Мистическая Прага

Глава IV Рудольф и доктор Ди

Перед входом в огромный, роскошный зал, наполненный всевозможными древностями и произведениями искусства, доктора Ди встретил вице-канцлер Куртиус, в обязанности которого входило представлять приглашенных гостей императору. Пройдя по коридору с увешанными картинами стенами в личный кабинет императора, Ди наконец увидел Рудольфа, сидевшего за столом, на котором лежал том «Monas Hyeroglyphica», книга, которую много лет назад Ди посвятил отцу Рудольфа. Рядом с книгой лежали и письма Ди, в которых он испрашивал Рудольфа об аудиенции. То были благоприятные знаки расположения императора, и англичанин с трепетом склонился перед своим господином, но тот попросил его не кланяться и чувствовать себя как можно свободней.

Внешность императора Германии не была особенно выдающейся: он был немного ниже среднего роста, худощав, лицо его было бледно, а щеки впалые; его крупные губы были неправильной формы, и рот оттого выглядел немного перекошенным вправо; волосы его были кудрявыми, но тонкими, и рано покрылись пепельной сединой, и в возрасте пятидесяти четырех лет он был уже совсем седым. Лишь глаза выделялись на этом ничем не примечательном лице — большие и проницательные, — в них светилось спокойствие, изредка нарушаемое тенью улыбки, когда Рудольф встречал кого-то, кто был ему приятен. Его манеры были безупречны, а сам он обычно бывал приветлив, если не находился под влиянием мрачной меланхолии. Его платье не выглядело роскошным, он уделял мало внимания моде и цене одеяния, хотя по случаям государственных церемоний одевался роскошно и всегда появлялся на публике с огромной помпой. Рудольф свободно говорил на многих языках: немецком, чешском, испанском, итальянском, французском и латыни, будучи весьма сведущим в последнем — мертвом — языке ученых и философов, памятуя о годах его учения у отцов-иезуитов в Мадриде.

После обмена привычными любезностями Рудольф позволил Ди говорить без стеснения, и тот, изъясняясь на латыни, пространно поведал императору о том, что явился в Прагу с божественным посланием, два с половиной года проведя в беседах с посланцем Господа, светлым ангелом. Беседы эти осуществлялись посредством магического кристалла, в чем помог алхимику его друг-ясновидящий, и что теперь он может передать императору все, что поведал ему архангел Ариэль:

«Ангел Господа твоего призвал тебя за твои грехи; если услышишь ты меня и сделаешь всё по моему велению, то восторжествуешь; если же не услышишь ты меня, то Господь твой наступит на тебя и отбросит прочь. И дает тебе Господь сей завет, который обязан ты будешь соблюсти, и тебе воздастся: если ты отречешься от своей злобы и повернешься к Господу, то станет твой трон величайшим на земле, и сам дьявол станет твоим пленником». Ди также добавил: «Я догадываюсь, что под дьяволом здесь подразумевается Турция. Я исполнил свою миссию».

Сначала Рудольф был поражен смелостью речи Ди, потом рассержен его грубостью, но затем решил, что имеет дело с безобидным религиозным фанатиком, и вместо того, чтобы обидеться, тихо ответил, что не имеет никаких возражений против того, чтобы вести праведную жизнь. Он также заинтересовался «сакральным камешком», и вскоре Ди позабыл о своей пламенной религиозности в спокойной беседе о загадках кристалломантии. Он рассказал императору, что использование кристаллов в предсказании — древнее искусство, которое сродни методу прозрения истин в зеркалах, называемому катоптромантией. Согласно Варре, другу Цицерона, эти методы берут свое начало из Персии; греческий математик Пифагор в одно полнолуние в 500 г. до Рождества Христова создал особым образом отполированное металлическое зеркало, предназначенное для ясновидения, и те, кто пророчествовали с помощью зеркал, получали имя Спекулярий (Specularii). К их помощи прибегал злополучный римский император Дидия Юлиан, рожденный в 133 г. до Рождества Христова, пытавшийся выяснить исход битвы между его генералом, Севером, и Туллием Криспием. Пророком тогда выступало дитя. Ди заметил, что Рудольф, по-видимому, знаком с недавно опубликованной работой итальянского философа Пико делла Мирандола, описывающей методы прочтения будущего. Но зеркала, описанные в ней, изготовлены людьми, в то время как «магический глазок» имеет сверхъестественное происхождение, ибо дан был ангелом Ариэлем. Рудольф выразил глубочайший интерес и любопытство, и Ди пообещал продемонстрировать при случае силы реликвии.

