Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3

Глава 23 Служу Советскому Союзу

— Становись, равняйсь! Смирно! Равнение на середину!

Все двести с лишним человек послушно выполнили команду. Благо, за полгода личный состав был надрессирован хорошо.

Развернувшись, капитан Соболев сделал несколько строевых шагов и остановился напротив замполита, майора Ветрова.

— Товарищ майор, часть по вашему приказу построена. Лиц незаконно отсутствующих нет! Доложил капитан Соболев.

Ветров выслушал доклад, сам сделал три строевых, затем остановился и осмотрев плац, громко произнес:

— Здравствуйте товарищи солдаты!

— Здравия желаем товарищ майор!

— Во-ольно!

Соболев тут же продублировал команду.

Они оба отправились на небольшую трибуну в центре строевого плаца.

Тот факт, что майор Ветров вдруг передумал и все-таки решил озвучить приказ о присвоении мне внеочередного воинского звания, удивил всех. И только я знал возможную причину — у замполита резко поднялось настроение. Скорее всего, из-за той самой бутылки. Что же так в этом подарке воодушевило майора, что он перешагнул через самого себя и решил не ждать командира части, майора Хлебова?

Построение на плацу произошло только через два дня.

За это время я успел пообщаться со всеми сослуживцами, оставшимися в первой роте, увиделся с теми, кого перебросили во вторую роту. Я стал чем-то вроде легенды, хотя мне это было не нужно. Не люблю повышенное внимание к себе, и неважно, чем оно вызвано.

Погода была пасмурной — сезон дождей в самом разгаре. Примерно до начала марта будет одно и то же. Дождя пока не было, но все могло измениться в любую минуту. Так как своего оркестра в части не было, то обошлись аудиосистемой «С-90» в виде двух колонок, подвешенных под крышей трибуны, направленных на плац.

Сначала заиграл гимн Советского Союза. Весь личный состав хором спел, правда, почему-то только три куплета. Майор Ветров начал вступительную речь — жаль только что микрофон не был настроен должным образом и иногда фонил. Сначала замполит объявил последние важные новости относительно событий в Афганистане, потом довел какие-то отдельные приказы, затем еще что-то — я не слушал. Думал ни о чем и обо всем сразу. Лишь когда прозвучала моя фамилия, младший сержант Петров обернулся и скомандовал:

— Громов, Чего встал? Бегом к трибуне!

Я выбежал из строя и легким бегом направился к замполиту. Приблизившись, я перешел на строевой шаг. Поравнявшись, отдал честь:

— Товарищ майор, ефрейтор Громов по вашему приказу прибыл! — отчеканил я.

Пока замполит вручал мне погоны, я думал о своем. Вспоминал, когда вот точно так же на строевом плацу я получил свое первое офицерское звание лейтенант. Только время и место было другое. Время будто замедлилось.

— Громов… Что отвечать нужно?

— Служу Советскому Союзу! — спохватился я.

— Вольно! Встать в строй!

— Есть! — крутанувшись через левое плечо, я сделал пару строевых шагов, далее перешел на бег и вернулся в строй. В руке у меня были зажаты погоны младшего сержанта.

Потом весь личный состав с песней прошелся строевым шагом по плацу и все. На этом торжественная часть была закончена и все вернулись по своим казармам. А потом еще и дождь полил. И снова по его окончании, пришлось вычерпывать воду из луж вениками и совками.

Следующие три дня я сидел на чемоданах. Ждал, пока Игнатьев даст сигнал.

И не дождался — когда в ротной канцелярии раздался звонок, мы были на хозяйственных работах, по строительству новой бани. Мороза тут не было, поэтому пасмурная погода не мешала заниматься строительством хоть круглый год. Рядом развернули пункты обогрева — палатки, в которых были установлены типичные буржуйки. Рядом с ними всегда можно было погреться, выпить чаю. Даже организовали дополнительное питание — черный хлеб с луком и салом. Его было много — ешь, не хочу. Конечно, это сало и рядом не лежало с тем, которым меня угощая Кикоть Василий Николаевич.

Я даже успел вновь побывать на птицеферме, где мы когда-то варили суп. На этот раз тоже без яичницы не обошлось, а с тушенкой получилось вообще божественно. Правда, теперь наряд ездил не на трое суток, а только с утра, до вечера. Не более. Ночевали в казарме.

Когда мы вернулись обратно, меня сразу же вызвали к ротному.

— Товарищ капитан, ефр… Младший сержант Громов прибыл!

— Хорошо. Мне тут уже весь телефон оборвали. Какой-то капитан Игнатьев… Через десять минут он перезвонит, поэтому жди!

