Мнгновения

Против течения

За века и тысячелетия ничего не изменилось: христианин по-прежнему редкая птица, белая ворона среди тех, кто его окружает — даже если вокруг него люди, которые громогласно говорят о своем христианстве. Христианину, даже если он отчетливо осознает свою связь с миром и свою ответственность за все события в мире, с ним не по пути; тем более ему не по пути с миром, который лживым и громким голосом кричит о своем христианстве. Повинуясь направляющему их голосу, они идут своим собственным путем — в большом и малом. В своих мыслях, речах, делах они были и остаются чужаками, которые притягивают недоброжелательное внимание окружающих. Одним они кажутся аскетами, другим — гедонистами и соглашателями; здесь их считают индивидуалистами, там — коллективистами; одни обвиняют их в педантизме, другие — в вольнодумстве; для кого-то они — представители буржуазии, для кого-то — анархисты. Они почти никогда не принадлежат к правящему большинству. Ни при каких условиях они не будут плыть по течению. Они сомневаются в том, что кажется само собой разумеющимся; в то же время они не склонны к тотальному отрицанию окружающего мира, так что они вряд ли найдут друзей среди революционеров любого толка. Их свобода проявляется не только в

мыслях, но и в поступках — в поступках, которыми они никогда не будут подстраиваться под окружающих.

На длинном плече рычага

Для Церкви во всем мире есть лишь одна возможность: быть просто Церковью. Церковь — это те, кто объединяются вокруг Иисуса; это те, кого Иисус объединяет вокруг Себя. Церковь — это «круг» Иисуса — круг тех, чью духовную жажду в тоталитарном мире утоляет Слово Божье. Чем больше в мире злых сил, всего того, что мы называем тоталитаризмом, тем свободнее они могут быть в своей вере и послушании — ибо Иисус среди них, и Церковь вокруг Него. Если Церковь выполняет свою задачу и предназначение, она живет и продолжает жить; даже претерпевая притеснения, она остается обителью свободы. Она обладает силой — может быть, единственная в этом бессильном мире, ибо он подчинен различным властям. Церковь обладает уникальной возможностью быть мирной по отношению к тоталитарному миру, а не сжимать кулаки в бессильной злобе, ибо она сидит на длинном плече рычага. Церковь может ждать — и она знает, что ее ожидание не будет напрасным. Церковь знает, что все те идеи, которым подчиняется мир, все принципы, возведенные в абсолют, все эти идолы и кумиры по природе своей ложны — а лжи не нужно бояться. У нее короткие ноги, на которых далеко не убежишь.

Церковь знает и об этом. Чем смиреннее живет Церковь и чем чаще напоминает себе о том, как много лжи и внутри нее самой, тем скорее она увидит Господа, Который правит миром и борется с ложью в Церкви и ложью в мире. Тогда Церковь ни при каких обстоятельствах не забудет о своей задаче и раз и навсегда запретит себе бояться будущего. Ее будущее — это ее Господь.

Призвание

Община Иисуса Христа существует для людей; живя для людей, она тем самым живет для Бога. Бог всегда присутствует в мире. Христианская община предназначена Богу, поэтому для христиан есть только один путь — всегда быть в мире и для мира. Они обретают и спасают собственную жизнь тем, что посвящают и дарят ее другим человеческим созданиям. Конечно, община — это народ, который был призван — вызван из мира Словом Божьим; но, будучи призванной из мира, она прежде всего призывается обратно в мир. Приходя в мир от Господнего стола, христиане не откажутся сесть за стол со всеми грешниками. Если они избегают мира, они избегают Божьей любви. Если они, кичась своей чистотой, побоятся испачкаться от прикосновений мира, они уподобятся ему. Мир лежит во зле и будет лежать во зле, если каждый будет заботиться только о себе. От таких поступков зло в мире будет лишь укрепляться; а христиане

призваны не продолжать движение мира по наклонной, но дать ему другое направление, развернуть его — развернуть решительно и недвусмысленно. Мир ждет доброго самаритянина. Христианская община — это не самаритянин, который приходит в мир, чтобы спасти его, но она призвана в мир в его служении. Она свидетельствует о нем, служа вместе с ним ближнему — служа тому, кто пострадал от рук разбойников. В своем диаконическом служении она делает то же самое.

