Миров нехоженные тропы

4 глава

Пиотта отлеживался дома. Ждал когда ушиб приобретет более менее естественный цвет. После пережитых событий, юношу не тянуло ни в какие приключения, и он просто наслаждался бездельем. Чем больше проходило времени, тем нереальнее казались недавние события. Однако Пиотта понял цену свободы и безопасности, в которой он сейчас находился. Ему все было приятно в своей квартире. Любое действие доставляло удовольствие.

Отец занялся возвращением спасенного народа на родину. Попасть в их мир, ни разу не побывав в нем прежде, было неосуществимой задачей. Пришлось пойти на хитрость, которую до этого не пробовали. Отец решил использовать канал между мирами открытый необычным деревом. Ему не нужно было само дерево, так как о возможности попасть к нему с бандой беглых рабов не было и речи. Отец использовал свой, как он выражался «нюх». Он шел по каналу, как по нити Ариадны. Найти нужный мир перебором в бесконечном многообразии миров было совершенно невыполнимой задачей. Ему, не без труда, удалось это. Родной, для беглецов мир, также сквозил «неприкрытой дверью». Владимир отдал все, чем мог поделиться, даже верхнюю одежду и карабин с остатком неизрасходованных патронов, и налегке вернулся домой.

— Как думаешь? — Спросил сын отца. — Смогут они противостоять мерзлякам?

— Не знаю. У них теперь есть оружие. Может быть, мы им дали уверенность в том, что с мерзляками можно воевать, а не только прятаться в лесах. Хотелось бы верить, что эти беглые рабы смогут поднять людей на борьбу.

— С пятью трофейными винтовками и одним карабином на десять патронов?

— Можно организовать засаду и раздобыть еще оружия.

— Мерзляк нашел меня в непроглядную метель. У них особое зрение, поэтому засады на них могут не сработать.

— А что ты предлагаешь? — Владимира заинтересовала позиция сына. Ему самому уже не хотелось думать и вспоминать о недавних событиях.

— Да я и сам не знаю. Может увести их в другой, безопасный мир.

— Не нам решать судьбу других народов. Да и физически на это может уйти вся жизнь. Ты бы хотел, чтобы кто-то привел к нам жильцов в эту квартиру, потому что у них поселились враги?

— Ну, нет, конечно.

— Я придерживаюсь принципа нейтралитета. Зачем трогать то, что не нами создано.

— Но у тебя же есть теория, что все народы заселившие другие миры были приведены туда людьми с такими же способностями, как у тебя. Оттого и языки сохранились похожие?

— Это теория. Но судя по малочисленности, их никто целыми странами туда не приводил. Максимум, небольшой городишко, как Мачу-Пикчу, например.

На этом разговор закончился и к нему больше не возвращались. Повседневные дела отнимали время и стирали воспоминания. Внешность Пиотты пришла в норму и они решили, к радости отца, наведать тетю Мариту еще раз. На этот раз у них с собой были рации. Оба взяли по карабину с большим боезапасом и положили в рюкзак по белому маскхалату.

В Козельске их ждал неприятный сюрприз. Тетя Марита была серьезно больна. Мужчины ввалились в дом и застали зареванных девчонок. Они провели в спальню к матери. Марита лежала на кровати без сознания. Дыхание было редким и тяжелым. Легкие клокотали, как кипящий чайник. У ее изголовья сидел местный лекарь. Он бубнил вслух то ли заговор, то ли молитву, пытаясь залить больной в рот какую-то микстуру из деревянной бутылочки. В итоге Марита поперхнулась и зашлась жутким кашлем. Владимир подскочил и перевернул ее набок, чтобы женщина не задохнулась. Марита успокоилась, что-то бормоча в бессознательном бреду. Владимир потрогал лоб, он был горячим.

— Так, лекарь, иди нахрен отсюда. — Владимир приподнял его за шкирку и оттолкнул от больной. — Петр, давай аптечку.

Владимир достал одноразовый шприц, набрал в него воды для инъекций, затем выбрал пузырек с антибиотиком, разбавил его и снова набрал в шприц. Марита даже не отреагировала на укол. Зато лекарь увидев подобное, словно повстречался с самим Сатаной, в ужасе выбежал из дома. Владимир сделал и второй укол, снимающий жар.

— Вот что девчата. Если Господь не оставит тетю Мариту без внимания, то она выздоровит. Давно она разболелась?

— Дней десять спустя того дня, как вы ушли, она выбегала не одевшись на улицу и захворала. К нам уже и писарь приходил, добро наше переписывал, что к казне отойдет, если мама умрет. Мы так хотели, чтобы вы пришли.

— Мы сами в такую передрягу попали, что еле выкарабкались. — Пиотта потрогал, место на лице, где еще недавно был синяк.

— Раньше надо было придти! — Сокрушался Владимир, глядя на чуть живую Мариту.

— Кто же знал. — Посетовал Пиотта. — Мы же недавно были.

— Ей сейчас покой нужен и воздух посвежее. — Владимир приоткрыл окно и в дом ворвался свежий морозный воздух, вместе с цокотом копыт и ржанием лошадей.

Владимир посмотрел в окно. К дому приближалось несколько вооруженных копьями всадников, а впереди, показывая рукой на дом Пиоттиных родственников, бежал лекарь.

— Что-то он им наплел этот шарлатан? — Вполголоса проговорил Владимир, а затем громко крикнул. — Сынок, тревога! К нам едут солдаты.

Петр, вместе с девчонками прильнули к окну.

— Это из церковной гвардии. Они ведьм ловят и отступников от веры. Чего им у нас может понадобиться? — Искренне удивилась Марта.

Отец с сыном переглянулись.

— У вас отдельный выход на задний двор есть? — Спросил Пиотта Маришку.

— Да есть, к сараю.

— Одевайтесь, и будьте готовы удирать вместе с нами. Воспользуемся бессознательным сознанием вашей мамы, чтобы перевезти ее к себе. — Владимир пошел к дверям, возле которых оставил свою винтовку.

— Зачем удирать, мы же ничего такого не сделали. — Марта удивилась совершенно искренне.

— Похоже ваш лекарь, пройдоха, принял достижения современной медицины за проделки дьявола. Я буду рад, если ошибусь, но по лицам солдат видно, что они не воды попросить едут. Будет лучше, если мы будем иметь запасной вариант. Петр, прикрываешь выход на зады. — Юноша схватил оружие, снял с предохранителя и просунув его в дверную щель изготовился для стрельбы. — Девчата, возьмите самые необходимые вещи и встаньте рядом с братом.

— Мы что, теперь ни дня без приключений не можем прожить! — Крикнул от дверей Пиотта.

— Все, что ни делается, делается к лучшему! — ответил Владимир. — Девчата, а у вас лошадь есть?

— Да, Рыжуха. Лекарь просил ее вместо расплаты за лечение, он даже запряг ее сегодня, сказал, что на ней мамку повезут на кладбище и надо, чтобы все было готово.

— Вот скотина этот лекарь, он поди и мамку вашу травил, чтобы лошадь досталась. Сынок, сможешь незаметно лошадь ко входу подогнать, а я прикрою тебя.

Петр закинул карабин за спину и побежал по огороду к сараям. Рыжуха стояла за оградой, мирно жуя сено. Она совершенно безропотно поддалась на грубые манипуляции мальчика. Через минуту открытая повозка стояла у входа.

В этот момент в дверь раздался настойчивый стук.

— Кто там? — Придерживая ногой дверь спросил Владимир.

— По приказу Его Святейшества мы хотим осмотреть ваш дом! — требовательно ответили с той стороны.

— Какие вопросы у Вашего Святейшества к нам, чем мы могли заинтересовать такую важную персону?

— Откройте дверь немедленно, иначе мы применим силу.

— Не хотелось бы вас пугать, но у нас есть чем вам ответить. Хочу вас предупредить, что у вас нет никаких шансов использовать силу против нас.

— Ах ты дьявольское семя, да ты на дыбе закончишь свои дни, а бабы твои сгорят в огне праведном.

В дверь ударили, но тяжелая дубовая дверь на массивных железных петлях почти не шелохнулась. Владимир поднял одной рукой лавку и подпер ею дверь, намертво заклинив о печную стенку.

— Петр, грузимся, прикрывай девчонок, а я пойду Мариту возьму.

Из-за дверей раздавались крики, пугающие страшным судом и прочими религиозными проклятиями. Визгливый голос лекаря рассказывал об увиденном сатанинском обряде, чем вероятно подзуживал служителей церкви к активным действиям. Отчаявшись сломать дверь они полезли в окно. Стекло со звоном осыпалось на пол и в комнату полез рыцарь облаченный в черные доспехи с ярко-зеленым рисунком церковных символов. Владимир изо всех сил ударил прикладом по голове. Тело рыцаря безвольно скатилось назад на улицу. В дом сразу же влетела пара копий, застрявших в стене напротив.

— Петр! Как вы там? — прокричал Владимир, интересуясь процессом погрузки.

— Все готово, бери тетю и к нам.

Владимир высунул карабин в окно и выстрелил в небо. Целью было только напугать настойчивых служителей веры. Затем бросился в спальню. Поднял Мариту и понес ее в повозку. Женщина хрипела, но температура, видимо спала. Ее одежда намокла от пота. С губ сорвались не связанные слова, сказанные в бреду. Владимир осторожно положил ее и вернулся за одеялами. Когда он выходил с охапкой одеял на гусином пуху, в область правой лопатки, в верхнюю часть воткнулась стрела, пущенная из арбалета. Наконечник вышел с обратной стороны, испачкав одеяла кровью. Мужчина оступился, готовый потерять сознание, но чувство ответственности не позволило ему этого сделать. Он подошел к повозке и накрыл Мариту одеялами. Петр увидел стрелу насквозь пробившую тело отца.

— Папа!

— Ничего, все нормально, как-нибудь доберемся. — Отец вскарабкался на повозку и взял в руки карабин. — Поехали, что смотришь?

Петр, вздрогнул словно очнувшись и дернул вожжами. Лошадь, заскрипев оглоблями, потянула телегу.

— Уходяааат! — раздался крик подростка, просунувшегося в забор. Пиотта признал в нем, того самого гопника, с рынка, которому он начистил физиономию. Раздался стук копыт и трое рыцарей объехав дом показались на дороге. Первый поднял арбалет и прицелился.

— Девчата, ложитесь. — Приказал Пиотта. Борта повозки должны были защитить от стрел.

Петр выстрелил первым. Всадника сдуло с лошади. Он упал и не подавал признаков подняться. Остальные застыли в нерешительности. Вскоре от них не осталось и следа. Пейзаж сменился на мирную зеленую равнину. Владимир обычно выбирал для путешествий миры не населенные людьми. Так было спокойнее. Пиотта кинулся к отцу.

— Пап, ты как? — Кровь пропитала одежду.

— Нормально, сынок. Достань спирт и бинты. Стрелу не вынимай, попробуй сломать. Обработай рану и перевяжи.

Петр облил рану спиртом, кровь смыло, но новая следом выталкивалась толчками. Попробовал сломать стрелу, но она не поддавалась, тогда, вокруг стрелы он приложил тампоны и туго обмотал бинтами.

— Во, хорошо сынок. Теперь едем в больницу.

Пиотта с опаской посмотрел на отца. Но Владимир уже погрузился в транс. Состояние, в котором он проходил сквозь миры. Когда нужно было доехать быстрее, то миры менялись как в калейдоскопе. Только что ты видел лес, как он менялся горной равниной. Желтая листва менялась цветущими лугами, переходившими в заснеженные поля. В этот раз никому не было особого дела до природной феерии. Девчата кружились возле матери, приговаривая ободряющие слова, которые она, скорее всего не слышала. Петр же, внимательно следил за отцом. Кровь удалось остановить, но рана была серьезной. Просто страшно было представить, если с отцом что-нибудь случится. Они же могут навсегда застрять непонятно где. В одном из миров, где и человека никогда не было и никогда не будет. Только сейчас, впервые за все время, Пиотта понял насколько это реально. Он тряхнул головой прогоняя дурные мысли.

Так и ехали какое-то время, пока Пиотта не заметил странности в смене миров. Отец всегда выбирал спокойные, похожие на земные, по которым можно было перемещаться с комфортом пешком или на лошади. Сейчас телега тряслась по крупному щебню, изредка скрашенному чахлой растительностью. Вокруг поднимались голые скалы. Небо отливало бордовыми оттенками и в воздухе присутствовал неприятный запах серы. Ехали они по тряской дороге уже достаточное время, чтобы перескочить в другой мир.

— Отец. — Петр тронул отца за плечо. Тот не шелохнулся. — Папа! — Юноша подскочил к отцу и постукал его по щекам. Владимир, мыча что-то невразумительное, стал заваливаться набок. — Папа, очнись! Мы заехали куда-то не туда!. — Отец пытался придти в себя, но у него не хватало сил. Итогом этого стал переход в еще более странный мир. Фиолетовое солнце освещало этот мир одновременно со звездами. Сюрреалистичная картина дополнялась зеленой полосой горизонта. Воздух пах совсем не по земному. Возможно, причиной тому были небольшие цветы, пробивающиеся меж камней. Рыжуха, напуганная непривычными запахами стала как вкопанная. Девчонки, в страхе, уставились на брата, ожидая от него действий.

Петр понял, что находясь в пограничном состоянии отец пытался удержаться в сознании, но бред, вызванный потерей крови смешался с его способностью проходить в другие миры. Чего он боялся, то и случилось. Совсем не земной мир, похожий на фантазии художников авангардистов, ищущих вдохновения в синтетических наркотиках. Неужели ему суждено стать библейским Адамом и пустить свои корни здесь. Петр осмотрел своих сестер, ждущих от него ответа. К счастью они не читали его мыслей. Петр пощупал пульс отца. Слабый, но ритмичный.

— Как мать? — Пиотта обратился к девушкам.

— Щеки у нее порозовели, но в себя еще не пришла. — Милена погладила волосы матери. — А что с дядей Володей?

— С дядей Володей. — Повторил невесело Пиотта. — Без сознания, он пока.

Маришка первая из сестер поняла чем это грозит.

— Мы же не сможем к вам попасть без дяди Володи?

— Да, Маришка, не сможем, но я думаю отцу просто нужно немного отдохнуть. Кровотечения вроде нет. Пусть полежит немного, отдохнет, а мы полюбуемся местными красотами. Заметили, какой странный мир?

