Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3

Глава 9 Через перевал

— Заглуши двигатель!

Я подчинился. Основательно уставшая «Ява» наконец-то заглохла.

— Оружие на землю! — прозвучала команда с той стороны. Удивительно, но эту же команду сначала продублировали на местном диалекте, а уже потом на русском языке. — Руки держи так, чтобы мы их видели! И не дури!

Я послушно сбросил с плеча автомат Калашникова, медленно опустил его на землю, слегка приподнял руки.

Едва я это сделал, как ко мне выдвинулась тройка вооруженных автоматами разведчиков. Из-за почти полного мрака и бившего в лицо света фар от бронетранспортера, я не видел идущих ко мне людей.

— Ты кто такой? — громко спросил лейтенант Печенкин, остановившись в пяти метрах от меня и держа на прицеле автомата. Неудивительно — его сбила с толку моя мусульманская одежда. Пока они не поймут, кто я — меня условно будут считать врагом.

— Свои! Ефрейтор Громов! — отчетливо произнес я, затем медленно стащил с головы как попало намотанную чалму. — Наверное, сейчас на солдата советской армии я не сильно похож, да?

Все трое опустили оружие.

— Громов? — удивился лейтенант, глядя на меня с подозрением. — Ты, что ли? Выжил, но как?

— Немного везения и разумной инициативы! — опуская руки, спокойно ответил я. — А помимо меня точно живы еще трое наших! Капитан Игнатьев, сержанты Парамонов и Сергеев.

— И где они?

— Точно не знаю, но полагаю, что в данный момент, двигаются пешком, через перевал. По моим подсчетам, они должны выйти где-то в этом районе часа через два. Мы с ними разминулись.

— Почему ты верхом на мотоцикле, а остальные пешком? — Печенкин все еще сомневался. И это нормально. Я бы вел себя точно так же.

— Я ранен. И у меня было специальное задание. Отвлечь на себя духов, чтобы остальные смогли тихо уйти по горной тропе. Мотоцикл полудохлый, только одного смог увезти! — тут я, конечно, исказил истинную версию своего появления в ущелье.

— Допустим! — недоверчиво пробурчал тот. — А почему в такой одежке? Где военная форма? Уж не дезертир ли ты?

— Конечно дезертир! Сначала сбежал из душманского плена, а когда меня, раненого, в составе разведгруппы отвезли туда снова, я еще раз сбежал. Только на этот раз сильно пошумел и немного пострелял.

— Где ты это взял? — он указал на чалму и остальные тряпки.

— С мертвого духа снял. Как еще можно выбраться из кишлака, забитого вооруженными душманами, если не хитростью? — ответил я вопросом на вопрос, хотя сам терпеть не мог такой манеры общения. — Естественная маскировка. Волк в овечьей шкуре.

— Скорее, наоборот! — хмыкнул Печенкин.

— А вот так разговаривать со мной не нужно! — с вызовом ответил я. — Я своих собратьев по оружию не бросал в чужом поселении!

Повисла звенящая тишина. Наконец, Печенкин опустил автомат.

— Ладно, я погорячился! К тебе вопросов нет! Просто, сам понимаешь… Все это выглядит странно. Будто бы тебя сначала завербовали, а потом отпустили к нам, чтобы ты привел сюда других солдат. А душманы тем временем устроили коварную засаду. В кишлаке был Сталинградский котел, столько наших погибло. Я смог вывести хоть кого-то. И тут на тебе, ты выезжаешь на мотоцикле, причем оттуда, откуда мы на бронетранспортерах едва вырвались. Что я мог подумать?

Черт, а ведь верно. О таком я даже и не подумал. Вот же майор Кикоть будет рад, когда узнает обо всех подробностях и итогах разведывательной операции. Присосется ко мне, как клещ. А когда всплывет, что именно по моей вине не удалось вывезти оттуда агента центрального разведывательного управления США, он все обыграет так, будто это я его намеренно отпустил. И никто не сможет подтвердить моих слов.

