Мистика в жизни выдающихся людей

Сергей Эйзенштейн: диагностировал состояние здоровья по ауре

С мистикой известный режиссер, теоретик киноискусства Сергей Михайлович Эйзенштейн (10 января 1898 — 11 февраля 1948) столкнулся еще в далеком детстве. Есть сведения, что его мать, Юлия Ивановна, была известной на всю Ригу колдуньей. В своей автобиографии сам Эйзенштейн описывает всех своих родственников, а про мать пишет весьма скромно: «Не из рабочей семьи, помогала людям, а потому ни в чем не нуждалась, да приданное имела неплохое». Говорили, что Юлия Петровна могла излечить любую хворь, а также помочь в решении любой проблемы — и мужа загулявшего вернуть, и с урожаем на огороде помочь, и подсказать, как разбогатеть. Приезжали к ней даже из соседних стран.

Маленькому Сергею на сеансах присутствовать никогда не позволяли, но однажды он буквально «замучил» родительницу просьбами показать «какое-нибудь чудо». Как он вспоминал, она попросила его закрыть глаза, после чего «что-то сказала, что-то пошептала, щелкнула пальцам» и он с закрытыми глазами увидел «что-то подобное радуге, цветной калейдоскоп». На вопрос что это было, мать ответила — «подрастешь — узнаешь».

Спустя годы Эйзенштейн гостил за границей и увидел в одном из магических салонов, которые тогда были популярны в Европе, необычную услугу — маги предлагали посмотреть на свою ауру. За небольшую плату специальный прибор светил на человека и на стене появлялась его цветная тень. Это и называлось «аурой». Если тень имела благородные цветы и не была порвана, здоровью ничего не угрожало, а если имело прорехи и агрессивные цвета — в пору было спешить к целителю.

Поговаривают, что к тому времени уже известный режиссер не пожалел все имеющиеся у него деньги, чтобы приобрести его, а после, уже дома, активно использовал чудо техники XX века для диагностирования своего состояния здоровья.

Сергей Михайлович настолько верил в существование ауры человека и в то, что ее можно заснять, что даже отобразил свои убеждения в творчестве. Например, в одном из его фильмов тело убитого матроса лежит на берегу моря, а над ним мерцает и переливается отраженное в воде солнце, принимая причудливые формы, напоминающие те самые, что выдавал его аппарат, высвечивающий ауру.