Млечная пуля

Глава 12 Цикличность

— Поставь сюда, — распорядился Глеб, пока Арсений двигал доску к окну в его кабинете.

— Так сойдет?

— Ага. Принеси вещи Лиды. А также все фотокарточки ее окружения, — ухмыльнулся Глеб, осматривая пробковую доску. — Начнем сие действо…

По бокам стояли скобы для деревянной шторки, которая при закрытии попадала крючками в пазы. Открыть без повреждения для постороннего не получиться. Только ключ с нижней части доски может позволить поднять шторку. «Доска улик» использовалась в основном для образовательных целей.

Глеб разложил на своем столе вытащенные из короба вещи, принадлежащие Лиде. Зажигалка с гравировкой «Заслужила» в данной ситуации выглядела иронично, хотя коллеги из «пятнашки» подарили ее Лиде, когда та расследовала коррупцию в рядах продавцов одежды. В это время Глеб патрулировал улицы…

Бронежилет он уже проверил. А вот кулон привлек внимание: на красивой и тонкой золотой цепочке висело «сердечко» украшенное алмазами.

— Мне нужно прикрепить к доске фотографии и подписать их? — спросил Арсений с папками в руках.

— Угу. Всех участников… Предположительно знающих больше, чем мы.

— Семью Феофановых?

— Их в первую очередь, — усмехнулся Глеб, осматривая прожженную дыру на брюках Лиды. — Провозьев отнял слишком много времени…

— Да ладно тебе, Глеб, — отмахнулся Арсений. — Мы полностью воссоздали картину произошедшего. Хотя бы знаем, куда копать…

— Вот бы семейку допросить…

— Мечтай больше, — фыркнул Арсений, выуживая из папок с досье фотографии. — Где булавки?

— Меня спрашиваешь? Ты же здесь как рыба в воде.

— Точно. Сейчас поищу.

Дверь в отделе открылась и резко захлопнулась. Послышался цокот каблуков. В дверях кабинета Глеба возникла молодая девушка. Короткая стрижка и сердитое лицо, а также ровная осанка выдавали в ней сотрудника полиции. Серые глаза замерли на вещах убитой, а потом взгляд плавно скользнул на Глеба.

— Не ожидала, что вы все в сборе, — заявила она. — Кто из вас Холодов?

— Я, — откликнулся Глеб, выступая вперед.

— Так и думала, — сдержанно улыбнулась девушка. — Меня зовут Ульяна. В данный момент занимаюсь расследованиями в отделе по экономической безопасности. По поводу Киры Вафушевой…

— Интересно, — сказал Глеб, пока Арсений старательно прикалывал фотографии к доске, загораживая ее спиной.

— У меня на столе лежат девять заявлений на эту барышню.

— Если хочешь, то можешь садиться, — услужливо предложил Глеб.

— Спасибо, — кивнула Ульяна, подошла к столу и села в кресло Глеба. — Вафушева заключала фиктивные сделки. Махинации со съемным жильем…

— Нескольким сдавала одну и ту же квартиру? — предположил Арсений, пытаясь карандашом подписывать прикрепленные фотографии.

— Именно, — кивнула Ульяна. — Когда Вафушеву объявили в розыск, ко мне пришли потерпевшие. На деньги они не надеяться, но закрыть ее надолго мы обязаны. Как-то так…

— Печально, — констатировал Глеб. — Патрули усилили?

— Конечно. Я тоже включилась в работу. Поэтому буду ждать вашего звонка и готова поехать на поимку мошенницы.

— Не все так просто, Ульяна, — процедил Глеб. — Рита засядет на дно. Думаю, что она причастна к убийству Лиды.

— Понимаю, — ответила Ульяна, окидывая взглядом разложенные улики на столе. — Но как украшения и убийство взаимосвязаны?

— Подделками. Кто-то снабжал нашу беглянку первоклассными репликами под настоящие камушки. К тому же, сделать фиктивные документы на дома — это тоже первоклассная работа. Везде нужны свои люди. Потерпевшие просто на слово поверили?

