен, в которые меня оттащила Этери. Сейчас полубог мыла мне волосы в чьей-то поилке, за что я, наверное, был ей благодарен, в отличие от лошади, которая из этой поилки пила.

— Феодор, вы спасли мою гордость и достоинство…

— Ага, в какой уже раз, пятый? — жмурил я глаза, пока девушка плескала водой мне на лицо и вычесывала шевелюру от навоза. — Вы вообще хоть что-то без меня можете? Почему я всегда должен решать все ваши проблемы?

Полубог тут же умолк, но быстро нашёлся с ответом:

— Потому что мы, Феодор, команда, и должны преодолевать трудности вместе.

— Это вообще никак не отвечает на мой вопрос. Так почему вы все такие бесполезные?

Этери схватила меня за волосы и «случайно» потянула на себя. Я вскрикнул.

— Прошу прощения, Феодор! — притворно извинялось чмо. — Рука соскользнула!

— А, да, конечно, — с ненавистью я смотрел на это невинное лицо с проницательными белыми глазами. — Гравиконтроль! Ой, случайно кастанул!

Тельце девушки взмыло в воздух на полметра, чем я воспользовался, пнув полупокера в спину. Чмо бурно упало прямо в поилку и забарахталось с дикими воплями.

— Что Вы наделали, Феодор?! Я ТОНУ! Я УТОПАЮ!

— Ну наконец-то! — в благоговении проговорил я и вышел из конюшен, пока чмо захлебывалось в поилке. На улице, тем временем, был уже день. Я вышел в центр деревни, где обнаружил, что… Вокруг не было ни единой живой души, лишь Владлен одиноко пинал камушки на дороге.

— Эй? — неуверенно я подошёл к амбалу. — Надеюсь, крестьяне не сбежали с деревни из-за того, что у них появился новый староста?

— Если бы, — шмыгнул носом мужичок. — Все пошли говорить о позоре бати. Кто в ближайшие города, кто в столицу, кто в другие страны… Ых…

Когда братья Апостолы встречались поодиночке, они разговаривали даже почти как люди.

— Ну чего ты такой грустный? — сказал я и закинул ему руку на плечо. — Сейчас вам налоги подниму, и тебе придётся работать в два раза больше, так что времени грустить просто не останется!

— Ух ты… Звучит весомо…

Его лицо стало чуть живее, однако энтузиазм быстро угас:

— Только работать нам больше негде, я вот раньше был секретарём при бате, должен был вести учёт хозяйства… А теперь на этой должности будет батя.

— Се… Секретарём? А ты хотя бы считать умеешь?

Владлен выпрямил спину и гордо на меня посмотрел:

— Конечно нет!

Похоже, у этой деревни был невероятный менеджмент. Такое ощущение, что, если я напрягу мозги хоть чуть-чуть, то это место станет самым процветающим поселением на земле.

— Вы же все равно вступили в гильдию наёмников с братом, почему бы не заработать так?

— Да пытались уж, — махнул огромной ладонью он и чуть не убил меня. — Но мало народу такого, чтобы с нами вместе держаться. Все хилые и слабые, мы впереди, а они сзади, и вот уже и сзади их нет — умерли…

От такой трагичной истории у меня аж слёзы на глазах появились. Я похлопал бородача по спине и начал работу.

***

Сталлен передал мне кучу листов, в которых максимально подробно описывалась деревня. Я принял их, после чего засел в башне и начал работать над построением лучшего будущего для всех нас.

В этом райском уголке проживало примерно две сотни человек. Из них работой занималась лишь половина — земледелием, скотоводством и мелким ремеслом. Но что меня поразило больше всего… Эта деревня, мать его, была чуть ли не лидером по экспорту марихуаны на всё королевство! И знаете, что они из неё делали?! Верёвки и бумагу! Из марихуаны! Чёртовы варвары!

Я еле удержался от соблазна скурить один из марихуанных листов, доставшихся от Сталлена, но очень хотелось. Ладно, нужно будет настроить производство курева, которому ещё предстоит покорить этот мир! Идём же дальше.