Помимо командира в канцелярии сидел старший лейтенант Карпов. Увидев меня, он почти никак не отреагировал — продолжил что-то писать в журнале. Собирал информацию для майора Кикоть? Ну и пусть, тот и так все узнает. Наверное, зубами скрипит от злости, что я выскользнул из его цепких КГБшных лап.

— Ну что, Громов⁈ — спросил взводник, оторвавшись от писанины. — Покидаешь нас?

— Это не мое решение. Выше решили, что там я нужнее.

— А я и не удивлен. После того, что ты сделал, тебе уже давно выше пора! Нечего в этом сухом болоте сидеть!

— Э-э, полегче! — хмыкнул капитан. — Ничего не болото! Тихо, спокойно! А нам другого и не надо, мало уже наших ребят в Афганистане полегло?

Карпов не мог не согласиться, уж он-то видел, какая мясорубка иногда случается.

Наконец, время истекло и в канцелярии снова раздался звонок.

— Капитан Воронин, слушаю! — произнес офицер, затем перевел взгляд на меня — Секунду!

Взяв трубку, я тут же обозначил себя:

— Младший сержант Громов!

— Привет Максим! — раздался с той стороны знакомый голос. — Ну что, тебя можно поздравить с внеочередным воинским званием?

— Так точно. Но это так, ерунда.

— Ну, за полгода службы и это круто. Ты не торопись, у тебя еще все впереди! Насыщенную дальнейшую службу я тебе точно обещаю, причем по полной программе. Значит так, слушай внимательно. Завтра, в двенадцать дня к вам вылетит вертолет.

— Это чтобы забрать одного младшего сержанта целую вертушку выделили? — поразился я. — Круто, не ожидал такой щедрости от Министерства Обороны.

— Ты губу-то не сильно раскатывай… — с той стороны раздался едва различимый смех. — Помимо тебя, на вертушке будут еще люди. Возможно, кого-то ты уже знаешь. Кстати, прямо сейчас у тебя есть право выбрать, кто может лететь с тобой! Но только один человек! Мне нужна фамилия!

Последние слова разведчика меня сильно удивили. Вот уж неожиданность — что значит выбрать, кто полетит со мной?

— Разрешите уточнить, это что, шутка?

— Вовсе нет. Так как я назначен старшим, то у меня есть приоритет в выборе кандидатов. А поскольку ты чуть ли не самый первый претендент, то я и решил, может у тебя на примете есть кто-то, кого ты порекомендуешь? Итак?

Честно говоря, я даже растерялся.

— Ну, не знаю…

— Думай, Громов! У тебя пара минут на размышления! — голос у Игнатьева был твердый, а значит, он не шутит. Хоть его слова и звучали странно, у меня не было оснований ему не верить.

В голове резко стало пусто — все знакомые фамилии словно выветрились. Почему-то в голове крутились только две — Чоговадзе и Кольский. Второй как раз стоял дневальным на тумбочке. Ну уж нет, этих брать точно не стоит — один отличился тем, что от ракеты в кабине трактора убегал, второй не в ладах с техникой. Точнее, не в ладах на практике, с теорией все хорошо. А еще у него морда страшная — такого увидишь, подумаешь, что пятница тринадцатое наступило. Ведь на казенных армейских харчах, Кольского разнесло вширь, поэтому теперь он стал выглядеть еще опаснее. На самом-то деле, Валера тот самый человек, на котором поговорка — внешность обманчива — как раз попала в цель.

Ну и кого? Ну? Куртова? Да ну, ничего особого он из себя не представляет. Ильина? Так тот стороны между собой путает. Степанкова? У того память дырявая. Куда ни глянь, а в роте собралась сборная солянка, про каждого есть, где посмеяться.

Да и вообще, все это было как-то глупо. Словно детская игра — дружишь, не дружишь. На кого пальцем показал, тот друг. В моем случае, пальцем можно показать только один раз.

— Ну что, решил?

— Пусть будет Самарин! — отозвался я. Когда я назвал фамилию Димки, ротный напрягся. Посмотрел на меня с удивлением, но ничего не сказал.

— Точно?

— Абсолютно!

— Ну и отлично. Все, ждите завтра прибытия вертушки. А приказ насчет твоего друга телеграммой отправим, не переживай. Главное, что бы он сам был согласен! Все, до связи. И внешний вид в порядок приведите, командование хочет на вас посмотреть.

Затем Игнатьев отключился, а я положил трубку на корпус аппарата. В канцелярии повисла тишина.