Девчонки огляделись и удивленно вытаращили глаза, словно только сейчас заметили необычную раскраску мира. Фиолетовый оттенок делал окружающую природу какой-то синтетической, ненатуральной. Возможно это были стереотипы обитателей обычных миров. Будь здесь разумные существа, им наша Земля тоже могла показаться неживой. Но солнце одновременно со звездами выглядели потрясающе фантастично. Все, кто мог самостоятельно любоваться звездами, с открытым ртом смотрели в небо.

Рыжуха беспокойно заржала. Пиотта бросил любоваться местными прелестями и схватил свое оружие. Никаких признаков опасности пока не было видно.

— Смотрите, все цветы повернуты к нам! — Марта показывала пальцем обводя пространство вокруг повозки.

Действительно, ближние растения смотрели на людей цветами, словно глазами. Хотелось верить, что это нормальная реакция здешних растений, и она не несет для людей никакой угрозы. Лошадь нервно топталась, постоянно оборачиваясь на людей. Было ясно, что она чувствует угрозу, но Пиотта не мог понять откуда она исходит. Минут пять ничего не происходило. Рыжуха продолжала фыркать и беспокоится. Сестры принялись зевать, одна за другой. Юноше тоже показалось, что после перенесенного происшествия, можно немного отдохнуть. Он бы так и поступил, но мягкая крадущаяся тень с горящими глазами немного отрезвила его. Пиотта разлепил смыкающиеся веки и увидел, что вокруг них собирается стая мелких тварей. Большие клыки торчащие из хищных пастей не оставляли надежд на их вегетарианские пристрастия. Юноша поднял ружье вверх и выстрелил. Девчата проснулись, непонимающе захлопав глазами. А когда они увидели несметное количество маленьких хищников, то подняли такой вой, что Рыжуха понесла не разбирая дороги. Повозка запрыгала на препятствиях. Твари припустили следом. Они не могли тягаться в скорости с лошадью, но тем не менее, они постоянно возникали где-то рядом. Рыжуха направила свои ноги к небольшому утесу, на вершине которого уже сидела стая злобных, ощерившихся голодными пастями, хищников. Они незамедлительно прыгнули в телегу, когда та поравнялась с утесом. Парочка удачливых тварей попала в телегу. Одного юноша оходил прикладом, расплющив о доски, а второй успел цапнуть как следует тетю Мариту. Тетка вскрикнула и пришла в себя. Но явившаяся ей картина чуть не привела ее к начальному состоянию. Владимир, лежащий на боку, пронзенный стрелой. Испуганно вопящие дочери, держащиеся за борта повозки. И, совершенно невообразимое светопреставление происходящее вокруг. В голове бедной женщины всплыли последние моменты воспоминаний, и она, как набожный человек, подумала о том, что ее везут на Страшный Суд. Марта, первая обнаружившая то, что мать пришла в себя, нашла в себе смелости броситься ей на шею.

— Где я? — Только и смогла произнести Марита.

— Мы везем тебя к Пиотте и дяде Володе. Нам пришлось убежать из дома, потому что лекарь, рассказал рыцарям из церковной гвардии, что тебя лечат дьявольским способом. Они подстрелили дядю Володю. И вот мы здесь…

— Он умер? — С содроганием в голосе спросила мать.

— Пиотта говорит, что без сознания.

Юноша, услышав разговор за спиной, отвлекся от управления лошадью.

— Рад вас видеть в здравии, тетя Марита! Отца ранило, поэтому он нас завез немного не туда, куда надо. Ему нужно немного отдохнуть и он нас обязательно привезет домой. — Пиотта не успел договорить, как несколько мелких хищников бросились наперерез экипажу. Несколько бросились на лошадь, остальные — в повозку. Девчонки завизжали, когда очередной паре мелких тварей это удалось.

— Бейте, чем под руку попадется! — Кричал юноша, пытаясь достать кого-нибудь из них прикладом.

Твари огрызались, и норовили вцепиться зубами. Тетя Марита пыталась отползти в сторону, но была настолько слаба, что сил хватало, только тихонько причитать. Наконец, при помощи подручных средств, твари были оглушены и выброшены за борт, где немедленно были растерзаны своими соплеменниками. Это позволило выиграть немного времени. Твари отстали, и догнать уже вряд ли смогли.

Петр осадил лошадь, чтобы не запалить ее и пустил рысью. Можно было спокойнее осмотреть итоги бегства. Отец продолжал пребывать в бессознательном состоянии. Петр схватил его за запястье. Пульс присутствовал.

— Как он? — Еле слышно спросила тетя Марита.

— Живой, но без сознания. Простите меня, тетя Марита, что так получилось. Мы не собирались вас забирать к себе, но вы были настолько плохи, что отец решил сделать вам укол, в присутствии того шарлатана, который вас лечил. Он рассказал об этом упырям-рыцарям. Вас всех могли сжечь за сговор с дьяволом, поэтому нам пришлось действовать быстро и жестко. Вернуться в Козельск вам теперь не светит.

Тетка закрыла глаза. Одинокая слеза скатилась из глаз и упала на подстеленную солому. Пиотта понимал, как тяжело человеку менять место жительства, проведя всю жизнь на одном месте. Но обстоятельствам плевать на человеческие привычки и предпочтения, если пришло время им смениться, то они это делают самым простым и действенным способом. Спустя много времени, оглядываясь на свою жизнь, человек понимает, зачем это было нужно, страдая и противясь им в самом начале.

— Пиотта! Смотри! — Маришка показывала рукой вперед.

Мальчик развернулся, привстал чтобы лучше рассмотреть, то на что показывала сестра. Обезумевшая Рыжуха завела их между двух невысоких скалистых откосов, расстояние между которыми доходило метров до пятидесяти шириной. Навстречу им, поднимая пыль приближалось огромное стадо животных. Расстояние не позволяло оценить их размер и численность, но пыль они поднимали изрядную. Петр бросился к рюкзаку и выудил оттуда бинокль. Оптика не позволила в деталях рассмотреть приближающихся животных, но было очевидно, что они не меньше лошади. Приближались они резво и грозило это тем, что их повозку, их самих и лошадь, могли запросто втоптать в землю. Пиотта потянул за вожжи, остановил лошадь и развернул в противоположную сторону. Туда, откуда они совсем недавно приехали, спасаясь бегством. До выхода из ущелья оставалось метров триста. До приближающегося стада, не более пятисот. Пиотта дернул вожжами, заставляя лошадь ускорить ход.

Метров через сто послышался шум приближающегося стада. Мальчик обернулся. Скорость бегущих животных намного превышала скорость их повозки. Ближе, животные казались намного больше лошади. До выхода из ущелья оставалось метров двести, столько же, сколько и до первой линии мчащегося по пятам, стада. Девчонки, осознавая чем это грозит, беспокойно заерзали, бросая тревожные взгляды на брата. Было очевидно, что до конца ущелья они не успеют. Оставалось прибиться к скале и попытаться затиснуться в какую-нибудь щель. Тогда пришлось бы пожертвовать отцом, тетей Маритой и лошадью. Успеть их вытащить из повозки и спрятать в безопасном месте, было совершенно невозможно. Счет шел на секунды. Тогда, словно понукаемый чьей-то высшей волей, юноша решил испробовать другой выход. Выход, от исхода которого зависела жизнь всех, находящихся рядом. Пиотта принял удобную позу и замер, пытаясь заставить память воскресить в подробностях те, места в которые он хотел попасть. Ничего не получалось. Гул позади нарастал, превращаясь в многотонный топот, трясущий землю. Он не позволял сконцентрироваться на мыслях, заставляя отвлекаться на себя. Сестры что-то бубнили испуганными голосами. Ни с того ни с сего, Пиотта поймал себя на мысли, что топот напоминает ему звук трактора, который он увидел впервые попав на Землю. Мальчик закрыл глаза. Разум накладывал звук топота тысяч копыт на звук лязгающих гусениц. Картина, рисующаяся в сознании, настолько стала обретать реальный видения, что Пиотта поверил в ее правдивость. Нос уловил характерный запах выхлопных газов дизельного двигателя. Увидел бескрайние поля пшеницы, пыльную дорогу.

— Пиотта! — Закричала Маришка. — Очнись!

Петр резко открыл глаза. Буквально в десяти метрах, навстречу ехал гусеничный трактор. Тракторист с глазами по блюдцу смотрел на них, как Левенгук на микроба. Петр дернул правую вожжу и разминулся с трактором. Удивленный тракторист не отрываясь смотрел на них даже в заднее окошко.

— У меня получилось! — Пиотта подпрыгнул, вскинув вверх руки.

— Урааа! — Закричали сестры. — Мы уже на Земле?

— Пока нет. — Петр осмотрелся. — У нас сейчас зима. Где-то рядом. Главное, мы выбрались из этого фиолетового ада. Я не уверен, что смогу повторить, но теперь мы можем спокойно подлечить отца и тетю Мариту.

Сестры наперебой подбадривали брата и самих себя. Удачный финал, в казавшейся безвыходной ситуации, выдал свою дозу эндорфинов, приводя всех в состояние легкой эйфории. Петр направил лошадь к ближайшему лесу. Вскоре сыскалась поляна, подходящая для спокойного отдыха, подальше от дорог. Наверняка, тракторист расскажет о том, что видел повозку, появившуюся прямо перед трактором, из воздуха.

Пиотта сделал по уколу антибиотиков тетке и отцу. Попытался накормить тетю Мариту едой, но она еще не могла есть. Тогда он заставил ее попить сладкий чай из термоса. У нее получилось, и вскоре она уснула. Мальчик попробовал привести отца в чувство нашатырным спиртом, но ему это не удалось. Опускались сумерки и необходимо было озаботиться ночлегом. День выдался на редкость трудный и Пиотта чувствовал себя абсолютно вымотанным. Сама мысль о новой попытке пройти в другой мир казалась необычайно тяжелой. Костер разводить не стали, чтобы не привлекать внимание. Ночь была теплой и все просто улеглись на дне повозки. Петр дал овса Рыжухе и заснул чутким сном, опершись на карабин.

Его разбудил отец.

— Петя… сынок… воды. — Чуть слышным голосом просил отец.

Пиотта подскочил как ужаленный и принялся рыться в рюкзаке. Он набрал в кружку воды, усадил отца поудобнее и дал ему напиться.

— Как вы? — Выдавил из себя Владимир.

— Ты не поверишь, но я смог пройти в другой мир. Пока только в этот. А как ты себя чувствуешь? Ты был без сознания больше десяти часов.

— Голова кружится и бок весь отлежал, аж не чувствую. Надо будет на другой лечь.

— Может не надо, пап? Рана снизу будет, вдруг кровотечение откроется?

— Верно. Тогда сидя поеду. Как Марита?

— Очнулась, когда ее тварь мелкая цапнула. Я ее чаем напоил с сахаром. По виду, ей гораздо лучше. Я вам обоим антибиотики сделал, как ты учил.

— Молодец! Надо повязку снять уже. Стрептоцидом присыпать и положить новую. А где мы вообще. — Владимир сделал попытку оглядеться, но застонал от боли.

— Похоже на Землю, но только здесь лето. Я на трактор вышел, помнишь, когда ты меня привез первый раз, мы появились возле деревни тети Люды, и нам повстречался гусеничный трактор. Оказывается, он сидел у меня в подсознании очень крепко, и когда мне понадобилось что-то быстро вспомнить, я сразу вспомнил о нем.

— Почему — быстро?

— А ты не помнишь, куда твои галлюцинации нас привели? Фиолетовый мир, в котором и солнце светит, и звезды горят одновременно. И все хотят нас убить. Съесть или растоптать.

— Ничего не помню. Слава богу обошлось. — Голос Владимира имел извиняющиеся нотки.

— Да ладно, пап. Я же теперь смогу сам ходить по мирам. Только представь, такой ситуации с мерзляками вообще могло бы не быть. И потом, кажется теперь у нас будет нормальная семья. Мы будем с тобой уходить по мирам слоняться, как на работу, а дома нас будут ждать уют и вкусная еда!

— Тсс! — Прошипел отец. — Марита услышит и может передумать. — Давай, перевяжем меня и ложись поспи, сынок.

При свете фонаря, Пиотта присыпал стрептоцидом и перевязал по новой, рану. Устроил отцу подпор под поясницу, чтобы он мог устойчиво сидеть, вручил ему карабин и заснул глубоким сном.

Разбудил его запах еды готовящейся на костре. Отец сидел все в той же позе на повозке и командовал девчатами. Те суетились возле костра выполняя команды отца. Котелок кипел, источая аромат на всю округу. Солнце стояло почти в зените. Пиотта чувствовал себя совершенно отдохнувшим. Тетя Марита больше не лежала, а сидела, облокотившись о борт. Вид у нее был намного свежее, чем вчера.

— Всем, добрый день! — Озвучил свое появление Петр.

Все наперебой поздоровались с ним.

— Вот и лежебока наш проснулся, не успели вы девчата поесть спокойно. — Пошутил над сыном Владимир.

Петр спустился с повозки и помог сестрам приготовить обед. Сестры наперебой старались покормить мать с ложечки. Петр тоже решил поухаживать за отцом, но Владимир наотрез отказался от подобных сантиментов. Он зажал железную миску с кашей между ног и левой рукой спокойно управился с обедом.

— Ну, давай, показывай нам, что ты умеешь. — Владимир махнул здоровой рукой в примерном направлении движения.

— Я не могу, когда на меня смотрят. И вообще, тогда условия были другие. Мотивации нету такой. — Пиотта заранее пытался оправдать свой неуспех.

— С такой мотивацией, как сейчас, ты точно ничего не сможешь. Просто вспомни те чувства, когда ты смог перейти в другой мир, а затем наложи их на картинку того места, в которое тебе надо.

— Легко сказать, я со страху не запомнил ничего.

— Пробуй. — Владимир снова махнул рукой вперед, а затем обратился ко всем в повозке. — Пристегните ремни.

Лошадь не торопясь тянула повозку. Пиотта силился вспомнить какое-нибудь место, которое он помнил во всех деталях. Но ничего не получалась. Образ места никак не мог зафиксироваться в сознании. Он постоянно ускользал, менялся или совсем исчезал уступая место другим мыслям. Пиотта начинал злиться, придумывать себе новое место, но все заканчивалось тем же результатом. Владимир, глядя на тщетные потуги сына, сжалился.

— Попробуй снова с трактором. Начни с него, если он у тебя так хорошо запечатлелся.

— Но ведь у нас там зима, и тракторы по полям не ездят?

— Значит, будем пробовать там, где ездят.

