Мир, что (мен)я покорил (СИ)

Глава 6

Фёдор Хиккин

3 уровень, нейтрально-злой

Задрот

Сила: 4

Ловкость: 3

Телосложение: 3

Интеллект: 0

Мудрость: 2

Харизма: 15

Список умений:

— (лол)

У вас 6 свободных очков умений! Распределите их!

Сражение сильно повредило моё тело, хотя, кажется, с вывихом я всё-таки преувеличил. Пришлось потратить какое-то время на поедание горьких огурцов Флюры, чтобы оправиться после ожогов. Тогда настал вопрос с тем, как же нам вытащить уберзайца из норы и доставить в город. Никаких хотя бы приближенно хороших вариантов у нас не было, поэтому моба решено было бросить, но на память я забрал себе один большой клык. Мы поступили правильно — оба чуть не померли от усталости, когда выбирались на поверхность. Даже не представляю, как тяжело бы было, тащи мы эту тушу с собой.

Но с чем мы могли справиться, так это с парой десятков тушек. Их разделали на месте, пусть работать пришлось и копьём — ножик сломался, как только мной был сделан последний взмах в животе твари. Я перепортил абсолютно все шкуры, которые пытался стянуть. С мясом тоже вышел провал — кто же знал, что магия, отравляющая существо, делает его ядовитым после смерти?! Ну уж явно не Флюра, которая, как она выразилась, «семь лет» училась этому заклинанию.

— Я просто редко колдую против тех, кого хочу съесть! — бездарно оправдывалась фикалка. — А ты чем объяснишь то, что испортил шкуры в идеальном состоянии?!

— Ну конечно, конечно, вини во всём меня! Сама бы попробовала трясущимися, обожженными руками, из инструментов имея только ржавое копье, безжалостно сдирать кожу с кого-то, кто ещё недавно радовался жизни! Никогда бы не подумал, что ты такая бессердечная.

Флюра потерла лицо ладонью и тяжело вздохнула.

В общем, мы нихера не заработали.

К городу мы вернулись только вечером. Я ещё и простыл — видимо, ночевать на улице было не слишком хорошей идеей, особенно с моими показателями телосложения. Сил осталось ровно на то, чтобы вернуться в таверну. Кажется, жизнь здесь никогда не затухает и бьёт ключом. Это раздражало. Мы заказали поесть на шесть гривен и с яростью набросились на еду. В результате у нас осталось всего пятьдесят серебряных.

— Так что, ты до сих пор настаиваешь на то, чтобы мы спали в разных комнатах? — спросила Флюра, грустно смотря в опустошенную тарелку. — Или мы всё-таки будем экономить деньги?

Ну и женщина! Знакомы два дня, а она с первой ночи уже не против была делить одну комнату и, скорее всего, постель. Если честно, это скорее пугало, чем радовало. Ну не ведут себя так приличные девушки. Впрочем, я тоже не слишком приличный парень.

— Не волнуйся, — я прокашлялся и показал ей пару берушей. Она с удивлением на них посмотрела. — Выменял всего за две гривны. Таким образом, мы экономим восемнадцать монет на том, чтобы не снимать вторую комнату.

— Но… Зачем? Ты что, храпишь?

— Нет, — ответил я и демонстративно засунул беруши себе в ноздри.

— Скотина! — резкий подзатыльник заставил меня удариться лбом об стол, затычки вылетели из носа и упали на пол. Я не терял времени, тут же слез со стула и начал их искать.

— А чего тебя это так парит?! — мне было слегка обидно. — Если настолько сильно задело, сходи и помойся!

Найденные пимпочки снова вернулись в мои ноздри. Флюра с отвращением смотрела на меня — видимо, из-за того, что я подобрал их с грязного пола. Может, хоть теперь до неё дойдёт, на что я готов пойти, лишь бы не чувствовать её вонь?

Комната в таверне не была чем-то выдающимся — небольшая кровать, на которой могло поместиться больше одного человека, но меньше двух, шкафчик для одежды, красивый ковёр на стене и окно с видом на сарай. Романтичная обстановка, ничего не скажешь.

— И ты серьёзно думаешь, что я ничего тебе не сделаю? Совсем не страшно? — гундосил я через затычки. Дышать приходилось ртом, верно… Но это цена, которую я готов заплатить.

— Нет, просто видела твою точность с копьём в бою… Поэтому могу быть уверена, что с другим «копьём» твои успехи будут не выше.

