Мир теней

Глава седьмая

Библиотека, многочисленное собрание трудов, могла кого угодно заставить хорошенько поплутать среди своих необъятных просторов прежде, чем сжалиться и выдать то, что ищут. Без помощи хранителя Знаний, пухлого низкорослого человечка в очках, Шериан ни за что не смог бы отыскать среди всех этих полок с книгами ту единственную, что была ему нужна.

– Так, – пробормотал себе под нос хранитель, – значит, книга истории Глеота. Присядьте вон туда, – указал он на несколько мягких кресел с заботливо пододвинутыми скамеечками для ног, обитыми красным бархатом. Возле каждого кресла стоял темный квадратный столик. – Мне понадобится некоторое время, чтобы их достать.

Шериан послушно опустился в указанное кресло, с недоумением подумав: "Что значит их?". Ждать пришлось не долго. Хранитель, вооруженный спасительной магией, уже через несколько минут появился перед ним и водрузил на жалобно затрещавший столик несколько здоровенных фолиантов.

– Это полное собрание истории Глеота, – сказал он с сияющей улыбкой. – А это оно же, но в изложении других авторов, – из-за его спины появилась парочка румяных помощников и сгрузила на стол еще с пяток книг, ничуть не уступающих по толщине первым. – Если понадобится что-то еще – обращайтесь. Всегда с радостью вам помогу.

– Дда, – запинаясь, ответил Шериан, – большое спасибо, уважаемый хранитель.

– Не за что, молодой человек, это моя работа и я ее очень люблю, – с этими словами он учтиво удалился в соседнюю комнату, дабы не мешать гостю вникать в славную летопись истории их мира.

Шериан окинул взглядом загроможденный томами стол и тяжело вздохнул про себя, но начать решил все таки с того собрания, что принес лично хранитель. Книги оказались написаны очень красивым разборчивым почерком на толстой, чуть отсвечивающей зеленевой бумаге и содержали множество интригующих фактов.

Он безвылазно провел в библиотеке несколько дней. Хранитель, несказанно обрадовавшийся новой компании, умудрялся подсовывать ему все новые источники знаний, а сам оказался настоящим кладезем тайн. Его память а мельчайших подробностях хранила все факты, даты и события, порядок расположения книг и имена авторов. Подчас он сходу называл в подтверждение своих слов не только книгу, но и страницу в ней. И все же Шериан покинул дворцовую библиотеку с каким-то неясным подозрением, что что-то он все время упускает. Принц, принявший его в своем овальном кабинете, встретил гостя с заботливой улыбкой и предложением продолжить увлекательную беседу.

– … Итак, авторы всех книг сходятся на том, что когда-то были не только четыре правителя, но и пятый, самый главный, – сказал Шериан.

– Да, это правда, – ответил принц. – Его называли правителем всего Глеота, а первоначальные правители четырех холмов – его сыновья. Так что все мы ведем свой род от него.

– Но куда он пропал?

– Ушел, исчез, – пожал плечами принц. – Этого никто не знает, а все, что вы прочитали в книгах по этому поводу – ничем не подкрепленные предположения. Считается, что он просто умер. По крайней мере, именно это предпочитают говорить профессора Академии знаний. И лишних вопросов не вызывает и звучит намного правдоподобней, чем все остальные версии.

– Все собрания истории начинаются одинаково – с образования четырех холмов, но нигде не сказано, откуда появился сам правитель Глеота?

– Опять же – неизвестно, – ответил принц. – Кое-кто усматривает в этом своеобразную закономерность – непонятно откуда появился, непонятно куда и ушел. Вроде как замкнутый круг. Все, что его касается – настоящая тайна, но есть у нас один профессор, так вот он верит, что правитель изначально был иноземцем, довольно могущественным магом по неизвестным причинам вынужденный покинуть свой мир и создать вдали от него новый – Глеот.

– Интересно.

– Да, интересно, – поддержал его принц, – но не находит отклика у его собратьев. Теорий много и в свое время из-за них между авторами была настоящая вражда, каждый стремился доказать, что именно его – самая верная. Где-то года два профессора обрушивали друг на друга шквал упреков, обвинений, обид, а потом все затихло само собой.

– В многотысячной истории Глеота упомянуто лишь об одной крупной войне, да и та с иноземцами.

– Я же говорил, не принято. Было. Сейчас многое меняется, изменится и наш мир. Возможно, в скором времени мы ничем не будем отличаться от тех миров, где непрестанные войны ни у кого уже не вызывают удивления. Хотя я со своей стороны сделаю все, чтобы сохранить Глеот таким, каким он и был создан – мирным уютным местом.

– Как вы посмотрите на то, чтобы я прогулялся до Нарика? – осторожно спросил Шериан. – Вас это не оскорбит?

– Отчего же? – удивился принц. – Вы, как я понимаю, туда не с дружеским визитом собираетесь.

– Совершенно верно. Хотелось бы увидеть все своими глазами. Скажите, а ваши разведчики оттуда нормальными возвращались?

– Редко. Кое-кто выбрался благодаря своему опыту, остальным просто повезло. Но у вас есть преимущество – вы можете проскользнуть в Нарик незаметно, на вас ловушки не расставлены. Вообще, на иноземцев. В сам холм лучше не ходите – это основная страна, там нет ничего интересного, все, как у нас. Поинтересуйтесь лучше поселениями вниз по реке, оттуда в добром здравии не вернулся еще ни один мой человек. Если что и может окончательно прояснить для вас ситуацию с Наркисом, то только те земли. И возьмите амулет, – протянул он ему черный камушек на цепочке. – Без него вы не сможете не только ничего увидеть, но и вернуться сюда.

