Мир одного дня: Распад

36

— Он — пятилетний мальчик в теле взрослого человека, — сказала Сник.

Она следила за Джефферсоном Кэрдом на экране. Он возился с большим плюшевым медвежонком, разговаривая с ним и то и дело перебрасываясь словами с кем-то невидимым. Дети в просторной игровой комнате постепенно привыкали к мальчику и порою позволяли участвовать в их забавах. Но они все-таки не знали, как вести себя с ним. Хотя ребятам сказали, что мальчик не умственно отсталый, они, очевидно, воспринимали его как некое чужеродное существо. Детям велели не делать Джефу даже малейших замечаний, но кое-кто не мог удержаться. За Джефом приходилось все время присматривать. Пятилетний с силой и весом взрослого мог представлять опасность для малышей.

— Нам придется отказаться от этого специфического эксперимента, сказала психиатр.

— Но ребенка нельзя изолировать Он же не сможет развиваться нормально. Что вы собираетесь делать с ним? — спросила Сник.

— Еще не знаю, — ответила психиатр. — Он уникален. Никогда не было подобного случая.

— Надеюсь, вы не помышляете о его стоунировании? Хранить на складе, пока не появятся новые методы? Если они вообще будут созданы.

— Нет. Случай слишком интересный, слишком исключительный. Со временем мы разработаем новые способы. Ни мои коллеги, ни я не хотим упустить возможность исследовать его.

— Это все?

— Поймите меня правильно, — сказала психиатр. — Конечно же я отношусь к к нему как к человеческому существу, имеющему проблемы, которые необходимо решить — а не как к объекту эксперимента. Я не столь черства и равнодушна. Он не насекомое, а я не энтомолог. Психиатр наблюдала за Кэрдом, пока он, крепко сжимая игрушку и раскачивая ее взад и вперед, говорил с мальчиком, которого только он один и мог видеть. Психиатр направила на Кэрда усилитель звука — теперь его глубокий голос был хорошо слышен.

— Что мы сейчас будем делать, Джеф?..

— Это Джеф? — спросила Сник. — Он — собственной персоной?

Доктор покачала головой.

— Я так не считаю. Это загадка. Но он не второе я. Право, не понимаю… пока.

— Он опять сбежал, — проговорила Сник.

— Что?! О, я понимаю, о чем вы. Сбежал от себя.

— Да-а, — протянула Сник, имея в виду совсем другое: он еще раз ускользнул от властей.

Сник взглянула на экран времени.

— Мне надо возвращаться на работу. Но я время от времени буду заглядывать сюда. Еще раз спасибо за такую возможность.

— Вы любили его?

— Он единственный мужчина, с которым я могла жить довольно долго.

— Не отчаивайтесь, — обнадеживала психиатр. — Он превратится в нормального взрослого…

— Которым он никогда не был… — продолжила Сник.

— Но он может им стать. Или взрослый всплывет в нем вновь.

— Но какой взрослый?

Психиатр улыбнулась, подняла брови.

— Кто знает?

Сник последний раз взглянула на Джефа Кэрда и его медвежонка и вышла из комнаты. Она вспомнила, какую тарабарщину он нес, когда она упала на пол в хранилище. Но две фразы звучали ясно для понимания:

«Мир дней разрушается. Подобно мне».