Пиотта что-то пробубнил поперек отцу, больше из подростковой вредности. Но решил попробовать испытанный прием. С минуту ничего не получалось. Юноша представлял себе трактор со всех сторон. То он подъезжает, то удаляется. Как он сотрясает землю многотонным весом, лязгает гусеницами, пахнет дымом. Постепенно, его нос уловил слабый запах солярочного выхлопа. До ушей донесся звук рычащего мотора и лязг гусениц. Пиотта почувствовал, что он стоит у двери, за которой происходит представленное им действие, еще немного усилий воображения и дверь откроется. Нужно представить антураж в котором находится трактор. Трактор ехал по степи, казавшейся седой от ковыля. Ветер волновал ковыль, делая степь похожей на серое море. Звук становились все явственнее, ветер гулял по волосам, воздух приобрел степные ароматы.

— Поздравляю. — Донесся голос отца. — Сработало.

Пиотта открыл глаза и осмотрелся. Все в точности так, как он представлял в своей голове. Он торжествующе посмотрел на отца. Владимир характерными мимическими движениями лица высказал восхищение достижениями сына.

— Что понять свою силу, ты должен принять слабость тех, от кого зависишь. Ты бы сроду не научился, если бы я был здоров.

— Наверно. — Петр обернулся, чтобы посмотреть на реакцию остальных. Сестры с любопытством рассматривали безграничные степные просторы. Тетя Марита так же вертела головой. Выглядела она хорошо. Можно было надеяться, что болезнь окончательно отступила.

— На сегодня практики хватит, теперь я сам отвезу вас домой.

Владимир привел всех к дому своей сестры, Людмилы. Не сказать. Что она была рада незваным гостям, да еще в таком количестве. Однако, брат никогда не оставлял свои неудобства неоплаченными. Марита под действием антибиотиков быстро шла на поправку. Непривыкший к ним организм с благодарностью откликался на их применение. Чтобы не производить лишнего шума и не привлекать внимания, обломок стрелы удалили самостоятельно. Организм начал отторгать инородное тело, и стрела вышла без проблем. Рана начала затягиваться. Сестры, Маришка, Милена и Марта, без проблем освоились в новой обстановке. Марита же стеснялась всего, чувствовала себя не в своей тарелке. Немного оклемавшись, Владимир решил переехать к себе. Но город пугал женщину обилием шума и всего непонятного. Мариту тянуло ближе к привычному укладу жизни. Посовещавшись с сыном, они решили продать квартиру и добавив немного денег купить дом в пригороде. Владимиру очень хотелось, чтобы Марита почувствовала себя как дома. Дом подобрали на границе с лесом, чтобы хоть немного создать иллюзию родных, для Мариты мест. Дизайнер, по фотографиям родного дома женщины создал внешнюю декоративную отделку схожую с крестьянским домиком. Усилия, прикладываемые мужчинами, не проходили даром. Марита с дочерьми постепенно втягивались в новую жизнь, привыкая к благам цивилизации. Репетитор, занимавшаяся в свое время с Пиоттой, подтянула до нужного уровня и девчонок. Наступили счастливые времена, когда в новой семье у каждого появилась своя роль и свои обязанности. Мужчины, из одиноких скитальцев превратились в добытчиков, совмещающих полезное с приятным. Марита стала чувствовать себя хозяйкой, как и прежде управляя дочерьми и ожидая кормильцев с «охоты». Девчата, вкусив прелестей и благ цивилизации, почувствовали вкус к нарядам и поддержанию имиджа балованных принцесс.

Минуло полтора года. Марита все реже охала по своим воспоминаниям о прежней жизни. Адаптация к новому проходила успешно, позволяя отыскивать гораздо больше плюсов. Владимир и Пиотта бродили по мирам, не забывая о том, что дома их ждут, и если они вернуться голодные и усталые, но с пустыми руками, то это будет не совсем правильно. Помогающий им в этом ювелир из далекого города, уже должен был стать очередным олигархом. Петр серьезно развил свои способности, и они с отцом делили усилия по прохождению миров пополам.

Однажды, перед возвращением из очередного похода, Пиотта неожиданно вспомнил о спасенных из плена мерзляков, людях.

— Интересно, как у них дела? Смогли они противостоять мерзлякам, или все так же прячутся по лесам?

— Не знаю? Может наш пример вдохновил их на подвиги?

— Посмотреть бы на их мир одним глазом? — Ненавязчиво предложил Пиотта.

— Нам, вроде, уже и домой пора. Тебе прошлых приключений мало было? Забыл, каким фингалом щеголял?

— Так я тогда же не умел еще по мирам шастать. Давай зайдем, глянем, как люди живут и назад.

— Отпустил бы я тебя одного, потому что мне самому совсем не интересно, и устал я уже, но только боюсь, что рано тебе еще в подобные авантюры одному ходить. Поэтому мы только посмотрим издалека на и пойдем домой.

Владимир еще помнил тот мир, в который отводил тех несчастных. Чем то похожий на леса канадского Севера. Огромные хвойные деревья, заснеженные вершины гор на горизонте и бесконечные прозрачные озера.

— Пойдем, ладно, форель половим, мамке отнесем. — На старость лет Владимир познал радости женатой жизни, и с удовольствием делал Марите подобные подарки.

Мир встретил их прохладным чистым воздухом и сонмищем гнуса. Лето было в самом разгаре, но холодный воздух, стекающий с гор, уравнивал жар полуденного солнца. Пиотте подобные миры нравились больше всего. Воздух их казался очень чистым и густым. Возможно, оно так и было. Хвойные деревья в огромном количестве вырабатывали кислород, даруя путешественникам возможность открыть в себе скрытые резервы физической силы. Шлось легко. Рюкзаки, к концу путешествия, наполовину опустели.

— Вот где-то здесь мы вышли. — Владимир обвел рукой небольшую поляну. — Один из них был родом из этих мест. Он сказал, что вниз по ручью будет его село. Думаю, и нам стоит к этому селу. Там и разузнаем, как обстоят дела с мерзляками.

В полноводном ручье тоже водилась форель. Сквозь прозрачную, до дна, воду, были видны темные спины рыб неторопливо виляющих хвостами.

— Обязательно поймаем хоть одну, на обратном пути. У меня аж слюнки текут, глядя как они тут, передо мной, выделываются.

— Конечно. Я бы тоже с удовольствием поел рыбки.

Впереди, сквозь плотно стоящие стволы деревьев, замаячила поляна. Мужчины вышли на опушку. Изумрудная трава блестела на солнце. Синие цветы ловили редкие лучи тепла, из-за чего были повернуты вслед за солнцем.

— Идеальное место, где я хотел бы построить дом и встретить старость.

— Тсс! — Пиотта приложил палец к губам. — Слышишь? Шум какой-то.

Отец прислушался. Где-то вдалеке раздавался неясный шум.

Давай в лес, сынок! — Владимир схватил рюкзак и спрятался за стволом дерева. — Чего стоишь, мигом в лес. — Приказал отец зазевавшемуся сыну, а сам полез в рюкзак и достал запасную обойму на десять патронов и забил ее полностью. — Пиотта, забей запасную, на всякий случай.

Мужчины залегли за деревьями и замерли в ожидании. Шум приближался, и его можно было разделить на понятные составляющие. Топот лошадиных ног, испуганные крики людей и самое страшное, отчего у обеих пошли мурашки по телу, это отрывистые лающие крики мерзляков. Владимир и Пиотта посмотрели друг на друга. Они поняли, что эти звуки им не мерещаться. Пиотта плотнее обхватил цевье. На поляну выскочили два обоза. Управляли ими женщины, а в хвосте каждой из телег сидел мужчина, вооруженный длинной рогатиной, с которой обычно ходят на медведя. Владимир встал возле дерева и закричал, что есть мочи.

— Сюда! Быстрее сюда!

Возницы, услышав крик, повернули в их сторону. В этот момент на поляну выскочили пятеро мерзляков, верхом на своих длинношерстых «конях». Они выхватили винтовки, которые не могли применить в лесу и открыли стрельбу. Обе лошади были убиты сразу. Они упали под катившуюся по инерции груженую телегу. Оглобли лопнули как спички и обе повозки, сделав кульбит в воздухе, и раскидав свой груз вместе с людьми, упали на них сверху. Владимир, целясь в оптику, открыл огонь. Пиотта последовал его примеру. С учетом ситуации, каждый потратил всего три патрона. На земле остались лежать пять дергающихся, нагревающихся, трупов. «Кони» мерзляков, потеряв седоков, остались стоять на месте. Мужчины бросились на помощь людям.

Те, кто пострадал меньше всего, уже пытались подняться и помочь остальным. Пиотта подбежал первым. Он приподнял край телеги, подпер его обломком оглобли и заглянул внутрь. Среди разного барахла без чувств лежала черноволосая девушка. Юноша осторожно подполз под телегу и попытался вытянуть девушку за одежду. Она застонала. Пиотта настойчивее потянул ее и вытащил наружу. Девушке на вид было не больше шестнадцати. Среднего роста, с милыми чертами лица. Отец суетился возле второй телеги, помогая пострадавшим прийти в себя. Рядом с Пиоттой сидел мужчина. Он держался за лицо руками. Между пальцев текла кровь. А вокруг телеги бесцельно ходила женщина. Отсутствующий взгляд и несвязанная речь говорили о том, что она в шоке. Юноша скинул рюкзак и достал оттуда аптечку. Вынул из нее бутылку с нашатырным спиртом и дал его понюхать всем по очереди. Девушка вздрогнула и открыла бесподобно красивые зеленые глаза. Поначалу, они смотрели, ничего не понимая, потом к ним вернулась осознанный взгляд, и она резко села. Поморщилась от боли, но ее больше всего интересовало не свое состояние, а родители. Она увидела отца, с разбитым лицом. Мать с отсутствующим взглядом и незнакомого юношу, пытающегося, что-то сунуть отцу в лицо.

— Кто ты? — Еле слышно произнесли ее губы.

Юноша обернулся и улыбнулся.

— Петр.

Несмотря на свой потрепанный вид, Пиотта заметил красоту девушки. Он поднес нашатырь к ладоням отца. Тот резко отдернул их и явил юноше свою рану. От удара, кожа на скуле мужчины лопнула и разошлась. Кровь текла по лицу. Рана, по идее, была не смертельной, но от такого удара могло случиться сотрясение.

— Не переживайте, мы вас перевяжем. — Петр похлопал его по плечу и подошел к женщине. Все признаки шока были на лицо. Петр дал ей понюхать нашатырь. Женщина зажмурилась, а когда глаза открылись, то лицо ее прояснилось, и она бросилась к дочери.

— Далила, дочка, как ты? Боже, ты жива!

Мать в порыве чувств настолько приобняла дочь, что заставила ту вскрикнуть от боли.

— Ой! У меня нога болит очень сильно. А так все нормально. Помоги папе. Смотри, как у него течет кровь.

Мама вспомнила про мужа и бросилась к нему.

— Семен, да как же тебе досталось! — Запричитала жена, разглядывая рану.

— Да брось ты причитать, все живы. Иди, узнай, как у Митрохи обошлось?

— Ага! Слава тебе господи, что помог нам. А куда делись мерзляки окаянные? — Женщина приподнялась и осмотрела поляну. Она только что заметила, что на самом краю поляны лежат пять бездыханных тел ненавистных мерзляков.

— А как же так получилось? — Недоумевала женщина.

— Как у вас обстоят дела? — Подошел Владимир и спросил сына.

— Все живы. У девушки ушибы, возможно вывих или перелом лодыжки. У мужчины лицо разбито. Придется зашивать. Зашьешь?

— Угу. А что с ней? — Владимир показал на чересчур эмоциональную женщину.

— У нее шок. Но все остальное, вроде в норме. Как у тех? — Пиотта махнул головой в сторону людей, к которым подходил Владимир.

— У них, гораздо лучше. Так, ушибы одни. Заметил, что мерзляки стреляли в лошадей. Наверняка людей живьем хотели взять?

— А вы как думали, конечно, живьем. Баб на корм лошадям своим пустят, живыми, на потеху. А нас, мужиков цепями прикуют к рабочему месту, и будешь там топором махать пока не сдохнешь. А знаешь ты, что такое их кандалы?

— Знаю немного, пришлось носить. — Пиотта рефлекторно тронул себя за шею, на которой два дня висел «ошейник».

— Да ладно! Никто еще не смог сбежать от мерзляков, кроме тех, кто воздвиг крепость у Симашских гор. Им удалось единственным. Мы туда, кстати направлялись, но мерзляки узнали все тропы и организовывают нам засады. — Вдруг он вскочил, словно вспомнив что-то важное, и завертел головой. — А кто это сделал? — Мужчина показал своим окровавленным пальцем в сторону трупов. Затем догадка посетила его голову и он бухнулся в ноги Владимиру. — Защитники наши! Да как же мы вас ждали!

Владимир тронул мужчину за плечо.

— Хватит. Мы здесь вообще проездом, Пришли узнать, как поживают спасенные нами люди. Давайте, берите себя в руки. Нужно уходить с поляны, пока не набежали новые мерзляки.

Владимир попросил Пиотту приподнять телегу, чтобы собрать рассыпавшееся барахло. Мужчина тоже подбежал, и втроем они перевернули телегу на колеса.

— Как вас зовут? — Обратился Владимир к мужчине.

— Семен.

— Собирайте Семен самое важное, что сможете унести на себе и безотлагательно идите в сторону Симашских гор, где сможете найти себе безопасное пристанище.

— А вы, что разве не с нами?

— Нет, мы здесь оказались мимоходом, и нас ждут другие дела. Правда, сын? — Владимир обернулся и увидел Пиотту пальпирующего лодыжку черноволосой девушки.

— Пап, она не сможет самостоятельно идти. Давай проводим их сколько можно, а потом домой пойдем?

Владимир грозно посмотрел на сына. Он стал замечать, что с тех пор, как он женился на Марите, ноги сами несут его домой. Раньше, он бы не раздумывая, помог людям, но сейчас ему больше хотелось вернуться под теплое крылышко Мариты. Но бросить людей, безрассудно он тоже не мог.

— Хорошо. Поможем дойти, если, что и отбиться поможем, и сразу домой.

Женщины с благодарностью посмотрели на спасших их мужчин.

— Мужики, кто-нибудь из вас стрелять умеет из ружей мерзляков? — Владимир обратился к главам семейств.

— Нет. Ни разу не приходилось. — Ответил Семен.

— Я тоже в руках его не держал. Боязно мне эту палку в руки брать. — Ответил второй.