— Что там по Самарину? — спросил Воронин.

— Его тоже забирают! — ответил я.

— Черта с два! — яростно возмутился капитан, поднявшись с места. — Двоих бойцов я им не отдам! Они там что, совсем обалдели?

Я промолчал. Карпов тоже.

— Приказа на Самарина не было.

— Сказали, пришлют. А он сам-то знает? — тут я схитрил еще раз. Не хотел, чтобы на меня потом пальцем тыкали, мол, за него решил. Хотя, по факту, так оно и было.

— Что еще сказали?

— Завтра в двенадцать вертолет пришлют.

Воронин только хмыкнул, несколько раз кивнул головой и снова уселся на свой стул. Взял в руки карандаш, постучал им по столу. Шумно вздохнул.

Я его прекрасно понимал. В прошлой жизни у меня тоже бойцов забирали, причем мое разрешение им совершенно не требовалось, как и согласие о переводе самого бойца. Умные дяди сверху решили, что раз они так хотят, то так и будет. И никак иначе.

— Ладно, все Громов! Свободен!

Я молча вышел из канцелярии. Постоял несколько секунд и отправился искать Самарина. Во время ротации личного состава между первой и второй ротой, его оставили на прежнем месте. Помимо меня, он был единственный срочник с боевым опытом. Чем и гордился.

Его я нашел в бытовке — подшивал форму. После возвращения из душманского плена, он серьезно поднабрал, вес резко скакнул к девяноста килограммам. А потому форма кое-где не выдерживала.

— Здорова, Макс! — поприветствовал тот, глядя на иголку.

— Привет. Слушай, есть разговор! — я решил не тянуть кота за яйца и сразу узнать его позицию по новому вопросу.

— Рассказывай! — не отрываясь от своего занятия, ответил тот.

Вообще, после душманского плена Димка Самарин немного изменился. Стал более уверенным в себе, однако при этом и более замкнутым. Характер стал крепче, мужественнее. Наверное, даже не сам плен так повлиял, а то бегство и перестрелка в ущелье, когда мы убегали на старом угнанном грузовике. Конечно, и на психике след тоже остался, пусть мы пробыли у моджахедов совсем недолго.

— Короче, есть в разведке один офицер… Именно с ним, после нашего возвращения в Мазари-Шариф, я вернулся обратно. Сейчас его назначают старшим, для выполнения учебно-тренировочной задачи. Под его командованием собирается оперативная группа, которую будут обучать как спецназ. Точно не знаю, но думаю, что такое обучение займет не менее полугода. Фамилия офицера Игнатьев… Меня забирают к нему. Хочешь со мной?

Озвучивая свои мысли, я намеренно кое-что исказил. Про группу специального назначения я, конечно же, только догадывался, поэтому добавил уже от себя. Впрочем, не думаю, что я был далек от истины.

В СССР были подобные эксперименты с обучением малых групп, однако они никогда не предавались огласке по войскам, были засекречены и тем более не афишировались. Во многом, все так и осталось лежать в архивах, покрытое многолетними слоями пыли.

— Хм… Интересное предложение! — Самарин отложил нитку с иголкой, посмотрел на меня внимательным взглядом. — Спецназ?

— Пока у меня нет никакой информации, но судя по тому, как все идет, думаю, это я недалек от истины. Дима, мне ответ сейчас нужен. Потому что завтра я уже улетаю.

— Куда?

— На север Таджикской ССР. В отдельный учебный центр. Что скажешь?

Тот тяжко вздохнул.

— Ну смотри, Макс! — начал Дима. — Честно тебе скажу, после того, что с нами тогда произошло, я служить вообще не хочу. У меня мать с младшим братом одни остались. Брату пятнадцать. Денег не хватает. А мы хотели, чтобы он в институт поступал… С другой стороны, кем я был до попадания в Афган и кто я теперь, есть ощутимая разница, хоть я этого и стараюсь не показывать. Да, мы были там недолго и слава богу. Но мне хватило. Я, наверное, отказался бы… Но жалко тех, кто с нами тогда не вернулся назад. Жалко нашего старшину, прапорщика Лось… Сержантов и ефрейторов. Других пацанов, что погибли. С другой стороны, вернусь я домой после срочной службы и что? Я же ничего не умею. Я из города Сальска, там степей много. Но работать на комбайне у меня тоже особого желания нет. Говоришь, что в Таджикскую ССР лететь? Не в Афган?