— Нет. Звонили по телефону. Там была якобы жилищная контора. По голосу мужчина. Убедительный, сука.

— Вот и вырисовывается группа мошенников. Номер пробила?

— Конечно. Местная библиотека. Я поспрашивала сегодня книголюбов, но доступ к телефону открытый. Поэтому они даже беспокоиться не стали. Поток посетителей приличный…

— Спасибо за информацию. Это все? — подытожил Глеб.

— Да. Только обещай, что я буду в курсе дела, когда хоть что-то узнаете.

— Непременно, — ответил Арсений.

Ульяна натянуто улыбнулась и поднялась из кресла. Тяжело вздохнула:

— Чувствую себя секретарем. Эти бумажки…

— Знаем. Проходили, — с грустью проговорил Арсений.

— До встречи.

— Взаимно, — кивнул Глеб. — Через секретаря с тобой связаться?

— Да. У нас только связь настраивают.

— Понял. Ладно.

Она ушла. В приоткрытое окно ворвался поток арктического ветра. Снежинки хлынули на подоконник. Лампа на потолке угрожающе качнулась. Глеб поспешил закрыть злосчастное окно. На самом деле он пытался скрыть от Арсения свои раздумья. Нужно переключиться на имеющиеся доказательства.

— Готов?

— Дину тоже? — с сомнением поинтересовался Арсений.

— Всех. И ее подругу…

— Зачем?

— Богатые с трудом впускают в свой мир посторонних. У них своя тусовка.

— Ты их хорошо знаешь?

— Вскользь, — нехотя признался Глеб. — Для них не сложно сколотить капитал. Нужно удержать свои несметные богатства. Держи в уме, что Лида позволяла им безнаказанно набивать карманы. Они все в моем поле зрения.

Пятнадцать минут мытарства Арсения — и на доске расположились подписанные фотографии «действующих» лиц.

— А это кто? — спросил Глеб, указывая на дерзкого вида женщину с взъерошенными седыми волосами. На высокий лоб словно нахлобучили густые смольные брови. Янтарные глаза с вызовом смотрели в камеру. Помятый лиловый платок покрывал плечи.

— Твоя преступница, — деловито ответил Арсений. — Разыскал фото из присланного дела.

— Попадалась в сводках?

— Нет. С предыдущего места работы. Пахала в поле на уборке картофеля.

— Сколько ей здесь? Уже сединой блещет…

— Есть такое.

— Приступим.

Глеб сел на край стола, внимательно осматривая некую иерархию фотокарточек: первым «шефствовал» Николай Валерьевич. Затем по убыванию — Ярослав и Дина (они нахально взирали на сыщиков); подруги Лиды (Клавдия и Марта; фотографии предоставлены из досье); Софья (фотокарточки не было, а Арсений просто написал это имя на клочке бумаги и прикрепил к доске); Стас Лапин (Глеб про него не забыл, но пока оставил на потом). Остальные «стояли» вразнобой: Рита Вафушева, контрабандисты, нарисованный пистолет «Пищаль», Провозьев «под вопросом» и…

— Что у нас есть? Так… — Глеб лихорадочно соображал. Он мысленно перелистывал досье подозреваемых.

— Вспомнил? — Арсений внимательно наблюдал за лицом напарника.

— Марта владеет компанией по продаже бижутерии. Поищи…

— Ага, — протянул Арсений, жадно выискивая нужную информацию в серой папке. — Вот! «Золотой бровик»… Но она отошла от дел.

— В этом и суть, — задумчиво протянул Глеб. — Вафушева пыталась уничтожить подделки. Все логично. Марта сбывала свой товар. А как его продать в сотни раз дороже? Подумай. Я не тороплю…

— Почему мы не додумались раньше?

— Увязли в поездках по Провозьеву. Кто владелец конторы бижутерии? Узнай, Арсений.

— Сейчас?