— Значит так, боязно, не боязно, а возьмите себе по ружью. В процессе я вас обучу как ими пользоваться. — Беспрекословным тоном, взявшего на себя ответственность лидера, приказал Владимир, и вместе с мужиками прошел к трупам мерзляков.

Ружья мерзляков примерно в полтора раза были длиннее карабина. Оно было однозарядным и заряжалось через казенную часть. Патрон состоял из гильзы многократного применения. Пуля представляла собой свинцовый шарик. Но вместо пороха использовалась жидкость, что стало ясно после встряхивания патрона. Наверное, отношение к оружию у мерзляков было особое, примерно такое же, как у рыцарей в свое время к мечам. Витиеватые гравировки шли по всему стволу и ствольной коробке. На всех ружьях они были разные, что подтверждало их индивидуальность. Приклад был выполнен из кости и покрыт орнаментом, изображающим героические будни владельцев оружия. Такое ружье было приятно держать в руках. В нем чувствовалась сила и надежность. На поясах убитых пришельцев, висели топоры странной формы. Лезвие похожее на лезвие алебарды, но более узкое и так же покрытое выгравированными узорами. В отличии от алебарды ручка топора была короткой и заканчивал примерно там же где и лезвие. Таким образом, руки были защищены, в случае удара.

Владимир снял с пояса убитого мерзляка такой топор. Тяжелый. Сталь блестела, словно ее только наполировали. Мужчина покрутил его, поиграл зайчиками на солнце и повесил себе на пояс.

— Так, собираем все патроны до одного, берем по ружью и уходим. Выстрелы могли слышать их товарищи. Если они устроят за нами погоню, то за исход ее я не ручаюсь.

Семен, и второй послушно принялись снимать патроны из поясных патронташей мерзляков.

Петр крутился возле темноволосой девушки. Он сделал ей тугую повязку из эластичного бинта и они пробовали сделать шаги. Девушка охала, но наступала, и это было гораздо лучше, чем если бы ее пришлось нести на себе.

— Как тебя зовут? — Наконец решился Пиотта.

— Далила. — Девушка немного смутилась, от того, что ей приходится знакомится с парнем в таком неприглядном виде. — А тебя как?

— У меня два имени: Пиотта — оно у меня с детства, пока меня отец не взял к себе, и Петр — так меня зовут сейчас все друзья и такое имя у меня в паспорте. А у тебя очень красивое имя, такое необычное, и оно так идет тебе.

— Спасибо. — Пиотта еще больше смутил бедную девушку. — У тебя тоже… красивые имена.

Наконец, все кто мог что-то нести, нагрузились по мере своих сил и тронулись в путь. По примерной оценке спасенных людей, пешком должно было занять трое суток. Добирались четверо. Нога Далилы от ходьбы распухала и болела. Петр кормил девушку болеутоляющими, использовал крема от вывихов, но эффект был временный. Владимир заметил интерес сына к этой девушке, гораздо больший чем забота. Никто не организовал за ними погони, поэтому дошли спокойно.

К исходу четвертого дня показалась крепость. На подъеме небольшой скалы, стояли бревенчатые стены десятиметровой высоты. Через каждый десяток метров, стену венчала башенка с узкими бойницами. Перед крепостью, метров на триста простиралось чистое пространство. Только пни свидетельствовали о том, что здесь был когда-то лес. Элементарные инженерные сооружения в виде засек, окружали пространство перед крепостью в несколько рядов. А непосредственно под стенами крепости проходил ров заполненный водой.

К крепости вела только одна дорога. По ней и тронулись усталые путники. Мост перед рвом был поднят. Их окликнули с одной из башен.

— Кто такие будете?

— Мы беглые, пришли сюда потому что слышали, что у вас здесь безопасно. По пути попали в засаду, но эти двое помогли нам, убив преследовавших нас мерзляков. — Семен показал на Владимира и Петра.

— А сколько их было, мерзляков? — Охранник гоготнул. — Заливаете мне. Скажите, безлошадные вы и все. А у нас закон такой. На одну семью — одну лошадь. Хотите, живите рядом. Если случится нападение, схороним в крепости, а так — не положено.

— Эй! Служивый! — Владимир крикнул охраннику. — У вас здесь наверняка есть те, кого мы спасли из плена и привели сюда? Скажи им Владимир с сыном пришли в гости.

Охранник вылез из бойницы и прикрывшись от солнца, из-под руки попытался подробнее рассмотреть говорящего. Затем исчез и через некоторое время, мост скрипя механизмами упал перед путниками. Дверь в крепость открылась и навстречу, вместе с вооруженной охраной вышли несколько человек.

— Петр! — Крикнул один из них и побежал навстречу.

— Никодий! — Петр оставил Далилу и тоже бросился навстречу.

Они обнялись, как закадычные друзья, и даже прослезились. Спасенные ими беглецы и охранники удивленно смотрели на эту картину. Постепенно и путники и встречающая их делегация сошлись на середине моста.

— Владимир! — Мужчина узнавший Владимира, подошел и похлопал дружески его по плечу. — Если бы не вы, так бы и сгинули в этой холодной тюрьме. Спасибо вам!

Владимир не признал говорившего, что было неудивительно. Те люди, которых он повстречал в холодном мире, были другие. Отощавшие, обмороженные, в лохмотьях. Сейчас, они мало походили на прежних.

— Не признали? Я Шишка! Ну, тот, которого вы первым отвели, помните?

— Конечно, помню! Здорово, Шишка! Ну ты раздобрел, тяжело признать.

— А вы не изменились, только сын повзрослел немного.

После героических воспоминаний всех провели внутрь крепости. Никто не стал указывать спасенным беглецам на отсутствие у них лошади. Они были приняты так, и их пообещали устроить внутри крепости, каждого по их способностям. Захваченные ружья мерзляков оказались даже лучшей платой, чем лошади. Владимира и Пиотту провели в дом, где их встретил старый знакомый. Человек, возглавлявший бригаду, того самого аппарата, с которой Владимир проник в город.

— Здорово, дружище! — Мужчина прошел и пожал обе руки Владимиру, а затем и Петру. — Рад вас видеть. Не чаял встречи с вами, а очень хотелось, чтобы вы увидели дело наших рук.

— Я смотрю, вы время зря не теряли. Такую крепость отгрохали. — Владимир окинул рукой пространство за окнами.

— Не без вашей помощи. Мы тогда не познакомились. Меня зовут Святослав. Сейчас я здесь за главного. Ну, рассказывайте, какими судьбами вы здесь оказались?

— Петр, сын мой… — Владимир кивнул в сторону Пиотты. — Решил проведать вас, и почти сразу мы нарвались на группу людей, преследуемых мерзляками. Мерзляков положили, но люди потеряли лошадей. Они направлялись к вам, и мы решили их довести до вас. У меня было предположение, что крепость, дело рук тех, кого мы спасли. Вот, такими судьбами мы здесь.

— Да уж. Мерзляки подбираются все ближе. Мы рассылаем своих гонцов периодически, чтобы они собирали людей. Всех поселить в крепость не имеем возможности. Безлошадных селим за крепостью, на возвышении. Там они тоже в относительной безопасности.

— В битву с мерзляками вступали?

— Пробовали, но почти всегда неудачно. Видят они нас издалека, да и с оружием они лучше обращаются. Мы научились ловушки на них ставить. Ямы копаем с кольями заостренными внутри, или засеки в лесу устраиваем. Так надежнее получается и без потерь.

— Это пока. Пока они к крепости не подошли. Как только прознают, откуда столько проблем на них валится, так и устроят штурм. Вот здесь ружья совсем не помешают.

— Знаю. Но что я могу сделать в такой ситуации. У них кузнецы, не чета нашим. Вон что с железом вытворяют. Мы же кроме мечей, пил и кос, ничего больше не умеем делать. И то, спасибо спасенным кузнецам, они смогли многое перенять у мерзляков. Но ружья и самобеглые повозки не умеют делать. — Святослав встрепенулся и потер руки, словно желал сменить тему. — Хватит об этом. Вы надолго к нам?

Владимир и Пиотта переглянулись.

— Вообще, мы не собирались у вас задерживаться. — Откровенно сказал Владимир.

— Уже темно, я надеюсь вы переночуете? На кухне готовят прекрасный ужин, а завтра, со свежими силами отправитесь к себе домой. Идет?

— Мы согласны! — Петр поторопился ответить за отца.

На ужин пришли все кому посчастливилось быть спасенными Владимиром и Петром. Жаренная особым образом дичь, вкупе с хмельным медом располагали к оживленной беседе. Вспомнили былое, помянули павших. Святослав подсел к Владимиру и начал издалека интересоваться необычными вещами Владимира, незаметно подбираясь к теме оружия.

Пиотта долго рассиживаться не стал. Беседы подвыпивших мужиков его совершенно не интересовали. У прохожих он поинтересовался куда определили сегодняшних спасенных. Ему указали на дом, окна которого были слабо освещены лучиной. Юноша подошел к двери и собрался постучать.

— Не нужно, я здесь. — Неожиданно раздался голос Далилы. — Я загадала, что если ты придешь, то мы с тобой продолжим отношения, а если нет, то просто забуду тебя, как будто не было.

Девушка сидела на скамье летней веранды. Больная нога выставлена вперед. Далила опустила голову вниз, скрыв свое лицо в ниспадающих волосах. Пиотта понял что откровение стоило ей эмоциональных сил, и теперь она ждала результата, бессознательно вцепившись руками в скамейку.

— Далила, да я только ждал момента уйти с этой вечеринки. Что мне до этих пьяных разговоров. И вот я здесь.

— Но вы же все равно уйдете?

Пиотте не хотелось об этом думать.

— Знаешь, если каждый раз думать наперед о плохом, то у тебя совсем не останется светлых дней. Если твои родители не запретят, то мы сможем просидеть здесь до утра, и провести это время так, как нам хочется.

— Хорошо, а что мы будем делать? — Далила вскинула голову, кокетливо поправив волосы.

— Для начала, я покажу тебе то, что произвело на меня самое большое впечатление, когда я встретил отца. Но нам с тобой придется прогуляться. Рюкзак остался в том доме, где идет пьянка.

— Это дом главы крепости.

— Замечательно. — Пиотта подхватил Далилу на руки и спустившись с крыльца поставил на землю.

Девушка, словно невзначай коснулась его щеки губами. Пиотта же расценил ее провокацию, как намек и они замерли на месте в долгом поцелуе. Обоим не хватало опыта в подобных вещах. Они неумело стукались зубами, но чувства помноженные на гормоны, и еще раз помноженные на новизну давали непередаваемые ощущения, которые не могли сравниться ни с чем другим. Послевкусием поцелуя стало опьянение. Пиотта заметил, как весь мир вокруг поплыл, звезды стали ярче, а стрекотания сверчков — громче. Теплая рука Далилы в его руке давала ему чувство наслаждения неведомое раньше.

Они прошли в дом главы. Пиотта вынес свой рюкзак и достал оттуда телефон с большим экраном. В походах, юноша использовал его как плеер. Далила с удивлением следила за манипуляциями Пиотты. Он вставил ей наушники и включил. Экран засветился, телефон завибрировал в руках. Девушка опасливо посмотрела на Пиотту, но тот добродушно улыбнулся, и она успокоилась. Заиграла музыка, на экране замелькали пестрые картинки. Далила просто не могла вымолвить ни слова.

Ночь пролетела незаметно. Никто не потревожил уединение Пиотты и Далилы. Утром юноша отвел Далилу домой. На память он подарил ей телефон, вместе с зарядкой от солнечных батарей. Прощание было не менее бурным, чем первый поцелуй. Петр клялся, что вернется, а девушка пускала слезу и была уверена, что все закончилось. Юноша целовал ее в соленые губы, а Далила, то приникала к нему с неистовой силой, то обиженно отталкивала.

Расставание прервал отец. Он стоял с группой мужчин, среди которых был и Святослав. Парочка засмущалась. Пиотта, поцеловав на прощание в щеку, отправил девушку домой.

— Я смотрю, ты времени не терял даром? — Добродушно посмеялся отец.

— Ну ладно, прекрати. — Пиотта слегка засмущался оттого, что их застукали.

— Надеюсь ты не прощался с барышней?

— В смысле? — Не понял сын.

— Пойдем, по дороге расскажу. — Владимир повернулся в сторону мужчин. — Ну все, как договорились.

— Владимир… — Святослав положил руку на плечо мужчине. — Мы очень рассчитываем на вашу помощь. Это рука Господа привела вас к нам, и мы ждем, что вы поступите так, как должно.

— Не беспокойся Святослав, я от своих слов не откажусь, пусть они и были сказаны, вчера во хмелю. Ты готов? — Спросил отец Пиотту.

— Да, готов! Мне собраться, только подпоясаться.

— Ну, все, друзья, до встречи.

Мужчины закинули рюкзаки на спины и не доходя до городских ворот исчезли.

— Что ты им наобещал? — Спросил Пиотта, когда они уже были в другом мире.

— Оружием помочь, и прочими вещами. Дела у них, на самом деле, плохи. Мерзляки все ближе подходят к крепости. Что они могут им противопоставить. Десять трофейных ружей, по три патрона на каждое. А у мерзляков и артиллерия есть наверно. Они раскатают крепость за несколько минут.

— А ты не предлагал увести их в другой мир и обживать его спокойно.

— Предлагал. Наотрез отказались. Они считают, что и так не пытались себя защитить.

— Какой у тебя план?

— Для начала надо раздобыть денег.

— Опять поедем на тот ручей?

— Ну да, есть другой план?

— Нет, нету. А где оружие возьмем?

— Этого я еще не придумал.

Марита встретила загулявших мужиков по-хозяйски, уперев руки в боки.

— И где это мы пропадали? Вы обещали денька два, а вас неделю не было? — Женщина раскраснелась от возмущения.

— Марита, я все объясню. — Владимир приготовился оправдываться.

— Это я виноват, тетя Марита. Это я отца попросил проведать тех людей, что мы спасли, да задержались там, вынужденно. — Пиотта не дал отцу взять вину на себя.

— Ох, не нравятся мне эти ваши походы, черти куда. — Запричитала тетка. После того случая, когда раненый Владимир завез их в «фиолетовый» мир, у нее открылась фобия на путешествия по мирам.

— Да все нормально, Марита. Представь, что мы работаем вахтами, сутки через семеро.

— Да если с вами случится что, я даже не знаю, что делать? — Не унималась Марита.

— Людмиле звони, она все знает.

— Их вы, мужики бестолковые. Лишь бы шляться где попало. Есть хотите?

— А то! — Хором ответили Владимир и Петр.