Политическое богослужение

Церковь должна всегда оставаться Церковью. У Церкви есть определенная задача, которую не могут отменить никакие мирские власти; выполнение этой задачи не может осуществляться в тех же формах, в которых осуществляются задачи, стоящие перед государством. Церковь свидетельствует о Христе и возвещает надежду на грядущее Царство Божие. Общество призвано получать эту весть, а не нести ее. Общество не молится, это не его задача; задача Церкви — молиться за всех. Однако в задачу Церкви входит и деятельное участие в жизни общества. Церковь верит во Христа и исповедует христианство; тем самым она исповедует Того, Кто Господь Церкви и Господь всего мира. Христиане молятся за всех людей; тем самым они принимают на себя ответст

венность перед Богом за всех и за все, что их окружает. Молитва имеет смысл только тогда, когда за ней стоит деятельное участие в окружающей жизни, постоянный труд на благо людей. Церковь служит Богу; тем самым она служит людям. В основе Церкви находится исповедание истинным Богом Христа, Который пришел к людям, чтобы стать Одним из них. Из этого непременно следует, что в любых ситуациях, при любом политическом режиме Церковь должна заботиться о людях и об их благе. Господь стал Человеком; после этого человек стал для Церкви мерой всех вещей.

Быть партией

Исповедание веры не может осуществляться только в умозрительной, теоретической сфере. Все люди живут «здесь и сейчас», и каждый христианин рано или поздно осознает необходимость разрешить для себя вопросы присутствия и значения веры и Церкви в современном мире — не для того, чтобы получить ясные ответы на эти вопросы, но чтобы свидетельствовать о Христе. Эти вопросы разрешаются с момента возникновения христианства — с момента, когда многие люди почувствовали необходимость свидетельствовать своим братьям о Христе; эту необходимость не в силах отменить никакие исторические процессы. Апостольское служение обращено к вечности — но осуществляется в опреде

ленном времени и принимает во внимание современные события. Апостольские речи обращены к высшей реальности, но не оторваны от реальности жизненной. Апостолов вдохновляет Дух вечный, а не дух времени, но они говорят со своими современниками об их жизни — жизни недолгой и подверженной переменам. Поддерживать чью-то точку зрения, принадлежать к чьей-то партии — значит подчинять свою волю, свои личные интересы общим интересам. Быть партией — это нечто другое, это другая ступень, другой этап; быть партией — значит проявлять собственную волю, собственную инициативу громким голосом, который не сливается с голосом хора, говорить то, чего требует исповедание Христа. Церковь, которая боится запятнать себя прикосновениями к грязной и грубой реальности; Церковь, которая боится громко заявить о своей точке зрения; Церковь, которая не дерзает быть партией, да будет осторожна! На ней обязательно появится такое пятно, которого не смыть и не скрыть — пятно дьявола. Ибо у дьявола нет лучшего союзника, чем Церковь, которая радеет только о своей доброй славе и чистых одеждах, Церковь, которая погружена в умозрения и нейтральна к окружающей действительности. Церковь, которая больше всего заботится о трансцендентной сущности Царства Божия (которой нелегко, если вообще возможно, принести какой-либо вред), — это сторож, уснувший на своем посту. Нельзя допустить, чтобы это произошло.

Слово, произнесенное вслух

Христиане знают, Кому дана всякая власть на небе и на земле; поэтому они умеют отличать истинную власть от власти ложной, власть, данную от Бога, от власти, придуманной и возведенной на трон людьми. Они благодарят Бога за власть, которую Он установил, ибо она изгоняет бесчеловечность и освобождает место для человечности. Христиане не имеют права быть равнодушными в этих вопросах — они и так слишком часто позволяли загонять себя в угол и молчали, когда им следовало говорить. Христианская община не может и не должна быть самостоятельной политической силой; ее задача — свидетельствовать народам и правителям о том, что политика есть одна из форм служения Богу, а свобода и право — это Божьи дары. Христиане не должны молчать; в свободе и любви к ближним должны они взывать, просить, спрашивать, предупреждать-там, где государству грозит анархия или тоталитаризм, там, где оно выбирает несправедливость и посягает на свободу, там, где оно притесняет людей и вторгается в область, где властвует Один Господь. Христиане отвечают за то, что происходит и чего не происходит в государстве. Их призвание, их миссия, их долг — слово; слово, сказанное вслух, сказанное громким голосом. Лучше переусердствовать, чем недоусердствовать, когда ты заступаешься за слабых;

лучше закричать громким голосом, который многим не по нраву, чем промолчать, когда свобода и справедливость в опасности.

Война и мир

Ведение войны не относится к основным задачам государства; основная, естественная задача государства состоит именно в том, чтобы поддерживать мирную жизнь и стараться не допустить войны. Если государство не выполняет своей основной задачи, рано или поздно оно будет вынуждено поставить перед собой противоестественную задачу ведения войны и распространить свое зло на другие государства. В государстве, в центре которого находится не человек, но капитал, приносящий прибыль, автоматически включается механизм, который рано или поздно приведет людей к чудовищной необходимости убивать или погибать от руки других людей. Этот гибельный процесс не в силах остановить ни природное стремление всех людей к миру, о котором так часто говорится, ни протесты прекраснодушных идеалистов. Неправильный, несправедливый мир неизбежно рано или поздно становится войной. Не нужно много веры, ума и мужества, чтобы проклинать войну на словах. Не нужно никакой веры, ума и мужества, чтобы выть с волками: «Война — это естественная принадлежность жизни». Христианская

вера, ум и мужество нужны для того, чтобы громко сказать народам и властителям: поддерживать мир очень трудно. Для этого нужно уметь отдать все время, все силы, ибо мир наступает только тогда, когда люди живут по справедливости и не ищут в войне бегства от окружающего их зла.

Богатый и бедный

«Богатые». Когда мы слышим это слово, мы думаем о людях, которые владеют кучей акций или еще чем- нибудь забавным в таком роде. Тех, кто считает эти вещи смыслом жизни, можно отнести к богатым; к ним же принадлежат и те, кто искренне полагает, что делает милость Богу и людям, когда создает и преумножает богатство. Бог отпустил их ни с чем. Он не сделал им ничего плохого. Он оставил их наедине со всем их скарбом. У Бога не нашлось, что сказать, что подарить богатым. Бедные богатые!

Богатые лишь создают видимость того, что богаты. Они обманывают в этом самих себя, Бога и других людей. В действительности же человек не может насытиться лишь тем, что он имеет сам по себе, лишь тем, что он приобрел своими силами. Для богатых остается только одна надежда: надежда на то, что Господь будет милостив и к ним. Если Господь услышит их молитву, все сразу изменится — бедный богатый станет богатым бедным. Тогда он услышит то, что ангел сказал пастухам: «Я возвещаю вам

великую радость, которая будет всем людям, ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель». Иисус сделал беднейшего богатейшим, ибо Он стал Братом всем людям. Вы знаете главный признак, по которому можно сразу распознать богатого человека? Он ни на секунду не забывает о том, что миллионам людей в мире не хватает насущного хлеба. Он видит в них своих братьев и сестер и бросается к ним на помощь.

По прецеденту

Церковь призвана высказывать свое мнение по политическим вопросам только тогда, когда она сталкивается с определенными явлениями современной ей политической жизни. Тогда ее долг — произнести свое слово прямо и четко, помня о миссии, которая ей дана. Церковь имеет дело не с различными «измами» и политическими системами, но с исторической действительностью, которую она должна рассматривать в свете слова Божьего и веры. Церковь не подчиняется никакому «природному праву»; над ней властвует лишь Господь Бог. Церковь думает, говорит и действует независимо от тех или иных политических принципов; она высказывает свое суждение только по поводу отдельных случаев, по прецеденту. Церковь всегда отказывается от систематизации политической истории и от собственного в ней участия; так она сохраняет свободу

и независимость в оценке новых явлений. Она не встает на готовые рельсы, но сама прокладывает себе путь. Она говорит, если того требует ее долг — долг перед Богом; в другой ситуации, когда этот долг требует от нее молчания, она молчит. Если Церковь не считает для себя зазорным каждый день иметь дело с новой реальностью, с новыми явлениями, тем самым она сохраняет единство и непрерывность своего существования.

Общее благо

Если я молюсь за кого-нибудь или за что-нибудь по- настоящему, я не могу пребывать в бездействии. Я не могу ограничиться лишь тем, что все предоставлю попечению Бога. Если я молюсь, это значит, я беру на себя ответственность за все, о чем я прошу Бога. Это относится и к молитвам за «царей и всех начальствующих». Я должен понять — я и сам — один из «начальствующих». Люди, в чьих руках находится существование и благополучие государства — это не только учреждения «там наверху», но и все, кто выполняет предписания этих учреждений. Когда они молятся за государство и за то, что происходит во имя государства, когда они действуют ему во благо — они выполняют свой политический долг. Мы все в ответе за существование государства, за все хорошее и

плохое, что в нем происходит. Божественное установление — это то, чем оправдывается существование государства. Государство должно служить — служить общему благу, то есть праву, миру и свободе. Свободу здесь следует понимать не как анархию, когда каждый может делать, что ему заблагорассудится, но как личную ответственность каждого из граждан. Государство должно служить общему благу на основе свободы. Не надо толкать граждан к общему благу насильно, не надо никого загонять палками в светлое будущее — пусть люди сами ищут и найдут его; пусть сами приложат усилия для его достижения!