Более жесткого оскорбления я ещё не слышал. У меня аж дух перехватило, а руки и ноги отнялись. Верно говорят, ничто так не рушит самооценку мужчине, как женщины… Пока я приходил в себя, Флюра уже забралась на край кровати и обернулась одеялом. Ох, не завидую тому, кому придётся стирать постельное бельё…

Я тоже прилёг сбоку. Пришлось сильно потесниться, девушка была худенькой, но с моими двумя метрами роста приходилось лежать в позе эмбриона, спиной к фикалке. Совершенно неудобно, ещё и простыл так, что в горле будто поселился сосед с дрелью. Уснуть никак не получалось, и я попытался задуматься о чём-то стороннем. А что буквально было для меня сторонним? Спящая, беззащитная Флюра. Хм… В принципе, тут темно, и всю её грязь я не замечу. Беруши в носу тоже идеальны, ничего не чувствую… Чёрт! О чём я вообще думаю! Нельзя пользоваться чужим телом во сне! Хотя… А если чуть-чуть? Или она сама не против, раз уже второй раз предложила… Ох уж эти намёки!.. Ну и мысли у меня, мать вашу…

— Эй, чего ты так тяжело дышишь? — раздался нервный голос из-за спины.

— В смысле?! — сначала захлопнул рот я, а потом тут же открыл. — Нормально я дышу!

— Даже не смей врать! Ты задыхаешься, будто марафон пробежал!

Видимо, я слишком разнервничался, а потому перестал контролировать себя. То, что мой нос забит, ситуации точно не помогло. Что она сейчас обо мне думает?

— Серьёзно, что ты там делаешь за моей спиной?

— Ничего не делаю! — исступленно заявил я. — Повернись и проверь!

— Ну уж нет! Не хочу заработать психологическую травму!

— Твою мать, Флюра! Не усложняй ситуацию! Всё нормально!

— Я тебе не верю! Ты уже обещал перестать быть мудаком, но ничего не изменилось!

Пусть она и права, но мне это конкретно надоело. Я нахмурил брови и повернулся к ней, после чего сорвал с нас одеяло. Вся моя сила была собрана в кулак, а, если точнее, в ладонь. В ладонь, что с размаха прилетела в её пятую точку:

— А-а-й! — вскрикнула девушка. — Ты… Ты…

— Если уж собралась упрекать меня в домогательствах, то пусть хоть будет, за что!

Флюра начала подниматься, и я тут же, наиболее ядовитым голосом из возможных заявил:

— Ого, посмотрите кто набрал смелости на то, чтобы посмотреть на меня! А я как раз уже разделся, так и жду, пока моё рельефное тело узреют глаза молодой девы!

Она остановилась, после чего снова легла и укрыла голову подушкой.

— …ты действительно мудак…

Больше Флюра ничего не говорила, а так и осталась лежать неподвижно. Я ещё какое-то время смотрел на неё и ждал реакции.

«Чёрт. Ну и что я наделал?»

В какой-то странной надежде я не мог сдвинуться и с места. Наверное, рассчитывал, что Флюра остынет и всё наладится? Как ей потом в глаза-то утром смотреть?.. Просто идиот.

Я помассировал свои веки и накрыл девушку одеялом. Она даже не шевельнулась. Я опять лёг сбоку и постарался заснуть. Снова получилось лишь задремать на пару часов. Проснулся в ужасном настроении и с нестерпимо больным горлом. Слез с кровати. Обернулся на Флюру — даже не сняла подушку с головы, пожалуй, за ночь не сдвинулась на сантиметр. Такое… Незнакомое чувство от всего этого. Мне будто… Стыдно?

Моя рука бесшумно схватилась за швабру и копьё. С двумя нашими оружиями, я вышел из комнаты и спустился на первый этаж. Утром здесь никого не было, лишь вечный Даздраперм полировал стаканы и напевал что-то себе под нос. Я сел за свободный столик в углу и принялся отпиливать Т-образный наконечник швабры копьём. Да уж, с моей силой… Та ещё работка на несколько часов. Ещё и руки после вчерашних ожогов так и горят, будто до сих пор в кислоте.

— Чорт, — я поднял голову к потолку. — Есть возможность поговорить?

— Дивлячись про що.

Я ещё раз оглянулся — никакого внимания к моей персоне. Хорошо, значит, можно и попробовать провернуть одно дельце.

