Мир приключений, 1981 (№25)

Джанни Родари{*} МИСТЕР КАППА И «ОБРУЧЕННЫЕ» (Перевод с итальянского Льва Вершинина)Фантастический рассказ-шутка

Десять часов утра, идет урок литературы. При прежнем учителе, синьоре Ферретти, это означало, что ученики могли во время бесценных пятидесяти минут обменяться через парты и даже через ряды парт посланиями самых различных размеров и на самые животрепещущие темы. Ученики и ученицы делились друг с другом впечатлениями о немецком кино, о футболе, о бурном росте числа мотоциклов на японских островах, о любви, о деньгах (заключали пари на пиццу или на сдобную булочку) и о многом другом. Кроме того, они продавали друг другу комиксы и прочие жизненно необходимые вещи. Но с появлением синьора Феррини все изменилось.

Для него урок литературы — это рассказ о писателях и их произведениях. И прежде всего о романе «Обрученные» Алессандро Мандзони.[15]

А сейчас ученики сидят и пишут сочинение.

Сеньор Феррини, вооружившись девятихвостой плеткой, ходит между рядами и заглядывает в тетради — следит, все ли пишут сочинение по главе двенадцатой бессмертного романа и не списывают ли ученики один у другого. Ведь тогда сочинения будут похожи друг на друга, как школьные формы.

Ученик Де Паолис дрожит мелкой дрожью: он написал лишь о начале Я конце главы двенадцатой, а в остальном заполнил сочинение отрывком из передовой статьи газеты «Паезе сера». Поэтому оно при внимательном чтении звучит так:

К счастью, синьор Феррини заметил только, что Де Паолис написал слово «Автор» с большой буквы, как и положено столь гениальному писателю. Он уже было двинулся дальше, как вдруг из груди его вырвался вопль: он обнаружил, что ученик Де Паолис, экономя бумагу и чернила, зачеркнул название своего прежнего сочинения «О главе одиннадцатой» и написал ниже «О главе двенадцатой». Незадачливый ученик молниеносно понес наказание — семь ударов плеткой по ногам. К чести Де Паолиса, он при этом не издал ни единого стона.

А потом суровое лицо синьора Феррини озарилось довольной и даже радостной улыбкой.

— Я вновь хочу воздать хвалу ученице Де Паолоттис, — объявил он, размахивая тетрадкой с обложкой из серии «Приключения Супермена», — за ее превосходнейшее сочинение, как всегда написанное изящно и отличающееся глубиною раскрытия темы. Де Паолоттис проявила себя тонким наблюдателем и аналитиком, ее выводам присуща уверенность, а орфографии — безошибочность. А вы прекрасно знаете, какое значение сам Мандзони придавал совершенству орфографии.

Ученица Де Паолоттис скромно потупила глаза и затеребила косу в знак сильного смущения. Остальные ученицы и ученики стали ее поздравлять, вручили ей букет цветов и шоколадный набор с привязанным к нему брелоком… На брелоке выделялся яркий знак зодиака — созвездие Девы.

Но стоило синьору Феррини вернуться к учительскому столу, как он внезапно выпучил глаза от ужаса и побледнел от отвращения, словно дотронулся до сколопендры… Он нервно скомкал лист бумаги, неизвестно каким образом вдруг очутившийся на столе, и сунул его в карман. Потом, пробормотав, что у него разыгрался полиневрит, выбежал из класса, выскочил на улицу, подлетел к такси и приказал отвезти себя к Мистеру Каппа — самому знаменитому и высокооплачиваемому в провинции Лацио частному детективу, прошедшему практику в Англии.

Мистер Каппа не дал ему и слова выговорить.

— Минуточку, подождите, — приказал он. — Садитесь вот сюда. Коричневая шляпа, черный галстук… Преподаватель гимназии, не так ли? Нет, нет, молчите! Задаю вопросы я и сам на них отвечаю. Судя по вашим ботинкам с тупыми носами, вы преподаете литературу. Скорее всего, речь идет об «Обрученных», не правда ли?

— Как вы догадались?

— Я не догадался, а определил это по вашей нервозности, дедуктивным методом. Итак, рассказывайте обо всем и поподробнее.