— Вчера, — буркнул Глеб. — Все сходится. Вафушева имеет неплохой послужной список. Мужчина на подхвате. Четко отрепетированная схема по оболваниваю жертв. Николай Валерьевич знает о прошлом Марты. Вот и подчистил ее дело, а заодно и Клавдии.

— Получается, что он мешает расследованию? — произнес Арсений, облокотившись на доску спиной. Она чуть задрожала, но заблокированные колеса и опорные ножки не давали ей опрокинуться.

— И да, и нет. Странно. Ничего не понятно. Запутался. Мне кажется, что он уверовал в невиновность подруг Лиды. Другой информации не дает, а досье не изымает. Будь уверен, что старик с радостью бы перекрыл нам кислород. В его власти отстранить нас, но опять же, молчит в тряпочку.

— Может, он хочет закрыть свои слабые стороны?

— Удиви меня.

— Ну, допустим, — оживился Арсений, — Николай Валерьевич знает о подделках. Хорошо. В ту роковую ночь он вызвал меня и сообщил, что переводит в «Млечный». И тебя подключил. Из этого следует, что важно молчать о том, что еще брякнут подруги Лиды. Там целый компромат наберется. Частный детектив прекрасно знает подноготную Марты. Старик дает понять, что брать во внимание их признание в каких-то аферах, которые касаются Феофановых, не стоит. Только по фактам. Если Николай Валерьевич уверен в том, что они виновны в убийстве Лиды, то Марта с Клавдией отправились бы в уютное гнездышко за решеткой.

Глеб замер на секунду, а потом сказал:

— Согласен.

— И если думать, как богатые, — продолжил окрыленный Арсений, — то лучше им не опозориться среди таких же дворян, как они сами.

— В смысле?

— Представь, что Феофановы оказались дураками в глазах общественности…

Глеб принялся мерить кабинет шагами.

— Есть другая версия, — предположил он. — Старик дает сыщикам карт-бланш на расследование. А его отказы о предоставлении других сведений поддерживают у подруг Лиды иллюзию покровительства.

— То есть он показывает всем видом, что они вне подозрения, а нам приказывает держать этих дам «на карандаше»?

— Вроде.

Арсений театрально похлопал в ладоши.

— Гениально. Мы их ловим, а он не при делах.

— Черт. Или у старика маразм… Или он скажет им в лицо, что мы вышли из-под его контроля. Таким образом, наши руки развязаны.

— Наведу справки по бижутерии, — энергично заявил Арсений, быстрым шагом покидая кабинет. — Сгоняю к налоговому эксперту. Лучше так, чем через секретариат. Ушей у Марты здесь по любому хватает.

— Давай.

Глеб еще раз проверил «Ищейку». Красными нитками обозначил важные, как он считал, взаимосвязи всех участников. Доска помогла понять, в каком направление должно вестись дело. Фронт работы ясен.

— Глеб! Прием! — спустя минуты рация в ящике стола вновь напомнила о себе голосом Арсения. — Как слышно?

— Слушаю, — ответил Глеб, вытаскивая рацию и нажимая на клавишу приема вызова.

— Вилову помнишь? Работница архива.

— Ну?

— Слышал в сводках, что кто-то держит Прасковью в заложниках. Квартира ее брата.

— Адрес?

— Я записал. Зерновая улица. Одиннадцатый дом. Седьмой этаж. Двадцать восьмая квартира. Патруль уже выехал.

— Может, это отравитель?

— Вполне. Что мне делать?

— Езжай по плану, а я навещу Прасковью. Конец связи.

Глеб прибыл на место предполагаемого преступления через полчаса. Пробки мешали, но мигалка помогала проезжать заторы. Он вытащил пистолет и побежал по лестнице на седьмой этаж. Там и вправду у железной двери стояли двое молодых патрульных.

— Я пытаюсь дверь взломать. Слышишь голоса? — рассказал суть дела худощавый полицейский с оттопыренными ушами Глебу. — Брат кричал, чтобы соседи нас вызвали…

— Известно, кто преступник?

— Да. Бывший ухажер гражданки Виловой. Соседи его Назаром кличут, а фамилию не знают, — вновь отрапортовал патрульный. — Я хотел выстрелить в замок, но…

— Фильмов насмотрелся? — процедил Глеб. — Вызывай спасателей. Будем ломать…

Глеб с усилием дернул за бронзовую ручку. Как и следовало ожидать, дверь только дернулась в дверной коробке. Но оттуда послышался едва слышный стук.

— Тихо! — скомандовал Глеб патрулю, прикладывая ухо к замочной скважине. — Кто это?

— Я, — чуть слышно пролепетал тот самый Виктор, который ждал Прасковью у архива в тот злополучный день. — Голова раскалывается…

На фоне слышалась словесная перепалка.

— Ты сможешь открыть дверь? Службы едут. Придется ждать, — сказал Глеб, вновь прильнув к двери.

Ручка заходила ходуном, а потом раздался щелчок щеколды. Дверь поддалась вперед, из открытого проема вывалился Виктор с окровавленной макушкой.

— Окажете первую помощь, — твердо произнес Глеб патрульным, решительно переступая раненного, чтобы зайти в квартиру. Времени расспрашивать его не было.

Глеб снял пистолет с предохранителя и тихо прикрыл вторую деревянную дверь, чтобы свет с лестничной клетки его не выдал. Он воспользовался криками, доносившимися с кухни.

Глеб прошел мимо туалета и ванной. Увидел такую картину: долговязый мужчина держал сидящую в углу кухни плачущую Прасковью за грудки и орал ругательство ей в лицо. В левой руке держал кухонный нож. На столе вперемешку с разбитой посудой валялась монтировка.

Прасковья округлила глаза от ужаса, когда увидела наставленный на нее и преступника пистолет.

— Куда ты смотришь, потаскушка? — куражился Назар, не поворачиваясь к Глебу.

— Брось нож! — воскликнул Глеб, целясь ему в спину. — Живо!

В ответ услышал лишь елейный смешок. Но Назар все-таки повернулся, бросая Прасковье фразы:

— Я к тебе еще вернусь. Спровадим твоего очередного хахаля…

— Ты меня не понял. Только рыпнись, и я прострелю тебе скворечник.

Атмосфера была напряженной. В бездонных карих глазах Назара виделась решительность во чтобы то ни стало напасть на Глеба.

— Я тебя предупреждаю, — Сыщик был непреклонен.

Назар сделал роковое резкое движение ножом у лица испуганной до смерти Прасковьи. Глеб надавил на крючок. Грянул выстрел. Пуля просвистела в нескольких сантиметрах от левого уха Назара и попала в стену, на миг оставив дымку от шпатлевки.

— Ты спятил?! — заорал он, что есть мощи. — Совсем с катушек съехал, придурок!

— Бросай оружие в сторону. Быстро и без глупостей. Следующую пулю из тебя будут извлекать в морге.

Глеб заметил, как некогда храбрый и бесстрашный истязатель превратился в жалкого мужичка, старающегося сжаться до минимальных размеров. Вмиг уверенность испарилась, как только смерть замаячила перед ним.

— Выкинул нож! Повторять не буду! НУ!

Назар разжал кулак с холодным оружием, и нож упал на плитку, звякая лезвием.

— Пни ногой под стол. Сам к столу не подходи. Не шути со мной.

— Хорошо, — все еще под впечатлением подчинился Назар. Он ботинком отправил нож под стул.

— Руки за голову. Повернулся спиной. Медленно. Иди ко мне, не поворачиваясь, — продолжил Глеб, гневно дыша.

Назар вновь внял приказам сыщика и подошел на расстояние вытянутой руки Глеба.

— На колени.

— Ладно. Только не пали.

В этот момент забежали патрульные. Они без слов надели на преступника наручники. Подняли его и с трудом протиснулись в коридор, толкая вперед преступника.

