Млечная пуля

Глава 18 Фары

Глеб остановился около небольшого желтого здания «Типография». За двумя внушительного вида витринами трудилось два станка. Рекламная акция обещала сделать два плаката кинозвезд по цене одной.

Глеб зашел внутрь и сразу почувствовал вибрации от пола: так работали станки. Он подошел к стойке, где никто его не встретил. Пришлось нажимать на колокольчик. Дверь «Служебное помещение» открылась, и Глеб увидел странную картину: к клиенту вышла хохочущая рыжеволосая худая девушка с яркими карими глазами под ручку с молодым мужчиной с зеленой полоской на короткостриженной голове.

— Ой! — резко замерла девушка. — Глеб Холодов?

— Да, — процедил Глеб, доставая монеты из кошелька. — А ты жена Арсения…

Девушка зарделась, одернула руку мужчины.

— Тебе пора, — обратилась она к нему. — Иди…

— Марьяна? — осторожно спросил Глеб.

— Да.

— Можешь мне больше ничего не говорить.

— Давайте условимся, что вы ничего не видели. Это просто… Играли…

— Хм… Игра какая-то странная.

Марьяна достала из-под стойки визитки, обернутые в крафтовую бумагу, и вручила их Глебу, который положил монеты на монетницу.

— С вас четыре рубля, — поправила она Глеба.

— Арсений сказал, что двух рублей вполне хватит, — возразил Глеб.

— Это для своих, — засмущалась Марьяна.

Глеб вновь открыл кошелек и вытащил оттуда еще две монеты.

— Я могу идти? — буркнул он.

— Да, конечно, — Марьяна переминалась с ноги на ногу. — Это не то, что вы подумали.

— А что я должен был подумать?

— Просто веселились.

— Ты же знала, что я приеду…

— В течение нескольких дней… Время появилось…

— До свидания.

— Пока.

Вот эта дилемма. Нужно ли говорить об этом Арсению. За ручку держатся в таком возрасте только влюбленные пары. А если не сказать?

Глеб вызвал Арсения по рации. Они решили, что пора взяться за пропавших. Первая пропавшая — Инга Жарикова, жила на Московской улице. Снимала квартиру перед исчезновением.

— Долго ты, — усмехнулся Глеб, видя как к нему подходит Арсений. — Что там у нас?

— Седьмой этаж, триста сороковая квартира. Частник сдавал Жариковой квартиру. Эта Инга пропала после оплаты месяца проживания. Я созвонился с хозяйкой. Она уже ждет…

— Вещи оставлены?

— Почти все, за исключением скрипки. — ответил Арсений.

— Пошли, — поторопил его Глеб, ежась от холода.

Они поднялись на седьмой этаж. В дверях стояла хрупкая на вид женщина с длинным носом и сердитым лицом.

— Меня зовут Виктория. Вы хотели меня опросить?

— Просто поговорить, — дружелюбно ответил Арсений. — Когда Жарикова пропала?

— Семнадцатого мая. Я звонила ей, но никто мне не ответил. Забила тревогу и решила навестить.

Они не успели зайти в квартиру, как за их спинами раздался щелчок замка. Дверь наполовину открылась, и в проеме показалась седая голова старушки.

— Вы по поводу Инги? — нервно спросила она. — Думала вас к весне ждать.

— Не переживайте. В квартире работали наши эксперты. Никто и не думал отправить дело в долгий ящик. Вы что-то видели? — успокоил ее Арсений.

— Наоборот, господа полицейские. Я помню этот день, как вчера. Нам отключили свет после полночи. Пошла спасать аквариумных рыбок. Там ведь фильтр стоит…

— Света не было? — проницательно спросил Глеб. — Отрубили как раз перед исчезновением Инги? Вашей соседки?

— Именно, господин полицейский. Еще слышала звук грузовика. Водитель что-то забрал, и грузовик скрылся.

— А почему вы не поделились своими наблюдениями тогда, когда я к вам приходил?

Старушка судорожно вздохнула.

— Боялась, молодой человек, — усмехнулась она. — Я вообще в последнее время себя в безопасности не чувствую. Банки грабят, люди вешаются. Как жить с этим? А без телевизора мне непривычно. На старость лет купила, чтобы быть в курсе всех событий. Лучше бы не покупала…

— Понятно, — сказал Глеб. — Спасибо за информацию.

— Вы квартиру будете осматривать? — нетерпеливо спросила Виктория. — Куда мне девать эти вещи. Родственники брать отказались.

— А там их много? — учтиво вопрошал Арсений.

— Всего три сумки.

Глеб с Арсением переглянулись.

— Я возьму, — вызвался Арсений, проходя в квартиру пропавшей. — Пусть наши эксперты ничего не нашли, но полезно будет узнать Жарикову поближе.

— Она скрипачка, — вновь подала голос старушка. — Постоянно слушала эти трели. Она мне жаловалась, что родители ее не понимают и видят в качестве журналиста, а не скрипачки. Постоянно с родителями ругалась. Поэтому переехала в Мологу. Подальше от злобных родственников.

— Вы можете дать показания? Свидетельские, разумеется, — осторожно поинтересовался Глеб.

— Нет. Да что вы! Я же сказала, что в такие дела не впрягаюсь. По телевизору смотрела про вас столько жути. Но вот сериалы детективные люблю. Еще одного писателя пыталась читать. Аббревиатура из трех букв. Но это не то, что вы подумали. На «Ч» начинается.

— Он хоть хорош?

— Нет. Не очень.

— Ясно, — сказал Глеб, смотря, как Арсений выходит из квартиры, обвешанный разноцветными сумками.

— Может, еще что-нибудь поищешь? — спросил он. — У тебя глаз меткий.

— Ладно, — кивнул Глеб, поворачивая голову в сторону соседки пропавшей: — Спасибо за ценную информацию. Мы учтем. Хорошего вам дня.

— И вам черновики, — не подумав, брякнула она, когда закрыла свою дверь. — Ой! Извините!

— Ничего, бабушка. Мы уже привыкли. — тихо прошипел Глеб, прежде чем переступить порог квартиры Жариковой.

Обычная однокомнатная квартира для съема. Стены без обоев, покрашены в белый цвет. Двери с бронзовыми ручками тоже белые (уже слегка побиты). Лишь бежевый паркет выделялся на фоне этого интерьера.

В таких дешевых квартирах нет гостиной. В комнате Жариковой было понятно, что она интересуется музыкой. Стены сплошь в постерах, на которых изображены музыкальные инструменты.

Вот и фотографии этой пропавшей: миловидное лицо, кудрявые волосы и лучезарная улыбка, когда она стоит на фоне оркестра, где, видимо, когда-то играла. Глеб заметил белый мел на одной из полок шкафа. Его эксперты не стали забирать. Но Глеб почему-то именно на нем заострил свое внимание.

Нигде не было ни одной письменной доски. На кухне уже убрались. Там пусто.

Глеб поблагодарил Викторию и вышел из квартиры. Арсений в это время клал сумки в багажник.

— Может, все-таки родители заберут.

— Я успел всю квартиру обшарить, а ты только сумки положил.

— Курил я и тебя ждал, — прыснул от смеха Арсений. — Вечно ворчишь…

— Нет. Просто люблю, когда все делают слаженно. В квартире пусто. Куда дальше?

— Кулькин Артур. Двадцать три года. На Цветочном бульваре. Езжай за мной.

В этом районе строились новые высотные дома. И здесь нашлось место для дешевой аренде. Консьержка отдала ключи, ведь в эту квартиру после исчезновения Кулькина так никто и не въехал.

Там тоже нечего было искать. Поэтому Глеб решил узнать у дворника. Тот утрамбовывал мусор у первой мусорной камеры. Мужчина в спецодежде и в грязном, видавшим виды фартуке.

— Что хотели?

— Здравствуйте! Мы из «Млечного». Я Глеб Холодов, а это мой коллега…

— Напарник, — перебил его Арсений. — Я его напарник, Арсений Бобылев. Двадцатого мая здесь пропал человек из семьдесят третьей квартиры. Что на десятом этаже. Не замечали ли вы что-то странное в этот день…

— Как же, — просто ответил дворник. — Свет вырубали. Темнота хоть глаз выколи. Я живу в общежитии неподалеку.

— Еще что-то заметили?

— Нет. Мужики, мне больше нечего сказать.

— А у самой квартиры? — прямо спросил Глеб.

Дворник закатил глаза:

— Там какую-то чушь оставили под ковриком. Начертили…

— Мелом, — сказал за него Глеб.

— А вы откуда знаете?

— Что за знак?

— Какие-то каракули. Мы сами убирали квартиру после того, как оттуда полиция уехала.

— А что-нибудь еще?

— Увы, мужики. Больше ничем не могу помочь. Никакие бумажки подписывать не буду.

— Мы понимаем, — сказал Арсений, когда Глеб пошел к своей машине. — Всего вам доброго!

— И вам, мужики.

У «Дуксмобиля» Глеб закурил. Подошедший Арсений тоже воспользовался перекуром. Глеба так и подмывало рассказать о случае в типографии. Но что-то его останавливало.

— Визитки получил? — спросил его Арсений, затягиваясь сигаретой.

Глеб кивнул и ответил после паузы:

— Да. В бардачке лежат. Спасибо.

— У Марьяны дешевле их делать.

— Наверное. Я не проверял.

— Ты хоть видел их?

— Позже поговорим, — уклончиво произнес Глеб. — Нужно позвонить в энергетическую компанию. И сопоставить. Два человека говорят об отключении света в тот период. Где тут таксофон?

— Да вон стоит, — ответил Арсений, указывая на телефон у парковки около сувенирной лавки.

— Отлично. У меня есть карта Мологи. И ручка. Ты взял дела пропавших?

— Да.

— Теперь на карте укажи точкой их проживание до исчезновение. И время тоже укажи.

— Ладно.

В таксофоне Глеб связался с управлением и попросил соединить с управляющей энергетической компанией.

— «Мологэнерго» слушает.

— Добрый день! Вас беспокоит Глеб Холодов из «Млечного». Скажите, пожалуйста, когда летом было отключение света?

— Наконец-то нам позвонили. Теперь записывайте: «Семнадцатого мая, двадцатого мая, двадцать пятого мая, первого июня, пятого июня, семнадцатого июня».

— А районы?

— Хорошо, что вы спросили. Вандалы первым обесточили Московский район. Затем Зеленый район. Затем Индустриальный район. Потом Рабочий район и следом Березовый район. И последним идет район имени Елизаветы Великой.

— А двадцать второго ноября было отключение.

— Сейчас проверю, — оператор молча перебирала бумаги. — Да. В Мануфактурном районе. И самое неприятное, что почти в одно и то же ночное время. Ущерб большой. Найдите этих хулиганов.

— А есть такой вариант, что преступник работает у вас?

— Все может быть… Вы разберетесь? Ущерба на несколько тысяч рублей. Бьют старые трансформаторы. Вы сами нас поймите. Приходится из-за таких героев цены повышать…

— Конечно. Всего доброго!

— До свидания.

Глеб положил трубку и посмотрел на Арсения, у которого глаза были как монеты.

— Все сходится. Одни и те же. Тот же почерк. И с Лидой также, — занервничал Арсений.

— Вот тебе и пропавшие. Меня терзают смутные сомнения. Все сходится?

Арсений показал карту, где обозначил районы с отключением света. Все сходилось.

— Твою налево, — выругнулся Глеб. — Буду надеяться, что это охранники Марты. Иначе…

— Что у нас есть?

— Они едут на грузовике под покровом ночи. Берут только ценные для себя вещи. Жарикова ругалась с родителями. Пропала в полночь. Первое отключение. Кто у нас там по плану?

— Шарцев Антон. Художник. Жил на Рабочей улице. Как раз третий сбой электроэнергии.

Они постучались в дверь тридцать третьей квартиры. Дом «№ 1» стоял в самом начале улицы. Там уже были другие жильцы.

— Здравствуйте, — представился Глеб, показывая удостоверение молодому парню. — Скажите пожалуйста, а есть вещи предыдущего владельца?

— Нет, — ответил хозяин квартиры. — Ничего не осталось. Отправлено на хранение. Спрашивайте у своих.

На другом адресе (Индустриальный переулок, дом «13Б»), где жил еще один пропавший («Ежов Мигель. Писатель по профессии»), Глеб решил провести тщательный обыск. Он вытряхивал из ящиков все содержимое, пообещав при этом убрать за собой. В пакете лежали какие-то буклеты. Один из них, желтый, выбивался из общей груды макулатуры. Только буквы и никаких картинок.

Глеб раскрыл его и прочитал вслух:

— «Добро пожаловать в Ласковый город — место где талант и одаренность не имеет границ! Мы гордимся тем, что в нашем городе живут самые талантливые, креативные и удивительные люди. Здесь каждый день наполнен творчеством, вдохновением и радостью открытий.

У нас в Ласковом городе каждый житель обладает особым даром, который позволяет ему быть успешным и счастливым. МЫ верим, что талант — это не просто дар, но и ответственность перед обществом и самим собой.

В Ласковом городе мы ценим и поддерживаем каждого жителя, помогая им раскрыть свой потенциал и достичь успеха. Наши образовательные учреждения, культурные центры и творческие студии всегда открыты для тех, кто хочет расти и развиваться.

Не упусти свой шанс стать частью этого уникального сообщества, где каждый день наполнен счастьем и творчеством. Присоединяйся к нам в Ласковом городе и открой свой истинный талант»!

— С чего ты решил, что это и является уликой. Обыкновенное зазывание публики.

— Просто другие рекламные брошюры я вижу каждый день. А вот про это слышу впервые. И сопоставь факты: все они уехали ночью и бросили свои вещички. Скрипачка, художник, писатель и так далее. Все они были отвергнуты обществом. Ты бы в трудную минуту повелся бы на эти песнопения?

— Слушай. Да. Ты прав, — кивнул Арсений и театрально поклонился. — Улика отличная.

— Опознавательные знаки под дверью. Так их и забирали.

— Может быть, это секта?

Глеб нахмурился:

— Не спорю. Но теперь мы хотя бы знаем суть. В японском языке есть такое обозначение, как «дзухацу». Они бегут от реальной жизни… Из семьи… Неоцененные таланты… Теперь нужно узнать это место…

— Как быстро мы справились…

— Не скажи. Вдруг это неправда? И их просто убили…

— Это хоть что-то, — сказал Арсений, укладывая бумагу обратно в ящики. — Мы узнаем, где они сейчас… Больше времени. Вот увидишь. Как приятно осознавать, что мы на что-то годны.

— Говори за себя. Мне нужно, чтобы ты съездил к машине Лиды и обыскал ее.

— Опять ты за старое. Никак не угомонишься? Глеб! Мы закончили это дело. Закончили. Хватит по одному и тому же топтаться, — проворчал Арсений, швыряя буклеты в пакет с особым остервенением. — Успокойся. Мы сделали все, что могли.

— Тогда я сам займусь, — просто произнес Глеб, помогая Арсению закинуть макулатуру в ближайший ящик. — Сегодня поеду по остальным адресам. Может быть, что-то накопаю… Пока только буклет…

— Ладно, — махнул рукой Арсений. — Я тебя оповещу по рации, когда туда отправлюсь. Только сделаю это и все. Идет?

— Да.

— Ну вот и договорились!

— Рад, что мы на одной волне, — буркнул Глеб. — Еще два адреса. Сомневаюсь, что мы там что-то найдем.

— Я, наоборот, считаю, что мы правильно поступаем. Всего два адреса, и я за дочкой пойду в садик. Ждет меня у окна постоянно. Неужели нельзя спокойно пообщаться с ровесниками?

— Не знаю. Поехали.

На улице Глеб связался с Ульяной по поводу находки пистолета «Пищаль». Но его так и не обнаружили. Тогда Глеб подумал, что нужно встретиться с контрабандистами. Дорога к ним будет опасной и нелегкой. Но если Лида смогла войти в доверие, то и у него обязательно получиться.

— Я буду на связи. Докладывай мне о любых поползновениях в эту сторону. Конец связи.

— Хорошо. Пока!

Две последние квартиры не дали ожидаемого результата. Поэтому Глеб отправился домой.

В шесть утра его разбудил Арсений по рации. Глеб вслепую нащупал ее на тумбочке.

— Да, Арсений. Что ты хотел?

— Я через два часа поеду осматривать машину. Как и обещал.

— Отлично. Я подъеду к половине девятого. Без меня ничего не делай.

— Ты же сам хотел, чтобы я один посмотрел машину.

— Планы поменялись. Все равно делать нечего. Конец связи.

— Конец связи.

Глеб открыл глаза. Ему снилась его семья. Казалось, что прошла вечность, когда он от них уехал. Но всего четырнадцать лет.

Когда он вышел из квартиры и решил закрыть за собой дверь на ключ, то наткнулся на коробку шоколадных конфет. Он медленно поднял ее и осмотрел. Ничего не тикало. К бантику была приклеена наклейка «Глебу Холодову». Вот это поворот!

Глеб бесцеремонно разорвал обертку. Там и правда лежали конфеты. Глебу пришлось вновь открывать квартиру и закинуть конфеты стул в коридоре. Откуда столько щедрости. И кто это ему прислал? Вдруг они отравлены. Но Марта и ее приспешники мертвы. Значит, что нечего бояться?