— Этот мир, после того, как ты добавил в него РПГ-систему, сильно поломался.

Со стороны «небес» некоторое время ничего не отвечали.

– Є таке. Стараюся виправляти в міру можливості.

Значит, его самого беспокоит состояние этого мира и абсурдность, которая его пропитала. Хорошо…

— Тогда сообщу о парочке багов, которые поставили меня в не слишком выгодное положение. Молчу про то, что я начал с нулями всех статов, забудем про твой косяк. После этого меня обвинили в краже за то, что я подобрал кружку для пива — может, в каких-то играх это нормальное явление, но в реальном мире такого быть не должно.

— Розумію, — озадаченно сказал Чорт.

— После этого на меня напала стража — и крайне тупо себя вела. Со мной дрался только один человек, и он станился от моих шлепков ладонями. Второй же будто ждал своей очереди и ходил кругами и так до конца боя не напал.

— Повний ад.

— Из-за этих тупых багов со мной произошло хрен знает что, — я поднял ладони, чтобы показать ожоги невидимому наблюдателю, после чего специально хрипло закашлялся. — Это не очень честно, как по мне. Если уж наказывать меня, то за то, что я сам налажал. Иначе в чём смысл наказания, если оно ни за что? Разве так получится помучать мою душу, заставить испытать отчаяние?

— Ти правий. Не дуже добре вийшло. Гаразд, подхілю тебе. Но…

Кажется, получилось. Знаете, я горжусь собой — не каждый может манипулировать дьяволом так, чтобы он работал на тебя, особенно, когда должен работать против тебя.

— Але ти повинен спочатку купити карту, і я вкажу точку, де тобі допоможуть.

Нужно найти карту, и он покажет, где мне помогут. Всё понятно.

– І ще… Я більш не буду доступний для балаканини. Сам піду по світу гуляти. Так що не намагайся зі мною заговорити.

— Если ты пойдешь гулять по свету, значит, наше соперничество начинается уже сейчас?

— Так. І підкажу тобі: поки ти нейтрально-злий, то не зможеш мене перемогти. Так що ставай добрим.

Стать добрым, чтобы одолеть демона? Звучит относительно логично. Я кивнул, и разговор подошёл к концу. Какое-то время ещё было потрачено на то, чтобы допилить наконечник швабры. После этого я отправился в барахолку.

Карта обошлась в пятнадцать гривен — по большой скидке. Всё дело в том, что хозяин барахолки Велиор постоянно её подкрашивал, так как изображение выцветало. Это привело к тому, что названия мест исказились, рельеф окрестностей скакал, как умалишённый, а сеть дорог превратилась в рыболовную сеть. В общем, если бы карту не реставрировали, продать её можно было бы раза в три дороже.

Чорт и вправду поставил светящуюся метку у некой деревни под названием "Зелёный пятилистник". Если масштаб не сильно искажён, то путь займёт всего часа два.

— Доброе утро, — сказал я, как только сонная Флюра спустилась по лестнице. — Вот, возьми.

Швабра без наконечника была передана девушке. Она взялась за получившийся полноценный посох и с удивлением уставилась на него. Затем Флюра перевела взгляд на меня, но ничего не сказала.

— Я купил карту окрестностей, и на ней отметили место, где меня вылечат от ожогов и простуды.

Было неловко просить её идти с собой — она до сих пор питала обиду, иначе бы не молчала. Я пожал плечами и развернулся, после чего пошёл к выходу.

— Стой, идиот, — вздохнула Флюра. — Зная тебя, ты и половину пути не пройдешь без неприятностей. Если ты помрешь, это снова будет на моей совести.

Я улыбнулся и кивнул. Мы покинули таверну вместе.

— Что это… Блять…

Лишь сумела проговорить она, увидев пятнистую корову, поводок от которой я держал в ладонях.

— Это — Виктория Викторовна. Я решил попробовать себя в торговле, поэтому в деревню мы везём на продажу коровку.

— Т-Ты… Конченый? Где ты её взял?

Я гладил животинку по белой спинке, а та задумчиво пила из лужи и смотрела на меня умными глазами. У коровки был всего один рог, и выглядела она жалобнее некуда.

— Это мне отдал мистер Велиор. Он не был против, чтобы я забрал часть прибыли, если нам всё-таки удастся продать Викторию Викторовну.