Мариту посвящать в свои планы не стали. Сказали, что пошли за золотом, для семейного бюджета, что отчасти тоже было правдой. Золотоносный ручей уже не так радовал золотыми самородками. Крупные попадались все реже. Приходилось тратить больше времени, чтобы собрать нужное количество.

Пиотта ковырял дно, специально придуманным для этого устройством. Попадались одни ненужные гальки. Тогда немного поразмыслив, он решил, что самородки могло снести дальше по течению. Туда где заканчивались каменистые перекаты. Метр за метром Пиотта удалялся от отца, уходя вглубь заросшего кустарником русла ручья. Каменистое дно сменилось песчаным, и даже галька перестала попадаться. Юноша уже собрался возвращаться, как услышал шум в кустах. Он приближался. Пиотта решил не искушать судьбу и снял с плеча карабин. По сотрясению земли можно было подумать, что это приближается слон. Для слона пуля выпущенная из карабина, может показаться комариным укусом. В последний момент Пиотта решил бежать. Продираясь сквозь кусты он чувствовал как зверь настигает его. Он выбежал из кустов, споткнулся и упал. Заторопился подняться, под удивленный взор отца.

— Там! Там, кто-то огромный приближается. — Указывая рукой за собой показывал Пиотта.

Отец рассмеялся, к недоумению сына.

— Я серьезно. Там сквозь кусты пробирался кто-то, аж земля тряслась.

— А почему сейчас тихо, почему я ничего не слышал?

— Да кто тебя знает, может у тебя проблемы со слухом, только ты скрываешь? — Пиотта не понимал куда клонит отец.

— Сейчас я покажу тебе этого гиганта. — Отец бросил ковыряться в воде. Отряхнул руки и направился в кусты. Через пару минут он вышел держа на руках зеленую амфибию, отдаленно напоминающую ящерицу. — Вот это и есть тот гигант?

— Да ладно? А как же он топал, как слон и кусты хрустели? — Пиотта подумал, что отец издевается над ним.

— Ничего не хрустело и не топало. Просто эта ящерица умеет защитить себя ментальными способностями. Это она внушила тебе, что кто-то ломится сквозь заросли. Она здесь давно живет и меня уже не раз пугала.

— А как ты догадался, что это она делает? А сейчас она может меня напугать.

— Попробуй, щелкни ее по голове?

Пиотта сделал легкий щелбан по зеленой голове рептилии. И в ту же минуту раздался свирепый рев, издаваемый огромным животным. Пиотта аж присел, озираясь вокруг.

— Что ты слышал? — Спросил Владимир.

— Рев тираннозавра, а ты не слышал, что ли?

— Нет, я его наверное устраиваю. — Владимир отпустил животное из рук, и оно юркнуло в заросли.

— Как ты догадался?

— Давно, когда еще я только начинал бродить по мирам, мне случайно попался человек, который организовал зоопарк, в котором были только животные с такими ментальными способностями. Это был его бзик. Но он не мог найти себе работников, потому что мало кто согласится испытывать на себе постоянные кошмары. А я был молодой, и с обостренным чувством справедливости. Я стал похищать людей, про которых все знали, что они негодяи, но не могли добраться. Я стал поставлять работников в этот зоопарк. Представь, человек находится в абсолютной тюрьме, из которой можно убежать только на тот свет. Я назначал этим работникам условия. Вообще оно было одно. Встать на путь добра и справедливости. Обычно им хватало трех месяцев, чтобы понять, что путь добра и справедливости намного правильнее. Когда я приходил за ними, они готовы были встать на любой путь, лишь бы их вернули в привычное место. Должен сказать, что в большинстве случав этого хватало.

Владелец зоопарка научил меня, как отличать видения, вызываемые в мозгу насильно. Поэтому я сразу понял, что кто-то пытается водить меня за нос.

— Ого! — Восхитился Пиотта. — Я даже представить не мог, чем ты занимался в молодости.

— Да уж, а многое и не расскажешь вовсе. — Владимир посмотрел на замершего сына. — Чего встал? Золото не нагребли почти.

Вообще, на вырученные деньги можно было купить карабины и в обычном охотничьем магазине, но Владимир считал, что против длинноствольных ружей мерзляков они будут малоэффективны. Им пришлось выйти на владельца большого магазина и сделать заказ на пятьдесят охотничьих винтовок, разработанных на основе армейских снайперских винтовок. К каждой винтовке заказали по тысяче патронов. Для настоящей войны маловато, учитывая, что опыта у стрелков совсем нет. Заодно заказали бинокли, армейские радиостанции, ракетницы.

Водитель грузовика был немало удивлен, когда свернув в знакомом месте с шоссе, он вдруг оказался не там, где ожидал. Он даже резко остановился, тряхнул головой, выгоняя видение.

— Все нормально, не волнуйся. — Успокоил Владимир водителя. — Правь к той лошади.

Та самая Рыжуха, запряженная в повозку мирно щипала травку. Владимир с Пиоттой перекинули оружие и прочее в телегу. Пиотта отправился показывать водителю дорогу, а Владимир остался ждать его. Надо признать, что мастерство перехода сквозь миры у сына росло на глазах. Опыт Владимира переданный мальчику, плюс его собственная любознательность и настойчивость приводили к отличным результатам. Если Владимиру казалось, что он принюхивается к миру, ища в нем знакомые запахи, то со слов Пиотты, он и принюхивался, и присматривался, и прислушивался. Оттого, сын чаще находил более короткие пути. В последнее время Пиотта чаще водил отца по мирам.

Тяжело груженая повозка выехала на дорогу перед крепостью. Охранник выставил ствол чужеземной винтовки в бойницу.

— Кто такие будете? — Спросил он грозно.

— Открывай давай! Это Владимир, по приказу Святослава привез вам оружие! — Владимир откинул полог и достал одну винтовку.

Охранник исчез и вскоре загремели цепи опускающегося моста. Повозка въехала в город и покатилась в сторону дома главы крепости. Навстречу быстрым шагом приближался сам глава. На лице его была заметна тревога.

— Вы как раз вовремя. Мерзляков видели совсем рядом. Вчера вернулся гонец и сказал, что его чуть не убили в сутках конного перехода от крепости.

— Понятно. Значит не будем откладывать в долгий ящик. Вот здесь пятьдесят винтовок. Мой сын пристреляет каждую и обучит ваших бойцов. Я же сделаю еще один рейс, за медикаментами.

— Вы наверно устали с дороги? — Спросил Святослав. — Пройдемте, отобедайте, отдохните.

— Я не устал, и не проголодался. — Поспешил ответить Пиотта. — Я пойду Далилу проведаю.

— Хорошо, давай по-быстрому. Святослав, скажи куда ему потом приходить.

— Там… — Святослав махнул рукой. — За крепостью, есть еще один выход. Там дорога ведет вверх, она приводит в поселение тех, кто не в крепости. Над тем селом, если еще подняться вверх, есть ровное место, где можно пострелять.

— Хорошо, я понял. — Пиотта сорвался и побежал к дому своей любимой.

— Подарков набрал с собой, торопится. — Прокомментировал такую прыть сына Владимир.

Пиотта бежал к дому любимой, не чуя ног под собой. Далила возилась в корыте на дворе. Полоскала и развешивала белье. Юноше почти удалось подобраться незамеченным. Но когда осталось несколько шагов, Далила внезапно распрямилась и обернулась. Влюбленное девичье сердце словно почувствовало приближение любимого человека. По ее лицу за мгновение пробежало несколько эмоций, от недоверчивого удивления до неописуемого восторга. Она бросилась на Пиотту и повисла на нем, держа его лицо в своих мокрых руках.

Когда они смогли наконец оторваться друг от друга, Петр предложил пройти в дом, где он показал все гостинцы, которые привез с собой. Девушка восхищенно рассматривала красочные упаковки, не понимая и половины того, что о них рассказывал Пиотта.

— Здесь в основном сладости. То, чего у вас нет. А остальное у вас даже получше будет, хоть и не такое яркое.

— А ты надолго к нам? — Девушка посмотрела в глаза Пиотты, ожидая услышать то, что ей хотелось.

— Надолго. Мне нужно обучить ваших бойцов стрельбе из оружия. Этот процесс не быстрый.

Далила завизжала от радости и чмокнула возлюбленного в щеку.

На импровизированном полигоне лежала куча оружия, прикрытая пологом. Ее окружили несколько человек во главе со Святославом. Пиотта оценил размеры стрельбища. Не более трехсот метров в длину. Для него конечно мало, но для новичков самое то. Он достал из телеги заранее приготовленные мишени. Отнес их в противоположный конец полигона. Народ смотрел на него с большим уважением. Пиотте даже было немного неловко от этого.

— Святослав, мне понадобится один человек, который будет носить мишени? — Петр постарался придать своему голосу солидности.

— Конечно, мы все готовы выполнить твои просьбы.

Народ согласно загалдел.

Петр разложил три винтовки, снарядил в каждый магазин по три патрона. Мишени заранее были промаркированы, на левую, среднюю и правую. Все оружие было оборудовано оптическими прицелами. Пиотта имел опыт стрельбы с оптикой сравнимый с инструкторами спецподразделений. Мегабайты информации из интернета и личная практика довели это умение до совершенства. Но все равно пристрелка оружия заняла весь день до вечера. А в темноте пришлось пристрелять пять прицелов ночного видения.

— Святослав, вы же пользуетесь оружием мерзляков. Наверняка, у кого то стрелять получается лучше, чем у других. Отберите мне самых лучших стрелков.

Глава принял просьбу юноши и они попрощались до утра.

До половины ночи Пиотта провел с Далилой. Как ни тяжело было расставаться, но ответственность не позволяла Пиотте придти на завтрашние стрельбы невыспавшимся.

— Переделай дела с утра и приходи ко мне. — Нашел выход Пиотта.

— Прогонят меня мужики.

— Я думаю, что не прогонят. Ты же ко мне придешь.

Чуть забрезжило солнце, а на стрельбище уже собралась толпа мужиков. Петр рассадил их на землю. Взял в руки листок бумаги и нарисовал в нем перекрестие оптического прицела. Посередине нарисовал, как мог, мерзляка. Перекрестие сходилось на груди противника.

— Вот так должно у вас выглядеть в прицеле. Этот крест должен сходится на том месте, в которое вы хотите попасть. Вот возьмите, и посмотрите в сторону мишеней. Прицел держите на удалении трех пальцев от глаза. — Владимир раздал три прицела в руки будущих снайперов. — Передавайте друг другу, кто посмотрел.

Неуклюжие попытки разобраться с прицелом напомнили юноше стих про мартышку и очки. Пиотте пришлось несколько раз демонстрировать на себе, как нужно смотреть в прицел. Затем Петр провел короткий ликбез по технической начинке оружия. Разобрал его, объяснил принцип работы, способы ухода за оружием. Далее, он подвел всех к мишеням, объяснил куда целиться. На этом теоретическая часть закончилась и началась практическая.

Все, кто здесь присутствовали имели некоторый опыт стрельбы из огнестрельного оружия. Звук выстрелов их не пугал. Надо сказать, что звук выстрела ружья мерзляков и отдача намного превосходили таковые у карабинов. Петр заряжал по одному патрону в магазин и боец, получив краткий инструктаж производил выстрел. Каждый получал свою мишень в руки и оставался с ней до конца стрельб. Мишень, одним бойцом использовалась несколько раз, чтобы составить среднее значение его способностей.

Святослав поднялся на полигон к обеду. Он с удовлетворением следил за процессом обучения. Вскоре появилась и Далила. Она постеснялась подойти к группе мужчин. Просто любовалась издали. Периодически помахивая рукой в ответ на взгляд Пиотты. Петру не терпелось бросить все дела и пойти потискать Далилу. Но его ученики настолько серьезно относились к нему, как к учителю, что он сам, невольно почувствовал себя слишком солидным для таких глупостей.

Под вечер прискакал всадник на взмыленной лошади. Он отвел Святослава в сторонку и принялся что-то рассказывать. По его тревожному лицу было понятно, что новости малоприятные. Немного погодя, они вместе удалились.

Из, примерно, двухсот претендентов, Петр отобрал положенные пятьдесят человек. Из пятидесяти нужно было отобрать еще пять, для стрельбы с прибором ночного видения. Солнце скрылось за горизонтом, но Далила упорно ждала юношу.

— Подойти к ней. Обучить нас еще успеешь. Что девка мается? — Сказал один из пяти оставшихся претендентов.

Петр все бросил и пошел к девушке.

— Видишь, занят, не могу подойти. А ты замерзла уже наверно, шла бы домой, а я скоро приду. — Петр снял со своих плеч камуфлированную ветровку и укутал Далилу.

— А мне здесь нравится. Ты такой серьезный, когда учишь их. Прямо мужик уже.

— От того, как я научу их стрелять зависит безопасность всей крепости и твоя тоже. Вот сделаю из них ворошиловских стрелков, тогда у нас с тобой будет куча времени.

— Ну ладно, иди учи. А я тут посижу, подожду.

— Хорошо, я быстро. Самые умные остались, на лету схватывают. — Уже на ходу ответил юноша.

Прошло часа три. Ночь уже вошла в полную силу. Петр взял под руку Далилу и они вместе спустились к ее дому. Пиотта обнял девушку. От ее волос пахло луговой травой. Аромат дурманил, продляя чувства наслаждения от близости любимого человека. Далила стояла не шелохнувшись. Наверное, она испытывала то же самое. Как назло скрипнула дверь и на крыльце появился отец девушки.

— Далила! Домой пора! Мать не спит, и мне не дает.

— Папа! Я скоро! Иди уже! — Как все девушки в этом возрасте, она страдала от казавшейся излишней опеки родителей.

— Иди спать, Далила. Завтра отец должен приехать и мы с тобой посвободнее будем. — Петр притянул ее за руку, чтобы поцеловать в щечку на прощание. Девушка отдернула руку и направилась в дом.

— Какие вы вредные, мужики!

Владимир приехал с утра. Святослав сразу завел его к себе в дом. Там их ждали еще несколько человек. Святослав представил их как своих товарищей, проверенных в бою.

— Вчера мне пришло известие, что мерзляки больше не охотятся на нас небольшими группами. Они собрали войско, численностью примерно в триста единиц. Наш гонец видел их уже совсем рядом. Я отдал распоряжение, чтобы все, кто на охоте или собирательстве, должны срочно вернуться в крепость. Дело нескольких дней, до того момента, когда мерзляки появятся. Тем же, кто живет в селе, быть готовыми в любой момент спрятаться в крепости. Владимир, что ты думаешь об этой ситуации.

— Я привез с собой рации, сигнальные ракеты. Сегодня я научу, как этим пользоваться. Их наличие сильно нам поможет в упреждении угрозы. Предлагаю организовать посты, на удалении нескольких километров от города. Между постами и городом будет постоянная связь. Всем свободным жителям нужно заняться заготовкой мешков с песком, и оборудованием мест для стрелков на стенах крепости.

Владимиру пришлось расписать для чего нужна каждая процедура, после этого вопросы у многих отпали сами собой. Так же он приказал запасти воду, на случай применения противником зажигательного оружия, что было очень возможно, учитывая его технический прогресс.

После небольшого военного совета Святослав отправился раздавать задания, а Владимир с Пиоттой принялись устанавливать дизельный генератор, необходимый для зарядки аккумуляторов раций. Пока отец суетился с генератором, Пиотта рассказывал людям, из числа тех, кто вчера получил оружие, как пользоваться рацией. Хорошо научить, не было времени. Поэтому каждому, кто заступал на пост, решили дать по красной сигнальной ракете, на случай если он увидит врага и забудет, как пользоваться рацией.

Весь день прошел в полном кавардаке. Никто не мог понять, чем ему заниматься. Кто-то должен менять караулы, кто-то должен заниматься организацией жителей крепости на общественные работы. Сколько человек должны нести дежурство на крепости, сколько в лесу. К вечеру Святослав смог назначить на каждое направление по ответственному человеку и более менее объяснить ему круг вопросов. Крепость престала напоминать растревоженный улей, потоки людей обрели осмысленное движение и каждый стал заниматься порученным ему делом.

Ничто так не объединяет и не мотивирует людей, как общая угроза. И взрослые, и дети занялись подготовкой крепости к обороне. По улицам шли потоки телег, груженых песком и бочками с водой. Пиотта, наконец, отвязавшись от обучения отправился к Далиле. Дома ее не оказалось. Соседей тоже никого не было. Убежала, подруга, на защиту города. Петру пришла идея дать одну рацию Далиле, чтобы иметь возможность связаться с ней в любой момент. Но он сразу ее отбросил. Люди могут неправильно понять. Петр был уверен, что его девушка сейчас где-то у крепостной стены. Он решил начать с правого крыла, под видом специалиста хорошо разбирающегося в защите крепостей.

Темнело. Люди зажигали факелы, и продолжали работать при их свете. Мужики, взвалив на горб, тяжеленный мешок с песком корячили его по шаткой лестнице вверх. У центральных ворот ему повстречался отец. Он слез с лестницы и объяснял обступившим его мужикам, каким образом нужно складывать мешки, чтобы иметь сектор обстрела и не подставляться под пули. Пиотта подошел поближе и глазами попросил отойти отца в сторону.

— Что тебе, сынок?

— Далилу не видел?

— Глава всех баб должен был отправить за ворота, воду набирать в бочки. Я думаю, там ее искать надо.

— Спасибо, па. — Поблагодарил Пиотта уже набирая ход в сторону ворот.

Вдоль всего рва тянулись обозы с бочками. Одни женщины сновали от воды к бочкам, другие стояли на телегах и принимали ведра. Пиотта скорым шагом двинулся вдоль шеренги повозок. Он был уверен, что его Далилу, с больной ногой вряд ли отправят таскать ведра. Скорее всего, она наверху, принимает ведра. Его предположения вскоре подтвердились. Знакомый силуэт, дрожащий в свете факела, нагибался за очередным ведром и выливал воду в бочку.

— Бу! — Пиотта вылез из тени, как черт из табакерки.

— Как дала бы ведром тебе с перепуга! — Припугнула Далила, но на лице ее написана была только радость.

— Устала наверно? — Спросил Пиотта запрыгивая в телегу. — Сядь, отдохни, я сам буду наливать.

— Да нет, не устала. Вот, кто от рва воду носит, те устали.

— Да сядь, отдохни, раз принц такой тебя просит! — Сказала очередная женщина принесшая два полных деревянных ведра воды.

Далила сдалась и села на край борта. Пиотта сам принял оба ведра и вылил воду в бочку.

— И ты говоришь, что не устала. Эти ведра пустые весят по пуду. Вот держи, шоколадку. — Пиотта достал плитку шоколада, отломил дольку и отдал Далиле, отломил вторую и отдал женщине с ведрами. — Угощайтесь. Это немного придаст вам сил.

Довольная женщина откусила шоколад, погоняла его по рту.

— Вкуснотища! Повезло тебе, девка с таким завидным женихом!

Далила засмущалась и даже в свете фонаря стало заметно, как ее щеки стали пунцовыми.

Через два часа, когда время уже перевалило за полночь дали команду прекратить работу и всем вернуться в крепость. Петр снял девушку с повозки и взявшись за руки, они отправились в крепость.

— Сейчас я чувствую, как устала. Мне кажется, что у меня сил до дома дойти не хватит.

— Не бойся, я донесу тебя. Как твоя нога, кстати?

— Почти не болит. Ты очень умелый знахарь.

— Да прям знахарь. Купил в аптеке мазь, какую по телеку рекламируют, вот и все знахарство.

— Я половину не поняла из того, что ты сказал?

— Не обращай внимания. — Вдруг Петра осенила мысль. — А ты бы хотела посмотреть, как я живу?

— Поехать к тебе?

— Ну да. Я правда живу в одном доме с родителями и тремя сестрами. Старшая, тебе ровесница, по виду.

— А ты уже взрослый, почему себе избу не построишь? — Искренне удивилась девушка.

— С мамкой и папкой проще. Готовить не надо, стирать не надо, жениться в ближайшее время не собирался. Чего мне одному в целой избе жить?

— Почему не собирался, тебе по возрасту уже пора? — Петру показалось, что его нежелание жениться как-то обидело Далилу.

— Ну… я в смысле…У нас не принято так рано жениться. Считается, что молодой человек должен немного выбеситься, прогулять свою молодость, а потом, остепенившись, может и семью создать.

— Немного глупо звучит. Пока гулять и веселиться будешь, всех девок нормальных разберут. Останутся только те, кто тоже гуляли да веселились. — Что ни говори, а мудрое зерно в словах девушки было. Пиотта никогда не смотрел на этот вопрос под таким углом.

— Не сердись, Далила! Я же не знал, что бывают такие девушки как ты. Теперь я не так уверен в своих взглядах. — Пиотта чмокнул девушку в щеку.

— У вас, наверно, много странного в мире?

— Очень. Ты просто не представляешь. Я сам до девяти лет жил в другом месте, больше похожем на ваше, чем на то, где я сейчас живу. Мне пришлось долго бегать за ручку с отцом, потому что мой рот не закрывался от удивления, и я мог запросто куда-нибудь угодить. Я очень хочу показать тебе мой мир.

— Я подумаю — Кокетливо ответила Далила. — А почему только в девять лет ты попал к отцу?

— Ну, это длинная история. Я могу рассказать тебе ее по дороге, если хочешь?

— Конечно хочу!

Пиотта рассказал девушке свою историю с самого своего детства. Они успели дойти до дома Далилы и даже посидеть на скрипящих ступеньках деревянного крыльца, пока Пиотта не закончил рассказом, о том, как он обнаружил черноволосую красавицу под перевернутой повозкой. Девушка слушала с открытым ртом, не переспрашивая, и не перебивая.

— Я представить не могла, что такое бывает. Как интересно ты живешь. Я чувствую себя младенцем, рядом с тобой, ничего не видевшим, кроме своей деревни. — Девушка прижалась к Петру, как ребенок к матери.

— А нам с тобой ничто не мешает сходить куда-нибудь прямо сейчас. Как тебе такая идея? Не страшно? — Эта идея пришла юноше в голову совершенно внезапно, Пиотта даже удивился, что она не пришла ему раньше.

Далила отстранилась, посмотрела в глаза Пиотты. Убедилась, что он не шутит и согласилась.

— С тобой, не страшно.

— Тогда пошли. До своего дома я не успею тебя сводить, у нас времени только до утра, но покажу тебе такие места от которых голова закружится.

Пиотта взял под руки девушку и они пошли в темноту. Вскоре она сменилась ясным дневным небом. Пара шла по белоснежному песку атолла. Голубая вода окружала остров от горизонта и до горизонта. Редкие пальмы, колышимые соленым ветерком, роняли кокосы на песок. Крабы, приставными шагами петляли по берегу.

— Что это? — Далила смотрела вокруг. Она нагнулась и набрала в ладонь песок. Белый песок, струясь, просыпался сквозь пальцы.

— Это — океан. Огромное озеро с соленой водой. А мы стоим на острове, созданном кораллами. А это… — Пиотта показал на пальмы. — Кокосовые пальмы. Под ними лежат орехи, внутри которых, кокосовое молоко. Его можно пить. А ты плавать умеешь? — Пиотта быстро скинул одежду, и оставшись в одних трусах, вошел по колено в воду.

Далила покраснела до кончиков ушей.

— Я…не могу, я тебя стесняюсь.

— Ну хоть зайди в воду. Ты же никогда не заходила в океан. Давай, смелее. — Пиотта вышел из воды, взял девушку за руку и завел в воду. — Если нырнуть с открытыми глазами, ты увидишь невероятную красоту.

Легкие волны бились о берег. Они задевали о край платья девушки. Пиотта отплыл от берега и нырнул. Когда он всплыл в его руках оказался розовый коралл. Он вручил его девушке.

— Держи, сувенир из жарких стран. На телек поставишь. — Потом подумал, что сказал не совсем то. — Тьфу ты, забыл. Ну куда-нибудь поставишь.

Затем он снова плюхнулся в воду. Через мгновение над водой показалась его рука с огромным лангустом. Далиле он показался невероятно страшным и опасным существом. Она попятилась из воды. Вскоре, из воды показалась смеющаяся голова Пиотты.

— Не бойся, он с виду страшный. Это же морской рак такой.

— Брось его, а то я убегу. — Далила собралась бежать на самом деле.

Петр послушался и бросил лангуста в воду. Затем подозвал девушку к себе. Далила подошла. Юноша показал на морскую звезду лежащую на дне.

— А вот это существо может оказаться опасным, хотя с виду оно довольно мирное. В его шипах есть яд, от которого можно умереть. Ну, что пойдем дальше?

— Пошли!

Пиотта взял под руку Далилу, и прямо из воды они перешли в очень удивительный мир. Мир горных хребтов. В отличии от земных аналогов, местные горы были выше, стояли плотнее и полностью, от основания до вершин были покрыты зеленым мхом. Пиотта привел девушку на небольшой плоский уступ, нависший над ущельем, дна которому не было видно, из-за стоящего в его глубине тумана. Уступ покрывала изумрудно-зеленая влажная травка, отчего он казался похожим на небольшое поле для гольфа. В том месте где уступ, образно говоря крепился, к скале, природа создала грот, уходивший метров на десять внутрь горы.

— Как тебе? — Спросил Пиотта у замершей с открытым ртом Далилы.

Девушка не сразу ответила. Она любовалась бесконечными водопадами текущими с вершин. Водяные потоки текли повсюду, разбиваясь о камни, отчего в воздухе стояла водяная пыль, искрящаяся и образующая радугу. Воздух казался свежим и теплым одновременно.

— Смотри какое идеальное место, чтобы построить свою избу. Можно заткнуть грот одной стенкой и спокойно жить и любоваться красотой.

— Здесь и правда красиво. Мне кажется, что в таком месте можно потерять себя.

— Это как?

— Я на какое-то время перестала чувствовать себя, как-будто растворилась в воздухе.

— За это я и люблю здесь бывать. Когда мне нужно отвлечься от всего, я прихожу сюда и часами сижу на краю. Мне кажется, что здесь и время течет по другому, неторопливо как-то. Подойди к краю. — Пиотта взял Далилу под руку и подвел к самому краю уступа. От бездонности ущелья у девушки закружилась голова. Она крепче схватилась за руку Петра.

— Как высоко! — Только и смогла вымолвить девушка.

— Не бойся, я тебя держу. Присмотрись, видишь, что-нибудь?

Далила немного подалась корпусом в сторону ущелья и опасливо посмотрела вниз. Где-то глубоко, туда, куда солнечный свет почти не попадал, наблюдалось движение.

— А что это? — Спросила Далила.

— Присмотрись внимательнее. Понаблюдай немного и увидишь.

Далила замерла, пытаясь разглядеть в беспорядочном движении что-то более понятное. Напоминающие издалека больших птиц, существа, селились по краям скал. Время от времени отдельные экземпляры срывались с них и раскинув крылья, парили в воздухе. Иногда они уходили в туман, или вылетали из него, подобно мистическим существам. Вдруг, возле одной птицы очертилась огненная дорожка. Она тут же пропала бесследно, так что ее можно было принять за игру света. Далила дернулась от неожиданности.

— Что ты видела? — С интересом спросил Пиотта.

— Мне показалось, что я видела огонь, но я не уверена. — С сомнением предположила девушка.

— Зря, это и был огонь. Знаешь, кто там летает?

— Кто?

— Драконы! Я специально брал бинокль. Это стопроцентно драконы. Я думаю, что они охотятся на самом дне ущелья, а там, под туманом, темнота полная. Они наверно подсвечивают себе свою еду.

— Я думала, что это сказки все, про драконов?

— Я тоже. У меня, там, есть такая штука, интернет, где я могу показывать все, что вижу в разных мирах. Я там опубликовал видео…ну, это…как драконы летают и изрыгают пламя. Не представляешь, что началось в комментариях! — Петр хотел рассказать, о том, что писали люди под его видео, но осекся, видя, что Далила не совсем понимает о чем он рассказывает. — Ладно, потом расскажу, пошли дальше.

Петр вывел девушку на небольшую возвышенность. В свете закатного солнца открывался потрясающий вид на заброшенный город. Природа отвоевывала назад свое место, у некогда бурлящего человеческими заботами мегаполиса. Дороги проросли деревьями и кустарником. Фонарные столбы вдоль трасс покрылись свисающим плющом. Многоэтажные здания, частично обрушились, обнажив поддерживающий их скелет внутренних конструкций.

— Примерно в таком городе живу и я. Только люди не ушли из него.

— Мне здесь страшно, как на кладбище. — Далила поежилась.

— Согласен, немного неуютно, но как-то грандиозно. А ты не замечала, что все, что создано человеком, включая самого человека, после смерти становится страшным и отталкивающим?

— Если ты про покойников, то я их очень боюсь, а про остальное… еще не думала. Что там у нас следующее?

— О, это будет сюрприз? Пойдем.

Пиотта специально вывел Далилу в стороне от того места, которое хотел показать. Скалистая местность, обильно заросшая небольшими деревцами с яркими разноцветными цветами. Воздух гомонил разнопеньем пестрых птиц. Их стайки, совершенно игнорируя двух путников, носились, как угорелые, выписывая в воздухе фигуры высшего пилотажа. Осыпавшиеся разноцветные лепестки устилали всю поверхность под деревьями. В воздухе стоял густой аромат цветов.

— Я бы открыл в этом месте парфюмерную фирму, французы умерли бы от зависти.

Далила снова не все поняла. Пиотта подвел ее к краю скалистого уступа. Прямо под ними, в сотне метров вниз, и в длину до самого горизонта простиралась ярко-пестрая долина. Те же деревья росли в долине, что и вокруг, на возвышении.

— Смотри! — Пиотта показал в сторону небольшого водопада.

Далила посмотрела в сторону, куда указывала рука Пиотты. Небольшой водопад отвесно падал со стометровой стены утеса. Под водопадом образовалось озеро с невероятно синей водой. Форма озера напоминала сердечко.

— Я раньше назвал этот водопад, водопадом любви, за форму озера. А теперь мне хочется назвать его водопадом Далилы. Ты не против?

— Пиотта… — Далила зарделась румянцем. — По моему я еще не заслужила?

— Зачем заслуживать? Озеро такое же красивое, как и ты. Вы подходите друг другу. Пойдем ближе.

Петр схватил девушку за руку и по крутой тропинке они спустились к синим водам озера. Чистый желтый песок окаймлял водоем. Воздух в долине был еще гуще напоен ароматами. Место, как нельзя лучше располагало к романтическим встречам. Оно вообще, словно придумано было для этого.

— Постой здесь. Я кое-что принесу. — Петр побежал в лес и вскоре вернулся с двумя плодами. Красным и желтым. — В свое время, я пробовал их на свой страх и риск. Вроде не отравился. Вкус у них божественный.

Он разломил каждый плод пополам, и отдал по половинке каждого Далиле. Они присели на теплый песок и принялись уминать сладкую и сочную мякоть плодов, которым еще не придумали названия.

Петр отложил недоеденную часть, скинул одежду и плюхнулся в озеро.

— Пойдем купаться! — Позвал он Далилу.

— У меня нет такой одежды, как у тебя, для купания. Я буду стесняться. — В этот раз девушка не краснела.

Петр побарахтался руками в воде и выбросил снятые трусы на берег.

— У меня теперь тоже нет. Пошли. Искупайся в своем озере, ты же его хозяйка! — Уговаривал юноша.

— Я стесняюсь! — не сдавалась Далила.

— Я отвернусь, пока ты будешь раздеваться, а когда ты будешь в воде, тогда я и повернусь. Честно. Клянусь!

— Нет!

— Ну где в тебе тяга к приключениям? Просидеть скромно на берегу, а потом придти домой и лечь в кроватку, и вспомнить нечего.

— Нет! У вас нормально когда девушки купаются голышом вместе с парнями.

— Это сложный вопрос, может и купаются, только не рассказывают об этом на каждом углу. Поэтому я могу не знать. Ванны точно по двое принимают, да еще с шампанским. Трусихи, конечно, до старых дев по одиночке купаются.

Упоминание старых дев попало в нужное место.

— Отвернись! — Далила смело встала и собралась задрать подол платья.

Пиотта отвернулся, хотя ему это стоило сил. Далила быстренько скинула платье и зашла в воду по шейку. Прозрачная вода не особо скрывала ее прелести, но авантюристский настрой взял верх над ее пуританским воспитанием.

— Все, можно!

Пиотта повернулся и поплыл в сторону девушки. Он старался выглядеть не особо заинтересованным в наготе Далилы, но кровь с зашкаленным тестостероном не позволяла сделать это в полной мере.

— Давай, сплаваем подальше, там можно понырять и полюбоваться дном. Здесь и рыбы такие же разноцветные.

— Давай!

Они отплыли метров на тридцать от берега. Дно все так же было видно, сквозь толщу воды. Стайки рыб сновали между тянущимися вверх стеблями водорослей. Солнечные лучи, преломленные о поверхность воды, отражались дрожащими бликами на каменистом дне. Петр нырнул и доплыл до самого дна. Сделал вид, что ищет на дне что-то интересное, а сам, украдкой рассматривал девушку. Далиле нечего было скрывать такого, чего можно было стесняться. Все в ней было идеально. Юношеское возбуждение не позволило Пиотте долго просидеть на дне. Он, наспех, схватил первый попавшийся камень и поплыл к поверхности.

Далила с любопытством ожидала сюрприза. Петр поднял руку над водой, в которой был зажат обыкновенный серый булыжник. Девушка посмотрела на камень, а затем на Петра. В ее глазах пробежала догадка и она понятливо усмехнулась.

— Ой, ошибся, не то схватил. — Неуклюже попытался отвести подозрение юноша.

— Ну ладно, милый камушек. Теперь моя очередь искать. — Далила, набрала воздух в легкие, и щучкой устремилась ко дну.

Пиотта, на всякий случай прикрыл срамное место ладонью. Красивое тело Далилы заиграло солнечными зайчиками, отраженными от поверхности воды. Девушка перебирала камни, на дне озера, и продержалась под водой дольше, чем Пиотта. Она всплыла и разжала руку. В ее ладони лежал прозрачный камень, похожий на стекло, или большой кристалл соли. Свет на гранях менял цвета, разбиваясь на весь спектр.

— Тебе повезло больше, чем мне. — Сказал Пиотта, снова пытаясь оправдаться.

— Просто, я искала его, а не делала вид. — Юношу полностью вывели на чистую воду.

— Да, я не мог отвести взгляд от другого бриллианта. — Пиотта привлек Далилу к себе и поцеловал.

Целоваться на глубине было не совсем удобно. Нужно было постоянно поддерживать себя на поверхности и парочка поплыла на мелководье. Они лежали в объятьях друг друга на золотом песке, совершенно не стесняясь собственной наготы. На них медленно опускались яркие лепестки здешних цветов. Птицы наперебой предлагали свой репертуар. Казалось, что на этом озере все было придумано для подобных романтических встреч. Пиотте с трудом удалось удержать себя в рамках дозволенного. Ему казалось, что если он проявит свою нетерпимость на первом свидании, то может спугнуть девушку, воспитанную в другой морали, чем он сам.

Так и получилось.

— Пиотта? — Далила обратилась к Петру, водившему по ее телу красным лепестком.

— Что?

— Мне кажется, что у меня сегодня был самый счастливый день в моей жизни. Я не представляю, чем могла заслужить у господа такое, мне даже страшно как-то, что я больше никогда не смогу испытать подобного.

— Я рад, что тебе понравилось. Если бы у нас было больше времени, то я бы отвел тебя в такие миры, в существование которых совсем невозможно поверить. А что тебе понравилось больше всего?

— Всё! Такой красоты я никогда не видела и не увидела бы, если не ты. И ты сам. Ты вел себя настолько порядочно, хотя можно было подумать, что ты специально увел меня так далеко от дома. Я же вижу как трудно тебе дается сохранять терпение. — Далила махнула головой на причинное место, сохраняющее боевой вид, с того момента, как они залезли в озеро. — Давай, не будем тратить наше время на разговоры. — Девушка припала к губам Пиотты, одновременно подлезая под него так, что у юноши совсем не осталось сомнений в своих действиях.

Парочка вернулась в крепость под утро. Пиотта довел Далилу до дома. Отец девушки, услышав разговор, вышел на крыльцо. Он хмурился, но как показалось Петру, больше для порядка. Далила подставила щеку под поцелуй. Пиотта чмокнул, и девушка забежала домой.

— Спокойной ночи! — Крикнул он вслед.

— Утра. — Поправил отец.

До дома главы Пиотта добирался по ватных ногах. Он уснул едва коснувшись кровати. Владимир приподнял голову от подушки. Убедился, что сын вернулся и снова уснул.

Проснулся Пиотта, от того, что в воздухе витала тревога. Со двора доносились приглушенные голоса. Слов было не разобрать, но по интонации можно было понять, что говорят об опасности. Пиотта присел на кровати. Поясница и мышцы ног болели. Он бы с удовольствием поспал еще часа три, но тревожный разговор за стеной дал понять, что сейчас не время нежиться по кроватям. Пиотта встал, подошел к деревянной бадье, набрал воды и ополоснул лицо. Холодная вода помогла проснуться. На столе стояли пироги, прикрытые рушником. Пиотта взял пирог, и вышел на крыльцо.

На улице стояли двое мужчин. Один в руках держал ружье мерзляков.

— Что случилось? — Спросил Пиотта.

— Говорят, мерзляки рядом. — Ответил один из мужиков.

— Их видели?

— Один пост, утром не вышел на связь. Святослав и твой отец отправили несколько человек на разведку. Все бояться, что мерзляки уже рядом. Все, кто с оружием уже на стенах. За ворота никого не выпускают.

— А вы, что тут, а не на стенах?

— А мы тебя стережем. Владимир приказал привести тебя к нему, когда проснешься, а то неровен час, опять сбежишь.

Петр усмехнулся и вернулся в дом за карабином.

— Пошлите. — Петр закинул винтовку на плечо.

Отец стоял со Святославом на крепостной стене. Оба смотрели в бинокли в сторону леса. Петр поднялся и подошел к отцу.

— Какие новости? — Спросил он.

— Похоже, что сегодня придется принять бой. Один пост пропал. Ни по рации ничего, ни сигнальной ракетой не дали знак. Послали на разведку еще несколько человек, да боюсь, что они сами могут в засаду попасть. У остальных постов тишина, они ничего подозрительного не видели. Может просто небольшая группа мерзляков случайно наткнулась на пост. Плохо будет, если они поймут, что жители крепости вооружены огнестрельным оружием. Тогда они точно не пойдут в лобовую. Как отдохнул? — Неожиданно сменил тему отец.

— Нормально. — Не зная, что сказать, ответил Петр. — Нормально.

— Куда ходили?

— Да так, драконов показал, еще кое-что. — Совсем не желая откровенничать с родителем, скупо ответил Пиотта.

— Красивая девчонка. — Оценил достоинства Далилы отец.

— Ага.

Рация зашипела и раздался голос.

— Это второй пост. Мы видим, как по склону в долину спускаются мерзляки. Их больше сотни. Что нам делать? — Рация пискнув перешла в режим передачи.

Святослав поднес рацию ко рту.

— Оставляйте пост и возвращайтесь в крепость. Как поняли?

— Возвращаться в крепость. — Подтвердил голос из рации.

Владимир не терял времени даром. Он натаскал народ пользоваться рациями как следует. Святослав связался с остальными постами, обрисовав им создавшуюся ситуацию, и отозвал назад разведку.

К полудню все посты были сняты. По последним данным разведки, неприятель находился менее, чем в трех километрах от крепости. Вскоре, его должны встретить замаскированные ловушки. В основном, это были ямы с кольями. Грубо, примитивно, но эффективно.

Отец нагнулся к уху сына.

— Когда все начнется, не вздумай геройствовать и лезть под пули. Это не наша война, мы просто помогаем. Если все будет складываться не в нашу сторону, хватай Далилу и бегите куда глаза глядят.

— А ты, как же?

— А я, что? Смотри как они на меня смотрят. С надеждой. Я отдал приказ, если станет очевидно, что мы проигрываем, то все женщины соберутся в одном месте, и я уведу их в другой мир. Затем вернусь и соберу оставшихся мужиков. Но это крайний случай. Я все-таки уверен, что мы победим. Мерзляки не ждут сопротивления, поэтому должны действовать нахрапом.

— Пап, но ты сам под пули не лезь. Командуй там, разруливай, но не подставляйся, пожалуйста. Нам надо было хоть касок армейских привезти. — Посетовал Петр.

— Не бойся, сын, не подставлюсь.

Утомительное ожидание напрягало. Все разговаривали вполголоса, словно боялись, что громкий разговор выдаст их неприятелю. Вдруг один из наблюдающих с биноклем вскрикнул и упал. Через некоторое время из леса долетел звук выстрела.

— Никому не стрелять. Ждать, когда неприятель подойдет ближе. Всем спрятаться за мешками.

Пиотта подбежал к раненому. Пуля угодила ему в легкое. Большой калибр разворотил бок как следует. Боец был в сознании и пытался разглядеть свое ранение. Пиотта взял аптечку, приготовленную для такого случая. Вынул шприц с промедолом и вколол раненому в руку. Через несколько секунд боец отключился. Владимир успел обучить нескольких человек перевязкам. Они подбежали к раненому, раздели и принялись накладывать бинты.

Пиотта согнувшись дошел до ближайшего укрепления из мешков с песком и осторожно выглянул в снайперский прицел карабина. На опушке «гарцевали» мерзляки. По виду не больше тридцати. Возможно, остальные еще не вышли из леса.

— Может, подстрелить какого-нибудь гада? — Предложил один из бойцов, скрывающихся за укрытием.

— Не вздумай! В лес уйдут, потом мы их вовек оттуда не достанем, и они нам выйти не дадут. Голодом нас заморят. — Ответил ему второй, более дальновидный боец.

Мерзляков становилось все больше. Они растянулись вдоль границы леса. Время от времени, они постреливали в сторону крепости. Пули с глухим стуком бились о деревянные стены, заставляя их дрожать от мощного удара. Те пули, что попадали в мешки, стукались гораздо тише и не производили такого устрашающего эффекта.

Вскоре «гарцевание» закончилось и у неприятеля появились осмысленные построения, вылившиеся в несколько отрядов. Они построились там же на опушке. От одного из отрядов отделилась небольшая группа в пять мерзляков и рысью направилась к городу.

— Не стрелять! — Закричал Святослав. — Никому не стрелять из карабинов. Стреляйте из луков, когда подъедут ближе!

Приказ разбежался по цепочке по всей стене.

Отряд неприятеля подъехал ко рву. Осмотрел все вокруг и двинулся вдоль рва, не сводя глаз со стен крепости.

Святослав взял лук и не целясь, навскидку выстрелил в сторону неприятеля. Стрела стукнула по доспехам мерзляка и отлетела, не причинив вреда. За следом раздался выстрел и над головой главы крепости взлетел песочный фонтан, выбитый пулей неприятеля. Еще несколько смельчаков пустили стрелы в мерзляков. Некоторые, достигли цели, ранив в ногу, или руку или воткнувшись в спину «коня». Несколько пуль снова ударили по мешкам и стенам. Разведывательный отряд мерзляков вернулся к своим. Снова началось утомительное ожидание. Неприятель вырабатывал тактику.