Затем беседа их коснулась астрологии, в особенности влияния зодиакальных знаков на анатомию человека, и Ди раскритиковал гороскоп, составленный императору одним богемским мастером, назвав сей гороскоп варварским и предложив разработать верный, для каковой цели он пожелал выяснить все о рождении Рудольфа. Возвышенное, математическое толкование доктором астрономии скорее утомило его величество, чем увлекло, и он предпочел побеседовать о хиромантии, в которой Ди также был сведущ.

По совету вице-канцлера Ди ушел прежде, чем император сам попросил его удалиться, пообещав вскоре нанести второй визит, и вернулся на Золотую Улочку. Через некоторое время он получил от посланника императора столько золота и серебра, сколько никогда не вмещали его тигли.

Несмотря на страстную увлеченность науками, Рудольфа нельзя было назвать настоящим ученым. Он нанимал просвещенных людей для работы в своих лабораториях и обсерваториях в надежде, что вскоре пожнет плоды их трудов в виде золота и прозрения будущего. Он не штудировал трудов, которые были ему не слишком ясны, и не имел желания работать с литературой прошлого. В действительности, его придворные ученые были нахлебниками, и он видел, сколь велико различие между ними и глубоко сведущим в науках, начитанным английским философом, обосновавшимся в Праге. Постепенно, визит за визитом, которые наносил Ди императору, алхимик рассказывал о тайнах спиритуализма, загадках герметической философии; они обменивались мыслями по поводу происхождения первородной материи — знанием, необходимым для трансмутации, обсуждали Алкагест, или духовный свет, жизненную энергию Меркурия, а также методы приготовления питьевого золота. Все сильнее углубляясь в дебри спагирических тайн, они спорили об операции палингенезиса, другими словами, восстановления из пепла и праха живых растений и цветов: этот феномен состоит в пробуждении праформы существа, его астрального тела силой воли Спагирика, подкрепленной жаром пламени и Универсального Духа (spiritum universalem). Чудо сотворения гомункулуса, искусственного человека, также захватывало их мысли. Ди настаивал на том, что сии искусственные манифестации есть не что иное, как всякая нежить — гномы, сильфы и русалки, — воплотившиеся в схожие с человеческими тела. Он сказал, что всегда воздерживался от экспериментов с гомункулусом, помня о великой моральной ответственности, которую накладывали подобного рода испытания на исследователя. Затем Ди рассказал о завораживающих исследованиях гамаэ (gamahe) — естественных объектов, состоящих из мрамора, мела и прочих минералов, в точности соответствующих тем, из которых состоит человеческое тело[16]. Он особо отметил важность сих объектов для трансмутации, поскольку Философский Камень, в сущности, есть гамаэ в форме золота.

Дискуссия затронула роль лемурийцев в развитии герметики и коснулась «Изумрудной Скрижали» Гермеса Трисмегиста и ее истинной сути. Они беседовали до тех пор, пока царственный ученик эрудированного англичанина не заплутал в философском лабиринте и, чтобы выпутаться из паутины рассуждений, не сказал, что цель трансмутации, видимо, может быть наилучшим образом достигнута, если следовать предписанию старой поговорки: «Труд и молитва ведут к открытию»[17], на что Ди вежливо ответствовал другой известной максимой: «Все в воле Божьей», и Рудольф охотно согласился, поскольку настоящая сентенция была одним из его любимых выражений.

Знаменитое собрание алхимического знания, «Изумрудная Скрижаль» Гермеса Трисмегиста, породила между ними жаркие споры, поскольку Ди рискнул усомниться в правильности толкования, которое давал трактату Рудольф. «Отец Алхимии», Гермес, ассоциировался с Канааном, внуком Ноя; он создал математику, астрономию и музыку, научил египтян искусству письма и дал им религиозные заповеди и институт права. Также он знал тайну изготовления Философского Камня и считал, что знание сие должно быть передано потомкам и стать для них чудесным даром. Он высек весь процесс получения золота на изумрудной табличке, что была похоронена вместе с ним. Много лет спустя она была извлечена из могилы Сарой, женой Авраама; женщина перепрятала драгоценную табличку в пещере неподалеку от Хеврона, где скрижаль хранилась до момента, когда ее обнаружил Александр Великий. Предписание, высеченное в драгоценном камне, гласит:

«Я говорю не о том, чего нет, но о том, что есть истина из истин. То, что внизу, подобно тому, что наверху, и то, что наверху, подобно тому, что внизу, дабы свершилось чудо единого. Все вещи порождены посредством Творения, по этой причине Все вышло из Всего через последовательное изменение. Отец Всего — Солнце, Луна — его родительница, Ветер выносил его в своем чреве, и Земля была ему нянькою. Вот причина совершенства, заключенного в Творении. И силы Его могут стать совершенными, воплотившись в землю. Отдели огонь от земли и дух от материи, работая осторожно и предусмотрительно. Не теряя разума, поднимись с земли на небеса, и затем вновь спустись на землю, и собери воедино могущество того, что наверху, и того, что внизу. Так получишь ты славу мира, и всякое наваждение покинет тебя. В этом заключена Сила Духа, превосходящая само понятие силы духа, ибо оно превзойдет всякую неосязаемую материю и разрушит всякую твердую. Ибо это и есть причина мира. Твори чудесные вещи, что были созданы Его мудростью. Вот причина, почему я зовусь Гермесом Трисмегистом, ибо я обладаю тремя основами философии бытия. Все сказал я, дабы свершилась Работа Солнца».

Обсуждая этот древний ребус, Ди предпочитал давать ему теологическую интерпретацию, в то время как император считал его ключом к герметической философии. Доктор Ди в ответ на это приводил другой ребус, имя автора которого история не сохранила:

Доктор Ди обнаружил, что Рудольф желал узнать как можно больше об английских и французских ученых, и рассказал его величеству о прославленном францисканском монахе Роджере Бэконе, чей талант расцвел в XIII столетии. Он указал на осведомленность Бэкона во всех областях знания: теологии, медицине, математике, механике, оптике и химии, и говорил о его изобретениях — волшебном фонаре, горящем стекле, телескопе и порохе, а также о его выдающихся магических способностях, которые позволили ему сконструировать машину, что поднималась в воздух, о движущихся статуях и искусственной медной голове, которая была способна к человеческой речи. Рудольф, конечно же, читал «Зеркало алхимии» — книгу Бэкона, которую как раз недавно опубликовали в Лионе. Затем Ди поведал об умелом враче, Арнольде из Виллановы, и о трансмутации, проведенной им совместно с Раймондом Луллием в 1288 г.; о сэре Джордже Рипли, обзаведшемся несметными богатствами с помощью герметического искусства, которое он продемонстрировал рыцарям святого Иоанна в Иерусалиме, произведя с помощью трансмутации пять сотен тысяч фунтов золота, как записано в документах, хранящихся на Мальте.

Перейдя к Франции, Ди напомнил императору удивительную историю бедного парижского нотариуса, Николая Фламеля, который работал с тиглями, атанором (алхимической печью) и перегонным кубом в течение двадцати лет, прежде чем добыл секрет изготовления Философского Камня, и затем, с помощью своей подруги Перенеллы, 17 января 1382 г., около полудня, совершил успешную проекцию полутора фунтов ртути в чистое герметическое золото, более мягкое и сияющее, чем обычный желтый металл. В доказательство своих утверждений Ди уверил Рудольфа, что собственными глазами видел прекрасную арку, возведенную на кладбище Святых Невинных за счет Фламеля, на которой были изображены иероглифические фигуры, описывающие весь процесс; и когда он, Ди, в молодости во время пребывания в Париже почувствовал себя плохо, то в одном из госпиталей его вылечили с помощью эликсира, рецепт которого поведал в свое время врачам добродетельный Фламель.

Ученый англичанин развлек императора живописным рассказом о другом французском алхимике, Дионисии Захарии, который безуспешно работал почти всю свою жизнь, пока в пасхальный понедельник 1550 г. его труды не увенчались заслуженным успехом и он не совершил проекцию, менее чем за час переплавив обычную ртуть в чистейшее золото. Рудольф, привыкший видеть, как его алхимики поддерживают пламя в атаноре по семь недель подряд, дабы получить в итоге лишь окалину и шлак, был глубоко впечатлен.

Однажды Рудольф сам разговорился и рассказал о богемской алхимии последних лет. Его величество говорил об алхимической лаборатории, основанной в Кениггратце в 1476 г. Венцелем фон Троппо, где с большим рвением работала вдовствующая императрица Варвара. Несмотря на свою легковерность, Рудольф понимал всю необходимость принятия мер предосторожности против обмана, и потому с большим удовольствием сообщил Ди, каким образом Кристофер фон Хиршберг обманул богатого лорда фон Розенберга. Хиршберг сообщил лорду, что можно улучшить качество золота, погребя его в земле и в установленное время поливая различными тайными субстанциями. Розенберг дал ему на эксперимент восемьдесят золотых дукатов. Деньги были зарыты в саду, и в должное время их исправно поливали предписанными отварами, но через несколько дней Хиршберг исчез, а когда попытались откопать дукаты, то обнаружили, что и они пропали вместе с ним.