— Я тебя найду, козел! — вопил арестованный у входной двери. — Найду!

— Буду ждать письма! — съязвил Глеб, помогая Прасковье подняться. Он посадил ее на стул. — Ты в порядке? Не ранена?

— Только руки поцарапал, — всхлипывая, ответила шокированная Прасковья, посматривая на брата, которому врачи перевязывали голову в коридоре. Он расположился на тумбочке. — Вить, прости меня! Прости, пожалуйста! Я не знала, что он до этого додумается!

Сама она имела вид загнанной жертвы. Синий халат из хлопка был пропитан каплями крови. На запястьях «красовалось» несколько неглубоких порезов. Не критично.

— Сестренка, не переживай, — рассмеялся Виктор на нервной почве. — Он меня знатно железякой огрел. Я бы ему…

— Рада…

Прасковья содрогалась в рыданиях. Глеб налил ей стакан воды из стеклянного графина, что стоял у раковины.

— Выпей. Станет легче.

Она залпом осушила стакан и вытерла губы. Из-за тремора выронила его из рук и разбила.

— К счастью, — просто прокомментировал Глеб. — Позову врача.

— Не надо. Спасибо, — отчужденно ответила Прасковья, кусая ногти на трясущихся руках. — Вы могли его убить…

— Наверное, — с достоинством произнес Глеб. — Бывший? Не против, если перекинемся с тобой парой слов?

— Нет. Я благодарна вам, Глеб. Вы спасли меня. Назар не смог пережить расставание. Следил за мной. Мне пришлось спрятаться у Вити, но бывший караулил. Он работает водителем молоковоза. Грузовик оставил за домом.

— Как он проник в дом?

— Витя пошел мусор выносить. Назар ждал на лестнице. Он стал ломиться ко мне. Ударил Витю, видимо, вот этим гвоздодером. — Она указала на окровавленную монтировку.

— А раньше к нам обращалась?

— Конечно! — раздраженно воскликнул голос за спиной Глеба. Он обернулся и увидел в дверях кухни строгого мужчину средних лет в полицейской форме. На планшете в его руках было написано «Участковый». — Прасковья, Прасковья… Сколько лет, сколько зим…

— На этом участке работаешь?

— К сожалению, — хмыкнул участковый. — Ты из «Млечного»?

— Да. Глеб Холодов.

Они обменялись рукопожатием.

— Руслан. Несколько лет слежу за этой мыльной оперой. Прасковья постоянно забирает заявления. Пишет периодически. И прощает также.

Глеб обратился к покрасневшей от стыда Прасковье:

— Дай-ка угадаю… Назар бьет тебя, а потом одаривает презентами. В ногах валяется и божится, что это больше не повториться? А ты веришь и думаешь, что такие, как он, исправятся со временем. Да?

Она кивнула, а Глеб продолжил:

— Пойми, что ты для него всего лишь собственность. Таким важно манипулировать. Возиться, как с игрушкой. Они сначала привязываю к себе, а потом делают, что их душе угодно. Растаптывают достоинство человека, а затем дают пряник. То с кнутом, то с подарками. Чувствуешь эти качели?

— Я виновата, — промямлила она.

— В чем? Нормально, когда люди просто расстаются, а не бегают с ножом по чужим домам.

— Он убьет меня. Сказал, что из-под земли достанет.

— Рассказать тебе, что с ним будет, Прасковья? — Руслан вмешался в разговор. — Сейчас дело передадут следователю. Назар будет сидеть в изоляторе до суда. Ему выпишут запретительный ордер. Это значит, что твой бывший не имеет право находится с тобой в радиусе ста метров. Он на свободу нескоро выйдет. Проникновение со взломом, причинения тяжких телесных повреждений. Угроза убийством, — сообщил участковый, загибая пальцы на правой руке. — В твоих же интересах написать новое заявление, а старые прикрепить в качестве доказательств. Показания соседей и твои с братом имеют вес. Судья примет все законные меры.