— Ты не перестаешь меня удивлять… И это ужасно.

Наше путешествие к деревне Зелёного пятилистника началось. Ну, не сразу — ни у кого из нас не хватило сил заставить Викторию Викторовну оторваться от лужи и пришлось ждать, пока она напьётся. Потом, кое-как, получилось попросить её побрести за нами. Хотя, скорее всего, нам просто повезло, и она выбрала то направление, по которому и нужно было идти. Далее нам постоянно приходилось останавливаться, если коровке хотелось покушать. Тогда мы стояли и ждали, пока она насытится зелёной травкой. Иногда её тянуло к проходящим мимо стадам других коровок, и лишь каким-то чудом удавалось Викторию Викторовну удержать. Таким образом, путешествие заняло примерно полдня.

— Я тебя ненавижу, — призналась Флюра на подступах к деревне.

— Ты бы меня поблагодарила! Только представь, сколько мы выручим за такое властное, своевольное животное!

— Ты давно о себе в третьем лице говорить начал? Я бы тебя и забесплатно не взяла, — Флюра замахнулась на меня посохом.

— Ой-ой-ой, кто бы говорил!

Солнце свысока светило на нас и создавало приятную температуру. Вокруг деревни росла небольшая роща, её деревья слабо шевелились от ветерка. Птички весело чирикали то тут, то там. Некоторые из них даже подлетали к Флюре и начинали вить на ней гнездо.

— Смотри, я им нравлюсь!

— Ну они же просто принимают тебя за куст. Я бы на твоём месте побоялся, что…

Один из парящих голубей оправдал мои опасения — какнул Флюре на плечо. Мои глаза чуть не вылезли из орбит, лишь бы этого не видеть.

— Что? Что-то не так?

— Всё… Всё прекрасно, Флюруль… Пошли, пожалуйста, в деревню.

Зелёный пятилистник встретил нас приветливо. Не с хлебом и солью, но люди, жившие здесь, постоянно нам улыбались, вставали в приветственную Т-позу и выглядели очень дружелюбно. Дома были ладные, из хорошей древесины. Жизнь бурлила, все занимались своими делами. Слышались веселые голоса играющих детишек. Ну и мерзость.

— Ать, — сказал один черноволосый амбал, чуть выше меня, но шире раза в полтора. Топором он колол дрова. — Ать, ать…

— Надо поле притоптать, — кивнул второй мужик тех же габаритов, только рыжий. — Ты как никогда мудр, брат.

— Спасибо тебе, брат… — басил первый. Они говорили такими низкими голосами, так медленно и размеренно, что, наверное, если бы паровозы имели голос, он был бы именно таким.

— Брат, я всегда тебя поддержу, брат…

— Брат… Ты, брат… Ты такой брат, брат…

Я закашлялся и подошёл к бородатым громилам. Виктория Викторовна плелась за нами.

— Приветствую вас, добрые молодцы! Могу ли я узнать, как к вам обращаться?

Крестьяне одновременно подняли головы и с интересом на грубых лицах уставились на нас. Чернявый сказал:

— Брат, скажи ему.

— Нет, брат, это ты скажи ему, — ответил рыжий. — Я тебе доверяю, брат.

— Давай мы сделаем это вместе, брат.

— Ты прав, брат. Мы должны преодолеть все трудности вместе.

С болезненной улыбкой я наблюдал, как мужички расправляют руки в Т-позе, кланяются и говорят в унисон:

— Мы — братья Апостолы, Владлен и Марлен. Сыновья здешнего старосты, Сталлена.

— Какие… Хорошие имена… Очень приятно познакомиться. Меня зовут Фёдор Хиккин, а это Флюра Ле…Леп… Лап… Лепрозная, короче.

— Летренас! — крикнула она и ударила меня палкой по голове.

— Ай! — согнулся я.

Мужички переглянулись.

— Какая мощная женщина, — сказал черноволосый Владлен.

— Воистину, брат, — вторил рыжий Марлен. — Я хочу на ней жениться, брат.

— Если это то, чего ты желаешь, брат, то я поддержу тебя всем своим братским сердцем, брат.

— Брат…

Слёзы выступили на глазах Марлена. Он вытер лицо квадратной ладонью, но не смог сдержать чувств и разрыдаться. Владлен тут же бросился обнимать брата и они оба завыли, как пьяные волки.

— Может, женимся на ней по-братски, брат? — сопливил чернявый.

— Да, брат… Мы братья, и должны делить всё поровну, брат…

Я украдкой посмотрел на Флюру, которую, кажется, сейчас должен был хватить удар. Она была в таком шоке, что, кажется, забыла, как дышать.

— П-Постойте, — сказал я. — Мы п-пришли просто продать вам корову!

— Это будет нашим приданым, брат.

— Воистину, брат.

Владлен и Марлен подошли к Флюре и одновременно преклонили колени. Мне стало страшно за её психическое состояние.

— Эй, так не пойдёт! Она… Она… Она уже моя жена!

Флюра сглотнула и повернула голову в мою сторону. Её лицо было белым, как берёза. Я и сам покраснел, но, скорее, от того, что понимал, что меня сейчас будут бить, возможно, даже ногами.

— Это как? Брат, объясни…

— Брат, выходит, нам придётся жениться на вдове…

— Стоп-стоп-стоп! — замахал руками я. — Нельзя всё решать мордобоем!

— Можно.

— Нельзя!

От моего рвения бородачи сильно озадачились. Проходящие мимо жители решили посмотреть, из-за чего весь шум да гвалт и стали подходить к нам. Флюра всё так же стояла парализованная.

— Ладно, — буркнул Марлен и задрал рукава рубахи. — Сейчас мы быстро решим этот вопрос одним соревнованием.

Я с некоторой опаской смотрел за его кулаком, что был размером с мою голову. Но крестьянин не собирался драться — а схватился за топор, подошёл к пеньку и замахнулся. Воздух засвистел, и головешка разлетелась на две идеально ровные части.

— Это ты хорошо придумал, брат. Достояние нашей деревни — спортивная рубка дров!

В собравшейся рядом с нами небольшой толпе раздался гомон одобрения. Рыжий подошёл ко мне и передал в руки топор. Я взялся за него и чуть не грохнулся с ним на землю, настолько он был тяжёлый.

— Тот, кто совершит самый красивый и ровный сруб — победит. Судьей выступит мой брат.

— Это большая честь для меня, брат. Я прослежу за тем, чтобы ты не проиграл, брат.

От абсурдности ситуации мне даже было нечего сказать. Мой рот лишь глупо открывался, как у рыбы. Я чувствовал, как на меня смотрит несколько десятков пар глаз.

— Тот, кто победит — и женится на Флюре Лепрозной.

— Ле… — тихо пробормотала она, но не договорила. Её глаза с надеждой смотрели на меня. Чёрт возьми! У меня же всего четыре силы! Этого не хватит на то, чтобы даже поднять топор над головой! Как мне победить?!

Всё вокруг погрузилось в тишину. Я медленно приблизился к пеньку и поставил на него головешку. Владлен и Марлен уперли руки в плечи и сурово за мной следили. Так же и остальные крестьяне с подозрением наблюдали за чужаком для их деревни. Напряжение в воздухе стало практически осязаемым. Возможно, стоит просто дать Флюре достаточно времени смотаться, пока внимание приковано ко мне? Нет, судя по всему, она еле на ногах держится, куда ей. Может, ну её? Пускай выходит замуж! Вон какие мужички, мощные, причём, сразу парочка… Счастливая жена вдвойне счастливее, когда у неё два мужа, разве не так?

— Ты чего-то ждёшь, чужак? — поторопил меня рыжий.

Я сглотнул. Мои руки онемели — так сильно держались за рукоятку. Даже если у меня получится идеально расколоть эту деревяшку, брат обязательно засудит не в мою пользу. Разве есть у меня выход? Ну хоть какой-то?..

Топор был опущен обратно на пенёк, и я с облегчением вздохнул, после чего засунул руки в карманы толстовки.

— Это было просто.

Под немой вопрос всех собравшихся я пошел к Флюре. Молчание сохранялось недолго — крестьяне тут же завопили:

— Эй! Он же даже не ударил!

— Что за неуважение к нашей древней традиции?!

— Ха… Святая невежественность, — проговорил я и с намёком взглянул на девушку. Ну же! У тебя же, мать твою, двадцать два интеллекта! Додумайся!

Колдунья какое-то время глупо смотрела на целехонькую головёшку, что была оставлена мной на пеньке. Вдруг её лицо приняло нормальный оттенок, а губы исказились в довольной улыбке:

— Ну естественно! Ничего другого я и не ожидала от своего муженька!

