Мне страшно любить тебя (СИ)

Глава 36

— Так и сказал? — уточнила Кира.

— Слово в слово, — Полина вздохнула. — И я понимаю, что он имел ввиду, но все равно как-то паршиво на душе.

Они снова сидели у нее на кухне, пили чай и разговаривали, пока дети в зале смотрели мультики.

— Ну, да. Все, что говорят нам другие люди, они говорят про себя. Переводя с мужского языка на нормальный, он считает тебя классной, но, чтобы не признаваться в собственной трусости, перекладывает ответственность за принятие решения и заодно обесценивает.

— Нет, Кир, все совсем не так.

— А как, Полюсь? Что это вообще за “но”? С таким же успехом он мог сказать, что ты умная, но без мозгов, или красивая, но без лица, груди и задницы. Поля, его “но” — это ты сама, понимаешь?

— Понимаю…

— Нет, не понимаешь, потому что если бы понимала, то разозлилась! Я бы разозлилась!

— Я понимаю его. И понимаю свои чувства тоже. И это не одно и тоже.

— Поясни, пока я окончательно не сошла от вас с ума!

Кира запрокинула голову и потрясла в воздухе пальцами, словно высушивая лак на ногтях. Чтобы подруга окончательно не разошлась, Полина подлила ей чая и передала печеньку.

— Он просто сказал вслух о том, что его мучает — Кир, я ему нравлюсь. По-настоящему нравлюсь, но Ульяна и разница в возрасте идут в разрез с его установками…

— Бред! Полюсь, если мужчина по-настоящему любит, для него не существует “но” и “если”. Прости, но ты выдаешь желаемое за действительное…

— Подожди, не перебивай. Подумай просто, когда мне будет сорок, ему только исполнится тридцать четыре. А дальше — больше. Я понимаю, почему он никак не может решиться, — подытожила Полина и, осознав сказанное, почувствовала себя раздавленной.

Кира права — это дешевый отмаз, чтобы снять с себя ответственность за неизбежное принятие решения касательно будущего их отношений. В конце концов, они не смогут длиться вечно — рано или поздно кто-то найдет себе пару, и не факт, что это будет Полина.

Разведенка с прицепом… она старалась избегать клише, но оно само нашло ее. Как унизительно и гадко.

Она никогда не откажется от дочери и уж тем более не сможет повернуть время вспять и стать моложе. С тем же успехом, Данила мог предложить ей отрезать себе руку или ногу.

Хотя, что значит предложить — это было не предложение. Он только озвучил свои мысли. Связанный по рукам и ногам собственными убеждениями, Данила тупо переложил на Полину ответственность за принятие решения.

— А ты в ответ не озвучила, что мучает тебя? — уточнила Кира и она покачала головой.

— Я не нашлась, что ответить…

— Почему я не удивлена?

— Не злись, мне и так плохо.

— Нет, Поля, я буду злиться! За нас двоих буду рвать и метать, если ты не в состояни. Доколе, скажи мне? Ты кормишь его ужинами, отдаешь себя за просто так, чуть ли не в рот заглядываешь, и ради чего? Он в состоянии обеспечить тебя и дочь?

— Мне с ним хорошо…

— Что он может тебе дать? — Кира повысила голос и Полина поняла, что подруга на грани. — Как мужчина? Или ты теперь мыслишь, как подросток, поверхностно? Потрахались и ладно, в этом теперь заключается твое женское счастье?

Ругаться с Кирой совсем не хотелось и Полина ответила тихо:

— Я по-другому не умею, — а потом и вовсе расплакалась.

Кира пожала губы, но злые слова так и остались на языке. Она встала, обняла Полину и вздохнула:

— Прости, я не сдержалась. Хреновый из меня психолог.

— Зато подруга самая лучшая, — Кира хмыкнула недовольно.

— Я не понимаю, почему ты так боишься его потерять? Почему ставишь себя на последнее место? Только не говори мне про “разведенок с прицепом” и прочую шовинистскую муть — не поверю. И ты знаешь, почему.

Полина задумалась и после долгого молчания прошептала:

— Потому что я привыкла заслуживать любовь…

Душа при этих словах вытянулась по струнке и завибрировала, отозвавшись болью во всем теле. Словно Полина достала изнутри самое сокровенное. То, что она знала и так, но приняла только сейчас.

— Потому что не умею по-другому. Привыкла выкладываться на полную, а в ответ получать чуть-чуть.

— Ты же понимаешь, что неосознанно выбираешь мужчин, которые не могут дать тебе все? А только это пресловутое чуть-чуть!

— Наверное, я не знаю… я так устала.

— Может, пришла пора принять решение?

Полина вспомнила про подарок, который заказала для Данилы. Недатированный ежедневник ручной работы из натуральной кожи и перьевую ручку с индивидуальной гравировкой на латыни “primus inter pares” (“первый среди равных” — лат., прим. Автора) — как кирпичик в основании его успеха на юридическом поприще.

Наверное, старомодно, все сейчас ведут заметки в телефонах или планшетах, но ей хотелось сделать для него что-то особенное.

То, что он наверняка запомнит.

— Поздравлю с днем рождения и там видно будет.

— Ты уже залезла, — сурово констатировала Кира.

— В смысле? Куда? — не поняла Полина.

— На его качели. То он плюшевый зайка, бежит к тебе с роллами, когда дочка болеет, то пропадает на неделю, чтобы потом опять запудрить мозги ресторанами и сладкими речами.

— Это не качели, а жизненные обстоятельства, — возразила Полина, но как-то неуверенно.

— Ладно, называй как хочешь. Но спорим, ты ему подарок подаришь, еще и сексом полирнешь, а приглашения отметить день рождения вместе так и не получишь?