— И самое главное, что он не может с тобой связаться. Если хоть одна записочка попадет тебе в руки… Даже через незнакомых людей, то Назару накинут пару лет, — подхватил Глеб, а потом улыбнулся: — Докажи, что ты не жертва, Прасковья. Ты сильная. Я в это верю. Пора прекратить персональный кошмар. Спать начнешь, как человек. В этом нет твоей вины.

— Честно?

— Честно, — поддакнул Глеб. — Пора защитить себя и свою семью. Участковый и следователь тебе помогут.

— А вы?

— Я уже помог. Просто в следующий раз Назар может прийти с топором или… В общем, прими правильное решение. Он не угомониться. Потому что чувствует безнаказанность. Я расследовал случаи, когда жертва убивала своего мучителя и отправлялась под суд. Доказать самооборону можно. Но лучше предупредить, чем каждый раз вздрагивать от любого шума. Ты жертва, Прасковья? Или смелая личность, которая никому не позволит себя растоптать?

Прасковья вновь заплакала, но быстро пришла в себя.

— Он точно не подойдет? Я не хочу в суде с ним видится.

— Сильная или жертва? — с нажимом вторил Глеб.

— Я напишу заявление, — твердо произнесла Прасковья. — Можно мне пойти в гостиную? Мутит от вида кухни.

— Конечно, — торжественно улыбнулся Руслан, протягивая руку. — Пойдем. Ты в безопасности. Здесь столько сотрудников с оружием. Никто больше к тебе не сунется.

Глебу показалось, что они одни в квартире, но слух потихоньку восстанавливался. Он понял, что слегка оглох от выстрела. Не открыл рот, когда нажимал на крючок. В стрессовой ситуации напрочь забыл о правиле.

Разрозненные беседы присутствующих сбивало с толку. Глеб силой воли заставил себя пойти к Виктору. Он тоже пришел в себя и разговаривал со следователем. Появились соседи и шутили на счет того, что столько полиции не видели даже на городских мероприятиях.

— Я в норме, Глеб, — сказал Виктор. — Как оклемаюсь, то накатаю на этого полудурка заявление. Пусть живет в изоляции от общества.

— Извини за стену, — приглушенно произнес Глеб.

— Хрен с ней. Криминалисты пулю вытащат.

— Поеду я.

— Спасибо тебе, мужик. Ловко ты…

— Работаем, — ответил Глеб, выходя из переполненной квартиры.

На улице он закурил, смотря, как мимо проезжает молоковоз. За рулем сидел сотрудник завода, который вызвался отвезти грузовик подальше от этого происшествия. За ним шли криминалисты. Проверили машину и горячо спорили о мощности двигателей самолетов. Обычная смена для тех, кто каждый день сталкивается с подобными бытовыми явлениями.

Новый адрес. Лавка бижутерии «Золотой бровик» горделиво выделялась среди остальных премиальных бутиков. На входе покупателей встречала гипсовая лепнина: ангелы держали неоновую вывеску с названием.

На стеклянных раздвижных дверях «предупреждала» табличка: «Закрыто на учет. Приходите позже». Обычный маркет, только с разного рода украшениями по бросовым ценам: бусы, ожерелья, пластмассовые браслеты, подвески и кольца. Некоторые свалены в кучу в разделе «Скидка». Мол, ищите свои сокровища сами, раз на дорогие модели денег не хватает. Обычный магазин.

— Изымаем документацию, — деловито сообщил Арсений, встречая Глеба на пороге лавки. — Разобрался с вызовом?

— Угу, — буднично ответил Глеб. — Что у тебя?

Везде сновали полицейские, словно перекочевали из квартиры Прасковьи. Но лица на редкость сосредоточенные. Изучают. Вот и оценщик рассматривает украшения из открытого сейфа.

— Нашел я упыря. Фирмой заправлял Шуркин Савва. Убег. Кассирши отправлены в неоплачиваемый отпуск. Зарплаты так и не дождались. Розыск…

— Неизбежен, — закончил за него Глеб.