— Автор анонимного письма, подброшенного мне на письменный стол, обвиняет — не знаю уж, ложно или нет — лучшую ученицу, Де Паолоттис, в том, что она списывает сочинения о бессмертном романе из таинственной чужой тетради. Я этому не верю, но…

— Понятно. Истина — превыше всего! — воскликнул Мистер Каппа. — Надо провести расследование. Сто пятьдесят тысяч лир в качестве аванса и по сто тысяч лир в день на мелкие расходы. Вас устраивают такие условия?

Синьор Феррини покачнулся. При его-то скудном жалованье да при нынешних ценах на ветчину!.. Ему придется даже шляпу продать, чтобы уплатить детективу. Но истина — превыше всего. Истина — любой ценой!

— Согласен. Я плачу еще и за кофе.

— Благодарю вас. Встретимся ровно через трое суток. Давайте сверим часы.

Синьор Феррини, выходя из дома детектива, от волнения упал с лестницы и сломал зонтик. А Мистер Каппа немедленно принялся за дело. Он переоделся рекламным агентом, продающим в рассрочку детские энциклопедии, и отправился к ученице Де Паолоттис, у которой, кстати, был брат девяти с половиной лет. Объясняя членам семьи Де Паолоттис все достоинства «Малой научной библиотеки», состоящей из трехсот четырех томов и девяноста восьми словарей, частный детектив незаметно установил телекамеру в цветочном горшке, портативный магнитофон — под телефоном, а миниатюрное счетно-решающее устройство сунул за портрет дедушки, которого художник запечатлел в мундире лейтенанта берсальеров.[16] Затем он предоставил семейству Де Паолоттис неделю на раздумья — купить энциклопедию или не покупать, а сам спрятался в подвале, в котле парового отопления (Мистер Каппа был совершенно нечувствителен к жаре). Благодаря этим орудиям шпионажа и собственной хитрости Мистер Каппа за несколько часов узнал следующее:

Во-первых, ученица Де Паолоттис действительно всякий раз переписываем сочинения из некоей тетради, которую она бережно хранит в ящике туалетного столика. Во-вторых, вышеозначенная тетрадь была ей подарена в день ее рождения двоюродной сестрой, которая при низкой температуре воздуха проживает в Верхнем Бергамо, а при высокой температуре — в Нижнем Бергамо. В-третьих, двоюродную сестру зовут Роберта. Ей девятнадцать лет, рост — сто семьдесят сантиметров, она блондинка с зелеными глазами. Именно такие девушки нравятся Мистеру Каппа.

Не теряя времени даром, частный детектив помчался в Бергамо на личном боевом самолете. Он представился синьорине Роберте, и она тут же без памяти в него влюбилась. В обмен на обручальное кольцо он добился от нее полного признания.

— Сочинение по «Обрученным»? О да, мой дорогой! Я купила ту тетрадь несколько лет назад за блок сигарет у одного паренька из Канту. Тетрадь ему одолжила тетушка, но назад уже не получила.

— Имя?

— Разве всех упомнишь: не то Дамиано, не то Теофрасто.

— Да нет же, имя тетушки!

— Анджелина Педретти, проживает в Бусто Арсицио на проспекте Мандзони, дом номер 3456, квартира 789. Куда ты?

— У меня есть одно неотложное дельце. Завтра вернусь и женюсь на тебе. Давай сверим часы.

Мистер Каппа, бросив вызов густому туману, полетел в Бусто Арсицио. Он отыскал дом Анджелины Педретти, хитроумно расспросил привратницу и узнал, что синьорина Анджелина умерла два месяца назад, отравившись ядовитыми грибами.

Что делать? Мистер Каппа купил газету и стал лихорадочно перелистывать ее в поисках объявлений. Наконец он нашел то, что искал:

Женщина-медиум жила в Брисгелле, в провинции, и обожала сладости. За сто килограммов анисовых леденцов она сразу провела спиритический сеанс. Правда, вначале она вызвала дух вождя галлов Верцингеторикса и дух императора Карла Великого, но Мистера Каппа они не интересовали. Третьей объявилась синьорина Педретти. Она была не прочь пооткровенничать: стол дергался и дрожал. Переводил муж женщины-медиума:

— «Обрученные»? Нет, не читала.

— Разве вас не заставляли в школе изучать этот роман?

— Потому-то я и не стала его читать.

— Но разве не вы одолжили тетрадь с сочинениями вашему племяннику по имени Дамиано или Теофрасто?

— Его звали не совсем Теофрасто, а скорее, Габриелло.

— Так это вы писали сочинения?

— Боже упаси! Тетрадку я получила в наследство от моей бедной бабушки.