Шериан молчаливо поблагодарил принца и аккуратно перенесся к северному холму, на самую границу зловещего Нарика. Его совершенно прозрачный силуэт нисколько не выделялся на фоне цветущей растительности. Теперь, с амулетом принца он мог прекрасно видеть небольшую крепость с несколькими бойцами-алебардистами и часового в темно-фиолетовом мундире со странной для подобного места радушной улыбкой на полной физиономии. Интересно, скольких обмануло это притворное гостеприимство? Входить – входите, а выйти не дадим. Одно хорошо – он видит все, а вот его самого – никто.

Приоткрытый холм, переливающийся всеми цветами радуги, так и ласкал взор высокими куполами, шпилями и башнями. На ветру гордо развевался белый флаг Наркиса, перечеркнутый по диагонали двумя черными полосками. На их пересечении – алебарда в темном свечении. Следуя совету принца Милфода, Шериан двинулся мимо холма вдоль быстрой реки, минуя несколько довольно крупных, но пустынных поселений. Мрачное скопище низких каменных строений, похожих на казармы в Дамиране, а между ними деревянные фермы, обнесенные высоким частоколом. В отдалении стояло еще несколько зданий, в которых Шериан признал кузницу и мастерские. Если здесь и были люди, то он их почему-то не видел. Вообще, создавалось такое впечатление, что огромные вытоптанные пастбища покинули совсем недавно, но Шериан никого не встретил по дороге, а ведь это должна была быть целая толпа народа.

Последнее поселение расположилось возле озера и вот тут-то ему улыбнулась удача, хотя лучше бы она этого не делала. По пастбищам спокойно прогуливались покрытые защитной броней рогатые звери, рядом с каждым – воин в полном облачении, отнюдь не выглядевший забавным толстячком. Скорее – это отлично вышколенная громада, намного выше и мощнее остальных глеотцев. Некоторые животные терпеливо лежали, дожидаясь, пока на них навесят и закрепят широкие толстые пластины брони с дополнительными острыми шипами. Длинные хвосты зверюг украшали булавы, способные обратить в пыль не одну деревянную или даже каменную крепость. Глаза животных и бойцов светились нехорошим красноватым огнем, а когда один из воинов снял шлем, почти полностью закрывающий лицо, Шериан понял почему здесь не было людей, по крайней мере эти существа с костяными наростами на багровых застывших мордах ничуть на них не походили. Глаза, слишком узкие и длинные щелки, судя по всему давали им неплохой обзор.

Шериан приблизился к ним поближе и тут бронированная зверюга неожиданно подняла голову и стала водить ей из стороны в сторону, широкие ноздри раздувались, вдыхая воздух. Громада слишком резво для своей массы поднялась на толстые ноги и угрожающе двинулась в его сторону. Красные глаза она прикрыла, опираясь лишь на свой нюх. Шериан счел за нужное отодвинуться от нее как можно дальше, но тут подоспел хозяин зверюги, прокричав несколько резких непонятных слов. Зверь послушно опустился на землю и воин забрался ему на спину, где уже было закреплено седло. Толстые деревянные створки ворот медленно пошли в стороны, выпуская одного всадника за другим, но сразу за ними звери и их наездники пропадали из виду, как тот часовой, что встретил его на границе Милфода.

Шериан, несколько сбитый с толку и одновременно настороженный неясным чувством опасности, решил, что повидал достаточно и отправился в обратный путь, выскользнув из переката сразу за стенами Ясного Холма. Во дворце ему сказали, что принц отправился на граничную заставу. Пока он все это выспрашивал, предупредительный слуга вывел из конюшни белую резвую лошадь, а несколько придворных, толпящихся возле дворцовой лестницы, набились ему в сопровождающие. Отказываться было невежливо, поэтому до границы пришлось добираться обычным ходом. Дворяне, обожающие быструю езду, донеслись с ним до заставы на галопе. Знакомый Шериану часовой заметил их издалека и приветливо помахал рукой. Принц стоял в окружении явно важных лиц, из которых Шериан знал лишь одного сэра Кира.

– А, барон, уже вернулись? – обернулся принц к соскочившему с коня встревоженному иноземцу. – Что-то случилось? – быстро спросил он.

Слушали Шериана все очень внимательно и лица с каждым словом становились все мрачнее и мрачнее.

– Ваше высочество, – еле слышно произнес побледневший Кир, – невидимое покрывало. Он осмелился нарушить закон Глеота. Наркис идет сюда.

Губы принца на секунду сжались в тонкую линию, но он тут же развернулся и начал отдавать короткие резкие приказы:

– Гонцов в Хилсоб и Фортон. Мы сожмем его в клещи. Построить армию и накинуть покрывало.

– Но, Ваше высочество… – попробовал воспротивиться кто-то.

Принц его грубо оборвал:

– Наркис не должен догадаться, что мы предупреждены. Хватит, насоблюдались законов! Как он к нам, так и мы.

