Мир Нежити. Книга I

Глава 3 — Манёвр

Киния направляла коня мимо задних рядов зомби и скелетов императорского войска. Маневрируя между пригорками и оврагами словно гигантская чёрная змея, отряд вампирши достиг правого фланга, и свернул к тому промежутку, про который упомянул Онгхус.

Мертвяки двух армией перемешались в схватке, так что уже нельзя было сразу разобрать, какой солдат за кого сражается, ведь пехотинцы не носили опознавательных знаков. Несмотря на то, что зомби не жалели себя и атаковали без устали, потери по обе стороны были незначительными. Удары приходились куда попало, изношенное оружие рассекало с трудом, а «живучесть» мертвяков позволяла им биться до тех пор, пока не будут отрублены или раздроблены руки и ноги. Но даже в таком изувеченном состоянии зомби и скелеты упорно пробовали подползти к врагу и вцепиться в него зубами. Сломав своё хрупкое оружие, солдаты с голыми руками кидались на противника столь самоотверженно, что любой берсерк позавидовал бы. Вот только зомби делали это совершенно беззлобно, отчего битва выглядела особенно завораживающе. Бесстрастное нападение смотрится куда более жутко, чем яростная и крикливая враждебность.

Группы дерущихся отделились от общей свалки и оказались на пути отряда Кинии. Одиноких зомби всадники попросту сшибали, не замедляя скорости, так что ошмётки тел разлетались по сторонам или же растаптывались в гнилую кашу. Кучки из нескольких мертвяков приходилось расшвыривать, вызывая незримый магический таран — благо такое колдовство не требовало большого затрата сил.

Но вот уже рядом сцепившиеся отряды вражеской конницы и всадников Вейлина. Киния узнала лорда несмотря на то, что его золотистый доспех со всеми яркими финтифлюшками был перемазан кровью и потрохами. Оставаясь на коне, Вейлин сражался с рыцарем смерти, умудряясь шпагой отводить размашистые удары широким двуручным мечом. К счастью, здесь вражеская конница была слишком поглощена битвой с конницей Вейлина, так что никто не пробовал задержать Кинию. Она промчалась мимо, про себя пожелав лорду-соседушке второй смерти.

Наконец, впереди замаячила ставка Эмраса. Там уже вовсю отбивались от зомби-энтов. Личи мятежника творили заклятья: метали в древесных великанов ледяные копья; вызывали под массивными ногами вязкую жижу, чтобы сковать движения; насылали проклятье гниения, от которого кора трескалась и опадала.

«Против энтов куда лучше подошло бы магическое пламя, — подумала Киния».

Но за всю Эпоху тьмы Высшая нежить так и не смогла овладеть огненными заклятьями, хотя до сих пор пыталась, учитывая их действенность против мертвецов. Эта магия была открыта для живых чародеев, а таковых давно не осталось. Обучать живой скот волшебству строго воспрещалось во всех королевствах.

Вампиры из телохранителей Эмраса метались под энтами и рубили ноги. Великаны пробовали поймать настырных кровососов, но неуклюжие лапы загребали только пустоту. Те энты, что ещё не успели вступить в ближний бой, хватали обычных зомби, и кидали их в скопления врага.

Киния заметила Эмраса, окружённого некромантами и вампирами. В отличие от многих других личей, мятежный лорд не брезговал полным доспехом. Только шлем оставлял открытым лицевые кости. Сейчас Эмрас увлечённо колдовал — скорее всего, творил чары, что развеют некромантию Онгхуса.

— Туда! — крикнула Киния, впрочем, особо не рассчитывая, что кто-то расслышит её через стук копыт; а ещё из-за шлема, приглушающего голос.

Киния не пришпоривала коня, достаточно было отдать ему мысленную команду бежать быстрее. Скакун, который и без того мчался полевым галопом, ускорился ещё больше. Для живой конницы разгон задолго до сближения с противником был бы непозволительной роскошью: лошади быстро выдохнутся, замедлятся и строй нарушится, так что вместо слитного сокрушительного удара получится хаотичный наскок, больше опасный для самих всадников. Но мёртвые кони держали строй, не сбавляя бешенного темпа.

Триста метров до противника. Один из вражеских рыцарей заметил новую угрозу и окликнул соратников.

Двести метров. Часть телохранителей собирается полукругом, готовясь встретить конницу.

Сто метров. Эмрас завершает заклинание, и все зомби-энты с треском обрушиваются, будто деревья, сломанные ураганом.