Четверть урожая обязательно уходила некоему барону из Ферону, что присылал своего человека для того, чтобы тот собрал налоги. Если бы я хотел установить в деревне веру во всеми любимое чмо, то, по канонам нашей церкви, эти налоги мы перестали бы платить. Наверное, но я не уверен, что в адекватном мире это так работает. С другой стороны — этот мир можно было назвать как угодно, но только не адекватным. Сейчас же с бароном приходилось мириться и исправно выплачивать дань.

Ещё шестьдесят процентов урожая потреблялось самой деревней для пропитания, торговли и так далее, и только оставшаяся мелочь шла в некие «запасы», которые староста «умело» распределял. Обычно, куча выращенной в Зеленом пятилистнике марихуаны продавалась, а на деньги покупался скот или инструменты. И эта самая часть, которая была под моим контролем, исчислялась тысячами гривен!

— ДА МЫ БОГАТЫ!

Я тут же разослал приказ привести ко мне Флюру. Когда девушка, спящая в углу башни, наконец-то проснулась от моих истошных криков, она нехотя подошла ко мне.

— О Боги, Фёдераст… Что с тобой стало?..

Мои глаза не смыкались всю ночь. Вокруг меня лежала куча полускуренных бумаг, и вся моя кровать была заляпана в чернилах. Во мне горел огонёк страсти. Я стал директором наркокартеля, и никогда ещё не был так близко к богатству!

— Твои глаза красные, и… Чем это тут так вкусно пахнет?

— Ну уж точно не тобой! Флюра, теперь ты мой раб!

— Ч… Чё?

— Теперь от рассвета до заката ты работаешь на моих плантациях и выращиваешь марихуану, как послушный волшебник природы! Я плачу тебе пять гривен в день, поверь мне, это хорошие деньги для раба!

Флюра стала коситься в сторону выхода из башни.

— СТОЯТЬ! — крикнул я, споткнулся с кровати и упал, после чего пополз по направлению к девушке, как змея. — ТЫ МОЙ РАБ! АХАХАХАХ! ДЕЛАЙ МНЕ ТРАВУ! ДЕЛАЙ МНЕ ТРАВУУУУ!

До того, как я дополз до девушки, она развернулась и в панике побежала к двери.

— НЕЕЕЕТ! ГРАВИКОНТРОЛЬ, МВА-ХА-ХА!

— ДА ЧТО С ТОБОЙ, УЕБОК?! — верещала она, взлетая к потолку. — ПОЧЕМУ КОГДА МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ТЫ УПАЛ НА САМОЕ ДНО, ТЫ УМУДРЯЕШЬСЯ ЕГО ПРОБИТЬ В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ?!

— КАННАБИС! МНЕ НУЖЕН КАННАБИИИИС! — дергался я под парящей Флюрой с открытым ртом. — Я ХОЧУ КАННННННАББББИИИССС!

Из глубины башни послышалось:

— Ну хватит уже кrичать! Флюrа, сделай ты ему каннабис, что бы это ни значило!

А Этери… Этери ничего не говорила — похоже, всё-таки утонула в конюшне.

— КАННАБИИИИС!

— Хорошо! Хорошо! Держи свои пятилистники! — в истерике она стала бросать под себя выращенную на месте марихуану. Трава, как снег, падала мне на лицо.

— КАННАБИИИСССС!

В эйфории я достал огниво и стал пытаться выжечь искру на груде конопли.

— ДА ОТПУСТИ ТЫ МЕНЯ УЖЕ, МУДИЛО!

— ЗАКРОЙ ПАСТЬ, РАБ! Я НЕ ЗА ЭТО ПЛАЧУ ТЕБЕ ДЕНЬГИ! КАННАББИИС!

В башню постучали. Я встал, пнул траву под ближайшую кровать, опустил Флюру на землю и открыл дверь. На меня смотрел… Лориэрик — лидер Чёртовых коммунистов. Один, с лицом, выражающим самое искреннее отчаяние на свете.