За гонцами в белых плащах в знак беды взвились облака пыли. Принц унесся обратно в Ясный Холм, за ним все придворные, но по дороге половина отсоединилась, огибая холм. Часовой с удвоенным усердием вглядывался с вершины заставы в дорогу на Нарик, знакомые бойцы держали наготове алебарды в нестерпимо ярком ядовито-зеленом сиянии. Замкнувшийся Кир нетерпеливо поглядывал в сторону холма. Он не знал, какая поднялась суматоха на крепостных стенах. Число стражников увеличивалось на глазах, лучи света отражались от их шлемов и доспехов. Через ворота в долину спешно стекались ручейки ровных шеренг. Командир армии совершал невозможное, но быстро стягивал к границе все силы. Только никому не было дано это увидеть.

– Что за "невидимое покрывало"? – спросил Шериан у Кира.

– Это, иноземец, давно позабытое заклинание, запрещенное в Глеоте. Было принесено и передано старшему, самому мудрому из сыновей, правителем нашего мира. Другие сыновья возмутились и тогда старший, чтобы избежать вражды, поделился им с остальными. Это не устроило их отца и он стер его из их памяти, запретив навсегда под страхом вечного проклятия. К несчастью, к тому времени они уже успели его записать. Очевидно, предполагали нечто подобное. Время не уничтожило записи первых правителей, так это заклинание и дошло до нас. Но чтобы пустить его в ход – это мог сделать лишь Наркис. Отныне он проклят для всех. Будем надеяться, что нас эта участь не постигнет.

Кир на глазах становился все спокойнее и увереннее. Часовой и бойцы с заставы тоже заметно приободрились. Седоусый воин искоса поглядел на Шериана и усмехнулся:

– Не чувствуешь? Они здесь, наши бойцы. Наготове. Еще не все, из поселений будут добираться дольше – там наши основные силы, не такие, как у Наркиса, мы чудовищ не выращиваем. Нормальные люди, но гораздо сильней и выносливей. Их стали готовить, когда Его высочество окончательно убедились в том, что войны не избежать. У наших союзников такого нет, лишь обычная пехота и кавалерия. Они будут сжимать с боков, так что вытянут, а нам нужно выдержать основной удар.

– Уверены, что Наркис нападет именно на вас, а не на того, кто слабее?

– Его враг в первую очередь мы, – убедительно ответил Кир. – Сокрушить остальных будет гораздо проще.

– Как мы узнаем, что они здесь?

– Как только встанут лагерем – покрывало скинут. Чужая граница заклинание не пропустит, что, конечно, хорошо, но слишком поздно. Он бы смел заставу и без забот подошел к самому холму. За подкреплением мы бы послать не смогли, да даже в случае удачи к их приходу нас бы уже дорезали. Невеселая картинка и вообще – это подлый удар. Истинный глеотец никогда бы так не поступил. И что за сынок у Наркиса Первого – прям отродье самое настоящее.

– В семье не без урода, – философски ответил Шериан.

– Отчего-то мне кажется, что вы это и про себя тоже, – заметил Кир.

– Может быть, – усмехнулся тот.

Неожиданно его собеседник развернулся так, словно его ужалили.

– Что случилось?

– Да так, нечего нам торчать на виду и вызывать ненужные подозрения. Идите за мной и руку дайте, а то не получится.

Они сделали пару шагов и тут у Шериана возникло такое чувство, что у него открылся третий глаз. Они оказались под "покрывалом" среди непонятных животных с удивительно гладкой шелковистой кожей, умными удлиненными мордами и висячими ушами. Их было не очень много – всего четверо. Как пояснил Кир, этих держали очень близко от холма, как запасных. Очень высокие, они, как и звери Наркиса, были приспособлены для верховой езды и сейчас аккуратно укладывались, не чувствуя никакой опасности. Люди спешно обустраивали лагерь, тут и там раскидывались шатры для принца, главнокомандующего, офицеров и солдат. Они не представляли, сколько им еще ждать, поэтому готовились основательно.

Принц вместе с главными офицерами обсуждал предстоящие действия, выяснял, сколько времени потребуется отрядам из поселений, чтобы добраться до лагеря. Выходило, что еще не меньше двух дней. То, что самое дальнее поселение Нарика снялось лишь сегодня, не говорило ни о чем. Их не задействовали в главных сражениях, а оставляли на границе своего государства на "всякий случай". Так что когда армия Нарика выступила, можно было лишь гадать. Возможно, около пяти дней назад, может, больше. Но в любом случае они были уже недалеко – "покрывало" сильно увеличивало скорость движения. Принц сильно нервничал, боясь, что основные силы могут не успеть вовремя или соседи оказаться недостаточно расторопными.

Лагерь напоминал растревоженное осиное гнездо, ощерившееся жалами магического оружия. Большая его часть была Шериану совершенно незнакома, попади ему такое в руки – даже не знал бы, что дальше с ним делать. Пехота помимо коротких мечей вооружилась тонкими полыми трубками в человеческий рост из темного блестящего на концах и шершавого посередине материала. Отдельные группы предстали с уже знакомыми алебардами, только выглядевшими гораздо серьезнее, и свечение вокруг них было не зеленоватым, как у стражников с заставы, а темно-синим. Пики, бережно уложенные на траву, выглядели самыми что ни на есть обычными, но Шериан видел, как в руках одного из солдат черный наконечник мгновенно накалился, словно взорвавшись изнутри бордовым пламенем, по крайней мере именно так ему показалось со стороны.

К вечеру все немного успокоилось и лагерь погрузился в полусонное состояние, лишь выставленные часовые пристально вглядывались в темноту, каждую минуту ожидая сигнала с заставы. Костров не разжигали – ночь стояла теплая, да и огонь мог разрушить "покров". Сидели группками, переговариваясь вполголоса.

– Иноземец, – остановился рядом усталый принц, – это не твоя война. Никто ничего не скажет, если ты не пожелаешь вмешиваться. Ты можешь уйти в любой момент.

– Я не уйду, – ответил Шериан. – Так я хоть как-то смогу отблагодарить вас за ваше гостеприимство.

– Ты нам ничем не обязан. Наоборот, это мы должны быть благодарны тебе за своевременное предупреждение.

– Своевременное ли? – невесело усмехнулся он.

– В любом случае, у нас хотя бы есть возможность обороняться достойно, а не стоять с разинутыми ртами, покуда враг будет вышибать ворота. Ты, конечно, не из тех иноземцев, которых мы привыкли встречать в Глеоте, но все же слишком мало знаешь о наших способах борьбы. Я просто беспокоюсь, что все твое умение не поможет тебе спастись в чужом по сути сражении.

– Я еще не освободил своих Всадников, – с улыбкой заметил Шериан, – значит, умирать пока рано.

– Предсказание – своеобразная вещь, – ответил принц. – Кто знает, чем оно может обернуться и обязано ли исполняться вообще. Я так понимаю, ты твердо решил остаться?

– Да, Ваше высочество. Вы ведь не против?

– Как я могу быть против, когда нас все еще слишком мало, чтобы противостоять Наркису. Если мы выживем и сохраним наш мир – ты можешь всегда рассчитывать на мою помощь, иноземец. Только вот думаю, что твой правитель это решение бы не одобрил.

– Ну, я же должен принести достоверные сведения, а не нечто вроде: "там сейчас война, чем кончится – не знаю".

– Чем кончится, можно узнать и более безопасным способом. Скажем, сейчас уйти и вернуться через недельку-две.

– Это не по мне, – ответил Шериан.

– Я так и понял, – тяжело вздохнул принц. – Кое-кто просто не приспособлен для мирной жизни. Для них бездействие – верная смерть. Признаться, некоторая твоя кровожадность меня даже пугает, но с другой стороны – это то, что есть у Наркиса и нет у нас. Что ж, завтра будет трудный день и надо как следует к нему подготовиться. Доброй ночи, иноземец.

– Доброй ночи, – негромко ответил Шериан и задрав голову, посмотрел на почерневший небосклон. Принц во многом был прав и это действительно не его война, но уходить как всегда не хотелось. Слишком уютным был Глеот. И почему все вечно ломается и находится кто-то, желающий не просто жить, а обязательно властвовать над всем миром? Прям второй Свион.

В эту ночь он так и не сомкнул глаз.

Незадолго до рассвета на заставе вспыхнул одинокий лепесток пламени, совершенно незаметный со стороны. Только для своих. Итак, Наркис уже здесь, располагается со всеми удобствами в долине. Так быстро они его не ожидали. Шериан мгновенно очутился на ногах, часовые и стражники бегали по всему лагерю, незамысловатыми пинками и криками поднимая немногих уснувших. Из шатра быстро вышел принц, по его виду сразу стало понятно, что он тоже не спал. Забегали офицеры, спешно выстраивая солдат. Что-то кричал командующий, указывая рукой вдаль, спешно разбиралось оружие, разгоняя темноту множеством вспыхивающих огней.

Ровные шеренги застыли под "покрывалом", дожидаясь рассвета, благо ждать осталось совсем недолго. Сбросить покров решили в последний момент, чтобы предельно увеличить свои шансы. Все понимали, что для полноценной атаки сил маловато.

Нехотя выглянули первые лучи, прокатились красноватым светом по долине, и армия Наркиса двинулась вперед. Северный принц рассчитывал напасть на полусонную заставу, усталого часового, и думать забывшего о слове "нападение". Наркис не знал, что застава пуста, что часовой, выполнив свой долг, давно уже влился в ряды своих. Они подходили все ближе и ближе к границе и даже не поняли, откуда прозвучал протяжный стон гонга Милфода. Звон прокатился по всему лагерю и покрывало растаяло, открыв ряды давно готовых к обороне бойцов. Армия Нарика от неожиданности запнулась. По людским волнам будто прошелся ветер, колебля гладкую поверхность. Самообладание, покинувшее их всего на минуту, вернулось. Передние ряды невозмутимо двинулись вперед, когда их догнал приказ отступать. Они все так же спокойно, словно и не произошло ничего неожиданного, развернулись, вернувшись на прежнюю линию.

Шериан отчетливо видел за ними самого Наркиса в сверкающих доспехах и шлеме, с искривленным в неистовой злобе лицом. Его ненавидящий взгляд полоснул ряды невесть откуда выросшего противника. Он мгновенно понял, что его встретили тем же заклинанием, которое использовал он для того, чтобы быстро и незаметно перебросить свои войска сюда – в долину, на границу Милфода. Наркис был не дурак и не пожелал губить людей, поэтому приказал им для начала отступить, дабы дать противнику чуток попраздновать победу.

Из-за спин солдат Нарика взвились в воздух летающие короткохвостые ящеры с длинными клювами, полными острых зубов. Всадники на их спинах направили в сторону границы Милфода нечто вроде коротких пик с горящими тупыми наконечниками. Тонкие лучи стремительно прорезали воздух багровыми полосами, нацелившись в самую середину войска. Бойцы согласованно вскинули левую руку, прикрываясь овальными снежно-белыми щитами. Лучи с тихим свистом ударили в щиты и резко развернулись в обратную сторону, отразившись от их блестящей поверхности. Ящеры торопливо взмахнули узкими удлиненными крыльями, уходя из-под удара, но парочка лучей все же достигла цели, вырвав добычу из роя беспорядочно заметавшихся в небе противников. Одному ящеру багровая полоса угодила в незащищенное брюхо, а другому прорезала тонкое кожистое крыло. Две темные точки стремительно понеслись к земле, беспомощно кувыркаясь в воздухе.

Не дожидаясь, пока враг придет в себя, ударили милфодцы. Из тех самых трубок. Спиралью закрутились полосы черного огня, начисто развеяв тех, кому так не посчастливилось оказаться впереди. На несколько секунд долину заволокло густым серым дымом. Небо потемнело, враз поблекла зелень, приобретя нездоровый бледный оттенок. Когда дым рассеялся, пепел еще кружился в воздухе, не торопясь оседать на землю. Сквозь завесу из серых хлопьев проглядывали бледные физиономии нариканцев. Еще бы, они шли сюда не для того, чтобы сражаться, а чтобы налететь и захватить. Разом, очень быстро и без всяких потерь.

Постепенно в их глазах разгоралась ярость, осунувшиеся лица ожесточились. Теперь они будут не просто биться, а мстить за тех, от кого лишь горстка праха и осталась. Странно, но Наркис не выпускал своих зверей, пряча их где-то за спинами своих солдат. Вперед вновь двинулись воины. Отлично вымуштрованные, безжалостные, но все же просто люди. Похоже, он мало ими дорожил.

Ответный удар был гораздо более страшен, хотя бы потому, что у врага обычное численное превосходство. После выстрела превосходство стало подавляющим. Две армии быстро шли на сближение, смешивая свои ряды. Трубки больше не использовались – мощь была слишком большой, а вероятность попадания во врага ничтожно малой. Скорее убьешь одного нариканца, а вместе с ним отправишь на тот свет с дюжину своих. В ход пошли мечи, алебарды, сабли и пики с раскаленными наконечниками. Хватало лишь задеть им противника и от него оставался один скелет со странно хрупкими желтоватыми костями. Ящеры, более не опасаясь быть подбитыми, расстреливали милфодцев с воздуха. У них там был прекрасный обзор и задеть своих они не боялись в отличие от тех, кто находился в самой гуще. Расслабились они, как оказалось, зря. Разглядев воздушную угрозу, назад спешно оттянулся небольшой отряд с огненными трубками и прицельно бухнул по ним сплошным потоком пламени, рассеивая ящеров вместе с всадниками в мелкую пыль. Наркинцы было ломанулись к ним, но налетели на ожесточенное сопротивление. Так что стрелки очень быстро и эффективно уничтожали всю поднятую Наркисом стаю. Но некоторые ящеры оказались на редкость жизнелюбивы, они искусно лавировали, раз за разом ускользая от огненной петли, а всадники, застывшие на их спинах, не забывали использовать свое оружие. Оно не было столь мощно, как трубки стрелков, но все же отлично справлялось с задачей, вырывая сразу по несколько жизней. Стрелки бесились от ярости, но достать оставшуюся троицу увертливых ящеров не могли. Каждая их атака оборачивалась очередным промахом, тогда как счет всадников увеличивался в прямо противоположном направлении.

Между тем к ним подбирались все ближе и ближе, пикинеры не справлялись с потоком, багровые наконечники гасли с ужасающей скоростью и стрелки вынуждены были переключиться с небес на землю. Их били со всех сторон, полностью отрезая от своих. Горстка армии еще билась подле принца, там же были и Проклятые со своим вожаком. Черный смерч, обернутый в черный металл, ввинчивался в самую гущу врага и бледная зелень под ногами людей очень быстро меняла цвет на багровый. Проклятые сражались по-своему, используя древний и непонятный арсенал убийственных методов расправы. Вроде бы оружием не машут, но народ косят по обе стороны от себя, а лица при этом донельзя вялые и скучающие, будто Всадники выполняют насквозь знакомую и изрядно поднадоевшую работу. Достать их не мог никто, потому что это было невозможно – все навыки против живых или, на худой конец, мертвых, а эти посередине, на них ничего не действует. Очень скоро нариканцы начали их сторониться. Насколько это было возможно в сражении, предпочитая все же понятных врагов. От воина-тени вообще шарахались, издали угадывая его приближение по широко разлетающимся брызгам крови. Если бы он сражался, как человек, его бы убили, но черное лезвие в бешеном вихре напрочь отшибало все брошенные заклинания, а магические удары попросту отражало, возвращая их же хозяевам да еще с примесью силы теней, высасывающей выплеск внезапного ужаса перед хлестким ударом.

Наркис спокойно наблюдал за кровавой сечей. Его ничуть не тревожили громадные потери, сотни жизней своих людей. Он давно искал подходящего случая избавиться от них всех, заменив солдат теми созданиями, что увидел на ферме Шериан. За его спиной покоилась еще одна маленькая армия, но зато во сто крат превосходящая жалкие остатки войска принца Милфода. Плюс пока не задействованная кавалерия, жаль, из людей, но их он щадил, считая кавалерию неприкосновенной. Спору нет, Милфод своих тоже придерживает, несмотря на то, что оставшиеся крохи вот-вот рухнут под натиском изрядно потрепанной пехоты. Наркис знал, почему они медлят – лучи света таяли, быстро накатывала темнота, накрывая долину черным покрывалом.

Наркис коротко глянул в сторону одиноко застывшего человеческого силуэта возле боевого гонга и тут же уши резанул длинный жалобный стон. И с другой стороны ему ответил его собрат в стане принца Милфода. Остатки напрочь разбитых армий медленно и настороженно оттянулись. Все понимали, что короткая передышка лишь отодвигает неизбежный конец.

Во мраке долины разгорались яркими красными точками костры, собравшие вокруг себя совершенно обессиливших людей с запавшими блестящими глазами. От стрелков да пикинеров осталось по горстке воинов, да и из тех – половина покалечена так, что вообще непонятно, как это они еще живы. Не обошлось без боевых ран ни у кого, даже у принца вон туго забинтовано плечо, но сквозь белеющие в ночном мраке тряпки проступают темные пятна. Шериан только сейчас у костра заметил, что его тоже не обошли внимание. Прижгло магическим огнем, не особо сильно, но приятного мало. Мог вообще сгореть, но сила теней как-то сумела приглушить мощь удара. Посреди боя даже не почувствовал, слишком велика была бездонная жажда, а сила шла со всех сторон сплошным потоком. Он никогда еще так самозабвенно не покорялся своей сущности, как сегодня. Даже сейчас не мог вспомнить все и совершенно не представлял, кем, а скорее чем он был там, в долине. Все таки тени себя контролируют, а вот он над собой контроль потерял полностью, превратившись в безжалостное ничего не соображающее оружие. Живой меч с лезвием, пропитавшимся кровью. В эту минуту он сам себе стал противен, но зато сила бушевала, ни малейшей усталости, никакой разбитости или внезапной хандры. Хоть сейчас опять в бой. На миг ему даже стало страшно, неужели это был он и как только сумел превратиться в такое чудовище? Тиэл бы этого не одобрил. Не огорчился бы – что для него семь – восемь десятков сбитых в кровавое месиво человеческих тел – но несомненно сказал бы, что этому он его не учил. И в самом деле, нельзя же так – превращаться в такое чудовище.

Ожог неприятно ныл, но лечить сам себя Шериан не мог. Не дошел еще до этого уровня… Он чуть повернул голову, устремив взгляд на опустошенного принца. Сейчас, находясь на пределе своих сил, Шериан чувствовал даже не переходя в тень всю гамму чувств, захлестнувших принца почище огненной петли. Не было гонцов, что должны были с помощь магии обернуться хоть не за пару часов, но за полдня точно. Принц соседнего, самого близкого холма, мог бы прийти ему на помощь с помощью покрывала уже сегодня вечером, но, видимо, не пожелал. И подкрепление еще далеко, а завтра с утра вновь сражение и против пары сотен бойцов Милфода и трехтысячной кавалерии выступит многотысячная армия Нарика, наверняка с припасенными про запас ящерами и выращенным зверьем.

Измученный принц присел на траву рядом с иноземцем. Недалеко от них Кир о чем-то спорил со старшими офицерами.

– Я не понимаю, чего они ждут, – неслышно прошептал принц о своих союзниках. – Хотят, чтобы нас всех уничтожили? Так сегодня это почти свершилось. Уходи, иноземец, завтра мы поляжем все.

– Не поляжем, – с мрачной уверенностью ответил Шериан.

– Не будь столь уверен, – вздохнул тот. – Оглянись, что ты видишь? У нас осталась жалкая горстка воинов, что и оружия завтра поднять не смогут. Многие до утра вообще не протянут и так держались до последнего. Я даже не знаю, сколько завтра моих людей не откроет глаз. У нас хорошие врачеватели, но слишком серьезны увечья. Люди истощены, совершенно без сил, и несколько часов ничего не исправят.

– Вы ведь не сдаетесь?

– Нет, никогда, – полыхнули в темноте глаза принца. – Умру, но не сдамся. И никому не позволю.

– Вот и я не хочу, – ответил Шериан.

– Что ж, – поднялся тот. – Значит завтра эта долина станет нам всем общей могилой. Не то, чтобы я совсем потерял надежду, но ждать чуда… Тысячи прожитых лет как-то к этому не располагают.

– А я вот верю.

– Потому что еще лишком молод и порой чудовищно беспечен. Я таким тоже когда-то был,- даже в темноте почувствовалось, как принц улыбнулся. – А тебе удалось нагнать ужаса на наших врагов. Пожалуй, будь я на их месте, тоже спешно начал бы искать пути обхода тебя и твоих Проклятых дружков.

– Боюсь, я по-другому не могу.

– Все в порядке, каждый обороняется как может. Я видел, что тебя задели. Прислать моего личного врачевателя?

– У него поди и так дел по горло, – глянул в полумрак Шериан, различая вдали от костров белые силуэты, переходящие от одного раненого к другому. Изредка они безнадежно качали головой. – Как-нибудь переживу.

Принц кивнул и поднялся, тем более, что верный Кир уже несколько раз бросал взгляд в его сторону, но беспокоить не смел. Какая разница, в самом-то деле, как именно они завтра выступят. Факт останется фактом – положение удручающе безвыходное. В конце концов их вынудят отступить за стены города, там они смогут протянуть еще какое-то время, но стены – такое ненадежное укрытие в их мире, знавшем так мало войн. Их сметут, Ясный Холм рухнет и вот тогда действительно наступит конец. Всему Глеоту.

Кирман.

Тени возникли неожиданно на хрупком длинном мосту, перекинутом через глубокое ущелье. Можно было часами наблюдать за мощным горным потоком, бушующим прямо под ногами, но они явились сюда не для того. Все трое были настроены необычайно серьезно, а их ясные бирюзовые глаза вовсе не говорили о благостном настроении. Нет, просто у них была цель и они пришли ее добиться. Любой ценой. Все трое высоких теней были высшими и одним из них был Тиэл. Как он и предсказывал, новости дошли до старейших, весьма обеспокоившихся появлением в Кирмане заметных изменений и вовсе не в пользу Рианола. За их исключением остальному Совету было в общем-то на это наплевать. Многие и помнили об этом государстве лишь по визитам надоедливого барона Рониго, грезившего мечтой о воссоединении. Теням помоложе это герцогство на отшибе вообще казалось нелепым мифом. Они недоумевали, откуда в их мире взялись горные соседи.

По меркам теней не так давно, всего несколько столетий назад, Кирман, опасаясь за свою безопасность, вынужден был прикрыть развившуюся торговлю с другими мирами, позволяющую герцогству хоть как-то окрепнуть и встать на ноги. Они не учли, что Рианолу претит наличие прохода в их мир. Защита Кирмана была древней, но тени всегда ревностно оберегали крохотный секрет – кем бы она ни была воздвигнута, они все равно старше и при особом желании способны уничтожить все высокогорные постройки, о жителях так и говорить нечего.

Тогда все разрешилось очень быстро и мирно. Секрет так и остался секретом, а герцогству дали призрачную надежду в собственной нерушимости. Герцог оказался очень сговорчивым, а его советники и наставники достаточно проницательными. Как и все последующие, вплоть до Яна Гессиана, герцога Стоэла со своим редким умением вызывать проходы меж мирами, что он и не замедлил продемонстрировать, невзирая на все предупреждения. А это для теней маленькая, но обида, поэтому старейшие и приказали Главе высших и представителям еще двух сторон донести до зарвавшегося герцога нехитрую истину. Напомнить о событиях не столь давних.

Тени остановились перед стеной магической защиты. Показывать силу они не спешили, в конце концов пришли сюда просто поговорить. Спокойно, без криков, упреков и ненужных убийств обсудить сложившуюся ситуацию. Встретил их Рониго, немного бледный и окруженный плотным кольцо охраны. Впрочем, воины здесь, как он объяснил, для сопровождения высоких гостей, а вовсе не для его обороны. Трое из них тут же слезли с коней и подвели их закутанным в длинные черные плащи высшим. Никто из них не проронил ни слова, только мрачно посматривали в сторону теней.

Барон после короткого приветствия тоже умолк, с почтением и одновременно опаской провожая их ко дворцу. Там больше можно было даже не искать былых подыхающих от скуки стражников. Олферс привел сюда своих людей в ущерб проходу, здраво рассудив, что если убьют герцога, то до него ли будет дело. Да и в Дамиране все было спокойно, поступил уже первый отчет от наблюдателя в Шелвене. Тот буквально рассыпался в благодарностях к обходительному королю Тирону и приставленным к нему помощникам.

Высшие неторопливо прошли в зал для совещаний. Зеар с притворной улыбкой осмотрел знакомое помещение и бросил в сторону Гессиана короткий предостерегающий взгляд. Старейшие ничего не знали о его отношении к Кирману и его правителю, поэтому отправили молодого высшего, подающего такие надежды, вместе с отцом и еще одним невозмутимым и молчаливым, а оттого всегда замкнутым высшим по имени Баалар. Он вошел последним со своим обыкновенным выражением лица – бесконечной скуки и полнейшего безразличия ко всему происходящему. Только вот те, кто долгое время с ним общался и мог с полным правом назваться его друзьями или врагами, рассказывали, что если Баалар во что-то или в кого-то вцепится – не оторвешь – хватка у него поистине стальная – и вот тогда он совершенно меняется, превращаясь в свою полную противоположность – яростного и безжалостного убийцу.

– Приветствую, герцог, – любезно начал нелегкий разговор Тиэл. – Позвольте представить вам моих сопровождающих – Зеар, – короткий взмах рукой в сторону сына, слегка склонившего голову, – и Баалар, – тот, словно и не услышав своего имени, продолжал таращиться в никуда с абсолютно ничего не выражающей физиономией.

Гессиан ответил вежливым кивком.

– Приветствую вас в Кирмане, высшие. Итак, что вас к нам привело?

– Помнится, когда-то один из ваших предшественников давал нам клятву, что больше никогда проход не откроется, – совершенно неожиданно для всех раскрыл рот Баалар. Говорил он ледяным тоном с оттенком пренебрежения. – Отчего вам вздумалось нарушить клятву? Вы же дворянин, это бесчестный поступок с вашей стороны. Позорящий.

– Лично я никому никакой клятвы не давал, – отрезал Гессиан и скрестил руки на груди. – И вообще, господа, мы не ваши рабы, мы свободные люди и можем делать на своей земле все, что посчитаем нужным. У вас не должно быть к нам никаких претензий. Интересы Рианола это никак не затрагивает.

– Ошибаетесь, – мягко сказал Тиэл. – Это наш мир и нам бы хотелось быть полностью уверенными в его защищенности. Вы, даже учитывая некоторую толику силы, все равно остаетесь людьми, а людской проход очень слаб и ненадежен. Это постоянная угроза, слабое место в нашей броне, и мы даже не можем быть уверены в его надлежащей охране, потому что это ваша земля, как вы только что сказали.

– Вам не о чем беспокоиться, – с непроницаемым выражением лица ответил герцог. – Даже если будет прорыв, иноземцы смогут захватить лишь Кирман. За защитный слой не выйдет никто. Это невозможно. Их никто не проведет, а сами они не смогут.

– Потрясающая самонадеянность! – насмешливо сказал Баалар и его губы искривились в подобие улыбки. – Всегда найдется тот, кому очень-очень сильно захочется жить. Настолько, чтобы провести сквозь вашу защиту хоть всю вражескую армию, если будет такая необходимость. Вы его закроете. Немедленно.

– Не нужно мне приказывать, господин Баалар, – оборвал его Гессиан. – Вы здесь не в родном Рианоле, а в чужом государстве. Вы что намерены так вести беседу? В таком случае разговор закончен.

– Вы не понимаете… – приподнялся Баалар. Его светло-голубые глаза стремительно приобрели черноту ночного мрака, бледное лицо стало совсем белым и оскалился он очень даже неприятно. Хищно.

Зеар тревожно глянул на высшего и покосился на отца. Тиэл наблюдал за преображением Баалара с ленивой чуть заинтересованной улыбкой. Зрелище его не впечатляло и тем более не удивляло, из чего Зеар сделал вывод, что он такое видел не раз.

– Ну, не будем ссориться, – миролюбиво вклинился Тиэл. – К чему это?

– Я ни с кем не ссорюсь, – напряженно сказал Гессиан. – Наоборот, стараюсь быть любезным.

– Плохо стараетесь, – прошипел Баалар.

– А я не обязан… – горячо начал герцог, но его прервал Тиэл, резко сказав: – Хватит! Не для того явились.

Но Баалар завелся так, что слов Главы даже не заметил:

– А где ваш военный советник? Может, это он подсунул вам эту милую идейку – вновь возобновить работу Арки? Очень хотелось бы познакомиться…

Тиэл и Зеар быстро переглянулись. Они боялись именно этого момента, но не предполагали, что Баалар так взъестся на герцога, что потребует голову его советника. Он этого не говорил, но именно это стояло за его словами.

– Он отбыл по делам нашего государства, – холодно ответил Гессиан. – Сожалею.

– Жаль. Хотелось бы увидеть, – не спускал с герцога глаз высший. – Он кирманец?

– Да. Барон Лемар. – Герцог был само спокойствие.

– Хм, – Баалар нахмурился, что-то взвешивая про себя, а потом сделал жест рукой, словно отметая в сторону ненужное. – Да, конечно. Чужаку вы бы такую должность не доверили.

– Именно так, – не моргнув глазом ответил Гессиан.

– От имени старейших мы приглашаем его в Рианол, – с издевательской улыбочкой произнес высший. Тиэл нахмурился, но промолчал, понимая, что все это он говорит с ведома старейших. Раз приглашает – значит, было такое указание. – Как можно скорее.

– Я передам, – сказал герцог. – Но должен извиниться перед вами и старейшими за барона Лемара. В скором времени точно не получится – барон вернется не раньше, чем через месяц-два… может, даже больше.

– Ну так вызовите его, – презрительно бросил Баалар. – Это неуважение – заставлять старейших ждать.

– Я бы с удовольствием, но не имею ни малейшего понятия, где находится мой советник, – покривил он душой и взгляд Тиэла сразу же стал тревожным. – Он очень целеустремленный человек и у него широкие полномочия. Но при всем при этом я уверен, то он действует на благо Кирмана

– Хорош советничек, – невнятно пробурчал Баалар. – Шляется неизвестно где вместо того, чтобы быть подле своего герцога, – он запнулся: – А разве барон тоже обладает способностью открывать проходы?

– Да.

– Этого еще не хватало, – потемнел лицом высший. – Редкость, право.

– Но бывает, – любезно сказал герцог.

– Верно, – нехотя согласился взбешенный Баалар. – Что ж… но мы его все же ждем. Вдруг барону вздумается вернуться пораньше.

Гессиан безразлично пожал плечами. Дескать, понятия не имею, чего ему там вздумается.

– Хорошо, – сказал Тиэл и мстительно добавил, поглядывая в сторону разъяренного высшего. – У вас ведь пока есть доступ лишь в один мир? Вот и отлично. Ограничьтесь им одним, а об остальном поговорим, когда ваш советник соизволит вернуться, – он поднялся и следом встал Зеар. – На этом и закончим. До встречи, герцог.

Баалар окаменел и медленно повернул голову к Тиэлу, очевидно опасаясь, что он не так расслышал. Но и Тиэл говорил не от себя, он просто передал слова старейших, пожелавших вначале кирманцев просто припугнуть, а не устраивать с порога бессмысленную резню.

Тени отбыли восвояси, провожаемые настороженными взглядами стражников у дверей зала, около лестницы и во дворе. Их проводили до самого моста, благополучно выдворив за защитную преграду и наблюдали до тех пор, пока три силуэта не растаяли в воздухе.