Тридцать метров. Киния и её рыцари опускают длинные копья. Она нацеливает раскачивающийся от вибрации наконечник на вражеского вампира. Он посылает невидимый магический таран, подобный тому, каким Киния расшвыривала с пути толпы зомби. Но рядом летящая Уна создаёт волшебный барьер, и отражает атаку.

Полное сближение.

Вражеский рыцарь, ничуть не стесняемый тяжестью доспеха, сиганул навстречу Кинии. Вампирша своевременно приподняла копьё. Наконечник пробил латы, и вонзился в живот противника.

Передний строй всадников врезался в ряды телохранителей. Часть из них была смята, но некоторые устояли и даже приглушили наскок: одних рыцарей сшибли импульсами магической силы, а других выбили из седла встречными ударами в прыжке.

Киния хоть и сразила первого противника, недолго оставалась на коне — кто-то перерубил его передние ноги. Ещё до того, как скелетный конь покатился по земле, Киния отпустила копьё с мёртвым грузом, и прыгнула вперёд. На лету вампирша выхватила из ножен, притороченных к седлу, двуручный меч, по длине мало чем уступавший её собственному росту.

Позади и по бокам от Кинии закипел бой между её рыцарями и телохранителями Эмраса. Сам мятежный лорд находился впереди. Киния бросилась к нему, на ходу срубив голову какому-то личу.

Путь преградил рыцарь Эмраса, тоже вооружённый мечом. Киния одной рукой играючи крутанула двуручник, словно держала пёрышко. Рыцарь принял боевую стойку, обойдясь без силовых демонстраций.

Вампиры способны совершать очень быстрые рывки, пускай и нечасто. Подобный скачок Киния сделала, когда схватила злосчастную служанку — ту самую, что споткнулась с кувшином. И сейчас оба вампира рванули навстречу так, что их движений не смог бы различить человеческий взгляд.

Брызнул сноп искр. Киния и рыцарь будто просто поменялись местами. Противники стояли без движений спиной друг к другу. Через несколько мгновений из сочленений доспеха рыцаря, рассечения на кирасе и глазных отверстий шлема повалили дым и пламя. Из горящей гортани вырвался глухой яростный вопль, за которым последовал лязг падающих доспехов.

Враг тоже зацепил Кинию, но удар пришёлся по краю шлёма, основательно смяв его. Обошлось без ран, однако из-за погнутых щелей-глазниц обзор ухудшился. Заевшее забрало не открывалось. Пришлось быстрее стягивать с себя шлем, — к счастью, не прикреплённый к доспеху — пока кто-нибудь не воспользовался уязвимым моментом.

Освободив голову, Киния увидела, что теперь между нею и Эмрасом никого нет. Лич не терял времени даром и успел сотворить заклинание. В Кинию полетел белый магический шар, который должен был обратить тело вампирши в прах. Только если бы попал в цель — выручила Уна, своим колдовством перенаправившая снаряд Эмраса в сторону.

— Умничка! — выкрикнула Киния.

— Надеюсь, в награду позволите мне усыновить сладенького эльфийского мальчика! — судя по дрожащему голосу Уны, отражение чар далось ей нелегко.

«Наверное, ещё раз так защитить меня у неё не получится, — взяла на заметку Киния».

Увидев, что ближнего боя не избежать, Эмрас схватился за молот с таким огромным набалдашником, что им можно было ломать крепостные ворота как тараном или дробить головы великанов. Хватило бы только силы. Судя по тому, как лич поигрывал этим многопудовым оружием — сил не занимать.

Едва Киния сделала шаг в сторону Эмраса, как он бросил на землю склянку с зелёной жидкостью. Рядом с личом взвилось тёмно-жёлтое облачко, которое стремительно разрослось и закрыло обзор на десятки метров вокруг. Киния совершила вампирский рывок в глубь пелены, и рубанула в то место, где стоял Эмрас. Клинок рассёк только воздух.

— Какой дешёвый трюк для лорда-лича, Эмрас, — презрительно сказала Киния. — Неужели ты считаешь, что твоё жалкое облачко помешает мне?

Она в боевой стойке закружилась на месте.

— Уна, — требовательно прошептала вампирша.

— Я пытаюсь развеять, госпожа! — заверила призрак. — Но пыль колдовская, устойчивая к моим чарам.