Мардехай де Делле, с несколькими другими придворными присутствовавший при этом рассказе, искренне смеялся и пообещал императору сложить поэму о приключениях благородного лорда и предприимчивого алхимика. Ди осведомился о наказании, постигшем нечестного Хиршберга, которого он сам не раз встречал на Золотой Улочке, но его перебил вошедший в этот миг Мартин де Рутцке, державший в руках дивно украшенный редкий манускрипт, спасенный из разрушенной библиотеки Вресовитца, прослывшего удачливым экспериментатором. Работа эта имела название «Истинный путь алхимии» и была написана Антонио Флорентийским в 1475 г. Автор ее предпочел изложить свои предписания крайне туманным и загадочным языком. В книге присутствовали в числе прочего некоторые намеки на тайны черной магии, однако Рудольф крайне высоко ценил сей труд и нисколько не жалел об уплаченной за него сумме, и приказал своему библиотекарю присоединить книгу к самым дорогим сокровищам своей коллекции.

Обещанная демонстрация возможностей «святого камешка» состоялась 20 марта 1585 г. Мероприятие было обставлено с большой помпой и серьезностью доктором Ди и Келли, который в тот день впервые предстал перед императором. Драгоценный кристалл был извлечен из своего отделанного бархатом и украшенного серебром эбенового ларчика и водружен на стол. Келли расположился напротив кристалла, смотря на него немигающим взглядом и постепенно впадая в транс под влиянием магического мерцания, исходившего от камня; Ди занял место за другим столом, уставленным письменными принадлежностями, а император выполнял лишь роль второстепенного наблюдателя, ожидавшего явления духов. В скупо освещенной комнате присутствовали еще два человека, а именно вице-канцлер Якоб Куртиус и Мартин де Рутцке. После горячей молитвы, при помощи которой Ди желал снискать благоволение своего покровителя ангела, Келли, растягивая слова, начал монотонно вещать о видениях, что представали перед его глазами, и пересказывать то, что он слышал за пределами человеческого мира от духов, обитавших по ту сторону граней магического кристалла. Сначала то, что он говорил, напоминало некую хаотическую тираду на трудно произносимом жаргоне, созданную с целью ввести в заблуждение легковерного императора; затем последовали пророческие слова, сулящие Рудольфу победу в войне, пересыпаемые темными намеками на альянс с иностранными силами, который принесет как положительные, так и трагические плоды. В завершение этого Келли провозгласил, что дух по имени Садкиэль желает говорить непосредственно с его величеством, и тогда император занял место Ди за письменным столом и записал следующий рецепт Философского Камня, поведанный ему духом:

«Возьми простой Аудкал (Audcal), очисти его и обработай с помощью Роднра (Rhodnr) четырех разных степеней разложений, и последнее разложение продолжай в течение четырнадцати дней, выдерживая одно и то же соотношение субстанций, пока Длафод (Dlafod) не затвердеет в красное сверкающее тело, в Образ Возрождения. Возьми также Луло (Lulo) из красного Рокстана (Roxtan) и расплавляй его четырежды на огне, пока не получишь Аудкал. И так он станет Дарром (Darr), той вещью, о коей ты просишь, священным, вечным Длафодом. Но будь внимателен и возьми его лишь тогда, когда он достигнет наивысшего совершенства, дай ему осесть на землю и вновь подняться к небесам. Вот Тайна».

Доктор Ди, весьма сведущий в языке духов, объяснил сии странные слова так: Аудкал обозначает золото, первородную материю процесса, Длафод есть сера — важнейший его компонент, Луло есть винный камень, а Рокстан — вино, и здесь имеется в виду философский винный камень. Дарр же, на языке ангелов, есть настоящее название камня.

Дабы вознаградить Ди за этот выдающийся сеанс, Рудольф милостиво подарил ему фрагмент так называемой «бессмертной бумаги», которая не подвергалась тлению после того, как была погружена в воды минерального источника в Силезии. Бумага приобрела свойства, защищающие ее от разложения, а также от посягательств на нее моли и книжных червей. Она была передана императору Георгом Кретчмером, который жил на Золотой Улочке и был пожалован за свой подарок дворянской грамотой.

Император и английский ученый, а также компаньон последнего по обманам и надувательствам, по-видимому, все думали об одном и том же: