Глава 18

Поля не помнила, как они они переместились с кухни на второй этаж — в памяти остались только его поцелуи: жадные, сладкие, с привкусом безумия.

Данила не выпускал ее из рук. Словно боялся, что Полина передумает, и в нетерпении перепрыгивал через две ступеньки, пока нес ее наверх. Но она, даже если бы и захотела, не отступила — слишком желанными были его ласки.

Даня толкнул плечом первую попавшуюся дверь — заперто. Перехватил Полю поудобнее и двинулся дальше по коридору.

— Направо… — нетерпеливо шепнула она и Данила шагнул в темный проем.

Полина вытянула руку и, не глядя, захлопнула дверь у него за спиной.

— Запри, — выдохнула в распухшие от поцелуев губы.

Данила повиновался. Щелкнул замок и они остались вдвоем в полной темноте.

Полина ослабила хватку ногами, но он не дал ей спуститься на пол. Наоборот, сжал ладонями мягкие ягодицы и толкнулся бедрами, спровоцировав волну острейшего возбуждения, затопившую ее с головой.

Полина застонала, впервые не сдержав себя… и подчинилась.

Забыв про стыд, она сама подалась навстречу. Сладко потерлась о него и, запрокинув голову, позволила Даниле зубами стянуть верх от купальника. Умелый язык заскользил по обнаженной груди и мурашки побежали за ним следом.

— Да! — выдохнула Полина, не помня себя.

И это ее “да” стало точкой невозврата для обоих.

Данила наощупь добрался до постели и опустил Полю на покрывало. Перехватил тонкие запястья и завел за голову. Как бы он хотел сейчас увидеть ее лицо, но света с улицы не хватало, и во мраке угадывались только силуэты. Мягкая грудь с острыми пиками сосков, тонкая талия, совершенный овал лица и глаза, блестевшие от сдерживаемого желания.

Он видел в них пожар, в котором собирался сгореть до тла.

Данила повел ладонями вдоль ее рук, спустился к плечам, нежно сжал. Пошел ниже и самыми кончиками пальцев обвел чувствительную ареолу по кругу, перехватил полушария под ребрами и смял, получив в ответ новую порцию стонов.

Он сместился ниже, подцепил пальцами резинку шорт и Полина напряглась. Данила почувствовал это по тому, как дрогнули ее колени, но не остановился. Наоборот, стянул шорты к щиколоткам, лишив ее возможности брыкаться, и сел сверху.

Бархатная кожа, нежная на ощупь и пряная на вкус… он без устали ласкал ее, ловя в ответ стоны удовольствия и понимая, что может кончить, даже не начав.

Данила подцепил пальцами узел на бикини и медленно потянул вверх. Веревки распуталась мгновенно и он намотал их на кулак, проделав то же самое с другой стороны.

Одно движение, и между ними не останется преград — Данила привстал и дернул бикини на себя. Полина тут же прикрыла низ живота ладонями.

Чего стесняется, собственного совершенства?

Даня наклонился и поцелуями заставил ее убрать руки. Коснулся губами шрама, который она пыталась от него скрыть, и улыбнулся. Глупая, можно подумать, ему было до него какое-то дело.

Данила сбросил с себя остатки одежды и вдавил Полю в постель. Поймал губами ее стон и мягко скользнул внутрь, в то же мгновение окончательно потеряв себя.


Проснулась Полина одна.

В спальне на втором этаже, в кровати, что была похожа на поле битвы. Вокруг валялись свидетельства их страсти — не одно и не два. Голова раскалывалась с похмелья и к этой боли, после осознания случившегося, добавилось еще и чувство вины — Господи, что же она натворила!

Поля встала, выглянула в коридор — большая часть народа уже проснулась и весело болтала где-то на первом этаже. Обрывки их разговора она слышала с лестницы.

Нет, спуститься сейчас все равно что выдать себя с головой! Сначала нужно привести мысли и тело в порядок, поэтому Поля отправилась в душ.

Чтобы собраться с силами, ей потребовалось не меньше получаса: ноющая от поцелуев грудь откликалась на малейшее прикосновение, а бедра, которые помнили голодные, мощные толчки, сводило судорогой от желания все повторить.

Боже, она переспала с лучшим другом своего брата, который младше ее на целых шесть лет! Определенно, Полина сошла с ума. Или у нее начался пресловутый послеразводный “шлюший период”, о котором говорила Кира?

Поля представила выражение лица лучшей подруги, когда она расскажет ей о случившемся, и устыдилась. Гордиться тут нечем — подумаешь, горячая милфа (MILF — мамочка, с которой бы я переспал — от англ. Mother I’d Like to Fuck — прим. Автора) соблазнила молоденького парня!

О таком вообще лучше молчать…

Решив сделать вид, будто ничего не произошло, Полина с легким сердцем (почти) вышла из душа и, ликвидировав следы бурной ночи, спустилась вниз, молясь про себя, чтобы Данила уже уехал.

Но ее мольбы услышаны не были — он сидел за столом рядом с Пашей, пил кофе и курил электронные сигареты. Поймав на себе Полин взгляд, Данила сощурился и искусанные ею же пухлые губы тронула улыбка — сытая, многообещающая, довольная.

Полина стушевалась и опустила глаза.

— Ну ты и соня! — проворчал Паша и встал. — Кофе будешь?

Полина кивнула и заняла место на противоположном конце стола, подальше от Данилы.

— Собираешься за мной поухаживать? — спросила, чтобы как-то отвлечься, и Пашка насупился.

— Ну, вряд ли твой утырок делал это, так что да. Позволь младшему брату за собой поухаживать.

При упоминании о бывшем муже, Поля непроизвольно посмотрела на Даню и поймала на себе его сосредоточенный взгляд. От былой игривости не осталось и следа: Паша, сам того не зная, напомнил обоим о суровой реальности.

И пропасти, что навсегда останется между ними.


Загрузка...