— Понимаю! — кивнул я. — Мне тоже не доставляет никакого удовольствия носить эти вонючие рваные тряпки. Но иного выхода не было. К тому же, все остальные уцелевшие разведчики, поступили точно так же. А до этого мне вообще пришлось паранджу надеть и изображать женщину. Так что, товарищ лейтенант, если наши появится, они будут выглядеть точно так же, как и я. Не подстрелите их, а то мало ли. Не удивлюсь, если после моего отхода, к ним на хвост сядут духи.

Печенкин посмотрел на меня с удивлением. Кивнул.

— Еще мы слышали взрывы вдалеке. С периодичностью примерно часа в два. Что-то знаешь про это?

— Ну, так… — я пожал плечами и устало улыбнулся. — Склад боеприпасов у духов взорвался. Дважды. Один и тот же.

— Это как?

— А очень просто. Духи нормы безопасности при хранении не соблюдают. Вот у них ящик с минометными минами и рванул.

Я скривился — стоять с раненой ногой, было весьма болезненно.

— Ты ранен?

— Я и до операции был ранен, — кивнул я. — Так чуть-чуть подлатали, а потом к вам из медсанчасти и выдернули. Как проводника.

— Все с тобой понятно, Громов. Идем, сейчас перевязку тебе сделаем. У нас целый санинструктор есть. Да брось ты уже эту развалюху! — Печенкин кивнул на «Яву». Точнее на то, что от нее осталось.

Действительно больше от мотоцикла толку не было. В баке почти сухо, колеса практически спущены, движок перегрелся и «троил». Да и вообще, все держалось на честном слове. Уж выхлопная труба — точно.

Меня отвели к стоящему на краю ущелья бронетранспортеру, рядом с которым развели небольшой костерок, повесили маскировочную сеть. Даже разбили палатку для легкораненых и из камней собрали огневую точку, водрузив туда пулемет Калашникова. Оказалось, что здесь собралось девять человек, из которых двое были с легкими пулевыми ранениями.

— Это и все, кто уцелели? — спросил я.

— Нет, не все! — ответил Печенкин. — Трое уехали на авиабазу, повезли раненых на БТР-60. Со штабом никакой связи не было, они даже не в курсе, что нас раздолбали в хлам. С ранеными нужно было что-то делать… А вообще, повезло, что хоть в таком составе смогли вырваться. У духов была цель раздолбать ручными гранатометами всю технику, чтобы мы без колес остались. Но не вышло. Кстати, Громов, что-то про майора Шишкина и остальных слышал?

— Видел, — помрачнел я. — Он погиб, когда третье отделение прикрывал. К сожалению, никто не выбрался. Всех перебили на севере от кишлака. А те, что были в самом поселке, попали под плотный огонь со всех сторон.

Лейтенант нахмурился. Майор Шишкин был командиром разведывательного подразделения и весь личный состав сверхсрочников его очень уважал. Новость о его смерти сильно разозлила бойцов. К счастью, все понимали, что имеющимися силами, возвращаться в кишлак Арран и мстить за смерть офицера, бессмысленно. Тогда точно все полягут.

— А ты как уцелел? У тебя же даже оружия не было.

— Оружие я по пути у раненого взял. Фамилию не помню. Ему обе ноги прострелили, еще и кисть осколком пробило. Оказал ему помощь, если жив, то подтвердит. Его вроде бы вытащили, а рядом со мной граната взорвалась, на меня стена сарая упала. Когда очнулся, вас уже не было.

— Ясно.

Пока санитарный инструктор младший сержант Васин делал мне перевязку, я попросил у ребят чего-нибудь перекусить и попить. Мне выдали половину сухого пайка и флягу с холодной водой. С жадностью накинулся на тушенку и мгновенно опорожнил всю банку. Снова убедился в том, что советская свиная тушенка самая лучшая. Выглушил всю флягу, благо вода была чистой. А то, кажется, у меня после перекуса пищей из дома узбека, было не все в порядке с ЖКТ.

— Смотри, рану я тебе перевязал… — сказал Васин, закончив процедуру. — Но сам понимаешь, это не лечение. По-хорошему, тебе нужно обратно в госпиталь и побыстрее, чтобы хирург все тщательно осмотрел и промыл. Как бы у тебя там нагноения не получилось. Кто ж с ранением четырехдневной давности по горам скачет?

Отвечать я не стал, лишь подумал о том, что вот мне больше всех нужно было скакать по этим самым горам. Когда меня Игнатьев забирал, моего мнения никто не спрашивал.

Про тот факт, что я «потерял» американца, никому говорить не стал. Точнее, даже не так, я вообще о нем ничего не упоминал. Этот разговор будет сугубо между капитаном и мной. Конечно, Игнатьев сильно расстроится, когда обо всем узнает. Только за один факт того, что он мог бы доставить на базу живого агента ЦРУ, ему как минимум орден дали бы. И звание майора, со всеми вытекающими переназначениями на новые должности. А теперь, все коту под хвост. Если бы пиндос пришел в себя, ну хотя бы пятью минутами позже, все было бы в норме. Оказавшись в ущелье, я мог бы просто остановить мотоцикл, вновь вырубить агента и спокойно продолжить путь к своим. Вот это был бы улов.

Но, судьба распорядилась иначе. И черт его знает, к лучшему или худшему. Наверное, все же второе. Впрочем, есть некая альтернатива. Переводчик Ахмед тесно сотрудничал с американским агентом, а значит, может быть в курсе многих аспектов его работы с лидерами оппозиции в том районе. Главное, чтобы они смогли уйти от хвоста.

— Ты вот что, Громов… — произнес лейтенант. — Отдохни. По тебе видно, бледный весь. Организм еще не восстановился, а ты снова в герои подался.

— Да какой там герой… — пробурчал я. — Нет, я так не могу. Я должен дождаться появления капитана Игнатьева и обсудить с ним много вопросов.

— Отдыхай, это приказ! А как он появится, я тебя разбужу! Все равно сейчас вечер, больше тут делать нечего. Ты же не думаешь, что я тебя в оцепление поставлю?

Я согласно кивнул. И верно, толку от меня?

Честно говоря, спать хотелось просто безумно — весь сегодняшний день действительно был сумасшедшим и очень богатым на события. Едва я положил под голову на свернутый в рулон чей-то бушлат, как мгновенно вырубился. Казалось, только закрыл глаза, как сразу же ушел в беспамятство. И проснулся я настолько резко, что даже не понял, сон сейчас или реальность?

Где-то вдалеке слышалась стрельба… А разведчики Печенкина занимали позиции!

— Да твою мать! — прорычал капитан Игнатьев, увидев, как американец вывалился из мотоциклетной коляски. — Черт!

— Свои же достали! — заметил Сергеев, отстранившись от прицела автомата.

— Громов бы в него стрелять не стал! — добавил Парамонов, потом со злостью добавил. — Ну и поделом этой твари! После того, что он сделал с командиром и остальными… Сука, это он еще легко отделался. Я бы его в бараний рог скрутил бы и наизнанку вывернул. Говно американское.

Разведчик вполне имел право так говорить — особенно после всего, что произошло за сегодняшний день. У него на глазах был убит его командир, под началом которого Парамонов служил в Афгане уже третий год. Кто-то из погибших ребят вполне мог сказать, что Шишкин был для них кем-то, вроде отца.

Бинокля у них не было. Поэтому убедиться том, что агент ЦРУ жив или напротив, мертв, было нельзя. А с такого расстояния не разглядеть. Лежал и лежал… Да и некогда стоять и наблюдать.

Попытавшись прикрыть отход Громова, разведчики тем самым выдали себя. Если до этого переводчик тихо и незаметно провел их к началу горной тропы, то теперь о них знал весь кишлак. Уже темнело, а это означало, что бежать им придется по темноте. Учитывая рельеф местности, это было очень опасно. С козьей тропы запросто можно полететь куда-нибудь вниз и разбиться о камни. Нужно было двигаться не только быстро, но и осторожно.

— Нужно уходить и как можно скорее! — заметил Сергеев, перезаряжая автомат. — Сейчас они за нами пойдут! А мотоцикл им ни за что не догнать!

— Все, ноги в руки и бегом! Ахмед, показывай дорогу! — распорядился капитан. — Парамонов, вот тебе две гранаты, сделай на пути душманов пару растяжек. Это их затормозит.

— У меня проволоки нет.

— Держи! — Игнатьев сунул ему в руки спутанный моток какой-то тонкой веревки. Где он ее взял, разведчик уточнять не стал. Есть и хорошо, главное, для дела точно сгодится.

Быстро распутав ее, на достаточно открытом участке, он установил сначала одну растяжку, а метров через пятьдесят — вторую. Замаскировал под сухую траву, что клочьями росла прямо между камней. Ее тут было полно. Если не знать что здесь заготовлен такой сюрприз, то налететь проще простого. Попробуй-ка в темноте разбери, что там под ногами. А душманы с карманными фонарями или факелами ночью по горам бегать вряд ли станут. К тому же, они наверняка так и не поняли, что же все-таки произошло и где спятивший американец. Где его переводчик, и кто вообще напал на кишлак, черт возьми⁈

Не особо сообразительные духи, даже если и рискнут ночью лезть в горы, будут увлечены активным преследованием, а в таких случаях обычно под ноги не смотрят.

— Готово! — отрапортовал сержант, когда через несколько минут нагнал группу. — Парочку сюрпризов им оставил. Но учитывая, что тропа узкая, а бежать они будут друг за другом, не думаю, что это даст нам много времени.

— И пусть, нам главное, хоть немного оторваться. Рискну предположить, что расстояние между нами примерно семьсот метров, может и меньше.

Узбеку Али тоже выдали оружие — Калашников сорок седьмого года, а вот Ахмеду ничего не перепало. Он так и не прошел проверку на доверие, поэтому Игнатьев все время держал его на контроле и сверялся с карманным компасом. Было опасение, что тот может завести их в ловушку, а духам «напеть», что его заставили. Впрочем, вряд ли его это как-то оправдает. У мусульман предательство карается весьма жестко.

Скорость передвижения маленькой группы небольшая, около двух километров в час. Один раз Ахмед завел не туда, пришлось вернуться. Только и было слышно, что топот обуви, лязганье оружия и тяжелое дыхание. Все люди привыкшие — разведчики, само собой — работа у них такая. Родину защищать. А оба мусульманина — им сам бог велел по горам скакать. Самое сложное — бежать по камням вверх. Ахмед убеждал, что как только они заберутся на верхнее плато, дальше будет легче — придется бежать по ровной поверхности, а уже потом, на финишном отрезке будет пологий спуск, прямиком в ущелье.

Игнатьев надеялся, что они наткнутся на своих, но он не знал, как далеко техника может оказаться от долины с кишлаком. Ущелье длинное, общая протяженность на этом участке километров в двадцать. Благо было темно, и любой источник света внизу можно было разглядеть невооруженным глазом.

Минут через пятнадцать такого напряженного марафона позади раздался взрыв. Звуки взрыва эхом отразились от скал.

— Оп! — заметил Парамонов, приостановившись. — Одна сработала. И я очень надеюсь, что это не какой-нибудь горный козел мимо проходил.

И верно. Диких животных с четырьмя копытами и страшной рогатой мордой в афганских горах достаточно много.

— Они догоняют. Ускорились!

Метров через сто, заныл Али. Все-таки возраст у него был не молодой, около пятидесяти. А может и больше.

— Я не могу так быстро… — тяжко простонал он. — У меня нога болеть. Оба нога.

— Не ной! Пулю хочешь? — разозлился Игнатьев.

— Не хотеть пуля.

— А к семье в Кумкурган?

— А туда хотеть!

— Вот и иди. Нечего скулить.

Узбек сглотнул, но ничего говорить не стал. Еще метров сто пятьдесят они шли достаточно быстро, потом все равно начали сбавлять темп.

Второго взрыва не последовало, но это еще ничего не значило. Растяжку вполне могли обойти или дезактивировать. Еще метров через сто пришлось свернуть с тропы.

— Ахмед, в какую сторону уйти с тропы, чтобы пропустить их мимо нас?

Душман на мгновение задумался.

— Туда! — указал он. И вся группа послушно направилась за ним. Отбежав метров на сорок, они тут же заняли укрытие и принялись ждать.

— Ахмед, откуда они знают, как и куда мы идем? — тихо спросил офицер.

— Тут одна тропа. Другой нет. Я дорогу не хорошо помню. Они идут быстрее.

Пока группа бежала, заметили, что дорожка то расширялась, то сужалась. То шла вдоль обрыва, то петляла между огромных валунов. В темноте под ногами попадались камни, грязь. Если бы пошел дождь — было бы замечательно, достаточно затаиться и все.

Но и так сойдет.

Вскоре, показалась группа преследователей из десяти душманов. Они бежали друг за другом, а впереди, судя по всему, бежал проводник.

Когда они пробегали мимо, Игнатьев скомандовал:

— Огонь!

По группе моджахедов ударили четыре ствола, разом срезав почти всех. Несколько секунд и все было кончено. Выбравшись из укрытия, Парамонов присвистнул.

— Надо же, а я думал, что их будет больше!

— Нам повезло!

— Тут один живой еще… — подал голос Али. — Может вы его добивать автоматом?

— Погоди. Сначала спроси, сколько их отправилось за нами в преследование.

Ахмед переспросил и раненый душман что-то ему ответил. Потом, судя по всему, выругался, а потом ещё и плюнул в его сторону.

— Он не сказал.

— Ну и к черту! — Сергеев одиночным выстрелом добил духа. Чтобы не мучился. И просто потому, что это враг. Разверни ситуацию, тот поступил бы точно также, а перед этим еще и издеваться начал бы. Нравилось им устраивать зверства с советскими солдатами.

— Наверняка это не все. Уходим.

Но уйти они не успели, потому что нагрянула вторая группа моджахедов. Они издалека открыли огонь сразу из нескольких автоматов, зацепив Парамонова в ногу. Вскрикнув, тот упал. Тут же схватился за автомат. Попытался встать, но получил вторую пулю в ту же ногу.

— Сергеев, Али! — воскликнул Игнатьев. — Хватайте раненого и тащите дальше. Ахмед, показывай дорогу! Далеко еще?

— Нет, не далеко. Скоро спуск вниз, там проще будет.

Однако идея может и благородная, но тяжелая и практически невыполнимая. Как в условиях интенсивного отступления по узкой горной тропе, нести раненого?

Вот именно, что никак. Если бы в нормальной обстановке, еще куда ни шло.

— Оставьте меня! — отчаянно вскричал Парамонов. Умирать не хотелось, но он нашел в себе силы принять непростое решение. — Я прикрою. Всем нам не уйти, а так хоть подарю вам несколько минут.

— Отставить, Парамонов! — яростно приказал капитан. — Все вернемся на базу! Еще и кашу вместе будем есть!

— Я знаю, что так не получится. Куда я с простреленной ногой? У побитых нами духов есть гранаты, позиция тут нормальная. Им меня отсюда выковырять будет непросто. Уходите!

— Нет! — решительно ответил Игнатьев, располагаясь между камней. — Али, Ахмед, помогите Парамонова.

Тот, конечно же сопротивлялся, но его уверенно подхватили под руки и потащили вперёд.

Сергеев и Игнатьев остались прикрывать остальных. Так было нужно.

Капитан обратил внимание, что у одного из мертвых душманов с собой был старый пулемет ДП-27 времен Великой Отечественной войны. У тащившего его духа с собой было два дисковых магазина. Раскинув сошки в стороны, Игнатьев укрепился, затем принялся вести огонь короткими очередями и довольно-таки эффективно, заставив противника остановиться за камни.

Вокруг так и свистели пули. Оба разведчика припали к оружию и открыли прицельный огонь. Пока остальные постепенно удалялись от места перехвата, Сергеев и Игнатьев держали сектор. Чем дольше они смогут удерживать позиции, тем дальше смогут отойти остальные и увести раненого.

Но тут вышла луна, осветив пространство впереди мертвенно-бледным светом. Душманов оказалось много. Очень много. Двое стрелков, даже с пулеметом, да еще и на достаточно широком месте горной тропы, их никак не удержат…