Мистика в жизни выдающихся людей

Владимир Вернадский: снял семейное проклятье со своего рода

Дед гениального ученого-универсала, геолога, мистика, музыканта и отца советской ядерной программы Владимира Ивановича Вернадского (28 февраля 1863 — 6 января 1945) служил в армии Суворова, причем был там не штатным солдатом, а военным лекарем. Поскольку Суворов славился своей страстью к знахарству и траволечению, многому он научил своего солдата, который, в свою очередь, передал немало секретов внуку.

Но это еще не самые интересные факты из жизни ученого. Все тот же дед, вернувшись с войны, женился на украинской дворянке Екатерине Короленко. У них стали появляться дети, но все либо умирали в младенчестве, либо погибали при трагических обстоятельствах. Василий знал, что на нем лежит отцовское проклятие из-за того, что он не захотел становиться священником и пошел по «колдовскому» пути: вместо того, чтобы служить молитве, увлекся лечением травами. И лишь благодаря множеству проведенных ритуалов для «очищения» и снятия проклятия в семье родился-таки здоровый малыш, которого нарекли Иваном. У него, спустя годы, появился сын Владимир, после чего можно было вздохнуть с облегчением: «проклятие дома Вернадских» было снято.

Зная историю своего рода, Вернадский всегда пренебрежительно относился к церкви. Кроме того, ученый был агностиком и серьезно увлекался эзотерикой. «Я по природе мистик, — писал он, — я интересовался религиозно-теологическими построениями, спиритизмом… чувствовал вокруг себя присутствие сущностей, не улавливаемых теми органами чувств, которые дают пищу логическому мышлению…». По отношению к христианству Вернадский был почти ересиархом: «Пора избавиться от узкого христианского деления на дух и тело. Настоящая душевная жизнь, настоящая идейная сторона жизни состоит именно в использовании лучших сторон и тела, и духа». Из всех «посмертных концепций» с наибольшим пиететом относился к восточным представлениях о метапсихозе, переселении душ. При этом Вернадский оставался агностиком и заявлял, что в вопросах жизни и смерти «путь решения не может привести к удовлетворению».

Весной 1920 года Вернадский серьезно болел тифом. Тогда он увидел свое будущее: «В мыслях и образах, мне пришлось коснуться многих глубочайших вопросов жизни и пережить как бы картину моей будущей жизни до смерти. Умру я между 80–82 годами, и эту информацию я получил не в церкви… Отпевать меня не нужно, ставить на могилу кресты тоже».