Миссия на счастье

Глава 34. Суд

Мы не вылезали из конторы. Мишель, наоборот, перестал в ней появляться. Этьен (как мы с Жаком безмолвно и надеялись все это время) нашел путь привязки нашего случая с похожим прецедентом пятидесятилетней давности.

К моменту прибытия отца Жака (он согласился нам помочь), у нас было все готово. Месье Клод похвалил сына (походя заодно и нас с Этьеном), и мы с волнением ожидали слушания.

Мадам Сошет, прибывшая в суд с большим опозданием, была крайне недовольна тем, что ее интересы будет представлять не Лорье, а «какой-то Клод без имени». Отец Жака, к счастью, не услышал этого выпада, а мы смогли уверить мадам, что вся линия согласована лично с Мишелем. Что было почти правдой: мы действительно пытались обсудить с ним наши изыскания, но Лорье остался безучастен. Он сидел в своей квартире, философски уставившись в потолок. Поэтому все, что мы смогли сделать — это забить его холодильник полуфабрикатами.

Я получила сообщение от Артема, что он вылетел, и вошла в зал суда.

— У тебя кроме джинс другой одежды не нашлось? — рыкнул мне в ухо Жак. Сам он, как всегда, был облачен в костюм. А сегодня еще добавил галстук.

Даже Этьен надел пиджак с брюками и приправил это незнакомой рубашкой не определяемого цвета. Галстука он, видимо, не нашел (на мой взгляд, и к лучшему).

Мы уселись подле Клода, и я сжала под столом карандаш — руки ходили ходуном от волнения.

Слушание шло как в тумане: я будто забыла французский! Половину из того, что было сказано, я не понимала. Однако, с каждой минутой все больше покрывалась потом.

Когда отец Жака взял слово, я не примкнула заметить, что сын невероятно похож на отца: те же надменные манеры, снисходительный взгляд. Тут я поняла, почему Мишель имел такой успех. Во время стажировки я однажды видела его в суде: он говорил как ребенок. Как очень мудрый ребенок, который любит вас и всех окружающих, но доброжелательно указывает на ошибки, терпеливо объясняя где и почему вы были не правы. После речей Мишеля в суде, всем присутствующим становилось тепло и уютно — хотелось улыбнуться, поблагодарить и согласиться.

После речи отца Жака хотелось воевать. И это меня испугало: я не была уверена в нашей победе. Напрашивающееся столкновение могло привести к поражению.

Я кусала губы, прикладывала салфетку ко лбу (ну, зачем я накрасилась?! Сто лет этого не делала — и вот, выбрала день!) и продолжала вертеть карандаш…

Мы проиграли. Это очевидно! Сколько бы гениальных решений ни нашел Этьен — нам не создать прецедент! Клод, отец Жака, сказал все, что было необходимо. Он не упустил ни единой детали. Абсолютно каждое слово, в весомости которого мы убеждали его в минувшие дни, — он произнес.

Но он не Мишель.

Я опустила голову. Слушание закончилось. Судья оглашала вердикт.