— Сначала туда. Что там решат дальше, я не знаю! — я не стал обманывать, ответил как есть. Ведь после обучения, нас определенно куда-то засунут. Потраченные на нас государственные средства нужно будет как-то оправдать. Просто так такие предложения не делаются. Уйти, наверное, тоже будет не просто, но в армии Союза, никого насильно удерживать не будут. Надеюсь.

Самарин глубоко задумался. Видно было, что внутри него идет серьезная аналитическая работа. Ведь как ни крути, а такие предложения раз в жизни бывают и далеко не все их вообще получают. А тут, реально звезды сошлись. По его выражению лица я видел, что он уже готов отказаться.

Но ответ меня удивил.

— А и пусть! — вдруг ответил он. — Я согласен. Только кто ж меня отпустит? Кто я и кто ты?

— Да ну, не преувеличивай! — усмехнулся я. — Можно подумать, что я какой-то особенный. Ну да, просто действую нестандартно. А вообще, спасибо тебе, что согласился. Я ведь тебя уже подал заранее, у меня выбора не было. Никого другого я с собой не взял бы.

— Да ладно! Ну, ты жук!

— А по поводу разрешения, не переживай. Все на мази. Не сегодня, так завтра сверху спустят приказ и доведут до нашего командования здесь. В общем, рад, что ты согласился, мне тоже как-то спокойнее будет, когда свои люди рядом будут. Будем вместе Родину защищать?

Пожали друг другу руки. Впереди планировалась вечерняя проверка личного состава, затем вечерние рыльно-мыльные процедуры и отбой.

Честно говоря, после всего, что со мной уже произошло на территории Афганистана и дома в Батайске, торчать на птицеферме среди грязных и вонючих кур, собирать яйца и чистить клетки, это неуважение к себе. Но я давно привык, что работа бывает разная. Яйца я собирал, а вот клетки с птичьими фекалиями, уж извольте. Вон, Степанков был и рад. А все потому, что у него и дома было птичье хозяйство, а потому и наряд на птицеферме не казался ему чем-то зазорным.

Вечерней прогулки не было — погода слишком мокрая. Сразу провели вечернюю проверку, голосом проверили весь личный состав. Затем перешли к рыльно-мыльным процедурам.

Хорошо, что в части начали строить солдатскую баню. От старого здания, выполненного из глины, говна и палок, толку было мало — постоянные проблемы с канализацией, еще и фундамент просел от влаги, стены начали трескаться, а ко всему прочему, еще и деревянная крыша сгнила.

Кстати, сам я не застал, но сослуживцы рассказали нам, что во время того периода, когда мы сидели в зиндане у Иззатуллы, в части случилось нашествие мышей. С полей полезли полевые мыши, которые искали места, где есть еда и можно жить — казармы для них настоящий подарок. Тем более, что столовая рядом.

А наша умывалка не была приспособлена под принятие душа. В итоге, тупо набирали прохладную воду из-под крана в алюминиевые тазики, затем обливались прямо так. Потом мылом, с названием «банное», кто-то особо умный добавил букву «Е», быстро намыливались и смывали. Вот и вся процедура солдатского душа. Были те, кто обливали и кто обливались. Потом менялись.

Почистить клыки, умыться, помыть уши и готовиться к отбою.

Так как отбой был в десять вечера, то сон у солдата составлял ровно восемь часов. Этого предостаточно для того, чтобы молодой организм выспался и отдохнул. Покажите мне действующего военного, который спит восемь часов? Если половину от этого времени удалось провалиться в сон, считай, повезло.

— Рота, на центральном проходе становись! — заорал дневальный. — Форма одежды номер раз!

Со всех сторон казармы раздался топот — рота собиралась буквально отовсюду. Все в нательном белье белого или серого цвета, которое именовали «Белугой».

Выстроившись в две шеренги, все замерли в ожидании. Вечерний осмотр проводил лично Карпов — сегодня была его очередь дежурить в подразделении. Наш ротный, после беседы, уже убыл в общежитие.

— Товарищи солдаты, становись! Равняйсь, смирно! — громко произнес он. — Отбой!

Все бегом устремились по кубарям, следуя давно проложенным маршрутам так, чтобы не сбивать по пути друг друга. Кто-то весело попукивал, кто-то стремился поскорее заснуть… Как только затих топот самых медленных солдат, едва прекратился скрип пружинных кроватей, а в казарме повисла тишина, как где-то неподалеку раздался оглушительный взрыв…

Взрывной волной выбило несколько стекол… Черт возьми, ну что теперь⁈

Товарищи читатели, третий том закончен. Переходим на четвертый) Прошу КАЖДОГО жмякнуть тут https://author.today/work/378974 лайк)