— Что это? — Данила достал из бумажного пакета коробку в красивой оберточной бумаге и посмотрел на Полину.
— Открывай скорее.
Они успели привести себя в порядок и теперь сидели за большим столом в конференц зале. За окном бушевала метель, а в их тихом островке спокойствия творилась магия.
Данила сорвал бумагу и присвистнул — блокнот из мягкой кожи благородного шоколадного оттенка приятно лег в руку. На обложке тиснение — “Primus inter pares” (др. — греч. πρῶτος μεταξὺ ἴσων — латинское клише, буквально означающее «первый среди равных» — прим. Автора).
— Где ты его нашла?
— Сделала на заказ, — Полина улыбнулась, а Данила вытащил со дна коробки продолговатый бархатный чехол, повертел в руках.
— Еще один подарок? — она кивнула и он достал перьевую ручку.
Солидную, тоже коричневую, в тон блокнота. Снял колпачок и, сделав серьезное лицо, открыл ежедневник на первой странице, чтобы оставить на листе размашистый росчерк фиолетовыми чернилами.
Даже в мелочах Полина оставалась верной себе и проявляла оригинальность.
— Спасибо.
Данила обнял ее и в ответ Поля повисла у него на плечах. Поцеловала в нос, сжала лицо руками, впитывая его счастье, как если бы оно было ее собственном.
— Понравилось?
— Понравилось…
Данила убрал волосы с ее лица и тоже улыбнулся. Посмотрел в глаза долгим, пытливым взглядом.
— Если ты и правда так хорошо меня чувствуешь, с полуслова откликаешься на все, что я делаю, то почувствуй и это желание. Поцелуй меня прямо сейчас и я дам нам шанс, — подумал он, не прерывая зрительного контакта.
Полина стушевалась и опустила глаза, не выдержав пристального внимания:
— Что? — спросила тихо, но Данила только покачал головой.
— Ничего. Идем, я тебя провожу.
Она взяла со стула верхнюю одежду, подождала, пока он закроет кабинет и соберет свои вещи. Уже у лифта телефон Данилы зазвонил, но он, мельком глянув на экран, сбросил входящий и положил телефон в карман.
— В пятницу увидимся? — спросила Поля, когда они зашли в лифт.
Интересно, кто ему звонил и почему Данила не стал отвечать?
— В пятницу? Наверное, не получится, — он нажал кнопку первого этажа и повернулся к ней лицом. — Я буду отмечать день рождения, чисто в мужской компании, со своими пацанами, так что…
— А, точно. Я поняла, — двери лифта закрылись, оставив нежность вечера там, в конференц зале чужого офиса.
Полина вновь почувствовала дистанцию, которую он никогда не озвучивал, но которую она всегда ощущала кожей: секс сексом, а основная жизнь по расписанию.
Он вернется к себе домой, может быть, поужинает и ляжет отдыхать: смотреть телевизор или играть в приставку. Или чем там еще занимаются парни его возраста.
А она заберет Ульяну от родителей и поедет домой — заниматься домашними делами. Потом они с дочкой поиграют, почитают перед сном книжку и, когда она уснет, Полина останется сама по себе.
Умоется, ляжет в холодную постель, просунет одну руку под подушку, второй обнимет себя за плечи, да так и уснет.
Одна.
Впрочем, как и всегда.
Даниле звонила Кристина.
Он сбросил вызов не только потому, что не хотел разговаривать с девочкой при Полине, но и потому, что она начала напрягать его своей навязчивостью.
В какие-то моменты у нее даже проскакивала ревность, хотя по факту Данила Крис ничего не обещал. Да и секса, как такового, у них не было, не считая минета в кинотеатре.
На контрасте с Полиной, с которой он всегда чувствовал себя свободным, Кристина явно проигрывала, однако попыток привлечь к себе внимание не оставляла.
Оставь партнеру право выбора и он никогда тебя не покинет: я с тобой не потому, что боюсь потерять, а потому что не хочу никого другого. Тонкая грань, которую большинство женщин не чувствует.
Не сказать, чтобы Данила как-то переживал по этому поводу — если Кристина перегнет палку, он сразу поставит ее на место.
Посадив Полину в такси, он поднял воротник куртки и решил прогуляться до дома пешком. Несмотря на снегопад и скользкие тротуары, каждая клеточка его тела требовала движения.
Дышалось легко и свободно, впрочем, как и всегда после их с Полей встреч. На запястье покачивался пакет с подарком. Таким продуманным и милым, что Данила невольно улыбнулся.
Откуда в тридцать лет в ней столько детской непосредственности? Вся душа нараспашку — Полина удивляла, беспокоила и одновременно нервировала его.
Рядом с такой женщиной всегда чувствуешь себя недостаточно хорошим. Или нет? Данила вспомнил, как ждал, что она поцелует его в ответ на мысленную просьбу, и мотнул головой — какая дурость!
Полине не семнадцать. Ее не переделать под себя, не слепить собственную Галатею по образу из головы. Нет, она уже сформировалась как личность и единственный вариант — это принять ее такой, какая она есть.
Доброй, заботливой, внимательной и вместе с тем пошлой, сладкой, развратной и… с ребенком.
Хотел того Данила или нет, но образ Ульяны всегда вставал между ними, остужая его порывы и желания.
Чужой ребенок. Не его.
Он достал курилку, затянулся и неожиданно закашлялся до слез. Прочистил горло и, разозлившись непонятно на что, вернул девайс обратно в карман. Давно пора завязать с этой дурацкой привычкой.
И, со всем остальным, может быть, тоже.