Вскоре в лесу застучали топоры. Учитывая, что мерзляки были прекрасными инженерами, от них стоило ожидать всяких чудес. До самой ночи противник так и не решился на активные действия. Все-таки безумного раша, на которой рассчитывали защитники крепости не произошло. Была опасность, что они предпримут попытку ночного штурма. Благодаря приборам ночного видения, можно было не бояться быть застигнутыми врасплох. Но все равно, ночью не стоило рассчитывать на положительный исход.

Пиотта ночью покинул стену и нашел Далилу. Она была в прекрасном расположении духа, словно под стенами не стояли сотни безжалостных убийц.

— А я верю, что нам с тобой, ничто не грозит! — Ответила девушка и смело поцеловала Пиотту. — Есть мы с тобой, и есть остальной мир, который меня мало волнует. Пойдем лучше, посмотрим, что у тебя там еще вкусненького осталось?

Так и сделали. Прогулялись до дома, в котором жил Пиотта, поискали вкусненького в его рюкзаке и не только.

С первыми лучами солнца защитники увидели перед лесом осадные башни. Невиданное зрелище вселило страх в сердца людей. Петр вынул телефон и снял на него инженерные конструкции неприятеля. Интересно, что скажет народ в интернете?

Со стороны противника раздался сигнал и башни пришли в движение. Несколько «коней» в упряжке тянули их за собой. Кони были укрыты металлическими попонами, оставляя доступным для стрел только ноги. Пока всё войско двигалось по дороге в один ряд. Засеки не позволяли подкатить башни там где этого хотелось неприятелю. Скорее всего, они собирались рассредоточить башни в непосредственной близости от стен.

Неприятель приближался, и по мере его приближения нарастало волнение защитников крепости.

— Когда они подкатят башни достаточно близко, нужно будет расстрелять их лошадей в первую очередь. Пусть стрелки поделяться на тех, кто будет стрелять в лошадей, а кто в мерзляков. — Предложил Владимир Святославу.

Святослав подозвал бойца и отдал ему приказание. Бойца замерли в нервном ожидании. За сто метров от крепости, две башни повернули направо, две налево, и одна, последняя, продолжила движение прямо. За каждой из башен двигался свой отряд мерзляков. Осталось пятьдесят метров. Петр продолжал снимать, когда по стенам крепости пролетел приказ.

— Первым номерам по коням неприятеля, вторым — по мерзлякам — огонь!

Бойцы высыпали на стены, и прикрываясь мешками с песком, окрыли огонь. Воздух разорвал почти залповый огонь нескольких десяток винтовок. Неприятель совсем не ожидал такого приема. «Лошади» попадали первыми. Затем, все переключились на прикрывающихся башнями мерзляков. Плотный огонь со стен крепости не позволял врагу прицельно стрелять. Огонь велся с их стороны, но у защитников пока не было ни одного раненого. Впрочем, одну угрозу они просмотрели. На самом верху каждой осадной башни, спрятанные за бревенчатым частоколом, находились по пять мерзляков. Наверное, они подразумевались, как штурмовая группа, которая первой должна была выскочить на стену. А так как они находились на одном уровне, что и защитники крепости, то преимущество последних нивелировалось полностью, как и лучшие прицельные приспособления их оружия. В горячке боя, Пиотта, не увидел, но почувствовал, что пули ложатся не так, как это предусматривает их траектория. Он вынул телефон из-за мешков и увидел головы мерзляков торчащие за кольями осадных башен. Пиотта ткнул в бок соседнего стрелка и показал ему откуда ведется прицельный огонь. Боец махнул головой и прицелился в сторону неожиданной засады. Но ему в голову попала пуля, прицельно выпущенная из ружья неприятеля. Стало ясно, что ситуацию надо выправлять. Мерзляки имели огромный опыт обращения с огнестрельным оружием, поэтому людям могло придтись несладко.

Чтобы не повторить опыт убитого бойца Пиотта решил открыть огонь не по той башню, что стояла напротив, а по той, что была правее. Опыта в снайперской стрельбе у юноши было не занимать. Несмотря на боевую лихорадку, юноше удавалось отстреливать врагов одного за другим. Пригнувшись, Пиотта перебежал за следующее укрепление из мешков. На стене лежали раненые и убитые. «Медики» перевязывали, того, кому это было еще нужно. Раны, оставленные пулями мерзляков, имели устрашающий вид. Мягкая пуля, ударяясь о кости, травмировала и все вокруг раны.

Враги со следующей башни, также были уничтожены меткими выстрелами юноши.

— Они бегут! — Раздалось со стен.

Пиотта осторожно выглянул из-за мешков. Неприятель беспорядочно отступал, оставив на поле боя половину своих войск. Бойцы стреляли им в спину, выбивая некоторых. Враг добрался до леса, растворившись в его чаще.

Бой был выигран. Но враг тоже обрел опыт, и можно было быть уверенным, что он не повторит своей ошибки.

Святослав, оставив на стене часть бойцов для прикрытия, отправился с остальными на поле боя за трофеями. Раненых мерзляков добивали топорами снятыми с их же ремней. Несколько живых мерзляков остались наверху осадных башен. Опоры башен подрубили, и бойцы неприятеля упали на землю, где были добиты защитниками крепости. Всего были подобраны больше ста пятидесяти ружей, и огромное число патронов к ним. Из крепости привели обозы и загрузили их трофеями. Броню с «коней» тоже сняли.

Потери защитников крепости составили десять человек убитыми и больше тридцати ранеными. Учитывая характер ран, они еще долго не встанут в строй. Половина потерь приходилась на бойцов, обученных Пиоттой.

До самой ночи противник не предпринимал никаких действий. Было решено переждать темное время суток и наутро отправить на разведку отряд. На башне остались пятеро часовых, винтовки которых были оборудованы приборами ночного видения. Владимир и Святослав решили заночевать на стенах крепости. У них были предположения, что мерзляки обладают особым зрением, позволяющим видеть тепло, что давало им преимущество в темноте. Шанс, что противник захочет реванша был велик.

Пиотта отправился в госпиталь, чтобы помочь лекарям разобраться в препаратах современной медицины. Знахари знали толк в зашивании ран. В их мире было не редкостью, когда дикий зверь мог разорвать охотника. Но они совершенно не могли взять в толк, для чего нужны антибиотики. О существовании микробов они, естественно, не догадывались. Пиотта проколол всем препараты, и не без облегчения покинул тяжелое помещение.

На улице совсем стемнело. Возле входа в помещение стояла Далила. Петр не смог скрыть радости от ее присутствия.

— Привет! Вот это денек! Как твои? Никто не пострадал?

— Слава богу, нет. Отцу ружье вручили. Сейчас они с другими мужиками разбираются. Смешные такие, героические.

— Мы мужики такие, любим опасные игрушки. — Пиотта поддержал отца девушки.

— Какие у нас планы на сегодняшний вечер? — Далила кокетливо прижалась к юноше и укусила его за мочку уха.

— Был план — победить врага.

— Может они спят уже, устали тоже, как и ты? — Далила почувствовала, что Пиотте хочется немного отдохнуть.

— Они не спят. Они готовятся. Давай, приляжем у меня дома, и просто поспим, обнявшись. Пока нас не разбудят по тревоге.

— Давай!

Владимира толкнул в бок Святослав.

— Просыпайся, они идут. Только что показались на опушке. — Святослав передал Владимиру винтовку с ПНВ.

В зеленой картинке прибора было видно, как на фоне леса строится неприятель.

— Как ты думаешь, что они предпримут? — Спросил глава.

— Без понятия. На крепость им не взобраться без башен. Хитрость какая-то военная. А крепость можно обойти с тыла?

— Нет. Там скалы отвесные.

— Такая самонадеянность многим подкузьмила. Отправьте с рациями пару постов за крепость. Помнишь, какие у них отвесные ледяные горы на родине. Я бы не был так уверен, что крутые скалы для них неприступны.

Святослав ушел назначать посты, а Владимир продолжил наблюдение. Противник стоял на опушке, не двигаясь. Через час от общей группы отделилась кучка, в двадцать мерзляков. Не торопясь, они приближались к стенам крепости. Владимир ломал голову, пытаясь угадать их маневр. Оставшиеся четыре стрелка, с приборами ночного видения держали неприятеля на мушке и ждали команды. Всех, кого оставили в бодрствующей смене предупредили о приближении неприятеля.

Противник приблизился и растянулся в цепь. Владимир готов был поклясться, что они заряжают что-то в свои ружья, через ствол. Мерзляки подняли стволы вверх, словно собирались отдать салют из всех стволов. Тут до Владимира дошло, что сейчас их накроет чем-то покруче свинцовых пуль.

— Огонь! — Крикнул он что было сил и выстрелил первым.

Его выстрел совпал с залповым огнем неприятеля. Двадцать огоньков вознеслись над крепостью. На мгновение они замерли в вышине и через мгновение устремились вниз. Взрывы, яркими вспышками осветили крепость изнутри. Послышались крики и беготня. Владимир надеялся, что Святослав уже приказывает людям тушить очаги пожаров. Он сам методично отстреливал мерзляков одного за другим. Лишь трое успели еще раз перезарядить свое оружие и выстрелить. Уничтожив и их, Владимир передал оружие бойцу.

— Стреляйте в тех, кто стоит возле леса, никого не подпускайте к крепости. — А сам побежал искать сына.

Пиотта и Далила вскочили от грохота взрывов вокруг. Стекла в их доме вылетели внутрь и рассыпались острыми осколками по полу. Шторка на окне занялась огнем.

— Не слезай, ноги порежешь. — Юноша остановил Далилу, пытавшуюся соскочить с кровати, и бросился к окну.

Он сорвал шторку, бросил под ноги и затоптал пламя. Выглянул в окно. Деревянная стена дома горела. Еще не сильно и можно было ее потушить. Петр бросил Далиле ее обувь прямо в кровать.

— Обувайся и бегом на улицу. Поможешь мне затушить дом!

Петр нащупал в темноте свои сапоги, и обувая их, понял, что порезал ноги. Внутри сразу же захлюпало. Во дворе главы крепости стояла дежурная бочка с водой. Петр и Далила схватив ведра, бросились тушить пожар. Пламя угасло. Петр огляделся. Над крепостью местами играли зарницы разгорающихся пожаров.

— Как там мои родители? — Распереживалась девушка.

— Пойдем, осмотрим. — Петр взял Далилу за руку, и они поспешно отправились к дому ее родителей.

Жители крепости смогли не дать пожару распространиться. Приготовленная заранее вода пришлась очень кстати. Взрывами повредило несколько домов. Три дома сгорели дотла. Люди поливали соседние дома, не давая пламени перекинуться на них. Дом родителей Пиотты не пострадал. Они сами принимали активное участие в тушении пожара. Петр с Далилой присоединились к ним и тушили вместе с ними до самого утра. Владимир, убедившись, что с сыном все в порядке вернулся на стены. Мерзляки, получив несколько плюх со стен крепости, мгновенно исчезли за деревьями.

Утром, Святослав собрал всех ответственных лиц у себя дома, чтобы определиться с последующими действиями. Почти все высказались за то, что необходимо преследовать оставшихся мерзляков. Оставшиеся в живых, расскажут о том, что у людей появилось огнестрельное оружие, и к следующему штурму они подготовятся более основательно. Тем, кому пришлось пожить в мире мерзляков, слышали о войнах между их городами. С их слов они использовали огромные железные трубы для обстрела городов. Ни дать, ни взять крупнокалиберные гаубицы.

Владимир был уверен, что второго штурма город не переживет. Безнаказанность, с которой расправлялись мерзляки с коренными жителями этого мира, вышла им боком. Но на отдаленную перспективу бороться одними винтовками бессмысленно. Владимир вслух высказал свои сомнения.

— Владимир, мы благодарны вам и вашему сыну, но позвольте нам довершить справедливое дело защиты своей родины. Слава о нашей победе разлетится по всем окрестностям, и люди придут к нам в большом количестве. У нас есть оружие и мы сможем еще лучше подготовится. Если вы поможете нам, мы не откажемся, если вы решите уйти, то мы поймем. Вы и так сделали для нас многое, уже дважды.

— Да я вообще не о том, что вам не стоит сопротивляться. Просто нужно менять тактику. Ваша крепость на виду. Ставь пушки за тридевять земель и равняй ее с землей, не торопясь. Но это ваше дело. Мы с сыном отправляемся домой. Я вернусь проверить, как у вас дела месяца через два. Тогда и поговорим об этом. — Владимир вышел на улицу, прихватив оба рюкзака, и карабины. Бросил их в повозку и отправился на поиски сына.

Петр сидел на крыльце и бинтовал ноги. Поверхностные порезы не представляли ничего страшного, но сильно кровоточили. Далила сидела рядом, восхищаясь самообладанием юноши. Из-за угла показалась Рыжуха. В повозке сидел отец. Пиотта понял, что отец отправляется домой, и приехал забрать его. Далила тоже догадалась. Она молча опустилась рядом с возлюбленным и взяла его за руку.

— Привет, Далила! — Поприветствовал девушку Владимир. — Нам с сыном пора домой. Мы помогли вам отбиться от мерзляков, теперь наша миссия закончилась.

Далила повернулась к Петру, ища в его глазах ответа. Юноша не торопился. Он натянул на перевязанные ноги сапоги. Встал, потоптался в них, и наконец соизволил ответить.

— Пошли искать твоих родителей. Будем отпрашивать тебя, чтобы отпустили к нам в гости.

— Я знаю, где они! — Обрадованная девушка схватила Пиотту и прыгнула в телегу.

Мать отпустила Далилу с тяжелым сердцем. Единственная дочь все-таки. Отец же, напротив, был уверен, что место в крепости сейчас не самое безопасное. Далила пообещала им вернуться с подарками. Мать обняла девушку и всплакнула. Отец сурово обнял дочь, поцеловал ее в голову, пожал руки мужчинам, а затем обратился конкретно к Петру.

— Доверяю тебе самое дорогое, что у нас есть.

— Я ни за что не обижу Далилу. Я не забираю ее навсегда. Мне просто хочется показать ей, как я живу. — Петр прижал к себе девушку и поцеловал ее в щеку, по которой бежала слеза.

Рыжуха катила повозку по ровной площадке, еще три дня назад бывшей стрельбищем. Не дойдя до края, она исчезла. Родители Далилы смотрели некоторое время в пустоту. На душе тоже было пусто, как и у всех родителей, впервые расставшихся с детьми на долгое время.