Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3

Глава 8 Исход

— Так-то вшестером мы на одном мотоцикле не уедем! — заметил Сергеев, посмотрев на капитана. — Нужен другой транспорт!

— А ты наблюдательный! — отозвался я, спешно соображая, что можно сделать. — Только машин тут больше нет. Но зато есть лошади! Кто-то умеет ездить верхом?

Никто не отозвался. Сам-то я по лошадям не очень, сидел пару раз, но галопом ни разу не пробовал. Так что парнокопытный транспорт явно отпадает. Да и ненадежен очень. Нужно что-то побыстрее.

— Варианты⁈ — спросил Игнатьев, осмотрев всех троих. — Ну, думайте! Думайте!

Так как ранее с Ахмедом я разговаривал только на английском языке, сейчас обратил внимание, что тот слушал нас ну как-то очень внимательно. Решил его проверить.

— Товарищ капитан, а вот от этого нужно избавиться! — я ткнул в переводчика стволом автомата. — Ненадежный. Как только мы его отпустим и отойдем, он нас сразу сдаст. Может, пристрелить⁈

Тут-то глаза у душмана расширились и он быстро и достаточно внятно затараторил.

— Не надо в меня стрелять! Я не буду мешать, я вам помогу. Хорошо помогу. Я же понимаю, что мне тут жить не дадут после того, что я сделал.

— Смотри-ка, по-русски заговорил? — усмехнулся я, глядя на Ахмеда. — Вот чудеса!

— Я понимать, но не очень хорошо, — добавил тот. — Нет у меня тут никакой семьи, только две жены. Не нужны они мне.

Парамонов фыркнул. Еще бы — две жены. А чего не гарем махараджи или кто там у них…

— Тише, тише! Какой нам от тебя толк? — с вызовом произнес Игнатьев. — Зачем брать с собой?

— Мне тут оставаться нельзя! Застрелят, как предателя. А из ущелья есть другая дорога. Узкая козья тропа… Но попробовать пройти можно. Наши ходят иногда.

— Ты что такое говоришь? — вдруг возмутился Али, появившись из-за угла. — Дорога обвал произойти год назад. Нет прохода.

— Есть! Я покажу! — уверенно заявил Ахмед. — Не обману. Только тут меня не бросайте!

— Да? — спросил я. — И где она начинается?

— Там! — он ткнул куда-то на юго-восток. — Между камней, знать нужно. Подъем крутой.

— Али, покажи мотоцикл! — приказал я узбеку. Тот сразу же закивал головой, сориентировался, затем сорвался с места. Я за ним.

И верно, буквально в соседнем дворе, за дувалом и сараем, оказался гараж без крыши. А внутри старая, сильно потрепанная и облезлая «Ява 250» с самодельной уродливой коляской, собранной из кусков металла и фанеры. Внутрь кто-то присобачил рваное сиденье. Да и сам мотоцикл выглядел много раз переделанным, движок явно не родной. Седло рваное.

— Нихираси! — вырвалось у меня, когда я увидел это недоразумение.

— Что это такое? — растерялся Али, глядя на меня с недоумением. — Что сказал?

— А! Древнее японское ругательство! — отмахнулся я. — Не обращай внимание. Как думаешь, он на ходу?

— Я слышал, что работать недавно. Только где ключи не знать! Я с мурлом не общаться!

— Какое еще мурло?

— Соседа моего. Это его мото.

— Ладно, ключи мне и не нужны, так заведу. Ничего там феноменального нет. Лишь бы «Ява» на ходу была.

Колеса оказались целы, правда, их подкачать бы не мешало, но иначе никак. Насос искать попросту некогда. Сорвал крышку, заглянул в топливный бак — немного горючки там еще плескалось. Ощутил характерный запах. Уйти хватит, а там как карта ляжет.

— Жди тут! — бросил я узбеку, а сам рванул обратно к Игнатьеву.

Но выскочив из-за угла, я едва не столкнулся с женщиной в черной парандже. Та взвизгнула, швырнула в меня какой-то кувшин, а сама шустро бросилась бежать. Удержать его я не сумел, то разбился прямо у меня под ногами. Догнать женщину было уже нельзя — впереди начиналась открытая площадка, там могут быть духи. А стрелять я даже не думал.

— Твою мать! — выругался я. Сейчас же она нас сдаст… Нужно торопиться!

Бегом рванул к остальным.

— Короче, время работает против нас! — запыхавшись, произнес я.- Нужно бежать. Мотоцикл есть, даже с коляской. Но на нем максимум уедет трое, что делать остальным?

— Мы уже решили! Ты Громов, вместе с американцем и Сергеевым, едете на мотоцикле. Агента в коляску. А я с Парамоновым, забираю твоего узбека, переводчика и все вместе идем через перевал.

— Я покажу дорогу! — согласно закивал головой Ахмед. — Тропа через два километра выходит обратно в ущелье. Идти час, может больше.

— Нет, так не пойдет! — отозвался я. — Во-первых, у «Явы» полуспущенные колеса, троих она не потянет. Максимум двух и то, в лучшем случае. Во-вторых, лучше я пойду пешком с остальными, а вы езжайте! — заявил я, глядя на капитана. — Будет куда лучше, если на базу агента ЦРУ доставит именно офицер разведки, а не какой-то ефрейтор, которого здесь и быть не должно!

— Уже закат, еще минут сорок и стемнеет. Громов, ты тут единственный с раненой ногой! Куда ты с ней через перевал? — заметил Парамонов, указав на мою ногу. Из-за свободной одежды душманов, там ничего не разглядеть. Но приподняв штанину, я увидел, что из-под грязно-белой медицинской повязки сочится кровь. Да и болела она постоянно. Плохой знак, как бы заражение крови не подхватить.

— Верно, говорит! — согласился Игнатьев и тут же распорядился. — Все, решено! Громов, ты на мотоцикл, остальные идут пешком. Встретимся позднее в ущелье, главное живым выберись и американца довези. Там наши должны еще стоять. Агент важная шишка, он поможет понять, что они тут планировали с этими душманами.

— Но я могу и так! — попробовал возразить я.

— Отставить, Громов! — отрезал офицер. — Ты и так всю самую сложную работу уже выполнил, дай теперь другим поработать. Медалей на тебя не хватит.

— Мне не медали нужны.

Беседа явно затянулась. Издалека послышались приближающиеся крики.

— Черт! Они уже идут! — произнес Парамонов.

Сергеев подхватил все еще бесчувственного американца, закинул его себе на плечи.

— Где мотоцикл? Куда идти? Громов, показывай! — произнес он.

— За мной!

Добравшись до «Явы», он бесцеремонно свалил его в коляску.

— Все! Давай молодой, ни пуха тебе!

— Али, иди с ними! — распорядился я, глядя на узбека. — Они тебя выведут.

Но тот засомневался, отрицательно покачал головой. — Ты же говорил, что Али с тобой пойдет? Али домой хочет. Мы же договориться!

— Со мной тебе нельзя, мотоцикл троих не увезет. Иди с разведчиками, там мой командир. Тебя выведут. Даю слово.

— Ну! Пошли! — нетерпеливо произнес Сергеев, держа автомат наготове.

И тот пошел, хотя и с видимой неохотой. А я, подбежав к мотоциклу, быстро соединил провода — благо там ничего заумного не было. Даже замка зажигания. Проверил и включил краник подачи бензина. Прокачал. Затем выставил нейтральную передачу, кик-стартером попробовал завести двигатель. Раз, другой. Без толку.

Третий, четвертый. Снова ничего.

Заметил, что метрах в двадцати от меня разведчики Али и переводчик, рванули куда-то вперед, постепенно удаляясь от меня. Если у меня все получится, они смогут увидеть, как я уезжаю. Может, даже огнем прикроют, если совсем жарко будет. Главное завестись. А где-то в центре поселка уже вовсю раздавались крики — нас искали. Женщина могла и ошибиться, но видимо ей поверили.

Снова прокачал бензин. Заново перемкнул провода.

Попробовал еще раз. Еще.

Мотоцикл упорно не хотел заводиться.

— Да долбанная ты шайтан-машина! Ну! Давай уже! — вызверился я, затем от души пнул мотоцикл ногой. Подошва от обуви оторвалась окончательно, поэтому я просто сдернул с ноги остатки и отшвырнул в сторону. Обратил внимание на обувь американца — крутые ботинки светло-коричневого цвета. Расшнуровал, резко сорвал их, натянул на себя. Великоваты чуть, но равно хорошо.

Снова вернулся к мотоциклу, от души дернул кик-стартер. И о чудо, красный «два колеса» завелся. Загрохотал. Из выхлопной трубы вылетел клуб густого сизого дыма.

Ну все, сейчас обо мне узнает половина кишлака — попробуй-ка не услышь такой грохот. Чуть газанув, я понял что у «Явы» еще и выхлопная труба была наполовину оторвана и держалась только на куске стальной проволоки. Отчего к звуку работы двигателя, примешивалось еще и жуткое металлическое дребезжание. Убогая конструкция, руки бы тому душману оторвать, который над техникой так издевался.

Оседлав транспорт, я попробовал вырулить. Получилось, но очень плохо. Управлять тем, что осталось от оригинальной «Явы» было непросто — сектор поворота руля был куда уже. Кое-как я выкатился на центральную улочку, ведущую вниз, где различались обгоревшие остовы наших БТР-70 и «Шишиги».

И тут я увидел, что душманы цепью прочесывали кишлак, держа оружие наготове. Нам и так слишком везло, что всю нашу гоп-компанию не обнаружили раньше.

Они увидели меня. Не дожидаясь, пока моджахедам в голову придет мысль остановить мотоцикл, я резко выжал газ. Где-то в районе выхлопной трубы оглушительно хлопнуло. «Ява» дернулась, чуть не заглохла. Обороты резко упали, еще чуть-чуть и все…

Елкин дрын, если мы сможем проехать, хотя бы пару километров, уже будет чудо.

Снова газанул, мотоцикл тронулся. А по мне открыли огонь — видимо догадались, что-то тут не так. Кому бы из местных пришло в голову кататься по кишлаку, в котором дважды, по непонятной причине взорвался оружейный склад… Вот именно, что никому!

Вокруг засвистели пули. К счастью, почти сразу начался резкий уклон вниз, поэтому я быстро ушел с линии огня. С бугра, мотоцикл когда-то Чехословацкого производства, а теперь чисто варварская самоделка, бодро понесся вниз, набирая скорость. Я на полную выжал газ, стрелка спидометра взлетела до восьмидесяти, дальше не пошла. Обороты были на максимуме, в красной зоне. Но быстрее, техника уже просто не ехала.

Скатившись вниз, пришлось немного попетлять — тут были остатки дувала, какие-то кучки камней, ограда из жердей. Ямы, кочки. Выскочило пара человек, но стрелять по мне они не торопились, не сообразив, в чем дело. Я насчитал всего двоих, видимо остальные уже давно отошли в сам кишлак, разбираться, что там опять взорвалось. Возвращения русских разведчиков, по-видимому, здесь уже не ждали.

Одновременно я заметил, что американец пришел в себя. Сначала вяло зашевелился, потом поднял голову. Попытался подняться, но на ходу у него не получилось, потому что Игнатьев и Парамонов предварительно связали ему руки. Увидев меня, он замер на мгновение… Посмотрел по сторонам, понял — что я пытаюсь вывезти его живым! Он резко поднялся, потянулся ко мне.

Черт, в таком положении я почти беззащитен. У меня на плече висел Калашников, но воспользоваться им в этой ситуации, я смогу только стреляя вперед.

— Русский! Совсем с ума сошел⁈ — прорычал он, но из-за громыхания движка, я почти ничего не услышал.

— Рот закрой! — громко парировал я. Нашарил рукой в кармане пистолет американца, вытащил его наружу. Навел на агента. — Жить хочешь?

В этот момент я чуть не справился с управлением, мотоцикл слегка занесло. Мне пришлось отвлечься на дорогу и как можно крепче вцепиться в руль. И тут Джон бросился на меня, попытавшись навалиться, чтобы вырвать из руки пистолет.

Мы летели вперед под восемьдесят километров в час и мотоцикл только чудом еще не влетел в яму. Сохранять равновесие при таком бешеном движении было крайне сложно, но у меня получалось буквально на самой грани. Навалившемуся Джону удалось укусить меня за руку и вырвать пистолет, но воспользоваться им он уже не сумел. Сильным ударом локтя в лицо, я отбросил американца обратно в коляску. Пистолет полетел куда-то под колеса.

Схватившись за окровавленный нос, американец застонал. Я лишь мельком успел увидеть ненавистный взгляд зеленых глаз. Там была только ярость. Он тут же вскочил снова, у него во все еще связанных руках мелькнул короткий нож. Откуда он его вытащил, ведь я заранее обшарил все его карманы⁈ И как он держит его в гипсе?

Вход в ущелье приближался. Я вильнул, попытавшись использовать корпус оставшегося позади бронетранспортера, как естественное препятствие. Конечно, помогло мало, но все же.

Позади нас снова раздались выстрелы, засвистели пули. Я попытался начать петлять, чтобы по нам сложнее было попасть. Управление было просто ужасное. Несколько пуль звякнули по металлу самодельной коляски.

Но тут, откуда сверху и слева от меня раздалась плотная стрельба. Наверное, Игнатьев и разведчики открыли огонь, чтобы дать мне возможность уйти. Это хорошо.

Но тут заметил, что Джон практически разрезал веревку на руках. По его взгляду я понял, что тот намерен освободиться любой ценой. Никто и никогда не узнает, что американец в открытую пытается убить советского солдата. К тому же, что там один солдат. Он при нас убил безоружного майора ГРУ. А сколько было других? Если такому дать огласку, да еще и заставить его говорить, можно попробовать надавить на США.

— Сука! — прорычал я, понимая, что противопоставить американцу мне просто нечего. Схватился за автомат, но тут поднявшийся на колени ЦРУшник, вдруг резко выпрямился, вскрикнул. У него на бедре увидел кровь. Тот перевалился на спину. На лице застыла гримаса боли и ярости и непонимания. Попытался выпрямиться снова, даже привстал. Но в него тут же попала очередная пуля — теперь в плечо. Возможно, еще куда-то. Мотоцикл резко подскочил на очередной яме.

От сильного толчка, американец не удержался и вывалился наружу, упав куда-то вниз. Я хотел было остановиться, но понял, что в этом уже не было никакого смысла. Обернувшись, увидел, что из кишлака тут и там выбегали вооруженные душманы. Многие продолжали стрелять в нас. Бросив последний взгляд на лежащее на влажной грязи тело американца, я снова вдавил газ в пол. «Ява», задыхаясь, ускорилась.

Черт возьми! Потерял такого важного заложника! Подобрать его было просто невозможно, из меня бы дуршлаг сделали бы.

— Зараза! — изо всех сил двинул кулаком по приборной панели. Потом еще раз.

Еще бы, столько трудов, столько ухищрений, и уже на финишной прямой такая засада — случайная вражеская пуля. И ладно бы по моей вине, а то сами же душманы и пристрелили. В него попало как минимум две пули, но это только мое предположение. Бронежилета на пиндосе не было, только форма и жилет-разгрузка. Да и при падении он тоже мог словить какой-нибудь перелом.

Ну, ничего страшного, мы видели достаточно, чтобы все доложить командованию. Думаю теперь-то, после того как первоначальная задача была с треском провалена, а почти весь личный состав разведгруппы ликвидирован, у кого-то из командования наконец-то включатся мозги. Наверняка Игнатьев сумеет донести все до своего начальства, а там и до командующего всей сороковой армией. Честно говоря, не помнил, кто именно в те годы командовал контингентом советских войск в ДРА.

Пули продолжали свистеть, но уже не так интенсивно. Видимо духи поняли, что попасть в быстро удаляющийся мелкий объект они уже не смогут.

Я-то вырвался, но смысла в этом было немного. Конечно, это стечение обстоятельств и в сложившихся условиях, тот факт, что я и сам смог унести ноги — уже чуть ли не фантастика. Пожалуй, фантастичнее только сам факт моего перерождения в Союзе… Хотя опять же, Фортуна меня любит. Не зря же она богиня удачи.

Вскоре я скрылся за поворотом. Движок «Явы» основательно перегрелся, работал нестабильно. Вот-вот заклинит. Я резко сбросил скорость, кое-как остановился. Тормоза тоже были ни к черту. Но глушить транспорт не стал, а то потом точно не заведу.

Осмотрелся — в ущелье пусто. Быстро темнело.

За мной никто не последовал, да и на чем? Стрельбы я не слышал. Видимо, Игнатьев и остальные, переключив огонь на себя, начали стремительно отступать по тропе. Вчетвером, да еще и с проводником, они смогут двигаться быстро. Оставят пару растяжек, уйдут. Вполне возможно, что тропа вскоре выведет их обратно в это ущелье.

Вновь тронувшись, я поехал вперед. Почти сразу заметил какой-то дым впереди. Это оказался еще один БТР-70, от которого вверх поднимался черный дым. Первая же мысль — его сожгли. Подобравшись ближе, понял, что экипажа нет. Люки открыты, из них поднимается дым. Скорее всего, бронетранспортер был подбит из гранатомета. Мехвод сколько мог — протянул, а потом экипаж просто бросил выведенную из строя машину и, видимо, пересел на другую. Не сложно догадаться, что на ходу еще должны были остаться БТР-60 и последняя «семидесятка».

Поехал дальше. Автомат держал наготове — мало ли кто появится.

Попытался включить свет, но фара не работала. Оказалось, что внутри не только лампочки нет, но и самого цоколя. Все было выдрано с корнем. Варвары.

Двигался я не быстро, километров двадцать в час. Грохот от двигателя эхом отражался от каменных сводов.

Вскоре увидел впереди какие-то огоньки. Еще костер. На скалах отражались рыжеватые отсветы пламени. Скорее всего, это наши! Стоят в ущелье, ждут подмоги с авиабазы. Наверное, придумали способ связаться с командованием.

Ну, точно наши! Вон, угадываются очертания бронетранспортера. Башня повернута в мою сторону, на броне засели стрелки. Рядом с машиной горел небольшой костер.

Вдруг вспыхнул свет фар.

— Не стреляйте! — что было сил, заорал я, махая рукой. — Не стреляйте!