Множество голов повернулось в её сторону. Для аудитории Флюра будто впервые превратилась из объекта в живого человека.

— Невообразимая точность, скорость, которую не заметить и глазом! Удар, совершенный настолько быстро, что никто не заметил!

Челюсть амбалов отвалилась. Марлен неуверенно заговорил:

— Но… Но полено не развалилось!

— Воистину, брат, не развалилось!

— Хо, — Флюра хихикнула и прикрыла веки. — Конечно, вам, глупым крестьянам, не понять простые законы физики! Постулат Теграла — сила нужного значения, исходящая от тела и приложенная к другому телу, обладает свойством прямолинейного сечения, когда мельчайшие частицы тела не успевают деформироваться под давлением. В результате тело проходит через другое без видимых изменений!

— Чё?.. — пробормотал Владлен.

— Другими словами, — Флюра подошла ко мне и обняла. Пришлось задержать дыхание. Всё ради победы! — Моё солнышко разрубило ваше полено настолько ровно, что оно тут же склеилось обратно!

Братья Апостолы бросились к деревяшке и стали крутить её в руках. Бедный кусочек сруба переходил из ладоней в ладони и изучался так пристально, будто где-то в нём было золото. Лица Владлена с Марленом напоминали аборигенов, которым впервые показали порнографический журнал. Казалось, ещё немного, и полено войдёт в статус божества в этой деревне.

— Не могу поверить, брат, — сказал чернявый, который не участвовал в соревновании и был судьей. — Прости, брат, но я вынужден признать — мы проиграли, брат.

— Брат… Я сам бы не рассудил честнее… Ты — настоящий брат…

Они ударились лбом о лоб и снова зарыдали.

— Мы снова без жены, брат, — хныкал Марлен.

— Но, по крайней мере, мы есть друг у друга, брат…

— Брат…

Толпа с уважением смотрела на нас, а мне уже было нечем дышать. Я кое-как отстранился от Флюры и сделал поклон, девушка же совершила красивый реверанс. В конце концов селяне захлопали в ладоши и заулюлюкали:

— Молодчина! Приезжий, но какое понимание нашей культуры!

— Ты обязательно должен сразиться с нашим старейшиной, Сталленом! Его ещё никто не побеждал!

— О, да! Эта битва будет легендарной!

Народ расступился, и мы смогли покинуть это злосчастное место. Хотелось вздохнуть с облегчением, но вдруг…

— Твою мать! Где Виктория Викторовна!?

За всем этим ущербным соревнованием корова куда-то молча свалила! Мы тут же в панике бросились искать её по окрестностям, опрашивать прохожих и заглядывать в самые странные места. Но никакого успеха — каким-то образом три центнера говядины просто растворились в деревне! Плакали мои денюжки!..

— Надеюсь Велиор не будет слишком зол, — стонал я, после того как мы потратили несколько часов на бессмысленные поиски. — Виктория Викторовна, кис-кис-кис…

Мои надежды не оправдались — корова не пряталась в ближайшем кусте, и мы были вынуждены пойти куда и собирались изначально — к точке, отмеченной на карте. Там меня, наконец-то, должны были подлатать.

— Если честно, после того, как попыталась тебя скопировать, чувствую, будто в грязи измазалась, — призналась Флюра.

— Ого, значит, тебе понравилось?

— Мы оба знаем, о чём я, — вздохнула девушка и уставилась в сторону заходящего солнца. Уже темнело. Наша двухчасовая прогулка растянулась на весь день. — Как ты вообще живёшь, проворачивая подобное постоянно?

Я улыбнулся:

— Подумай — что бы случилось, выйди ты замуж за этих мужиков? Пожалуй, для тебя это было бы верной смертью. Но ты её избежала за счёт обмана.

Флюра ничего не сказала. Я продолжил:

— То же самое и для меня. Если не буду врать, льстить и притворятся — не смогу выжить ни в одном из миров. И вообще, знаешь, могла бы и поблагодарить! Я вообще не обязан был за тебя вступаться и рисковать своим здоровьем. Мы едва с тобой союзники, так что цени это.

Она только продолжила смотреть на солнце. Из-за её объёмной шевелюры было сложно заметить выражение лица. Не желая идти вперёд в молчании, я сменил тему:

— Скорее всего, там будет какой-то колдун или клирик, что умеет хилить.