То, что облако из склянки магическое, Киния и сама понимала. Дальше пары метров она ничего не видела. Казалось, что пелена не только ограничивает обзор, но ещё поглощает звуки и запахи. Как бы Киния не вслушивалась, она не могла разобрать даже шорохов, словно облако Эмраса перенесло её из привычного мира в безлюдное царство туманов. Только вампирское шестое чувство подсказывало, что мятежный лич не сбежал. Его аура ощутима, он где-то здесь… совсем рядом.

— Осторожно, госпожа! — заверещала Уна.

Киния едва успела отклониться. Около лица пронесся молот. Вампирша немедля контратаковала, но опять разрубила лишь пустоту.

Последовало короткое затишье.

— Слева!

Теперь Эмрас метил по ногам, но благодаря предупреждению призрака Киния перепрыгнула молот. Вновь лич исчез, как будто его вовсе не было.

— Сзади!

Киния кувыркнулась в сторону, однако удара не последовало. Вампирша замерла, ожидая очередного предупреждения. Но вместо этого услыхала болезненный хрип Уны. Побежав на звук, Киния натолкнулась на Эмраса, держащего беспомощного призрака за горло. Опоздай вампирша ещё хоть на пару мгновений и лич уничтожил бы её слугу. Пришлось отпустить Уну, чтобы отразить атаку Кинии, после чего Эмрас вновь скрылся в тумане.

Призрак упала на четвереньки, и дёргалась так, будто пробовала беззвучно откашляться. Уна выбыла из схватки, так что Кинии пришлось рассчитывать только на себя.

Это немедленно ухудшило ситуацию: на новый удар вампирша среагировала запоздало — молот врезался в грудь. Кинию отбросило на спину, меч выскользнул из пальцев, а в глазах потемнело. Чувствуя надвигающуюся смерть, даже ещё не успев прийти в себя, Киния откатилась в сторону. Молот громыхнул по земле совсем рядом.

Вскочив и увернувшись от повторной попытки Эмраса добить, Киния сделала вампирский рывок к мечу. Она успела поднять его, но лич исчез.

Потекли секунды напряжённого ожидания. На сей раз Кинии показалось, что она топчется на месте слишком долго, словно Эмрас решил вывести её из себя томительной неизвестностью.

«Хочет, чтобы я начала суетиться и делать ошибки…»

— С-слева… — едва выдавила из себя Уна, всё ещё корчась на земле.

Больше не пробуя уклоняться, Киния ткнула мечом на опережение, даже не видя противника. И не прогадала — клинок вонзился в доспех. Лич издал утробный рык, но сам ударить или скрыться не успел. Вторым взмахом вампирша отсекла руку Эмраса. Та упала на землю вместе с молотом, так и не отцепившись от него.

Киния толкнула мятежника плечом, повалив его на спину, и вонзила меч в грудь. Являйся клинок обычным, лич ничего бы не почувствовал, даже будучи изрубленным на многие куски. Но меч Кинии был зачарован, а потому пронзал саму душу нежити, причиняя нестерпимые страдания.

Эмрас закричал столь громогласно, что крик прошёл сквозь магическую пелену наружу. Даже тупая Бесхозная нежить, бродившая за десятки лиг от места сражения, потрясённо повернулась в сторону крика.

— Вторая смерть пришла за тобой, — сказала Киния, смотря на гаснущие огоньки в глазницах Эмраса.

— Тебе… конец, — произнёс лич.

— Это мне конец? — издевательски спросила Киния. — Похоже ты не совсем верно оцениваешь положение. Это ты сейчас прибит к земле, а не я.

Вампирша кивнула на клинок, и для наглядности провернула его несколько раз, причинив личу новые страдания.

— Не от меня… конец… От… Онгхуса.

Огоньки-глаза потухли. Отныне череп Эмраса был по-настоящему пустым, как череп любого покойного скелета. Вместе с гибелью лича развеялось магическое облако.

Узнав, что Эмрас пал, немногие его личи и рыцари продолжили сражаться. Кто-то из них бежал в сторону Витании, а кто-то сдался на милость победителей. Как ни странно, в Эпоху тьмы отношение к благородным пленникам не сильно отличалось от обычаев Эпохи света. В плену Высшая нежить могла рассчитывать, что её выкупят лорды других королевств или же что будет позволено присягнуть победителю. Хотя меньшей части пленных всё же не повезёт отдать свои кровь и душу на жертвенных алтарях. Что до зомби и скелетов, то лишившись связи с некромантами Эмраса, они либо обратились в Бесхозную нежить, либо упали на землю пустой оболочкой. Но это ненадолго: победители набросят на мертвецов новую магическую узду, пополнив свои армии.

Получив от рыцарей новую лошадь, Киния прискакала к ставке Онгхуса. Ещё на подходе вампирша заметила там Вейлина.

— Похоже, нас ожидает старая добрая делёжка владений, — пробормотала Киния.

— И старые добрые споры, без которых делёжка не обходится! — хихикнула Уна.

Сейчас она не летала, а сидела на спине лошади. При этом Уна обхватила талию госпожи и прижалась грудью к её спине. Хотя призраку не требовались все эти точки опоры; по сути, Уна просто парила над землёй.

— Да, споры, так что будь настороже.

Подъехав к императору, Киния спешилась, и передала ему череп Эмраса.

— Хорошо, — произнёс Онгхус.

Голос звучал без удовлетворения или торжества. Онгхус, как и всегда, говорил монотонно. На череп Эмраса император почти не посмотрел. Просто немного повертел его, и бросил в кучку трухлявых черепов, недавно принадлежавших пехотинцам.

— Ты славно постаралась, леди Киния Ковентина, — сказал Онгхус. — А посему награда твоя будет велика. Можешь забрать себе половину Водимой и Низшей нежити Эмраса. Остальных разделим мы с Вейлином.

— Благодарю за щедрость, император, — ответила Киния.

— Тебе надо приумножить своё войско, ведь теперь твои владения пролегают на границе с Витанией. А с ней в скором времени может начаться война.

— Мой император, ты хочешь сказать…

— Хочу сказать, что большая часть владений Эмраса, включая его главный замок и большую часть поселений скота, я передаю под твоё начало. Вейлин возьмёт тот участок Эмраса, что за южной рекой.

Изумлённая Киния низко поклонилась. Она, конечно, ожидала существенной награды за убийство мятежника, но это значительно превзошло ожидания — почти все владения Эмраса! А вот в чём ожидания не были обмануты, так это в недовольстве Вейлина.

— Но император! — возмутился вампир. — Участок за южной рекой попросту ничтожен! Дай хоть треть владений Эмраса!

Вейлин был одет в цветастый поддоспешник, цвета которого, впрочем, были трудноразличимы из-за того, что вся одежда пропиталась кровью и ещё какой-то чёрной дрянью.

— Да, я понимаю, она притащила голову предателя, который бегал на поводу у Витании. Но и я отличился в битве! Я же всё-таки сразил нескольких командиров вампирской конницы!

В подтверждение Вейлин потряс чьим-то пустым шлемом, из которого посыпался пепел. После лорд протянул трофей императору, ожидая, что он возьмёт его, как и череп Эмраса. Онгхус не шевельнулся.

— Кроме того, она даже царапины не получила! Не удивлюсь, если Эмраса прибили свои же, когда сообразили, что битва проиграна. А Киния под конец сражения попросту взяла дохлый череп! Я же участвовал в битве от начала и до конца. Лишился руки!

Вейлин опустил шлем и теперь тряс культей, из которой торчал обломок кости.

— Ничего, через месяц отрастишь новую, — сказал Онгхус. Как хотелось верить Кинии, сказал с нотками раздражения.

— Руку-то через месяц отращу, дело наживное. Куда большая потеря — этот поддоспешник! — всё больше распалялся Вейлин. — Его за месяц не отрастишь. Между прочим, он из редчайших материалов и стоит целого состояния!..

Вейлин угрожающе помахивал обрубком руки в сторону Кинии.

— Отличилась не только Киния. Далеко не только её стараниями достигнута победа! Слишком уж большая награда для этой любительницы случек с живым скотом!

— Какое грубое оскорбление! — зарычала Киния и схватилась за рукоять двуручника. — Подобную низость не позволяли себе даже благородные из живых! Если хочешь оспорить награду, то сделай это в бою!

Киния подняла меч.

— А почему бы и не в бою?! — выкрикнул Вейлин после короткого замешательства, и тоже обнажил шпагу.

Соперники приняли боевую стойку, готовясь к вампирскому рывку.

— Достаточно! — прогремел Онгхус.

Между Вейлином и Кинией встал демон-нежить.

— Ты смеешь оспаривать то, кому я доверяю СВОЮ землю? — Онгхус повернулся к Вейлину.

Тот сперва пристально посмотрел на лича, но через несколько мгновений потупился, не выдержав бездонной тьмы в его глазницах.

— Нет, мой император. Я принимаю твою волю, — проворчал Вейлин.