— А, понятно. Значит, их писала ваша бабушка?!

— Вовсе нет! Тетрадь ей самой подарили.

— Кто, черт возьми?!

— Один гарибальдиец, невестой которого была моя бабушка, прежде чем вышла замуж за моего дедушку. Бабушка говорила, что он был красивый парень. Но дедушка, был еще красивее, и потом, у него был обувной магазин в Виджевано… Вот она и вышла замуж за дедушку.

Мистер Каппа не ожидал столь подробного рассказа, но терпеливо дослушал до конца. Он сказал медиуму:

— Спросите у синьорины Анджелины, нельзя ли отыскать этого гарибальдийца и привести сюда в качестве свидетеля.

— Попробую, — ответила синьорина Анджелина. — Но это потребует некоторого времени. Нас тут много, да и перемешались все… Дайте мне хотя бы пять минут.

Мистер Каппа и медиум закурили вдвоем одну сигарету. Не успели они ее докурить, как медиум снова впала в транс и забормотала:

— Кто-то там есть, кто-то там есть…

— Синьорина Анджелина, это вы? — спросил Мистер Каппа.

— Нет, — ответил кто-то густым баритоном.

— Чудеса! — воскликнул муж женщины-медиума. — Даже столик больше не нужен. Духи говорят сами.

— Ты гарибальдиец? — спросила медиум.

— Я личный секретарь сенатора Алессандро Мандзони, — ответил баритональный голос.

— Бессмертного создателя «Обрученных»?! — воскликнул Мистер Каппа, уронив от волнения пепел себе на жилет.

— Чудеса! — сказал муж женщины-медиума. — Оказывается, он был не просто писателем, а сенатором!

— Его превосходительство поручил мне передать, что сочинения он написал собственноручно, чтобы помочь племяннику жены, который был не в ладах с преподавателем литературы, — доверительно сообщил дух секретаря.

— Следовательно, тайная тетрадь, которую гарибальдиец подарил бабушке синьорины Анджелины и которая затем попала к синьорине Де Паолоттис, не что иное, как бесценный автограф самого Мандзони? — с присущей ему проницательностью заключил Мистер Каппа.

— Ничуть не бывало, — ответил личный секретарь писателя. — Речь идет об обыкновенной копии. Его превосходительство велел племяннику жены сделать двенадцать копий, а оригинал сжечь. Племянник подарил двенадцать копий сочинений своим лучшим друзьям, каждый из которых, согласно воле дона Алессандро Мандзони, сделал еще двенадцать копий. И так далее.

— Чудеса! — воскликнул муж женщины-медиума. — Значит, это синьор Мандзони изобрел перпетуум-мобиле?!

Мистер Каппа погрузился в долгое раздумье, после чего спросил у духа:

— Если я не ошибаюсь, сейчас в Италии имеется по меньшей мере шестьдесят две тысячи восемьсот двадцать шесть копий знаменитой тетради?

— Совершенно верно, — подтвердил дух личного секретаря. — Но все это должно остаться тайной. Ни слова школьному начальству и журналистам! Такова воля Алессандро Мандзони. Понятно? Теперь я удаляюсь.

Мистер Каппа без сил опустился на пол. Техническая сторона дела выяснена. Но факты оказались куда более серьезными, чем можно было предположить по анонимному письму, и затрагивали интересы куда более важных лиц, чем ученица Де Паолоттис.

В душе Мистера Каппа шла смертельная борьба между двумя противоположными чувствами — чувством профессиональной чести и чувством долга.

В первом случае он должен был рассказать правду клиенту, который платит деньги за расследование. Во втором — обязан был исполнить волю Поэта и Писателя, который требовал хранить гробовое молчание. От столь тяжких переживаний голова его пошла кругом. И началась такая мигрень, что даже буйвол обезумел бы от нее. Но Мистер Каппа проглотил подряд две таблетки аспирина, и головная боль прошла.

Он расплатился с женщиной-медиумом и полетел в Берга-мо, чтобы жениться на Роберте. Отвез ее на личном, теперь уже матримониальном, самолете в Рим и примчался в свою контору за три минуты до назначенной синьору Феррини встречи.

В течение ста двадцати секунд ожидания он беспрестанно задавал себе один и тот же вопрос: «Что я ему теперь скажу?» Наконец в дверь постучали, но вошел не синьор Феррини, а… посыльный. Он протянул Мистеру Каппа письмо от преподавателя лицея. Оно гласило: