Млечная пуля

Глава 9 Терпение

— Отвези их домой, — попросил Глеб Арсения, пока бабушка Агнии рыдала, обняв внучку у полицейской машины.

Глеб нашел родственницу девочки в подсобном помещении супермаркета. Пожилой женщине стало плохо, когда она услышала выстрелы. По пути одновременно корила себя и благодарила сыщика за помощь. Благо, он еще в магазине объяснил, что Агния не пострадала и находится в безопасности.

Глеб решил не возвращаться на место происшествия. Журналисты, огражденные полицейской лентой, наперебой пытались взять интервью у сотрудников правопорядка. Но те не обращали внимания на фотоаппараты и видеокамеры. Корреспонденты с микрофонами делали серьезную мину во время записи репортажа, а после весело болтали, попивая кофе. Для них такие вещи — всего лишь работа. Неважно, что могли пострадать люди, и убитый тоже человек, но крайне необходимо упомянуть состоянии свидетелей стрельбы. Так журналисты играют эмоциями телезрителей.

— Потом в участок? — спросил Арсений.

— Да. Не переживай. Я без тебя не начну. Вызову на допрос и оставлю его в кабинете одного. Пусть чувствует себя не в своей тарелке…

— Договорились, — кивнул Арсений, сверля Глеба взглядом: — Ты в порядке?

— Да, — соврал Глеб, понимая, что коллега имеет в виду девочку, которая могла случайно пострадать от пуль правоохранителей.

— Может, завтра поедем? Он никуда не денется…

— Все нормально. Нельзя опаздывать. Сегодня приедет дисциплинарный инспектор. Следователь будет давить на Игната…

— Ты считаешь его невиновным?

— Узнаем на допросе, — сказал Глеб. — Не забудь о Ерпиле и патрульном… Вытряси информацию…

— Раз это важно, то сделаю…

Когда машина отъезжала, девочка выглянула в окно и помахала Глебу. Тот ответил тем же. Вроде ситуация успешно разрешилась. Преступник ликвидирован, но…

Погибло двое инкассаторов, которые пытались выйти из пункта обмена. Их тела до сих пор лежали там. Больше они не придут домой, не порадуют своих близких. Ради денег один человек хладнокровно убил других и бровью не повел. Око за око, как говорится.

Глеб отгонял от себя мысли незавидного будущего, если бы пули попали в девочку. Везение! Хорошо, что Агния пока не понимает, как мог закончится для нее этот день. Сама природа осталась равнодушной к этой людской жизни: снежная крупа и сильный ветер.

Глеб отправился в участок. Прибыл аккурат к шести вечера. Груши оставил в багажнике, а сам быстрым шагом миновал открытые стеклянные двери.

Интерьер больше походил на обычные офисы, только с белыми стенами и серой плиткой. Зал ожидания ничем не отличался от больничной регистратуры: неудобные пластмассовые кресла и автоматы по продаже разных напитков и табака у входа.

Глеб приказал администратору вызвать подозреваемого на допрос. Она не стала спорить, потому что сыщик говорил непререкаемым тоном и давил на женщину взглядом.

— Почему мне не сообщили? — негодовала приземистого вида девушка в твидовых пиджаке и юбке небесного оттенка. На округлом лице четко читалось презрение. Она подошла к стойке и с напускной серьезностью сказала: — Я представляю его интересы. Провозьев Игнат подал жалобу на вашу работу… Без меня он ничего не скажет. Один раз закон подмяли… Теперь пеняйте на себя…

— А-а-а, — устало протянул Глеб. — Удостоверение предъявите из коллегии адвокатов.

Девушка принялась копаться в своей кожаной сумке. Наконец нашла документ и еще бумагу в плотной обложке.

— Возьмите. А здесь гражданско-правовой договор. — Она ткнула пальцем в бумагу. — Довольны?

— Нет. Огольева Яна Петровна… Ждите тут…

— Чего? Вы издеваетесь?

— Без коллеги не вижу смысла проводить допрос.

— А зачем его сейчас вызвали?

— Так нужно, — отрезал Глеб.

— Целый день тут торчу…

— Ваши проблемы.

— Работать нужно, а не командовать…

— Ага. Ждите…

Глеб зашел в служебную зону, где находились допросные комнаты, скрытые от посторонних глаз. Напротив послышались шаги. Сотрудник полиции вел сгорбленного мужчину в наручниках на допрос. На лице землянистого цвета отпечатался испуг, а тело дрожало, словно его силой тащили на казнь. Залысины на кудрявой голове блестели в свете лампочек. Обувь давно просила их выкинуть, судя по неуклюжей походке. Белые брюки были грязными и с маслянистыми пятнами. Протертый на локтях темно-синий пиджак требовал глажки. А янтарные глаза навыкате стреляли по сторонам. Типичный портрет бедолаги после темницы.

— В какую ты его ведешь? — деловито осведомился Глеб у конвоира.

— В третьей свободно. Остальные на дезинфекции… С туберкулезом вчера привезли…

— Шикарно, — хмыкнул Глеб, следуя впереди.

Троица остановилась у маленькой комнатки. В середину двери врезали пластмассовое оконце. Сотрудник передал ключи и остался стоять у входа.

— Проходи, — отчеканил Глеб Игнату. — Жди допроса.

— А когда?

— Скоро. Садись на дальний стул. Не делай глупостей…

— А жена придет?

— Потом, — поторопил его Глеб, подталкивая внутрь. — Располагайся.

Крайне тесно. По правой стороне зеленой стены располагался продолговатый стол с закругленными краями и задвинутые под него четыре стула. Единственное окно накрепко заварили толстыми прутьями. Печатная машинка ждала своего часа в левом углу от входа на настенной полке, чтобы сотрудник мог вести запись допроса.

Глеб убедился, что Игнат занял свое место, и приковал его руку наручником к бортику с выпирающим кольцом.

— Нормально? — спросил сыщик.

— Просто допрос? — занервничал Игнат.

— Ага. Не переживай.

Глеб вышел из допросной и закрыл на ключ сейфовый замок. Кивнул стражу и отправился на парковку. Адвокат ненавидяще смотрела вслед уходящему сыщику и только цокнула в знак протеста.

У своей машины Глеб закурил. Пронизывающий ветер заставлял чувствовать его живым. На город со снегом наступила ночь. Пустые улицы возле участка и такая пугающая безмятежность. Эти выстрелы эхом пронеслись в памяти.

Фары дальнего света ослепили Глеба, заставляя щуриться. Арсений припарковался возле «Дуксмобиля».

— Ты дорогу не видишь? — недовольно выразился Глеб, когда коллега закрыл дверь своей машины и улыбнулся ему.

— Задумался над жизнью…

— Возьми, — Глеб показал пакет с грушами. — Отдай той, кто сидит перед кабинетом начальника. Скажи, что это презент от Холодова… На меня глазеет юрист подозреваемого… Как бы голову не откусила… Сходишь?

— Ладно, а потом?

— Выжидаем полчаса и допрашиваем. Пусть посидит…

— Вдруг он придумает свою версию? — деловито улыбнулся Арсений.

— Ты узнал?

— А? А-а-а-а, — лениво протянул Арсений. — Короче, по поводу Ерпиля. Ерпинский Остап кормит червей. Давно занял пару квадратных метров на местном кладбище.

— Черт… А дорожный инспектор?

— Шриков Демьян. Уже на пенсии. Пришлось трясти судебный планктон. Действительно, такое дело заводили. Позвонил ему домой… И он подтвердил… Правда, долго вспоминал… Но Виолетту так просто не забыть…

— У тебя пакет для вещдоков с собой?

— Конечно. Зачем?

— За спросом. Давай свой пистолет…

— На хрена?

— Узнаю о его познаниях в оружии. В повинной что написано? «Наган»… Их давно не производят…

— Что ты задумал? — многозначительно вопрошал Арсений, доставая пистолет из кобуры, попутно вытаскивая прозрачный плотный пакет.

— Отдам после допроса. И, пожалуйста, не мешай мне…

— Договорись. Я пошел…

— А груши?

— А-а-а… Точно… Давай… Ага…

Глеб закурил, взирая через окно на Яну Петровну. Та дергала ногой и волком смотрела на вход. Арсений тоже ее проигнорировал и скрылся за служебной дверью. Каких-то тридцать минут отделяли ее от допроса…

Время медленно тянулось. Сигарета давно превратилась в окурок… Наконец пора…

— Уже? — тяжело дыша, вопрошала адвокат, когда Глеб ей кивнул.

— Да. Пойдемте.

— Не прошло и года…

— Порядок знаете?

— А как же? Ознакомилась с показаниями моего подзащитного. Настоящий караул… Не верю, что такое возможно, — причитала Яна Петровна. — Я вас днем не видела…

— Я здесь не работаю… Но веду это дело, — нехотя ответил Глеб, пропуская адвоката в коридор. — Из «Млечного»…

— А выпытывать признание тоже входит в ваши обязанности? — жеманно произнесла она. — Наверное, даже курс проходили…

— Ты выбирай выражения, — отрезал Глеб, захлопывая за собой дверь.

— Как только я написала заявление о противоправных действиях, то все сразу задергались, — не унималась Яна Петровна. — Каторга какая-то…

— Иди, — просто ответил Глеб, раздражаясь.

Арсений стоял у допросной и открыл дверь. Игнат поднял голову, когда к нему пришли из «Млечного» и защитник. Глаза бегали. Он судорожно дышал, облизывая сухие губы.

— Начнем? — осведомился Глеб, присаживаясь напротив подозреваемого. Арсений занял место у печатной машинки и принялся строчить текст о начале допроса.

Глеб показал присутствующим копию признательных показаний Игната. Тот задергал левой ногой и отвел взгляд.

— Провозьев Игнатий Ларионович?

— Кивни, — шикнула Яна Петровна. — Не волнуйся…

— Да, — выдавил из себя подавленный подозреваемый. — Я.

— Из этих показаний следует, что ты признаешь свою вину…

— Да.

— Я еще не спросил…

Игнат сжался, словно пытался исчезнуть.

— Наши водолазы обследовали дно реки Молога и обнаружили этот пистолет системы «Наган», — Глеб вытащил вороной пистолет «ТТ-66» в пакете, принадлежащий Арсению. — Узнаешь?

Возникла пауза. Игнат бросал взгляд на адвоката, а потом посмотрел на дверь. Глеб инстинктивно повернул голову в ту сторону. Но в окошко никто не выглядывал.

— Да, — кивнул Игнат. — Я стрелял…

— В кого?

— В Лиду Митрофанову… Признаю…

Яна Петровна резко вскочила на ноги, а стул опрокинулся на спинку. Она со слезами на глазах бросила:

— Что ты творишь? Мы же с тобой днем говорили… Теперь решай сам… У меня нет слов…

— Я… Я…

Но адвокат не желала слушать мямлящего оправдания подзащитного. Вместо этого она схватила сумку и направилась к выходу. Рьяно распахнула дверь и выбежала в коридор. Ее каблуки зацокали по бетонному полу.

Арсений замер, переглядываясь с Глебом.

— Игнат, понимаешь, что сейчас происходит? — начал Глеб. — Если мы уйдем, то шансов у тебя не будет… Даже твоя защитница сделала ноги…

— Я понимаю…

— Нет, — сказал Арсений, выдирая бесполезный лист из машинки. — Мы хотели в этом разобраться, а ты решил струсить… Ну, на оглашении приговора это тебя охладит… Не переживай…

— Раз такая пляска, то мы тоже пойдем, — заверил Игната Глеб, вставая из-за стола, кивая Арсению. — Ты остался один на один с этой проблемой… Прощай, Игнат. Пусть следователь Мерзляев ведет дело…

Было видно, как Игнат борется с самим собой: сплетая пальцы и стуча ногой по полу. Губы успели потрескаться, а мокрый пот отчетливо проступил на лбу.

— Стойте! — грудным голосом выкрикнул он и расплакался. — Стойте!

Глеб с Арсением застыли на месте. Пару шагов не хватило, чтобы покинуть допросную.

— Я… Я… Скажу, что знаю… Только знаю… Что видел…

— А где гарантии, что ты не обманываешь? Поверить тебе? — усмехнулся Глеб. — По тебе вижу, что ты лжец…

— Я… Он, — потерялся Игнат, снова вступая в непримиримую борьбу со страхом.

— Давай по порядку. Это твой пистолет? — вторил Глеб, понимая, что Игнат не в состоянии протестовать. — А?

Подозреваемый жадно ловил воздух ртом, постоянно икая. Снова посмотрел на дверь.

— Ну? — требовательно спросил Глеб, а потом смягчился: — Игнат… Мы с Арсением ведем это дело… Не тот следователь…

— Они смотрят на меня, — в пустоту произнес Игнат.

— Кто?

— Заключенные в камере. Когда я ем и сплю… Не дают прохода…

— Ну, в моих полномочиях перевезти тебя в управление… Там одиночная камера… Даже радио найдем…

— Да? — оживился Игнат.

— У тебя есть своя версия событий? — вопрошал Арсений, пользуясь доверительным расположением духа подозреваемого.

Игнат просто кивнул, но взглянул на Глеба.

— Это твой пистолет? Повторяю в последний раз…

— Нет, — уверенно ответил Игнат. — Я не умею стрелять…

— Ты готов нам поведать? Без лжи… Я же по тебя все вижу…

— Ладно, господин полицейский… Но я не убивал… Честно…

— Мне это ни о чем не говорит, Игнат, — настойчиво произнес Глеб. — Ответишь на вопросы?

— Вам отвечу…

— Пить хочешь?

— Немного, — нервно икнул Игнат, сглатывая слюну.

— А сигарет?

— Можно?

— Конечно, — улыбнулся Глеб. — Какие?

— Любые… Если можно…

— Могу купить, — вставил Арсений, выжидательно стоя у двери. — Тогда поговорим?

— А сколько я вам должен?

— Угощаем…

— Угу, — поддакнул Глеб.

— «Герцогиню» с ментолом…

— И банку газировки? — спросил Арсений. — Я схожу к автомату…

— Хорошо. Благодарю…

— Арсений, найди ее, — тихо произнес Глеб. — Если не успела свалить… Пусть ждет в зале…

Арсений кивнул и покинул допросную. Игнат понурил голову и старался не смотреть на Глеба. Тот, наоборот, пытался разговорить подозреваемого:

— Где работаешь?

— Не могу сказать, господин полицейский. Начальник и так был зол, что меня забрали…

— Я узнаю… Не юли…

— «Утро таланта», — неохотно ответил Игнат, тяжело вздыхая.

— Улица?

— Не улица, а Лоскутный переулок, господин полицейский. Извините… Вроде четвертый дом… Табличку тем летом разбили…

Вошел Арсений с красными от мороза щеками. Он тряхнул головой и положил перед Игнатом пачку тонких сигарет в упаковке мятного цвета и две банки виноградной содовой.

— Поищи пепельницу, — спешно попросил Глеб коллегу.

Арсений порыскал в ящиках стола.

— Эта подойдет? — спросил он, показывая красную кружку.

— Давай.

— Я не могу, — смущенно пролепетал Игнат. — Забыл, что тут не курят…

— Скажешь, что я дымил, — ответил Глеб. — Арсений, сними с него наручники…

— Ладно, — буркнул Арсений.

Он ключом раскрыл «браслеты». Игнат потер запястье, а затем принялся жадно пить из банки. Сигарету смаковал целую минуту (Арсений кинул ему в руки зажигалку).

— Готов? Просто поговорим, — убедительным тоном произнес Глеб, когда окурок отправился в кружку, а волны табака медленно плыли по допросной.

— Свою версию? Могу…

— Начнем. В который раз… Где ты был вечером двадцать первого ноября? Например, в восемь…

— Погнали в бар с другим сотрудником…

— Имя и фамилия…

— Захар Трекуснов… Работаем вместе…

— Кем?

— Бухгалтерами…

— Дальше…

— Я вызвал такси где-то в половину девятого. До этого сидели в своем кабинете и разговаривали о комиксах и новых фильмах…

— Какой бар?

— «Трактир Счастья», — уверенно ответил Игнат. — И улица с таким же названием… То есть Счастья…

— Никогда о таком не слышал, — вмешался Арсений.

— Это правда! — взбудоражено воскликнул Игнат, тряся новой зажженной сигаретой в руке. Потом беспомощно взглянул на Глеба: — Я не вру, господин полицейский. Честно! Меня Макар знает, господин полицейский. Он там барменом работает. Я не обманываю…

— Успокойся, — сказал Глеб. — Понимаю. Весь вечер там сидел?

— Да. Захар уехал домой в одиннадцатом часу, а я решил выпить маленько. Но читал журнал про наш мир и не заметил, как опустошил шесть бутылок пива. Меня начало мутить под конец…

— Во сколько ты вышел из бара?

— Макар прогнал меня… В пятнадцать минут третьего ночи…

— Точное время… Странно, что ты решил постоянно смотреть на часы…

— Моя жена…

— Как ее зовут?

— Виолетта? Вам нужны полные данные?

— Пока нет. Дальше…

Игнат начал пить вторую открытую банку, а в пустую бросил почти докуренную сигарету. Потрескивала люстра на потолке.

— Вот… Он попросил уйти… Макар… Я вышел тогда из туалета и обнаружил, что все посетители ушли. Ночь, хоть глаз выколи… Ничего не горело… Фонари и даже свет в окнах домов… Темень, в общем…

— И?

— Пришлось идти. Я еле стоял на ногах, но выбора не было… Хотел добраться до работы и там заночевать…

— Зачем?

— Жена думала, что я на ночной смене… Я подговорил тогда Захара позвонить мне домой и сообщить, что меня ждут на работе… Как только получаю зарплату, так в этот день якобы на ночной смене. Я пью, а она против…

— Понятно. Ты шел по улице…

— Да… Я шел возле забора близ девятнадцатого дома. Там зона для велосипедов и хранения всякого барахла жителей… Много раз видел, как туда запихивали ненужные вещи. Когда почти прошел забор, то увидел красные фары машины… «Стопы». Я пригляделся, и заметил, что в салоне кто-то закурил. Судя по огоньку… И…

Руки Игната затряслись, а в глазах проступали слезы.

— И? — выжидательно произнес Глеб. — Давай… Поподробнее…

— Сначала хлопок. Потом… Как же это сказать? Вспышка! Вот! Я тогда понял, что в машине сидит женщина. Она вскрикнула, а я упал на асфальт и закрыл голову руками… И еще… После выстрела на долю секунды мне послышалось, как будто проминается лобовое стекло… Такой звук глухой… Женщина начала материться, а затем я услышал новые хлопки… Я поднял голову. — Игнат закурил третью сигарету. — Увидел, что та женщина стреляет из салона…

— Откуда стреляли?

— Сверху… Точно сверху… Вспышка или на крыше, или на последнем балконе…

— Она в кого-нибудь попала?

— Я не знаю. Но… Женщина попыталась завести машину, когда…

Новый приступ паники накрыл Игната в самый неподходящий для Глеба момент. Пришлось ждать, пока подозреваемый снова возьмет себя в руки.

— Сбоку… В пятнадцатом доме открылась пожарная дверь, и оттуда выскочил мужик в черной куртке… Кожаной…

— Там же было темно, — возразил Глеб.

— Он фонарем светил. Женщина заорала, а потом тот в черном выстрелил из пистолета…

— Почему он тебя не заметил? Раз ты сидишь передо мной…

— Понимаете, над асфальтом растет высокая трава. Оттуда хорошо видно, когда смотришь на пригорок. Его спугнули строители, когда на полную включили освещение с площадки… Тот мужик что-то ерзал по земле… Искал… Но убежал туда, откуда и пришел…

— А ты?

— Отлежался и поспешил к ней на помощь… К той женщине… Дверь машины была открыта… Водительская… Я еще поскользнулся на грязи… Вмиг протрезвел, когда увидел труп… Начал трясти ее за плечо, думая, что смогу помочь… До конца не верил… Она завалилась набок… Тогда я убежал… В таксофоне позвонил в полицию…

— Какого он роста?

— Среднего… Вроде… Но он сутулился. Лицо скрыто платком… Стрелял левой рукой… Я столько раз прокручивал эти воспоминания в голове…

— Это все?

— Я испугался, господин полицейский… Поймите…

Глеб задумался. Вроде все логично и решил спустя десяток минут:

— Ты сможешь официально дать свидетельские показания? Арсений с радостью проведет допрос. Отвечай на те же вопросы, что я задал ранее. Идет?

— Хорошо. — Игнат до конца не осознавал, что сегодня может быть выпущен.

— Еще… Арсений принесет диктофон, а ты спокойным голосом расскажешь все. Я позову твоего адвоката…

Яна Петровна стояла у стойки администратора. Ее глаза сверкнули, когда она увидела перед собой Глеба.

— Идите, — сказал он.

— Куда?

— Я перевожу Игната из подозреваемого в свидетеля. Без вас, в свете последних событий проводить допрос нельзя… К девяти приедет дисциплинарный инспектор. Он-то и решит, что делать со следователем Мерзяевым… Также врач снимет побои… Если они есть…

— Неожиданно…

— У нас с Арсением мало времени…

— Ладно, — лучезарно улыбнулась Яна Петровна и поспешила к своему подзащитному.

— Где красная будка? — Глеб обратился к навострившей уши администратору. — Связь с управлением есть?

— Конечно, — ответила хмурая та. — Второй этаж…

— Угу.

Поднявшись по скрипучей лестнице, Глеб едва не сбил с ног сотрудницу в штатском. Суетились все, не взирая на должность. Это дисциплинарный инспектор так влияет на атмосферу затхлого коллектива?

Та самая «красная будка» — это небольшой закуток или комната в участке, которая защищена от внешнего шума и прослушки (перед входом в «будку» висит табель отчетности о проверке с датой и временем, а также с подписями ответственных лиц). Если над дверью горит еле заметная красная лампочка, то телефон занят. А зеленый позволяет спокойно зайти внутрь конфиденциального островка для переговоров и даже доносов на свое начальство в любое время суток. Самое комичное, что можно прекрасно узнать, кто туда зашел и нажаловался, просто следя за сотрудником.

Глеб вошел внутрь и закрыл дверь. Воцарилась тишина. Сквозь тонированное окно нервно сновали полицейские, но видеть его не могли. Остается взять трубку и набрать номер на циферблате с внутренним номером управления (помог блокнот):

— Николай Валерьевич? Это Глеб…

— И куда ты пропал? — раздраженно спросил Николай Валерьевич, тяжело дыша в трубку. — Пока бегал за грабителем, за тебя всю работу сделали… Я же дал четкие указания… Надеялся на твое трудолюбие…

— Давай без нотаций, старик. Ты ищешь убийц или козла отпущения?

— Не смей мне говорить, что отпускаешь пойманного отморозка! — вскипел Николай Валерьевич. — Дай мне его на блюдечке…

— Был допрос… Я так решил…

— Ты? Ну-ка… Ты? Тебе же плевать на Лиду… Чем я думал? Теперь и ты оскотинился…

— Слушай, старик. Я понимаю твои эмоции… Ты читал показания?

— Конечно!

— Без экспертизы?

— Пока не готова.

— Вот. Мерзяев знал только часть того, что с Лидой случилось… Слишком много огрехов. Обвинение разваливается на глазах…

— А улики?

— Косвенные. Я целый день ездил и собирал информацию по Провозьеву. Он обычный запуганный мужичок… Убийц было двое… Снайпер и… Сообщник… Все спланировано, — сухо процедил Глеб. — И самое важное: Ерпиль давно мертв. А твоя дочь Провозьева не останавливала… Ты веришь, что она будет тормозить мелких сошек? Серьезно?

— Подожди…

— Включай мозги, старик. Ты можешь заткнуть дыры в расследовании, но убийцы на свободе…

— Ручаешься, что это не он? Готов пожертвовать работой?

— Да, — быстро ответил Глеб. — Мерзяев быстро доложил, что убийца пойман? Звездочки уже водочкой запил?

— Инспектор по дисциплине без тебя разберется. Не переживай. Халтурить все горазды…

— А ты так и будешь мешать следствию? — грубо выпалил Глеб.

— Ты меня крайним делаешь?

— Мне нужно узнать все о подругах Лиды. Не твои досье, как будто в стране бумага закончилась… Думаешь, я не знаю, что ты замешан во многих делишках? Мне на тебя плевать, старик. Или даешь полный доступ…

— Пошли угрозы?

— За дурака меня не держи. Я этого не люблю, старик. Тогда меняй нас с Арсением… Не можешь? Вот… Подумай…

— Уже…

— Не смеши… Ты прекрасно понимаешь, что меня не интересует твоя подноготная… Как поступил со своим партнером по бизнесу? А почему тогда тебя не заковали в кандалы? Ты становишься параноиком, старик… Не хочешь поймать убийц? Твое право… Сажай этого Провозьева и радуйся жизни… Лизоблюды с радостью подсобят… Не хворай…

— Постой, — вздохнул Николай Валерьевич. — Будут тебе дела, Глеб. Завтра утром принесут в твой отдел… И…

— Я понял, старик.

— Не хворай…

Глеб положил трубку. Он вышел из будки и собрался спускаться, как в проеме, ведущему на лестницу, появился взбешенный Арсений. Он проигнорировал напарника и твердой походкой направился в сторону следственного отдела…