Флюра кивнула.

— Я вот подумал: получится ли у меня овладеть магией? Ты, вроде как, опытный маг, расскажи об этом.

— Волшебник, а не маг. Второй раз уже путаешь.

— В смысле? Есть разница?

Мы ненадолго остановились, чтобы свериться с картой. Похоже, для того, чтобы дойти до точки, нужно было выйти из деревни. Мы покинули границу Зелёного пятилистника и зашагали по грунтовой дороге, поросшей кустарником.

— Конечно. Маг — тот, кто родился совершенно без магического потенциала, но потратил десятилетия для того, чтобы выучить заклинания, он колдует при помощи интеллекта, — Флюра стала загибать пальцы. — Волшебник — тот, кто родился с определённым талантом, и вынужден следовать одной школе заклинаний. Ему тоже нужно учиться, и он тоже использует интеллект.

— А… Точно, — кивнул я, вспоминая, что в некоторых настольных играх присутствует похожая система. Но меня такое не устраивает — с нулевым интеллектом подобные вещи мне неподвластны. — Но как насчёт других параметров, вроде мудрости и харизмы?

— Не перебивай, — Флюра продолжила загибать пальцы. Я внимательно на них посмотрел — не мешало бы постричь ногти и покрасить в какой-нибудь цвет, подходящий волосам или глазам. — Получить силу можно, поклявшись служить Богам. Если это Бог Солнца, то заклинания будешь творить за счёт мудрости, и прозываться будешь чародеем или паладином. Если это Бог Луны или Кровавой Луны, то используешь харизму, и все будут называть тебя колдуном.

Луны или Кровавой Луны? У их планеты два спутника? Или просто красивое словечко? Надо будет внимательнее смотреть на небо, когда наступит ночь.

Мы свернули в сторону и увидели вдали невысокую башню, которая умудрялась сочетать в себе вид новизны материалов и вид разрухи от вандализма. Судя по всему, кому-то сильно не нравилась эта постройка, если он специально забирался в такую глушь для того, чтобы её загадить.

— Значит, мне бы желательно уверовать в какого-нибудь Бога Луны?

— Конечно, — улыбнулась Флюра. — Правда, тогда придётся тебе умереть.

— В смысле? — с лёгким ощущением паники в груди я посмотрел на спокойную волшебницу. — Это что, конкуренция?

— Нет. Просто практически каждый Бог Луны, а уж тем более Кровавой, является нейтрально-злым или хаотично-злым. Значит, и их фанатики такие же. А все нейтрально-злые и хаотично-злые существа должны истребляться на огне инквизиции, ведь они опасны для общества.

Я постарался сохранить спокойствие. Нужно срочно становиться добрым! Хорошо, что не показал ей свои статы, иначе… Чёрт, что бы тогда было?!

— С-Слушай, — мы уже были близки к башне, поэтому я рассчитывал, что диалог в любом случае получится увести в сторону, если у неё возникнут подозрения. — Если мы встретим какого-нибудь… Подобного человека, то должны будем тут же его убить?

— Ну… Не знаю. Я давала исходную клятву — поэтому не имею права убивать разумных существ магией. Но мы можем обезвредить эту тварь и сдать инквизиторам.

— П-Понял…

Дальше разговаривать было опасно. Мы стояли перед входом в каменную башню. Совсем невысокая, пожалуй, всего в два этажа, да и по диаметру только метров десять будет. Впрочем, сделано здание было действительно неплохо, хотя кто-то старательно изрисовывал его разными бессмысленными рисунками, а в некоторых местах кирпичи будто специально долбили кувалдами.

— Напоминает какой-то храм, — сказала Флюра.

Мы отворили деревянную дверь и прошли внутрь. Тут будто ураган пронёсся! Деревянные скамейки были разбросаны по сторонам и покрошены на кусочки. Немногочисленная символика какого-то божества вся была порвана и пожжена, а на полу лежали остатки стеклянного потолка.

— Ну и местечко… — заговорил я, но вдруг почувствовал дикий холод, будто солнце пропало из этого мира. Мои глаза тут же устремились наверх. Я истошно заорал, ведь на нас спускался самый настоящий ангел! Я же нейтрально-злой, меня сейчас будут сжигать заживо?!

— Не испытывайте страха, — говорило существо потусторонним голосом, приближаясь к нам. — Ибо входите Вы в чертоги величайшего из Богов!